CC BY
139
ОБЗОРЫ
УДК 159.9
АНАЛИЗ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ КОНЦЕПЦИЙ И ОСНОВНЫХ ПОДХОДОВ К ПРОБЛЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ПОДРОСТКОВОГО
ЭГОЦЕНТРИЗМА
А.А. ТИНИГИНА* Московский городской психолого-педагогический университет
В обзоре рассматриваются основные подходы к проблеме подросткового аффективно-личностного эгоцентризма, разные взгляды на содержание эгоцентрических феноменов и их роли в развитии подростка. Анализ теоретических источников и данных эмпирических исследований показал, что традиционная концепция подросткового эгоцентризма Д. Элкинда содержит ряд противоречий, обсуждаемых исследователями в дальнейшем, что привело к возникновению новых объяснений проблемы подросткового эгоцентризма. Кроме того, ввиду существования трудностей методологического характера, проведен анализ методик для изучения личностного эгоцентризма у подростков, показывающий, что данные методики основывались на разных концептуальных основаниях и должны применяться в рамках определенной теоретической ориентации. Отсутствие единства в методологии, ясности в вопросе о механизмах «запуска» эгоцентризма, его причинах и возможных функциях, факторах предрасположенности к нему у тех или иных подростков создает необходимость дальнейших исследований.
Ключевые слова: подростковый эгоцентризм, аффективно-личностный эгоцентризм, децен-трация, «воображаемая аудитория», «личный миф».
Введение
Подростковый возраст является одним из важнейших периодов развития и характеризуется изменением общественного статуса подростка, возникновением новых ожиданий со стороны окружения. В этом новом статусе подростки пытаются выстраивать свои отношения с окружающими, пытаются утвердить свою позицию, почувствовать свою значимость и т.д. Также возраст характеризуется появлением новых потребностей, перестройкой и возникновением новых личностных особенностей.
Одним из возможных объяснений поведения подростков, особенности пережи-
© Тигинина А.А., 2014
* Для корреспонденции:
Тигинина А.А.
аспирант кафедры этнопсихологии и психологических проблем поликультурного образования факультета социальной психологии МГППУ 127051 Москва, ул. Сретенка, 29
ваний, характерных для этого периода: чувство неловкости, особенности самооценки и «испытание на прочность» социальными требованиями, стало предположение о наличии подростковой формы эгоцентризма, описанной Д. Элкиндом впервые в конце 1960-х годов [15, 16]. Развив и дополнив идеи Пиаже о познавательном эгоцентризме у детей, Элкинд предположил существование у подростка особой формы эгоцентризма - аффективно-личностного, возникающего как закономерность возрастного развития.
Широко известны теория Ж. Пиаже о познавательном эгоцентризме, проявляющемся у дошкольников, и впечатляющие эксперименты, показывающие его наличие у детей. Пиаже при этом упоминал и об эгоцентризме у подростков, и об отголосках эгоцентризма в зрелых возрастах [4, 7, 8]. Он также использовал термин в широком контексте - как неспособность субъекта дифференцировать себя и внеш-
ний мир, смешивание, «путаницу между Я и вселенной» (Gray W.M. a. Hudson L.M, 1984 [22] по Пиаже 1927/1965, с. 268), «неспособность отличить субъективное и объективное» (Gray W.M. a. Hudson L.M., 1984 [22] по Пиаже 1945/1962, с. 285) и т.д. Элкинд попытался составить свою концепцию об особой форме подросткового эгоцентризма. Он предположил, что по мере взросления подростка возникает иной тип эгоцентризма - аффективно-личностный, обусловленный возрастными особенностями [9, 10, 15]. Название данной формы эгоцентризма предполагает, что, в отличие от познавательного эгоцентризма, описанного Пиаже, в данном феномене главную роль играет эмоциональная составляющая, а именно: ряд переживаний, относящихся к личности подростка. Вместе с тем, согласно теории Элкинда, истоки подростковой формы эгоцентризма также лежат в когнитивной сфере: природу данного феномена он видит в недостаточной дифференциации различных областей реальности при переходе подростка на новую стадию мышления - стадию формальных операций [9, 10, 15].
Основываясь на работах Пиаже, Эл-кинд предполагает, что в течение всего периода развития человека происходит переход от одной формы эгоцентризма к другой. Это происходит «диалектическим образом»: те же самые интеллектуальные структуры, которые освобождают ребенка от низшей формы эгоцентризма, приводят его к тому же эгоцентризму, но на более высоком интеллектуальном уровне [3, 10]. Овладение формальными операциями дает подростку возможность не только создавать умственные конструкции, но и рассуждать о них. Формально-операторное мышление позволяет подростку мыслить абстрактно, представлять возможное - например, то, о чем могут думать другие. Эта способность освобождает субъекта от детского эгоцентризма, идущего от личного непосредственного опыта ребенка [9, 10, 15]. В то же время данная способность по-
началу нестабильна, а изменения в переживаниях, требованиях, ситуации развития на данном возрастном этапе крайне велики и значимы, в силу чего подросток начинает «путаться»: он затрудняется в дифференциации между объектами, на которые направлено мышление других, и объектами, на которые направлено его собственное мышление. При этом в центре мыслей подростка находится он сам. Соответственно он полагает, что другие люди озабочены его поведением и внешним видом, так же, как и он сам. Именно это убеждение и составляет «воображаемую аудиторию» - один из основных компонентов эгоцентризма, выделенных Элкиндом в подростковом возрасте [3, 9, 10, 15].
С другой стороны, из-за трудностей разделения Я-Другие подростку сложно осознавать и сходство со сверстниками в переживании каких-то специфических для возраста эмоций и опыта. Поскольку он очень хорошо дифференцирует собственные чувства, то начинает оценивать себя и свои переживания как нечто уникальное и верить, что только за уникальным и особенным человеком, так тонко чувствующим и понимающим мир, могут столь внимательно наблюдать окружающие. Убежденность в уникальности своих переживаний и своей личности была названа Элкиндом «личным мифом» (personal fable) [3, 10, 15].
