CC BY
0
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2023. No. 4
Научная статья УДК 327.5+327.8
doi: 10.18522/2687-0770-2023-4-100-108
«АМЕРИКАНСКИЙ ФАКТОР» В СОВЕТСКО-ЕГИПЕТСКИХ ОТНОШЕНИЯХ В ПЕРВЫЙ ГОД ПРЕЗИДЕНТСТВА А. САДАТА (ПО ВОСПОМИНАНИЯМ
УЧАСТНИКОВ СОБЫТИЙ)
Владимир Павлович Подольников
Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону, Россия podolnikov@list.ru
Аннотация. Рассматривается основанная на воспоминаниях советских и египетских политиков и дипломатов история советско-египетских отношений в первый год президентства Анвара Садата и влияние на них «американского фактора». Проанализированы субъективные причины нового внешнеполитического курса страны, вытекающие из идейно-политических взглядов египетского президента, показана последовательная и целенаправленная его реализация, ориентированная на отход от дружеских отношений с СССР к сотрудничеству с США. Раскрыты аргументация и методы реализации нового направления во внешней политике Египта. Освещены детали закулисной игры политиков, не нашедшей отражения в официальной дипломатической документации.
Приоткрывается завеса над ранее неизвестными сюжетами истории советско-египетских отношений и влияния на них «американского фактора». Появляется возможность заглянуть в «коридоры власти», увидеть реальную картину переговоров и обсуждения деликатных дипломатических тем на высшем уровне. В воспоминаниях отражена политическая и социальная атмосфера египетского общества на переломном рубеже истории этой страны. В них наиболее ярко прослеживается влияние «человеческого фактора» на принятие тех или иных политических решений. Сопоставление мемуарных источников позволяет максимально приблизиться к достоверной истории американского влияния на советско-египетские отношения в первый год президентства А. Садата.
Ключевые слова: А. Садат, советско-египетские отношения, ближневосточный конфликт, советское руководство, американская администрация, посол, визит, личная переписка, мемуары
Для цитирования: Подольников В.П. «Американский фактор» в советско-египетских отношениях в первый год президентства А. Садата (по воспоминаниям участников событий) // Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Обществ. науки. 2023. № 4. С. 100-108.
Статья опубликована на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International (CC-BY 4.0). Original article
THE "AMERICAN FACTOR" IN SOVIET-EGYPTIAN RELATIONS IN THE FIRST YEAR OF A. SADAT'S PRESIDENCY (ACCORDING TO THE MEMOIRS OF PARTICIPANTS IN THE EVENTS)
Vladimir P. Podolnikov
Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russia podolnikov@list.ru
Abstract. The article based on the memoirs of Soviet and Egyptian politicians and diplomats, examines the history of Soviet-Egyptian relations in the first year of Anwar Sadat's presidency and the influence of the "American factor" on them. The subjective reasons for the new foreign policy of the country arising from the ideological and political views of the Egyptian president are analyzed, its consistent and purposeful implementation aimed at moving away from friendly relations with the USSR to cooperation with the United States is shown. The argumentation and methods of implementing a new direction in Egypt's foreign policy are revealed. The details of the behind-the-scenes game of politicians, which is not reflected in the official diplo-
© Подольников В.П., 2023
matic documentation, are highlighted. The veil is being lifted over previously unknown plots of the history of Soviet-Egyptian relations and the influence of the "American factor" on them. There is an opportunity to look into the "corridors of power", to see the real picture of negotiations and discussions of sensitive diplomatic topics at the highest level. The memoirs reflect the political and social atmosphere of Egyptian society at a turning point in the history of this country. They most clearly show the influence of the "human factor" on the adoption of certain political decisions. The comparison of memoir sources allows us to get as close as possible to the authentic history of American influence on Soviet-Egyptian relations in the first year of Sadat's presidency.
Keywords: A. Sadat, Soviet-Egyptian relations, Middle East conflict, Soviet leadership, American administration, ambassador, visit, personal correspondence, memoirs
For citation. Podolnikov V.P. The "American Factor" in Soviet-Egyptian Relations in the First Year of A. Sadat's Presidency (According to the Memoirs of Participants in the Events). Bulletin of Higher Educational Institutions. North Caucasus Region. Social Science. 2023;(4):100-108. (In Russ.).
