CC BY
2085. Столин В.В., Пантелеев С.Р. Опросник самоотношения // Практикум по общей психодиагностике. Психодиагностические материалы / Под ред. А.А. Бодалева и др. М., 1988.
6. Фрейджер, Р., Фейдимен Д. Теории личности и личностный рост / М.: Прайм - Еврознак, 2004.
7. Ягодин В. В. Спортивная этика: история и современные проблемы / В.В. Ягодин // Совершенствование гуманитарных технологий в образовательном пространстве вуза: факторы, проблемы, перспективы: материалы Международного научно-методического семинара, Екатеринбург, 18 марта 2015 г. Екатеринбург: [УрФУ], 2015. С. 179-184.
8. Ryba T.V., Stambulova N. B., Ronkainen N. J., et al. Dual career pathways of transnational athletes. Psychology of Sport and Exercise, 2015. Vol. 21, Р. 125-134.
АНАЛИЗ РИСКОВ СУБЪЕКТ-СРЕДОВЫХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ В ЦИФРОВОЙ ИНФОРМАЦИОННОЙ СРЕДЕ: ВЕКТОРНАЯ МОДЕЛЬ
Патраков Э. В., Екатеринбург (Россия), кандидат педагогических наук, заведующий учебно-научной лабораторией, доцент кафедры инноватики и интеллектуальной собственности Физико-технологического института ФГБОУ ВО «Уральский федеральный университет», e .v.patrakov@urfu.ru
Панов В. И., Москва (Россия), доктор психологических наук, профессор, член-корреспондент РАО, заведующий лабораторией экопсихологии развития и психодидактики, Психологический институт Российской академии образования, ecovip@mail.ru.
DOI:
Интенсивная цифровизация общества породила проблему исследования субъект-средовых взаимодействий в цифровой информационной среде (ЦИС). Авторами предложена модель такого взаимодействия, включающая два вектора: «добровольность - вынужденость (необходимость)» и «безопасность - рискогенность». Характер взаимодействия в ЦИС определяются социально-средовыми, организационно-средовыми и субъект-средовыми группами факторов. Применение модели возможно как в психологическом анализе при организации исследований, так и психологическом сопровождении рисков такой среды для субъекта.
Ключевые слова: цифровизация, цифровая информационная среда, интерференция цифровой и доцифровой информационных сред, риски.
Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований в рамках научного проекта № 19-29-14067
RISK ANALYSIS OF SUBJECT-ENVIRONMENT INTERACTIONS IN THE DIGITAL INFORMATION ENVIRONMENT: VECTOR MODEL
Patrakov E. V., Ekaterinburg (Russia), PhD in Pedagogics, Associate Professor, Head of Laboratory, Chair of Innovation and Intellectual Property, Institute of Physics and Technology, Ural Federal University, e .v.p atrakov@urfu.ru
Panov V. I., Moscow (Russia), Doctor of Psychology, Professor, Corresponding Member of
the Russian Academy of Education, Chief Researcher, Psychological Institute of the Russian Academy of Education, ecovip@mail.ru.
Intensive digitalization of society has created the problem of researching subject (person) -environment interactions in the digital information environment. The authors have proposed a model of interactions, including two vectors: "voluntary (freedom) - forced (necessity)" and "safety -riskiness". The essence of interaction in the digital information environment is determined by socio-environmental, organizational-environmental and subject (person) -environmental factors. The use of the model is possible both in psychological analysis in the organization of research, and psychological support of persons at risks.
Keywords: digitalization, digital information environment, interference of digital and pre-digital information environments, risks.
The reported study was funded by Russian Foundation for Basic Research (RFBR), project number 19-29-14067.
Современный, стремительно изменяющийся мир генерирует новые условия социального функционирования личности и разных сообществ, прежде всего, под влиянием цифровизации. Среди нескольких сотен тысяч статей в «scholar.google» с ключевым словом «digitalization» доминируют экономические исследования, интернет вещей, развитие «понимания» в системе «человек - цифровая информационная среда» (напр., адаптация цифровых сред для различных социальных сред или профилактика социальных технофобий). Исследовательский потенциал цифровизации общества не иссякает, он нарастает [1; 2]. Одна из важнейших тем исследований, актуальность которой все более очевидна - становление единого субъекта (метасубъекта) «индивид - цифровая информационная среда», поставленная нами в русле экопсихологического подхода к развитию психики [5; 6] и В.В. Знаковым в русле субъектного подхода [3]. Также проводимые нами кросс-культурные исследования рисков цифровых информационных сред для субъекта поставили задачу сравнения и сопоставления разных, но очень схожих цифровых сред (например, несмотря на то, что образовательные цифровые ресурсы России, Румынии и Бразилии очень схожи, все же это совершенно разные среды в восприятии и оценке субъектов, это показало сравнительное исследование представлений о рисках студентов трех исследуемых стран [4].