Элкинд полагает, что наличие описанных феноменов объясняет особенности подросткового поведения [15]. Например, стремление к уединению, чувство неловкости и нежелание подростка раскрываться могут быть следствием постоянного ощущения внимания со стороны других, их неодобрения действий, внешнего вида подростка и т.д. Стремление к рискованному поведению, нарушению норм может быть связано с проявлениями «личного мифа», характерной чертой которого, по Элкинду, является ощущение собственной уникальности и неуязвимости [15]. Согласно представленной концепции,
эгоцентризм преодолевается в ходе дальнейшего развития мышления по мере формирования благодаря этому навыков социального взаимодействия [3, 10, 15]. Как только подросток успешно осваивает формальные операции, он приходит к тому, что объекты его мышления отличаются от того, на что направлено мышление других, все больше ориентируясь на действительно возможные реакции конкретных людей, нежели на собственные представления о себе, - «воображаемая аудитория» переходит в реальное окружение, каждый человек в котором имеет и свои собственные потребности и мысли [3, 10, 15]. «Личный миф», вероятно, преодолевается, когда молодой человек уже может видеть себя в реальном свете, способен установить более близкие межличностные отношения, в которых он способен увидеть индивидуальность другого и в то же время сходство проблем и переживаний разных людей [3, 10, 15]. Здесь мы можем увидеть, что значительная роль в преодолении эгоцентризма отводится и опыту социальных взаимоотношений, а не только степени познавательного развития.
Развитие концепции подросткового
эгоцентризма: исторический анализ
Впоследствии концепция Д. Элкин-да была подвергнута критике из-за противоречивых либо недостаточных связей между выделенными эгоцентрическими компонентами и развитием формальных операций. Так, Л.Р. Вартанян [35] обращает внимание на исследования, в которых выявлена отрицательная взаимосвязь эгоцентризма с возрастом [17, 18, 23]. Существуют также исследования, на довольно широком возрастном диапазоне не выявившие указанную взаимосвязь [20, 28 и др.]. Кроме того, ряд исследований показывает наличие эгоцентризма у взрослых испытуемых, то есть на возрастной выборке, у которой предположительно сформированы фор-
мальные операции [13, 31]. Л.Р. Вартанян [35] подчеркивает, что в исследованиях часто не проводилось измерения непосредственно уровня владения формальными операциями: исследователи ориентировались на возраст испытуемых или на класс обучения. Там же, где уровень мышления также измерялся, результаты не всегда совпадали с ожиданиями. Например, рядом автором [22, 30, 32] найден высокий уровень эгоцентризма у тех детей, мышление которых либо по результатам тестирования находилось на стадии конкретных операций, либо должно было находиться согласно периодизации Пиаже (за таковых обычно принимались испытуемые 11-12 лет, учащиеся 6-7 классов) [35].
Отдельно стоит отметить, что почти во всех исследованиях (включая исследование самого Элкинда [16]) обнаружились гендер-ные различия, а это противоречит логике концепции, предложенной Элкиндом: если все дело в развитии мышления, то эгоцентризм должен примерно одинаково проявляться и у девочек-подростков, и у мальчиков. Однако Л.Р. Вартанян отмечает, что практически во всех исследованиях у девочек наблюдался больший эгоцентризм по сравнению с мальчиками и чаще различия касались «воображаемой аудитории» [35].
Немаловажным оказался и вопрос о способах измерения феноменов эгоцентризма, поскольку Элкиндом была создана и опубликована только методика изучения феномена «воображаемой аудитории» [16], имеющая свои особенности. Данная методика была создана в 1979 г. Д. Элкиндом и Р. Боуэном и была названа Шкалой воображаемой аудитории (IAS) [16]. Методика обладает характеристиками, за которые впоследствии критиковалась.
Авторы методики IAS предлагают испытуемым 12 ситуаций, связанных с ситуациями, в которых подростки предстают перед другими (например, ситуация ответа перед классом, посещение вечеринки и т.д.). Причем, эти ситуации чаще всего окрашены негативно: это в основном ситу-
ации неловкости, неуверенности (например, необходимость пойти на вечеринку с пятном на одежде и т.д.). Ответы испытуемых об их переживаниях в ситуациях, носящих случайный, временный характер (например, необходимость идти на встречу с плохой прической) представляют нам результаты по субтесту «Изменяемое (временное) Я» («Transient self»). Ответы испытуемых относительно своих действий и переживаний в ситуациях, носящих более устойчивый, глубокий для личности характер (например, ситуации внимания других к деятельности или личности испытуемого), образуют результаты по субтесту «Постоянное Я» («Abiding self») [16].
Элкинд и Боуэн провели исследование феномена «воображаемой аудитории» с помощью данной методики. Наибольшая выраженность «воображаемой аудитории» по обоим субтестам пришлась на 8-й класс - возраст, когда, как и предполагалось, начинают устанавливаться формальные операции, после чего идет снижение [16]. Неожиданно во всех возрастных группах у девочек оказались выше показатели «воображаемой аудитории», чем у мальчиков [16], что, как уже было сказано, противоречит основным положениям теоретической концепции о причинах подросткового эгоцентризма, связанных с освоением формальных операций: согласно теории Пиаже, гендерных различий в связи с этим быть не должно [35].
При более внимательном изучении примененной методики можно выделить ряд особенностей. В частности, за выраженность «воображаемой аудитории» Эл-кинд и Боуэн принимают не выраженность и частоту соответствующих переживаний: чувство стеснения, постоянное ожидание оценки и т.д., а достаточно сложный для понимания показатель: стремление подростка к сопротивлению открывать другим свои неблагоприятные проявления, что, согласно Элкинду, будет показывать возросшее самосознание подростка и обращенность к себе [16, 28].
Например, один из вопросов данной анкеты звучит так: «Предполагается, что твой класс будут фотографировать, но вчера ты упал и оцарапал лицо... Твоя щека покраснела и распухла. Будешь ли ты фотографироваться или предпочтешь остаться в стороне?» [16, p. 40]. Если испытуемый отвечает, что не станет фотографироваться, либо станет, но будет чувствовать себя неуверенно, то это принимается за показатель «воображаемой аудитории». Однако при этом Элкинд и Боуэн отмечают, что важно не само чувство неловкости и ожидание негативной оценки со стороны, а стремление подростка скрыть то, что может его охарактеризовать [16]. Нам кажется, что данное усложнение не вполне оправдано, к тому же формулировка описываемых в методике ситуаций достаточно сложна и в некоторых случаях кажется оторванной от реалий обыденной жизни подростков.