This is an open access article distributed under the terms of Creative Commons Attribution 4.0 International License (CC-BY 4.0).
Июльская революция 1952 г. в Египте, свергнувшая монархию и установившая республику, вызвала глубокие изменения как во внутренней, так и во внешней политике государства. С середины 50-х гг. ХХ в. страна выбрала путь социалистической ориентации и поменяла прозападный внешнеполитический курс на просоветский. Опираясь на громадную морально-политическую, военно-техническую, финансовую, экономическую и гуманитарную поддержку СССР, народ Египта при президенте Г. А. Насере достиг впечатляющих результатов во всех сферах общественной жизни. Как отмечал бывший египетский министр иностранных дел Му-рад Галеб, «всесторонняя помощь Советского Союза изменила облик Египта» и двусторонние отношения приобрели «в 60-е годы прошлого века эффективность и предметность» [1, с. 63]. Поэтому поворот от дружеских отношений с Советским Союзом к тесному сотрудничеству с Соединенными Штатами Америки, осуществленный вторым президентом Египта Анваром Са-датом в начале 70-х гг., представлялся тогда многим неожиданным и труднообъяснимым. Фактическая сторона этих событий описана в основанных на солидном документальном материале многочисленных работах отечественных и зарубежных авторов [2-5]. Целью данной статьи является анализ воспоминаний самого А. Садата [6], а также других участников политической жизни той поры [7, 8], который позволяет раскрыть причины и аргументацию новой политики египетского руководства, показать методы ее реализации в первый год президентства А. Сада-та. Поскольку многие решения политиков окрашены в личные тона, соответствующие их характеру и мировоззрению, мемуарная литература дает уникальную возможность понять мотивацию действий нового президента, власть которого, в определении международной стратегии государства, по восточным традициям, была значительной. Если к концу правления Насера, «он, - как пишет С. С. Фаязова, - вышел на уровень «вождизма», когда компонент единолично-го собственного взгляда перевешивал даже самые рациональные мнения его окружения», то Садат получил «безграничные полномочия», ликвидировав «все оппозиционные элементы, обеспечив себе стержневую позицию, как президент государства и лидер политической элиты. При Садате централизм принял еще более жесткие формы...» [9, с. 412-413]. Садат, по метко-му замечанию экс-президента США Д. Картера, «считал себя наследником великих фараонов» [10, p. 328].
В автобиографии Садат формулирует идейно-теоретическое и политическое обоснование своего будущего антисоветского, а следовательно, проамериканского внешнеполитического курса. Достигается это путем критики внутренней и внешней политики президента Насера, в приверженности курсу которого он не раз клялся на словах, подчеркивая общность их политических принципов в достижении намеченных целей [6, p. 206]. В действительности же цели были разные, на что обратил внимание В. М. Виноградов, хорошо изучивший Садата в период работы в Египте в качестве советского посла (1970-1974 гг.). Если Насер стремился построить, хоть и отличное от советского, но все же социально ориентированное египетское общество, то «... заявления Садата о строительстве социализма - это только слова, которые по моде надо говорить, - вспоминал посол. - . Своим же сторонникам и в публичных выступлениях он твер-
дил, что «новое общество» (он боялся называть его социалистическим) надо строить на основе науки и веры» [7, с. 96-97]. Являясь по своим взглядам типичным мелкобуржуазным националистом, Садат, по словам В. М. Виноградова, «смертельно боялся марксизма и всего, что с ним связано. Он постоянно утверждал, что район Ближнего Востока "не созрел" для марксизма. В марксизме он интуитивно чувствовал врага себе» [7, с. 98]. Садат всячески и неоднократно осуждал социально-экономические реформы Насера, считая, что «наш социализм на практике стал окрашиваться в цвета марксизма» [6, p. 213]. По его мнению, египетский социализм должен базироваться не на «иностранных идеологиях, а на истинных арабских ценностях, нашей религиозной вере и реальных народных традициях» [6, p. 224-225]. При этом полностью замалчивался огромный вклад советского социалистического государства в создание основ современного индустриального египетского общества. Получалось, что с марксистским, к тому же атеистическим государством, каким являлся Советский Союз, Египту было не по пути.
