CC BY
69
КОММУНИКАТИВНАЯ СТИЛИСТИКА ТЕКСТА И МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ РУССКОГО ЯЗЫКА
УДК 81.38/42
А. В. Курьянович
АНАЛИЗ РЕЧЕВЫХ СРЕДСТВ ПРОЯВЛЕНИЯ СТИЛЕВОГО СИНКРЕТИЗМА В ЭПИСТОЛЯРНЫХ ТЕКСТАХ ПАТРИАРХА АЛЕКСИЯ I
Рассматриваются речевые средства репрезентации стилевого синкретизма в эпистолярных текстах Алексия I. Отправной точкой в исследовании выступает тезис о полидискурсивной сущности эпистолярия, определяющей способность эпистолярного текста к стилистической трансформации. Показано, что письма русского патриарха объединяют в своей стилистической характеристике разговорную, официально-деловую и церковно-религиозную составляющие.
Ключевые слова: сфера коммуникации, функциональный стиль, эпистолярный текст, эпистолярный дискурс, стилевой синкретизм, стилистические средства.
Общение между людьми посредством переписки зародилось в глубокой древности. Эпистоля-рий как «корпус письменных текстов определенной жанрово-стилевой принадлежности, опосредующих дистантную коммуникацию в различных сферах между конкретными лицами - адресантом и адресатом и имеющих жесткую обусловленность экстралингвистическими факторами» [1, с. 16], не теряет своей актуальности и сегодня. Изменившиеся социальные условия, культурный контекст, система мировоззренческих, этических, психологических установок, характерных для современного межличностного взаимодействия в разных сферах, обусловили трансформацию эпистолярных текстов на всех уровнях, включая стилистический. Современный эпистолярий, определяемый в рамках функциональной и коммуникативной стилистики в качестве особого рода дискурсивной практики, характеризуется ключевыми свойствами полифункциональности и полидискурсивности [там же].
В пространстве современной коммуникации эпистолярный дискурс проявляет способность к потенциальному переходу из одной дискурсивной ситуации в другую при условии сохранения жанровой идентичности. В результате чего наблюдается расширение спектра реализуемых функций. Письма (релевантный для эпистолярного жанра тип текста) начинают выполнять, помимо основной коммуникативной, целый ряд функций: информативную, референциальную, воздействующую, регулятивную, кумулятивно-трансляционную, когнитивную, функцию самопрезентации и др. [2].
В связи с этим выделяются стилистически аутентичные (принадлежащие разговорному дискурсу) и неаутентичные (дискурсивно производ-
ные) эпистолярные тексты [1]. Стилистически трансформированный эпистолярный текст характеризуется стилевым синкретизмом - объединением в своей стилистической организации нескольких стилевых начал (аутентичного и одного/ нескольких неаутентичных), проявляющихся на всех уровнях текста: в системе авторских иллокутивных установок, типологической характеристике категории адресата, текста, его речевой организации, функциональной программе. Стилевой синкретизм в эпистолярном тексте имеет экстралин-гвистическую обусловленность: его характер зависит от целевой установки адресанта, тематико-си-туативного контекста эпистолярного взаимодействия, личностных свойств коммуникантов, их возрастного, профессионального, гендерного, национального, социального статуса и пр.
По нашему мнению, эпистолярий имеет стилистическую организацию в виде поля. Полевый принцип стилистической организации эпистолярия углубляет представление об эпистолярном жанре как имеющем в основе (в «ядре») разговорную, аутентичную составляющую, а в качестве дополнительных - дискурсивно обусловленные стилевые составляющие («периферию»). Основными средствами репрезентации стилевого синкретизма выступают речевые (в первую очередь лексические и синтаксические) текстовые единицы.
Рассмотрим речевые средства репрезентации стилевого синкретизма в эпистолярных текстах русского патриарха Алексия I.
13-й по счету святейший патриарх Русской православной церкви - фигура во всех смыслах примечательная. Сподвижники и современники отмечают его талант как умелого руководителя и орга-
низатора, искусного оратора и собеседника, говорят о присущих ему высоких человеческих качествах, безупречном нравственном облике, широте ума, даре провидения. «Всю свою жизнь он был верным сыном православной церкви и, как мог, пытался помочь ей выжить в условиях жесточайшего идеологического гнета» [3]. Личность патриарха можно с полным правом считать эпохальной, поскольку «за его плечами» 60 лет архиерейства, из которых четверть века в сане патриарха: родившись в царствование Александра II, высший церковный сан Алексий I принял в год окончания Второй мировой войны, управлял церковью во времена Сталина, Хрущева, Брежнева. Сам Алексий I основную задачу религии видел в том, чтобы «умиротворить жизнь и повысить тем самым народное благосостояние» [4, т. 1, с. 119]. Этапы и основные вехи церковной и государственной деятельности русского патриарха нашли отражение в его творческом наследии. Помимо религиозно-публицистического дискурса, оно включает обширный эпистолярий - свыше 800 писем 1945-1970 гг., адресованных государственным и церковным деятелям разных стран [4]. Эпистолярные тексты патриарха, ранее не исследованные лингвистами, представляют ценный историографический источник. Своеобразием отличается также их стилистическая организация, анализ которой видится чрезвычайно интересным и перспективным с точки зрения последних достижений функциональной и коммуникативной стилистики.
