CC BY
39
УДК 316.3:366.636
Фролова Анна Сергеевна
младший научный сотрудник Южного федерального университета
АНАЛИЗ ДИСКУРСА ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В СОВЕТСКОЙ ПРЕССЕ 20-30-Х ГГ. XX В. [1]
Frolova Anna Sergeyevna
Junior Research Associate, Southern Federal University
ANALYSIS OF PROFESSIONAL IDENTITY DISCOURSE IN THE SOVIET PRESS OF 1920-1930-S [1]
Аннотация:
В статье проводится дискурс-анализ советской прессы 20-30-х гг. XX в. с целью выявления коммуникативных практик конструирования профессиональной идентичности. Исследование показало, что в 1930-е гг. в Советском Союзе начинает прослеживаться единый вектор направленности дискурса идентичности. Однако профессиональная идентичность только начинает выкристаллизовываться в дискурсивном пространстве советской прессы, на страницах которой в изобилии присутствуют материалы, посвященные различным профессиям, связанным с ними обязанностям, трудностям, но при этом акцент делается на идентичности пролетарской, а не профессиональной.
Ключевые слова:
профессиональная идентичность, профессия, идентичность, труд, пролетариат, советская пресса, дискурс-анализ.
Summary:
The article carries out a discourse analysis of the Soviet press of 1920-1930-s in order to identify communicative practices of professional identity development. The research has shown that in the 1930-s there was a single vector of identity discourse in the Soviet Union. However, professional identity was only beginning to crystallize in the discourse of the Soviet press, on the pages of which there were a lot of materials about various occupations, their duties and difficulties, but mostly the journalists focused on the proletariat identity, rather than the professional one.
Keywords:
professional identity, occupation, identity, labour, proletariat, Soviet press, discourse analysis.
В современном российском обществе, с одной стороны, наблюдается стремительный процесс размывания идентичности, а с другой, все более актуальным становится запрос на формирование более устойчивых и отвечающих современным реалиям видов идентичности. Кроме того, зачастую на периферии исследовательского внимания оказывается профессиональная идентичность, которая уступает в научной разработанности идентичности гражданской, этнической, национальной. Однако размытие профессиональной идентичности интенсифицирует процесс прекариатизации в обществе, приводит в конечном счете к экономическому кризису и стагнации. Все это обусловливает необходимость научного осмысления механизмов формирования профессиональной идентичности.
Под «идентификацией» в научной мысли принято понимать совокупность практик и механизмов взаимодействия индивидов и социума. Другими словами, идентичность обеспечивает овладение и усвоение норм и правил социального взаимодействия, способствует интериориза-ции и репродукции ценностей и ролевых установок. Социологическое понимание сущности идентичности оформилось в рамках символического интеракционизма Дж.Г. Мида [2] и теории социального конструирования реальности П. Бергера и Т. Лукмана [3]. Данный подход определяет профессиональную идентичность как социальный конструкт, дифференцирующий пространство трудовой деятельности.
Включенный в социальное взаимодействие и трудовую деятельность, человек усваивает и воспроизводит профессиональную идентичность. При этом как социальные процессы определяют процесс формирования идентичности, так и сами идентичности влияют на характер и сущность осуществляемой профессиональной деятельности, а также ценностную и нормативную матрицу, ассоциирующуюся с той или иной профессией.
Идентичность неразрывно связана с ее языковым воплощением. Индивиды создают и проецируют собственную идентичность, используя семиотические ресурсы дискурсивных самообъяснений, конструирования проектов собственного воображаемого «я». Сформированные в результате «я»-образы являются неотъемлемой частью социального существования. При этом сами «я»-образы, как и сама возможность кристаллизации понятия «я» (идентичности), немыслимы вне нарративно-дискурсивных практик, которые составляют ткань повседневных интеракций и способствуют наделению смыслом своих и чужих действий и поступков [4].
