CC BY
75УДК 343.971
Татьяна Михайловна Лопатина доктор юридических наук, профессор Смоленского государственного университета, г. Смоленск. E-mail: lopatina1501@mail.ru
АНТИКОРРУПЦИОННАЯ МОДЕЛЬ ПОВЕДЕНИЯ
КАК СОВРЕМЕННОЕ СРЕДСТВО БОРЬБЫ С КОРРУПЦИЕЙ В СФЕРЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ1
В статье рассмотрено антикоррупционное поведение как одна из моделей нравственного поведения, ориентированного на выстраивание антикоррупционных общественных отношений; проблема готовности общества к борьбе с коррупцией; дан анализ иных моделей нравственного поведения; внешняя коррупция представлена как форма социальной коррупции и как системное социально-патологическое явление; обоснована необходимость проведения ревизии нравственного состояния российского общества для целей последующего построения антикоррупционной модели поведения. Проанализировано как личностное поведение части граждан подпадает под конъюнктурно-игровую модель предпринимательского поведения. Суть формирования личного антикоррупционного поведения человека заключается в варьировании наказаний и наград, которое определяет позицию в социальном пространстве любого вне зависимости от местонахождения в социальной иерархии долженствования, кто может критически оценить риск коррупционного поведения и последующие за ним издержки.
Ключевые слова: антикоррупционная модель поведения, модели нравственного поведения, коррупция как бизнес, как форма социальной коррупции и как системное социально-патологическое явление, коррупционный мотив.
Коррупция - одна из основных проблем современного мира. Она процветала при тоталитаризме, авторитаризме и диктатуре - режимах, напрямую связанных с нарушением прав человека. Однако из этого не следует, что демократия свободна от коррупции, как не свободны демократические государства от преступных сообществ и организаций, функционирующих вне рамок закона и использующих коррупционные связи для своего существования. В рамках западной и американской демократии процветает международный экономический шпионаж как сфера распространения коррупции. Крупные транснациональные кампании, соблюдая видимость законности своей деятельности, прибегают к взяточничеству как общепринятой технологии ведения бизнеса. Обычным явлением стало, в частности, присвоение коррумпированным чиновничеством пожертвований, предназначаемых для ликвидации последствий природных катастроф.
Современная технологическая культура тиражирует значимость потребления и владения вещами как показатель социального престижа и личного успеха. Как следствие, цивилизация начинает испытывать недостаток этики, чувства гражданского долга, желания быть полезным членом общества, в особенности у молодежи. Тезис о том, что личное материальное благосостояние есть ценность, производная от благосостояния гражданского, утрачивает свое
1 Статья написана при финансовой поддержке РГНФ, проект № 14-13-67004.
воспроизводящее начало. Социальный капитал в гонке за личным успехом уступает финансовому.
Российское государство не является исключением и демонстрирует «успехи» коррумпированности сферы государственного управления (должностных лиц). Коррупция в социальном смысле унижает рядового гражданина, вынужденного давать взятки за выполнение работы, входящей в круг профессиональных обязанностей мелких чиновников, она ведет к банкротству предпринимателей малого и среднего бизнеса, укрепляет союз организованного криминального бизнеса и чиновников государственного аппарата, наконец, она пожирает остатки общественной нравственности, чести и достоинства.
Коррупция - это использование государственными, муниципальными или иными публичными служащими (в том числе депутатами и судьями) либо служащими коммерческих или иных организаций (в том числе международных) своего статуса для незаконного получения имущества, прав на него, услуг или льгот (в том числе неимущественного характера), либо предоставление названым лицам таких имущества, прав на него, услуг или льгот (в том числе неимущественного характера) [Конвенция Совета Европы...: 1999, ст. 26].
Коррупция в видовом отношении - явление многоплановое и разнообразное: внешняя коррупция; внутренняя коррупция, когда чиновник дает взятку начальнику за общее покровительство и попустительство по службе; верхушечная коррупция, которая имеет место в среде политиков, высшего и среднего чиновничества; низовая коррупция, ориентированная на уровень взаимодействия в раках «чиновник - граждан».
