CC BY
49
ПСИХОЛОГИЯ. ПСИХИАТРИЯ. НАРКОЛОГИЯ
УДК 61
А. Н. Андрюхин, Е. В. Фролова, Н. Н. Петрова
АНАЛИЗ ТРЕВОЖНО-ДЕПРЕССИВНЫХ РАССТРОЙСТВ У ПАЦИЕНТОВ С СЕРДЕЧНОЙ НЕДОСТАТОЧНОСТЬЮ С СОХРАНЕННОЙ СИСТОЛИЧЕСКОЙ ФУНКЦИЕЙ
ГОУ ДПО Санкт-Петербургская медицинская академия последипломного образования Росздрава, ГОУ ВПО Санкт-Петербургский государственный университет, Медицинский факультет
Эмоциональные расстройства, такие как тревога и депрессия, распространены у пациентов семейных врачей и оказывают негативное влияние на качество жизни, прогноз, стоимость лечения соматических заболеваний [1]. Гиподиагностика этих расстройств, связанная с неспецифичностью жалоб, является актуальной проблемой. В частности, на уровне первичной медицинской помощи депрессия не распознается примерно в 50% случаев [2].
Среди амбулаторных пациентов с сердечной недостаточностью распространенность депрессии может достигать 48% [3], а тревоги — 45% [4]. Вместе с тем в Европейском регионе самой сердечной недостаточностью страдает приблизительно 4% населения или, по меньшей мере, 15 млн человек [5]. В Российской Федерации эти цифры достигают 5,5%, что составляет 8 млн больных [6]. Пациенты с сердечной недостаточностью с симптомами тревоги или депрессии достоверно чаще обращаются к врачам общей практики [7]. Наличие симптомов депрессии является одним из факторов, снижающих приверженность пациентов к лечению [8], а в ряде исследований установлена связь выраженности депрессии и тревоги с неблагоприятными исходами сердечной недостаточности [9]. Выраженность и распространенность тревожных и депрессивных расстройств хорошо изучены в исследованиях с участием пациентов с систолической сердечной недостаточностью, однако до 74% пациентов с клиникой сердечной недостаточности могут иметь нормальную фракцию выброса левого желудочка (больше или равно 50%) [10]. Прогноз у этих больных такой же плохой, как и у пациентов со сниженной фракцией выброса левого желудочка: в течение 5 лет умирает почти 60% [11]. В то же время наблюдается рост популяции больных сердечной недостаточностью с сохраненной систолической функцией приблизительно на 1% в год [12]. Таким образом, изучение выраженности и распространенности тревожных и депрессивных расстройств у пациентов с сердечной недостаточностью с сохраненной систолической функцией является актуальным.
Целью исследования было изучение влияния тревоги и депрессии на качество жизни и показатели, влияющие на прогноз у пациентов с сердечной недостаточностью с сохраненной систолической функцией, наблюдающихся в общей врачебной практике.
© А. Н. Андрюхин, Е. В. Фролова, Н.Н. Петрова, 2010
Методы. Одномоментное поперечное исследование проведено на базе отделения врачей общей практики г. Выборга. В исследование включали пациентов в возрасте 50 лет и старше с указанием в анамнезе на хроническую сердечную недостаточность (ХСН), в стабильном состоянии, с фракцией выброса левого желудочка более или равной 50%. Пациенты отбирались при помощи сетевой выборки, объем которой составил 85 человек. Все пациенты дали письменное информированное согласие на участие в исследовании.
Диагноз сердечной недостаточности с сохраненной систолической функцией устанавливался на основании Российских национальных рекомендаций ВНОК и ОССН по диагностике и лечению ХСН (второй пересмотр) [13].
Уровень тревоги и депрессии изучался с помощью Госпитальной шкалы тревоги и депрессии [14]. Опросник включает в себя шкалы «депрессия» и «тревога», каждая из которых содержит 7 вопросов для самостоятельного заполнения пациентами. Для каждого вопроса предполагается 4 варианта ответа, описывающих уровень тревоги или депрессии от 0 до 3 баллов. Суммарный балл по каждой шкале может быть от 0 до 21. Выделяют три области значений суммарного балла по каждой шкале: от 0 до 7 баллов — норма, 8-10 баллов — субклинически выраженная тревога или депрессия, 11 и более баллов — клинически выраженная тревога или депрессия. Соответственно этому подходу мы использовали балл от 8 и выше, как указывающий на наличие депрессии или тревоги у пациента. Следует заметить, что ряд авторов, с целью повышения валидности данного опросника, предлагает использовать иные точки разделения нормы от патологии [15]. Госпитальная шкала тревоги и депрессии валидизирована как для амбулаторных, так и стационарных больных, и рекомендована к использованию в исследованиях не психиатрических популяций [16].
