CC BY
38
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №11/2015 ISSN 2410-6070
ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 32.019.51
А. В. Фёдорова
к. ф. н., доцент кафедры «Социальных коммуникаций» Поволжский институт управления им. П.А. Столыпина - филиал РАНХиГС
Т. А. Яшина
студент 2 курса факультета политико-правового управления Поволжский институт управления им. П.А. Столыпина - филиал РАНХиГС
г. Саратов, Российская Федерация
АНАЛИТИКА И СИСТЕМАТИКА ФЕНОМЕНА КОРРУПЦИИ: ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ И
ОРГАНИЗАЦИОННЫЙ АСПЕКТЫ
Аннотация
В данной работе рассмотрена аналитика феномена коррупции, в частности раскрываются понятия гражданско-правового и организационного аспектов. Основное внимание акцентировано на проблематике и систематике субъекта и объекта риска, а так же оценена степень положения коррупции и способы борьбы с ней.
Ключевые слова
Коррупция, гражданско-правовой аспект, организационный аспект, правовое поле, организационное поле,
латентный конфликт, феномен коррупции.
В нашей стране довольно часто происходят различного ряда коррупционные действия. Коррупция в России многолика, пронизывает все уровни общественной жизни и бьет в первую очередь по населению. Кроме всего прочего на характере и объемах коррупции сказались экономический кризис и санкции стран Запада. В условиях рыночной экономики коррупция не сводится к примитивным видам взяточничества. Вне поля правового регулирования остаются такие социальные явления, как лоббизм, фаворитизм и протекционизм, непотизм (покровительство родственникам). Коррупция является одной из наиболее опасных причин для в общественной жизни общества, которая дестабилизирующее влияет не только на состояние национальной безопасности, но и всех её составных частей. Необходимы качественно новые, отличные по своим специфическим характеристикам, аспекты противодействия коррупции. С использованием гражданско-правовых аспектов, можно оценить степень положения коррупции и способы борьбы с ней.
Будем понимать под «коррупцией» сложное явление социальной жизни, которое проникло во многие сферы жизни: экономическую, политическую, духовную и др. В последние десятилетия внимание тысяч ученых, политиков, государственных деятелей привлечено к этой проблеме. Изучаются проблемы стран, где коррупционная практика глубоко укоренилась, опыт стран, где коррупцию удалось обуздать. Для России проблема коррупции - одна из самых трудноразрешимых: Россия входит в число наиболее коррумпированных стран[4]. Основная патология коррупции состоит в том, что её разрушительное воздействие ложится на основы государственного устройства, а так же конституционные основы правового регулирования жизни общества. Данная проблема не должна отходить на второй план, потому что оттого, как будет развиваться и какие будут приняты методы борьбы с коррупцией, зависит развитие нашей страны, не только в сфере экономической направленности, а главное для нормализации внутриполитической стабильности, без которой не возможен последовательный прогресс России.
В ст. 13 Федерального закона от 25 декабря 2008 г. N 273-Ф3 «О противодействии коррупции» сказано, что «граждане Российской Федерации, иностранные граждане и лица без гражданства за совершение коррупционных правонарушений несут уголовную, административную, гражданско-правовую и дисциплинарную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации. А так же физическое лицо, совершившее коррупционное правонарушение, по решению суда может быть лишено в соответствии с законодательством Российской Федерации права занимать определенные должности
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №11/2015 ISSN 2410-6070
государственной и муниципальной службы»[1]. Данная норма является новацией российского законодательства, которая нацеливает правоохранительные органы на обязанность применения в борьбе с коррупцией средств не только уголовно-процессуального, но и других отраслей права.
Если рассматривать период настоящего времени то, в Российской Федерацией ратифицированы две антикоррупционные Конвенции, а именно Конвенция ООН против коррупции и Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию.
Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию, устанавливает обязанность государств закрепление в уголовном законодательстве состав преступлений, связанных с коррупцией, а так же установить санкции за их совершение. Иными словами, Конвенция ООН пытается установить общие правила гражданско-правового и гражданско-процессуального характера противодействия коррупции. На мой взгляд, данная Конвенция является единственным международно-правовым актом, которая определяет гражданско-правовые аспекты коррупционного противодействия.Особенностью данной Конвенции является закрепление в её тексте определение слова «коррупция». В данной Конвенции, статья 2, коррупция трактуется как «требование, предложение, предоставление или принятие, прямо или опосредованно, взятки или любого другого недолжного преимущества или возможность этого, которые приводят к нарушению надлежащего исполнения обязанностей или поведения, которые требуются от лица, получившего взятку, недолжное преимущество или возможность этого»[3]. В соответствии со статьей 5 Конвенции Совета Европы «О гражданско-правовой ответственности за коррупцию» лица, понесшие ущерб от коррупции, имеют право на полную его компенсацию путем возмещения материального ущерба, потери доходов. В соответствии со статьей 4, Конвенция предусматривает наличие трех условий:
1. ответчик совершил или санкционировал акт коррупции или не предпринял разумные шаги
для его предотвращения;
2. истец понес ущерб;
3. существует причинно-следственная связь между актом коррупции и нанесенным ущербом.
