CC BY
46
6. Ponomareva N. A. «False Friends» in the Scientific Literature. In Problems of Linguistics. Collection of Articles and Abstracts. (Ed.) E. V. Tarabaeva, L. A. Yushkova. Izhevsk: Izd-vo Udm. gos. un-ta, 2012. P. 143-148.
7. Gafarova D. I. «False Friends» in Scientific and Technical Translation. Formation of Core Competencies in Learning Foreign Languages. In Proceedings and Abstracts of the Regional Scientific-practical Conference. (Ed.) A. H. Merzlyakova, L. A. Yushkova, E. V. Tarabaeva. Izhevsk: Izd-vo Udm. gos. un-ta, 2010. P. 123-126.
8. Rovdo I. S. Interlanguage Homonyms in a Russian-Belarusian and Belarusian-Russian Bilingualism: avtoref. dis. ... d-ra philol. nauk. Minsk, 1980. 19 p.
9. Sheydaeva S. G. Basics of Onomasiology: Theory of Communicative Nomination and Cognitive Aspects of the Activities of the Nominative: Educational-methodical Manual. Izhevsk, 2007. 126 p.
10. Diccionario de términos lingüísticos ruso-español y español-ruso. (Ed.) Complutense, Slavica Complutencia, Grupo de trabajo. Madrid, 1994. 654 p.
11. Mechkovskaya N. B. Language and Religion. M., 1998. 225 p.
12. Akhmanova O. S. Glossary of Linguistic Terms. M.: Sovetskaya Entsiklopediya, 1966. 608 p.
13. Ozhegov S. I., Shvedova N. Yu. Dictionary of Russian Language. M.: (A-D) Az, 1992. 571 p.
УДК 81'23(045)
Касаткина Т. Ю.
Удмуртский государственный университет, Ижевск, Россия
АНАЛИЗ СТРУКТУРЫ АССОЦИАТИВНОГО ПОЛЯ ЦВЕТА (НА МАТЕРИАЛЕ УДМУРТСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ)
Актуальность предпринятого исследования заключается в том, что система цветообозначений в любом языке и культуре является значимой частью языковой картины мира. Семантика цвета может меняться в зависимости от процессов, происходящих в обществе и историко-культурного контекста.
Методическим принципом при проведении психолингвистических экспериментальных исследований служит принцип исследования значений номинаций цвета в так называемом «режиме их употребления». Изучая ассоциативные поля, полученные от стимулов-цветообозначений, мы делаем попытку реконструкции картины цветового образа в сознании носителей того или иного языка. Экспериментальным путем было выявлено, что значения номинаций цвета и ассоциации, которые они вызывают, различаются в разных культурах.
В качестве материала выступили основные цветообозначения удмуртского языка. Главным принципом анализа материала явилась группировка ассоциаций по общности основания для их связи со словом-стимулом, в результате чего устанавливалась структура ассоциативного поля, и выявлялись ассоциативные потенции исходного слова. Количественные параметры включали уровень стереотипности реакций; количество разных и единичных реакций на слово-стимул; расхождения в степенях актуальности различных лексико-семантических вариантов.
Сопоставительные исследования на материале ассоциативных экспериментов позволяют выявить сходства и различия в ассоциативном поведении респондентов и специфику содержания цветообозначения для носителей разных языков. Немаловажным остается тот факт, что помимо прямого значения цвета в ходе анализа обнаруживаются его переносное значение или ЛСВ, ранее не зафиксированный в толковом словаре.
Ключевые слова: ассоциации, ассоциативный эксперимент, значение цвета, слова-стимулы, лексико-семантический вариант, количественный анализ.
Kasatkina T. Y.
Udmurt State University, Izhevsk, Russia
ANALYSIS OF THE ASSOCIATIVE FIELD STRUCTURE OF COLOUR (BASED ON UDMURT AND RUSSIAN LANGUAGES)
The relevance of the undertaken research lies in the fact that the system of colour terms in any language and culture is a significant part of the language picture of the world. The semantics of colour may vary depending on the processes occurring in society and the historical-cultural context.
The methodological principle in psycholinguistic experimental research is the principle of the study of colour names semantics in the so-called «mode of use». Studying the associative fields derived from stimuli - colour names, we make an attempt to reconstruct a colour picture image in the minds of native speakers of a language. The colour names and associations which they cause differ across cultures.