Исследуя цифровизацию общества как комплексный социально-психологический феномен, с точки зрения экопсихологического подхода мы выделяем: информационное общество, предполагающее доступ людей к неограниченным объемам информации, и информационные среды, понимаемые нами как субъективное структурирование пространства. И уже внутри информационных сред - доцифровые и цифровые среды. Такой принцип «матрешки» позволяет нам, с одной стороны, видеть субъекта в контексте его взаимодействия со средой, с другой стороны, - более четко дифференцировать типы сред.
Но жизнедеятельность не протекает исключительно в доцифровой или цифровой среде, имеет место их смешение, объединение. Этому процессу объединения мы дали название интерференции цифровой и доцифровой сред [6, с. 41]. Сущность интерференции заключается в том, что различные виды жизнедеятельности уже невозможно реализовать без участия цифровой среды или потенциально возможно, но с очень большими издержками. В области
интерференции все сильнее начинает проявляться «стремление» цифровой среды быть все более антропоморфной, то есть быть схожей с человеческими функциями и даже подменять их. Данное суждение имеет следующие важные для нашего исследования аспекты:
1. Область интерференции доцифровой и цифровой информационных сред обладает не только собственными уникальными свойствами, но частично и характеристиками «родительских» - доцифровой и цифровой - информационных сред. От доцифровых сред остается цель, функция, но в цифровой среде они обретают новую технологию реализации, востребуя от субъекта новые компетенции, новые способности и модели поведения.
2. Расширение возможностей использования цифровых ресурсов, характерное для указанной интерференции, приводит, с одной стороны, к необходимости освоения новых -цифровых - способов социальных взаимодействий и, соответственно, к трансформации субъекта социальных взаимодействий в разных видах деятельности. С другой стороны, указанная интерференция приводит к такому расширению цифровых возможностей субъектов социальных взаимодействий, которое вследствие их опосредованности цифровыми ресурсами, сопровождается расширением и качественным изменением рискогенности самих этих взаимодействий. С третьей стороны, возникает необходимость анализа таких факторов рискогенности, которые, вследствие опосредованности цифровыми ресурсами, являются общими для социальных взаимодействий в разных видах деятельности.
3. Цифровая трансформация субъекта в значительной степени вызывается делегированием психологических функций цифровой среде и в этом смысле - как бы освобождением человека от необходимости быть субъектом таких функций. Антропоморфизация информационной среды ставит и важнейший гуманитарный вопрос: субъектом каких функций в таком случае останется человек, если даже его когнитивные функции потенциально могут быть переданы цифровой среде? Например, А.Л. Семенов под расширенной личностью понимает человека вместе с теми цифровыми средствами, которые он использует [7].
Исходя из этого, предлагается выделить два ключевых вектора для психологического анализа рискогенности социальных взаимодействий на этапе цифровизации разных видов деятельностей «добровольность - вынужденость (необходимость)» и «безопасность -рискогенность» использования цифровых ресурсов (рис. 1.).
Рискогенность
Необходимость/
Добровольность вынужденность
Безопасность
Рис. 1. Модель для анализа рискогенности субъект-средового взаимодействия
в цифровой информационной среде Первый вектор - степень добровольности «вхождения» в область интерференции. Например, можем отправить деньги по почте, а можем перевести через банковский аккаунт.
Второй вектор - это рискогеность той ситуации, тех условий, в которые входит субъект. Рискогенных для самого субъекта, окружающих, различных психологических конструктов. Например, риски «размывания» социокультурной идентичности, может ли вообще процесс трансформации социокультурной идентичности в цифровую вообще рассматриваться как риск? В идеальном варианте исследуемое нами взаимодействие должно протекать в сегменте «добровольность - безопасность».
Безусловно, каждый вектор не измеряется только одним показателем, например, степенью опасности среды, количеством контентных и или иных рисков. Также имеет место большое разнообразие концепций, подходов, классификаций понимания рисков. В социальной психологии риск преимущественно исследуется с точки зрения понимания его людьми и различными сообществами, а также анализируются действия в условиях риска. Например, активно используется понятие «группа риска», под которым понимают принадлежность человека к группе, подвергающейся опасности по одному или нескольким факторам риска.
Анализируя риски, возникающие в различных условиях совместной деятельности (в контексте нашего исследования), можно выделить не только внешние причины (неконтролируемые, например, отказ программы, вирусы), но и добровольные. То есть сообщество, группа в той или иной степени информированы о них, знают и отчасти подвергает себя риску добровольно. Сюда можно отнести широкий спектр психологических, физиологических и информационных факторов, которые ранее мы более подробно раскрывали [6, с. 51].