Качество жизни оценивалось по Миннесотскому опроснику качества жизни у пациентов с хронической сердечной недостаточностью [17]. Опросник состоит из 21 вопроса и предназначается для самостоятельного заполнения пациентами. Ответы на вопросы позволяют определить, насколько имеющаяся сердечная недостаточность ограничивает: 1) физические (функциональные) возможности больного справляться с обычными повседневными нагрузками (самообслуживание, толерантность к физическим, социальным, эмоциональным нагрузкам, необходимость иметь адекватный сон и отдых, мобильность и независимость); 2) социально-экономические аспекты жизни и общественные связи пациента (место в семье, участие в жизни семьи, материальное обеспечение и расходы на лечение, профессиональные обязанности, связь с друзьями и активный отдых); 3) положительное эмоциональное восприятие жизни (чувство обузы для семьи и друзей, потеря контроля над жизнью и над собой, страх за будущее и безысходность). Ответ на каждый вопрос представлен в виде шкалы от 0 до 5 баллов. Пациент должен определить: насколько сильно сердечная недостаточность ограничивала данный аспект его повседневной жизни в течение последнего месяца. Баллы подсчитываются по всей шкале (от 0 до 105 баллов) и отдельно по шкалам «физические возможности» (вопросы 2-7, 12, 13; от 0 до 40 баллов) и «эмоциональное восприятие жизни» (вопросы 17-21; от 0 до 25 баллов). Большее значение показателя свидетельствует о более низком (худшем) уровне качества жизни и, наоборот, меньшая — о более высоком (лучшем) уровне качества жизни. Миннесотский опросник качества жизни считается основным инструментом, рекомендуемым для определения качества жизни у больных с хронической сердечной недостаточностью. Он с успехом использован во многих исследованиях, в том числе и в России, причем, на применение его было получено официальное разрешение авторов [18].
В качестве показателей, влияющих на прогноз у пациентов с хронической сердечной недостаточностью, оценивались: функциональный класс сердечной недостаточности, толерантность к физическим нагрузкам и уровень С-реактивного белка (СРБ) в плазме крови.
Функциональный класс (ФК) сердечной недостаточности (NYHA, 1964 год) определялся с помощью Специальной шкалы активности, разработанной на основе расчета метаболической стоимости различных видов деятельности человека [19].
Толерантность к физическим нагрузкам оценивалась по стандартному протоколу теста шестиминутной ходьбы [20].
Оценка уровня СРБ в плазме крови проводилась в соответствии с рекомендациями Американской ассоциации сердца [21] на биохимическом анализаторе «Olympus 400» методом иммунотурбидиметрии (высокочувствительный тест определения СРБ). Забор венозной крови выполнялся натощак и не ранее, чем через 2 недели после исчезновения симптомов любого острого заболевания или обострения хронического заболевания. Уровень СРБ ниже 1 мг/л расценивался как нормальный, т. е. соответствующий низкому риску развития сердечно-сосудистых заболеваний. Так как уровень СРБ выше 10 мг/л обусловлен, скорее всего, наличием острого воспаления или хронического заболевания, пациенты с такими значениями (7 человек), были исключены из анализа данных по этому показателю.
Статистическая обработка данных проводилась при помощи пакета прикладных программ STATISTICA 5.5 (StatSoft Inc., 1999 год) для персональных компьютеров. Использовались непараметрические методы, так как распределение исследуемых количественных признаков отличалось от нормального: описание данных — медиана (ин-терквартильный размах), сравнение групп с использованием критерия Манна — Уитни (U-тест) и критерия «Хи-квадрат» для бинарных признаков. Для анализа связи признаков применялась ранговая корреляция по Спирмену.
Результаты. Средний возраст участников составил 67 лет (от 59 до 71 года). Доля мужчин была 31%, а женщин — 69%. Тревога и депрессия были выявлены у 63 и 67% пациентов, соответственно, без различий по возрасту. Из них у 61% тревога и депрессия обнаруживались одновременно. При анализе распространенности тревоги и депрессии в зависимости от пола, тревога отмечалась у 42% мужчин, а депрессия у 65%. Среди женщин эти показатели составили 73 и 68%, соответственно. Различия между мужчинами и женщинами по распространенности тревоги были достоверны (р = 0,007). При этом женщины отличались так же достоверно более высоким уровнем тревоги: 10 (7-13) против 6 (4-10) баллов у мужчин (р = 0,003).