The colour names in the Udmurt language served as the main material. The basic principle of the analysis was the grouping of associations according to the similarity for their relationship with the word-stimulus to establish the structure of associative fields, and identify the associative potential of the original word. The quantitative parameters included the level of stereotyped reactions; a number of different and individual reactions to the stimulus word; the differences in the degrees of relevance of different lexical-semantic variants.
Comparative studies based on the association experiments allow identifying the similarities and differences in associative behaviour of recipients and the specific content of colour terms for the representatives of different cultures. The research revealed that besides direct colour nomination, colour names may have figurative meaning or lexical-semantic variant previously unrecorded in the dictionaries.
Key words: association, associative experiment, the value of the colour-word stimuli, lexical-semantic variant, quantitative analysis.
Введение
Согласно психолингвистической концепции, слово, являясь средством доступа к единой информационной базе человека, хранящей совокупные продукты переработки перцептивного, когнитивного и аффективного опыта взаимодействия человека с окружающим его миром, содержит две стороны, наиболее важной из которых является его внутренняя сторона, а именно значение. Значения являются важнейшими «образующими» человеческого сознания. Это объективно сложившаяся в процессе истории система связей, стоящих за словом. Значения слов несут общечеловеческий опыт, отражая объективный мир с различной полнотой и глубиной. Общественное значение едино для всех носителей определенного языка, а психологическое значение слова отражает соотнесение общесистемного значения с индивидуальной картиной мира, т. е. переживание слова как понятого, установление его значения «для самого себя». Данный подход активно разрабатывается А. А. Залевской [1], Е. Ю. Мягковой [2], Т. М. Рогожниковой [3].
Целью исследовательской работы является изучение семантики цветонаименований в разносистемных языках (русском и удмуртском) с психолингвистических позиций, которые в некоторой степени отличаются от чисто лингвистических. Предметом представленного в статье исследования являются продукты процессов ассоциирования - вербальные реакции, полученные на цветонаименования удмуртского языка. В качестве экспериментального материала послужили десять основных цветообозначений удмуртского языка: горд (красный), вож (зеленый), лыз (синий), чуж (желтый), сьод (черный), тодьы (белый), курень (коричневый), лемлет (розовый), нап-чуж (оранжевый) и пурысь (серый).
Интерес исследователей к изучению категории цвета вполне понятен, поскольку цвета играют огромную роль в формировании языковой картины мира. Цветовая картина мира представляет собой фрагмент языковой картины мира и репрезентирует представление
человека о цвете через систему используемых цветообозначений. Данный пласт лексики неразрывно связан с историей языка, этимологией, лексикологией. Ранее нами были представлены основные предпосылки обращения лингвистов и психолингвистов к данной проблеме. Одной из важных причин является тот факт, что цвет как семантический объект не рассматривается ни одной из дисциплин так или иначе связанных с областью цветоведения [4].
Психолингвистический подход к изучению семантики цвета подразумевает исследование проблемы функционирования цветообозначений в языковом сознании индивида с целью выявления семантических закономерностей взаимодействия человека с цветом, семантических структур цветового образа, причин, правил и специфики порождения и функционирования цветовых значений. Многочисленные психолингвистические исследования показали, что за словами-цветообозначениями кроется обширный информационный потенциал в виде сложной многоуровневой и многокомпонентной цветовой символики. В современных научных парадигмах на важность изучения семантики цвета указывали в своих трудах отече -ственные [5; 6; 7; 8; 9; 10] и зарубежные [11; 12; 13; 14; 15] исследователи.
1. Методика анализа структуры ассоциативных полей исследуемых слов
Для решения поставленной проблемы использовался ассоциативный эксперимент (АЭ), который считается простым в применении и наиболее надежным способом изучения семантики слова. Суть его заключается в том, что на предъявленный стимул испытуемый отвечает первым пришедшим в голову словом (словосочетанием), а исследователь регистрирует полученные реакции, которые представляют собой ассоциативное или психологическое значение слова.
Изучая ассоциативные поля (АП), полученные от стимулов-цветообозначений, мы делаем попытку реконструкции картины цветового образа в сознании носителей разных языков.
