CC BY
39
ство и прерывание связей со своим этносом задает иное направление развитию группы..
Здесь необходимо развести ассоциированные этнические группы и группы, не прерывавшие своих связей с материнским этносом, но проживающие в «чужом» обществе. Последние действительно можно причислить к материнскому этносу и считать их одной из его структурных единиц. Теоретически возможно существование групп-посредников, которые, оторвавшись от своего этноса, не вписаны в структуры нового, а также возможна двойная «вписанность». Эмпирическое описание подобных групп будет особенно сложным.
Эмпирическое описание ассоциированных этнических групп затруднительно по критериям, используемым конструктивистами. Если представители данной ассоциированной группы стоят в явной оппозиции к представителям других этнических групп, то индивид, скорее всего, идентифицирует себя по принадлежности к ассоциированной группе. Но в полиэтничном обществе с ненапряженными межэтническими отношениями у индивида есть возможность реализации и других стратегий (в том числе идентификация по «общество-образующей» группе).
Верной (и в научном отношении даже более точной) будет двойная идентификация. Например, «русский-еврей». Но даже такая идентификация не может избавить нас от ошибок субъективизма, так как одной частью идентификации человек может зафиксировать свое реальное положение, а другой обозначить факт происхождения своих предков. Корректной двойная идентификация будет только в том случае, если за ней будет стоять реальное участие индивида в жизни обеих групп, когда в некоторых ситуациях общения его идентификация по ассоциированной группе не имеет смысла и несущественна.
Получается, что прежде чем решать какие-либо исследовательские задачи в отношении ассоциированной этнической группы, необходимо проведение дополнительного исследования, которое позволило бы дать корректное эмпирическое описание данной группы. Это уже, само по себе, исследовательская задача.
АНАЛИЗ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ДОМИНАНТНЫХ И АУТСАЙДЕРСКИХ ГРУПП В СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ Н. ЭЛИАСА
Т.А. Магницкая
Идеи Норберта Элиаса, сравнительно недавно получившего признание в социологической среде, только начинают проникать в отечественную социологию. Все более возрастающая популярность ученого во многом связана и с оригинальностью его концепции, и со специфической проблематикой его исследований — анализом становления человеческих цивилизаций в процессе долговременного . исторического развития. Не случайно, что именно его работа «Процесс цивилизации» (1937) (готовится ее издание на русском языке) заинтересовала социальных исследователей, озабоченных в настоящее время глобальными трансформациями огромных социальных систем, как одним из возможных вариантов осознания и понимания происходящего. Кроме того, Н. Элиас известен своими работами в области социологии науки (или социологии социологии), символической теории и ДР-
В данной статье я хотела бы обратиться к одной из последних работ этого социолога, в которой он хотя и рассматривает достаточно узкий аспект человече-
ских отношений, но при этом, естественно, опирается на более широкие посылки своей обшей социальной концепции. В 1994 году в Англии вышла его книга под названием «Установившиеся и аутсайдерские группы» (в соавторстве с Дж. JL Скотсоном), к которой Н. Элиасом было написано теоретическое эссе, посвященное анализу сложных взаимодействий различных групп людей. В истории можно найти достаточное количество примеров, когда отношения различных групп характеризуются напряженностью и конфликтностью — отношения между аристократами и простолюдинами, феодалами и крестьянами, мужчинами и женщинами, представителями разных культур, рас и национальностей. Высказывания членов одного сообщества в адрес другого часто изобилуют нелестными характеристиками, в числе которых раздаются и обвинения в неполноценности, ненормальности, дикости и др. В таких случаях отношения обычно строятся на позициях доминирования и дискриминации, с одной стороны, и подчиненности и зависимости, с другой; в сознании людей формируются стереотипы и предубеждения по отношению к чужакам, аутсайдерам.