Функциональный статус 17% пациентов был отнесен к 1 функциональному классу (ФК), 35% к 2 ФК и 48% к 3 ФК сердечной недостаточности. Среди пациентов с 1 и 2 ФК распространенность тревоги и депрессии была одинаковой — 50% при 1 ФК и 73% при 2 ФК. При 3 ФК тревога выявлена у 61% пациентов, а депрессия у 68%. Однако достоверных различий по распространенности как тревоги, так и депрессии у пациентов с сердечной недостаточностью разных функциональных классов не оказалось.
Результаты анализа уровня тревоги и депрессии у больных с разным функциональным классом сердечной недостаточности показали (рис. 1), что существуют достоверные различия между 1 и 3 ФК (р = 0,018), между 1 и 2 ФК (р = 0,026). При анализе взаимосвязи между функциональным статусом и уровнем тревоги или депрессии была выявлена умеренная прямая связь функционального класса сердечной недостаточности с уровнем депрессии (г = 0,258; р = 0,017).
Группы пациентов с отсутствием или наличием тревоги или депрессии были со-
1 ФК 2 ФК 3 ФК
Рис. 1. Выраженность тревоги и депрессии у больных сердечной недостаточностью 1-3 ФК
поставлены по количеству пациентов, у которых дистанция теста с шестиминутной ходьбой (ТШХ) была меньше 300 метров (рис. 2). Количество пациентов, проходивших меньше 300 метров, преобладало в группах пациентов с тревогой или депрессией. Однако различия между группами с отсутствием или наличием тревоги или депрессии были не достоверны (р = 0,1). Уровень, как тревоги, так и депрессии оказался выше у пациентов, проходивших меньше 300 метров: 10 баллов (6-12,5) против 9 (6-11) и 9,5 баллов (8-13) против 8 (6-10), соответственно. Различия по уровню депрессии были достоверны (р = 0,042). То есть пациенты, проходившие меньше 300 метров в ТШХ, имеют
тревога депрессия
■ группы пациентов с тревогой или с депрессией
■ группы пациентов без тревоги или депрессии
Рис. 2. Доля пациентов, проходивших меньше 300 метров, в группах пациентов с отсутствием или наличием тревоги или депрессии
достоверно более высокий уровень депрессии, чем пациенты, проходившие больше 300 метров.
Анализ также показал, что пациенты, как с тревогой, так и с депрессией имеют более низкий уровень качества жизни (табл. 1 и 2). Тревога и депрессия не только ухудшают качество жизни в целом, но и физические возможности больного справляться с обычными повседневными нагрузками и эмоциональное восприятие жизни. Различия по данным шкалам опросника были достоверны. При анализе взаимосвязи между качеством жизни и уровнем тревоги или депрессии была выявлена умеренная прямая связь: между уровнем тревоги или депрессии и общим уровнем качества жизни (г = 0,528 и г = 0,406, соответственно, р < 0,001); между уровнем тревоги или депрессии и физическими возможностями пациентов (г = 0,405, р < 0,001 и г = 0,28, р = 0,009, соответственно); между уровнем тревоги или депрессии и эмоциональным восприятием жизни (г = 0,536 и г = 0,496, соответственно, р < 0,001). Таким образом, более высокому уровню тревоги или депрессии соответствует худший уровень качества жизни, как в целом, так и отдельно по изучаемым шкалам.