Конкретно-исторические общества формируют специфический дискурс идентичности, в том числе профессиональной. Здесь срабатывает также принцип аутопойесиса, так как дискурс детерминирует восприятие и мышление индивидов, «программируя» шаблоны мышления и конструируя идентификационную матрицу. Индивиды, ставшие носителями специфической профессиональной идентичности, ретранслируют ее и репродуцируют дискурс, связанный с ней, в межличностном, профессиональном общении, а также непосредственно и опосредованно через средства массовой коммуникации. Таким образом получается самовоспроизводящаяся и развивающаяся система формирования профессиональной идентичности.
В связи с этим представляется актуальным исследование практики конструирования профессиональной идентичности для формирования системного понимания возможностей целенаправленного и синергетического влияния на идентичность. В этом плане наиболее эффективными институтами являются средства массовой информации и журналистика [5]. При этом под журналистикой имеется в виду систематическая и профессиональная работа по конструированию фреймов восприятия и мышления посредством публикации, трансляции, организации интеракции в форме публицистических материалов (так как публицистический жанр предоставляет широкий инструментарий для формирования мнения), создающих повестку дня и расставляющих акценты во внимании аудитории. Медиа создают пространство массовой коммуникации, в котором интегрируется общественное сознание, и идеальные образы идентичности (к примеру, образцово «положительного» врача, строителя, коммуниста) практически без рефлексии внедряются в сознание индивида, встраиваются и/или трансформируют его ценностную и идентификационную матрицы. При этом СМИ порождают пространство гипертекста, дискурсивное измерение социума. Нарратив является единственно возможной формой массовой коммуникации.
Итак, единственно возможными средствами конструирования идентичности являются языковые. Дискурс-анализ предполагает нахождение системы слов-маркеров, обладающих явными оценочными коннотациями - положительными и отрицательными. Также выявляют профессионально окрашенную терминологию (к примеру, выражение «мастер своего дела», под которым подразумевают носителя вполне определенного набора качеств и профессиональных навыков) [6, с. 41].
Одним из ключевых аспектов, на которые следует обращать внимание в ходе дискурс-анализа текста, является наличие в нем семантических макроутверждений, макроправил. К таковым относят, к примеру, селекцию, абстракцию и операционализацию, которые призваны облегчить информацию для восприятия. В этих целях печатные СМИ используют заголовки и лид. Макроутверждения выстраивают иерархию и тематическую структуру текста.
Основной пласт смыслов находится в пространстве подразумеваемого. Значительная часть информации выражена не полностью в расчете на то, что аудитория воспримет ее из контекста и интерпретирует на основе уже имеющихся шаблонов, с опорой на культурную матрицу общества. Дискурс предполагает, что в сообщении есть интрига. Как раз таки некоторая недосказанность текста создает эту интригу, необходимость поиска и смыслообразования. Проходя «самостоятельный» (но на самом деле заранее детерминированный) путь интерпретации, индивид интериоризирует полученное знание, воспринимает его как собственное.
В данном исследовании мы будем рассматривать именно дискурс, формировавшийся в прессе 20-30-х гг. XX в. в Советском Союзе. В качестве объекта анализа выступили около 30 номеров газет «Труд», «Полярная звезда», «Правда», «Комсомольская правда» за выбранный период.
В целом характеризуя дискурс прессы изучаемого периода, следует сказать, что он пропитан духом борьбы, революционности, единения пролетариата всех стран. Это находит отражение и в заголовках, и в повестке дня, основных акцентах в материалах: «Английские горняки держатся стойко» [7], «Голодовка Ваги и товарищей» [8] - о забастовке в Вене.
В середине 1920-х гг. в советской прессе большое внимание уделяется процессам, происходящим среди пролетариата западных стран, в частности Англии, публикации на данную тематику становятся центральными в номере: «Первоначальные требования горняков остаются в силе. Буржуазная пресса подняла кампанию с целью поссорить Куку и Смита» [9].
Довольно часто на страницах прессы можно встретить статьи, выявляющие негативные тенденции в профессиональной деятельности отдельных людей или коллективов.
В заметке «В поисках рабкоров» [10] рассказывается об отлынивании от исполнения должностных обязанностей избранных трудовыми коллективами рабкоров. При этом констатация факта о неявке рабкоров на собрания сопровождается нравоучительными высказываниями о их роли и обязанностях: «Рабкоры не для звания избирались коллективами служащих, а для того, чтобы на страницах местной газеты освещалась жизнь того или иного коллектива, говорилось об их нуждах и недостатках и т. п.».
