CC BY
23
УДК 801:316
Н.Г. Ольховик
АНАЛИЗ ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА В ФОРМИРОВАНИИ РЕЧЕВОЙ КОНФЛИКТОЛОГИЧЕСКОЙ КОМПЕТЕНЦИИ СТУДЕНТОВ-ЛИНГВИСТОВ
Социальная, культурная и языковая ситуация сегодня требует от выпускника вуза, будущего специалиста, не только высокого уровня владения знаниями и навыками в определенной профессиональной области, но и способности воспринимать предшествующий культурно-исторический опыт, в том числе и в сфере речевого общения. Для лингвистических специальностей особую значимость приобретают следующие умения и навыки: усвоение литературной нормы, осознанный выбор модели речевого поведения, умения и навыки конструктивно строить межличностное диалогическое общение, стремление к гармонизации социально-культурной коммуникации, толерантности в межличностных отношениях и т. п.
Комплексное развитие вышеперечисленных качеств, способностей и готовностей возможно в рамках такого инновационного предмета на лингвистических факультетах вуза, как «Речевая конфликтология», междисциплинарный характер которого позволяет объединить методы, принципы и подходы к описанию рече-мыслительной деятельности из разных областей науки: лингвистики текста, психолингвистики, теории речевых актов, социолингвистики, прагматики. Рассмотрим предпосылки возникновения необходимости введения в учебный план лингвистических специальностей многоаспектного и практико-ориентированного предмета «Речевая конфликтология».
Современные исследования внутри филологических дисциплин фокусируют внимание на «человеке говорящем» [1], автоматически делая основным объектом познания слово, его семантическую и функциональную значимость в контексте, прагматику высказывания, интенциональность речевого произведения, факторы и условия воздействия на адресата. В частности, сегодня ученые-лингвисты ищут ответ не только на вопрос, как устроен текст, скорее, их интересует, каким образом речевое высказывание воздействует на сознание ад-
ресата и каким способом оно обусловливает процессы восприятия и понимания, а также ответную вербализованную или невербализо-ванную реакцию [5]. Данные аспекты ориентируют исследование текста на когнитивные механизмы, лежащие в основе речемысли-тельной деятельности человека, и приводят к необходимости анализа прагматики высказывания, его экстралингвистического контекста и ситуативной обусловленности, что объединяется понятием «дискурс» (Н.Д. Арутюнова, Е.С. Кубрякова и др.).
Определяя вслед за Т.А. Ван Дейком понятие «дискурс» как коммуникативное событие, происходящее между говорящим и слушающим в процессе коммуникативного действия в определенном пространственно-временном контексте [2], отметим бесконечный потенциал смыслового пространства речевой репрезентации дискурса, его широчайшее ассоциативное поле и прагматическую направленность.
Именно поэтому дискурс является объектом междисциплинарного изучения, объединяет вокруг себя целый спектр актуальных и активных сегодня наук (когнитивная лингвистика, прагматика, социология, психология, антропология, семиотика, речевая конфликтология и т. д.). Кроме того, специфика дискурса инициирует появление многообразия методов изучения: составление речевого портрета говорящего, описание его коммуникативной и идеологической позиции, выделение средств связности, определение степени влияния экстралингвистических факторов на процесс смыслопорождения, анализ невербальных компонентов высказывания и т. д. [3]. В этом свете видится необходимым установить рамки целеполагания при выборе той или иной методики анализа дискурса, поскольку это поможет конкретизировать предмет исследования и более четко очертить результаты. Кроме того, необходимо подчеркнуть огромный потенциал речевого пространства дискурса для развития
языкового сознания и коммуникативных умений и навыков будущих лингвистов.
Поэтому, интерпретируя, в частности, политический дискурс, невозможно ограничиться только лингвистическими методами исследования, иначе суть и цель политического дискурса, а также его методический потенциал останутся непрочтенными. Это объясняется тем, что понимание политического дискурса предполагает знание фоновой информации, интенций автора и ожиданий аудитории, скрытых, но концептуально важных мотивов, сюжетных схем и логических связок, актуальных для эпохи, сообщества, нации.
Помимо этого, в условиях современности, политический дискурс становится открытой ареной для позиционирования личностных убеждений, мнений и отношений, демонстрационным «полем битвы» разноплановых общественных убеждений. В этом свете отличительной особенностью современного политического дискурса является социально-психологическая и речевая конфликтность.
