CC BY
22
(филологический ли, богословский ли) контекст, что не позволяет воспринять эту монографию как содержательное высказывание, хотя она является весьма интересным собранием систематизированного и проанализированного с точки зрения лингвистического устроения материала.
Из вышесказанного следует, что данная работа будет интересна тем, кто хочет ознакомиться с представленной методологией, которая предлагает проработанный аппарат для анализа раннехристианских текстов, насыщенных сложно-составной, в первую очередь библейской, метафорикой.
Антонов Николай Константинович, аспирант,
сотр. лаборатории исследований церковных институтов ПСТГУ Российская Федерация, 127051, г. Москва, Лихов пер., 6 nickforgo@gmail.com ORCID: 0000-0002-6588-1633
Nikolay Antonov, Postgraduate Student, Laboratory for the Study of Church Institutions, St. Tikhon's Orthodox University for the Humanities 6/1 Likhov pereulok, Moscow, 127051, Russian Federation nickforgo@gmail.com ORCID: 0000-0002-6588-1633
Анри де Любак
В БОРЬБЕ ЗА СВЕРХПРИРОДНОЕ
Рец. на кн.: T & T Clark Companion to Henri de Lubac / Ed. by J. Hillebert. London; NY: Bloomsbury T & T Clark, 2017 - 492 p.
Henri de Lubac's Fight For the Supernatural
Rev. of: T & T Clark Companion to Henri de Lubac / Ed. by J. Hillebert. London; NY: Bloomsbury T & T Clark, 2017 - 492 p.
Лондонский издательский дом «Блумсбери» (Bloomsbury Publishing PLC), добившийся значительных успехов в жанре фикшн, в особенности после оглушительного успеха, связанного с изданием серии книг Д. Роулинг о Гарри Поттере, предпринял ряд поглощений старых, утративших свои коммерческие позиции издательств гуманитарной и академической литературы с сохранением их прежнего профиля. Одним из них стало эдинбургское издательство с богатой историей T & T Clark, специализировавшееся прежде на издании гуманитарной и ака-
демической литературы; широкое признание получили его многотомные серии еще XIX в. «Доникейские отцы Церкви» (Ante-Nicene Fathers, 10 тт.) и «Энциклопедия религии и этики» (Encyclopaedia of Religion and Ethics, 12 тт.). В результате в 2011 г. возникла отдельная издательская группа Bloomsbury T & T Clark, занимающаяся изданием академической литературы и научной периодики преимущественно религиозного содержания. В ее рамках недавно была инициирована теологическая серия «Т & T Clark Companion» («Путеводитель T & T Кларк»), в которой публикуются коллективные монографии, посвященные различным практическим и историческим богословским темам. Седьмым выпуском серии стало настоящее руководство по одному из самых значительных богословов XX в. — кардиналу Анри де Любаку (1896-1991).
Коллективная монография как научно-исследовательский жанр всегда имеет опасность оказаться хаотическим сводом разрозненных фрагментов, объединенных по единственному признаку—принципу смежности, заявленному общей темой книги. Однако в настоящем случае читатель имеет дело с противоположным случаем, встречающимся не столь уж часто, когда коллекция самостоятельных и детальных исследований различных аспектов одного большого явления складывается в крупную и цельную исследовательскую форму. Несомненная заслуга в этом принадлежит редактору-составителю — сотруднику Кардиффского университета в Уэльсе, Джордану Хиллеберту. При этом нельзя умалить высоких компетенций каждого из 20 участников проекта, особый профессионализм которых проявился в умении слаженно работать в большой исследовательской группе, разрабатывая в ней строго определенный участок, не упуская при этом из виду целое. Но, наверное, в наибольшей степени своим единством книга обязана своему главному герою — Анри де Любаку, последовательно развивавшему свои исконные мысли на протяжении всей творческой жизни, охватившей почти три четверти бурного ХХ в. В результате получилось широкое симфоническое отображение монументального богословия одного из самых выдающихся богословов прошедшего столетия, скрепленное одной сквозной темой, присущей его мысли.