В статье «Елизовский кооператив» [11 ] вскрываются нарушения, выявленные в ходе ревизии кооператива Рабоче-крестьянской инспекцией. «По данным ревизии, Елизовский кооператив страдал болезнями общими для всей Камчатской кооперации, как то: раздачей в долг товаров, чрезмерными расходами на содержание излишнего платного штата, использованием кооперативного имущества для личных интересов правления и их родственников». В характеристике ситуации с кооперативом используется метафора болезни, что однозначно настраивает читателя к данному явлению как к анормальному, нездоровому, требующему незамедлительного исправления.
В 1930-е гг. набирает обороты дискурс соревновательности, газетные страницы пестрят сообщениями о выполнении и перевыполнении планов: «Сталинградские водники досрочно закончили ремонт 22 пароходов. Соревнование портовых грузчиков», «Кузбасс полностью выполняет план», «Соревнование теребильщиков льна» [12]. Труд представляется долгом, личным обязательством: «Братья ответили на эту телеграмму новым обязательством - выкосить за сезон по 180 гектаров» [13].
Дискурс борьбы также остается на повестке дня: «Пролетарская солидарность крепит фронт бастующих горняков Чехословакии» [14]. При этом ключевыми элементами дискурса выступают солидарность, единство, сплочение в борьбе.
Дискурс профессиональной, а точнее в этот период пока только пролетарской, трудовой идентичности конструируется как бы от первого лица, в виде обращений и призывов самих трудящихся. При этом он пропитан тем же пафосом героизма, рвения и долга: «Мы, рабочие, работницы, инженеры, техники и служащие завода "Красный пролетарий", обращаемся к трудящимся Москвы и Московской области с предложением объявить социалистическое соревнование имени XVIII съезда ВКП(б). Давайте широко развернем предсъездовское соревнование фабрик, заводов, колхозов, учреждений, институтов на право рапортовать съезду о своих достижениях» [15]. Дискурс пропитан духом соревнования, но соревнования бескорыстного, честного и самоценного, наградой за которое будет «честь» доложить о результатах перед другими трудящимися, само осознание выполненной работы.
При этом ценности труда занимают в дискурсе ключевое место. Дисциплина, ответственность, профессионализм - это черты, которые должны быть привиты всему трудовому населению. «Сотни людей переходили с места на место, какую-то работу начинали и не кончали, оставляли оголенными десятки станков, превращали цехи в проходные дворы. Такова цена текучести. Нарушения трудовой дисциплины вызывали возмущение среди добросовестных рабочих и служащих» [16]. При этом случаи нарушения трудовой дисциплины представляются в прессе как вызывающие всеобщее порицание и осуждение.
«Сами рабочие следят за тем, чтобы лодыри, прогульщики не избегали ответственности. Как-то молотобоец Жохов опоздал на полчаса, но пытался доказывать, что он пришел вовремя и лишь забыл повесить табельную марку. Товарищи по работе тут же разоблачили Жохова, и начальник цеха его уволил» [17]. Обеспечение трудовой дисциплины становится делом и долгом самих трудящихся, всего коллектива. И достигается это не только за счет контроля за другими, но и за счет самоконтроля и самокритики: «До опубликования постановления СНК СССР, ЦК ВКП(б) и ВЦСПС начальники цехов нередко восстанавливали на работе нарушителей дисциплины вопреки воле начальников агрегатов, которые являются у нас по сути мастерами. Такие факты имели место и в цехе, которым руковожу я. ...Имеет место у нас и переброска рабочих с одного агрегата на другой без согласования с начальником агрегата. Все это свидетельствует о том, что мы, начальники цехов, еще в известной мере недооцениваем роли мастера» [18].
Можно сказать, что в данный период в советской прессе активно конструируется общетрудовая, пролетарская идентичность. Однако уже к концу 1930-х гг. постепенно начинает выкристаллизовываться осознание важности идентичности профессиональной, поднимается вопрос о месте и роли мастеров на производстве, о том, что должность их должна быть не номинальной. Она должна отражать их реальные полномочия, вклад, уровень ответственности: «.Опыт показывает, что там, где мастер является настоящим хозяином на участке, там производственный план выполняется. Из этого следует, что мы обязаны повышать авторитет мастера и расширять его права» [19].