Вслед за учеными, изучающими природу гармоничного и деструктивного общения (А.Т. Анисимова, В.Ю. Апресян, А.А. Вахру-шев, Т.В. Чернышова, Ю.В. Щербинина и др.), под речевым конфликтом в политическом дискурсе мы будем понимать речевую презентацию и восприятие языкового знака, которые приводят к деструктивному взаимодействию в процессе коммуникации субъекта речи и адресата, столкновению и противоборству общественно-социальных и идеологических позиций. Безусловно, при возникновении речевого конфликта имеет место и неречевой (межличностный, социальный, общественный и т. п.) конфликт, который развивается безотносительно к речевой ситуации: конфликт целей, взглядов, позиций, отношений и т. д. Тем не менее, поскольку репрезентация неречевого конфликта реализуется через речь, он также становится предметом исследования лингвистики в аспекте отношений форм речевого общения (споры, дебаты, ссора и т. п.) между участниками коммуникации.
Изучение лингвистической и нелингвистической сторон любого речевого конфликта позволяет установить взаимосвязь между языковой (единицы языковой системы) и речевой (тактики и стратегия речевого поведения)
презентацией, с одной стороны, и авторской интенцией, идеей и отношением к предмету исследования речевого акта — с другой. Тем самым в ходе работы над текстом формируется речевая конфликтологическая компетенция студентов, под которой мы понимаем способность выбирать и употреблять в речи языковые средства (лексико-грамматические, лексические, стилистические), поведенческие модели, тактики и стратегии, обеспечивающие эффективность процесса общения.
Исходя из социально-психологической, прагматической, конфликтологической и речевой специфики современного политического дискурса, определим принципы анализа его смыслового пространства и речевой репрезентации:
1. Лингвистическийпринцип(поуровневый анализ языковой организации высказывания с целью определения наиболее функционально значимых языковых единиц, посредством которых вербализуется авторская позиция).
2. Принцип семантического моделирования (определение когнитивной модели и способов речевой репрезентации и описание речевого портрета адресанта).
3. Конфликтологический принцип (анализ речевого конфликта, обусловливающего организацию коммуникативного высказывания и авторскую интенцию).
Учет вышеперечисленных принципов, на наш взгляд, позволит создать наиболее объективное представление о мотивах, интенциях и целях говорящего, поскольку подобный анализ направлен на реконструирование языковой личности [4], стоящей за текстом, и раскрывает механизмы восприятия и порождения речевого высказывания. Кроме того, данные принципы анализа носят методологический характер и могут быть положены в основу формирования речевой конфликтологической компетенции в процессе изучения дисциплин лингвистического цикла в вузе, включая речевую конфликтологию.
Рассмотрим взаимосвязь принципов анализа политического дискурса и уровней языковой личности (см. таблицу).
Продемонстрируем пути реализации предлагаемых принципов анализа политического дискурса на примере интерпретации тактик речевой агрессии и толерантности.
Взаимосвязь принципов анализа политического дискурса и уровней языковой личности
Принцип анализа политического дискурса Уровни языковой личности
Лингвистический Нулевой, вербально-семанти-ческий или ассоциативно-вербальная сеть (единицы — формы слов, лексемы, лексико-грамма-тические конструкции)
Принцип семантического моделирования Первый, лингво-когнитивный или тезаурус (единицы — концепты, идеи, понятия)
Конфликтологический Второй, мотивационный, или прагматикон (единицы — дея-тельностно-коммуникативные потребности)
Под тактикой речевой агрессии в политическом дискурсе будем понимать вербальную и невербальную репрезентацию негативного и агрессивного отношения говорящего к описываемому предмету или объекту действительности, событию, эмоции или чувству. Одним из способов нивелирования и гармонизации речевого конфликта является речевая толерантность. Под тактикой речевой толерантности мы понимаем вербальную и невербальную репрезентацию взаимодействия негативной или нейтральной интенции адресанта и общего принципа толерантности. Другими словами, тактика толерантного речевого поведения выступает оптимальным инструментом нейтрализации речевого конфликта, возникающего в результате языковой агрессии адресанта или просто негативной оценки или отношения.
В качестве материала для анализа речевой деятельности с точки зрения речевой толерантности была выбрана богатая по своему содержанию политическая речь действующего президента США Б. Обамы «Дерзость надежды» («The Audacity of Hope») и полная ее противоположность — статья Дж. Бэббина «Гневные слова Барри» («Barry's Angry Words»), в которой в наивысшей степени проявляется тактика речевой агрессии.