Другим объектом критики Садат избрал политику своего предшественника в арабском мире. Стремясь стать лидером всех арабов, он упрекал Насера в том, что тот, вслед за СССР, делил эти страны на две категории: «прогрессивные» и «реакционные», строя в зависимости от этого свои отношения с ними. Саудовская Аравия и Кувейт, зачисленные в «реакционные» и разбогатевшие на нефтедолларах и западных инвестициях, являлись проводниками американского влияния в ближневосточном регионе. Для Садата они служили образцом процветания в арабском мире. К тому же он разделял точку зрения их лидеров о том, что полная интеграция арабов в прозападный лагерь приуменьшит роль Израиля в регионе. Именно эти страны, подчеркивал Садат, оказали Египту значительную финансовую помощь после поражения в войне 1967 г. [6, p. 210-211].
Однако основная часть критических замечаний в адрес Насера касалась его «ошибочной», по мнению Садата, внешнеполитической концепции, ориентированной исключительно на Советский Союз, в ущерб отношениям с другими странами [6]. Оценивая роль СССР в ближневосточном конфликте, он исходил из широко бытовавшего в националистических кругах Египта тезиса о том, что арабо-израильская вражда является лишь производной частью основного мирового советско-американского противоборства. Эту точку зрения президент Насер в марте 1970 г. изложил В.М. Виноградову, но в ходе дискуссии согласился с мнением последнего, что это не так, что Советский Союз не является участником арабо-израильского конфликта, а лишь поддерживает на Ближнем Востоке прогрессивные силы национального освобождения, возглавляемые Египтом [7, с. 11]. Садат же продолжал думать, что советская помощь его стране была только знаком «признания антиамериканского и антиимпериалистического курса египетского руководства и попыткой сохранить свое присутствие в регионе» [6, p. 186]. Такая позиция развязывала ему руки в решении вопроса, чью сторону принять в глобальном советско-американском конфликте.
Перспектива выбора будущего союзника прояснялась после его слов о том, что «образ Соединенных Штатов ассоциировался в нашем сознании с защитником дела свободы и освободительных движений» [6, p. 108]. Поэтому в воспоминаниях Садата просматривается явная тенденция, с одной стороны, принизить роль СССР, а с другой - преувеличить американский вклад в урегулирование Суэцкого кризиса 1956 г.; игнорировать громадную военно-техническую и экономическую советскую помощь Египту в межвоенный период и подчеркивать важность экономических связей с США; перекладывать ответственность на Советский Союз за поражение в войне 1967 г. [11, с. 49-51].
Столь явная антисоветская трактовка двусторонних отношений при Насере не являлась случайной. Она была призвана дать теоретическое обоснование смены внешнеполитического курса страны при новом президенте, который, по словам М. Хейкала, «не был связан антиамериканским наследием Насера» [8, p. 115]. Вместе с тем, Садат не мог не учитывать значительный авторитет своего предшественника в египетском обществе, арабском мире и мировой политике в целом. Поэтому он стремился доказать, что идея переориентации Египта от СССР к США принадлежала именно Насеру. В связи с этим он вспоминает, состоявшийся в апреле 1970 года, приватный, один на один, разговор с президентом. После того, как Египет в очередной раз не получил в полном объеме обещанные Советским Союзом вооружения, Насер якобы
сказал ему следующее: «...Хотелось бы нам того или нет, но все карты в этой игре теперь в руках американцев. Настало время начать с ними переговоры и позволить им вступить в игру» [6, p. 198]. После этого, в июне 1970 г., американцы предложили Египту так называемую инициативу Роджерса (Роджерс - государственный секретарь США), предусматривающую отвод израильской армии и 90-дневный период прекращения огня для ведения переговоров при посредничестве ООН. С помощью этой «инициативы» Соединенные Штаты рассчитывали «сыграть прямую роль» в процессе ближневосточного урегулирования» и «сделать основную ставку в своих действиях на Ближнем Востоке на двусторонние контакты с обеими конфликтующими сторонами, т.е. с Государством Израиль и с арабскими странами» [12, с. 48-49]. Во время свое-го последнего визита в Москву, в июле 1970 г., продолжает свой рассказ Садат, который сам при этом не присутствовал, Насер заявил советскому руководству, что он принимает «план Роджерса». «Брежнев, - пишет Садат, - был вне себя от гнева. На его вопрос, как же он может согласиться с "американским решением", Насер ответил, что готов теперь принять любое решение, даже если оно исходит от самого дьявола» [6, p. 198].
