CC BY
53144
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА
лии из другого этноса и позволяет автору сохранить первоначальный сенсорный образ.
Таким образом, этнографические нонемы становятся важным фактором по отражению культуры и быта определенного лингвокультурного сообщества. Именно поэтому дальнейшее изучение нонемов как культурно-маркированных представляет особый интерес не только для людей, связанных с деятельностью перевода и переводоведения, но и для всех изучающих иностранные языки.
Список литературы:
1. Вайсбурд М.Л. Реалии как элемент страноведения // Русский язык за рубежом. - 1972. - № 3. - 156 с.
2. Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. - М.: Международные отношения, 1986. - 416 с.
3. Привалова И.В. Интеркультура и вербальный знак (лингвокогнитивные основы межкультурной коммуникации): монография. - М.: Гнозис, 2005. - С. 2-18.
4. Россельс В. О передаче национальной формы в художественной литературе. - М.: Дружба народов, 1953. - 341 с.
5. Томахин Г.Д. Лингвострановедение: что это такое? // ИЯШ. - 1996. -№ 6. - С. 22-27.
6. Шумагер Е.И. Фоновая лексика, ее своеобразие и связь с культурой // Лексика и культура. - Тверь: Тверской государственный университет, 1990. -С. 124-129.
АНАТОМИЯ ТЕКСТА (АВТОРСКАЯ МОДАЛЬНОСТЬ КАК ДОМИНИРУЮЩАЯ КАТЕГОРИЯ ЭПОХИ АНТРОПОЦЕНТРИЗМА)
© Стародубова О.Ю.*
Институт гуманитарного образования и информационных технологий,
г. Москва
Я понять тебя хочу, смысла я в тебе ищу.
А.С. Пушкин
Художника следует судить по законам, им самим над собой созданным.
А.С. Пушкин
На современном этапе одной из наиболее актуальных является проблема реализованности личности. С этой точки зрения, среди постоян-
Преподаватель кафедры Русского языка, кандидат филологических наук.
Язык и ментальность
145
ного информативного потока особенно значимой становится необходимость понимания, адекватного восприятия смысла и продуцирования текста, процесс порождения речи с минимальным зазором между авторским замыслом и конечным продуктом, который предстает перед читателем. Аутентичная авторская модальность, несомненно, является той самой категорией, которая, интегрируя полярные аспекты текста (риторический и герменевтический), способствует гармонизации отношений автора и читателя, составителя текста и потребителя качественной продукции и в конечном итоге способствует адаптированию личности к современным непростым обстоятельствам.
Ключевые слова авторская модальность (АМ) как смысло- и текстообразующая категория, интенции автора, интериоризация, эссеизация, десемантизация, полифония, амбивалентность, синдром утраты профессиональной и личностной идентичности, способы проявления АМ, аутентичность системы координат и стиля, коммуникатор, манипулятор.
«Важнейшая особенность существования человека - это его способность жить и искать ответа на вопрос, зачем он живет. Ответ этот зависит от фактов его ... жизни, определяющих его возможности» [1]. В 1927 году Г. Гессе писал: «Если бы у нас была наука, обладающая достаточным мужеством и достаточным чувством ответственности, чтобы заниматься человеком, а не просто механизмами жизненных процессов, если бы у нас было что-то похожее на антропологию..., то об этих фактах знали бы все» [2]. Необходимость изучения человека в аспекте понимания связана с политическим, экономическим и культурным контекстом современности, а именно с возможностью влияния на его ценностные ориентиры с позиции коррекции менталитета, межличностного и межкультурного общения.
Кон И.С. отмечал: «пока человек живет, в нем всегда сохраняются нераскрытые и нереализованные возможности» [4], сопряженные с проблемой понимания, интериоризацией, т.е. процессом о / усвоения знаний, накопленных за всю историю существования человечества.