Стоит обратить внимание на то, что IAS включает в себя только негативные, стеснительные ситуации, которые могут дать нам понять, что подросток ощущает неодобряющее внимание к себе, чувствителен к критике со стороны. В опроснике отсутствуют вопросы, касающиеся повышенного положительного внимания к себе, восхищения со стороны других, что также может присутствовать в эгоцентрических представлениях [35]. Элкинд и Боуэн полагают, что включение в опросник позитивных ситуаций было бы слишком сопряжено с социальной желательностью, что могло бы исказить результаты [16, p. 39]. Как указывает Л.Р. Вартанян, высокие баллы по опроснику могут действительно свидетельствовать о возросшем самосознании и самоощущении у подростков (что они начинают более внимательно относиться к себе и уже хорошо представляют ожидания окружения), но не об эгоцентризме как таковом [35]. Между тем методика активно использовалась в исследованиях подросткового эгоцентризма вплоть до 2000-х годов [19, 33 и др.].
Возможность исследования феномена «личного мифа» в рамках концепции Элкинда была долгое время существенно ограничена, поскольку не было опубликовано опросника для его изучения, аналогичного методике IAS (1979). В недавних исследованиях [19, 33] авторы ссылаются на наличие такового, полученного от Элкинда в процессе личного контакта. E.P. Galanaki (2012) [19] описывает методику PFS (personal fable scale), предложенную Элкиндом в 1993 году. Опросник из 18 вопросов, которые можно разделить на 3 субшкалы: а) особенность (speciality) -вера в собственное отличие, особенность по сравнению со сверстниками); б) неуязвимость (invulnerability) - вера в то, что выйдешь из любых ситуаций, в которых другие столкнутся с проблемами; в) рискованное поведение (risk-taking) - может быть выражено как в нарушении общественных норм, так и в том, чтобы, например, не готовиться к экзамену, веря, что и так сможешь сдать. В данном опроснике используется стандартная шкала Лайкер-та: варианты ответа на вопрос от 1 («это совсем не про меня») до 5 («точно про меня») [19].
Опросник PFS Элкинда, согласно нашим данным, официально не публиковался. Он был создан относительно поздно - в 1990-х годах и соответственно был недоступен в то время, когда теория Элкинда начала развиваться в работах его последователей.
В 1979-1980 гг. Энрайт и соавторы создают шкалу Подросткового Эгоцен-тризма-Социоцентризма (AES; Adolescent Egocentrism-Sociocentrism scale) [18]. Авторы старались построить ее на методологических основаниях теории Элкинда, однако решили учесть трудности методики IAS и привнесли свои дополнения. В то время как Элкинд и Боуэн создали методику только для компонента воображаемой аудитории и смотрели наличие эгоцентризма по нему, Энрайт и коллеги создали отдельные шкалы для воображае-
мой аудитории, для личного мифа и, кроме того, добавили шкалу, исследующую направленность на себя в целом (general self-focus subscale) [17, 18, 28]. Расширенный вариант AES включает в себя еще 2 субшкалы - «Несоциальные интересы» (вопросы, касающиеся личных потребностей подростка, - например, наличие хорошей еды, отдельной квартиры и т.д.) и «Социальная активность» (вопросы о направленности подростка на общественные трудности и задачи, помощь другим и т.д.) - что вместе со всем составляет 60 вопросов, оцениваемых по шкале Лайкер-та от 1 до 5. При этом за воображаемую аудиторию принято не общее нежелание открывать другим временные или постоянные аспекты своего Я, а тенденция воображать социальные ситуации, в которых подросток оказывается объектом критики или восхищения со стороны аудитории, - то есть насколько подросток воображает себя в центре всеобщего внимания, как положительного, так и отрицательного. По замыслу Энрайта, выраженность социальной активности должна быть свидетельством процессов децен-трации у подростка [18].
При апробации данной методики исследователи обнаружили снижение обоих компонентов эгоцентризма от раннего к позднему подростковому возрасту, однако взаимосвязь с развитием формальных операций не исследовалась [18]. Позже Lapsley D.K. et al. (1986) [28] проверили с помощью методики AES данную взаимосвязь, используя батарею задач на формальные рассуждения Lunzer E. (1965) [29], с участием детей 6, 8, 10, 12 класса. Согласно логике концепции Элкинда, у младших подростков с увеличением использования формальных операций должны быть более выражены и компоненты эгоцентризма, а затем с возрастом, напротив, по мере освоения формальных операций, эгоцентризм должен снижаться. Результаты исследования Lapsley D.K. et al. показали, что эгоцентризм с возрастом действительно сни-
жался, однако его выраженность не имела связи с развитием формальных операций у младших подростков [28]. Таким образом, Lapsley D.K. et al. поставили вопрос о том, что природа подросткового эгоцентризма заключается в чем-то принципиально ином, нежели развитие мышления.
Результаты дальнейших исследований позволяют выделить два подхода, в одном из которых авторы попытались дополнить концепцию Элкинда и учесть недостатки, а в другом - составить ей оппозицию и предоставить принципиально другой взгляд на истоки подросткового эгоцентризма.
В 1985 году Lapsley D.K. & Murphy M.N. разработали социально-когнитивную модель подросткового аффективно-личностного эгоцентризма [24], и, приняв во внимание результаты исследований, не обнаруживших связь эгоцентризма и развития формальных операций, предположили, что подростковый эгоцентризм является следствием проблем не мышления как такового, а трудностей межличностного восприятия и понимания [24]. Свои взгляды они обосновывали, опираясь на концепцию социального познания Robert Selman [34], который выделил 5 стадий развития социального познания (от «нулевой» до четвертой - самой поздней) [12, p. 46-47]. Главным критерием, на основании которого выделяются эти стадии, является умение учитывать позицию другого - партнера по общению (perspective-taking skill). Lapsley D.K. & Murphy M.N. сделали предположение, что феномены «личного мифа» и «воображаемой аудитории» представляют собой результаты 3-й стадии развития социального познания и соответствующего ей уровня восприятия перспективы другого [24].