В действительности же никакого драматического конфликта с советским лидером по этому поводу не произошло, о чем свидетельствует исполнявший тогда обязанности министра иностранных дел и присутствовавший при разговоре М. Хейкал. Вот как он описал этот эпизод. После того как Насер сообщил, что он готов принять американскую инициативу, Брежнев, «спустив очки на нос и уставившись на Насера поверх них, спросил: "Вы хотите сказать мне, что собираетесь принять предложение с американским флагом?" "Да, собираюсь, - ответил Насер, - и именно потому, что на нем американский флаг. Нам нужна передышка для размещения полученных от вас зенитно-ракетных комплексов, а Израиль примет лишь тот вариант, который предложат американцы. Но я не уверен, что эта инициатива имеет шанс на успех, а если и имеет, то не более чем на полпроцента. Брежнев, - продолжает Хейкал, - был удивлен, но думаю, что понял"» [8, p. 95].
Окончательную ясность в этот вопрос внес посол В. М. Виноградов. Поскольку в основе «инициативы Роджерса» лежала «формула Ярринга» (Ярринг - специальный представитель Генерального секретаря ООН. - В. П.), принятая Египтом еще в 1968 г. и предусматривающая разработку детальных шагов для выполнения резолюции 242 Совета Безопасности ООН, т.е. политический путь урегулирования ближневосточной проблемы.
«. Советский Союз был, пожалуй, единственной страной, - пишет Виноградов, - которая наиболее сильно поддерживала миссию Ярринга, делала на нее ставку, пыталась всеми средствами содействовать ей» [7, с. 172]. Выходит, что СССР не видел в «инициативе Роджерса» ничего нового, кроме стремления американцев навязать свое посредничество, и принципиально не возражал против ее принятия, рассчитывая, как и Египет, использовать паузу в военной конфронтации для укрепления египетской ПВО и для начала продвижения к урегулированию конфликта при посредничестве ООН. Но историческая правда в этом вопросе, впрочем, как и во многих других, касающихся советско-египетских отношений, Садата мало интересовала, и он умело сфальсифицировал факты, представив Насера инициатором поворота внешнеполитического курса египетского государства.
Стремясь любыми средствами дискредитировать советское руководство, Садат в беседе с Хейкалом заявил: «В течение четырех лет сперва Насер, а затем и я страдали от их поведения» [8, p. 174]. И это, несмотря на многомиллиардную помощь и политическую поддержку СССР, прокомментировал В. М. Виноградов [7, с. 196].
И, наконец, чтобы усилить эмоциональное воздействие своих выдумок и поставить жирную точку в антисоветской риторике, Садат цинично пересказывает слова Чжоу Энь Лая о том, что Насера в возрасте 52 лет убили русские. «И я верю, что это правда. Порвав связи с США, западом, арабами и Ираном, - поясняет он, - Насер, оставшись без друзей, один на один с Советским Союзом, руководство которого не щадило его достоинство и лишило свободы действий, подорвал свое здоровье» [6, p. 128].
Параллельно с этим в автобиографии президента настойчиво подчеркивается значение «американского фактора» в решении внутренних и внешних проблем страны и содержится упрек в адрес предшественника в том, что он упустил в свое время шанс укрепить американо-египетские
отношения [6, p. 147]. С нескрываемым восторгом вспоминал Садат свой визит в США в 1966 г., когда во время посещения Конгресса ему разрешили сесть в кресло спикера [6, p. 167].
Вот с такими идейно-политическими взглядами Садат становится вторым президентом Египта, имея большие полномочия в решении международных проблем своего государства. Уже во время траурных мероприятий наметились контуры многовекторности внешней политики нового президента. С одной стороны, он был несомненно рад, что на похороны Насера прибыла столь представительная советская делегация и что СССР поддержал его кандидатуру в качестве нового президента. «В те дни Садат был откровенен, - вспоминал В. М. Виноградов, - демонстрировал свою дружбу напоказ всем. Если поглядеть на него, то не было в Египте человека, кто бы так не выступал за дружбу с Советским Союзом, не клялся в верности этой дружбе» [7, с. 118]. Правда уже тогда у главы советской делегации А.Н. Косыгина, после посещения вдовы Насера, которая настойчиво повторяла: «Не покидайте нас», возник вопрос «Кого нас?» - семью покойного или государство, народ египетский? Почему возникла такая просьба?» [7, с. 19].