Исследователь в ходе АЭ получает для каждого слова-стимула некоторое множество реакций (зависит от количества участников эксперимента), причем одни из них повторяются довольно часто, другие реже, а третьи вообще единичны. Взаимосвязь между всеми элементами АП обусловлена их отношением к одному и тому же исходному слову-стимулу. Упорядоченность же АП концентрична в том плане, что наиболее частотные реакции составляют ядро поля, а единичные реакции - его периферийные участки различной степени удаленности или так называемый «хвост» низкочастотных реакций, включающий и сугубо индивидуальные (иногда совершенно уникальные) реакции [16, с.28].
Интерпретация результатов АЭ - одна из нелегких задач любого психолингвистического исследования. От правильного решения поставленных задач зависит качество всего предпринимаемого исследования. Обязательным условием должно стать строгое следование требованию учета единой системы координат, выступающей в качестве теоретической основы исследования и определяющей критерии выбора: а) экспериментальных процедур; б) принципов анализа материалов; в) путей интерпретации полученных результатов [17, с. 69].
Впервые процедура проведения анализа была разработана А. А. Залевской для выявления принципов организации лексикона и разграничения универсальных идеоэтнических особенностей связей между словами в материалах ассоциативных экспериментов, проведенных на разных языках [1]. Позднее она была модифицирована Т. М. Рогожниковой для изучения динамики перестройки структуры ассоциативного поля [3]. Основным принципом анализа материала явилась группировка ассоциаций по общности основания для их связи со словом-стимулом, в результате чего устанавливалась структура ассоциативного поля, и выявлялись ассоциативные потенции исходного слова. В соответствии с методикой А. А. Залевской и предложенной Т. М. Рогожниковой модификацией мы проводим аналогичную процедуру анализа.
В целях изучения структуры ассоциативного поля и формализации процессов ассоциирования в такого рода исследованиях используются количественные и качественные методы
анализа данных, как на внутриязыковом уровне, так и на уровне межъязыкового сопоставления, которые являются крайне важными для интерпретации и оценки результатов АЭ.
На данный момент ведется работа по анализу АП, полученных на цветообозначения от носителей удмуртского языка с учетом некоторых особенностей коммуникативной тактики и ассоциативного поведения участников эксперимента. Анализ компонентов АП предполагает их группировку по ЛСВ, зафиксированным в словарях. В связи с этим проводится сначала внутриязыковое, а затем межъязыковое сопоставление словарных дефиниций исследуемых слов-цветонаименований.
Дальнейшие сопоставительные исследования на материале ассоциативных экспериментов и словарей помогут выявить сходства, различия и специфику содержания цветообозначения для представителей разных культур.
2. Внутриязыковое сопоставление словарных дефиниций исследуемых слов
На этапе внутриязыкового анализа, в первую очередь, предпринимается попытка установить факт наличия ассоциатов (реакций), свидетельствующих об актуализации отдельных ЛСВ исследуемых слов. С этой целью проводится большая работа с лексикографическими источниками. Сравнительный анализ значений, представленных в современных словарях удмуртского языка, позволил нам выявить сходства и различия в количестве зафиксированных ЛСВ, и тем самым продолжить дальнейшую работу по группировке реакций и определению суммарного показателя ассоциатов, связанных с соответствующим ЛСВ, к общему числу реакций на слово-стимул.
В ходе работы нами использовались удмуртско-русские словари под редакцией Т. К. Борисова [18], А. С. Белова [19], В. М. Вахрушева [20].
В качестве примера рассмотрим ЛСВ слова Тодьы (белый).
В приведенных выше словарях зафиксировано всего два значения:
ЛСВ 1: «белый, белизна, цвета снега или мела»;
ЛСВ 2: «белое, белое кушанье, стряпня из белой муки». Данная дефиниция является своего рода уникальной, не находящей пересечений в других языках.