Книга построена на обширном эмпирическом материале исследования, проведенного в небольшом английском городке. Толчком к исследованию послужили неравные и напряженные отношения между различными группами жителей, при чем самым интересным фактом является то, что более высоким уровнем конфликтности отличались не группы, имеющие существенные различия в уровне материального благосостояния, образования или культурных приоритетов, а группы, различающиеся степенью укорененности в системе социальных отношений данного сообщества. Анализ этого «чистого» случая взаимодействия, по мнению Н. Элиаса, дает возможность по-новому взглянуть на старые проблемы.
Все самые лучшие качества и человеческие способности установившиеся группы (established groups) приписывают своим членам, наделяя их чувством собственной значимости и превосходства перед членами другой группы, которую они воспринимают и стигматизируют как аутсайдерскую. Среди членов установившейся группы распространена вера в собственную харизму, формирующую у каждого индивида чувство гордости за принадлежность к данному сообществу. Одновременно группа закрывает свои ряды от проникновения в нее «чуждых элементов», налагая табу на контакт с аутсайдерами. Запрет этих отношений имеет функцию социального контроля, то есть в сообществе поощряются или порицаются определенные действия.
В свою очередь, аутсайдеры становятся в зависимую позицию, которая настолько воздействует на их сознание, что они уже сами начинают верить в собственную неполноценность и вести себя соответствующим образом. Обращаясь к множеству примеров из истории, Н. Элиас пытается ответить на несколько вопросов. Каким образом происходят подобные взаимоотношения? Как члены установившихся групп поддерживают веру в собственное превосходство и почему окружающие в состоянии поверить в эти идеи?
Первое, на что обращает внимание Н. Элиас,— невозможно рассматривать каждую группу по отдельности; их специфические чувства и восприятия друг друга, сопровождающие совместные контакты, являются результатом взаимозависимости. Н. Элиас использует понятие «фигурация установившихся и аутсайдерских групп» (figuration of established-outsiders)1, смысл которого в том, что все взаимосвязи и взаимодействия протекают по определенным правилам и не существуют отдельно от участников. Выявляя основные характеристики фигурации, автор
1 Elias N.. Scotson J.L. The established and the outsiders : A sociological enquiry into community problems. London: SAGE, 1994. P. 16.
пытается доказать ее универсальность, несмотря на временные и культурные ее различия.
Центральный момент в объяснении этих отношений — неравный баланс власти, который и выступает достаточным основанием для стигматизации и исключения. Элиас указывает на ограниченность теорий, объясняющих дифференциацию вследствие неравного распределения власти только монополией на материальные ресурсы. В этом случае не учитываются некоторые аспекты, обязанные своим появлением разнице в степени социальной организации сообществ. При определенном устройстве групповая сплоченность и общий социальный контроль могут иметь решающее значение во властных отношениях между группами1. Высокий потенциал групповой сплоченности, поддерживающийся социальным контролем, дает возможность сохранять локальность общественных организаций, ограничивая их посещение непринадлежащими к группе. Кроме того, исключение и стигматизация — мощное оружие, применяемое установившимися группами для сохранения своей идентичности и утверждения чувства собственного превосходства.
В этом контексте заслуживают внимания условия социодинамики стигматизации, с помощью которой группа отделяет себя от других. В настоящее время существует тенденция концептуализировать это явление как результат расовых, этнических или религиозных предубеждений. Однако, по мнению Н. Элиаса, при рассмотрении взаимоотношений между различными группами, имеющими явные физические, языковые или религиозные отличия, в первую очередь необходимо учитывать систему властных отношений, которые складываются в процессе долговременного развития взаимодействующих групп. В результате полученные данные и выводы из подобных исследований могут быть перенесены и на взаимоотношения между группами, принадлежащими к одной культуре или национальности, если учитывать, что чувство социальной идентичности и общности членов — главный образующий элемент сообщества. Если одна из групп с единой символической системой претендует на единовластное владение всеми привилегиями, то она будет формировать предубеждения относительно других групп, даже не имеющих существенных физических или культурных отличий от нее. Таким образом, «расовые отношения — просто частный случай взаимоотношений властных (не только в материальном плане. — Т.М.) и аутсайдерских групп. Кроме того, даже если физические отличия и биологические аспекты, которые мы относим к расовым, существуют, социодинамика этих отношений детерминирована свойствами этой связи, а не теми характеристиками, которыми обладает каждая из участвующих групп»2.