На ранних стадиях развития социального познания ребенок не отделяет или слабо отделяет свое восприятие и понимание социальных ситуаций от точки зрения других, опираясь лишь на свой взгляд и свои ощущения и как бы распространяя его на других. По мере взросления, к 9 годам возникает возможность учитывать и
позицию другого: появляется способность мысленно отстраниться от самого себя и принять точку зрения другого. Однако ребенок все еще не может отстраниться от ситуации и принять более общую перспективу третьего лица, то есть посмотреть на взаимодействие себя и другого со стороны [12]. Такая возможность возникает на третьей стадии развития социального познания, как раз совпадающего с периодом, когда оба показателя эгоцентризма наиболее выражены (10-15 лет) [35]. Здесь отмечается способность сопоставлять свою и чужую перспективы с позиции третьего лица: подросток теперь может оценивать самого себя и как субъекта («это я взаимодействую») и как объект взаимодействия (может посмотреть на себя со стороны). Таким образом, согласно концепции Lapsley D.K. & Murphy M.N., у подростка возрастает способность к самоосознава-нию, из-за чего он начинает воображать реакции других на себя, и вместе с тем его сосредоточенность на себе повышает чувство личной уникальности [24, 35].
Впоследствии, на последней стадии развития социальной перспективы, согласно теории Селмана, индивид начинает понимать, что человеческая личность представляет собой систему черт характера, убеждений, ценностей и установок и эта система имеет свою собственную историю развития [12, 34]. Переход на 4-ю стадию должен сопровождаться снижением эгоцентризма, так как подросток способен лучше видеть себя по отношению к широкому диапазону социальных перспектив («larger matrix of social perspectives») [24, p. 214]. Таким образом, подросток начинает более реалистично видеть и самого себя и свое окружение и его отношение к себе.
Социокогнитивная концепция личностного эгоцентризма представлялась как имеющая высокий потенциал, однако при попытках получить экспериментальное подтверждение предположениям Lapsley D.K. & Murphy M.N. значимых эмпирических доказательств, соответствующих вер-
сии этих ученых, не было выявлено, так как не обнаруживалось связей с 3-м уровнем развития социальной перспективы - их главной идеи, на которой основывалась вся логика концепции.
Феномены эгоцентризма в контексте сепарации-индивидуализации: «Новый
взгляд» на проблему эгоцентризма у подростков
Данная версия объяснения существования подростковой формы эгоцентризма разрабатывалась в конце 1980-1990-х годов. Принципиальное отличие от предыдущих вариантов объяснения подросткового эгоцентризма здесь заключается в том, что возникновение эгоцентрических проявлений - не побочное и в целом негативное, хотя и закономерное следствие развития, а важная необходимость, имеющая позитивную направленность. Они знаменуют собой, согласно Lapsley D.K., процесс решения важнейших задач возраста [26]. В какой-то момент подросток чувствует требование социального окружения: необходимо выработать собственную идентичность, с которой он будет предъявлять себя другим. Не имея достаточных оснований для выработки своей идентичности, подростки начинают смотреть на других в поисках обозначений индивидуальности, смотреть, как то, что они представляют собой в данный момент, влияет на оценки окружения. Этот период поиска идентичности совпадает с возрастанием эгоцентризма [25, 35].
Кроме того, «Новый взгляд» на проблему эгоцентризма предполагает, что «воображаемая аудитория» и «личный миф» помогают подростку в сепарировании от родителей [25, 27]. Согласно «новой» концепции, феномены, которые мы называем эгоцентрическими, на самом деле являются нормальными, даже желательными для развития молодого человека: они необходимы для того, чтобы подростки смогли сосредоточить свое внима-
ние на отношениях вне семьи. По Lapsley D.K., с определенного момента подростки начинают думать и фантазировать о себе в различных социальных ситуациях, в которых как будто оказываются в центре внимания. Эти мечты помогают им пережить чувство общности с другими, пересматривая отношения с родителями. Переживание собственной уникальности и неуязвимости помогает почувствовать собственную индивидуальность вне ограничений семьи [25, 27]. Анализируя данный подход, Goossens L. et al. (2002) [21, p. 195] предполагают, что он имеет связи с психоаналитической точкой зрения: «Когда подростки окружают себя созданной ими самими аудиторией, доказывающей им их значимость для других, они могут допустить отделение от родителей, не погружаясь в сепарационную тревогу». В свою очередь, переживание личного мифа - уникальности, всемогущества и неуязвимости - дает им силу идти своим путем. С психоаналитической точки зрения, подросток с помощью «личного мифа» как бы восстанавливает границы эго, пошатнувшиеся при начале отделения от родителей [21].
Поскольку данная концепция базируется на социальных основаниях: опыте подростков, требованиях общества и т.д., а не привязана к развитию мышления, - с ее помощью можно объяснить гендерные различия. Девочки, согласно концепции Lapsley D.K., проявляют более выраженный феномен «воображаемой аудитории», так как в обществе, ввиду гендерных ролей, к ним предъявляется больше требований в плане установления взаимоотношений с другими [35].
При эмпирической проверке концепции «Нового взгляда» было обнаружено, что феномен «воображаемой аудитории» положительно связан с процессами сепарации-индивидуализации, потребностью во взаимосвязях с другими [14, 35, 36].
Поскольку трактовка истоков и самой сути подросткового эгоцентризма в дан-
ной концепции претерпела значительные изменения по сравнению с традиционной моделью, «Новый взгляд» предложил иные методики для измерения данных феноменов. Для исследования феномена воображаемой аудитории с позиций «Нового взгляда» Lapsley D.K. et al. предлагают методику «Новая шкала воображаемой аудитории» («New imaginary audience scale» - NIAS) [27]. Методика представляет собой опросник из 30 вопросов, акцент в котором, в отличие от «традиционной» методики IAS Элкинда и Боуэна, делается не на предвосхищение негативного внимания и критики со стороны, а, напротив, на ожидание восхищения аудитории, фантазии о том, как внимание окружающих приковано к субъекту. Например, вопрос о том, как часто испытуемый представляет себе, что выручает друга из опасной ситуации [19].