Нам представляется, что сегодня внешняя коррупция приобретает форму социальной коррупции, в которую втягиваются иные слои населения, нежели должностные лица государственного сектора. Проявляется тенденция, когда население готово платить за ускорение процесса решения имеющейся проблемы, за лоббирование своего «интереса», за успех в рамках социальной конкуренции. Проблема - в цене вопроса. Если гражданин может «ускорить» решение своего вопроса, используя коррупционные методы, конфликта интересов не возникает, если нет - он вспоминает о коррупции. Проведенный анкетный опрос показал, что от 10 до 20% опрошенных граждан не только давали взятки, но и сами принимали разного рода «подарки» и подношения.
С другой стороны, коррупция в России является не проблемой, а доходным, поэтому и тиражируемым в массовом сознании бизнесом. По данным Федеральной службы государственной статистики, регистрируется 5-кратное увеличение уровня коррупции за последние 20 лет. По оценке Всемирного банка в 2011 г. в России коррупция была на уровне 4,8% ВВП [Калинина, с. 1].
В индексе коррумпированности за 2010 г. Россия занимала 154-е место, за 2011 г. - 143-е, за 2012 г. - 133-е место (из 176 стран). Это хуже, чем во многих африканских странах. Россия занимает место рядом с Коморскими островами, Гайаной, Гондурасом, Ираном [Индекс восприятия коррупции]. По данным Департамента по борьбе с экономическими преступлениями МВД РФ, размер средней взятки составлял в 2008 г. 9 тыс. руб., в 2009 г. - 23 тыс. рублей, в 2010 г. - 61 тыс. рублей и в 2011 г. - 236 тыс. рублей. Средняя взятка в 2011 г. в 26 раз была выше показателя 2008 г. и во много раз превысила уровень инфляции за тот же период [Хвостунова, с. 2].
Возникает вопрос: «А готово ли само общество к тоталитарной борьбе с коррупцией?». Нам представляется, что назрела необходимость проведения ревизии нравственного состояния российского общества для целей последующего построения антикоррупционной модели поведения в рамках как публично-правовых отношений, так и отношений «власти-подчинения». Антикоррупционная модель поведения носит методологический характер и по сути является теоретической моделью нравственного поведения, сформированной на основании представлений о нравственности в конкретном историческом контексте российской государственности, ориентированной на выстраивание антикоррупционных общественных отношений: политических, социальных, правовых и т.д.
Историко-культурная ретроспектива позволяет выделить модели нравственного поведения.
1. Стоическая модель, основанная на христианской этике и стоической философии. Человек при соблюдении установленных предписаний (заповедей) действует согласно морали, что позволяет провести отрыв человеческого бытия от прагматических мотивов. Формирование нравственного характера рассматривалось как главное проявление заботы человека о самом себе.
Концепция добродетели в стоицизме заключается в служении не частным целям, а космическому порядку. Сократ в разговоре со своим учением Алкивиадом, желающим обрести государственную власть, говорил: «Для того чтобы правильно и достойно заниматься государственными делами, необходимо прививать своим гражданам добродетель, и поэтому прежде всего самому необходимо обрести эту добродетель» [Макинтайр: 2000, с. 230]. Следовательно, корень тиранической власти, в нашем контексте коррупции, заключается в том, что наделенный властью государственный муж перестает заботиться о себе и становится рабом своих собственных желаний.
В рамках стоической модели нравственного поведения субъект своим поведением создает собственный будущий психологический комфорт, в основе которого лежит жертвенная форма поведения, выражающаяся в соизмерении позитивного и негативного эмоционального состояний.
2. Модель сострадания, ориентированная на сознание другого человека. Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства [Кант: 2005, с. 147]. Другими словами, субъект не должен свершать действий, которые могут затронуть интересы другого человека.
3. Героическая модель основана на чувстве человеческого достоинства, которое создает стимул к защите чести и свободы. Поэтому такая модель поведения не может быть вынужденной, она позитивно мотивированна культурными традициями, положительными социальными стимулами к их защите.
