CC BY
230
УДК 352
Решетняк С.Р.1
анализ существующих проблем правового регулирования некоммерческих организаций и перспективы ИХ решения
Аннотация. В статье проводится анализ существующего правого положения некоммерческих организаций с учётом существования различных организационно-правовых форм и природы их деятельности. Также рассматриваются перспективы дальнейшего развития института некоммерческих организаций и развития законодательных норм его регулирования.
Ключевые слова: некоммерческие организации, организационно-правовая форма юридического лица, «иностранные агенты», меры поддержки, контрактная система.
Reshetnyak S.R.
ANALYSIS OF EXISTING PROBLEMS OF LEGAL REGULATION OF NON-PROFIT ORGANIZATIONS AND PROSPECTS FOR THEIR SOLUTION
Abstract. The article analyzes the existing legal status of non-profit organizations, taking into account the existence of various organizational and legal forms and the nature of their activities. The prospects of further development of the institute of non-profit organizations and the development of legislative norms for its regulation are also considered.
Keywords: non-profit organizations, organizational and legal form of a legal entity, «foreign agents», support measures, contract system.
Некоммерческие организации (далее - НКО) представляют собой одну из самых сложных для правовой регламентации форм деятельности юридических лиц.
Это связано с тем, что по своей природе они достаточно разнообразны, подразделяются на большое количество внутренних форм и видов, обладающих уникальной спецификой, нередко отличной от прочих аналогичных организаций, что формирует особенности их правового статуса.
В какой-то степени можно говорить о том, что по своей сути это совершенно автономные субъекты, имеющие лишь условные схожие черты, к которым, прежде всего, стоит отнести критерий осуществления деятельности, не направленной на получение прибыли.
Данные особенности создают специфику
функционирования таких организаций, а также порождают некоторые проблемы, которые вытекают из-за подобной специфичности.
Это связано с двойственной природой возникновения таких организаций и системообразующей цели их существования.
Одни НКО создаются для отстаивания некоммерческих интересов субъектов-учредителей в предпринимательских или связанных с ними отношениях. Вторые - для удовлетворения социальных и политических потребностей общества или отдельных категорий граждан.
Однако несмотря на существование специальных законов, регулирующих разные виды НКО, системообразующий закон о некоммерческих организациях создает однотипный подход к правовому регулированию [1]. Такое
1 Решетняк Сергей Романович, заместитель декана факультета экономики, управления и права, старший преподаватель кафедры правового обеспечения деятельности органов власти, Северо-Кавказский институт-филиал РАНХиГС, г. Пятигорск, e-mail: sergey.reshetnyak.85@mail.ru
Reshetnyak Sergey, Deputy Dean of the Faculty of Economics, Management and Law, Senior Lecturer of the Department for Legal Support of Authorities Activity, North Caucasus Institute - Branch of the RANEPA, Pyatigorsk, e-mail: sergey. reshetnyak.85@mail.ru
положение вещей не является правильным, поскольку первые в основном становятся участниками предпринимательских и, нередко, коммерческих отношений, взаимодействуя с частноправовыми коммерческими субъектами и клиентами, в то время как вторые больше ориентированы на взаимодействие с государством. Соответственно, в первом случае такие отношения однозначно будут носить гражданско-правовой характер. А вот при взаимодействии НКО с государством в большей степени будут возникать административные правоотношения, связанные с получением государственной поддержки (прямые субсидии и грантовые средства), осуществлением общественного контроля, участием в политических процессах.
Причем, учитывая стремление государства всё больше и больше погрузить НКО в решение, стоящих перед государством и обществом социальных вопросов, тем выше степень интеграции НКО как субъектов в административные правоотношения.
Усиливается административный аспект и в вопросе проверки деятельности самих НКО со стороны государства. Особенно наглядно это стало видно после появления института «иностранных агентов».
В совокупности эти факты создают путаницу и в понимании правовой природы НКО, и в порядке осуществления правового регулирования таких организаций.
При этом есть ощущение, что данные процессы законодатель не рассматривает как нечто коллизионное. Он не стремится разграничивать административную и гражданско-правовую составляющую.
Напротив, одни из последних изменений, затрагивающих правовой режим НКО, направлены на сближение их статуса с субъектами малого бизнеса.