Методика «Нового взгляда» для исследования феномена «личного мифа» - «New Personal fable scale», NFPS [27] -представляет собой также опросник, состоящий из 46 вопросов. Она включает в себя 3 субшкалы: уникальность, всемогущество и неуязвимость - по смыслу аналогичные шкалам особенности, всемогущества и рискового поведения опросника PFS Элкинда. По данным Goossens L. et al. (2002), многие исследователи считают данные составляющие «личного мифа» концептуально и эмпирически различными его проявлениями, так как они показали невысокую корреляцию [21]. В связи с этим были даже созданы отдельные инструменты для измерения этих составляющих: Шкала уникальности у подростков (Дугган, Лэпсли и Норман, 2000; 24 вопроса), Шкала неуязвимости у подростков (Дугган и др., 2000; 24 вопроса) и Шкала нарциссизма у подростков (Лэпсли, 2000; 32 вопроса) [21].
Показатели, исследуемые в концепции «Нового взгляда» с помощью «новых» методов, обнаруживали слабую корреляцию с показателями по методикам «старого»
подхода. Кроме того, они демонстрировали подчас разнонаправленные взаимосвязи с другими явлениями [19, 21, 35]. Таким образом, данная концепция, хотя и отвечает на важные вопросы предыдущих версий, но создает новые, в частности, как соотносятся старые и новые методы и методология исследования эгоцентризма, кто из исследователей ближе к истине о природе подросткового эгоцентризма и как это определить, если они отталкиваются от принципиально различных оснований. Связан ли вообще подростковый эгоцентризм с эгоцентризмом прошлых возрастов или представляет собой независимый, исключительно «подростковый» феномен, название которого обусловлено лишь историей развития исследований в этом направлении. По нашим данным, зарубежные исследователи пока не ответили на эти вопросы и предпочитают использовать методы как традиционного, так и «нового» взгляда в своих работах, разделяя их на этапе обсуждения результатов.
Исследования подросткового аффективно-личностного эгоцентризма в России
Как мы видим, тема подросткового эгоцентризма на Западе разрабатывается с конца 60-х годов XX века, однако в России о данном вопросе начали говорить только в начале 1990 - конце 2000 годов.
Во-первых, необходимо отметить концепцию подросткового эгоцентризма, а точнее - эгоцентрической направленности личности подростка, предложенную Т.И. Пашуковой [5, 6]. Она рассматривает эгоцентризм как изначально нейтральный феномен, подчеркивая нецелесообразность морально-этической оценки эгоцентризма, сложившейся в традициях отечественной науки. С одной стороны, Т.И. Пашукова подчеркивает роль эгоцентризма в утверждении позиции личности в системе ее отношений с другими людьми, что сходно с идеями «Нового взгляда». С
другой стороны, согласно Т.И. Пашуковой, избыточный личностный эгоцентризм в общении ведет к неспособности понять собеседника, неучету мнений других людей, недостаточному вниманию к обсуждаемой проблеме, и поэтому необходимы методы выявления и коррекции эгоцентризма у подростков [5, 6]. Т.И. Пашукова отмечает, что положительному отношению группы к подростку соответствует средний уровень эгоцентризма у последнего, что означает сбалансированность центрации-децен-трации [5, 6]: такая сбалансированность позволяет и быть обращенным к другим, строить эффективные взаимоотношения и быть в состоянии отстоять свою точку зрения, «не идти на поводу». Данный автор предложила собственный инструмент для измерения эгоцентризма - методику ЭАТ («Тест эгоцентрических ассоциаций»), представленный в форме незаконченных предложений [6]. Согласно Т.И. Пашуко-вой, пик эгоцентризма у подростков (что получено с помощью методики ЭАТ) приходится на 13-14 лет [6].
Концепция Т.И. Пашуковой после ее публикации оставалась долгое время единственной отечественной работой, посвященной проблеме подросткового эгоцентризма. И только лишь в 2001-2003 гг. Т.В. Рябова [10] описала основные положения концепции Элкинда, а, кроме того, перевела и апробировала методику AES на российской выборке (представлена различными возрастными группами, начиная с учащихся 6-х классов и заканчивая людьми пожилого возраста). При апробации она получила результаты по динамике эгоцентризма с возрастом, аналогичные результатам Enright R.D. et al. [10]. Кроме того, данный автор перевела и использовала методики NFPS Лэпсли и одну из модификаций опросника IAS (по Л. Уолтерс, 1991). Концептуальные различия «старого» и «нового» взглядов на природу подросткового эгоцентризма при этом не освещаются. Т.В. Рябова также применяет методику ЭАТ Т.И. Пашуковой и обнаруживает от-
сутствие взаимосвязей с показателями методики ЛЕБ [10], что может говорить о том, что данные методики исследуют разные феномены.
Авторы последующих исследований на тему подросткового эгоцентризма в России использовали в основном данный, переведенный на русский язык вариант ЛЕБ. В 2008 году А.В. Фокина исследовала специфику эгоцентризма у девиантных подростков, адаптируя для них опросник ЛЕБ [11]. Н.В. Анненкова (2005) провела исследование взаимосвязи подросткового эгоцентризма в рамках концепции Элкинда и становления подростковой идентичности [2].
Между тем имеются и авторы, которые создали новые инструменты измерения. Так, А.С. Андреев (2011) использовал две собственные оригинальные методики: ФЛЭ - «Феномены личностного эгоцентризма» и проективную методику «Ситуации» [1].
При этом русскоязычные авторы чаще всего не рассматривают различия подходов и применяют в одном исследовании инструменты, предложенные самим Элкин-дом и его последователями, лишь вкратце упоминая о критике позиций «традиционной» концепции эгоцентризма. Опыт зарубежных исследований последних лет (не только в США, но и в Бельгии [21], Греции [19] и др.), в которых предпринимались попытки изучить и минимизировать противоречия концепции Элкинда, пока используется мало.