4. Утилитарная модель, в основе ее лежит принцип полезности, понимаемый как одобрение или неодобрение, какого бы то ни было действия [Бентам: 1867, с. 2], которое основывается на экономической логике морали долга. Человек, оказавшийся перед дилеммой: нарушать или не нарушать долг, действует исходя из степени полезности вариативного поведения. Мы живем в эпоху рационального, экономически обоснованного понимания полезности исполнения государственного (общественного) долга. Ценно то, что приносит наибольшее материальное удовлетворение при минимуме затрат. Если выгодно, значит нравственно.
Необходима совокупность социально обоснованных, реальных морально-нравственных аргументов в пользу общественного долга, при которых дихотомия личная польза/общественный долг не имеет актуальности и разрешается в пользу общественного долга. Субъект осознает, что через исполнение общественного долга, возможно реализовать личные потребности, например, улучшить материальное благополучие семьи. Если реальные гарантии такого поведения отсутствуют, то выполнение общественного долга для гражданина теряет всякий смысл.
Таким образом, правомерное поведение является стимулом к возрастанию социальной активности субъекта, при которой общественный долг перестает оказывать давление, становясь правовой данностью.
5. Коррупционная модель, при которой субъект использует официальное положение для решения проблем личного порядка. Это не частное поведенческое проявление, это интерес, ориентированный на государственный уровень. Субъект действует, поддаваясь легитимирующему коррупцию настроению [Нестик: 2009, с. 5]. Присутствует конфликт интересов: общественного и личного.
Для формирования позитивной мотивации граждан, с одной стороны, в обществе существует нормативный запрет как форма силового подавления его антисоциальной воли, с другой - создание условий, при которых мотивация, отрицающая должное, сводится к минимуму, общественные и личные интересы не противоречат друг другу.
Таким образом, выстраивается логическая цепочка: личная заинтересованность (коррупционный мотив) - противоречие между общественным долгом и личной заинтересованностью - коррупционное преступление (правонарушение).
В связи с изложенным формирование антикоррупционной модели поведения становится актуальной превентивной мерой, которая, на наш взгляд, должна формироваться в противовес следующим характеристикам коррупции.
1. Коррупция объективно присуща всем моделям социального устройства и выражается в узурпации властных возможностей отдельными публичными служащими.
2. Коррупция - интернациональный феномен, который проявляется в национальных особенностях, сопряженных с менталитетом нации, и находит свое отражение в законодательных мерах пресечения.
3. Коррупция проявляется в этических проступках, коррупционных правонарушениях (гражданско-правовые деликты; административные и дисциплинарные проступки) и коррупционных преступлениях.
4. Содержание коррупции включает различные проявления эксплуатации служебного статуса государственными и муниципальными служащими, сотрудниками общественных и коммерческих организаций вопреки интересам службы.
5. Антикоррупционные меры (экономические, политические, правовые, психологические, образовательные, воспитательные) должны иметь приоритет перед репрессивными мерами.
С учетом этих моментов формирование антикоррупционной модели поведения может стать современным средством от переоценки действенности прежних (репрессивных) рецептов лечения коррупции и от гиперболизации масштабов коррупционной катастрофы в России. Последовательная страте-
гия борьбы с коррупцией может придать этому процессу ускорение. Общегосударственная этика предполагает осуществление реформ прежде всего в следующих сферах: социальные программы; система управления органами государственной (муниципальной) власти; система управления правоохранительными органами; общественное мнение; социальные институты по предупреждению коррупции [Системы.: 1996, с. 71].
При этом следует учитывать тот факт, что, осуждая коррупцию в принципе, общественное сознание рассматривает ее в повседневной жизни как обычные человеческие отношения, норму поведения. Более того, в повседневной жизни коррупция может гармонизировать возникающие новые социальные отношения, смягчать отношения с властью, не способной своевременно ответить на возникший социальный запрос или требование новых социальных групп, в определенные периоды экономического развития может стимулировать предпринимательство за счет снижения бюрократического давления.