Таблица 1. Качество жизни у пациентов с наличием или отсутствием тревоги
Средний балл в группе пациентов Достоверность различий
с тревогой без тревоги
Общий уровень качества жизни 63 балла (53-75); 95% ДИ 57-67 35 баллов (19-57); 95% ДИ 32-48 р < 0,001
Физические возможности 25 баллов (22-33); 95% ДИ 24-29 18 баллов (8-26); 95% ДИ Ц—21 р < 0,001
Эмоциональное восприятие жизни 11 баллов (7-18); 95% ДИ 10-14 5 баллов (2-8); 95% ДИ 4~9 р < 0,001
Таблица 2. Качество жизни у пациентов с наличием или отсутствием депрессии
Средний балл в группе пациентов Достоверность различий
с депрессией без депрессии
Общий уровень качества жизни 61 балл (42-75); 95% ДИ 54-65 44,5 балла (34-58); 95% ДИ 36-51 р = 0,003
Физические возможности 25 баллов (19-32); 95% ДИ 22-27 20 баллов (14-26); 95% ДИ 16-23 р = 0,026
Эмоциональное восприятие жизни 11 баллов (5-18); 95% ДИ 10-14 3 балла (2-9); 95% ДИ 3-7 р < 0,001
Сравнение результатов определения содержания СРБ в крови пациентов с отсутствием или наличием тревоги или депрессии показало, что доля пациентов с повышенным содержанием СРБ была больше в группах с наличием тревоги или депрессии (рис. 3). Однако только в группе пациентов с тревогой достоверно большей была доля участников с содержанием СРБ>1 мг/л (р = 0,024). Уровень, как тревоги, так и депрессии оказался выше у пациентов с повышенным уровнем СРБ в плазме крови: 10 баллов (6-13) против 7 (6-10,5) и 9 баллов (6-12) против 8 (6,5-10,5), соответственно. Достоверными различия оказались только для уровня тревоги (р = 0,046). То есть пациенты с уровнем СРБ >1 мг/л имеют достоверно более выраженный уровень тревоги, чем пациенты с нормальным уровнем СРБ.
Обсуждение. Показатели распространенности депрессии и тревоги, описанные в публикациях, различаются главным образом в зависимости от используемых методов
тревога депрессия
■ группы пациентов с тревогой или депрессией
■ группы пациентов без тревоги или депрессии
Рис. 3. Доля пациентов с уровнем СРБ больше/равно 1 мг/л в группах пациентов с отсутствием или наличием тревоги или депрессии
диагностики и условий наблюдения (амбулаторные или стационарные пациенты). В нашем исследовании оценка тревоги и депрессии у амбулаторных пациентов с сердечной недостаточностью с сохраненной систолической функцией была проведена с помощью Госпитальной шкалы тревоги и депрессии. Тревога была выявлена у 63% пациентов, а депрессия у 67%. Распространенность как тревоги, так и депрессии в популяции, изученной с использованием того же опросника, составляет около 10% в возрастной группе от 55 до 74 лет [22]. Средний возраст наших пациентов 67 лет (от 59 до 71 года). Таким образом, тревога и депрессия чаще встречаются у пациентов с сердечной недостаточностью с сохраненной систолической функцией по сравнению с общей популяцией.
По данным зарубежной литературы, наибольшая распространенность тревоги и депрессии среди пациентов с сердечной недостаточностью, выявленная с помощью Госпитальной шкалы тревоги и депрессии, составляет около 28% [23]. Однако в этом исследовании наличие депрессии или тревоги устанавливали в том случае, если показатель по шкале превышал 8 или 10 баллов, соответственно. В нашем исследовании был использован традиционный подход [14] к оценке шкалы: балл от 8 и выше расценивался, как указывающий на наличие депрессии или тревоги у пациента. Использование нами более низкой точки разделения между нормой и патологией увеличивало шансы пациента на выявление у него тревоги или депрессии, что и привело к их большей распространенности в нашей выборке.
Различия в данных могут быть связаны так же с половозрастными характеристиками изучаемой группы. В нашем исследовании пациенты были достоверно моложе (67 лет, 95% ДИ (доверительный интервал) 65-69, против 72,5 лет) и достоверно в большем количестве представлены женщинами (69% против 53,3%, р = 0,01). Известно, что в общей популяции частота депрессии уменьшается с возрастом [24] и в 1,7 раз чаще встречается среди женщин [25]. В исследовании, проведенном в США, включавшем 21 429 пациентов старше 65 лет, госпитализированных по поводу хронической сердечной недостаточности, распространенность тревоги была в 2,4 раза, а депрессии в
1,6 раз выше у женщин, чем у мужчин [26]. Это крупное исследование, проведенное в 2007 г., опровергает ранние предположения об отсутствии половых различий по распространенности депрессии среди пациентов с сердечной недостаточностью [27]. В нашем
исследовании, как депрессия, так и тревога чаще встречались у женщин, однако различия между полами были достоверны только по распространенности тревоги, которая отмечалась у 73% женщин и 42% мужчин. Женщины отличались так же достоверно более высоким уровнем тревоги в сравнении с мужчинами.