Письма патриарха имеют синкретичную стилистическую характеристику, составляющими которой являются эпистолярный, официально-деловой и церковно-религиозный стили. Самим автором вопрос «смешения» (хотя в данном случае речь в большей степени стоит вести о «разделении») стилей осознавался достаточно четко, о чем свидетельствуют метакомментарии, например: «Это сообщение меня очень волнует, т.к. послание от меня должно носить строго церковный характер. Касаясь вопроса о мире между народами, я не нарушил церковного стиля послания. А “конкретность ” его бы нарушила. С рождественским посланием в декабре была такая же история, меня тогда очень расстроившая: мне представили текст вставки, и мне пришлось ее “подгонять” под церковный стиль, и все же получился “диссонанс”. Но тогда послание было рождественское -новогоднее (подчеркнуто автором. - А. К ), и потому еще можно было мириться с гражданским мотивом вставки. А в пасхальном послании это совсем не подходит» [4, т. 2, с. 515].
Аутентичная разговорная составляющая эпистолярного стиля в письмах патриарха проявляет себя единственным образом на уровне использова-
ния разговорных и просторечных лексических единиц. Приведем примеры таких случаев, подтверждая стилистическую характеристику выделенных лексем данными толкового словаря: «... для выяснения тамошних дел» [4, т. 1, с. 50] («тамошний - находящийся там, в том месте; не здешний» (разг.) [5, с. 789]), «соображу ответ в ближайшие дни» [4, т. 1, с. 140] («сообразить -сделать, устроить что-н.» (прост.) [5, с. 747]), «будет с ним говорить патриарх, который-де этот вопрос решил в положительном смысле» [4, т. 1, с. 157] (частица де имеет просторечный оттенок значения, «то же, что дескать» [5, с. 155]), «Все время возимся с парижанами» [4, т. 1, с. 238] («возиться - заниматься чем-н. кропотливым, трудным, а также делать что-н. медленно» (разг., неодобр.) [5, с. 92]), «Не могу понять, где я схватил грипп, который меня изводит уже который день» [4, т. 2. с. 234] («схватить - приобрести, получить какую-н. болезнь» (разг.) [5, с. 782]) и пр.
Наличие в текстах лексем с разговорной и -реже - просторечной окраской свидетельствует о генетической взаимосвязи писем патриарха на стилистическом уровне с аутентичной для эпистолярия сферой коммуникации - разговорной. Однако подобные лексемы не являются типичными и частотными для речевой ткани в рамках анализируемого дискурса. В ряде случаев они заключены в кавычки как осознаваемые автором в качестве «инородных» для его индивидуального стиля элементов. Все приведенные выше лексемы функционируют в рамках частной корреспонденции, в эпистолярных «беседах» на «личные» темы.
Чрезвычайно широко в речевом строе писем Алексия I (преимущественно - в деловой корреспонденции) представлены элементы официальноделового стиля. Это обусловлено ключевой целью эпистолярного взаимодействия в данном случае: переписка патриарха с государственными и церковными деятелями - профессионально ориентированный, обусловленный спецификой реализации должностных обязанностей каждого из участников диалог. Деловых писем (по сравнению с частными, написанными по «личному» поводу) в дискурсе Алексия I значительно больше в количественном отношении, что позволяет сделать вывод об официально-деловой составляющей как доминирующем стилевом начале в эпистолярных текстах автора. Формат письма успешно используется адресантом в сфере своей служебной деятельности, в процессе решения задач общественного, политического, экономического, культурного свойства в масштабах государственных и мировых.
К речевым маркерам официально-делового стиля [6], присутствующим в рассматриваемых текстах, можно отнести следующие:
I. Морфологические особенности:
1. Использование форм настоящего времени в значении предписания: «В целях укрепления положения Русской Православной Церкви... предоставляется желательным возвращение в ее ведение Троице-СергиевскойЛавры» [4, т. 1, с. 67].