С другой стороны, по словам самого Садата, потерявшего сознание во время похорон, «первым, кого я увидел, открыв глаза и еще лежа в постели, был господин Ричардсон» [6, p. 276] (Ричардсон - представитель администрации США, прибывший на похороны. Американо-египетские дипломатические отношения были с 1967 г. прерваны). По инициативе президента позже состоялась беседа с ним, во время которой Садат призвал американцев совместно работать для установления мира на Ближнем Востоке. С Ричардсоном же было передано первое личное послание президенту Никсону (А. Г. Князев в своей фундаментальной работе считает, что первым было послание от 24 декабря 1970 г. [4, с. 27]). Но поскольку Ричардсон высказал Никсону предположение, что у власти Садат продержится недолго, скорого ответа на послание не последовало. Это не остановило нового президента в попытках активизировать сотрудничество с американской администрацией, о чем узнаем из воспоминаний его в то время доверенно-го лица М. Хейкала. В первой половине ноября 1970 г. в Каир прибыл родственник Саудовско-го короля Фейсала - Камель Адхам, который в беседе с Садатом высказал обеспокоенность американцев советским присутствием в Египте. Ответ последнего, который было разрешено передать американской стороне, состоял в том, что «он удалит русских из Египта» после выполнения первой фазы отвода израильских войск из Синая [8, p. 120]. «Если подобный разговор и имел место, - пишет А. Ю. Кузьмин, - то было ясно, что он, прежде всего, предназначался для американских ушей, а роль Саудовской Аравии в этом послании можно истолковать как посредническую» [13, с. 152]. Как вспоминал В. М. Виноградов, Москве было кое-что известно о посреднической роли саудовцев между Египтом и США, но «таких размеров вероломства Са-дата вряд ли кто-либо мог себе представить» [7, с. 179].
Почувствовав благоприятную почву, Никсон в декабре 1970 г. пишет личное письмо Садату, содержание которого в автобиографии не раскрывается. Но в тот же день составляется ответное послание американскому президенту, в котором, в частности, говорится: «Вы серьезно ошибаетесь, считая, что мы находимся в сфере советского влияния. Никто на нас не влияет... мы готовы вести с вами диалог от собственного имени, а не через Советский Союз, как это делал Насер. И если вы сделаете нам шаг навстречу, то мы готовы сделать десять шагов в ответ» [6, p. 278]. Че-рез 48 часов было получено «очаровательное» письмо от Никсона, что весьма удивило и поль-стило тщеславному Садату, который, по его словам, от советского руководства дожидался отве-тов не менее четырех месяцев [6] (неоперативность и «сухой, заредактированный» стиль посла-ний советских руководителей отмечал также посол В. М. Виноградов [7, с. 109]).
Личная переписка с американским президентом тщательно скрывалась от СССР. Шла активная политическая игра втайне от нашей страны, при этом Садат постоянно подчеркивал «советским руководителям (и совпослу), что он никогда не пойдет на какие-либо контакты с США за спиной Советского Союза, не информируя его» [7, с. 176].
Вскоре советский посол почувствовал «что-то неладное. Как-то мгновенно у нового президента исчезли искренность и доверительность в отношениях, существовавшие у Насера. Их место заняли подозрительность и напускное недовольство по самым надуманным поводам», особенно по военным вопросам: заметки в средствах массовой информации о недостаточных советских военных поставках, о якобы невысоком их техническом уровне [7, с. 29-30].
Однако окончательно рвать отношения с СССР Садат тогда еще считал преждевременным. Американцы не спешили принять его новые инициативы (февраль 1971 г.), предусматривающие возобновление международного судоходства по Суэцкому каналу взамен частичного отвода израильских войск с Синайского полуострова. При этом он попросил Хейкала передать американской стороне, что инициативы принадлежат всецело ему, а не инспирированы Советским Союзом [8, p. 116]. Не последовало из-за океана и ответа на предложение возобновить дипломатические отношения с США [6, p. 219].
