CC BY
113
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ КАЗАНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА Том 151, кн. 2, ч. 2 Гуманитарные науки 2009
УДК 652:94(47).084
АНТИЧНОСТЬ В БОЛЬШЕВИСТСКОЙ ПРОПАГАНДЕ ПЕРВЫХ ПОСЛЕОКТЯБРЬСКИХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ
Е.А. Чиглинцев Аннотация
В статье на основе анализа художественной литературы и агитационных материалов первых послеоктябрьских десятилетий выявляются особенности рецепции античных персонажей, доказывается, что её характер и направленность определялись пропагандистскими задачами советской власти.
Ключевые слова: социокультурные условия, советская пропаганда и агитация, рецепция античности, образ-символ, интерпретация, «Союз Спартака», отряды «юных Спартаков», пионерские песни.
Античность, образы древнего мира в культуре нового времени всегда служили средством самовыражения для творческих личностей и политических деятелей. Однако это самовыражение тесно зависит от социокультурных условий, в которых оно осуществляется.
Октябрьская революция перевернула сознание и судьбы людей. Первые послереволюционные годы породили в искусстве целый пласт сочинений, наполненных пафосом разрушения старого мира. Даже великий Александр Блок заражается этим пафосом (см. [1-3]). Что уж говорить о представителях так называемой пролетарской поэзии!
И метаморфоза образа Герострата на переломе 10-х и 20-х годов ХХ в. очень хорошо это доказывает1. Так, в поэме А. Дорогойченко «Герострат» (см. [5]) рисуется совершенно переосмысленный образ заглавного персонажа. Поступок Герострата представляется как некое дерзание, примеру которого необходимо следовать всем борцам со старым миром. Слово «поджигатель» наполняется революционным смыслом, а старый мир и вся всемирная история сравниваются с гробницей, которую следует стереть с лица земли:
«Эй, Старуха-История!
Довольно падалью смердить.
В пекле мирового крематория -Кто пробовал пути преградить.
Веками в бездну плыла.
1 Впрочем, главный идеолог большевизма В.И. Ленин в качестве политического ярлыка использует совершенно традиционную коннотацию образа Герострата. Критикуя во втором издании своей книги «Развитие капитализма в России» (1908 г.) «оппортуниста» Эд. Бернштейна, поворачивающего «от марксизма к старой буржуазной экономии», Ленин называет его «геростратовски знаменитым» [4, с. 47]. Далее этот же образ повторяется неоднократно, но в послереволюционный период в работах Ленина он уже не появлялся.
Пылай, пылай, пылай -Гробница!» [5, с. 44].
Поджигателем может стать любой крестьянин, рабочий, солдат, доведенный до предела человеческих страданий бедами, вызванными Первой мировой войной: «У, какой же дикий / Проснулся в тебе Герострат!» [5, с. 31].
Автор поэмы благословляет тот народный гнев, который разжигает революционный огонь: «Торопись! / Сжигай - не пугает смрад...»; «О, скоро весь мир подожжем - / Как свечу - / В жертву Земным Небесам!» [5, с. 27, 35]. И далее:
«О, факел Герострата,
Будь благословен На поджог!» [5, с. 32].
Весь пафос поэмы, посвященной Октябрьской революции, выражается, конечно же, в финальных строках:
«Слава,
Слава тебе, миллиардоголовый Поджигатель миров - Герострат!» [5, с. 45].
Рецепция античности в новое и новейшее время, и особенно в переломные исторические периоды, это всегда перетолкование, то есть интерпретация, причем в ХХ веке не остается никаких образов-символов, которые не подвергались бы интерпретации. Это относится и к сакральным символам. Чаще всего интерпретатор выводит своего героя из сакральной системы. И тогда изначально сакральный символ перетолковывается уже в рамках профанного пространства. Так еще с античности было с мифическими персонажами. Приведем подобный пример из советского времени. В разделе «Прометей и социализм» книги «Вековые образы» автор в 1937 году написал следующее: «Изумительное воплощение социалистического прометейства - жизнь и смерть Феликса Дзержинского» [6, с. 178].
Однако наибольший пропагандистский заряд несет в себе образ реального исторического персонажа античности - Спартака. Доказательство тому мы видим в образе Спартака, который создавался коммунистической и социал-демократической пропагандой первой трети ХХ в. не только в нашей стране, но и в странах Европы. В 1918 г., обращаясь в одном из своих выступлений к истории войн, В.И. Ленин упоминает Спартака как символ войны «из-за интересов угнетенных», войны «для защиты порабощенного класса». Такая война называется справедливой и не может быть осуждаема (см. [7, с. 65]).
Спартак становится и одним из тех, кому среди выдающихся революционеров и общественных деятелей предполагалось поставить памятник в рамках знаменитого плана монументальной пропаганды (см. [8]).
Особо следует сказать о пласте пропагандистской литературы, вышедшей в связи с деятельностью немецких коммунистов в годы Первой мировой войны и ноябрьской революции в Германии .