Заключение
Идея существования подросткового эгоцентризма, как мы видим, возникла еще в 20-30 годах XX века в работах Ж. Пиаже, сформировалась и обрела форму в 1960-1970-х годах, когда Д. Элкинд развил и дополнил предположения Пиаже, указав на наличие у подростков особых эгоцентрических переживаний: «воображаемой аудитории» - ощущения, что подросток постоянно находится в центре внимания
окружающих, оценивается ими, - и «личного мифа» - переживания уникальности собственных переживаний, потребностей, состояний, чувство неуязвимости. Элкинд связывал эти переживания с развитием когнитивной сферы: переходом на стадию формальных операций. Это стало предметом дискуссий в 1970-1980-х годах между сторонниками традиционного взгляда на проблему (сам Элкинд Д. и соавторы) и последователями (в числе которых Энрайт Р., Лэпсли Д. и сотр.), увидевшими трудности в объяснении причин эгоцентризма и предложившими альтернативные версии объяснения.
К сожалению, ни один из подходов нельзя назвать бесспорным или достаточно подкрепленным эмпирически. Анализ зарубежных источников показывает, что иностранные авторы с большой симпатией относятся к объяснению, предложенному Лэпсли Д. и его соавторами, названному «концепцией «Нового взгляда». В отличие от Д. Элкинда, рассматривавшего подростковый эгоцентризм как побочный продукт развития мышления, как искажение, неточность в восприятии других, приводящее к эгоцентрическим переживаниям, Лэпсли Д. и соавторы предположили, что подростковый эгоцентризм связан с развитием идентичности и, более того, фактически необходим для утверждения себя среди других, вхождения в общество. Согласно взглядам Лэпсли, подростки в ходе формирования своей идентичности начинают думать и фантазировать о себе в различных социальных и межличностных ситуациях, в которых как будто оказываются в центре внимания, что и проявляется в возникновении эффекта «воображаемой аудитории». Эти мечты помогают им пережить чувство общности с другими, пересматривая отношения с родителями, а переживание собственной уникальности и неуязвимости (чем характеризуется переживание «личного мифа») помогает почувствовать собственную индивиду-
альность вне ограничений семьи [25, 27]. Концепция, сформулированная Лэпсли Д. с соавторами, позволяет объяснить отсутствие доказательств в эмпирических исследованиях связи эгоцентрических проявлений с развитием формальных операций, а также обнаруженные гендер-ные различия в проявлении эгоцентризма [16, 23, 35] (ведь если бы причиной подросткового эгоцентризма был переход на новую стадию мышления, то различий между девушками и юношами быть не должно). Но и в теории «Нового взгляда» не предлагается четкого мнения и ясности в вопросе о механизмах «запуска» эгоцентризма и факторах «предрасположенности» к нему у тех или иных подростков, что создает необходимость дальнейших исследований.
В отечественной науке по-прежнему только осмысляются взгляды, предложенные Д. Элкиндом, а вопросы, заданные и освещаемые его последователями, упоминаются вскользь, не анализируются причины, которые побудили к их возникновению: теоретические и эмпирически выявленные несоответствия, логические противоречия концепции, а также одновременно используются опросники, которые создавались на разных концептуальных основаниях, без указания этих различий. При этом ряд исследователей пытается идти своим путем: создаются оригинальные теории с собственным концептуальным содержанием, как у Т.И. Пашуковой [5, 6], модифицируются имеющиеся методики (как делает Т.В. Рябова [10], адаптируя и дополняя опросник АЕБ, созданный исследователями, пытавшимися дополнить и уточнить теорию Элкинда: Р. Энрайтом с сотрудниками в 1979-1980 гг. [18]) и создаются новые методики, раскрывающие, по мнению исследователей, суть эгоцентрических феноменов более полно (как у Андреева А.С., 2011 [1]). Как мы можем видеть, остается еще достаточно значимый потенциал для дальнейших исследований на российской выборке.
Литература
1. Андреев А.С. Динамика феноменов личностного эгоцентризма в подростковом возрасте / Культурно-историческая психология. Ред. В.П. Зинченко. - 2011. - № 3. -С. 36-41.
2. Анненкова Н.В. Динамика соотношения подросткового эгоцентризма и становления идентичности: дис... канд. психол. наук: 19.00.13 . - М.: РГБ, 2005.
3. Обухова Л.Ф., Рябова Т.В., Гуслова М.Н., Стуре Т.К. Феномен эгоцентризма у подростков-инвалидов // Вопросы психологии. - 2001.- № 3. - С. 40-48.
4. Обухова Л.Ф. Возрастная психология. 4-е изд. - М., 2004.
5. Пашукова Т.И. Эгоцентризм, основные психологические характеристики, закономерности и механизмы формирования и коррекции: дис. ... д-ра психол. наук: 19.00.05, 19.00.13. - Киев, 2002.
6. Пашукова Т.И. Эгоцентризм в подростковом и юношеском возрасте: причины и возможности коррекции. - М., 1998.
7. Пиаже Ж. Избранные психологические произведения. - М., 1986.
8. Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка. - М., 2008.
9. Рябова Т.В. Исследование «подростковой формы эгоцентризма» / Сборник материалов Вторых чтений, посвященных памяти Л.С. Выготского. - М., 2002.
10. Рябова Т.В. Структура и возрастная динамика феномена эгоцентризма у подростков и взрослых: дис. ... канд. психол. наук. -М., 2003.
11. Фокина А.В. Роль личностного эгоцентризма в структуре подростковой девиантно-сти: дис. ... канд. психол. наук. - М., 2008.
12. Цукерман Г.А, Мастеров Б.М. Психология саморазвития. - М., 1995. - С. 46-47.
13. Adams G.R. & Jones R.M. Imaginary audience behavior: A validation study // Journal of Early Adolescence. - 1981. - Vol. 1. - P. 1-10.
14. Docherty C.K. & Lapsley D.K. Separation-individuation, adolescent adjustment, and the «new look» at the imaginary audience and personal fable / Poster session presented at the Biennal meeting of the Society for Research in Child Development, Indianapolis, IN, 1995.
15. Elkind D. Egocentrism in adolescence // Child Development. - 1967. - Vol. 38. - P. 10251034.
16. Elkind D., Bowen R. Imaginary audience behavior in children and adolescents // Developmental Psychology. - 1979. - Vol. 15.
- P. 33-44.
17. Enright R.D., Lapsley D.K. & Shukla D.G. Adolescent egocentrism in early and late adolescence // Adolescence. - 1979. - Vol. 14.
- P. 687-695.
18. Enright R.D., Shukla D.G. & Lapsley D.K. Adolescent egocentrism-sociocentrism and self-conciousness // Journal of Youth and Adolescence. - 1980. - Vol. 9. - P. 101-116.