Поэтому продолжает разыгрываться и советская карта, о чем свидетельствует предпринятый им в начале марта 1971 г. секретный визит в Москву. Формальная цель поездки состояла в том, чтобы добиться от СССР размещения в Египте так называемого оружия сдерживания -самолетов-ракетоносцев, которые могли бы наносить ответные удары вглубь Израиля. В свое время эта просьба была высказана еще Насером. Поскольку своих подготовленных экипажей для полетов на таких самолетах у египтян не было, управлять ими должны были советские летчики. Хорошо зная об этом, Садат, тем не менее, использовал этот сюжет в переговорах для преднамеренной ссоры в Кремле, и в этом, вероятно, была реальная цель визита. В автобиографии он постоянно подчеркивал свой «жесткий тон» в разговоре с Косыгиным и Гречко (А. Н. Косыгин - глава советского правительства; А. А. Гречко - министр обороны СССР). Когда же все-таки согласие на требуемое оружие было получено, он стал возражать против того, чтобы советские экипажи находились под советским командованием, «горячиться, разжигая себя все больше (или делая вид, что нервничает), - вспоминал присутствовавший при этом В. М. Виноградов, - и в конце концов отказался от получения этих самолетов...» [7, с. 178], сопроводив это гневными и пафосными словами: «Никому не позволено принимать решения, касающиеся египетских дел, кроме самого народа Египта, и меня, Президента, законного его представителя. Я отказываюсь от самолетов» [6, p. 220]. Позже, делясь с Хейкалом впечатлениями от московского визита, он заявил, что «вынужден был разыграть эту сердитость с тем, что-бы получить то, что хотел» [8, p. 119]. «На самом же деле, - пишет В. М. Виноградов, - Садат ничего не получил в результате своего поведения, хотя, конечно, весь характер встречи не мог не вызвать озабоченности советской стороны» [7, с. 178]. К тому же на переговорах в Кремле стало ясно, что никакой вразумительной стратегии, кроме общих рассуждений о необходимо-сти решать ближневосточный кризис, у него к тому времени не было.
Однако контуры этой стратегии уже явно прослеживались, и состояла она в том, чтобы дистанцироваться от СССР и привлечь в ближневосточный процесс США, сделав их ключевой фигурой. Буквально на следующий день после возвращения из Москвы египетский президент получает очередное послание от Никсона с предложением, одобренным Садатом, принять в Каире государственного секретаря Роджерса [6, p. 116-117, 222].
О тайных переговорах с американцами за спиной СССР было известно группе высших руководителей Египта, так называемых насеристов, последовательных сторонников прежнего внешнеполитического курса. Возглавлял их вице-президент Али Сабри. В своих мемуарах Са-дат называл их не иначе, как «советские агенты», «советский центр силы», «заговорщики» [6, p. 222]. Двое из них, министр обороны Мохаммед Фавзи и министр внутренних дел Шаарави Гомаа, присутствовали на переговорах в Москве и были удивлены «несолидным и просто глупым» поведением там Садата, который фактически «провалил визит» [7, с. 177]. Но больше всего их встревожило сообщение о предстоящем визите Роджерса. «Они, видимо, полагали, -пишет В. М. Виноградов, - что эта "инициатива" была связана с каким-то поворотом в линии Садата» [7, с. 34]. Накануне приезда американского государственного секретаря Садат, в качестве «жеста доброй воли» в сторону США, постепенно стал удалять представителей «просоветских сил» из власти. В марте 1971 г. он без объявления причин снял Али Сабри с поста вице-президента, успокоив советского посла, что это направлено не против Москвы, а лишь является попыткой пресечь борьбу за власть [6, p. 222]. 1 мая Сабри был снят со всех государственных постов, а 5 мая 1971 г. в Каир прибыл Роджерс. Принимал его Садат демонстративно наедине, даже без присутствия министра иностранных дел Рияда, который дожидался окончания разговора в соседней комнате. Известно высказывание американского гостя после изложения Садатом
ISSN2687-0770 BULLETINOFHIGHEREDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTHCAUCASUSREGION. SOCIAL SCIENCE. 2023. No. 4
своей позиции по ближневосточной проблеме: «Я не могу ничего большего требовать от Египта!» «Это уже тогда звучало двусмысленно», - прокомментировал В. М. Виноградов [7, с. 35].
Вскоре после этого все насеристы, обвиненные в государственной измене, попытке совершить переворот и даже убить президента, были отстранены от власти, преданы суду и приговорены к смерти, замененной длительными сроками тюремного заключения. «Великодушие президента» В. М. Виноградов объяснял не его личными душевными качествами, а расчетом на то, «чтобы не совсем порывать с Советским Союзом, где такая расправа не могла бы остаться незамеченной, ведь игра с Советским Союзом еще входила в планы Садата» [7, с. 92].