По данным метаанализа, проведенного в 2006 г., распространенность депрессии увеличивается соответственно функциональному классу сердечной недостаточности от 11% при 1 ФК до 42% при 4 ФК [28]. Более высокий уровень тревоги так же отличает пациентов с сердечной недостаточностью 3 ФК в сравнении с пациентами 1 и 2 ФК [29]. В нашем исследовании были обнаружены различия в выраженности тревоги и депрессии у пациентов с разным функциональным статусом, в то время как по частоте встречаемости этих состояний достоверных различий обнаружено не было. Уровень тревоги достоверно увеличивался к 2 ФК (см. рис. 1) и затем несколько снижался у пациентов с 3 ФК сердечной недостаточности. Уровень депрессии достоверно увеличивался от 1 ФК к 3 ФК сердечной недостаточности. При этом выявленная умеренная прямая связь между функциональным классом сердечной недостаточности и уровнем депрессии указывала, что худшему функциональному классу сердечной недостаточности соответствует более выраженная депрессия.
Аналогичная ситуация была обнаружена и при сопоставлении данных у пациентов при проведении теста с ТШХ. Известно, что пройденная дистанция в ТШХ менее 300 метров свидетельствует о неблагоприятном прогнозе у пациентов с сердечной недостаточностью [30]. Как показано в нашей предыдущей публикации [31], дистанция ТШХ так же объективно отражает функциональный статус пациентов с сердечной недостаточностью с сохраненной систолической функцией, как и пациентов с сердечной недостаточностью с нарушенной систолической функцией [20] и может использоваться для объективизации функционального статуса. Дистанция ТШХ менее 300 метров практически соответствует 3-4 ФК сердечной недостаточности. В нашем исследовании уровень, как тревоги, так и депрессии оказался выше у пациентов, проходивших в ТШХ дистанцию меньше 300 метров.
Таким образом, можно предположить, что при сердечной недостаточности тревога играет большую роль у пациентов с 1-2 ФК, а депрессия нарастает по мере ухудшения функциональных возможностей человека. Это предположение может объяснить тот факт, что именно депрессия, а не тревога, является независимым фактором, увеличивающим смертность у амбулаторных пациентов с сердечной недостаточностью [4]. Данные, полученные в нашем исследовании, могут служить подтверждением гипотезы, рассматривающей тревогу и депрессию в рамках единого заболевания [32]. Согласно современным представлениям, тревога и депрессия взаимосвязаны общим патогенетическим вектором— «острый стресс — тревога — хроническая тревога — депрессия». Правомочность существования этого типа аффективного расстройства подтверждается тем, что коморбидность тревоги и депрессии является больше правилом, чем исключением у 60% пациентов с депрессией [33].
Изучение качества жизни пациента позволяет получить многомерную информацию об индивидуальной реакции человека на болезнь и проводимую терапию. Оценка качества жизни — надежный и простой способ оценки влияния болезни на состояние пациента, включая его физический, эмоциональный (психологический) статус, взаимоотношения с родственниками, медицинским персоналом, окружающими. Указанный подход обеспечивает эффективный контроль за качеством медицинской помощи, максимально отвечающей интересам пациента и членов его семьи [34]. Хроническая сердечная недостаточность значительно подрывает качество жизни человека, способствуя ухуд-
шению физического, ролевого и социального функционирования, так как увеличивает психологический дистресс [35]. Наличие тревоги и депрессии у пациентов с сердечной недостаточностью ассоциируется с ухудшением качества жизни и напрямую сильно коррелируют с его показателями [36]. В частности, депрессивные симптомы в большей степени связаны с ухудшением качества жизни, чем фракция выброса левого желудочка и функциональный класс сердечной недостаточности [37]. У наших пациентов с сердечной недостаточностью с сохраненной систолической функцией тревога и депрессия были достоверно связаны с более низким уровнем качества жизни, как в целом, так и отдельно по шкалам, отражающим физические возможности человека справляться с обычными повседневными нагрузками и эмоциональное восприятие жизни. При этом более высокому уровню тревоги или депрессии соответствовал худший уровень качества жизни, как в целом, так и отдельно по изучаемым шкалам.