1 «Группа...», а затем «Союз Спартака», ставшие основой компартии Германии (см. [9; 10]), выпустили материалы, рассказывающие о целях и задачах организации. И если для Р. Люксембург античный Спартак
Яркую пропагандистскую направленность имеет одноактная пьеса Вл. Ма-зуркевича, изданная Политотделом 7-й Красной армии. Для автора свобода, о которой постоянно высказываются главный герой и его сторонники, связана с пролетарской революцией [17, с. 6, 8-9, 17]. И заключительный монолог Спартака выдержан в том же духе: «О как больно, как обидно умереть, не закончив своего дела. Но оно не погибло. Слушайте! Придет день, и во всем мире восстанут все угнетенные... против своих притеснителей. Они разрушат старый мир, снесут все преграды и на обломках гнилого прошлого создадут новый мир, светлый и радостный, где все люди будут равны, где будет царить свобода и братство. И я знаю, я чувствую, что мое имя не умрет. Все, кто борется за свободу, за лучшее будущее человечества, поместят на своем знамени одно только слово, и это слово будет - “Спартак”» [17, с. 22].
Претензией на художественное освоение материала можно считать опубликованную в 1921 году В.М. Волькенштейном трагедию «Спартак», которая даже была поставлена в Театре революции. Спартак и его сторонники говорят стихами, все остальные - прозой. Здесь уже полководческие амбиции Спартака доведены до абсурда, поскольку на полном серьезе автор приписывает фракийцу размышления о примере Александра Македонского:
«Все вперед его вела победа.
Вот его прямой азийский путь,
Македонца знаменитый путь» [18, с. 52].
В трагедии Волькенштейна причудливо соединяются характерные требования жанра и характерные черты современных автору революционно-пропагандистских идей. Так, соратники обращаются к Спартаку не иначе как «наш великий вождь», «знаменитый наш военачальник», «наш первый вождь», «любимый наш трибун» [18, с. 58-59, 62, 67, 80-81], но когда молодая римлянка Юлия пытается утверждать, что он - победитель Рима, подобный Ганнибалу, то ответ Спартака поражает однозначностью: «Я один из множества рабов» [18, с. 63]. При этом он осознает особую историческую роль, но не себя лично, а своего класса, вызывая у читателя и зрителя соответствующие аллюзии:
«. За нами Тысячи и тьмы - весь этот мир Загнанных в оковы, оскорбленных,
Новой жизни жаждущих рабов.
уже стал просто символом, знаком настолько, что она не считает нужным даже упомянуть о жившем некогда прототипе (см. [11]), то ее шведский товарищ все-таки начинает с упоминания античного героя, подчеркивая, что имя это стало весьма актуальным в годы Первой мировой войны (см. [12, 8. 3]). Появление этого движения в Европе вызвало к жизни и специальные публикации, посвященные Спартаку и восстанию, связанному с его именем. Так, в Венгрии, а потом в авторском переводе и в Советской России появилась небольшая книжечка Белы Иллеша, беллетристически пересказавшего ход восстания без ссылок на источники, но с большим количеством упоминаний типа «Спартак знал.», «Спартак чувствовал.» и т. п. (см. [13]). В самой Германии даже академическая наука откликнулась популяризаторской публикацией небольшой работы Вильгельма Гартвига, в предисловии к которой издатель подчеркивает в качестве повода существование «революционной радикалистской группы» с именем Спартака (см.: [14, 8. 3]), а в 1921 г. немецкий писатель-социалист Р. Леонард, участник событий 1918-1919 гг., опубликовал «Спартакус-сонет» (см. об этом: [15, 8. 178). Последним отзвуком пропагандистской шумихи вокруг образа Спартака стала книжка Ф. Ридли, который посвятил ее памяти Р. Люксембург и К. Либкнехта, всего немецкого «Спартака» 1919 г. А нарисовал он картину единой системы революций от древности до нового времени и создал мысленный пантеон революционных освободителей, погибших за человечество, обозначив крайними вехами Спартака и Розу Люксембург (см. [16]).
Мы им бросили призыв свободы -И они идут, идут за нами» [18, с. 56].
Заканчивается трагедия тоже очень общим лозунгом:
«Слава!..
Слава бойцу!
В жизни И в смерти -Слава!» [18, с. 141].
В отличие от трагедии Волькенштейна сочинение некоего А. Михайлова несло откровенную пропагандистскую и воспитательную окраску. Да и издавалось оно неоднократно то в серии Библиотеки пионера «Великие борцы и мятежники», то в серии «Беседы у костра». Пересказав в очень примитивном виде события восстания по Джованьоли, автор заканчивает призывом к юным революционерам: «Пионер, готовясь вступить в ряды борющегося пролетариата, помни о первом борце за освобождение угнетенных, о доблестном Спартаке. Пусть его героизм и самопожертвование будут для тебя примером!» [19, с. 41]1.