С течением времени стигма, приписываемая сильной группой аутсайдерам, может прочно закрепиться за последними, например, касты в Индии или потомки африканских рабов в Америке. Дополняющие друг друга групповые чувства превосходства и неполноценности настолько затвердевают в традициях, что никакие законы, уравнивающие всех в правах не в состоянии разрушить эмоциональные барьеры между группами.
Формируемый в группе образ и процесс индивидуального становления каждого члена — взаимозависимые явления. В установившейся группе существует групповое мнение, которое имеет сильное влияние на членов в плане регуляции их чувств и поведения, выступая «эталоном и функцией совести каждого индиви-
1 Elias N., Scotson J.L. The established and the outsiders : A sociological enquiry into community problems. London: SAGE, 1994. P. 17.
2 Ibid. P. 34.
да»1. С одной стороны, личность может обладать большей или меньшей степенью автономности от группового мнения, но, с другой стороны, она не может быть полностью независимой от нее. Два типа регуляции, часто обозначаемые как «социальная» и «психологическая», соединены между собой «эластичными» связями, которые имеют свои границы, но не могут абсолютно исчезнуть. Доминантная группа, приписывающая себе групповую харизму, требует от своих членов определенную плату — подчинение особым групповым нормам и социальному контролю над собственными действиями. Аутсайдеры, со своими нормами и ценностями, представляют угрозу сохранению норм установившейся группы, ибо не считают себя обязанными им подчиняться, поэтому рассматриваются первыми с позиции аномии. Н. Элиас считает, что аномия, возможно,— самое частое обвинение, выдвигаемое установившимися группами против аутсайдеров. Например, аристократия всегда считала простых людей аморальными, плохо дисциплинированными и крайне невежественными.
Отказ контактировать с аутсайдерами Н. Элиас также предлагает рассматривать в контексте еще одной категории — «страха осквернения» (the fear of pollution)2. Понятие «аномичная инфекция» объясняет нарушение индивидом норм своей группы тем, что он может действовать в соответствии с нормами другого сообщества, как бы «заражаясь» от них. В результате индивид может потерять расположение членов своей группы, ему будет «отказано» в разделении групповой харизмы.
В качестве одного из аспектов фигурации Н. Элиас еще предлагает изучать специфические типы «коллективных фантазий» (collective fantasy)3, развиваемых установившимися группами. Они отражают и, в некоторой степени, оправдывают то отвращение и предубеждение, которое испытывается к аутсайдерам. Определенные идеи или предположения относительно другой группы могут трансформироваться в реальную стигму, проявляющуюся как нечто объективное, данное изначально аутсайдерам природой или богом. Реальная стигма неполноценности даже может применяться самими аутсайдерами для оправдания испытываемого ими чувства вины за свое положение. Представления о коллективных фантазиях еще не имеют концептуальных разработок. Они представляются изменчивыми историческими фантомами, появляющимися и действующими произвольно, но Н. Элиас считает, что аффективные опыты и фантазии людей неслучайны. Сформированные на раннем этапе развития будь то целой группы или отдельного человека, они способны влиять на будущее, обладают своей структурой и динамикой. Для построения коллективных фантазий важны все условия, складывающиеся на различных уровнях взаимоотношений относительно баланса власти участвующих. Примерами подобных явлений Н. Элиас считает «американскую мечту», идею Третьего рейха, коммунистическую утопию4.