19. Galanaki E.P. Imaginary audience and the personal fable: A test of Elkind's theory of adolescent egocentrism // Psychology. - 2012.
- Vol. 3. - No. 6. -P. 457-466.
20. Goossens L. Imaginary audience behavior as a function of age, sex, and formal operational thinking // International Journal of Behavioral Development. - 1984. - Vol. 7. - P. 77-93.
21. Goossens L., Beyers W., Emmen M. & Van Aken M.A.G. The imaginary audience and personal fable: Analyses and concurrent validity of the «New Look» measures // Journal of Research on Adolescence. - 2002. -Vol. 12. - P. 193-215.
22. Gray W.M. & Hudson L.M. Formal operations and the imaginary audience // Developmental Psychology. - 1984. - Vol. 20. - P. 619-627.
23. Hudson L.M. & Gray W.M. Formal operations, the imaginary audience and the personal fable // Adolescence. - 1986. - Vol. 21. - P. 751765.
24. Lapsley D.K. & Murphy M.N. Another look at the theoretical assumptions of adolescent egocentrism // Developmental Review. - 1985.
- Vol. 5. - P. 201-217.
25. Lapsley D.K. & Rice K.G. The «new look» at the imaginary audience and personal fable: Toward a general model of adolescent ego development / In: D.K. Lapsley & F. Power (Eds.). Self, ego, and identity: Integrative approaches. - New York, 1988. - P. 109129.
26. Lapsley D.K. Toward an integrated theory of adolescent ego development: The «new look» at adolescent egocentrism // American Journal of Orthopsychiatry. - 1993. - Vol. 63.
- P. 562-571.
27. Lapsley D.K., FitzGerald D.P., Rice K.G. & Jackson S. Separation-individuation and the New Look at the imaginary audience and personal fable: A test of an integrative model // Journal of Adolescent Research. - 1989. -Vol. 4. - P. 483-505.
28. Lapsley D.K., Milstead M., Quintana S.M., Flannery D., & Buss R.R. Adolescent egocentrism and formal operations: Tests of a theoretical assumption // Developmental Psychology. - 1986. - Vol. 22. - P. 800-807.
29. Lunzer E. Problems of formal reasoning in test situations / In: P. Mussen (Ed.). European research in cognitive development [Special issue], Monographs for the Society for Research in Child Development, 30 (2, Serial No. 100). - 1965. - P. 19-46.
30. Peterson C. Imaginary audience, age, cognition, and dating // Journal of Genetic Psychology. - 1982. - Vol. 140. - P. 317-318.
31. Peterson K.L. & Roscoe B. Imaginary audience behavior in older adolescent females // Adolescence. - 1991. - Vol. 26. - P. 195-200.
32. Riley T., Adams G.R., Nielsen E. Adolescent egocentrism: the association among imaginary audience behavior, cognitive development, and parental support and rejection // Journal of Youth and Adolescence. - 1984. - Vol. 13. - P. 401-417.
33. Schwartz P.D., Maynard A.M., Uzelac S.M. Adolescent egocentrism: A contemporary view // Adolescence. - 2008. - Vol. 43. - No. 171. - P. 441-448.
34. Selman R.L. The growth of interpersonal understanding: Developmental and clinical analyses. - New York: Academic Press, 1980.
35. Vartanian L.R. Revisiting the imaginary audience and personal fable constructs of adolescent egocentrism: A conceptual review // Adolescence. - 2000. - Vol. 35. - P. 639661.
36. Vartanian L.R. Separation-individuation, social support, and adolescent egocentrism: An exploratory study // Journal of Early Adolescence. - 1997. - Vol. 17. - P. 245-270.
References
1. Andreyev AS. The dynamics of the phenomena of personal egocentrism in adolescence. Kul'turno-istoricheskaya psikhologiya. Red. V.P. Zinchenko 2011; 3:36-41 (in Russian).
2. Annenkova NV. Dinamika sootnosheniya podrostkovogo egotsentrizma i stanovleni-ya identichnosti: dis... kand. psikhol. nauk: 19.00.13 (Dynamics of the relationship of adolescent egocentrism and identity formation: Thesis ... candidate. psychol. sciences: 19.00.13). Moscow: RGB 2005 (in Russian).
3. Obukhova LF, Ryabova TV, Guslova MN, Sture TK. The phenomenon of egocentrism in adolescents with disabilities. Voprosy psik-hologii 2001; 3:40-8 (in Russian).
4. Obukhova LF. Vozrastnaya psikhologiya. 4-ye izd. (Age psychology. 4th ed.). Moscow 2004 (in Russian).
5. Pashukova TI. Egotsentrizm, osnovnyye psikhologicheskiye kharakteristiki, zakono-mernosti i mekhanizmy formirovaniya i kor-rektsii: dis. ... d-ra psikhol. nauk: 19.00.05, 19.00.13 (Egocentrism, basic psychological characteristics, patterns and mechanisms of formation and correction: Thesis ... Dr. psychol. sciences: 19.00.05, 19.00.13). Kiyev 2002 (in Russian).
6. Pashukova TI. Egotsentrizm v podrostkovom i yunosheskom vozraste: prichiny i vozmozh-nosti korrektsii (Egocentrism in adolescence and early adulthood: Causes and correction capabilities). Moscow 1998 (in Russian).
7. Piazhe Zh. Izbrannyye psikhologicheskiye proizvedeniya (Piaget J. Selected psychological works). Moscow 1986 (in Russian).
8. Piazhe Zh. Rech' i myshleniye rebonka (Piaget J. Speech and thought of the child). Moscow 2008 (in Russian).
9. Ryabova TV. Issledovaniye «podrostkovoy formy egotsentrizma». Sbornik materialov vtorykh chteniy, posvyashchennykh pamyati L.S. Vygotskogo (The study «Adolescent forms of egocentrism». Proceedings of the Second readings in memory of L.S. Vygotsky). Moscow 2002 (in Russian).
10. Ryabova TV. Struktura i vozrastnaya dinami-ka fenomena egotsentrizma u podrostkov i vzroslykh: dis. ... kand. psikhol. nauk (Structure and age dynamics of the phenomenon of egocentrism in adolescents and adults: Thesis ... candidate. psychol. sciences). Moscow 2003 (in Russian).