ХСН является исходом наиболее распространенных сердечно-сосудистых заболеваний, таких как ишемическая болезнь сердца и артериальная гипертензия, и ее течение во многом определяет смертность от этих заболеваний [38]. Основная роль в патогенезе сердечно-сосудистых заболеваний и их осложнений принадлежит атеросклерозу, который, согласно современной концепции, представляет собой длительное, вялотекущее хроническое воспаление в интиме сосуда [39]. Повышение уровня маркеров воспаления в крови ассоциируется с неблагоприятным прогнозом у пациентов с сердечно-сосудистыми заболеваниями, при этом использование высокочувствительного теста определения СРБ для оценки риска исходов ишемической болезни сердца (инфаркт миокарда, смерть, развитие повторного стеноза после ангиопластики) относится к классу рекомендаций IIa и уровню доказательства B [21]. Так же показано, что повышение уровня маркеров воспаления в крови ассоциируется с неблагоприятным прогнозом у пациентов с хронической сердечной недостаточностью и использование высокочувствительного теста определения СРБ является оптимальным для диагностики воспаления в клинической практике [40].
В настоящее время доказано [41], что депрессия ассоциируется с увеличением плазменной концентрации маркеров воспаления, в том числе и СРБ. Исследования, посвященные изучению взаимосвязи между тревогой и активностью воспаления, редки и противоречивы. Хроническое воспаление рассматривается как один из общих патогенетических механизмов, действующий как при депрессии, так и при сердечной недостаточности, и приводящий к нарушению функций сердечно-сосудистой системы [42]. В то же время не удалось обнаружить исследований, изучающих взаимосвязь между тревогой и активностью воспаления у пациентов с сердечной недостаточностью. В нашем исследовании количество пациентов с повышенным уровнем СРБ было больше в группах с наличием, как тревоги, так и депрессии, и только по показателю тревоги эти различия были достоверны. Похожие результаты были получены и при изучении уровня тревоги и депрессии в подгруппах пациентов с нормальным и повышенным уровнем СРБ в плазме крови: пациенты с уровнем СРБ >1 мг/л показали достоверно больший уровень тревоги, чем пациенты с нормальным уровнем СРБ. Данный факт, показывающий положительную связь тревоги и активности воспаления, может быть объяснен тем, что в нашем исследовании только 35% пациентов имело клинически выраженный уровень тревоги и 24% клинически выраженный уровень депрессии (более 10 баллов по Госпитальной шкале тревоги и депрессии). Некоторые авторы [43] поддерживают мнение, что клинический уровень тревоги может снижать функцию иммунной системы, поддерживающей воспаление, а субклинический уровень — усиливать иммунный ответ. Усиление иммунного ответа при субклинической тревоге может рассматриваться как
кратковременный феномен, предшествующий пониженной регуляции функции иммунной системы, отражающей защиту организма от стрессора. Тревога ассоциируется с активными усилиями справиться с трудной ситуацией и с мобилизацией психологического ответа, поддерживающего эти усилия, в противоположность этому, депрессия характеризуется замедлением поведения и связана с недостатком мобилизации психологических ресурсов [44].
Таким образом, тревога и депрессия часто сопутствуют сердечной недостаточности с сохраненной систолической функцией у пациентов, наблюдаемых семейными врачами. В большинстве случаев тревога и депрессия выражены субклинически и наблюдаются одновременно у одного пациента.
Наличие тревоги или депрессии негативно влияет на качество жизни в целом, снижает как эмоциональное восприятие жизни, так и физические возможности пациента с сердечной недостаточностью с сохраненной систолической функцией справляться с обычными повседневными нагрузками.
Выраженность депрессии у пациентов с сердечной недостаточностью с сохраненной систолической функцией нарастает по мере ухудшения тяжести состояния и взаимосвязано с таким неблагоприятным прогностическим фактором, как дистанция теста с шестиминутной ходьбой менее 300 метров.
У пациентов с сердечной недостаточностью с сохраненной систолической функцией тревога ассоциируется с повышенным уровнем С-реактивного белка в плазме крови — неблагоприятным маркером прогноза, отражающим активность хронического воспаления при атеросклерозе.
Литература
1. Bunevicius A., Peceliuniene J., Mickuviene N. et al. Screening for depression and anxierty in primary care patients // Depression and Anxiety. 2007. Vol. 24. P. 455-460.
2. Доклад о состоянии здравоохранения в Европе. ВОЗ, 2005.
3. Gottlieb S. S., Khatta M., Friedmann E. et al. The influence of age, gender, and race on the prevalence of depression in heart failure patients // J. Am. Coll. Cardiol. 2004. Vol. 43. P. 1542-1549.
4. Friedmann E., Thomas S. A., Liu F. et al. Sudden Cardiac Death in Heart Failure Trial Investigators. Relationship of depression, anxiety, and social isolation to chronic heart failure outpatient mortality // Am. Heart. J. 2006. Vol. 152. P. 940.e2-940.e8.
