CC BY
63
ГОСУДАРСТВЕННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ И УПРАВЛЕНИЕ
МАХМУДОВА Л.Ш., МЕДНИКОВ В.В., ЗОИДОВХ.К.
АНАЛИЗ КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ БАЗЫ РОССИЙСКОЙ МОДЕЛИ
ПРИВАТИЗАЦИИ
В статье анализируется концептуальные модели, проекты и программы приватизации на различных стадиях приватизации, предлагавшиеся для реализации на различных стадиях приватизационного процесса в России, а также позитивные и проблематичные моменты выбранной модели приватизации.
МАКНМиИОГА Ь. 577., МП1)М1К()У V. V., 71)1 IX)VНК.К.
ANALYSIS OF THE CONCEPTUAL BASE OF RUSSIAN PRIVATIZATION MODEL
The article analyzes the conceptual models, projects and privatization programs in various stages ofprivatization, is proposed for implementation at various stages of the privatization process in Russia, as well as positive and problematic aspects of the model of privatization.
Ключевые слова: приватизация, собственность, долевое участие, акционирование, экономические кризисы, предпринимательская активность, оценка эффективности, глобализация, модернизация, государственное регулирование.
Keywords: privatization, property, equity, joint-stock companies, economic crises, entrepreneurial activity, performance evaluation, globalization, modernization, state regulation.
Введение
Приватизация в России столкнулась с огромным множеством не решаемых проблем, препятствий, сопутствующих обстоятельств, негативных факторов, которые выхолащивают результаты реформ собственности, извращают стимулы, связанные с обретением собственности, создают преграды между собственниками, собственностью и эффективностью деятельности, использующей эту собственность для достижения конкретных экономических результатов. Первопричиной многих, если не большинства кризисных явлений и неурядиц российской экономической жизни последнего десятилетия, является именно извращение частнособственнических отношений. Для обозначения таких извращенных отношений некоторые исследователи даже вводят особый термин «квазичастная собственность» [1, с. 18], другие, как, например, В. Кудряшов, отмечают примитивность форм акционерной собст-
венности в РФ, ее принципиальные отличия от аналогов в странах с развитой рыночной экономикой [2, с.188].
Все это обуславливает настоятельную потребность в исследовании экономических, правовых, социальных предпосылок приватизации, методологической рефлексии над ее концептуальной базой соответствующей ревизии модели приватизации.
В связи с этим, основная цель настоящей статьи заключается в проведении анализа концептуальной базы российской модели приватизации.
Конкурирующие теоретические модели, проекты и программы
приватизации
Характерной чертой российской приватизации была предшествовавшая и сопутствовавшая ей необычайно острая политика между специалистами по поводу ее наиболее приемлемых для России моделей стратегий. Дискуссии по этим вопросам начались в период горбачевской перестройки и, то затихая, то вновь разгораясь, продолжаются, по сей день.
Один из первых получивших широкую известность проектов приватизации был предложен известным аналитиком административно-командной системы в СССР Г. Поповым. Он предложил модель бесплатного распределения собственности гражданам через специально выпущенные ценные бумаги - приватизационные облигации. Г. Попова не смущал уравнительный характер мер распределения облигаций между гражданами СССР, поскольку, по его мнению, последующее использование облигаций приведет к их перераспределению по законам товарного производства, а возникшее таким образом неравенство станет предпосылкой равных стартовых возможностей и честной конкуренции.
С резкой критикой идей Г. Попова в конце 80-х годов выступил Э. Фигурнов, который охарактеризовал ее как популистское предложение, соответствующее мировоззрению Шарикова (персонажа известного произведения М. Булгакова) и заключающееся в том, чтобы снова все «поделить». По подсчетам Фигурнова, при 10% годовых общий объем дивидендов на акции в соответствии с предложением Г. X. Попова составил бы 150 млрд. рублей ежегодно. Не стимулируя дополнительной трудовой и деловой активности, подобная выплата дивидендов легла бы дополнительным грузом на и без того малорентабельные советские предприятия. Вместо бесплатной раздачи «общенародной» собственности Э. Фигурнов предложил постепенный добровольный выкуп предприятий их трудовыми коллективами [3, с.55-56].
Таким образом, первоначально дискуссия велась между сторонниками двух вариантов распределительных стратегий реформы собственности, первый из которых предлагал уравнительный раздел собственности между «членами общества», а второй настаивал на «коллективизации» собственности через аренду и выкуп. Нетрудно показать, что оба подобных варианта вполне соответствовали антикапиталистической ментальности и предполагали «капитализм без капиталистов», т.е. крайне неэффективную и идеологизированную модель экономического развития.
Еще более жесткую модель «приватизации» без частной собственности предложил депутат Верховного Совета СССР, А. Бойко. Она была основана на безусловном следовании следующим принципам:
❖ предприятия должны остаться в собственности трудовых коллективов, поскольку в противном случае у них пропадут стимулы к эффективному труду и неизбежны социальные конфликты;
❖ никаких (за исключением вынужденных случаев) свободных аукционов, торгов, исходящих из формулы «кто больше заплатит»;
❖ предотвращение концентрации капиталов в руках немногих и т.д. [3, с.57].
Автора модели не волновало, что вышеперечисленные принципы идут вразрез с международной практикой и проверенными в практике развитых стран принципами организации рыночной экономики. Для него главное - сохранение чистоты идеологических догм и недопущение частнособственнических отношений. Что стоит, например, утверждение о том, что только нахождение предприятий в собственности трудовых коллективов обеспечивает стимулы к эффективному труду и отсутствие социальных конфликтов. Если следовать этой логике, то японские или американские компании, не находящиеся в коллективной собственности работников, должны были оказаться неконкурентоспособными в силу утраты стимулов к труду и разъедающих их социальных конфликтов. Однако в действительности происходит как раз наоборот: частные корпорации теснят конкурентов на мировых рынках, завоевывая все новые сферы приложения капитала. При этом контрольные пакеты акций сосредоточены в них в руках немногих, чего автор модели предлагает не допускать.
Совершенно иной точки зрения придерживался С. Дзарасов, который предлагал при проведении приватизации отказаться от надуманных принципов, от поисков мнимой справедливости, а сосредоточиться на обеспечении деловой предприимчивости людей, высокого эффекта хозяйственной деятельности. «Бесплатная раздача средств производства, - писал С. Дзарасов, -скорее затруднит, чем облегчит решение этой задачи. Она будет создавать у людей атмосферу пассивного отчуждения доходов от розданной собственности вместо того, чтобы породить движущие мотивы трудовой и предпринимательской активности. Общая собственность создавалась обезличенно всеми, частную собственность надо приобретать трудом, старанием, бережливостью, и тому, кто на это не способен, бесплатная раздача не поможет» [3, с.56].