Для группировки реакций по выявленным ЛСВ приведем АП, полученное от испытуемых на стимул Тодьы:
лымы / снег 21; чылкыт / чистый 13; маке умой / что-то хорошее 6; югыт / свет; югыт / светлое 5; тодьы дэрем / белое платье невесты; дунне /мир 4; луд кеч /заяц; пилем / облако; тол / зима 3; нунал / день; тодьы лымы / белый снег; шумпотон / радость; борддоорс больницаын / стены в больнице; юсь / голубь 2; азвесь / серебро; азинскон / успех; возьытлык/совесть; гондыр /медведь; диськут / одежда; зарыт бам / бледное лицо; инмар / бог; кагаз / бумага; кышет / белый платок; мальдите синез / слепить глаза; мылкыдо / жизнерадостный; сяська / цветок; тол-кезьыт / холод; тодьы дыдык / белые голуби; тодьы куака / белая ворона; тодьы юсь / белый лебедь; бур / мел; тырттэм / пустота; салкым / свежесть; шудбур / счастье; шобырет / фата; гуртын нуллон халат / халат; эрик / воля 1. От испытуемых было получено 100 реакций на предложенное слово-стимул.
Анализируя ассоциативную статью на данный стимул, выявляем, что на долю самой частой реакции приходится 21% реакций от общего числа ответов - это реакция лымы / снег. Среди стереотипных реакций также можно выделить ответ чылкыт / чистый, который составляет 13% от общего количества полученных ассоциатов.
Большинство реакций было отнесено по общности их связи с исходным словом к ЛСВ 1: лымы / снег 1; тодьы дэрем / белое платье невесты 4; луд кеч / заяц 3; пилем / облако 3; борддоръес больницаын / стены в больнице 2; юсь / голубь 2; гондыр / медведь 1; диськут / одежда 1; кагаз / бумага 1; тодьы кышет / белый платок 1; тодьы дыдык / белый голубь 1; тодьы куака / белая ворона 1; тодьы юсь / белый лебедь 1; бур / мел 1; шобырет / фата 1;гурт нуллон халат / домашний халат 1; сяська / цветок 1; азвесь / серебро1; тол / зима 3.
Реакций, свидетельствующих об актуализации ЛСВ 2, не получено. В содержании АП слова Тодьы остались нераспределенными множество ответов испытуемых. Это указывает на тот факт, что ассоциативное (психологическое) значение слова намного шире чем то, которое зафиксировано лексикографами в словарях. Для возможного решения возникшей проблемы обратимся к межъязыковому сопоставлению словарных дефиниций слов Тодьы и Белый с целью выявления общих и отличающихся ЛСВ, что в итоге должно привести к некоторому пониманию универсальных закономерностей и различий в речевом поведении носителей удмуртского и русского языка, обусловленных языковыми и культурными факторами.
3. Межъязыковое сопоставление словарных дефиниций исследуемых слов
Межъязыковое сопоставление словарных дефиниций исходных слов демонстрирует полную картину способных реализоваться в эксперименте оснований для связи исходного слова с разного рода ассоциатами. Данные толкового словаря в рамках одного языка не могут объяснить появление тех или иных, не поддающихся объяснению, реакций в рамках другого языка. Таким образом, межъязыковое сопоставление фактов сходства и различий ЛСВ слова должно, несомненно, оказаться весьма полезным и интересным.
На данном этапе исследования использовались толковые словари русского языка под редакцией С. И. Ожегова [21], В. В. Лопатина [22], С. А. Кузнецова [23], которые предлагают до шести ЛСВ слова белый:
1) цвета снега, молока, мела (противоп.: черный);
2) Очень светлый; светлее, чем обычно бывает определяемый этим словом предмет / Светло-русый, белокурый или седой / Близкий по оттенку к молоку; матово-бледный;
3) Лишенный интенсивности, дополнительной окраски или необычайно яркий, слепящий (о свете, освещении или источнике такого света, освещения) // Трад.-нар. Ясный, светлый. Б. день (дневное время);
4) только полн. Трад.-нар. Чистый. Б-ая горница. Б-ая половина (в избе). Б-ая изба, баня (с печью, дымоход которой выведен через крышу наружу, в отличие от черной) // Связанный с добром; нравственно безупречный;
5) Принадлежащий к европеоидной расе; светлокожий (обычно в противопоставлении цветному населению);
6) только полн. В первые годы Советской власти: действующий или направленный против Советской власти, контрреволюционный (противоп.: красный; революционный).
На основании информации, данной в вышеуказанных словарях, представлена таблица 1 для рассмотрения совпадений ЛСВ слов Белый и Тодьы в сопоставляемых языках.