Речь идет о поправках в статью 59 Трудового кодекса РФ [2], позволяющих НКО, чей доход не превышает сто двадцать миллионов рублей, а численность сотрудников не превышает пятнадцати человек, не составлять локальные нормативные акты, такие как правила внутреннего распорядка и тому подобное. Условия о специфики трудовой деятельности
при этом, как и в случаях с субъектами малого бизнеса, должны включаться в текст трудового договора, создавая специфичный вид такого договора.
Аналогично дело обстоит и с проведением аудита у субъектов НКО. Если конкретнее, речь идёт о фондах. Ранее закон «Об аудиторской деятельности» [3] предусматривал ежегодную обязанность проведения аудиторской проверки финансов фонда независимо от размера полученных доходов. В действующей редакции появилась возможность не проводить такую проверку если за отчетный период фонд не получил доход свыше трёх миллионов рублей.
Также обязанность в проведении ежегодного аудита исчезла из числа обязанностей у специализированных фондов управления целевым капиталом при условии, что размер целевого капитала не превышает 20 миллионов рублей [4].
Внесение данных изменений в правовое поле является обоснованным и актуальным на настоящий момент времени шагом. Однако данные изменения создают правовую неопределенность.
Фактически законодатель, стремясь оказать содействие существованию НКО, прежде всего, социально-ориентированным, приравнял их к субъектам малого бизнеса и социальным предпринимателям. Фактически такое положение вещей оправдано. Нормы поддержки для субъектов малого и среднего бизнеса давно идут комплексно и для социально-ориентированных некоммерческих организаций.
Но меры поддержки не должны подменять правовую природу субъекта. А тут именно так и происходит. НКО в обозначенных правоотношениях фактически приобретают статус коммерческого субъекта, и государство отлично это понимает.
Примерна та же ситуация существует в вопросе осуществления государственных и муниципальных закупок, где часть закупок государство обязано провести у субъектов малого и среднего бизнеса и социально-ориентированных НКО (ст. 30 ФЗ «О контрактной системе») [5].
Да, закупки являются специфичным инс-
титутом, сочетающим и гражданско-правовые аспекты, и административные, но по своей сути это коммерческие отношения. Для поставщиков так точно. И указание на обязанность осуществлять закупки у субъектов НКО говорит о приравнивании их к субъектам малого и среднего бизнеса, то есть к коммерческим организациям. А единственным критерием их различия остается лишь цель создания. Формально этим часто пользуются на практике, заявляя некую социальную или гуманитарную цель, но при этом такое НКО создаётся конкретно под участие в закупочных тендерах и президентских грантах.
Усугубляется проблема тем, что на настоящий момент отсутствуют эффективные механизмы контроля за характером деятельности НКО. В связи с чем крайне проблематично определить занимается ли реально НКО достижением своих уставных целей, насколько доходы от коммерческой деятельности направляются на уставные цели и не происходит ли замещение этих целей в ходе осуществления деятельности НКО.
Сделать это в настоящий момент практически невозможно, поскольку отсутствуют критерии определения некоммерческого характера НКО кроме существования уставной цели и направления всех заработанных средств на достижение данной цели.
К примеру, возникает вопрос о казачьих обществах. Формально они создавались для сохранения самобытности казачьего сословия. На практике дела обстоят не всегда так. Случаи капитализации статуса нередки. Очень часто под эгидой общества функционируют коммерческие структуры, такие как рынки, мастерские, магазины. При этом единственной причиной, почему данные структуры нельзя формально причислить к коммерческим - некая социальная цель. Например, магазины продают продукт, создаваемый казаками. Или такой коммерческий объект нужен для создания фонда средств, на которые существует общество.
Кроме того, может возникнуть проблема преобразования НКО из одной организационно-правовой формы в другую. И, как вариант, преобразование НКО в коммерческую
организацию, что теоретически возможно. И тут возникает вопрос, что будет происходить с теми средствами поддержки и контрактами, которые предоставлялись именно НКО и не носили целевого характера?
Есть сложности и в вопросе приостановления деятельности, либо ликвидации НКО. Это связано с тем, что происходить это может как в административном, так и в судебном порядке. При этом выбор порядка и особенностей оснований, а также специфики процедуры напрямую зависит от формы организации.
Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2016 г. № 64 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел, связанных с приостановлением деятельности или ликвидацией некоммерческих организаций, а также запретом деятельности общественных или религиозных объединений, не являющихся юридическими лицами» рассматриваются особенности разрешения обозначенных вопросов. В частности указывается, что «В случаях, когда ликвидация организации обусловлена объективной невозможностью продолжения ее деятельности по основаниям, не связанным с нарушением закона, и осуществляется по заявлению учредителей, уполномоченных органов организации или иных лиц, не наделенных государственными властными или иными публичными полномочиями, такие дела разрешаются по правилам Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Решение о приостановлении деятельности политической партии, ее регионального отделения или иного структурного подразделения может быть принято только судом по основаниям, указанным в статье 39 Закона о политических партиях. Решение о приостановлении деятельности иных объединений граждан может быть принято, в том числе соответствующим уполномоченным органом или прокурором» [11].
При этом в Постановлении Пленума фактически расписываются основания, при которых происходит запрещение деятельности или ликвидация НКО. Практически все они сводятся к нарушению требований законодательства, например, осуществление запре-
щенной деятельности, либо нарушение прав, свобод и законных интересов граждан. Также НКО могут быть ликвидированы в случае неоднократных нарушений, установленных для них требований или же неосуществления деятельности, определенной уставными целями.
Так, например, в 2016 году «Министерство юстиции Российской Федерации обратилось в Верховный Суд Российской Федерации с административным исковым заявлением о ликвидации Международного общественного благотворительного фонда милосердия и здоровья, ссылаясь на то, что административный ответчик допустил неоднократные и грубые нарушения федеральных законов, которые являются основанием для его ликвидации в судебном порядке. Свое требование административный истец мотивировал тем, что Фонд не ведет уставную деятельность, не устранил нарушения законодательства Российской Федерации и положений своего устава, которые были выявлены в ходе плановой документарной проверки, отражены в акте проверки и вынесенном в его адрес предупреждении, не представил в уполномоченный орган информацию о продолжении деятельности в 2013, 2014 и 2015 гг., не подтвердил статус международного общественного объединения» [12].
Суд удовлетворил иск и принял решение о ликвидации Фонда.
Также важно отметить, что суд может рассматривать дела не только о ликвидации НКО, когда организация выступает ответчиком, но и когда само НКО обжалует решения административных органов, например, по причине отказа в государственной регистрации. При этом суд фактически выступает барьером, который легализует административные решения, препятствующие деятельности тех НКО, которые не соответствуют установленным для них требованиям закона, либо, напротив, обеспечивают защиту их нарушенных прав.
В качестве примера первого можно привести Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 23 апреля 2015 г. № 11АП-4300/15 (ключевые темы: некоммерческие организации - учредительные документы некоммерческой организации - уведом-
ление - отказ в государственной регистрации - регистрация некоммерческих организаций) [13]. В рассматриваемом примере судом фактически было установлено отсутствие некоммерческой цели создания АНО «Зеленый остров», которое планировало заниматься коммерческой деятельностью, прикрывая её стремлением осуществлять поддержу образовательному учреждению в осуществлении его целей. Но при этом само НКО не обозначало целей осуществления образовательной или просветительской деятельности, а выступало скорее эвент агентством, занимающимся организацией отдыха, проведением мероприятий и продажей своей продукции.
Всё это говорит о достаточно большом количестве былых пятен в вопросе взаимодействия НКО и государства.
Понятно, что таким образом государство стремится привлечь людей к созданию НКО. В перспективе в рамах развития и усиления роли гражданского общества государство рассчитывает переложить часть своих обязанностей в социальной сфере на НКО.
Заинтересованность государства в деятельности НКО, прежде всего социально-ориентированных, можно легко проследить по принимаемым законам и высказываниям должностных лиц высокого уровня.
Так, в июле 2020 года был принят Федеральный закон № 189-ФЗ «О государственном (муниципальном) социальном заказе на оказание государственных (муниципальных) услуг в социальной сфере» [6] и дополнившее его Распоряжение Правительства РФ от 07.10.2020 № 2579-р «Об утверждении перечня субъектов Российской Федерации, в которых вступает в силу Федеральный закон «О государственном (муниципальном) социальном заказе на оказание государственных (муниципальных) услуг в социальной сфере» [9].
Одной из целей принятия данных документов являлось создание условий, при которых государство будет иметь возможность осуществлять переложение своих социальных полномочий на плечи частных субъектов пос-редствам механизма социального заказа.