К юношеской аудитории обращены были и многочисленные пионерские песни, пропагандировавшие традиции революционной борьбы. И здесь образ Спартака был очень популярен, поскольку первые пионерские отряды возникли именно как отряды «юных Спартаков». Одна из таких песен выглядела следующим образом:
«В Риме клич борьбы раздался Много сотен лет назад:
Против бар народ поднялся,
Всех рабов собрал Спартак.
Припев: Спартаки, вперед, смелее,
Наш союз непобедим.
Лозунг наш: в здоровом теле Дух здоровый укрепим.
[•••]
Если снова гром ударит,
Не боимся мы грозы.
Пусть наш враг об этом знает,
Встанут дружно Спартаки.
[•••]
Эй, товарищ! Будь смелее,
К нам чего ты не идешь?
Спартаков семьи дружнее
Ведь нигде ты не найдешь» [21, с. 7-9].
Таким образом, античность активно использовалась большевистской пропагандой в первые десятилетия Советской власти. При этом интерпретация образов носила зачастую гиперболизированный, утрированный характер в расчете
1 Совершенно в том же духе выдержана и брошюра для «юных Спартаков», написанная известным Харьковским антиковедом профессором Е.Г. Кагаровым (см. [20]).
на массового потребителя, мало знакомого с подлинным содержанием античной мифологии или истории.
Summary
E.A. Chiglintzev. Antiquity in Bolshevist Propaganda during the First Post-October Decades.
The article reveals specificity of antique heroes’ reception basing on the analysis of fiction and agitation materials of the first post-October decades. It is stated that the features and direction of the reception were defined by propaganda tasks of the Soviet authorities.
Key words: sociocultural conditions, Soviet propaganda and agitation, antiquity reception, symbolic image, interpretation, “Spartacus Union”, groups of “junior Spartacuses”, pioneer songs.
Литература
1. Чиглинцев Е. А. Биографии античных политических деятелей в российской общественной жизни конца XIX - начала XX вв. // Античный мир и его судьбы в последующие века. - М.: ИВИ РАН, 1995. - С. 81-86.
2. Андреев Ю.В. «Римский большевик» Катилина и философия истории А. Блока // Памятники старины. Концепции. Открытия. Версии. Т. 1. - Санкт-Петербург; Псков, 1997. - С. 35-44.
3. Чиглинцев Е.А. «Лебединая песня революции?»: политическая актуализация античной истории в творчестве А. Блока после Октября 1917 г. // Мир историка. Историографический сб. - Омск: Изд-во Омск. ун-та, 2007. - Вып. 3. - С. 95-106.
4. Ленин В.И. Развитие капитализма в России // Полн. собр. соч. - 5-е изд. - Т. 3. -С. 1-609.
5. Дорогойченко А. Герострат // Радость труда. Сб. стихотворений. - Саратов, 1920. -С. 25-45.
6. Нусинов И. Вековые образы. - М.: Xудож. лит., 1937. - 352 с.
7. Ленин В.И. Речь на митинге в Политехническом музее 23 августа 1918 г. // Полн. собр. соч. - 5-е изд. - Т. 37. - С. 65-70.
8. Валовой Д.В., Валовая М.Д., Лапшина Г.Е. Дерзновение. - М.: Мол. гвардия, 1991. -313 с.
9. Кривогуз И.М. «Спартак» и образование Коммунистической партии Германии. М.: Госполитиздат, 1962. - 239 с.
10. Кулiнuч I.M., Кошик М.М. Революційна діяльність німецькоі комуиістичноі групи «Спартак» на Украіні (1918-1919 pp.). - Київ, 1959. - 168 с.
11. Luxemburg Rosa. Le programme communiste. Suivi de «Que veut l'Union de Spartacus?». - P., 1922. - 48 р.
12. Hoglund Z. Vad vill Spartacus? - Stoockholm, 1919. - 14 S.
13. Иллеш Б. Спартак. - Орел, 1924. - 47 с.
14. Hartvig W., Stelzer K. Spartacus und der gladiatorenkrieg 73-71 v. Chr. - Leipzig, 1919. -68 S.
15. Jahne A. Spartacus. Kampf der Sklaven. - B., 1986. - 192 S.
16. Ridley F.A. Spartacus. A study in revolutionary history. - L., 1944. - 82 р.
17. Мазуркевич Вл. Спартак (Восстание рабов в Риме) / Пьеса в одном действии. - Пг., 1920. - 23 с.
18. Волькенштейн В.М. Спартак. Трагедия. - М.: Гиз, 1921. - 142 с.
19. Михайлов А. Спартак. - М.; Л.: Мол. гвардия, 1924. - 42 с.
20. Кагаров Е.Г. Спартак, его жизнь и борьба. - Харьков, 1924. - 24 с.
21. Песня Спартаков // Пионерские песни. - М., 1924. - С. 7-9.
Поступила в редакцию 10.10.08
Чиглинцев Евгений Александрович - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории древнего мира и средних веков Казанского государственного университета.
E-mail: Evgueni.Tchiglintsev@ksu.ru