Таблица 1 - Сопоставление семантической структуры русского слова БЕЛЫЙ и его коррелята в удмуртском языке (по данным толковых словарей)
Исследуемый язык ЛСВ1 ЛСВ2 ЛСВ3 ЛСВ4 ЛСВ5 ЛСВ6 ЛСВ7
Русский + + + + + +
Удмуртский + +
Таким образом, сравнив несколько толковых словарей русского языка, выявили, что они имеют разное количество ЛСВ слова Белый (до 6 вариантов). В таблице темным цветом мы выделили только те, которые совпадают во всех словарях русского языка (4ЛСВ). При их сравнении с ЛСВ слова Тодьы обнаружили, что из двух ЛСВ зафиксированных в толковом словаре удмуртского языка, только один из них совпадает с ЛСВ, данным в русском (ЛСВ 1). Это совпадение обозначено в таблице темным цветом. Второй ЛСВ удмуртского цвенонаименования обозначен в таблице как ЛСВ7.
Работа с лексикографическими источниками оказалась полезной и информативной, поскольку позволила выявить следующие факты:
1. Несоответствие ЛСВ, зарегистрированных толковыми словарями русского и удмуртского языков (в таблице совпадения отмечены темными квадратами, расхождения пустыми).
2. Наличие национально-специфичных ЛСВ, присущих только определенной языковой группе и тем самым являющихся уникальными.
4. Возможные способы группировки ассоциаций на стимул Тодьы
Согласно полученным результатам, наиболее значимым и актуальным для участников АЭ является значение «цвета снега, молока, мела», что не противоречит его рангу в толковом словаре, где ему отводится первое место (ЛСВ 1).
Тщательный анализ содержательной стороны структуры АП слова Тодьы позволил нам прийти к выводу о том, что те ассоциативные ответы носителей удмуртского языка, которые не удалось сгруппировать по общности основания для их связи со словом-стимулом (по ЛСВ), могут быть распределены по определенным тематическим группам, отражающим различные отношения между стимулом и возникшей ассоциативной реакцией.
В качестве примера приведем следующие группы:
1. Чистый, не грязный // перен. искренний, неподдельный, чистый, безгрешный -чылкыт / чистый; салкым / свежесть; инмар / бог.
2. Счастливый, светлый, приятный, безоблачный, без горести и печали - маке умой / что-то хорошее; шумпотон / радость; азинскон / успех; капчи мылкыдо / жизнерадостный; шудбур / счастье.
Семантическая неоднородность ассоциативных ответов в рамках отдельных ЛСВ также дает возможность группировки реакций по тематическим группам, отражающим различные семантические связи и отношения между стимулом и объектами или понятиями реального мира:
а) «белый цвет в природе» - лымы / снег; луд кеч / заяц; пилем / облако; тол / зима; тодьы лымы/белый снег; юсь / голубь; гондыр / медведь; сяська / цветок; тодьы дыдык / белый голубь; тодьы куака / белая ворона; тодьы юсь / белый лебедь;
б) «белый цвет в одежде» - тодьы дэрем / белое платье невесты; диськут / одежда; тодьы кышет / белый платок; шобырет / фата; гуртын нуллон халат /халат;
в) «белый цвет в быту» - борддорс больницаын / стены в больнице; кагаз / бумага; бур / мел.
Аналогичным образом были проанализированы все входящие в список слова-стимулы.
Заключение
Лингвистические и психолингвистические методы анализа данных ассоциативных экспериментов используются в целях изучения структуры ассоциативного поля и формализации процессов ассоциирования. Получаемое в результате проведения эксперимента ассоциативное поле исследуемого слова-стимула - это не только фрагмент вербальной памяти человека, но и фрагмент образа мира того или иного этноса, отраженного в сознании «среднего» носителя той или иной культуры, его мотивов и оценок и, следовательно, его культурных стереотипов.
На начальном этапе базу для анализа структуры АП составило внутриязыковое и межъязыковое сопоставление словарных дефиниций слов-цветообозначений в типологически различающихся языках. Работа со словарями удмуртского и русского языков оказалась интересной и информативной, поскольку позволила выявить несоответствие ЛСВ, зарегистрированных толковыми словарями русского и удмуртского языков и наличие национально-специфичного ЛСВ, присущего только удмуртскому языку, и тем самым являющегося уникальным. Словари удмуртского языка предлагают незначительное количество ЛСВ стимула Тодьы по сравнению с его коррелятом в русском языке.