Подводя итог, можно сказать, что именно в 1930-е гг. оформляется основная направленность дискурса, хотя в полной мере о профессиональной идентичности еще говорить нельзя. Она только начинает выкристаллизовываться в дискурсивном пространстве советской прессы, на страницах которой есть материалы, посвященные различным профессиям, связанным с ними обязанностям, трудностям. Однако главным мотивом остается идентичность пролетарская по принципу отношения к труду как таковому.
Ссылки и примечания:
1. Статья подготовлена при поддержке Российского научного фонда, проект № 16-18-10306.
2. Мид Дж.Г. Избранное : сб. пер. / сост. и пер. В.Г. Николаев ; отв. ред. Д.В. Ефременко. М., 2009. 290 с. (Теория и история социологии).
3. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995.
4. Агафонова Е.В. Социальное конструирование идентичности и формирование нарративной модели поведения [Электронный ресурс] // Дискурс-Пи : альманах. Вып. 5. Тропы метода. URL: http://discourse-pm.ur.ru/avtor5/agafonova.php (дата обращения: 24.11.2016).
5. Ваньке А.В., Кулаев М.А. Рабочие в дискурсе российских телеканалов и печатной прессы // Социологические исследования. 2015. № 7. С. 126-132.
6. Майофис М.Л., Кукулин И.В. Советская система образования и производство социальных идентичностей в 1920-е -начале 1940-х годов [Электронный ресурс] // Шаги. 2015. № 1, т. 1. С. 40-45.
7. Английские горняки держатся стойко // Комсомольская правда. 1926. № 134 (317). 13 июня.
8. Голодовка Ваги и товарищей // Там же.
9. Первоначальные требования горняков остаются в силе // Там же.
10. В поисках рабкоров // Полярная звезда. 1924. № 64 (206). 28 сент.
11. Елизовский кооператив // Там же.
12. Сталинградские водники досрочно закончили ремонт 22 пароходов // Труд. 1932. № 80 (3426) ; Кузбасс полностью выполняет план // Там же ; Соревнование теребильщиков льна // Правда. 1937. № 211 (7177).
13. Стахановская работа косцов - братьев Горбачевых // Правда. 1937. № 211 (7177).
14. Пролетарская солидарность крепит фронт бастующих горняков Чехословакии // Труд. 1932. № 78 (3424).
15. Организуем социалистическое соревнование имени XVI11 съезда ВКП(б) // Правда. 1939. № 28 (7713).
16. Малышев В. О трудовой дисциплине, мастерах и наших задачах // Там же.
17. Там же.
18. Глидер М. Надо повысить авторитет мастера // Правда. 1939. № 20 (7705).
19. Там же.
References:
Agafonova, EV 2016, 'Social construction of identity and the formation of the narrative patterns of behavior', Diskurs-Pi: al'manakh, vol., The method of trails, viewed 24 November 2016, <http://discourse-pm.ur.ru/avtor5/agafonova.php>, (in Russian). Berger, P & Lukman T 1995, Social Construction of Reality. A treatise on the sociology of knowledge, Moscow, (in Russian). Glider, M 1939, 'It is necessary to increase the authority of the masters', Pravda, no. 20 (7705), (in Russian). Maiofis, ML & Kukulin, IV 2015, 'The Soviet system of education and the production of social identities in the 1920s - early 1940s', Shagi, no. 1, vol. 1, pp. 40-45, (in Russian).
Malyshev, V 1939, 'On labor discipline, masters and our tasks', Pravda, no. 28 (7713), (in Russian). Mead, JG, Nikolaev, VG (comp.) & Efremenko, DV (ed.) 2009, Favorites, Moscow, p. 290, (Theory and History of Sociology), (in Russian).
Vanke, AV & Kulaev, MA 2015, 'Workers in the discourse of Russian TV channels and print media', Sotsiologicheskiye issledovaniya, no. 7, pp. 126-132, (in Russian).