В этих положениях С. Дзарасова заложены основные методологические принципы, руководствуясь которыми можно продолжить формальную приватизацию, превратить ее в реальную и эффективную. Главное в этом процессе - обеспечить бесперебойное «переливание» ресурсов из одной собственности в другую на основе индивидуальных усилий каждого собственника или участника частной собственности.
А. Радыгин [1] выделяет три основных подхода к осуществлению приватизации, проявившихся в дискуссиях накануне приватизационного процес-
са в 1990 - 1991 гг. Сторонники первого из этих подходов (В. Черковец, А. Бойко, В. Тарасов, Е. Ясин, Т. Попова и др.) предлагали положить в основу приватизационного процесса создание коллективных («народных») предприятий в двух вариантах - с неделимой либо с коллективно-долевой собственностью. Их предложения подвергались резкой и в основном справедливой критике со стороны П. Бунича, С. Глазьева, А. Зайченко, которые усматривали в такой направленности приватизационного процесса отход от подлинной приватизации, акцент на «коллективизацию» собственности, создание экономически неэффективных структур, ориентированных на приращение текущего дохода, рост оплаты труда в ущерб интересам долгосрочного развития и повышения конкурентоспособности предприятий.
Сторонники второю подхода (П. Бунич, Г. Попов, Л. Пияшева, О. Богомолов, В. Рутгайзер, П. Филипов, М. Малей) настаивали на бесплатном распределении собственности всему населению посредством выдачи специальных платежных средств. В качестве таких средств Л. Пияшева и П. Филипов предлагали использовать приватизационные чеки, А. Нуйкин - боны. В. Рутгайзер - облигации, О. Богомолов - сертификаты. Получив таким образом «деньги приватизации», каждый гражданин может использовать их на покупку акций предприятий, присоединив к «даровым» платежным средствам еще сколько угодно своих заработанных денег. Сторонники данного подхода обосновывали его целесообразность восстановлением социальной справедливости, необходимостью возврата гражданам отобранных у них ранее прав на приращение собственности, погашением возможных социальных конфликтов и т.д. Ссылаясь при этом и на мнение главы монетарной школы М. Фридмена, который также высказывался в пользу бесплатной раздачи собственности на начальном этапе рыночных преобразований в постсоциалитиче-ских странах и образования государственных корпораций со смешанным капиталом. Идея бесплатной приватизации и теоретические положения сторонников этого подхода в свою очередь подвергались резкой критике со стороны Е. Ясина, Т. Поповой, Л. Григорьева, С. Алексеева и других экономистов, указывавших на неэффективность использования «даровых» ресурсов.
Сторонники третьего подхода (В. Селюнин, С. Глазьев, Б. Алехин, Г. Меликьян, С. Ассекритов) настаивали на возмездном характере приватизации, продаже акций или предприятий в целом в частные руки и целенаправленном формировании слоя платежеспособных собственников. Малые предприятия они предлагали продавать через конкурсы или аукционы, крупные и средние - преобразовать в акционерные общества и по мере формирования рынка ценных бумаг продавать институциональным и частным инвесторам [4, с.38-44].
Понятно, что осуществление приватизации в сложнейших условиях постсоветского общества, сложившихся в результате многолетнего искоренения частной собственности, могло проходить только на основе определенного синтеза всех трех вышеуказанных подходов. Однако при использовании такого синтеза очень важно, чтобы коллективные иллюзии и распределительные предпочтения, доставшиеся в наследство от периода бескомпро-
миссной борьбы с частнособственническими формами хозяйствования, не мешали формированию и нормальному функционированию рынка капитала, образованию институциональных инвесторов, способных собрать рассеянные в процессе «народной» приватизации акции в крупные пакеты, наладить эффективный контроль за использованием корпоративной собственности в целях интенсивной предпринимательской деятельности, создать бизнесориен-тированную систему управления.
Главное условие, от которого зависит эффективность процесса приватизации, состоит не в формальной передаче титулов собственности, а в создании частнособственнической основы для эффективной деятельности субъектов предпринимательства, устранении препятствий для этой деятельности как на уровне распоряжения собственностью, так на уровне межчеловеческих взаимоотношений.
Проекты приватизации, выдвинутые различными политическими силами и научными организациями, были основаны нередко на весьма разнообразных иллюзиях и мифах, частично доставшихся в интеллектуальную собственность от советского периода, частично отражавших псевдолиберальную наивную веру в приватизацию, как автоматическое решение всех экономических проблем.
При этом коммунистически мыслящие теоретики и политики по-прежнему выступали против отчуждения трудящихся от средств производства, старательно не замечая того обстоятельства, что самое полное и абсолютное отчуждение возникло именно на базе всеобщего «обобществления» собственности. Был в ходу в этой среде по-прежнему и популистский тезис о трудовом характере собственности, недопущении «нетрудовой» собственности, что на практике не означало ничего иного кроме запрета на предпринимательский доход и найма работников во избежание «эксплуатации человека человеком».
На противоположном полюсе теоретического мышления и практических предложений культивировался своеобразный культ приватизации, вера в то, что приобретении собственности мгновенно «научит» людей работать, оживший бизнес и тем самым изменит самым решительным образом положение в экономике.
Особенно таким легковесным взглядом на проблему отличалась, знаменитый пропагандист либеральных подходов в экономике Л. Пияшева, которая вместе со своей группой, опираясь на поддержку тогдашнего мэра Москвы Г. Попова, попыталась осуществить схему «мгновенной» приватизации в столице России. Она получила пост в московской мэрии, сделавший ее распорядителем приватизации. По мнению Л. Пияшевой, каждое предприятие должно принадлежать не трудовому коллективу, а каждому работающему через частные акции. Схема приватизации, предложенная ею, предполагала «продажу» малых предприятий за чисто символическую цену - 500 руб. за один кв. м. площади. В соответствии с программой Л. Пияшевой, к 01 февраля 1992 г. в Москве не должно было остаться ни одного государственного
магазина, кафе, мастерской, предприятия службы быта, таксопарка и т.д., которые не перешли бы в частную собственность работающих [4, с.53].