Согласно данным проведенного АЭ и удмуртско-русских словарей, на слово Тодьы носители удмуртского языка дали больше всего реакций, связанных с ЛСВ 1 - «цвета снега, молока, мела». Группировка ассоциаций по общности основания для связи с исходным словом-стимулом Тодьы позволила исследователю выявить структурные особенности и содержательную наполняемость АП.
Важность выполнения работы с ЛСВ очевидна, поскольку она позволяет обнаружить и внести в толковые словари те значения слов, которые не были зафиксированы ранее.
Анализ АП может быть использован для определения как универсальных ассоциаций, свойственных всем людям, так и специфических, отражающих культуру того или иного народа.
Подобное исследование имеет большие перспективы, особенно в условиях многоязыкового социума.
Литература
1. Залевская А. А. Вопросы организации лексикона человека в лингвистических и психолингвистических исследованиях. Калинин: Изд -во Калинин. гос. ун-та, 1978. 88 с.
2. Мягкова Е. Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова: монография. Курск: Изд-во Курск. гос. пед. ун-та, 2000. 112 с.
3. Рогожникова Т. М. Психолингвистические проблемы функционирования полисемантичного слова: Автореф. дис. ... д -ра филол. наук. Уфа, 2000. 42 с.
4. Касаткина Т. Ю. Психолингвистические предпосылки изучения семантики цвета в разно-системных языках // Многоязычие в образовательном пространстве: сб. ст. Ижевск, 2015. Вып. 7. С. 129-136.
5. Горошко Е. И. Изучение вербальных ассоциаций на цвета // Языковое сознание и образ мира. М.: Институт языкознания РАН, 2000. С. 291-313.
6. Зоолшоева Ш. Ф. Цветообозначения в шугнано-рушанской языковой группе в этнолингвистическом освещении: автореф. дис. ... канд. филол. наук. СПб, 2005. 16 с.
7. Мажитаева Ш. Семантика цвета в казахском языке: лингвокультуроведческий аспект // European Researcher. 2013. Vol. 50. N 5-3. C. 1454-1458.
8. Рогожникова Т. М. Этнокультурная специфика цветовой ассоциативности звуков башкирского и татарского языков // Русскоязычие и би (поли)лингвизм в межкультурной коммуникации XXI века: когнитивно-концептуальные аспекты. Пятигорск, 2011. С. 51-55.
9. Рябина Е. С. Словарный запас цветообозначений у удмуртов: гендерные и возрастные различия // Ежегодник финноугорских исследований. Ижевск, 2010. Вып. 2. С. 127-135.
10. Таныгина Е. А. Образ цвета в сознании носителя языка: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Курск, 2012. 19 с.
11. Berlin, В., Kay, P. Basic Color Terms. Their Universality and Evolution. Berkeley: University of California Press, UcaPress, 1969. P. 14-109.
12. Birren, F. A. Color Preference as a Clue to Personality. In Art Psychotherapy. 1973. N 3(4). P. 255-259.
13. Birren, F. Color Psychology and Color Therapy: A Factual Study of the Influence of Color on Human Life. Whitefish: Kessinger Publishing, LLC, 2010. 350 p.
14. Blake, R., Palmeri, T. J., Marois, R., Kim, C. Y. On the Perceptual Reality of Synesthetic Color. In Synesthesia: Perspectives from Cognitive Neuroscience. Oxford: Oxford University Press, 2005. P.47-73.
15. Deese, J. The Associative Structure of Some Common English Adjectives. In Journal of Verbal Learning and Verbal Behaviour. 1964. N 3. P. 124-156.
16. Горошко Е. И. Интегративная модель свободного ассоциативного эксперимента. Харьков, М.: РА - Каравелла, 2001. 320 с.
17. Залевская А. А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст. Избранные труды. М.: Гнозис, 2005. 543 с.
18. Борисов Т. К. Удмурт кыллюкам. Ижевск: Изд-во Удм. ин-та истории языка и лит-ры УрОАН СССР, 1991. 384 с.