И одним из основных субъектов, которые по планам государства должны стать испол-
нителем такого заказа, должны стать именно социально ориентированные НКО, несмотря на сложность их привлечения к данной деятельности, поскольку они обладают рядом преимуществ как перед государственными учреждениями, так и перед бизнес-компаниями, а именно отсутствием ограниченности отраслевой принадлежности, мобильностью. Они существенно быстрее реагируют на изменения, происходящие в обществе, и быстрее выявляют новые запросы от общества, а, следовательно, оперативнее формируют необходимые предложения. Кроме этого, они не связаны жесткими бюрократическими и корпоративными рамками. А небольшой штат также выступает скорее плюсом, поскольку нет прослойки руководителей среднего звена.
Также перспективность расширения вопросов взаимодействия государства и НКО, в первую очередь социально-ориентированных, оказывающих услуги в социальной сфере, и сопровождающий эти отношения процесс совершенствования законодательства подтвердил принятый в 2020 году «Комплекс мер по обеспечению поэтапного доступа негосударственных организаций, осуществляющих деятельность в социальной сфере, к бюджетным средствам, выделяемым на предоставление услуг населению, на 2021-2024 годы» [10]. Данный документ существенно расширяет возможности участия социально-ориентированных некоммерческих организаций в оказании социальных услуг населению страны. Комплекс мер по обеспечению поэтапного доступа негосударственных организаций, осуществляющих деятельность в социальной сфере, к бюджетным средствам, выделяемым на предоставление социальных услуг населению, на 2021-2024 годы - это уже второй по счёту перечень мероприятий, направленных на создание благоприятных условий для негосударственных поставщиков услуг в социальной сфере. Документ разработан Министерством экономического развития при участии регионов и экспертных институтов по предложению Совета при Правительстве по вопросам попечительства в социальной сфере. Он включает в себя «мероприятия по развитию инфраструктуры поддержки него-
сударственных организаций, предоставляющих населению соцуслуги за счёт бюджетных средств, мероприятия по дальнейшему совершенствованию нормативного правового регулирования и правоприменительной практики в данной сфере, мероприятия по координации деятельности органов власти по обеспечению доступа негосударственных организаций к предоставлению соцуслуг и другие» [18].
Вполне вероятно, что в недалекой перспективе будет совершенствоваться законодательство в сфере поддержки социально-ориентированных НКО по направлению их возможного привлечения «к реализации национальных проектов. Уже сегодня на Российском уровне отмечается положительная динамика участия данных организаций в четырех национальных проектах - «Образование», «Демография», «Здравоохранение» и «Наука». О дальнейшем развитии законодательства в этой сфере свидетельствует и то, что на федеральном уровне Правительством Российской Федерации была учреждена автономная некоммерческая организация «Национальные приоритеты», которая призвана освещать реализацию нацп-роектов и налаживать обратную связь с населением России с целью анализа эффективности предпринимаемых государством мер для улучшения жизни граждан» [14].
Однако ранее обозначенный неоднозначный подход, существующий сейчас у государства к НКО и процессу правового регулирования их деятельности, таит в себе скрытые угрозы. Не определившись с правовой природой, невозможно выработать правильный механизм взаимодействия с институтом НКО. Создавая простор для его развития и усиления, государство рискует получить не субъекта поддержки, что и планируется в идеале сделать, а конкурента. Или же стимулировать капитализацию социальной сферы, что сделает невозможным осуществление социальных функций на безвозмездной основе.
Исходя из этого, государству необходимо чётче проработать механизмы взаимодействия его органов власти с различными формами и видами НКО. И окончательно разрешить вопрос возможности существования параллельных механизмом поддержки НКО и субъек-
тов малого и среднего бизнеса, а не создавать единый, используемый и для тех, и для других одновременно.
Причем всё описанное происходит на фоне отсутствия доверия со стороны общества к НКО, что является парадоксальным явлением, поскольку как раз общество и должны представлять такие организации.
Таким образом, можно констатировать, что усиление роли НКО и значения для решения многих вопросов в социальной и политической сфере обеспечивается позицией государства и востребованностью данного института именно у государства, но не у простых людей. Для общества НКО во многом воспринимаются либо как способ ухода от обязательств коммерческого субъекта, либо как субъекта, действительно решающего ряд вопросов. Вот только бенефициаром при этом будет далеко не общество. Очень часто за счёт НКО происходит финансирование аффилированных с отдельными чиновниками структур. НКО выступают лишь получателем средств по программам поддержки и контрактным обязательствам. А вот реальным исполнителем нередко выступают уже коммерческие структуры-субподрядчики.