Авторская модальность в особенности на современном этапе является ведущей тексто- и смыслообразующей категорией, предметное рассмотрение которой в совокупности экстралингвистических (личность автора в контексте характера эпохи, система ценностей, законы жанра и т.д.) и собственно лингвистических факторов (имплицитное и эксплицитное проявление на всех уровнях языка) способствует постижению истинных намерений пишущего (интенций), а значит и в какой-то степени смысла жизни - это итог, ценностный ориентир каждой науки, иначе в ней нет смысла. Ни для кого не секрет, что почти в любом высказывании есть ножницы смысла: поверхностный, фактический слой и глубинный, подтекстовый, имплицитный, но считываемый из совокупности контекста эпохи, национальной ментальности и языковых средств. Например, в годы Второй мировой войны в Швейцарии
146
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА
был принят закон, запрещающий убивать животных без предварительного оглушения. На поверхности (фактический слой текста, выраженный буквально, словесно) - гуманное отношение к животным, но с учетом хронотопа благая цель превращается в геноцид: закон спровоцировал отток евреев, для которых подобным образом полученная пища считается некошерной.
Что хотел сказать автор, что у него вышло и каков предел полифонии смыслов, считываемых при восприятии текста? Истинно ли оно или автор имел в виду нечто иное... Что для него первично: собственное Я как отражение эгоцентризма современного этапа развития публицистики и литературы - эпоха антропоцентризма (и в этом случае по законам определенного жанра возможна утрата профессиональной идентичности, позиция манипулятора, что сопряжено и с разрушением морали, претензией на истину в последней инстанции, власть, а значит, - глобальное заблуждение как пусковой механизм саморазрушения) или попытка объективной интерпретации действительности с позиции коммуникатора, цель которого - временная, обоснованная морально и интеллектуально претензия на лидерство в определенном читательском сегменте с целью помочь разобраться в том, в чем компетентен сам.
Истинное и конечное назначение любого высказывания - понимание того фрагмента действительности, о котором идет речь. Из совокупности смыслов разного рода текстов как мозаика складывается смысл жизни, гармония. Если же автор ставит цель - обозначение собственной значимости, ценности, происходит деформация не только жанра, но и личности пишущего / говорящего, потерявшего ориентир в системе координат. Вот почему так важно понимание автором собственного назначения, цели своего творения, осознания ответственности, а также права говорить с читателем, слушателем, зрителем. Именно категория авторской модальности должна стать центром притяжения читательского внимания при попытке первичной интерпретации текста, на этапе знакомства с которым должно возникнуть доверие. Последнее, казалось бы, субъективное впечатление читателя складывается закономерно, объективно через восприятие способов выражения авторской модальности.
Краткий исторический экскурс поможет понять логику возникновения и развития АМ. Первые тексты, не имея конкретного автора, все же содержат следы присутствия сказителя. Множество списков, вариативность сюжета, композиции, стиля, оценка поступков героев, ракурс описания событий, монтаж сцеплений эпизодов - все это автор, но пока анонимный, не осознающий собственное Я. Период ДРЛ, связанный с постижением христианской морали, подготавливает появление автора, но пока не как индивида, а как носителя религиозной истины, одного из тех, кто постиг и считает долгом передать другим. Личность говорящего канонична, соответствует стандарту, практически лишена индивидуальности, стиль стандартен, но вспомним жи-
Язык и ментальность
147
тие протопопа Аввакума, написанное им самим. Преодоление одной традиции порождает изменение всей системы координат. Авторская модальность, а вместе с ней и авторская проза лавинообразно заполняют культурное пространство эпохи.
В XIX веке ценилось яркая индивидуальность как проявление идиости-ля. Просто выражаться было не принято, не престижно, ножницы смысла существовали всегда: тотальная апосиопеза, метафорика, неизменная интрига, глобальная недосказанность, амбивалентность, полифония, многочисленные намеки были непременным атрибутом стиля. Индивидуальность стала личностной, эпохальной необходимостью, она проявлялась во всех видах искусства. Например, в музыке, каденции (вариации исполнителя, дополняющие произведение автора) становятся обязательным требованием. Это осознанное авторское Я.