Подтверждением этого стала просьба Садата о заключении советско-египетского договора о дружбе и приезде в Каир высоких советских руководителей. Это предложение он не раз высказывал советскому послу, понимая, что заигрывание с американцами не может остаться незамеченным. Однако по тону высказываний, вспоминал В. М. Виноградов, чувствовалось, что «он явно рассчитывал на отказ» [7, с. 35]. Позже, в автобиографии, Садат не раз утверждал, что договор (май 1971 г.) был ему навязан, и СССР потребовал «немедленного его заключения», и он пошел на это, чтобы «успокоить русских» [6, p. 225, 284]. Правда тогда он заявлял, что договор -это «не временная дружба и тактический маневр, ... а наша твердая стратегическая линия» [4, с. 40]. На самом же деле, заключение советско-египетского договора было со стороны Садата лишь приемом, призванным прикрыть истинный характер его намерений. Он не хотел дать новый повод левым силам обвинить его в резком отходе от насеровского курса на сотрудничество с СССР. Руководствовался он и чисто практическими соображениями, поскольку договор предусматривал снабжение египетской армии современным оружием.
Садат продолжает свою игру на противоречиях между СССР и США. В июне 1971 г., т. е. буквально через несколько дней после подписания договора, один видный американский корреспондент, «в пылу откровения» рассказал Е. М. Примакову, находившемуся тогда в Каире, о своем разговоре с дипломатом Бергусом, представлявшем интересы Соединенных Штатов в Египте. «Садат просил Бергуса передать президенту Никсону, что он не отойдет от курса "выравнивания" своих отношений с США и договор, подписанный с Советским Союзом, не будет для него препятствием в этом деле» [3, с. 24-25].
Тем не менее безрезультатный майский визит Роджерса и советско-египетский договор о дружбе привели к тому, что в «налаживавшихся египетско-американских контактах. возник холодок» [7, с. 42]. С одной стороны, в США, по словам Хейкала, были удовлетворены «падением просоветской группы», с другой стороны, обеспокоены договором» [8, p. 139]. Чтобы еще более уяснить позицию египетского президента в связи с подписанием договора, Вашингтон в июле 1971 г. направляет в Каир главу египетского отделения госдепа М. Стернера с посланием от Никсона и Роджерса, о чем Садат пишет в мемуарах, не скрывая своих заверений визитеру, что в его намерениях в отношении к США ничего не изменилось [6, p. 285]. Вместе с тем он утаил, что на вопрос американца, готов ли он отправить советский военный персонал домой после первого этапа отвода израильских войск, был дан положительный ответ [3, с. 25].
К тому времени Садат пришел к небезосновательному выводу, что все важные внешнеполитические решения принимаются не в Госдепе США, а советником президента по национальной безопасности Генри Киссинджером. Начались поиски прямой связи с американцами по этой линии. И в этом ему помогло так называемое дело Рандопуло, подробно описанное Хейкалом [8, p. 149-150] и В. М. Виноградовым [7, с. 42, 188]. В результате появился канал прямой тайной связи с американской администрацией через резидента ЦРУ в Каире Юджина Трона. После этого госсекретарь США Роджерс и министр иностранных дел Египта Рияд перестали играть активную роль в ближневосточном процессе, и все нити его решения сосредоточились в руках Киссинджера и лично Садата.
Одновременно Садат продолжает разыгрывать и советскую карту. Не до конца еще доверяя американцам и видя их твердую поддержку Израиля, он в октябре 1971 г. наносит очередной визит в Москву, надеясь получить при этом новую порцию оружия из СССР. Кремлевским лидерам было заявлено, что США «хотят добиться ликвидации советского присутствия в регионе и создать трения между Советским Союзом и арабами» [3, с. 26]. Сказано так, будто и не было ранее его собственных заверений американцам о готовности «дистанцироваться» от СССР. Со-
ветское руководство также расценило это как скрытый метод вбить клин между Египтом и его друзьями. Президент согласился со всем услышанным, но, вернувшись домой, продолжил курс на сближение с США. По словам внука президента, видного политического деятеля современного Египта Мухаммеда Анвара Садата, «президент Садат посчитал, что в то время Египет должен был стать ближе Западу, поскольку Россия больше не так полезна» [14, с. 48].