При этом не всегда качество оказываемых НКО услуг находится на должном уровне. При этом применить к ним положения закона «О защите прав потребителей» [8] не всегда возможно, поскольку не все НКО являются исполнителями общественно полезных услуг, как и не выступают коммерческими субъектами. Поэтому защитить права получателей услуг или иных благ от НКО очень сложно. Тем более, что НКО всегда может обосновать невозможность более качественного выполнения «заказа» в силу своей специфики. Например, в силу особенностей сотрудников, которые могут являться инвалидами или иными социально-незащищёнными категориями граждан.
Тут возникает и ещё один пробел в законодательстве. Если затрагивать вопрос предоставления общественно полезных услуг, то необходимо отметить отсутствие критериев определения «надлежащего качества исполнения услуг». Сейчас данные критерии фак-
тически устанавливаются самим властным органом-заказчиком. При этом, учитывая нередкие случаи аффилированности заказчиков и исполнителей и с учётом коррупционных факторов, данные критерии могут быть изначально весьма условными, что негативно сказывается на бенефициаре, которым выступают сами граждане, которым эти услуги и оказываются.
Та же проблема и при сравнении результатов деятельности НКО и органов власти, работающих в том же направлении. Имея более жёсткие критерии оценки результата и нередко более качественный подбор исполнителей, органы государственной власти показывают результат лучше.
Стимулирования со стороны государства могут повысить качество оказываемых услуг. Но если переводить вопрос в коммерческую сферу, что во многом происходит сейчас, положительный результат останется недостижим, поскольку существующие формально как некоммерческие организации, но осуществляющие свою деятельность по правилам бизнеса, такие субъекты будут стремиться минимизировать затраты и максимально увеличить получаемый доход.
При этом возникает и невозможность усиления коммерческого эффекта от деятельности таких организаций, поскольку из-за не самого высокого качества выпускаемой продукции невозможно достойно конкурировать на рынке, особенно с коммерческими субъектами. Таким образом, их выход на рынок является искусственным и обеспечивается не рыночными механизмами, а средствами поддержки со стороны государства, как это было сделано в 30 статье Федерального закона «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд», где совершенно искусственно государство обязало заказчиков часть трат на закупки направлять на заказы у НКО.
Это создаёт не только правовую коллизию, но и экономический риск. Используя механизм искусственного заполнения рынка такими производителями при этом пользующимися государственной поддержкой, государство фактически ограничивает конкуренцию и вы-
тесняет коммерческих производителей. Но в случае сворачивания программ поддержки, НКО перестанут заполнять рынок, поскольку или уйдут в другую сферу, или просто закроются. А рынок получит дефицит продукции, поскольку другие производители с рынка были вытеснены или ушли добровольно.
И это без учета объективно существующего лоббирования интересов отдельных НКО со стороны органов государственной власти и их аффилиации, а также «дроблении» НКО для создания псевдоконкурентной среды.
При этом подходе, НКО и вовсе могут являться угрозой не только для конкуренции на отдельно взятом рынке, но и для экономики региона или страны в целом.
И всё это является следствием размытия границ допустимости участия НКО в коммерческой деятельности. Поэтому государству следует сопоставить перспективы и риски и окончательно определиться, насколько допустимым является участие НКО в предпринимательской деятельности. Либо обозначить пределы такого участия, выработав критерии оценки, например, на основании оценки уровня капитализации, процента полученного от коммерческой деятельности в денежных фондах НКО и допустимости или недопустимости участия в отдельных видах коммерческой деятельности. Без этого обозначенная дихотомия никуда не денется.
Также необходимо назначить субъекта, который будет осуществлять данный контроль. Логично предположить, что данные функции следует передать Минюсту, поскольку он уже осуществляет контрольную деятельность по отношению к отдельным видам НКО. Но если Минюсту передать контрольные полномочия за деятельностью всех НКО, то логично и передать регистрацию всех НКО также Минюсту, прекратив разделение регистрационных функций с налоговой службой.
