CC BY
49
ет доверие и ассоциативно связано с такими понятиями, как гарантия, надежность, безопасность. Однако, на наш взгляд, выбранное цветовое сочетание не отвечает тому жизнеутверждающему тону, который задан в вербальном ряде.
Таким образом, ни вербальный, ни репрезентативный ряд не дают «ключа» к пониманию рекламного сообщения, исключают возможность адекватного восприятия его адресатом. Перед нами не прием обманутого ожидания, когда реципиент включается в своеобразную игру и приходит к верному ответу, а пример неграмотного построения поликодового текста. Подобное рекламное сообщение абсолютно неэффективно и не способно оставить даже призрачный след о рекламируемом объекте в памяти адресата.
Следовательно, если текст не обладает коммуникативной эффективностью, коммерческая эффективность его тоже равна нулю.
Библиографический список
1. Виханский О.С., НаумовА.И. Менеджмент: учебник. - М.: Изд-во «Экономиста», 2008. - 670 с.
2. Картер Г. Эффективная реклама. - М.: «Прогресс», 1991. - 301 с.
3. Росситер Дж., Перси Л. Реклама и продвижение товаров. - СПб.: «Питер», 2000. - 189 с.
4. Стернин И.А. Введение в речевое воздействие. - Воронеж: «Кварта», 2001. - 252 с.
5. Стернин И.А. Практическая риторика. - М.: Издательство «РИП-холдинг», 2003. - 224 с.
6. Федоренко Е.С. Исследование содержания представлений об эффективной рекламе у рекламодателей и потребителей. - http:// drupal.psychosfera.ru., 2008. - 32 с.
7. Феофанов О. Реклама: Новые технологии. -СПб.: «Роза мира», 2000. - 241 с.
УДК 410
Т.Т. Цаголова
АНАЛИТИЧЕСКАЯ ЕДИНИЦА (структурно-семантические характеристики)
Изучение аналитических структур имеет достаточно давнюю традицию. Из. вестно, что одним из наиболее распространённых критериев разграничения свободного сочетания слов и аналитических конструкций служит разведение «лексических» и «формальных» слов, предлагаемое А.А. Потебней [6], «полных» и «частичных» слов в теории Ф.Ф. Фортунатова, а также слов «знаменательных» и «служебных», вводимое В.В. Виноградовым [2]. В капитальном труде, посвящённом описанию русской языковой системы, В.В. Виноградов пишет, что слова, способные к вычленению номинативной функции, лежат в основе формирования синтаксических единиц (словосочетаний, предложений) и фразеологических образований. Словам данного типа противостоят лексемы, лишённые номинативной функции и называемые по этой причине служебными. Этот тип лексических единиц соотносится с миром действительности лишь опосредованно, через слова-номинаторы. Подобные элементы, доказывает учёный, лежат на грани словаря и грамматики [1, с. 28-30].
Отличительным признаком таких элементов является их явная десемантизация. Присутствие
одного из них в любом словосочетании возводит это последнее в ранг аналитического построения. В наиболее зримой форме соотношение между свободным сочетанием слов и аналитической конструкцией обнаруживается в глагольных перифразах (начать бороться с чем-то / начать борьбу; commencer à faire qch / commencer qch.). Интерпретация глагольных компонентов как слов, лишённых (пусть даже частично) номинативной функции, и послужила основанием для определения таких моделей как аналитические конструкции [1, с. 48-54, 78-91], а это способствовало, в свою очередь, выведению этих структур за рамки обычных, то есть свободных словосочетаний, объединяющих какое-либо знаменательное и незнаменательное слово. Уместно привести в связи со сказанным мнение Г.А. Золотовой. Она полагает, что соединения таких полнозначных слов, как «хотеть читать», «желание читать», «возможность прийти» и т.д. есть не что иное, как регулярные структурно-семантические модификации одного обозначения, представляющего определённый семантический класс явлений. Чтобы мысль Г. А. Золотовой стала более убеждающей, приведём один её аргумент в защиту аналитизма
110
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2010
© Т.Т. Цаголова, 2010
перечисленных соединений слов в виде цитаты: «Признав, что эти более или менее аналитические конструкции не являются сочетанием двух полнозначных слов, мы получаем основание расценивать их связь как связь особого рода, не собственно синтаксическую» [5, с. 38-39].