Реконструируя вербально-семантический уровень языковых личностей, стоящих за обозначенными выше коммуникативными собы-
тиями, отметим, что оба речевые высказывания четко структурированы на всех языковых уровнях с точки зрения агрессивного и толерантного отношения к описываемым событиям. Например, идея толерантной политической позиции в речи «Дерзость надежды» ярко представлена на уровне языковых единиц. В частности, на лексическом уровне наиболее частотной тактикой является повтор ключевых лексем с положительной коннотацией (hope, belief, believe, dreams, faith). Фактически все лексические повторы дублируются синтаксическим повтором целых частей фраз — анадиплосис и анафора, а в конечном итоге перерастают и в фонетический повтор: «...a faith — a faith in simple dreams» («вера — вера в простые мечты»), «People don't expect — People don't expect government to solve all their problems» («Народ не ждет — Народ не ждет, что правительство решит его проблемы»), «.if you feel» («если вы чувствуете») и «.if we do.» («если это так»), «A belief in things not seen» («Нет веры во все») и «A belief that there are better days ahead» («Есть вера в то, что лучшее впереди»).
В «Гневных словах Барри» мы сталкиваемся с большим количеством случаев употребления языковой единицы «anger», семантика которой очевидно негативна, а также с дериватами этой лексемы: angry demeanor (гневный нрав), the political anger (политический гнев), the root cause of anger (основная причина гнева), angry words (гневные слова), stated angrily (гневно утверждал), an angry Obama (гневные слова Обамы), the anger voiced (звучащий гнев). Повтор лексемы «anger» — открытое позиционирование тактики речевой агрессии в сравнении с тактикой толерантности, проявляемой в речи Б. Обамы, который подчеркивает важные пункты своего доклада через эмоции сострадания и сопереживания.
Более скрытая тактика речевой толерантности реализуется на грамматическом уровне речи Обамы посредством частотного употребления маркеров американского языка, которые несут функцию создания атмосферы дружественности, равенства и включенности в обыденную повседневную жизнь народа. Примеры данных маркеров включают: случаи сокращения вспомогательных глаголов и частиц (doesn't, can't, that's, we've); случаи использования фразовых глаголов разговорного стиля общения (tuck in, choke back, poke around); сочетание разных по стилистической окраске
лексем (разговорное прилагательное «awesome» свободно употребляется с лексемой «God»).
Подобная демократичность отсутствует в речи «Гневные слова Барри» и восполняется крайне категоричной по стилистической окраске полной формой отрицания: no evidence (без доказательств), no delay (не откладывая), no longer (больше нет). Данный прием противостояния усиливает эффект тактики речевой агрессии.
Таким образом, позиция языковых личностей, стоящих за двумя примерами политического дискурса, очевидно выражена на вербально-семантическом уровне. Следовательно, одним из путей формирования речевой конфликтологической компетенции будущих специалистов в области лингвистики может стать подобный метод создания речевого портрета личности, стоящей за высказыванием.
Тезаурусный уровень языковой личности содержит образы, концепты, идеи. С целью расширить концептуальное и образное мышление студентов предложим задание на определение и трактовку аллюзий в речи политиков, отсылающих читателя к историко-культурным событиям страны. В частности, в речи Б. Обамы представлены аллюзии: к «Декларации независимости США» и произведению Мартина Лютера Кинга «I have a dream» («У меня есть мечта») («Our pride is based on a very simple premise, summed up in the declaration made over two hundred years ago» — «Наша гордость основывается на простых положениях, сформулированных в декларации блолее двухсот лет назад»); к библейским текстам («... that all men are created equal, that they are endowed by the Creator with certain inalienable rights..» — «.все люди равны в своих правах, как было задумано Создателем») и т. д. Исторический, стилистический комментарий поможет расширить представления о культуре и истории страны изучаемого языка, а также создаст основы к восприятию дискурса как интертекстуального пространства и источника информации о современной коммуникативной ситуации сообщества.
Мотивационно-прагматический уровень языковой личности содержит информацию о моделях речевого поведения в той или иной ситуации общения и коммуникативный опыт, знание тактик и стратегий общения, а также формирует мотив к инициированию и продолжению коммуникации. Поэтому применение
методов речевой конфликтологии для анализа продукта речемыслительной деятельности человека видится необходимым и оправданным. Студентов можно ориентировать на определение и комментирование целей и функций тех или иных тактик и моделей речевого поведения. Например, в речи Дж. Бэббина широко представлена тактика завуалированного противостояния (в нашем случае — политической позиции действующего президента США). Данная тактика реализована на уровне стилистических приемов перифраза и иносказания в описании действий и результатов политики президента, в частности отметим абстрактность в номинации на уровне местоимений и местоименных слов, сравнительных конструкций с нарицательными существительными и метафорического способа номинации: «Every president is responsible for the political climate while he is in the office. Using Bully Pulpit, controlling his agenda and in dealing with the Congress and the public, every president has at least great control — if not sole control — of the level of heat in American politics. When a president loses that control, like Obama did last fall, it presages a political disaster for him and his party» («Каждый президент несет ответственность за политический климат страны. Находясь на высочайшей должности, управляя своими планами, руководя конгрессом и народом, каждый президент имеет повсеместный контроль — может, единоличный — над спорами среди американских политиков. Если президент теряет контроль, как это произошло с Обамой прошлой осенью, то ему и его партии не миновать беды»).