19. Белов А. С. Русско-удмуртский словарь. М., 1956. 1360 с.
20. Вахрушев В. М. Удмуртско-русский словарь. М., 1983. 592 с.
21. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М.: АТЕМП, 2007. 944 с.
22. Лопатин В. В. Русский толковый словарь. М.: Эксмо, 2007. 928 с.
23. Кузнецов С. А. Большой толковый словарь русского языка. СПб.: Норинт, 2000. 1536 с.
References
1. Zalevskaya A. A. The Organization of the Human Lexicon in Linguistic and Psycholinguistic Studies. Kalinin, 1978. 88 p.
2. Myagkova E. J. Emotional Component of the Meaning of the Word. Kursk, 2000. 112 p.
3. Rogozhnikova T. M. Psycholinguistic Problems of Polysemantic Words Functioning: avtoref. dis. ... dra philol. nauk. Ufa, 2000. 42 p.
4. Kasatkina T. U. Psycholinguistic Prerequisites of Colour Semantics Study in Different Languages. In Multilingualism in Educational Environment. Izhevsk: Izd-vo Udm. gos. un-ta, 2015. Vol. 7. P. 129— 136.
5. Goroshko E. I. The Study of the Verbal Associations of Colour. In Language Consciousness and Image of the Word. M.: Institute of Linguistics, 2000. P. 291-313.
6. Zoolshoeva Sh. F. Colour Terms in Shugnan-Rushan Language Group in Ethnolinguistic Aspect: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. SPb., 2005. 16 p.
7. Mazhitaeva S. Semantics of Colour in the Kazakh Language: Lingvo-cultural Aspect. In European Researcher. 2013. Vol. 50. N 5-3. P. 1454-1458.
8. Rogozhnikova T. M. Ethnocultural Specificity of Colour Associativity of Sounds in Bashkir and Tatar Languages. In Russian Language and Bi (Poly)linguism in XXI Century Intercultural Communication: Cognitive-conceptual Aspects. Pyatigorsk, 2011. P. 51-55.
9. Ryabina E. S. Colour Vocabulary in the Udmurt Language: Gender and Age Differences. In Yearbook of Finno-Ugric Studies. Izhevsk, 2010. Vol. 2. P. 127-135.
10. Tanygina E. A. The Image of Colour in the Minds of Native Speakers: avtoreferat dis. ... kandidata philol. nauk. Kursk, 2012. 19 p.
11. Berlin, В., Kay, P. Basic Colour Terms. Their Universality and Evolution. Berkeley: University of California Press, UcaPress, 1969. P. 14-109.
12. Birren, F. A. Colour Preference as a Clue to Personality. In Art Psychotherapy. 1973. N 3(4). P. 255259.
13. Birren, F. Colour Psychology and Colour Therapy: A Factual Study of the Influence of Colour on Human Life. Whitefish: Kessinger Publishing, LLC, 2010. 350 p.
14. Blake, R., Palmeri, T. J., Marois, R., Kim, C. Y. On the Perceptual Reality of Synesthetic Colour. In Synesthesia: Perspectives from Cognitive Neuroscience. Oxford: Oxford University Press, 2005. P. 47-73.
15. Deese, J. The Associative Structure of Some Common English Adjectives. In Journal of Verbal Learning and Verbal Behaviour. 1964. N 3. P. 124-156.
16. Goroshko E. I. Integrative Model of Free Association Experiment. Harkov, M.: RA - Karavella, 2001.320 p.
17. Zalevskaya A. A. Psycholinguistic Research. A Word. A Text. M.: Gnozis, 2005. 543 p.
18. Borisov T. K. Udmurt Kyllyukam. Izhevsk: Udmurt Institute of History of Language and Literature, 1991.384 p.
19. Belov A. S. Russian-Udmurt Dictionary. M., 1956. 1360 p.
20. Vahrushev V. M. Udmurt-Russian Dictionary. M., 1983. 592 p.
21. Ozhegov S. I., Shvedova N. Y. Explanatory Dictionary of the Russian Language. M.: ATEMP, 2007. 944 p.
22. Lopatin V. V. Russian Dictionary. M.: Eksmo, 2007. 928 p.
23. Kuznetsov S. A. Great Dictionary of Russian Language. SPb.: Norint, 2000. 1536 p.