В данном случае, для конструирования искомой модели мы также использовали:
- экономические исследования, где риск понимается как финансовый или эквивалентный ему финансовый ущерб. Предполагается, что величину риска можно измерить, оценить, калькулировать;
- политологические исследования, где понимание риска схоже с экономическим, но речь идет о политическом ущербе и более сложной, а зачастую и противоречивой системе его оценки;
- социологические, где основным предметом изучения рисков являются социальная ситуация, социальные отношения, способные порождать такие риски, здесь также учитываются и ценностные, культурные основания таких рисков;
- исследования влияния техносферы и институциональной среды на формирование ситуации риска;
- философско-психологические исследования, раскрывающие субъективно-объективную сторону деятельности, предполагающей риск;
- социально-психологические исследования, где предметом исследований риска выступают: диспозиционные характеристики субъекта, его действия или деятельность, различные средовые условия, а также отношения субъекта и различных социальных групп к факторам риска.
Мы полагаем, что такая модель может обладать объяснительным потенциалом для оценки рисков как социального, так и социально-профессионального взаимодействия субъектов ЦИС, разработки методов анализа таких сред с учетом кросс-культурного фактора, методов психологического сопровождения профессиональной деятельности в цифровых
средах, управления различными видами цифровых рисков. В целом, управление рисками -одна из тенденций современной психологии [8].
Для анализа факторов, детерминирующих социальное взаимодействие мы использовали несколько батарей психодиагностического инструментария:
- авторские опросники социальных представлений, основанные на структурном подходе Ж.-К. Абрика - с целью выявления «ядра» и «периферии» разных групп субъектов в зависимости от этно-культурных характеристик, институциональных ресурсов среды;
- авторские опросники анализа рисков (респондентам предлагалось классифицировать различные риски, возникающие в социально-профессиональной или учебной деятельности в зависимости от уровня выраженности, содержания деятельности, степени цифровизации и доверия к ней);
- психологические методики, определяющие адаптивность, социально-психологические механизмы поведения в условиях неопределенности и т.д. (методика диагностики направленности личности Б. Басса, методика диагностики социально-психологической адаптации К. Роджерса и Р. Даймонд для изучения показателей социально-психологической адаптированности индивида, методика диагностики склонности к риску А.Г. Шмелева.
Результаты обработки 830 респондентов, дифференцированных по полу, возрасту, типу профессиональной деятельности (социономические, технономические и сигнономические типы), продолжительности и глубине погруженности в цифровую среду, позволили выявить три группы факторов, детерминирующих безопасного взаимодействие в ЦИС.
Первую группу факторов с дисперсией 28% мы обозначили как социально-средовая группа. Содержание этой группы факторов:
- законодательная база, определяющей принципы и содержание обеспечение безопасного взаимодействия или управление рисками социального взаимодействия в цифровой информационной среде (,706);
- закрепившиеся социальные практики поддержки управление рисками в цифровое профессиональное взаимодействие (работа общественных организаций, социальные механизмы взаимоподдержки, социальное доверие, предполагающее возможность взаимоподдержки субъектов взваимодействий) (,646); отметим, что наша гипотеза предполагала, что социальное доверие может являться самостятельным показателем, но эмпирическое исследование не подтвердило ее.
- объем образовательных возможностей и ресурсов, позволяющих овладевать навыками обеспечения безопасного социального взаимодействия (например, отличия фейковой информации от достоверной, алгоритмы действий при обнаружении противоправной информации) (,507);
Вторая группа факторов с дисперсией 25% - организационно-средовая. Эта группа факторов включена в систему трудовой, социально-экономической деятельности субъекта. То есть то, как организована ближайшая к субъекту среда. Содержание этой группы:
- содействие здоровьесбережению сотрудников и членов их семей (,665),
- наличие и содержание системы социально-психологической поддержки (,620),
- наличие и действенность кодекса деловой (корпоративной) этики.
- обучение персонала на программах повышения квалификации в сфере цифровой (коммуникативной, дидактической) грамотности (,534);
Третья группа факторов (дисперсия 23%) - субъект-средовая. Эта группа факторов предполагает наличие у акторов социального взаимодействия компетенций и технологического оборудования, способного обеспечить продуктивное использование цифровых ресурсов для коммуникативных взаимодействий в условиях разных видов деятельности. Содержание:
- восприятие технического устройства, программного обеспечения, аккаунта или иной цифровой среды как часть, элемент свой профессиональной или социальной идентичности (,415);
- умении дифференцировать свои коммуникативные ресурсы, возможности и ресурсы цифровой информационной среды, иными словами, выразить идею, смысл, переживание техническими, программными средствами так, чтобы это было понятно другим акторам взаимодействий (,680);
- умении управлять программным обеспечением для максимально более полного и адекватного выражения эмоций, потребностей, иной деятельности (по сути, этот компонент является характеристикой, эквивалентной операциональному компоненту готовности, заключающемуся во владении способами и приемами профессиональной деятельности, необходимыми знаниями, умениями и навыками, а также опытом применения знаний в профессиональной деятельности) (,557).