Утопизм подхода Л. Пияшевой вызвал мощную волну критики. Авторы критических статей указывали на псевдолиберальную, по существу, социалистическую подоплеку приватизационной идеологии Л. Пияшевой, отсутствие в ее программе факторов, способствующих оживлению предпринимательской деятельности. Будущий мэр Москвы Ю. Лужков справедливо указывал на то, что в схеме Л. Пияшевой присутствует лишь приватизация имущества, но отсутствует приватизация дела [4, с.56]. Как безответственную охарактеризовал позицию Л. Пияшевой А. Чубайс, отметив, что она готова использовать для бесплатной раздачи собственности любые средства, даже противозаконные, лишь бы быстро [4, с.57]. В конечном счете, противодействие Ю. Лужкова привело к отставке Л. Пияшевой.
В приватизационных программах различных партий и движений наблюдалось сочетание верных принципов и дельных предложений с утопическими и популистскими идеями. Так, движение «Демократическая Россия» в своей программе радикальных экономических реформ призвала к денационализации, деколлективизации и демонополизации на основе крупномасштабной приватизации промышленности, недвижимости, земли. В сентябре 1992 г. движение «Демократическая Россия» начала кампанию против «номенклатурной прихватизации» и пригрозила перейти в жесткую оппозицию Президенту РФ, если будут продолжены уступки директорскому корпусу [5, с.83].
Партия экономической свободы во главе с К. Боровым выработала программу мгновенной приватизации, критериями которой предлагалось считать достижение экономической эффективности, высокой скорости и общественного согласия. Хотя в программе выражалась ориентация на привлечение стратегических собственников, на передачу госсобственности тем, кто может ею распорядиться лучше других, крупные предприятия предлагалось вначале отдать в собственность трудовым коллективам, чтобы сделать их союзниками реформ. Далее выражалась надежда, что затем рынок все расставит на свои места [5, с.83].
Коммунистическая партия РФ во главе с Г. Зюгановым, напротив, настаивала на безвозмездной передаче госпредприятий в собственность трудовых коллективов [6; с.85].
Лидер «Яблока» Г. Явлинский резко критиковал половинчатый, формальный характер «чубайсовской» приватизации, поскольку, по его мнению предприятия остались полутосударственными, полуколлективными, «новыми колхозами в промышленности» [5, с.92]. Вместе с тем его собственные предложения не позволяли выйти за рамки такой половинчатости.
Конкуренция правительственных программ в области разгосударствления и приватизации «общественной» собственности началась сразу же с постановкой задач по реформированию собственности с осени 1989 г. Эволюция подходов к приватизации и частной собственности в этих программах можно проследить по следующей таблице 1.
Таблица 1
Эволюция подходов к приватизации и частной собственности [1, с. 33-38, с. 53-58]._
Наименование программы Основные разработчики Время появления Характер предложений
Программа экономических реформ Л. Абалкин ноябрь 1989 г. Признало право собственников, но не предполагала реальных шагов по приватизации и формированию частного сектора в производстве
Программа экономических реформ Н. Рыжков Декабрь 1989 г. Около 20% предприятий сдать в аренду к 1995г. Остальные продолжают функционировать в «общественном» секторе
Программа экономических реформ Н. Рыжков май 1990 г. Разгосударствление в течение 15 лет
Правительственная прoграмма перехода к рыночной экономике Н. Рыжков, Л. Абалкин Сентябрь 1990г. Аренда предприятий коллективами, продажа мелких и средних предприятий как средство выкачивания «горячих» денег с товарного рынка
«500 дней» С. Шаталин, Г. Явлинский Сентябрь 1990г. Процесс приватизации через акционирование, конкурсы, аукционы и т.д. занимает 15 лет. В промышленности 25% предприятий остаются в собственности государства. 45% -акционируются. 15% преобразуются в кооперативы, 5% - переходят в частную собственность
Компромиссный вариант А. Аганбегян Сентябрь 1990г. Аренда, постепенный выкуп предприятий коллективами
«Основные направления стабилизации народного хозяйства и перехода к рыночной экономике» Группа экономистов при Президенте СССР Октябрь 1990 г. Сдача в аренду, акционирование, поддержка малых форм предпринимательства, подготовка союзного закона о приватизации
«Программа действий по ВЫВОДУ экономики из кризиса» Кабинет министров СССР Апрель 1991 г. Возмездный характер приватизации, приоритетность коллективной собственности, образования «народных» предприятий
Программа правительства РСФСР по стабилизации экономики и переходу к рыночным отношениям А. Силаев Апрель 1991 г. Акционирование 100 крупных предприятий, продажа 46 тысяч мелких предприятий в торговле, обслуживании и жилищно-коммунальном хозяйстве
Программа совместных действий Кабинета министров СССР и правительств суверенных республик по выво- Кабинет министров СССР и Советы министров 10 союзных республик Июль 1991 г. Создание акционерных обществ, коллективных и арендных с правом выкупа предприятий. Первоочередная приватизация предприятий по обслуживанию населения и производящих товары народного потреб-
Наименование программы Основные разработчики Время появления Характер предложений
ду экономики страны Ш кризиса в условиях перехода к рынку ления
Программа приватизационного законодательства Группа ВС РСФСР во главе с П. Филипповым Июль 1991 г. Инвестиционные чеки, вклады, продажи акций, конкурсы, аукционы, частичный выкуп и т.д.
Программа приватизационного законодательства Группа СМ РСФСР во главе с И. Малеем Июль 1991 г. Передача предприятий в коллективную собственность путем образования «народных предприятий»
Основные положения программы приватизации государственных и муниципальных предприятии в РФ на 1992 г. Группа экономических советников Президента РФ Январь 1992 г. Положения о заявке на приватизацию, оценке имущества предприятия, в преобразовании госпредприятий в открытые акционерные общества, комиссиях по приватизации, проведении аукционов, конкурсов, использовании фондов экономического стимулирования в приватизационном процессе и т.д.
Таким образом, к началу широкомасштабной приватизации правительственные структуры России опирались на определенную традицию выработки программных документов. Как нетрудно убедиться на основании приведенных в таблице характеристик, общая тенденция при разработке правительственных программ заключалась в постепенном преодолении категорического неприятия частной собственности при сохранении популистской ориентации на передачу собственности трудовым коллективам, бесплатную раздачу собственности гражданам и т.д. Если первые программы носили чисто декларативный характер, то в дальнейшем в них все более укрепляются и конкретизируются прагматические элементы. В систематизированном виде эти элементы должны были быть представлены в Государственной программе приватизации на 1992 г. Однако Госкомимущество, руководителем которого был М. Малей, не справилось с этой задачей.