К сожалению, иногда каждая последующая эпоха, отрицая предыдущую, все же воспринимает некоторые ее атрибуты, формы, которые, будучи лишены предметного содержания, становятся трагическими пародиями на самих себя, происходит десемантизация, вымывание смысла. Так, например, в советскую эпоху лозунг «все люди братья», смыслом которого стало отрицание социального неравенства, а также всего, что было связано с аристократической эпохой, в том числе религии, практически дублировал ее принцип. Результат - уничтожение человеческого в человеке, массовое диссидентское движение. В советское время личность автора вновь лишилась индивидуализма и должна была совпадать с идеологией соответствующего хронотопа. Позднее возникают поэтические хрупинки, грустинки (Е. Евтушенко и др.) и подобные уменьшительно-ласкательные крайне полярные проявления эмоционального нейтралитета по закону компенсации. В дальнейшем происходит усиление личностного начала, ярко выраженная авторская модальность становится ведущей чертой публицистики. Пишущий открыто заявляет о себе, разрушая каноны, стереотипы жанров.
Таков логический механизм возникновения и развития означенной категории, и если его постичь, проблема понимания смысла текста приобретает ясные очертания: возникает ориентир в лабиринтах слов и метаморфозах жанров. Постепенно по мере развития общества происходит усложнение действительности, а вместе с тем и жанровой системы разных видов текста, укрепление авторской модальности и способов ее проявления. Принципиальным и неизменным остается лишь требование аутентичности степени вмешательства пишущего в текстовую реальность - аутентичность системы координат и стиля.
Существуют жанры, в которых проявление авторской модальности по определению должно стремиться к нулю, т.к. их назначение - объективное отражение действительности. Например, информационная заметка, задача которой - констатация факта без интерпретаций, оценок, но и здесь вторже-
148
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА
ние автора неизбежно: подбор лексики, порядок слов, композиция, часте-речный набор и т.д. При помощи ресурсов языка возможно имплицитное обозначение политических предпочтений. Задача получателя такого рода информации - научиться правильно считывать ее. Например, каким образом грамматика может вторгаться в политику: газетные заголовки «Полиция арестовала шахтера» и «Шахтер арестован полицией» по одному информативному поводу со стопроцентной вероятностью позволяют определить позицию пишущего. Основным способом проявления автора в данном случае является порядок слов, точнее - смена субъектно-объектных отношений. В первом случае в начале предложения находится активный субъект действия, а в конце - пассивный объект воздействия. Угнетенный, бесправный шахтер и в жизни на последнем месте. Кроме того, заголовки отличаются друг от друга морфологически обозначенным характером действия: глагол реального времени, обозначающий активный законченный характер действия, во втором случае - краткое страдательное причастие подчеркивает вынужденный характер действий полиции, обязанной оберегать спокойствие граждан и наказывать нарушителей порядка, коим в данном случае оказался шахтер (пример Г.Я. Солганика).
Таким образом, прямо не обнаруживая себя, пользуясь разнообразием ресурсов, столь любезно предоставленных языком, можно избежать преследований цензуры и в то же время имплицитно обозначить политические предпочтения - про- или антиправительственные. Такая несложная первичная интерпретация стилистически обозначенных авторских интенций может быть при ближайшем рассмотрении вполне доступна даже дилетанту. Постоянные же упражнения подобного рода воспитывают чувство языка, способствуют формированию собственного стиля, а главное - более глубокому пониманию действительности.
Качество текста, аутентичность АМ, деликатное присутствие автора, необходимая для адекватного понимания читателем степень вмешательства проявляется через литературную отделку стиля. Об этом как всегда метко сказал А.С. Пушкин, давая определение тексту: «... редко замеченный труд отделки и отчетливости». Тактичность, дипломатия автора, в том числе соблюдение формата жанра (клишированность - именно эта черта создает иллюзию отсутствия авторской индивидуальности) способны создать эффект самодостаточности текста, т.е. ощущение объективности, а значит самостоятельного читательского понимания предмета описания, совпадения текстовой и затекстовой действительности.
Например, весь спектр негативных эмоций, иронии, экспрессии можно выразить имплицитно, прямо не обнаруживая авторского присутствия, пользуясь словообразовательными ресурсами: «все эти коммуняки и демоноиды» (г-жа Новодворская). Механизм создания и прочтения, дешифровки комического эффекта основан на использовании распространенной словооб-
Язык и ментальность
149
разовательной модели, применяемой нестандартно - эклектика. Соединение корня коммун-, имеющего книжную, общественно-политическую стилистическую маркированность, и разговорного, фамильярного, отрицательнооценочного форманта -як в первом слове порождает определенность авторского отношения к указанной политической партии, суть которого - утрата реального влияния на общественное мнение, несерьезность, скорее игра в политику. Второе слово образовано по принципу скорнения. Соединение в одно нескольких семантически и стилистически несочетаемых слов: демократы, демоны и гуманоиды - дополняет означенный смысл. Сочетание местоимений все эти усиливает оттенок фамильярно-уничижительный.