Значение А. де Любака многомерно, глубоко и влиятельно. Одни, как Джон Милбанк, называют его еще более великим революционером в богословии, чем был Карл Барт. Другие, как папа Иоанн Павел II, считают его одним из наиболее влиятельных богословов эпохального II Ватиканского собора. Третьи, как кардинал Вальтер Каспер, обращают особое внимание на успешное возобновление координации богословской мысли и литургической жизни, обязанное его богословию. Но в содержательном отношении значение его богословия, наверное, в наибольшей степени измеряется сокрушительной богословской критикой крайних форм богословского трансцендентизма и имманентизма, столь бурно расцветших в христианском богословии XX века1, и наряду с этим возобновлением забытого было единства духа и мысли, веры и разума, богословия и философии
1 На анализе диалектического взаимодействия этих двух «родственных библейских истин — божественной трансцендентности и божественной имманентности» — построен обзор богословия XX столетия у С. Гренца и Р. Олсона (см.: Гренц С., Олсон Р. Богословие и богословы XX века. Черкассы: Коллоквиум, 2011. С. 9).
в инициированном де Любаком пересмотре тридентского и неосхоластического прочтения концепта сверхприродного. В настоящей книге эти составляющие богословия де Любака прослеживаются в каждом из 20 отдельных исследований, всякий раз применительно к какому-либо самостоятельному случаю.
По замыслу составителя книга включает в себя три больших блока, состоящих в целом из предисловия и 19 глав: 1) богословская мысль де Любака в историческом контексте столетия, 2) отдельные темы его богословия, 3) продолжающееся воздействие его богословского наследия. Материал первого раздела монографии показывает, как созревала мысль де Любака, в каких обстоятельствах, под чьим влиянием и чего добилась. Второй раздел посвящен разбору отдельных тем его богословия, среди которых Евхаристия, экзегеза, критика атеистического гуманизма, феномен религии, богопознание, теология истории, мистицизм и христология. Влияние де Любака прослеживается в третьем разделе: влияние во внешнем по отношению к христианству мире, в протестантизме, в современном богословском движении «радикальной ортодоксии», в политической теологии и в христианской жизни.
Предисловие написано 104-м архиепископом Кентерберийским (2002—2012), Роуэном Уильямсом, который нашел, наверное, единственно верный ключ для вхождения в богословский мир Анри де Любака — парадокс человека, в котором заключены все другие парадоксы — парадокс веры, парадокс Церкви, парадокс христианства. Уильямсу удалось этот парадокс сформулировать так: «Парадокс находится в самой сердцевине его мышления... заключающийся в том, что мы, конечно, по природе ориентированы в определенном отношении к бесконечному Богу, однако реализация этого отношения радикальным образом отличается от того, что мы понимаем под природным расположением» (p. XVI).
Контекстуальная статья, открывающая первый раздел, — «Введение в Анри де Любака»2 — блестяще написана составителем и редактором всей монографии Д. Хиллебертом. Обзор жизни и творчества де Любака дает исследователю возможность выявления несущей конструкции его богословия, связанной с преодолением «дуалистической теории, разрушающей христианскую мысль» (p. 9). Речь идет о разобщении между человеческой природой, человеческим существованием, с одной стороны, и божественным призванием и отмеченностью человека Духом — с другой. Для описания этого состояния де Любак вслед за М. Блон-делем пользуется «варварским неологизмом» (см. p. 62) — словом extrinsicism («овнешнение»3), под которым понимается принцип формального разобщения и обособления между «чистой природой» человека и «сверхприродным» божественным началом. Таким подходом характеризуется католическое богословие неосхоластики между I и II Ватиканскими соборами; он доминирует во всей внутренней и внешней деятельности Католической Церкви межсоборного периода. Книга де Любака «Сверхприродное» (1946), главный богословский труд всего ХХ столетия, по мнению Д. Милбанка, была написана как развернутая
2 Hillebert J. Introducing Henri de Lubac // T & T Clark Companion. P. 3—27.
3 Так предлагает переводить это слово И. И. Блауберг (см.: Лакруа Ж. Избранное: Персонализм. М.: РОССПЭН, 2004. С. 554). Впрочем, такой перевод больше следует морфологии слова, чем его семантике.