Лишь в октябре 1991 г. ГКИ представило в Верховный Совет РФ комплект из 14 документов, предлагавшихся в качестве нормативной базы приватизации. Однако обсуждение их в Комитете по вопросам экономической реформы, состоявшееся 23 октября 1991 г. под председательством В. Шумейко, выявило целый ряд существенных недостатков этих документов. Ни один из них не был одобрен. Это предопределило отставку М. Малея с поста руководителя ГКИ. В ноябре 1991 г. на этот пост был назначен А. Чубайс [4,
с.52-53]. С этого момента начинается период активной реализации приватизационных мер.
Как правильно отмечает А. Радыгин, дискуссии о наиболее приемлемых для России моделях акционирования автоматически сошли на нет с началом в 1992 г. принудительной корпоративизации крупных и средних предприятий. Центр тяжести дискуссий в 1992 - 1994 гг. сместился в сторону обсуждения технических и правовых проблем, вытекающих из конкретной практики акционирования. При этом осуществление модели ваучерной приватизации происходило в парадоксальной ситуации, когда «проводить эту модель в жизнь стали ее первоначальные оппоненты, тогда как многие авторы и сторонники стали непримиримыми противниками» [1, с.45].
Модель «чубайсовской» приватизации вызвала громадную волну критики и справа, и слева. Конкуренция идей по проблемам приватизации при всей предвзятости и мифологичности многих теоретических конструкций имела громадное историческое значение. В дискуссиях постепенно пробивало себе дорогу реалистическое видение.
Негативные и позитивные стороны принятой модели приватизации
Проводившие приватизацию структуры и прежде всего правительство и Госкомимущество РФ, поддержанные значительной частью СМИ, внедряли в массовое сознание мнения о полном успехе приватизации и безальтерна-тивности принятой модели. Очевидные для всех неразрешенные проблемы приватизационного процесса сторонники этой точки зрения относили за счет трудностей переходного периода и сопротивления бюрократических структур. В качестве безусловных достоинств принятой модели приводились беспримерная по своим масштабам широта охвата приватизации, создание рынка капиталов, приобщение к собственности на капитал значительных масс граждан, возникновение слоя богатых частновладельцев, занятых предпринимательской деятельностью.
Противоположная точка зрения на действующую модель приватизации высказывалась множеством сторонников альтернативных моделей и противников принятого курса реформ в целом. По их мнению, принятая модель не привела ни к каким позитивным сдвигам в повышении эффективности производства, поступлении инвестиций, денежных средств в бюджет. Она лишь перераспределила централизованное управление отраслевых министерств Госкомимуществу РФ, укрепила монопольное положение его руководства и аппарата в промышленности, привела в потери управляемости экономикой, нанесла непоправимый урон национальному достоянию, привела к его разбазариванию и хищническому присвоению и т.д.
Третья точка зрения в оценке достоинств и недостатков принятой модели не отрицает ее прагматичности и приемлемости на данном этапе приватизации, но признает и наличие неразрешимых проблемы, требующих коренного изменения и развития этой модели на последующих этапах экономического реформирования. Отмечая значительность масштабов приватизации, сторонники этой точки зрения настаивают на углублении качественных сдви-
гов, связанных с расширением возможностей для предпринимательской деятельности, перераспределения в пользу предпринимателей значительной части собственности и т. д.
Признавая полезность ваучеров как источников формирования фондового рынка, они вместе с тем указывают на недостаточное разнообразие форм и методов приватизации, ограниченность возможностей для бизнесори-ентированного использования собственности, фиктивность многих прав, приобретенных новыми собственниками [6, с.5-6]. Последняя точка зрения нам представляется более конструктивной, чем две предыдущие, хотя и в них, несмотря на критичность некоторых оценок, имеются рациональные зерна и содержатся справедливые положения. В силу весьма неоднозначного характера полученных результатов в какой-то мере справедливыми оказываются весьма разноречивые, порой даже противоположные оценки позитивных сторон и недостатков принятой стратегии. И это вовсе не противоречит законам формальной логики, а лишь отражает сложность и пестроту отношений собственности, складывающихся в переходный период от уничтожения частной собственности к ее нормальному функционированию.
Либеральные критики российской программы приватизации неоднократно указывали на следующие ее недостатки:
❖ чрезмерные льготы трудовым коллективам;
❖ чересчур большая доля акций, перешедших в собственность «инсайдеров» (работников и директорского корпуса);
❖ бесплатный способ передачи имущества через ваучеры;
❖ низкий уровень доходов от приватизации, поступивших в государственный бюджет;
❖ отсутствие вполне очевидного роста экономической эффективности приватизированных предприятий и т. д. [1, с.11].
К недостаткам модели приватизации можно отнести половинчатость в достижении поставленных на ее старте целей. Так, принятие в самом начале «развернутой» приватизации Программа на 1992 г. предусматривала достижение следующих целей:
❖ формирование слоя частных собственников, содействующих созданию рыночной экономики; повышение эффективности деятельности предприятий;
❖ социальная защита населения и развитие объектов социальной инфраструктуры за счет средств, поступивших от приватизации;
❖ содействие процессу стабилизации финансового положения в РФ;
❖ создание конкурентной среды и содействие демонополизации народного хозяйства;
❖ привлечение иностранных инвестиций;
❖ создание условий и организационных структур для дальнейшего расширения масштабов приватизации.
Ни одна из этих целей не только не была, но и не могла быть достигнута на основе примененной модели. Ведь ее сутью было то, что государство на
свои средства отчуждало в пользу граждан ранее отчужденное от них имущество.
О. Алмазова и Л. Дубоносов в работе [7] считают, что приватизация в России проводилась «по-советски», ненормальными способами, что в ее основу было заложено немало базисных ошибок, но все это определялось ненормальностью условий, в которых она была осуществлена [7, с.301]. Главный недостаток принятой модели они видят в том, что предложенные формы приватизации не обеспечили мобилизации капитала [7; с.302]. Другим существенным недостатком является то, что при существующей системе распределения собственности лучшие предприятия достанутся лицам, имеющим влияние во властных структурах. Новоиспеченные же акционеры огромного числа нерентабельных предприятий в конечном счете не только останутся без дивидендов, но и без каких-либо прав на собственность [7, с.305].