2. Функционирование в текстах кратких форм модального характера, например: «. который уполномочен и это дело разрешить» [4, т. 1, с. 244].
3. Высокая степень активности отыменных предлогов: «Священный Синод признал необходимым, ввиду заявлений митрополита Евлогия, послать в Париж епископа» [4, т. 1, с. 110].
4. Выстраивание «цепочек» родительных падежей: «с просьбой о разрешении устройства надгробия над могилами наместников» [4, т. 1, с. 688].
5. Употребление собирательных, отглагольных существительных: «Усердно прошу Совет доложить эти соображения Правительству с ходатайством об удовлетворении изложенных в настоящем моем докладе церковных нужд и пожеланий» [4, т. 1, с. 69].
II. Синтаксические особенности:
1. Активность инфинитивных конструкций со значением долженствования: «Считая необходимым иметь пастырско-богословские курсы... прошу Совет войти в ходатайство к правительству...» [4, т. 1, с. 42].
2. Широкое использование пассивных конструкций: «Все Ваши указания, конечно, совершенно правильны, и они будут нами приняты во внимание при переработке устава» [4, т. 1, с. 62].
III. Лексические особенности:
1. Функционирование в речевой ткани писем лексем, способствующих выражению воли законодателя: «Предполагаемые меры к осуществлению указанных целей» [4, т. 1, с. 117].
2. Использование клише: «Считая полезным открытие пастырско-богословских курсов... нахожу нужным сделать следующие пояснения на основании представленной мне докладной записки» [4, т. 1, с. 43].
3. Широкое привлечение автором для решения поставленных задач коммуникации терминов: «. срок репатриации советских граждан оканчивается» [4, т. 1, с. 103].
Наряду с разговорной и официально-деловой составляющей, в стилевой организации эпистолярных текстов Алексия I представлен церковно-религиозный стилистический компонент, что объясняется идейной принадлежностью адресанта категории глубоко религиозных людей, а также родом профессиональной деятельности.
Речевая организация текстов, выступающих формой коммуникации в церковно-религиозной
сфере социума и отражающих деятельность религиозного общественного сознания, предполагает присутствие некоторых единиц [7], которые отмечены нами и в письмах патриарха, в том числе:
1. Преобладание «инклюзивной» языковой формы «я = мы», обозначающей повествователя: «Принимая это во внимание, я усердно от лица Церкви прошу Совет...» [4, т. 1, с. 249].
2. Отсутствие авторского волеизъявления в форме категорического императива: «Пожалуйста, исправьте, дополните или сократите, в чем найдете нужным» [4, т. 1, с. 419].
3. Широкое использование, наряду с межстиле-вой и общекнижной лексикой, церковно-религиозных единиц («Один из благочинных Вас встречает и провожает. Затем Вы присутствуете на литургии 4-го числа и после литургии и краткого молебна, когда я выйду в мантии, первый меня удостоите приветствия» [4, т. 1, с. 34]) и газетно-публицистических элементов («... если не будет оказывать реальную помощь духовенству, находящемуся там в крайне тяжелом положении» [4, т. 1, с. 105]).
4. Употребление причастных и деепричастных глагольных форм: «... я считал бы во всех отношениях важным и нужным оказать поддержку этому приходу, удовлетворив слезную мольбу игумена Дионисия» [4, т. 1, с. 339].
5. Активное использование пассивных конструкций: «Было уничтожено до основания около 80 церквей православных, лучшие из храмов, много больших школ, много филантропических учреждений; были перерыты кладбища, были поруганы и ограблены самым диким образом могилы; находится под угрозой уничтожения и сама Патриархия» [4, т. 2, с. 219].
6. Широкое привлечение «родительного при-субстантивного»: «Также проект моей ответной телеграммы Дионисию и текст определения Синода» [4, т. 1, с. 413].
7. Единичные использования архаических морфологических форм: «Со смущением за такой дар от души Вас благодарю» [4, т. 1, с. 414], «нарасходы по жизни в Ливане» [4, т. 1, с. 538].
8. Инверсия определяемого слова: «Вы обещали нам быть на нашей трапезе именинной» [4, т. 1, с. 129].
9. Использование нескольких рядов однородных членов в предложениях: «За такую милость Правительства будут благодарны ему новгородцы, а с ними и вся Русь и вознесут усердные молитвы пред Угодником Божиим о его благоденствии и благо-поспешении в его великой работе по всецелому восстановлению нашей Родины» [4, т. 1, с. 300].