5. ESC Guidelines for the diagnosis and treatment of acute and chronic heart failure // Eur. J. Heart. Fail. 2008. Vol. 10. P. 933-989.
6. Мареев В. Ю. Лечение хронической сердечной недостаточности. Время статинов? // Кардиология. 2005. № 12. С. 4-10.
7. Scherer M., Himmel W., Kochen M. et al. Psychosocial determinants for frequent primary health care utilisation in patients with heart failure // GMS Psychosoc. Med. 2008. N 5. Doc. 02.
8. Martje H.L., Jaarsma T., Moser D. K. et al. Compliance in heart failure patients: the importance of knowledge and beliefs // Eur. Heart J. 2005. Vol. 27. P. 434-440.
9. Moser D. K., Worster P. L. Effect of Psychosocial Factors on Physiologic Outcomes in Patients with Heart Failure // J. Cardiovasc. Nurs. 2000. Vol. 14. N 4. P. 106-115.
10. Vasan R. S., Benjamin E. J., Levy D. Prevalence, clinical features and prognosis of diastolic heart failure: an epidemiologic perspective // J. Am. Coll. Cardiol. 1995. Vol. 2. P. 1565-1574.
11. Tribouilloy Ch., Rusinaru D., Mahjoub H. et al. Prognosis of heart failure with preserved ejection fraction: a 5 year prospective population-based study // Eur. Heart J. 2008. Vol. 29. P. 339447.
12. Owan T. E., Hodge D. O., Herges R. M. et al. Trends in prevalence and outcome of heart failure with preserved ejection fraction // N. Engl. J. Med. 2006. Vol. 355. P. 251-259.
13. Российские национальные рекомендации ВНОК и ОССН по диагностике и лечению ХСН (второй пересмотр). М., 2006. 76 с.
14. Zigmond A. S., Snaith R. P. The Hospital Anxiety and Depression Scale // Acta. Psychiatr. Scand. 1983. Vol. 67. P. 361-370.
15. Haworth J. E., Moniz-Cook E., Clark A. L. et al. An evaluation of two self-report screening measures for mood in an out-patient chronic heart failure population // Int. J. Geriatr. Psychiatry. 2007. Vol. 22. P. 1147-1153.
16. Herrmann С. International experiences with the Hospital Anxiety and Depression Scale—a review of validation data and clinical results // J. Psychosom. Res. 1997. Vol. 42. N 1. P. 17-41.
17. Rector T. S., Kubo S. H., Cohn J. N. Patients’self-assessment of their congestive heart failure. Part 2: Content, reliability and validity of a new measure, the Minnesota Living with Heart Failure questionnaire // Heart Failure. 1993. P. 198-209.
18. Беленков Ю. Н. Определение качества жизни у больных с хронической сердечной недостаточностью // Кардиология. 1993. №2. С. 85-88.
19. Goldman L., Hashimoto B., Cook F. et al. Comparative reproducibility and validity of systems for assessing cardiovascular functional class: advantages of a new specific activity scale // Circulation. 1981. Vol. 64. P. 1227-1234.
20. Crapo R. O., Casaburi R., Coates A. L. et al. ATS Statement: Guidelines for the six-minute walk test // Am. J. Respir. Crit. Care Med. 2002. Vol. 166. P. 1111-1117.
21. Pearson T. A., Mensah G. A., Wayne A. R. et al. Markers of inflammation and cardiovascular disease. Application to clinical and public health practice. A statement for healthcare professionals from the centers for disease control and prevention and American Heart Association // Circulation. 2003. Vol. 107. P. 499-511.
22. Kilkkinen A., Kao-Philpot A., O’Neil A. et al. Prevalence of psychological distress, anxiety and depression in rural communities in Australia // Aust. J. Rural Health. 2007. Vol. 15. P. 114119.
23. Scherer M., Stanske B., Scherer F. et al. Psychological distress in primary care patients with heart failure: a longitudinal study // Br. J. Gen. Pract. 2007. Vol. 57. P. 801-807.
24. Chapman D. P., Perry G. S. Depression as a major component of public health for older adults // Prev. Chronic. Dis. 2008. Vol. 5. N 1. А. 22.
25. Kessler R. C., Berglund P., Demler O. et al. National Comorbidity Survey Replication. The epidemiology of major depressive disorder: results from the National Comorbidity Survey Replication (NCS-R) // JAMA. 2003. Vol. 289. P. 3095-3105.