В монографии [8], написанной учеными МГУ, подчеркивается чрезвычайно важный, можно сказать, ключевой недостаток действующей модели, заключающийся в том, что она «обеспечивает не столько благоприятные условия для частного предпринимательедва, сколько быстрое и дешевое перераспределение государственного имущества по сомнительным критериям» [8, с. 151]. Думается, что в этой формулировке наиболее точно выражена сущность произошедших изменений и основная проблема приватизационной модели конца XX века в России. В сущности, произошла экспроприация собственности у государства как всеобъемлющего частновладельца с изъятием собственности из прямого распоряжения соответствующих государственных органов. При этом номинально собственность на госимущество была распылена через акции миллионам мелких держателей. Реально же она оказалась в руках наемных распорядителей, которые, так и не став в подлинном смысле частными собственниками или ощущая свою зависимость от внеэкономического принуждения различного рода властных структур, стали расхищать и растрачивать легко доставшееся, но трудно удерживаемое «народное достояние».
Как правильно отмечают авторы вышеуказанной монографии, при примененной модели приватизации фактически не использовались инвестиционные торги, т.е. форма, обеспечивающая увязку акта приватизации с последующими экономическими условиями функционирования предприятия. Конечно, помешало этому не только несовершенство модели, но и вакуум капиталов, невыгодность производственных инвестиций. Эти же обстоятельства повлекли за собой и заведомо заниженную оценку госимущества [8, с. 151-152]. Однако значительной прорехой в деятельности реформаторов и моделировании ими процессов приватизации явилось, на наш взгляд, недифференцированное отношение к приватизируемым объектам, отсутствие жесткости в стремлении продать «лакомые куски» собственности подороже.
В известном учебнике [9] выделяются следующие негативные черты организации приватизационного процесса в России:
❖ единообразие способов приватизации для предприятий различных отраслей, искусственно объединенных величиной стоимости произ-
водственных фондов и количеством работающих; игнорирование региональных особенностей;
❖ бесплатный или за символическую плату способ передачи собственности;
❖ административное установление высоких темпов и объемов на основе внеэкономического принуждения к приватизации [9, с.543-544].
Еще более категорична критика сторонников «социалистического пути». С. Меньшиков [10] считает главным недостатком принятой модели приватизации ее поспешность, а следствиями этой поспешности - неполноту и хаотичность приватизационных процессов. Он отмечает, что в государственной собственности остались весьма значительные пакеты акций приватизированных предприятий и множество неприватизированных «казенных» заводов [10, с.248]. В этом он видит предпосылки создания планово-регулируемой смешанной экономики в соответствии с моделью «рыночного социализма». Рассматривая эту модель как наиболее оптимальный путь развития России, отвечающий ее традициям и менталитету, С. Меньшиков связывает оптимальное преобразование собственности с понятиями соборности и артельности, т.е. опять же с попытками искусственно затормозить развитие частной собственности, подменив ее мистическим по духу культом коллективизма. В этом плане «затяжной» путь приватизации представляет еще большую опасность, чем «поспешность» действующей модели.
И. Кубасова и В. Сиднина [11] видят основные недостатки процесса приватизации в России в отсутствии действенных гарантий перевода номинальной ваучерной собственности в реальную собственность, передаче «лакомых кусков» акционируемых предприятий управленческой и финансовой верхушке, недостаточности долевого участия для воздействия на процессы управления, вследствие чего получатели дивидендов рассматривают их как дополнительный доход (типа ренты), а не как стимул к улучшению деятельности [11, с.61]. Такая позиция представляет собой типичный пример неконструктивной критики, поскольку реальные проблемы приватизационного процесса, которые невозможно решить на первоначальных этапах трансформации собственности, рассматриваются как недостатки принятий модели приватизации.
А. Бузгалин [12] видит основной недостаток действующей модели приватизации в установлении монополии Госкомимущества на приватизируемое имущество. Именно стремлением к этой монополии он объясняет запрет на образование АО закрытого типа [12, с. 136].
Еще более категорична позиция Б. Кагарлицкого. Он видит в действующей модели приватизации главным образом экономическую неэффективность, а в качестве средства преодоления этой неэффективности и главного «локомотива экономического развития» рассматривает восстановление мощного государственного сектора [13, с.26]. Воссоздание частной собственности он связывает не с форсированной приватизацией, а с формированием полноценного предпринимательского класса, которое при самых благо-
приятных условиях займет не менее времени жизни двух-трех поколений [13, с.27].
В монографии А. Орехова [14] выбранная модель приватизации характеризуется как совершенно не подходящая к российским условиям. Из всех моделей приватизации, апробированных международным опытом, российские реформаторы выбрали североамериканскую, которая характеризуется минимальной ролью государства и соответствует духу североамериканской нации с присущим ей культом индивидуализма и частной собственности. «Реформаторы собственности в России, - утверждает А. Орехов, - не учли «коллективистского» мышления российского народа, сильных эголитарных традиций в его исторической культуре, его изначальной нелюбви к нуворишам из собственной среды» [14, с.25].
Точка зрения А. Орехова весьма типична и повторяется в сотнях различных изданий. Она связана с абсолютизацией цивилизационных особенностей восточнославянских этносов и «особого пути» исторического развития России. Конечно, все народы и все цивилизационные общности обладают своеобразием исторического, социо-культурного и экономического развития, и если бы модернизационные модели реформ в различных странах полностью соответствовали национальным традициям и не были сопряжены с их решительной логикой, никакая модернизация не была бы возможна. Между прочим, модернизационная логика чрезвычайно жесткого характера находится вполне в русле многовековых российских традиций. Что же касается приемлемой для России модели приватизации, то она должна была особенно жестко обрубать «коллективисткие» предрассудки, учитывая их создания конкурентной бизнесориентированной экономики. Необходимо учитывать и то обстоятельство, что так называемый коллективизм, пустивший глубокие корни в крестьянской и интеллигентской среде России, был сдерживающим фактором уже в период столыпинских реформ и он совершенно не котируется в предпринимательской среде России, где ставка на собственные силы и индивидуальные достижения имеют ничуть не меньшее значение, чем в США, Японии или в странах Западной Европы, а присущая русскому бизнесу кампанейщина объясняется чаще всего отсутствием нужного капитала, криминализацией и потребностью в номенклатурных связях.