Важно уметь отличать продукт, улучшающий качество жизни, от подделки, а это также под силу внимательному дилетанту. Первое впечатление возникает на уровне эмоциональном, как осадок во всех смыслах. При прочтении мы интуитивно ощущаем исходные намерения автора, который стремится донести до читателя новую, интересную, полезную информацию, желает помочь разобраться в определенном сегменте действительности, интерпретирует факты или же, напротив, манипулируя нашим сознанием, претендует на истину, подменяя факт своим видением, преподносит себя с претензией на оригинальность, что в первую очередь материально выражено через языковые ресурсы - стиль.
Произведение А. Мадорского «Сатанинские зигзаги Пушкина» (1998). Само название уже претенциозно, т.к. есть незыблемые истины, святыни, посягательство на которые - сигнал негатива, тот самый знак, который должен насторожить читателя с позиции доверия / недоверия автору Следующие сочетания слов усиливают и в конечном итоге разрушают интенции пишущего, поскольку возникает резкое несовпадение поверхностного и глубинного слоев. Пушкин корил рэкетира; негритянские ингредиенты; схлестнулся не на поэтическом турнире, а в житейском море, где у каждого сугубо свое плавсредство; царь поэтов русских явился первым автором бизнес-плана и первым маэстро по маркетингу; Булгарин уловил рыночную конъюнктуру и стал разворачиваться в сериал и т.п. Все это примеры элементарной неграмотности, семантической несочетаемости, стилистической эклектики, лингвоцинизма, а вовсе не та оригинальность стиля, формы, которая была характерна, например, для футуристов. Диссонанс всегда деструктивен прежде всего в отношении самого автора, а соответственно смысла его творения. Если при этом обратить внимание на время создания сего шедевра, то становится очевидным, что, по словам И.А. Бунина, «все пределы, все границы, божеские и человеческие...» («Окаянные дни»), все запреты были сняты, и на поверхности - элементарное человеческое бескультурье, попытка сделать себе имя на развенчании незыблемого авторитета, к сожалению, неудачная.
150
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА
Коэффициент полезности подобных текстов также высок, поскольку отрицательный опыт, как контраргумент, так же необходим, как положительный, ведь все познается в сравнении.
В аналитической, художественной публицистике личность автора находит другие способы вербализации - везде свои законы, свой формат.
В рассказе Бориса Рохлина «Цвета индиго» основным способом выражения АМ является особая организация синтаксического уровня: абсолютная экспрессия, сведенное к минимуму количество нормально, нейтрально, стандартно построенных предложений. Рваная, рубленная проза, стиль блога, непросто понимаемый, совершенно неприемлемый для, например, публицистики, где читатель не станет трудиться над дешифровкой. Однако формат художественного произведения рассчитан на неквалифицированного потребителя, не -специалиста, следовательно, понимание, постижение текстовой реальности возможно, ведь задача автора - не сокрытие истины, а максимально полное донесение разного рода полезной для жизни информации. Для ее извлечения необходимо определить ориентир понимания. Любое отступление от нормы значимо, экспрессивно и является способом обнаружения автора и его намерений. Далее необходимо обратить внимание на то, является ли это отступление от нормы сознательным приемом или случайной ошибкой, недостатком, который ослабляет читательское доверие. Затем следует определить характер нарушения, который является способом выражения АМ. Такова общая методика работы с любым произведением, где есть нестандарт.