Идея долговременного развития человеческих сообществ — одна из центральных в творчестве Н. Элиаса; как мы уже упоминали, она концептуализируется в книге «Процесс цивилизации». Ее смысл в том, что все группы включены вместе в единый исторический процесс — от прошлого через настоящее в будущее, обеспечивающий им общий набор воспоминаний, привязанностей и антипатий. В результате в сообществах складываются особые тесные взаимоотношения, образуется собственная внутренняя структура с присущим ей установленным поряд-
1 Elias N.. Scotson J.L. The established and the outsiders : A sociological enquiry into community problems. London: SAGE, 1994. P. 37.
2 Ibid. P. 26.
3 Ibid. P. 34.
4 Ibid. P. 35.
ком. Эти черты и составляют то, что подразумевает Н. Элиас под властью. Истеблишмент властных групп, тесно связанный с групповым мнением, фантазией и харизмой, объединяет своих членов общей верой в собственное превосходство и величие. В свою очередь, аутсайдеры не всегда склонны придерживаться такого же мнения, тем самым угрожая самому существованию идеи исключительности установившихся групп, которые по этой причине, чаще неосознанно, пытаются всяческим образом принизить и стигматизировать чужаков. Ничто так хорошо не характеризует неравенство в балансе власти, как неспособность аутсайдеров «расплачиваться той же монетой»1, хотя в рамках своей внутренней коммуникации они, конечно, могут осуждать «привилегированных», но это ни в коей мере не будет задевать последних. В противном случае это уже свидетельствует о смене позиций в отношении власти; сила стигматизации может уменьшиться или даже повернуться в обратную сторону (контрстигматизация), если установившаяся группа уже не в состоянии поддерживать свою монополию на обладание властными ресурсами. Подобное явление можно наблюдать, например, в бывших колониях развитых стран, освободившихся от давления западного истеблишмента. Думается, что аналогичная ситуация сложилась и в бывших советских республиках и странах Восточной Европы, долгое время находившихся под идеологическим, экономическим и политическим влиянием Москвы.
Проблема перестановки сил очень больно ударяет по самосознанию единовластных групп, когда идея былого величия все еще продолжает господствовать в умах простых людей. Идея собственной харизмы может поддерживаться с помощью изучения истории и культуры, новых достижений, как бы подтверждающих прошлое превосходство. В определенном смысле такая защита собственных фантазий может давать ощутимые результаты, имея важное значение для выживания группы. Но противоречие между реальной и воображаемой позициями приводит в конце концов к существенной переоценке ресурса власти, в результате чего группа может принять «стратегию погони» за исчезающим идеалом, что часто приводит как к саморазрушению, так и разрушению зависимых групп.
Эти идеи, на мой взгляд, небезосновательны в условиях современной российской действительности, когда глобальные изменения затрагивают не только политические и экономические сферы жизни, но и самосознание отдельного индивида. Утопия коммунистического рая обрушилась практически в одночасье, но ее след еще остался в умах и сердцах многих людей. Вероятно, хотя это только предположение, то, что Н. Элиас называл коллективными фантазиями, является неотъемлемым спутником человеческих сообществ на протяжении всего периода их существования. Способствуя интеграции и солидарности людей, они в тоже время больно ранят сосуществующих с ними чужаков.
Подводя некоторые итоги, можно выделить главное в рассматриваемом эссе Н. Элиаса, состоящее в том, что на основе объективных условий существования группы возникают особые формы установления — претензии на монополизацию ресурсов власти, групповое мнение, групповые нормы и веры, влияющие на формирование субъективного опыта членов группы. Чувство социальной идентичности требует от индивида принять стандарты самоограничения и нормы, необходимые для дальнейшего сосуществования в группе, а идея собственной уникальности заставляет верить в то, что такой образ жизни единственно правильный и приемлемый. Различия между своим и чужим воспринимаются как раздражающий фактор, угрожающий стабильности привычной жизнедеятельности, поэтому
1 Elias N., Scotson J.L. The established and the outsiders : A sociological enquiry into community problems. London: SAGE, 1994. P. 25.