А. Михайлушкин. И. Никифоров и П. Шимко [15] считают необходимым выделить три принципиальных просчета российских реформаторов -теоретический, методологический и практический. Теоретический просчет они видят в представлении о применимости теорий, исходящих из объяснения явлений развитой рыночной экономики, к условиям России, только начавшей переход от командной системы экономики. Методологический просчет, по мнению этих авторов, заключается в неоправданной надежде на стихийное самосоздание рынка. Практический же просчет состоял в отсутствии должной подготовки к глубоким реформам, попытке решить все проблемы бурным натиском «кавалерийской атакой» [15, с. 135-136].
В вину создателям российской модели приватизации постоянно становятся и многие факторы, возникновение которых было неизбежно и при при-
нятии любой другой стратегии приватизации. К их числу относится, прежде всего социальное расслоение российского общества, которое по своей структуре в ходе приватизации не только не приблизилось к западным стандартам по сравнению с советским периодом, но и еще дальше отошло от них вследствие ликвидации системы уравнительного перераспределения. «Итогом приватизации, - пишет поэтому поводу А. Орехов, - явилась сильнейшая социальная дифференциация внутри населения России. Никакого среднего класса в России не возникло, наоборот, «верхушка» социальной структуры обогатилась еще больше, а «низы» еще больше обнищали» [14, с.27]. Все это, конечно, правильно. Однако при анализе причин и предпосылок социального расслоения следует отказаться от ненаучного тезиса «после этого - значит по причине этого» и взглянуть глубже. Неизбежность глубокого социального расслоения в России и других странах СНГ была обусловлена, прежде всего самим планово-директивным способом производства и распределения материальных благ, при котором все граждане без исключения были лишены права частной собственности, а стало быть, и источником получения доходов, связанных с законной предпринимательской деятельностью и самовозрастанием капитала. Ведь общественный капитал находился в частной собственности безличного собственника - государства и распоряжении закулисного бюрократического слоя - номенклатуры.
Весь прибавочный продукт отчуждался от граждан и присваивался государством, поступая в практически бесконтрольное распоряжение номенклатурной бюрократии. То, что называлось впоследствии советским средним классом, обеспечивалось весьма специфическим встроенным экономическим механизмом - системой уравнительного распределения, основным назначением которой было обеспечение социальной стабильности и подержание имиджа «общественной» собственности. Так называемый «средний класс» был лишен основного источника формирования среднего класса в рыночной экономике - частнособственнической инициативы. Все его благополучие зиждилось на распределительном механизме. Попытки поддержания и даже расширения этого механизма в период горбачевских реформ привели к жесточайшему ресурсному кризису и развалу советской системы хозяйствования. При этом номенклатурный слой обеспечивал относительную поддержку реформ лишь при условии «обмена власти на собственность». Эту тенденцию, выразившуюся в спонтанном захвате бесхозной собственности («при-хватизации») и ввела в относительно упорядоченное русло принятая модель приватизации. В этом отношении она достигла поставленных целей. «Если раньше, - признает А. Орехов, - в нашей стране властвовал тот, кто распоряжался собственностью, то теперь ситуация в значительной степени изменилась: властвует также и тот, кто владеет собственностью» [14, с.27]. Действительно, принятая модель приватизации была нацелена на создание и упрочение самого института частной собственности, и большего достигнуть на данном конкретном уровне развития хозяйственного организма было просто невозможно. Восстанавливать институт частной собственности пришлось таким же жестким, резким, революционным путем, каким он был в свое время
насильственно уничтожен. Со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. «Но альтернативы не было, - совершенно справедливо отмечает А. Чубайс, - либо начинать в 1992 г. энергичную, волевую, динамичную программу приватизации, либо утопить ее в бесконечных дискуссиях, как это и произошло в большинстве республик СНГ. Иными словами, вопрос стоял так: или мы сумеем максимально быстро взять под государственный контроль и выработать нормативную базу процесса приватизации, или полностью упустим из-под государственного контроля весь этот процесс, который уже стихийно шел с 1991 г. и не регламентировался никакими документами, а попросту представлял собой разворовывание государственной собственности» [16, С.4].
Весьма многие критические высказывания и аргументы против принятой модели приватизации объясняются не столько стремлением сделать процесс приватизации более эффективным и безболезненным, сколько неприятием частной собственности как таковой. Вполне естественно, что надежды на то, что само создание института частной собственности мгновенно создаст в России структуру экономики, аналогичную развитым странам Запада, были столь же утопичны, как и надежды на эффективное развитие экономики без частной собственности. На переходном этапе воспроизведение многих существенных элементов модели экономического развития, присущих классическому нерегулируемому капитализму со свойственным ему социальным расслоением, было необходимым вследствие острой потребности в закреплении собственности за определенными людьми. Эту потребность и удовлетворяла действующая модель приватизации, маскируя весьма простую операцию закрепления усложненными процедурами «народного» акционирования, вауче-риазации, корпоративизации и т.д. Отсюда и «валовые» успехи приватизации по этой модели. «Переписать» собственность по бумагам на частных лиц в конечном счете не так уж сложно. Гораздо сложнее от юридического признания права собственности перейти к реализации этих прав в созидательных экономических процессах, а не в бессмысленном расточении присвоенной собственности. Не модель приватизации, а вся хозяйственная система России, сложившаяся в результате отхода от советского типа хозяйствования, делает более выгодным делячество по присвоению «общественных» ресурсов, чем предпринимательство для создания общественно значимых ценностей.
Смысл модели ускоренной приватизации как раз и состоял в перекрытии источников производственного присвоения. При этом пришлось смириться с тем, что в ходе приватизации эти источники были, не только регламентированы, но и легализованы, и потому раскрылись еще более широко. Сама философия, с которой «приватизаторы» делали свое дело, прямо предполагала те колоссальные издержки, за которые их так много и в чем-то справедливо критиковали. Но принятие за основу любой другой, менее циничной философии, привело бы либо к отсутствию сколько-нибудь реальной приватизации, либо к еще большим издержкам. Путь, который избрали «приватизаторы» при всей радикальности их действий, внешне напоминающий
развернутую индустриализацию 30-х годов, был не ультрарадикальным, а именно средним, центристским путем. Он пролегал между тенденцией к сохранению огосударствленной собственности и тенденцией к ее непосредственной «раздаче» частным лицам. Результат получился тоже усредненный, половинчатый, но он соответствует тому общественному компромиссу, который был необходим для продолжения реформ. Именно эта нацеленность хотя бы на минимальное продвижение вперед, «искусство возможного» предопределила достоинства принятой модели.