Попробуем прочитать начало рассказа: «Сижу у художника. Приятель не приятель. Скорее по службе... Я - это множество. Он, она и они и еще... Сами путаются и не знают... В заведении во всем вкус и корректно... Поверхность гладкая, отполирована и стекло. Хочешь проникнуть внутрь, не выходит. Мысль скользит. Отсутствует и ускользает одновременно. Ухватить и оформить». Даже неискушенному читателю бросается в глаза неоформленность предложений, что наталкивает на мысль о том, что сознание героя неупорядоченно, отсутствует идентификация, самоопределение, поток сознания сопряжен с попыткой осознания своего Я, обретения себя - и все это можно считать только с синтаксического уровня (парцелляция, зевгма). К указанному присоединяется экспрессивная морфологическая организация текста: поверхность гладкая, отполирована и стекло - соединение в качестве однородных разноплановых понятий в разных частях речи явно свидетельствует о разрозненности сознания, нецелостности личности, попытке оформить действительность, свое место в ней, понять происходящее. Разумеется, никому не придет в голову отождествлять личность автора и героя в художественном тексте (по крайней мере в данном случае, хотя, например, в лирике, синдром диффузии личности автора и героя - нормальное распространенное явление).
Язык и ментальность
151
Разные уровни текстовой организации: фонетический (звукопись), лексический (подбор и сочетаемость слов), морфологический (осознанный выбор частей речи, обладающих особой категориальной семантикой), синтаксический (структура предложения) и более крупные текстовые фрагменты, например, хронотоп, характер его описания, портрет, пейзаж, интерьер и другие сюжетные элементы, их композиция также являются способами проявления АМ. Все это в совокупности, а также особенности дискурса, жанровый формат, степень вмешательства автора в создаваемую им реальность способствуют формированию не «бермудского треугольника» (выражение Л.Г. Кайда) [3]: автор - текст - читатель, а фигуры бесконечности самопознания.
Таким образом, многие стандарты восприятия текста, понимания смысла заложены в каждом из нас почти генетически, и стоит грамотно приложить немного усилий, выбрать верный ориентир в системе координат (авторская модальность) и необходимая степень осознания первоисточника, а значит и фрагмента жизненной реальности и смысла жизни, самого себя будет не чем-то эфемерным, иллюзорным, а вполне возможным. Особенно необходимо подчеркнуть следующее: характер авторской модальности обладает еще одной значимой чертой - он способен корректировать характер ментальности читателя. Смена доминирующего на современном этапе деструктивного вектора АМ, усиления агрессивного личностного начала на позитивный способна сместить тревожный характер времени, способствовать так сейчас необходимой стабильности. Таков стилистический (лингвистический) механизм убеждения - мощное конструктивное оружие в руках умелого ритора. Аутентичность авторского я, НЕподмена факта субъективной интерпретацией способствует созданию объективной картины мира, а значит гармонии, пониманию, реализованности личности (ср. отнюдь не объективная оценка происходящего на Украине западными СМИ, цель которых -не красота мира, истина и добродетель, а манипулирование мировым общественным мнением, а это глобальное разрушение мировой гармонии).
Воздействие пишущего на сознание читателя нераздельно с пониманием жизни, оно предполагает адаптацию мышления к совокупности новых обстоятельств. Об этом говорил Борис Пастернак: читатель «... обрел более ясное понимание жизни, и тут важно, хватит ли у нас таланта и прозорливости дать ему то, что он смутно желает . он смеется и плачет . не оттого, что ему грустно или весело, а оттого, что путь к нему найден верно» [7], ведь текст - это еще и, хотя опосредованное, но общение читателя и писателя, оказывающего определенные знаки внимания адресату, а это особенно значимо в современную эпоху.
Список литературы:
1. Брудный А.А. Психологическая герменевтика. - М., 1998 - С. 79.
152
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА
2. Гессе Г. Степной волк // Иностранная литература. - 1977. - № 4 -С. 168.
3. Кайда Л.Г. Стилистика текста: от теории композиции - к декодированию. - М., 2004 - С. 33.
4. Кон И.С. В поисках себя. - М., 1984. - С. 327.
5. Котова Е.О. О некоторых закономерностях композиции. - М., 1962.
6. Солганик Г.Я. Очерки модального синтаксиса. - М., 2010.
7. Цит. по: Целиковская Л. Жизнь одаривает встречами // Советский экран. - 1980. - № 3. - С. 15.
8. Шпет Г.Г. Явление и смысл. - М., 1914.
9. Шпет Г.Г. Герменевтика и ее проблемы // Контекст. - М., 1991.
10. Щедровицкий Г.П. Смысл и значение // Проблемы семантики. - М., 1974.