Большую поддержку среди исследователей получило мнение Н.Н. Прокоповича о целесообразности объединения вспомогательных средств языка и слов, выполняющих в глагольных перифразах или именных сочетаниях роль модификатора, ориентированного на изменение основного признака семантического значения ключевого слова. Необходимость предлагаемой интеграции исследователь мотивирует тем, что средства такого рода не могут быть полноценными компонентами предложения без опоры на те слова, при которых они состоят, когда характер связующего их синтаксического отношения определяется отчасти либо как морфолого-синтаксический, либо как лексико-фразеологический [7, с. 129]. Роль слова в его связанных значениях оказывается, таким образом, совершенно иной, чем функция этого же слова, выступающего в своём свободном употреблении. Основными признаками несвободного значения слова выступают 1) син-семантичность его лексического содержания;
2) неавтономность его узуальной функции; 3) необходимость в опорном элементе в процессах а) моделирование действительности и б) организация лексико-грамматического состава предложения; 4) прозрачность сопровождающих его пресуппозиций.
В.Н. Телия, развивая теоретические положения Н.Н. Прокоповича, утверждает, что слова в их связанных значениях, действительно, не могут выступать в качестве потенциального минимума предложения, но это их свойство обусловлено прежде всего их синсемантичным характером вследствие утраты (полной или хотя бы частичной) их вещественного содержания, способствуя, таким образом, вхождению этих слов в класс вспомогательных элементов языка, хотя далеко не всегда они лишаются номинативной функции.
В.Н. Телия доказывает, что глаголы в таких, например, сочетаниях, как «оказывать» (влияние), «вызывать» (гнев) должны быть включены, в соответствии со своей семантикой, в разряд служебных элементов, у которых вещественное содержание и грамматическая функция совпадают. Напротив, глагольные компоненты в сочетаниях
типа «впасть в немилость», «взять реванш», «выбросить из памяти» описывают признаки определяемых ими субстантивных элементов за счёт своего лексического (вещественного) содержания. Совершенно ясно, считает В.Н. Телия, что, в отличие от подлинных аналитических конструкций, где роль служебного слова сводится к указанию на грамматическую модификацию знаменательного слова, в приведённых словосочетаниях (развязать войну, придти к решению и т.д.), глагол способен изменить значение ключевого слова не только грамматически, но даже и лексически: «выбросить из памяти ^ забыть» [1, с. 89].
Н.С. Дмитриева, описывая подобные сочетания (автор именует их глагольными перифразами), отмечает, что их наличие в системе языка оправдывается одним существенным фактом: они выражают какие-то новые оттенки смысла, фиксируют в своём значении один и тот же референт в каком-то новом ракурсе, под каким-то обновлённым углом зрения [4, с. 37].
Мнение Н.С. Дмитриевой об однореферентно-сти (конечно же, несколько условной) сочетаний приведённого образца представляется настолько важным, что позволяет несколько усомниться в правомерности поставить под сомнение их аналитическую сущность, как это делает В.Н. Телия.
К сожалению, изучение аналитических конструкций продвигается достаточно медленно. Остаются ещё нерешёнными два существенных вопроса: 1) роль вспомогательных слов в аналитических сочетаниях и 2) характер синтаксической связи между компонентами этих последних. В своё время ещё Л.В. Щерба писал о том, что не выявлены полностью строевые элементы ни в одном, хорошо изученном языке (учёный имел в виду европейские языки) [8]. Вспомним также мнение В.Г. Гака, полагающего, что синтаксисты редко включают аналитические структуры в круг своих интересов, так как видят в них либо обычные словосочетания, либо элементы фразеологии. Учёный полагает, что роль аналитических построений в языке велика и их использование составляет одну из его типологических характеристик.