Д. Васильев видит два несомненных достоинства в осуществленной в России модели приватизации. Первое из них состоит в работоспособности, реализуемости этой модели, поскольку, в отличие от множества выдвигавшихся в России концепций был найден конкретный способ передачи имущества более заинтересованным собственникам. Второе достоинство заключается в наличии «встроенных» механизмов дальнейшего перераспределения собственности в русле более эффективных собственников, а тем самым - и преодоления недостатков самой модели приватизации. К важнейшим из таких механизмов Д. Васильев причисляет запрет на превращение крупных предприятий в закрытые акционерные общества и стимулирование государством открытости на рынке капиталов [1, с.11].
В работе [17] группа сотрудников экспертного института Российского союза промышленников и предпринимателей во главе с Е. Ясиным отметила целый ряд достоинств принятой модели. К их числу относятся:
❖ достижение необратимости реформ, получивших опору в интересах конкретного социального слоя собственников;
❖ искусственное создание инвестиционного спроса посредством ваучеров в условиях отсутствия накоплений, на которые можно было бы приобрести государственную собственность;
❖ возникновение определенной концентрации прав собственности;
❖ заложенный в программу приватизации баланс интересов всех участников процесса [17, с.13-14].
Наряду с достоинствами авторы работы выделяют и проблемы, связанные с тем, что качественные изменения отстают от количественных. Эти проблемы выражаются в следующем:
❖ чрезвычайно низкие дивиденды;
❖ в отсутствии инвестиций, для которых действующая программа приватизации создает дополнительные препятствия;
❖ огромные льготы трудовым коллективам, затрудняющие управление предприятиями;
❖ низкие доходы от приватизации для госбюджета страны;
❖ промежуточное состояние приватизированных предприятий, при котором отсутствует контроль со стороны, как старого, так и нового собственника [17, с.15-16].
Наиболее существенной и ключевой можно, по нашему мнению, считать именно последнюю проблему. В статье Д. Травина [18] российская модель приватизации справедливо расценивается как «искусство возможного».
Он рассматривает борьбу, развернувшуюся вокруг модели приватизации как противостояние лоббистов интересов трудовых коллективов и директората. Благодаря тому, что модель приватизации была построена на балансе интересов противостоящих группировок, правительству удалось добиться значительного размаха приватизации. И хотя, как отмечает автор статьи, итоги приватизации далеки от идеала «удалось сделать почти максимум из того, что было реально возможно в специфических российских условиях» [18, с. 165].
В целом ряде работ действующая модель приватизации, ее достоинства и недостатки рассматриваются через призму конкретных потерь и приобретений, которые произошли в процессе осуществления данной модели. Так, в статье К. Норкина, которая так и называется «Потери и приобретения» [19] раскрывается целый ряд как достижений, так и тупиков приватизационного процесса. Автор считает главным в приобретенном опыте то, что он убедительно показал необходимость создания условий, при которых «захваченная, но не используемая эффективно собственность будет жечь руки, разорять» [19, с.8]. Я. Орлов в статье «Когда же будут реальные собственники?» [20] сравнивает реализацию общероссийской и московской программ (и моделей) приватизации. Он выделяет следующие особенности московской программы:
❖ взаимосвязь передачи собственности и управляемости имуществом города;
❖ дифференциация объектов приватизации по стоимости и правилам продажи;
❖ приватизация на основе инвестиционных договоров, минуя конкурсы;
❖ участие города в акционерных обществах с включением затрат инвесторов в основные фонды;
❖ соответствие доли инвесторов их вкладам в создание предприятий [20, с. 18].
О. Лацис в статье «Самая большая работа по приватизации еще впереди» [21] отмечает, что главным достоинством принятой модели приватизации была реальная и своевременная постановка задач. Задача создания реального собственника не была и не могла быть решена в короткий срок, но для ее решения были созданы необходимые предпосылки. Нельзя было откладывать на десятилетия создания наиболее фундаментального института рыночной экономики, нужно было за несколько лет решить задачи по его формированию [21, с. 17].
В статье М. Дерябиной «Первичный передел госсобственности произведен» [22] российская модель приватизации рассматривается как первичный передел собственности, или, как ее называли в Литве, предварительная приватизация. Назначением этой модели было не создание реальных собственников, а лишь первичное отделение собственности от бюрократии. Ваучерный этап такого отделения был необходим потому, что массовое сознание в начале приватизации не могло воспринять частнособственнической трансформации строя [22, с.20].
Наконец, весьма важное положение, касающееся определенной ограниченности российской модели приватизации, содержится в статье американского ученого М. Интрилигатора (Калифорнийский ун-т, г. Лос-Анджелес, США) [23]. Сравнивая российскую модель приватизации с моделью, реализованной в Китае, он отмечает, что более весомые успехи китайской приватизации были связаны с более четкой ориентацией на внешнеэкономическую экспансию. «Если в России, - пишет М. Интрилигатор, - деятельность правительства сфокусирована на «старой экономике», поддержке старых предприятий посредством приватизации, то внимание китайского руководства сосредоточено на «новой» экономике, создании новых предприятий, конкурентоспособных на мировых рынках» [23, с.43].
В этом лаконичном замечании содержится, на наш взгляд, в неразвернутом виде целая программа дальнейшего развития и совершенствования российской модели приватизации.
Заключение
Основной недостаток российской модели приватизации - единый унифицированный сценарий приватизации, заключающийся в передаче государственной собственности акционерным корпорациям, созданным на базе прежних предприятий с высокой долей и влиянием директорского корпуса. Необходимо было отделить конкурентоспособные на международном уровне предприятия от всех прочих и провести на них инвестиционно-модернизационную приватизацию и реструктуризацию с участием иностранного и отечественного капитала и обеспечением перехода контрольных пакетов акций в руки эффективных собственников. Этот процесс в дельнейшем нужно сделать направленным, а не спонтанно-хаотичным, создать прямую материальную заинтересованность собственников в эффективном использовании приобретенной собственности, в активной экспансии на международные рынки с продукцией высочайшего качества и воплощающей в себе впечатляющие инновации.