Нет полной уверенности в необходимости существования закрытости перечня НКО. Как уже отмечалось, ранее меняются общественные и политические отношения, что неминуемо приведет к появлению новых форм НКО, поэтому закрытый характер перечня является скорее практичной вещью, нужной здесь и
сейчас, чтобы хоть в какой-то степени стабилизировать хаотичное развитие и функционирование института НКО. Однако оставлять его закрытым в принципе не имеет смысла.
Особняком стоит вопрос регулирования деятельности НКО, имеющих статус иностранного агента. Такими агентами фактически могут стать абсолютно любые НКО, осуществляющие политическую деятельность и получающие финансирование от иностранных субъектов. Причем границы того, что есть политическая деятельность, весьма размыты.
Закон об иностранных агентах [7] появился достаточно давно, однако, изменения во внешнеполитической сфере приводят к внесению постоянных корректировок в предъявляемые к таким НКО требованиям, что делает их во многом избыточными. Но, к сожалению, оправданными с учетом существующей геополитической ситуации и негативных примеров по всему миру, где через таких «иностранных агентов» осуществлялась практическая работа по смене политических режимов.
Ближайшие изменения в законе запланированы на осень этого года. В соответствии с ними, произойдет расширение критериев отнесения НКО к «иностранному агенту». Если ранее таковыми считались организации, получавшие финансирование от иностранных субъектов или от национальных субъектов, которые в свою очередь получали финансирование из-за рубежа, то теперь достаточно и того, что конечным выгодоприобретателем от деятельности российских компаний, финансирующих НКО, является иностранный субъект.
То есть речь о субъекте, фактически контролирующим деятельность компании за счёт контрольного пакета акций или вклада в уставный капитал в размере не менее 25%.
«Закон направлен на усиление безопасности и защиту суверенитета России. Нормы данного закона соответствуют мировой практике и направлены на то, чтобы не допустить вмешательства во внутренние дела российского государства» [17].
Однако создается дополнительная правовая конструкция. Фактически речь идет об особом субъекте права, который регулируется
не только и не столько нормами о правовом статусе НКО в целом, а специализированными нормами, применяемыми исключительно к данному субъекту.
Такая же ситуация существует и в случае с социально-ориентированными НКО.
Фактически для определения правового положения НКО нужно брать в расчет несколько рамок. Первая - общая: статус на основании норм ГК и Закона «О некоммерческих организациях». Вторая - специальный статус: в зависимости от формы и вида НКО. Третья
- специфика деятельности: привязка к фактическому участию или неучастию в коммерческих и иных предпринимательских правоотношениях. И последняя, четвертая, рамка
- особый статус, предоставляемый государством: фактическое указание на дополнительные меры поддержки или дополнительные требования.
И тут возникает вопрос, не раз поднимавшийся в научной среде [15; 16] - насколько правильным является регулирование столь большого пласта отношений в отношении столь разнообразных по своему правовому статусу субъектов нормами единого для всех закона о некоммерческих организациях?
Фактически речь о том, что необходимо либо выводить данное правовое регулирование в формат полноценной подотрасли гражданского права, если не отрасли, учитывая комплексный характер правового регулирования наподобие отрасли предпринимательского права. Что, на наш взгляд, выглядит весьма перспективно, учитывая расширение сферы
правового регулирования, усложнения отношений и формирования новых трендов и тенденций, свидетельствующих о дальнейшем развитии правового института НКО. Либо дробить регулирование на гражданско-правовое и административное.
Но в этом случае возникает ещё один вопрос: насколько правильным будет столь разноплановым субъектам иметь единое обозначение «некоммерческая организация»?
Особенно вопрос актуален в контексте того, что формально многие НКО объективно стали заниматься предпринимательской деятельностью. И существующего деления НКО на корпоративные и унитарные уже явно недостаточно.
В этом контексте уместно говорить о дальнейшем развитии правового понятия «социально-ориентированная некоммерческая организация», которое может быть трансформировано в самостоятельную правовую категорию.
Сейчас возможно ещё рано говорить о столь радикальных изменениях, но уже однозначно понятно, что ряд субъектов, номинально относящихся к НКО, по своему правовому статусу существенно отличаются от основной массы НКО, становясь особыми правовыми субъектами.