26. Sayers S. L., Hanrahan N., Kutney A. et al. Psychiatric Comorbidity and Greater Hospitalization Risk, Longer Length of Stay, and Higher Hospitalization Costs in Older Adults with Heart Failure // J. Am. Geriatr. Soc. 2007. Vol. 55. P. 1585-1591.
27. Егоров А. В., Орлов В. А., Мкртчян В. Р. и др. Роль депрессии, выявляемой у больных с тяжелой хронической сердечной недостаточностью // Актуальные вопросы клинической транспортной медицины. Научные труды сотрудников ЦКБ №1 ОАО РЖД. М.: Репроцентр.
2005. Т. 13. С. 599-612.
28. Rutledge T., Reis V. A., Linke S. E. et al. Depression in heart failure: a meta-analytic review of prevalence, intervention effects, and associations with clinical outcomes // J. Am. Coll. Cardiol.
2006. Vol. 48. P. 1527-1537.
29. Majani G., Pierobon A., Giardini A. et al. Relationship between psychological profile and cardiological variables in chronic heart failure. The role of patient subjectivity // Eur. Heart J. 1999. Vol. 20. P. 1579-1586.
30. Roul G., German P., Bareiss P. Does 6 min walk test predict the prognosis in patients with NYHA class II and III heart failure? // Am. Heart J. 1998. Vol. 136. P. 449-457.
31. Фролова Е. В., Андрюхин А. Н. Организация медицинской помощи больным с сердечной недостаточностью в ОВП // Всероссийская научно-практическая конференция «Клинические протоколы в общей врачебной практике». СПб., 2007. C. 23-25.
32. Аведисова А. С. Контролирование симптомов тревоги и лечение тревожно-фобических расстройств — альтернатива или нет? // Психиатрия и психофармакотерапия. 2006. Т. 7. №5. С. 3-6.
33. Aina Y., Susman J. L. Understanding Comorbidity With Depression and Anxiety Disorders // JAOA. 2006. Vol. 106. N 5. P. 9-14.
34. Новик А. А., Ионова Т. И. Исследование качества жизни в медицине: Учеб. пос. / Под ред. Ю. Л. Шевченко. М.: ГЭОТАР-МЕД, 2004. 304 с.
35. Clarke S. P., Frasure-Smith N., Lesperance F. et al. Psychosocial factors as predictors of functional status at 1 year in patients with left ventricular dysfunction // Res. Nurs. Health. 2000. Vol. 23. P. 290-300.
36. Jiang W., Kuchibhatla M., Cuffe M.S. et al. Prognostic value of anxiety and depression in patients with chronic heart failure // Circulation. 2004. Vol. 110. P. 3452-3456.
37. Carels R. A. The association between disease severity, functional status, depression and daily quality of life in congestive heart failure patients // Quality of Life Research. 2004. Vol. 13. P. 63-72.
38. Dzau V. J., Antman E. M., Black H. R. et al. The cardiovascular disease continuum validated: clinical evidence of improved patient outcomes. Part II: Clinical trial evidence (acute coronary syndromes through renal disease) and future directions // Circulation. 2006. Vol. 114. P. 2871-2891.
39. Ross R. Atherosclerosis — an inflammatory disease // N. Engl. J. Med. 1999. Vol. 104. P. 115126.
40. Lamblin N., Mouquet F., Hennache B. et al. High-sensitivity C-reactive protein: potential adjunct for risk stratification in patients with stable congestive heart failure // Eur. Heart J. 2005. Vol. 26. P. 2245-2250.
41. Toker Sh., Shirom A., Shapira I. The Association Between Burnout, Depression, Anxiety, and Inflammation Biomarkers: C-Reactive Protein and Fibrinogen in Men and Women // J. Occup. Health Psych. 2005. Vol. 10. P. 344-362.
42. Joynt K. E., Whellan D. J., O’Connor C. M. Why is depression bad for the failing heart? A review of the mechanistic relationship between depression and heart failure // J. Card. Fail. 2004. Vol. 10. P. 258-271.
43. Koh K. B. Emotion and immunity // J. Psychosom. Res. 1998. Vol. 45. P. 107-115.
44. Kubzansky L. D., Kawachi I., Weiss, S. T. et al. Anxiety and coronary heart disease: A synthesis of epidemiological, psychological, and experimental evidence // Annals of Behavioral Med. 1998. Vol. 20. P. 47-58.
Статья поступила в редакцию 21 декабря 2009 г.