Для этого необходимо переориентировать модель приватизации и сконцентрировать государственные усилия и ресурсы на мощной поддержке малого бизнеса и корпораций, нацеленных на высокотехнологичную продукцию, реализацию отечественных инновационных научных идей. Перераспределение государственных средств и частных инвесторов на поддержку венчурных инновационных проектов и завоевание мировых рынков неизбежно вызовет отток соответствующих ресурсов из сферы поддержки малорентабельных предприятий и производств, находящихся на дотациях. Соответственно придется активизировать приватизацию через банкротства и перепрофилирование предприятий, более активно расчищая экономику от наслоений прежнего способа производства. Это означает получение нового импульса для развития частной собственности, как в частнопредпринимательской, так и в корпоративной форме.
Исследование концептуальной базы разгосударствления и приватизации в переходной экономике России может быть подытожено следующими выводами [24]:
❖ приватизация в России имеет особое значение как процесс, обратный тотальному огосударствлению, основное средство реструктуризации и демонополизации, фундамент рыночных преобразований;
❖ особый характер приватизации в России обусловлен отсутствием необходимого первоначального капитала у физических и юридических лиц, отсутствием сложившихся традиций и норм функционирования частной собственности как института;
❖ существенными препятствиями для эффективного использования частной собственности в России выступают деформированный характер акционерной собственности, выступающей в качестве фиктивного капитала, надстроенного над бесхозной собственностью без конкретных владельцев, а также ограниченность и неотрегулирован-ность прав частной собственности, «антикапиталистическая» мен-тальность, выражающаяся в общественно значимой фобии по отношению к частной собственности и т.д.;
❖ для российских проектов и моделей приватизации характерно превалирование идеологичности над прагматичностью, недоучет прагматических критериев и соответствующих ориентации теоретического мышления;
❖ в приватизационных программах наблюдается, как правило, парадоксальное сочетание верных принципов и дельных предложений с утопическими и популистскими идеями;
❖ законодательство РФ по вопросам приватизации содержит целый ряд чисто механических барьеров и ограничений, которые призваны поставить заслон возможным злоупотреблениям, но сами создают множество препятствий эффективному развитию института собственности;
❖ требует решительного преодоления хроническая несостыковка законодательной и программной составляющих правовой базы, возникшая вследствие глубоких разногласий между ветвями власти;
❖ распространение «собственности инсайдеров» должно сочетаться с действенными механизмами по становлению стратегических собственников, преодолению слишком сильного распыления капитала и факторов, осложняющих предпринимательскую, инвестиционную и управленческую деятельность;
❖ чтобы коллективная собственность проявила конкурентоспособность и эффективность, она должна быть проникнута отношениями частной собственности и долевого участия;
❖ в процессе приватизации в настоящее время необходимо шире использовать инвестиционные торги;
❖ центры тяжести при продолжении приватизационного процесса в России целесообразно переместить с акционирования действующих
предприятий на создание новых с наиболее передовой научно-технической и институциональной базой.
_Литература_
1. Радыгин А.Д. Реформа собственности в России: на пути из прошлого в будущее. - М.: Республика, 1994. - 159с.
2. Кудряшов В.П. Современная акционерная капиталистическая собственность: сущность, эволюция, противоречия. - Одесса: Лыбидь, 1991. - 197с.
3. Ивашковский С. Н. Собственность в СССР: какой ей быть?- М.: Знание, 1991. - 62 с.
4. Рутгайзер В. Приватизация в России: движение «на ощупь» // Вопросы экономики, 1993. - №10. - С.48-63.
5. Кисовская Н.К. Российская приватизация: партийно-политическая борьба на ваучерном
6. этапе //Мировая экономика и международные отношения, 1995. - №5. -с.82-95.
7. Приватизация в России: итоги первого этапа и перспективы дальнейшего развития - М.. 1994. - 105с.
8. Алмазова О.Л., Дубоносов Л.А. Рынок против рынка. - М.: Финансы и статистика, 1993. - 335с.
9. Экономика переходного периода. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1995. - 415с.
10. Современная экономика. Под. ред. О.Ю. Мамедова. - Ростов н/д: Феникс, 1996. - 60бс.
11. Меньшиков С.М. Экономика России: практические и теоретические вопросы перехода к рынку. - М.: Международное отношение, 1996. - 365с.
12. Проблемы перехода к рынку в Российской Федерации. Тез. докл. и сообш. научно-практ. конф. (27-28 мая 1994). -Воронеж: ВГИ, 1994.- 118 с.
13. Бузгалин А.В. Переходная экономика. - М.: Паурус, 1994. 472 с.
14. Кагарлицкий Б.Ю. Грядет ли новый передел собственности? (Отношения собственности в России: проблемы распределения и перераспределения (концепции и прогнозы) //Свободная мысль, 1995. - №6. - С.25-28.
15. Орехов A.M. Россия на пути в постиндустриальную экономическую эпоху, сдвиг власти и собственности (Эволюция современного российского общества) // Социально-политический журнал, 1998. - №5.- с.21-41.
16. Михайлушкин А.И.. Никифоров И.Б.. Шимко П.Д- Курс лекций по экономике. - СПб.: 1994. - 222 с.
17. Чубайс А. Итоги приватизации в России и задачи следующего этапа // Вопросы экономики, 1994. - №6. - с.4-9.
18. Акционирование средних и мелких государственных предприятий: экономическое обоснование. - М.: Платан, 1992. - 112 с.
19. Травин Д. Приватизация как искусство возможного. (Опыт приватизации в России и в странах Европы) // Звезда, 1994.-№10. - С.156-160.
20. Норкин К. Потери и приобретения. (Манипуляции с формами собственности в России) // Журнал для акционеров, 1995. - №1. - с.6-8.
21. Орлов Я. Когда же Будут реальные собственники (заметки о результатах и перспективах приватизации в России) // Журнал для акционеров, №2. - с .15-18.
22. Лацис О. Р. Самая большая работа по приватизации еще впереди // Россия и современный мир, 1995. - №1. - с. I6-19.
23. Дерябина М.А. Первичный передел госсобственности произведен // Россия и современный мир, 1995. - №11. -с. 20-23.
24. Интрилигатор М. Приватизация в России и криминализация экономики // Проблемы теории и практики управления, 1994. - №6. - С.39-43.
25. Махмудова Л.Ш. Совершенствование системы экономико-правового регулирования и управления процессом становления и развития института частной собственности в России. - Москва: ИПР РАН, 2002.-407с.