Со временем, при условии сохранения государственной заинтересованности в их развитии, мы получим либо законодательное закрепление их самостоятельного статуса, либо коренное переосмысление института НКО в целом.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИй СПИСОК
1. Федеральный закон «О некоммерческих организациях» от 12.01.1996 № 7-ФЗ (в ред. от 2 июля 2021 г. № 352-ФЗ) // Собрание законодательства Российской Федерации от 15 января 1996 г. № 3 ст. 145.
2. Федеральный закон от 29.12.2020 № 477-ФЗ «О внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Федерации» // Российская газета № 1(8352). 11.01.2021.
3. Федеральный закон от 30.12.2008 № 307-ФЗ (ред. от 09.03.2021) «Об аудиторской деятельности» // Собрание законодательства Российской Федерации от 5 января 2009 г. № 1 ст. 15.
4. Федеральный закон от 30.12.2006 № 275-ФЗ (ред. от 31.07.2020) «О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческих организаций» // Собрание законодательства Российской Федерации от 1 января 2007 г. № 1 (часть I) ст. 38/
5. Федеральный закон от 05.04.2013 № 44-ФЗ (ред. от 30.04.2021) «О контрактной системе
в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» // Собрание законодательства Российской Федерации от 8 апреля 2013 г. № 14 ст. 1652.
6. Федеральный закон от 13.07.2020 № 189-ФЗ «О государственном (муниципальном) социальном заказе на оказание государственных (муниципальных) услуг в социальной сфере» // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www.pravo.gov.ru
7. Федеральный закон от 20 июля 2012 г.№ 121-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования деятельности некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента» (с изменениями и дополнениями). URL: // Официальном интернет-портале правовой информации (www.pravo. gov.ru) 23 июля 2012 г.
8. Закон РФ от 07.02.1992 № 2300-1 (ред. от 24.04.2020) «О защите прав потребителей» // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации от 9 апреля 1992 г., № 15, ст. 766.
9. Распоряжение Правительства РФ от 07.10.2020 № 2579-р «Об утверждении перечня субъектов Российской Федерации, в которых вступает в силу Федеральный закон «О государственном (муниципальном) социальном заказе на оказание государственных (муниципальных) услуг в социальной сфере» // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www.pravo.gov.ru
10. Комплекс мер по обеспечению поэтапного доступа негосударственных организаций, осуществляющих деятельность в социальной сфере, к бюджетным средствам, выделяемым на предоставление социальных услуг населению, на 2021-2024 годы» (утв. Правительством РФ 11.12.2020 № 11826п-П44). URL:// http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_ 375934/
11. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2016 г. № 64 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел, связанных с приостановлением деятельности или ликвидацией некоммерческих организаций, а также запретом деятельности общественных или религиозных объединений, не являющихся юридическими лицами». URL: // https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/71477404/
12. Решение Верховного Суда РФ от 11.08.2016 № АКПИ16-749. URL: // https://legalacts.ru/sud/ reshenie-verkhovnogo-suda-rf-ot-11082016-n-akpi16-749/
13. Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 23 апреля 2015 г. № 11АП-4300/15 (ключевые темы: некоммерческие организации - учредительные документы некоммерческой организации - уведомление - отказ в государственной регистрации
- регистрация некоммерческих организаций). URL: // https://www.garant.ru/products/ipo/ prime/doc/60576642/
14. Мясникова Ю.Г. Пути и перспективы совершенствования законодательства в сфере поддержки социально ориентированных некоммерческих организаций / Ю.Г. Мясникова.
- Текст: непосредственный // Молодой ученый. - 2021. - № 5 (347). - С. 191-194. URL: https://moluch.ru/archive/347/78178/ (дата обращения: 02.06.2021).
15. Никитина Е.Е., Оболонкова Е.В. Реформа законодательства о некоммерческих организациях: проблемы и перспективы // Журнал российского права. 2018. №2 (254). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/reforma-zakonodatelstva-o-nekommercheskih-organizatsiyah-problemy-i-perspektivy (дата обращения: 03.06.2021).
16. Уваров А.А. Вопросы конституционно-правового статуса общественных некоммерческих организаций // Конституционное и муниципальное право. 2016. № 9. С. 40.
17. Грядущие изменения в Законе об НКО. URL: // https://www.klerk.ru/blogs/rosco/513690/
18. Татьяна Голикова утвердила Комплекс мер по обеспечению поэтапного доступа НКО к бюджетным средствам на оказание соцуслуг гражданам. URL: // http://government.ru/ news/41157/