10. Употребление многокомпонентных усложненных предложений с разнородными синтаксиче-
скими связями: «Я был бы более удовлетворен, если бы, поздравляя Вас с этим знаменательным днем, я мог дать моему чувству искренней любви и глубокого уважения к Вам свободный ход, поднеся Вам на память об этом юбилейном дне “вещественный дар ” так же, как и от Вас я имею многие памятные дары» [4, т. 1, с. 314].
11. Актуализация в текстах писем архаически-торжественной и эмоционально-оценочной лексики: «Получив в день моих именин Вашу любезную поздравительную телеграмму... об участии в нашей праздничной трапезе» [4, т. 1, с. 41], «... такого роскошного облачения у меня нет» [4, т. 1, с. 246], «Я бы думал именно к этому дню приурочить указ о даровании ему титула» [4, т. 1, с. 258], «обвиняют его в блудных деяниях» [4, т. 1, с. 266].
12. Использование средств образности: эпитетов («И для всех нас да будет этот Новый год счастливым годом мирной и созидательной жизни» [4, т. 1, с. 33]), метафор («Я опять посылаю Вам целый транспорт бумаг» [4, т. 1, с. 232]), иронии («Посылаю, дорогой Георгий Григорьевич, дело венгерское (жаль, что не вино венгерское, говорят, очень вкусное.), а также финляндское» [4, т. 1, с. 260]), окказионализмов («Язык его (слог) довольно суконно-философско-туманный, но все же понять можно» [4, т. 1, с. 495]).
В максимальной степени церковно-религиозный стиль проявляет себя в тексте «Новогоднего послания патриарха Московского и всея Руси Алексия I и Священного при нем Синода архипастырям, пастырям и всей пастве Русской православной церкви» от 31 декабря 1955 года1, выдержанного в жанре открытого письма. Посредством данного текста осуществляется взаимодействие автора и коллективного адресата, которых объединяет служение религии как мощной объединяющей идеологической системе. Близость мировоззренческих и поведенческих установок определяет стиль и речевое оформление послания, выдержанного в духе канонических религиозных текстов. В подтверждение наших слов приведем фрагмент из текста: «Приветствую вас, отцы, братие, сестры и вся наша православная паства, с Новым годом, с новым благословением Божием, и призываю вас возблагодарить Владыку Вечности, Господа и всея твари Содетеля, за то, что Он открывает перед нами врата нового лета, предоставляя нам новую возможность к стяжанию благ жизни вечной. Как христиане, взыскующие горнего града, “ему
же Художник и Содетель Бог” (Евр. 11, 10), мы не можем переступить порог Нового лета без того, чтобы не обозреть пройденный путь и не продолжить его мысленно в ту неведомую область будущего, где каждый из людей желает себе и другим найти новое счастье. Если для христианина это счастье означает жизнь во славу Божию, во благо ближних и в собственное спасение, то, в приложении к современной жизни нашего народа и всего человечества, оно раскрывается в общем стремлении освободиться от страха и бедствий войны и сделать мир достоянием всех народов. В этом отношении прожитый нами год можно назвать годом выдающихся успехов и достижений... Да благословит Господь решающим успехом наши мирные стремления! Да будет новое лето Господне благоприятно для жизни нашего народа и всего человечества!» [4, т. 2, с. 146-147].
Таким образом, эпистолярные тексты патриарха Алексия I отражают вариант жанровой модели, стилистическая характеристика которого образует синкретичное объединение трех составляющих: разговорной, официально-деловой и церковно-религиозной. Вопрос о соотношении этих составляющих в стиле анализируемых писем решается с учетом целого ряда экстралингвистических критериев. Важнейшими из них являются факторы жанровотипологической принадлежности эпистолярных произведений, а также их иллокутивной, тематикоситуативной и адресатной направленности. Официальные письма с преобладающей в них «деловой» тематикой, обращенные к официальным представителям государственной власти, реализуют в первую очередь официально-деловую разновидность функционального стиля. В меньшей мере во всех текстах дискурса представлены разговорный и церковно-религиозный стилистические компоненты, что обусловлено доминированием в общей целевой программе текстов «деловых» задач. Профессионально ориентированное общение свойственно в рамках данной переписки в равной степени и адресанту, и адресату. Разговорная составляющая актуализируется в большей мере в пространстве «личной» корреспонденции к «светским» адресатам, а церковно-религиозная - в деловой корреспонденции к священнослужителям и верующим.
Дальнейшее изучение текстовых проявлений стилевого синкретизма видится одним из интересных и перспективных направлений исследования в функциональной и коммуникативной стилистике.
1 Данный текст в стилистическом отношении вполне сопоставим с каноническими богословскими текстами, принадлежащими перу патриарха Алексия I (см.: Алексий, Патриарх Московский и всея Руси. Слова, речи, послания, обращения, доклады, статьи (1941-1963). В 4-х томах. М.: Изд-во Московской патриархии, 1948-1964).