критика этого принципа, понятого как версия крайнего богословского транс-цендентизма, и актуализация подлинной мысли Фомы о наличии божественной цели существования в человеческой природе («природная жажда созерцания сверхприродного», принцип внутреннего соподчинения, или включения, противоположность овнешнению — внутреннее соподчинение, intrinsicism4). Текст единственного французского участника монографии известного философского теолога Жана-Ива Лакоста «Анри де Любак и религиозная жажда за пределами возможного»5 показывает, что концепция сверхприродного, сформулированная де Любаком, выходит далеко за рамки только теологической дискуссии. Она контрастирует с ницшеанской концепцией сверхчеловека и с хайдеггеровским горизонтом Dasein; она же коррелирует со шлейермахеровским определением религии как чувства. В связи с концепцией сверхприродного де Любак подробно рассматривает и другую проблему — вопрос о нехристианских религиях. Его ответ можно было бы назвать «инклюзивным христиано-центризмом», при котором за христианством удерживаются исключительные прерогативы на религиозную истину, а состоятельность других религий измеряется большей или меньшей степенью приближения к нему6.
Глава «Неосхоластицизм как радикальный томизм»7, написанная Трейси Роуланд (Кембриджский и Латеранский университеты), посвящена истории неосхоластики и обрисовывает интеллектуальный и духовный контекст формирования концепции сверхприродного у де Любака. Она читается как захватывающий детектив о сплетении политических, социальных, конфессиональных и богословских столкновений в Западной Европе первой половины века и их отзвуках в других уголках мира вплоть до сего дня. Богословская программа де Любака предстает здесь как преимущественно европейское явление, укорененное в особенном типе рецепции Фомы, прошедшей через обработку романтической, идеалистической и исторической рефлексией, и потому опирающейся на контекстуальное чтение его богословского наследия. Автор отмечает современный запрос на радикальный томизм и неосхоластику, прежде всего в Америке, не имевшей своего богословского XIX в. и потому до сих пор остающейся в интеллектуальных сетях эпохи Просвещения. Богословская линия де Любака прослеживается как виртуозное лавирование между догматической косностью неосхоластики (догматический экстринсицизм), канонизировавшей томизм второй схоластики как «непреходящую философию» (philosophia perennis), и историческим релятивизмом модернизма благодаря преодолению «ложной бифуркации между догматическим и историческим богословием» (p. 26), как удачно характеризует эту мнимую оппозицию Д. Хиллеберт.
Вдохновителем де Любака в поисках внутреннего единства (intrinsicism) между человеческой природой и Божественной благодатью, между разумом и
4 Об этом см. седьмую главу: Healy N. J. The Christian Mystery of Nature and Grace // T & T Clark Companion. P. 181-203.
5 Lacoste J.-Y. Henri de Lubac and a Desire beyond Claim // T & T Clark Companion. P. 351-371.
6 Подробнее об этом см.: Grumett D. On Religion // Ibid. P. 247-268.
7 Rowland T. Neo-scholasticism of the Strict Observance // Ibid. P. 29-55.
Откровением, между философией и теологией, между историей и догматом был выдающийся католический философ Морис Блондель (1861—1949). Третья глава, «Влияние Мориса Блонделя»8, посвящена подробному освещению этого истока богословия де Любака. В ней показано, что он обязан Блонделю не только циклом текстов, связанных с концепцией сверхприродного, но и другими крупными сочинениями, как, например, книгой-памфлетом, посвященной идейным вождям европейского XIX в., — «Драма атеистического гуманизма» (19449; об этом также см. девятую главу книги с говорящим заглавием: «Антигуманный гуманизм»10). Блондель прямо или опосредованно воспитал целое поколение католических богословов середины века, которых принято относить к так называемой новой теологии, но наиболее полную богословскую реализацию его мысль получила именно у де Любака.
Главным историческим инструментом де Любака стал метод обращения к первоисточникам, за которым закрепилось название «ресурсмент» (ressourcement, букв. «черпание из источника»), давшее имя целому направлению в католическом богословии, иначе известному как «новая теология»11. Выяснению особенностей применения этого метода у де Любака посвящено одноименное исследование Джейкоба Вуда12. Не вполне убедительным представляется утверждение автора об отсутствии выражения этого принципа обращения к истокам в наследии де Любака. Так, его ученик и биограф Ж. Шантрен упоминает, что де Любак любил повторять: «В моих книгах нет ничего от меня»13 и потому широко черпал истину для нужд современного богословия из источников прозрения Божественного в наследии исторического христианства. Одним из таких неиссякаемых источников стала для него богатая экзегетическая и, шире, герменевтическая традиция в патристике и схоластике, достигшая своей наибольшей зрелости в системе «четырехзначного смысла Писания» (fourfold sense)14. В наследии де Любака явно выделяются четыре больших исследовательских проекта, выполненных в ракурсе истории идей, «четыре большие генеалогии идей», как их характеризует К. Оукс, автор главы «Анри де Любак и протестантизм»15 — «Corpus mysticum», «Сверхприродное», «Четыре смысла Писания» и «Духовные наследники Иоахима Флорского». Действительно, историческая теология — излюбленный тип исследования де Любака, посредством которого он «пытается понять земную историю как духовную автобиографию человечества»16.