Таким образом, исходя из определений дискурса, степени конфликтности политического дискурса, отметим, что исследование речи современного политика необходимо ориентировать на механизмы распознавания, нейтрализации и предотвращения причин и последствий деструктивного речевого поведения, оптимизации межкультурной политической коммуникации, другими словами, на механизмы возникновения конфликта в процессе речемыслительной деятельности инициатора высказывания. Подобная работа с текстом может быть ориентирована как на иноязычный текстовый материал, так и на речевые произведения на родном языке, и создаст условия для формирования речевой конфликтологической компетенции будущих лингвистов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества [Текст] / М.М. Бахтин. - М.: Искусство, 1986. - 444 с.
2. Ван Дейк, Т.А. Язык. Познание. Коммуникация [Текст] / ТА. Ван Дейк. - М.: Прогресс, 1989. - 312 с.
3. Зимняя, И.А. Лингвопсихология речевой деятельности [Текст] / И.А. Зимняя. - М.; Воронеж: МОДЭК, 2001. - 432 с.
4. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность [Текст] / Ю.Н. Караулов. - М.: Дом Книги, 2006. - 264 с.
5. Кубрякова, Е.С. Текст и его понимание [Текст] / Е.С. Кубрякова // Рус. текст. - 1994. -№ 2. - С. 18-27.
УДК 378.147.333
В.В. Евсеев
ПРОБЛЕМА ОСВОЕНИЯ ЦЕННОСТЕЙ ФИЗИЧЕСКОИ КУЛЬТУРЫ В ПРОФЕССИОНАЛЬНО-ЛИЧНОСТНОМ РАЗВИТИИ
Формирование социальной активности вузовской молодежи в совокупности с физическим развитием - важное условие подготовки выпускника учебного заведения к профессиональной деятельности. Действующий Федеральный закон РФ «О физической культуре и спорте Российской Федерации» и принятая «Стратегия развития физической культуры и спорта на период до 2020 года» рассматривают физическую культуру и спорт как одно из средств эффективного решения социально-экономических задач общества, укрепления здоровья, поддержки высокой умственной и физической работоспособности молодежи и др. С повышением роли и значимости физической культуры и спорта все актуальнее становится исследование их ценностного потенциала.
Обновление и углубление содержания образования в сфере физической культуры связаны с наиболее полной реализацией его культурологической составляющей. Всемерно признано, что занятия физической культурой и спортом являются превентивным средством поддержания и укрепления здоровья и профилактики неинфекционных заболеваний и вредных привычек в расширении диапазона адаптации, усилении защитных функций организма. Более того, физическая культура оказывает позитивное влияние на такие компоненты здорового образа жизни, как культура труда, общение, морально-психологический климат в коллективе и семье, экологическая культура и т. д. Это дает основание говорить о том, что функции физи-
ческой культуры играют незаменимую роль в оздоровлении современного общества, и прежде всего молодежи.
Цель данной статьи - обосновать необходимость освоения ценностей физической культуры в профессионально-личностном развитии, определить отношение студентов к ценностям физической культуры и выявить причины, препятствующие формированию устойчивой потребности в активной самостоятельной спортивной деятельности.
Методологическими предпосылками исследования выступают идеи о том, что ценности относятся к элементам культуры, представляя собой ее внутренний уровень, стержень, имеют субъектно-объектный характер и тесно связаны с потребностями общества, социальной группы, личности. Ценностью для людей становится любое явление и предмет окружающей действительности или человеческое качество, если оно приобретает значение для удовлетворения их потребностей и реализации интересов. В частности, В.П. Тугаринов определяет ценности как «.предметы, явления и их свойства, которые нужны (необходимы, полезны, приятны и проч.) членам определенного общества или класса или отдельной личности в качестве средств удовлетворения их потребностей и интересов, а также идеи и побуждения в качестве нормы, цели или идеала» [6, с. 261].
Ценностями являются не сами по себе предметы окружающего мира, а ориентация людей