Особенность аналитических структур заключается, как полагает В.Г. Г ак, не только в том, что в них реализуются такие элементы, для которых строевая функция является смыслом их бытия в языковой системе, но и в том, что в них могут обнаружиться даже знаменательные слова, тоже выступающие в служебной функции. Этот факт,
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2010
111
по мнению В.Г. Гака, и затрудняет выделение строевых элементов, так как автономные по смыслу слова, обретая служебную роль, никогда не превращаются в элементарный синтаксический знак, семантически полностью опустошённый. При этом В.Г. Гак подчёркивает, что инвариантным признаком аналитических структур является наличие в их составе одного компонента, который десемантизируется и, таким образом, превращается в строевой элемент. Учёный считает, что выявление строевых ресурсов лексики - это, прежде всего, определение закономерностей приобретения словами служебной функции и нахождение тех семантических и синтаксических условий, которые этому способствуют [3, с. 150-234].
Но трудно утверждать, что задача, очерченная В.Г. Гаком, выполнена. Кроме уже упоминавшихся работ и разрозненных замечаний по поводу аналитических образований (труды Алисовой, Арутюновой, Богданова, Бородиной), а также сборника статей «Аналитические конструкции в языках различных типов» [1], в современных лексико-грамматических разысканиях не имеется специального исследования, посвящённого аналитическим единицам. Основную причину сложившегося положения вещей мы усматриваем в неоднородном характере самих аналитизмов. Всё дело в том, что, наряду с аналитизмом собственно грамматической природы, допустимо говорить об аналитизме лексическом и грамматическом одновременно. Основным условием формирования такого типа аналитизма (то есть лексико-грамматического порядка) является наличие в составе словосочетания особого компонента, который служит не только строевым элементом, но, не утрачивая своего лексико-семантического значения, по-прежнему выполняет номинативную функцию для обозначения какого-либо отрезка окружающей действительности. Аналитизм этого вида проявляется в том, что один из компонентов словосочетания, сохраняя своё вещественное содержание, одновременно несёт в себе информацию о категориальных признаках ключевого слова и, следовательно, словосочетания в целом.
На основании сказанного можно сделать вывод, что аналитические отношения слагаются не только в словосочетаниях глагольного типа, но и в сочетаниях именной природы, в которых слово не десемантизируется (хотя и претерпевает при этом ощутимые переосмысления), выполняя но-
минативную функцию и участвуя, таким образом, в процессах моделирования реального мира: белое вино, белый билет, красное колесо и т.д. Вместе с тем, следует учитывать, что эти элементы, сохраняя своё полнозначное лексическое содержание, способны выполнить номинативную функцию лишь совместно с другим компонентом сочетания - ключевым словом, который всегда предстаёт как семантически определяемый конструкт.
Итак, изложенные суждения позволяют сделать ряд предварительных выводов:
1) в комплексе аналитических структур допустимо выделить два основных вида: глагольные и именные;
2) глагольные аналитические конструкции являют собой такой вид синтаксических единиц, в которых смысловой и грамматический фокус сосредоточен в двух неоднородных элементах: один из них (глагол), подвергаясь десемантизации, выполняет строевую функцию, становясь носителем категориальных признаков ключевого слова
и, таким образом, всего словосочетания;
3) оба компонента смыслового и грамматического фокуса именных аналитизмов, сохраняя своё полнозначное лексическое содержание, способны выполнить номинативную функцию лишь в их совместном взаимодействии;
4) следует поддержать мнение тех исследователей, которые утверждают определённые схождения между аналитическими структурами и фразеологическим фондом языка.
Библиографический список
1. Аналитические конструкции в языках различных типов: Сборник статей / Отв. ред. В.М. Жирмунский и О.П. Суник. - М.; Л.: Наука, 1965.
2. Виноградов В.В. Лексикология и лексикография. Избр. труды. - М.: Наука, 1977. - 306 с.
3. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология. -М.: Международные отношения, 1977. - 264 с.
4. Дмитриева Н. С. Процесс десемантизации глагола в составе субстантивных описаний // Очерки по семантике русского глагола. - Уфа, 1971. - 37 с.
5. Золотова Г. А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. - М.: Просвещение, 1973. - 352 с.
6. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике: об изменении значения и заменах существительного. - М.: Просвещение, 1968. - Т. 3 - 551 с.
112
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2010
7. Прокопович Н.Н. Об устойчивых сочетаниях аналитической структуры в русском языке советской эпохи // Мысли о современном русском языке. - М.: Просвещение, 1969. - 215 с. - С. 47-51.
8. Щерба Л.В. Опыт общей теории лексикографии словообразованию // История советского языкознания: Некоторые аспекты общей теории языка. - М., 1988. - С. 288-305.
УДК 808.2
Е.В. Цветкова К ВОПРОСУ О ПРИНЦИПАХ, СПОСОБАХ, ТИПАХ НОМИНАЦИИ В ТОПОНИМИИ (на материале костромской топонимии)
Топонимы любой топонимической системы по-разному дают представление об обозначаемых ими объектах, что находит воплощение в принципах, способах, типах номинации. Для костромской топонимии являются актуальными общеизвестные принципы, отражающие все семантическое многообразие используемых для номинации основ: по качествам объекта, по связи объекта с человеком, по связи объекта с другими объектами. Анализ костромской топонимии позволяет выявить особенности семантического пространства в пределах как тематических и лексикосемантических групп, так и отдельной единицы. Сведения топонимии подтверждают и расширяют наши знания об основных сторонах лексической системы говоров.
Ключевые слова: ономастика, топонимия, имя собственное, номинация.
Теория номинации является одной из важнейших областей исследования в современном языкознании. Процесс номинации - сложное явление, которое включает в себя большое количество вопросов, требующих разрешения: о специфике номинации, о расчленении действительности на отдельные элементы, о способах передачи смыслового содержания с помощью знаковой системы и т.д.
Топонимы любой топонимической системы по-разному дают представление об обозначаемых ими объектах. Они отражают признаки объектов через субъективное восприятие жителей, через их хозяйственную значимость, их отношение к каким-либо лицам или к другим объектам и т.д., что находит воплощение в принципах, способах, типах номинации.
Под принципом номинации понимается путь, направление создания наименований, общее исходное основание, обобщенное правило номинации как процесс отражения связи названия и денотата (предмета, явления, обозначенного языковой единицей). Непосредственное языковое воплощение этой связи - способ номинации и более конкретно - разновидность, тип. Все семантическое многообразие используемых для номинации основ, как правило, сводится к следующей схеме: принцип номинации по качествам объекта, принцип номинации по связи объекта с человеком и принцип номинации по связи объекта
с другими объектами. Данные принципы являются актуальными и для костромской топонимии.
Тип номинации (семантический тип) представляет собой группу названий, объединенных общими семантическими признаками. В плане семантики можно выделить три типа, которые соответствуют трем основным принципам номинации. Семантический тип объединяет промежуточные классификационные деления - семантические подтипы (группы). В наших материалах данные подтипы включают в себя такие характеристики, как мотивированность - немотивиро-ванность, этимология, образные средства и отдельные особенности той или иной группы топонимов. Семантический тип (соответственно подтип) реализуется в наборе семантических моделей, представляющих собой значение исходного апеллятива, взятого за основу при наименовании географического объекта. Понятие «семантическая модель» соответствует понятию «признак номинации». Способ номинации показывает, с помощью каких языковых средств осуществляется определенный принцип номинации. Ономастическая номинация по своему способу является в основном лексической, осуществляется лексическими единицами - словами и эквивалентами слов.
Наиболее приемлемым мы считаем семантический анализ топонимов, основанный на том, что имена собственные образуются по одному
© Е.В. Цветкова, 2010
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2010
113