8 Murphy F. A. The Influence of Maurice Blondel // Ibid. P. 57-91.
9 Рус. пер. см.: де Любак А. де. Драма атеистического гуманизма. Милан; М., 1997.
10 Gardner P. An Inhuman Humanism // T & T Clark Companion. P. 224-246.
11 Стоит отметить, что незадолго до выхода настоящей монографии свет увидел монументальный труд, специально посвященный «теологии ресурсмента» (ressourcement theology) — Ressourcement. A Mouvement for Renewal in Twentieth-Century Catholic Theology / G. Flynn, P. Murray, eds. Oxford: Oxford University Press, 2012.
12 Wood J. W. Ressourcement // T & T Clark Companion. P. 93-119.
13 Balthasar H. U. von, Chantraine G. Le cardinal Henri de Lubac. L'homme et son œuvre. P.; Namur, 1983. Р. 37.
14 См. подробнее восьмую главу: Hughes K. L. The Spiritual Interpretation of Scripture // T & T Clark Companion. P. 205-223.
15 Oakes K. Henri de Lubac and Protestantism // Ibid. Р. 373-392.
16 Flipper J. Henri de Lubac and Political Theology // Ibid. P. 443.
Последние годы жизни де Любак посвятил широкой историко-богословской критике противоположной крайности, версии богословского имманентизма, — извращению упомянутого принципа соподчинения (intrinsicism) как результату принудительной имманенции сверхприродного в истории духовных и интеллектуальных христианских течений от Средневековья до современности. Проявления этого подхода де Любак со своим «особым мастерским умением провидчески различать духов в истории мысли»17, отмечавшимся у него младшим другом и выдающимся толкователем его текстов Г. У. фон Бальтазаром, прослеживает от Иоахима Флорского до «теологического шарлатанства» Ганса Кюнга (см.: p. 23, примеч. 88). Гарантией от этих интеллектуальных и духовных блужданий служит единственно таинство Бога во Христе, воспринимаемое лично и исторично, что непременно предполагает личное обращение верующего (metanoia), включенное в церковную общность (catholicisme). В том и заключается парадокс человека: хотя сверхприродное в нем заложено, но при этом оно ему лишь обещано и как таковое ему не принадлежит; в полноте оно обретается лишь в церковной общине через посредство церковных таинств. Этому у де Любака посвящена концепция Церкви как мистического Тела Христова18.
Настоящая книга, собравшая в едином проекте представителей различных христианских конфессий, разных богословских школ и традиций, охвативших Старый и Новый свет, указывает на то выдающееся значение, которым сегодня обладает богословское наследие Анри де Любака для мирового христианства, что, в свою очередь, подтверждает правоту его главного свидетельства о причастности человека Богу в истории и во внутреннем мире.
Михайлов Петр Борисович, канд. филос. наук,
проф. кафедры систематического богословия и патрологии Богословского факультета ПСТГУ Российская Федерация, 127051, г. Москва, Лихов пер., 6, стр. 1 locuspetri@rambler.ru ORCID: 0000-0003-3492-5055
Petr Mikhaylov, Candidate of Science in Philosophy,
Professor,
Department of Systematic Theology and Patristics, St. Tikhon's Orthodox University for Humanities 6/1 Likhov pereulok, 127051 Moscow, Russian Federation locuspetri@rambler.ru ORCID: 0000-0003-3492-5055
17 Cm.: Balthasar H. U. von, Chantraine G. Op. cit. P. 138.
18 Cm.: Simmonds G. The Mystical Body: Ecclesiology and Sacramental Theology // T & T Clark Companion. P. 159-179.