Поэтому вполне логичен вопрос: насколько может быть продуктивной прямая борьба с устоявшимися общественными отношениями? Не стоит ли сместить центр тяжести борьбы с коррупцией в сторону системы мер, делающих коррупционное поведение невыгодным в материальном, социальном и моральном плане, то есть к формулированию антикоррупционной модели поведения?
Нами коррупция рассматривается как системное социально-патологическое явление, выражающееся в отклоняющемся поведении социально привилегированных групп, которое проявляется в следующем:
- отклонение поведения коррумпированной элиты государственной службы от интересов общества и государства;
- использование метода принуждения для достижения властного, экономического и политического доминирования;
- неформальный и скрываемый характер коррупционных отношений;
- использование коррупционерами в личных интересах материальных и нематериальных благ, принадлежащих обществу и государству.
Таким образом, коррупция как социальное явление представляет собой отклоняющееся, социально-патологическое, неформальное поведение социально привилегированных групп правящих кругов, направленное на нелегитимное использование в личных интересах принадлежащих обществу и государству материальных и нематериальных благ.
С этих позиций формирование антикоррупционной модели поведения социально привилегированных групп должно осуществляться через повышение противокоррупционного иммунитета политической элиты государства и государственной службы по следующим направлениям.
Во-первых, предоставление гражданскому обществу возможности влиять на принимаемые органами государственной власти решения.
Во-вторых, воспитание политической элиты, готовой противодействовать коррупции даже при определенных издержках, связанные с этим.
В-третьих, исключение для коррупционеров возможности использования механизмов, освобождающих от уголовной ответственности.
С позиции рассмотрения коррупции как системного социально-патологического явления, вовлекающего иные слои населения, нежели должностные лица государственного сектора, следует констатировать, что коррупционные деяния, в том числе и проступки, совершаются с позиции личной заинтересованности. Вера в природную моральность человека -
одна из величайших нравственных утопий. Поэтому потребность заботиться о себе и своих ближних - это естественная потребность человека, которая есть и будет. В социальной практике значительная часть граждан руководствуется не столько правовыми и этическими нормами, сколько соображениями личной выгоды и наживы, если даже они носят нелегитимный характер.
Вместе с тем современная технологическая культура личный успех измеряет материальным богатством. При этом ничего не говорится о том, что личное материальное благосостояние есть ценность, производная от благосостояния гражданского. Общество завтрашнего дня - это не общество потребителей, а общество, социальный капитал которого будет превосходить капитал финансовый, ибо культура, ориентированная только на накопление материального богатства, является благоприятной почвой для произрастания поведенческой коррупции и коррупции мысли.
В результате наступает нравственный износ личности, когда человек действует в целях личной заинтересованности вопреки правовым нормам и системе общественных ценностей. Личностное поведение подпадает под конъюнктурно-игровую модель предпринимательского поведения. Возникает конфликт между «должен» (общественным) и «могу» (личным). Этот конфликт разрешается только через личность, которая становится ориентиром для государства в целях обеспечения ее правового статуса. Осознание гражданином защищенности со стороны государства его прав и законных интересов способствует позитивной поведенческой мотивации.
Возникает ситуация, при которой вред от коррупционного поведения является вредом, прежде всего причиняемым самому себе. Объективно возникает противоречие с логикой коррупционного поведения, ориентированного на удовлетворение коррупционного мотива. Данная ситуация может быть охарактеризовала как осознание человеком ценности собственного статуса и ответственности за его сохранение в интересах общества и государства. Варьирование наказаний и наград определяет позицию в социальном пространстве любого человека, который может критически оценить риск коррупционного поведения и следующие за ним издержки. В этом и заключается суть формирования личного антикоррупционного поведения вне зависимости от нахождения личности в социальной иерархии долженствования.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Бентам И. Избранные сочинения. Т. 1 / пер. А.Н. Пынина. СПб. : Изд-е «Рус. кн. торговля», 1867. 748 с.
2. Индекс восприятия коррупции, составленный организацией Transparency International [Электронный ресурс]. URL: http://cpi.transparency.org/cpi2012/results (дата обращения: 10.04.2014).