Причем ответчиком может выступать как лицо, совершившее акт коррупции, санкционировавшее
его или не принявшее разумных шагов для его предотвращения, так и само государство, чье должностное лицо виновно в совершении коррупционного акта[3].
Интересным положением Конвенции является ответственность юридических лиц за коррупционные преступления, в том числе и уголовная. Данную ответственность предусматривает и Конвенция об уголовной ответственности, ратифицированная РФ. Ответственность юридических лиц, в соответствии с российским законодательством, может быть предусмотрена только нормами гражданского права. В соответствии с Гражданским Кодексом Российской Федерации, главой 59, как самостоятельная правовая форма гражданско-правовой ответственности за коррупционное правонарушение может быть использован гражданско-правовой институт обязательств, вследствие причинения вреда[2]. Данный институт необходим для принуждения коррумпированных чиновников к полному или частичному возмещению имущественного вреда, нанесенного государству или муниципальному образованию в результате невыгодных для государства или органа местного самоуправления властно-распорядительных решений.
Большую опасность коррупция представляет в тех сферах, от которых зависит повседневная жизнедеятельность граждан, потому что она разрушает полное доверие общества к органам государственной власти и органов управления.
Рассмотрев гражданско-правовые аспекты противодействия коррупции, международные законодательства и опыт борьбы с коррупцией, можно сказать о том, что Конвенция о гражданско-правовой ответственности за коррупцию, является первым актом, призванным к созданию на международном уровне гражданско-правовое и гражданско-процессуальное регулирование в сфере борьбы с коррупцией. Поэтому предупреждение коррупционных преступлений на общесоциальном уровне предполагает решение ряда крупных вопросов в экономической, политической и социальной сферах жизни российского общества.
Не решаемость проблемы коррупции исключительно в правовом поле требует обращения к другим полям, например организационному. Пьер Бурдье, один из крупнейших французских социологов, директор Центра европейской социологии, понимал под полем борьбу агентов за позиции в пространстве позиций:
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №11/2015 ISSN 2410-6070
«При синхронном рассмотрении поля представляют собой структурированные пространства позиций, которые определяют основные свойства полей...Пьер Бурдье обнаруживает инвариантные закономерности их конституирования и функционирования: автономизация, определение «ставок» игры и специфических интересов, которые несводимы к «ставкам» и интересам, свойственным другим полям, борьба за установления внутреннего деления поля на классы позиций (доминирующие и доминируемые) и социальные представления о легитимности именно этого деления»[5, с. 18].
Организационное поле представлено в системном внутриорганизационном и внешнеорганизационном взаимодействии. Взаимодействия современных организаций, взаимонастроенность друг на друга, внутренняя отстроенность осуществляются на основе принципов открытости, нелинейности и непропорциональности затрачиваемых ресурсов и получаемых результатов. Базовым критерием эффективности внутриорганизационных взаимодействий выступает согласованность и релевантность целевой картины современных организаций (проблемы, для разрешения которой создана организация, миссии, целей, задач, кредо) с системой внутреннего управления, системой принятия управленческих решений, организационной культурой, организационной инноватикой, проектированием, организационно -управленческими и проектными рисками.
В ситуации внутриорганизационных взаимодействий субъектами и объектами рисков являются агенты, деятельность которых регламентирована ролями, функциями и должностями (позициями), масками или возможностями, которые предоставляет тот или иной персонаж (жертва, герой, лицедей, обыватель, служащий и т.д.)[7]. Агенты находятся в режиме латентного конфликта, борьбы за присвоенный символический капитал: «Структура поля есть состояние соотношения сил между агентами или институциями, вовлеченными в борьбу, где распределение специфического капитала, накопленного в течение предшествующей борьбы, управляет будущими стратегиями. Эта структура, которая представлена, в принципе, стратегиями, направленными на ее трансформацию, сама поставлена на карту: поле есть место борьбы, имеющее ставкой монополию легитимного насилия, которая характеризует рассматриваемое поле, т.е. в итоге сохранение или изменений распределение специфического капитала»[5, с. 19]. Согласно концепции П.Бурдье, борьба интересов, борьба за позиции, за легитимность власти, за присвоение капитала поля политики (оно в наибольшей степени связано с проблемами коррупции) являются онтологически непреодолимыми причинами феномена коррупции.