В данной модели указаны основные факторы, свойственные для всей группы респондентов, вне зависимости от социодемографических и профессиональных характеристик, диспозиционных характеристик личности. Например, несколько отличались показатели представителей социономических профессий и технономических с сигнонимическими, отличались показатели и по возрастным характеристикам, для лиц со склонностью к риску существенно ниже было влияние внешней среды. Но три обозначенные группы факторов с теми или иными уточнениями подтверждали свою значимость как основных детерминант, определяющих безопасное взаимодействие в цифровой информационной среде.
Литература
1. Войскунский А. Е. Поведение в киберпространстве: психологические принципы // Человек. 2016. № 1. С. 36-49.
2. Дейнека О. С., Духанина Л. Н., Максименко А. А. Кибербуллинг и виктимизация: обзор зарубежных публикаций // Перспективы науки и образования. 2020. № 5 (47). С. 273292. ёо1: 10.32744/рве.2020.5.19
3. Знаков В.В. Новый этап развития психологических исследований субъекта // Вопросы психологии. 2017. № 2. С. 3-16.
4. Панов В. И., Патраков Э. В., Батурина Л. И., Коман К., Фрогери Р. Ф. Социальные представления студентов о рисках во взаимодействии с Интернетом: кросс-культурный аспект (Россия, Бразилия, Румыния) // Перспективы науки и образования. 2021. № 3 (51). С. 10-25. ёо1: 10.32744/рве.2021.3.1
5. Панов В.И. Экопсихология: Парадигмальный поиск. М.: Психологический институт РАО; СПб.: Нестор-История, 2014. 304 с.
6. Панов В. И., Патраков Э. В. Цифровизация информационной среды: риски, представления, взаимодействия. Москва: ФГБНУ «Психологический институт РАО»; Курск: Университетская книга, 2020. 199 с. DOI: 10.47581/2020/02.Panov.001
7. Семенов А. Л. Результативное образование расширенной личности в прозрачном мире на цифровой платформе // Герценовские чтения: Психологические исследования в образовании. 2020. № 3. С. 590-596. DOI:10.33910/herzenpsyconf-2020-3 -27
8. Шаболтас А. В. Риск и рискованное поведение как предмет психологических исследований / А. В. Шаболтас // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2014. Серия. 12, Вып. 3. С. 5-16.
ЛОКУС КОНТРОЛЯ КАК ФАКТОР УДОВЛЕТВОРЕННОСТИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Платонина Е. А., Москва (Россия), соискатель лаборатории дифференциальной психологии и психофизиологии, Психологический институт Российской академии образования, platonnina82@mail.ru
DOI:
В статье анализируется взаимосвязь уровня субъектного контроля и удовлетворенности профессиональной деятельностью военнослужащих. Проведено сравнение уровня локуса контроля среди военнослужащих всех категорий: солдаты срочной службы, солдаты контрактной службы, прапорщики, офицеры.
Ключевые слова: удовлетворенность деятельностью, локус контроля, военнослужащие, профессиональная деятельность.
LOCUS OF CONTROL AS A FACTOR OF SATISFACTION OF PROFESSIONAL ACTIVITY
Platonina E. A., Moscow (Russia), applicant of the Laboratory of differential psychology and psychophysiology, Psychological Institute of Russian Academy of Education, platonnina82@mail.ru
The article analyzes the relationship between the level of subjective control and satisfaction with the professional activities of military personnel. The level of locus of control among military personnel of all categories is compared: conscripts, contract soldiers, ensigns, officers.
Keywords: satisfaction with activity, locus of control, military personnel, professional
activity
Несмотря на широкое применение и исследованиях понятия «удовлетворенность профессиональной деятельностью» или «удовлетворенность трудом» не имеют единого общепринятого определения. Являясь предметом изучения различных наук, удовлетворенность деятельностью рассматривается, в общем смысле, как «эмоционально -оценочное отношение личности или группы к выполняемой работе и условиям ее протекания» [1, с. 871].
В зависимости от профиля науки рассмотрение данного понятия происходит с различных точек зрения и фокусируется на специфичности изучаемых аспектов. Ряд исследователей (А.А. Киссель, Е.В. Водзинский, Е.В. Каюрова и др.) рассматривают