3. Калинина А. Коррупция в России как бизнес [Электронный ресурс]. URL: http://www.imrussia.org/ru/society/376-corruption-in-russia-as-a-business (дата обращения: 15.04.2014).
4. Кант И. Критика практического разума. СПб. : Наука, 2005. 528 с.
5. Макинтайр А. После добродетели: исследование теории морали / пер. В.В. Це-лищева. М. ; Екатеринбург : Акад. проект, 2000. 384 с.
6. Нестик Т.А. Коррупция и культура [Электронный ресурс] // Экон. теория преступлений и наказаний. 2009. № 4. URL: http://corruption.rsuh.ru/magazine/ (дата обращения: 20.04.2014).
7. Системы общегосударственной этики поведения / под ред. Д. Поупа. М. : Трансперенси Интернешнл, 1996. 114 с.
8. Хвостунова О. Симулякр президента [Электронный ресурс]. URL: http:// imrussia.org/index.php.option (дата обращения: 20.04.2014).
9. Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 года // Информ.-аналит. бюлл. Национального центрального бюро Интерпола в России. 1999. № 1(27).
REFERENCES
Bentam I. Izbrannye sochineniya. T. 1, St. Petersburg, Rus. kn. torgovlya, 1867, 748 p. (in Russ.).
Indeks vospriyatiya korruptsii, sostavlennyy organizatsiey Transparency International, available at: http://cpi.transparency.org/cpi2012/results (accessed 10 April 2014). (in Russ.).
Kalinina A. Korruptsiya vRossii kak biznes, available at: http://www.imrussia.org/ru/ society/376-corruption-in-russia-as-a-business (accessed 15 April 2014). (in Russ.).
Kant I. Kritika prakticheskogo razuma, St. Petersburg, Nauka, 2005, 528 p. (in
Russ.).
Khvostunova O. Simulyakr prezidenta, available at: http://imrussia.org/index.php. option (accessed 20 April 2014). (in Russ.).
Konventsiya Soveta Evropy ob ugolovnoy otvetstvennosti za korruptsiyu ot 27 yanvarya 1999 goda, Inform.-analit. byull. Natsional'nogo tsentral'nogo byuro Interpola v Rossii, 1999, no. 1(27). (in Russ.).
Makintayr A. Posle dobrodeteli: issledovanie teorii morali, Moscow, Ekaterinburg, Akad. proekt, 2000, 384 p. (in Russ.).
Nestik T.A. Korruptsiya i kul'tura, Ekon. teoriyaprestupleniy i nakazaniy, 2009, no. 4, available at: http://corruption.rsuh.ru/magazine/ (accessed 20 April 2014). (in Russ.).
Pope J. (ed.) Sistemy obshchegosudarstvennoy etikipovedeniya, Moscow, Transperensi Interneshnl, 1996, 114 p. (in Russ.).
Tatiana M. Lopatina, Doctor of Law, professor, Smolensk State University, Smolensk. E-mail: lopatina1501@mail.ru
ANTI-CORRUPTION BEHAVIOR MODEL AS CONTEMPORARY MEASURE OF COMBATING CORRUPTION IN PUBLIC SERVICE
Abstract: The article examines anti-corruption behavior as one of the models of moral behavior based on building anti-corruption social relations, as well as the problem of society's willingness to fight against corruption. Different models of moral behavior are analyzed; external corruption is presented as a form of social corruption and as a systemic socio-pathological phenomenon. The author proves the need of the revision of moral status of the Russian society for the purpose of subsequent construction of anti-corruption behavior. Individual behavior of citizens as subject of the opportunistic game model of entrepreneurial behavior is analyzed. The author concludes that the formation of individual anti-corruption behavior consists of variation of penalties and rewards, which determines personal position in social space regardless of his/her position in the social hierarchy, and the ability to assess critically the risk of corrupt behavior and its cost.
Keywords: anti-corruption behavioral model; model of moral behavior; corruption as business, as form of social corruption and as systemic socio-pathological phenomenon; motivation for corruption.