Список литературы
1. Курьянович А. В. Динамика жанрово-стилистических особенностей русского эпистолярного дискурса носителей элитарного типа речевой культуры (ХХ-ХХ1 вв.): автореф. дис. ... докт. филол. наук. Томск, 2013. 39 с.
2. Курьянович А. В. Функциональные возможности эпистолярного дискурса как особой формы межличностной коммуникации // Вестн. Томского гос. пед. ун-та. Вып. 9 (87). Томск, 2009. С. 146-150.
3. Русская Православная Церковь при Святейшем Патриархе Алексии I (Симанском) (1944-1970) / История Русской Церкви. 1917-1997. URL: http://old.pravoslavie.by
4. Письма патриарха Алексия I в Совет по делам Русской православной церкви при Совете народных комиссаров - Совете министров СССР. 1945-1970 гг. / под ред. Н. А. Кривовой; отв. сост. Ю. Г. Орлова; сост. О. В. Лавинская, К. Г. Ляшенко. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009-2010. Т. 1: Письма 1945-1953 гг. 2009. 847 с.; Т. 2: Письма 1954-1970 гг. 2010. 671 с.
5. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд., доп. М.: Азбуковник, 2001. 944 с.
6. Дускаева Л. Р., Протопопова О. В. Официально-деловой стиль // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред. М. Н. Кожиной. М.: Флинта: Наука, 2003. С. 273-277.
7. Крылова О. А. Церковно-религиозный стиль // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред. М. Н. Кожиной. М.: Флинта: Наука, 2003. С. 612-616.
Курьянович А. В., кандидат филологических наук, доцент.
Томский государственный педагогический университет.
Ул. Киевская, 60, Томск, Россия, 634061.
E-mail: [email protected]
Материал поступил в редакцию 04.07.2013.
A. V. Kurjanovich
THE ANALYSIS OF SPEECH MEANS OF DISPLAY OF STYLISTIC MANIFISTATION OF SYNCRETISM IN EPISTOLARY TEXTS OF THE PATRIARCH ALEXIS I
The article is devoted to consideration of speech means expressions style association in epistolary texts by Alexis I. A starting point in the research is the thesis about that it is a lot of discourse of essence assembly of the letters, determining ability epistolary of the text to stylistic transformation acts. The author shows that the letters of the Russian patriarch unite in the stylistic characteristic colloquial, officially-business and church-religious components.
Key words: sphere of the communications, functional style, epistolary the text, epistolary discourse, style association, stylistic means.
References
1. Kuryanovich A. V. The dynamics of the genre and stylistic features of Russian epistolary discourse media elite type of oral cultures (Ages XX-XXI). Abstract of thesis Doct. Dis. Tomsk, 2013. 39 p. (in Russian).
2. Kuryanovich A. V. The functionality of the epistolary discourse as a special form of interpersonal communication. Tomsk State Pedagogical University Bulletin, 2009, no. 9 (87), pp. 146-150 (in Russian).
3. Russian Orthodox Church to the Holy Patriarch Alexy I (Simanska) (1944-1970). History of the Russian Church. 1917-1997. URL: http://old. pravoslavie.by (Accessed: 29 June 2013) (in Russian).
4. Letters of Patriarch Alexy I to the Council for Russian Orthodox Church at the Council of People’s Commissars - the Council of Ministers of the USSR. 1945-1970 years. Edited NA ^ivovoy; person responsible for Yu.G. Ог^; compiler О.У Lavinskaya, К.в. Lyashenko. Moscow, Russian Political Encyclopedia Publ., 2009-2010. vol. 1: Letters 1945-1953 years. 2009. 847 p. (in Russian); vol. 2: Letters 1954-1970 years. 2010. 671 p. (in Russian).
5. Оzhеgov S. I., Shvedova N. Yu. Dictionary of Russian language. 4-oye edition, supplemented. Moscow, Аzbukovnik Publ., 2001. 944 p. (in Russian).
6. Duskaeva L. R., Protopopova О. V. Official business style. Stylistic encyclopedic dictionary of Russian language. Edited М. N. fozhinoy. Moscow, Flinta, Nauka Publ., 2003. pp. 273-277.
7. ^lova О. А. Church and religious style. Stylistic encyclopedic dictionary of Russian language. Edited М. N. fozhinoy. Moscow, Flinta, Nauka Publ., 2003. pp. 612-616.
Tomsk State Pedagogical University.
Ul. Kiyevskaya, 60, Tomsk, Russia, 634061.
E-mail: [email protected]