11. Fokina AV. Rol' lichnostnogo egotsentrizma v strukture podrostkovoy deviantnosti: dis. . kand. psikhol. nauk (The role of personal egocentrism in the structure of adolescent de-
viance: Thesis ... candidate psychol. sciences). Moscow 2008 (in Russian).
12. Tsukerman GA, Masterov BM. Psikhologiya samorazvitiya (The psychology of self-development). Moscow 1995: 46-47 (in Russian).
13. Adams GR & Jones RM. Imaginary audience behavior: A validation study. Journal of Early Adolescence 1981; 1:1-10.
14. Docherty CK & Lapsley DK. Separation-in-dividuation, adolescent adjustment, and the «new look» at the imaginary audience and personal fable. Poster session presented at the biennal meeting of the Society for Research in Child Development. Indianapolis, IN, 1995.
15. Elkind D. Egocentrism in adolescence. Child Development 1967; 38:1025-34.
16. Elkind D, Bowen R. Imaginary audience behavior in children and adolescents. Developmental Psychology 1979; 15:33-44.
17. Enright RD, Lapsley DK & Shukla DG. Adolescent egocentrism in early and late adolescence. Adolescence 1979; 14:687-95.
18. Enright RD, Shukla DG & Lapsley DK. Adolescent egocentrism-sociocentrism and self-conciousness. Journal of Youth and Adolescence 1980; 9:101-16.
19. Galanaki EP. Imaginary audience and the personal fable: A test of Elkind's theory of adolescent egocentrism. Psychology 2012; 3(6):457-66.
20. Goossens L. Imaginary audience behavior as a function of age, sex, and formal operational thinking. International Journal of Behavioral Development 1984; 7:77-93.
21. Goossens L, Beyers W, Emmen M & Van Aken MAG. The imaginary audience and personal fable: Analyses and concurrent validity of the «New Look» measures. Journal of Research on Adolescence 2002; 12:193-215.
22. Gray WM & Hudson LM. Formal operations and the imaginary audience. Developmental Psychology 1984; 20:619-27.
23. Hudson LM & Gray WM. Formal operations, the imaginary audience and the personal fable. Adolescence 1986; 21:751-65.
24. Lapsley DK & Murphy MN Another look at the theoretical assumptions of adolescent ego-centrism. Developmental Review 1985; 5:20117.
25. Lapsley DK & Rice KG. The «new look» at the imaginary audience and personal fable: To-
ward a general model of adolescent ego development. In: DK Lapsley & F Power, eds. Self, ego, and identity: Integrative approaches. New York,1988: 109-29.
26. Lapsley DK. Toward an integrated theory of adolescent ego development: The «new look» at adolescent egocentrism. American Journal of Orthopsychiatry 1993; 63:56271.
27. Lapsley DK, FitzGerald DP, Rice KG & Jackson S. Separation-individuation and the New Look at the imaginary audience and personal fable: A test of an integrative model. Journal of Adolescent Research 1989; 4:483-505.
28. Lapsley DK, Milstead M, Quintana SM, Flan-nery D, & Buss RR. Adolescent egocentrism and formal operations: Tests of a theoretical assumption. Developmental Psychology 1986; 22:800-7.
29. Lunzer E. Problems of formal reasoning in test situations. In: P Mussen, ed. European research in cognitive development [Special issue], Monographs for the Society for Research in Child Development 1965; 30(2):19-46.
30. Peterson C. Imaginary audience, age, cognition, and dating. Journal of Genetic Psychology 1982; 140:317-18.
31. Peterson KL & Roscoe B. Imaginary audience behavior in older adolescent females. Adolescence 1991; 26:195-200.
32. Riley T, Adams GR, Nielsen E. Adolescent egocentrism: the association among imaginary audience behavior, cognitive development, and parental support and rejection. Journal of Youth and Adolescence 1984; 13:401-17.
33. Schwartz PD, Maynard AM, Uzelac SM. Adolescent egocentrism: A contemporary view. Adolescence 2008; 43(171):441-8.
34. Selman RL. The growth of interpersonal understanding: Developmental and clinical analyses. New York: Academic Press 1980.
35. Vartanian LR. Revisiting the imaginary audience and personal fable constructs of adolescent egocentrism: A conceptual review. Adolescence 2000; 35:639-61.
36. Vartanian LR. Separation-individuation, social support, and adolescent egocentrism: An exploratory study. Journal of Early Adolescence 1997; 17:245-70.
THE ANALYSIS OF THEORETICAL CONCEPTS AND MAIN APPROACHES TO ADOLESCENT EGOCENTRISM
A.A. TINIGINA Moscow City University of Psychology and Education
The aim of the current article is to review the concept of adolescent egocentrism proposed by D. Elkind. The origin of the approach lies in the fundamental provisions of Piaget. Analysis of the literature was conducted in three areas: a historical analysis of the concept of adolescent egocentrism; phenomena of egocentrism in the context of the separation-individualization; «New look» at the problem of egocentrism in adolescents; studies of adolescent affective and personal egocentrism in Russia. The study of the theoretical literature and the data of empirical research has shown that Elkind's traditional concept of adolescent egocentrism contains a number of contradictions which need to be discussed in the future, resulting in a new explanation of the problem of adolescent egocentrism. His main opponents (Enright R., Lapsly D. et al.) saw difficulties in the interpretation of the causes of egocentrism and offered alternative interpretations. Unfortunately, none of the new approach is not undisputed or sufficiently backed up empirically.
In Russian psychology the views proposed by D. Elkind are still comprehended, and the questions posed and illuminated by his followers do not analyze the reasons that led to its emergence: theoretical and empirical inconsistencies were found, the concept of logical contradictions, and at the same time questionnaires were used, which were created at different conceptual basis, without these differences. A number of researchers have tried to go its own way: create an original theory with its own conceptual content (Pashukova T.I., Ryabova T.V., etc.).
Keywords: adolescent egocentrism, decentration, «imaginary audience», «personal fable».
Address:
Tiginina A.A.
graduate student
Moscow City University of Psychology and Education
29 Sretenka ul., Moscow, 127051, Russia