Возникает вопрос, затрагивающий причины конфликтов интересов (современного условия социальных коррупционных процессов) внутри современных организаций. Следует говорить об исторических причинах, транспонированных в культурную плоскость. Именно они изменяют статус социальных действий (с целевых на ценностно-ориентированные). Главной стратегией становится не служение обществу, а стремление извлечь максимальную прибыль, ренту от ситуации или ранга: «.рента от ситуации, которая связывается с фактом нахождения рядом с дефицитными или желательными вещами (благами или услугами, такими как образовательное, культурное или санитарное оснащение) и с агентами (определенное соседство, приносящее выгоды от спокойной обстановки, безопасности и др.) или вдали от нежелательных вещей или агентов. Во-вторых, прибыли позиции или ранга (как те, которые обеспечиваются престижным адресом)-частный случай символических прибылей от отличия, которые связываются с монопольным владением отличающей собственностью»[5, с. 45]. Рента от ситуации и прибыли позиции или ранга - социальные причины, раскрывающие существование и устойчивость феномена коррупции.
Организационное поле - это поле взаимодействий современных организаций (современных -функционирующих в ситуации настоящего) в режимах кооперации, конкуренции, конфликта, риска и неопределенности. По своим сущностным характеристикам межорганизационное взаимодействие представляет собой отношения иерархий. Эти режимы взаимодействий предполагают различные конфигурации организаций в рыночном пространстве. Основой возникающих конфигураций являются главные и фоновые концепты: власть, управление, коммуникации, риски, конфликты.
Власть, понимаемая Н.Луманом как символически генерализированное средство коммуникации, направлено на управление селективностью в условиях неопределенности: «Этот постоянный переход от производства неопределенности к ее устранению является основной предпосылкой существования власти,
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №11/2015 ISSN 2410-6070
условием, которое образует пространство генерализации и спецификации особого коммуникативного средства...»[6, с. 18].
Ситуативная неопределенность, встроенная в системы социальных, коммуникативных, организационно-управленческих действий, является организационно-управленческой причиной коррупционных процессов и рисков, связанных с ними.
В работе «Власть» Н.Луман проводит аналитику и систематику рисков, связанных с властью: рост селективного сознания (риск совершения ошибок), социальная прозрачность результатов селекции, управляемых коммуникативными кодами процессов (риск злоупотребления власти), достижение социального консенсуса и концентрация рисков, эволюционный риск власти (потеря функциональности и дефицит власти)[6, с. 132].
Конфликты начинают рассматриваться в качестве случившегося факта, предмета исследований, средства исследований, области изучения для различных наук и искусственно создаваемым механизмом для интенсивной деятельности и мышления[7]. В границах организационного поля, в ситуации, когда конфликт является «фигурой», коррупция становится социально-организационным феноменом, фиксирующим конфликт интересов между персоналом и управленцами в современных организациях, между управленцами и потребителями услуг или продукции организации, между личными и ролевыми целями и интересами, между функциями и ролями управленцев, между позициями и персонажами организационной жизни. Рассогласованность между целями, задачами и функциями организаций, а также между функционированием и инновированием становятся причинами коррупционных взаимодействий.
К каким стратегиям можно прибегать для управления процессом коррупции? Изжить этот феномен -невозможно, бороться с ним - бессмысленно с точки зрения неэффективного перераспределения затрачиваемых ресурсов. Из предложенного анализа видно, что феномен коррупции нельзя сводить к экономической редукции: коррупция как поле борьбы, рисков, конфликтов интересов агентов за перераспределение материальных благ и статусов. Проводить аналитику коррупции и коррупционных процессов в политическом или экономическом полях также нерезультативно, учитывая сложность и нелинейность этого современного феномена. Коррупцию и социальные формы ее проявления необходимо рассматривать в организационно-управленческом поле современных организаций. Внимание к институциям, обеспечение согласованности, внутренней связанности целевых картин, управления, власти, процесса принятия управленческих решений, эффективности и результативности организационной деятельности, режимов функционирования и инновирования, проектных рисков способно снизить количество коррупционных проявлений.
Список используемой литературы:
1. Федеральный закон от 25.12.2008 N 273-ФЗ (ред. от 22.12.2014) "О противодействии
коррупции"//"Собрание законодательства РФ", 29.12.2008, N 52 (ч. 1), ст. 6228
2. "Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая)" от 26.01.1996 N 14 -ФЗ (ред. от 29.06.2015)
(с изм. и доп., вступ. в силу с 01.07.2015)//"Собрание законодательства РФ", 29.01.1996, N 5, ст. 410
3. "Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию" (заключена в г. Страсбурге
27.01.1999)//"Собрание законодательства РФ", 18.05.2009, N 20, ст. 2394
4. «Индекс Восприятия Коррупции» международной неправительственной организации по борьбе с
коррупцией Transparency International, опубликован 23 сентября 2008 г.
5. Бурдье П. Социология политики: Пер. с фр./Сост., общ., ред. и предисл. Н.А. Шматко./-М.: Socio-Logos,
1993. - 18, 19, 45с.
6. Луман Н. Власть/Пер.с нем. А.Ю.Антоновского.- М.: Праксис, 2001. - 18, 132с.
7. Цой Л.Н. Организационный конфликт менеджмент. М.: Книжный мир,2007. 352с.
©Фёдорова А. В., Яшина Т. А., 2015