Таким образом, советско-египетские отношения в первый год президентства А. Садата претерпели значительные изменения в сторону их ухудшения. Немалую роль в этом сыграли как антисоветский настрой нового египетского президента, так и активизация американской дипломатии в попытках вытеснить СССР из Египта и разрушить антиизраильскую коалицию арабских держав на Ближнем Востоке. И египетская сторона, и американская администрация, каждая, руководствуясь собственными соображениями, делали шаги к установлению и расширению контактов друг с другом. Наметились контуры нового внешнеполитического вектора Египта от дружеских отношений с СССР к тесному сотрудничеству с США.
Список источников
1. Мамед-Заде П. Н. Российско-египетские отношения: история и современность // Вестн. РУДН. Серия : Международные отношения. 2006. № 1 (6). C. 62-67.
2. Медведко Л.И. К востоку и западу от Суэца (закат колониализма и маневры неоколониализма на Арабском Востоке). М.: Политиздат, 1980. 368 c.
3. Примаков Е. М. История одного сговора (ближневосточная политика США в 70-е - начале 80-х годов). М.: Политиздат, 1985. 319 c.
4. Князев А. Г. Египет после Насера 1970-1981. М.: Наука, 1986. 300 c.
5. BakerR. Egipt's Uncertain Revolution under Nasser and Sadat. London, 1978. 290 p.
6. Sadat A. In search of identity. An autobiography. London: Harper and Row, 1977. 360 p.
7. Виноградов В. М. Египет: от Насера к Октябрьской войне. Из архива посла. М.: Ин-т востоковедения РАН, 2012. 216 c.
8. HeikalM. The road to Ramadan. Quadrangle. New York: The New York Times Book Co., 1975. 297 p.
9. Фаязова С. С. Сравнительный анализ социально-политических процессов в Египте и Марокко в контексте демократизации // Личность. Культура. Общество. 2008. Вып. 5-6 (44-45). C. 411-417.
10. Carter J. Keeping faith. Memoirs of a President. Toronto; New York; London; Sydney: Bantam Books, 1982. 622 p.
11. Подольников В. П. Советско-египетские отношения: от Насера к Садату (1956-1970 годы) (по воспоминаниям политиков и дипломатов) // Вестн. Воронежского гос. ун-та. Серия: История. Политология. Социология. 2021. № 2. C. 47-52.
12. Кузнецов Д. В. Арабо-израильский конфликт: история и современность. Очерк событий. Документы и материалы : учеб. пособие. Благовещенск: БГПУ, 2006. 289 c.
13. Кузьмин А. Ю. Саудовско-египетское сближение в начале 1970-х годов // Вестн. Вятского гос. гуманитарного ун-та. 2011. Вып. 2-5. C. 151-156.
14. Садат М.А. Египту нужна Россия, а России нужен Египет // Азия и Африка сегодня. 2015. № 9. C. 44-50.
References
1. Mammad-Zadeh P. N. Russian-Egyptian relations: History and modernity. VestnikRUDN = Bulletin of the RUDN. The series: International Relations. 2006;(1):62-67. (In Russ.).
2. Medvedko L.I. To the East and west of Suez (The Decline of colonialism and the maneuvers of neocolonialism in the Arab East). Moscow: Politizdat Publ.; 1980. 368 p. (In Russ.).
3. Primakov E. M. The story of a conspiracy (US Middle East policy in the 70s - early 80's). Moscow: Politizdat Publ.; 1985. 319 p. (In Rus.).
4. Knyazev A. G. Egypt after Nasser 1970-1981. Moscow: Nauka Publ.; 1986. 300 p. (In Russ.).
5. Baker R. Egipt's Uncertain Revolution under Nasser and Sadat. London, 1978. 290 p.
6. Sadat A. In search of identity. An autobiography. London: Harper and Row Publ.; 1977. 360 p.
7. Vinogradov V. M. Egypt: From Nasser to the October War. From the archive of the Ambassador. Moscow: Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences Press; 2012. 216 p. (In Russ.).
8. Heikal M. The road to Ramadan. Quadrangle. New York: The New York Times Book Co. Publ.; 1975. 297 p.
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2023. No. 4
9. Fayazova S. S. Comparative analysis of socio-political processes in Egypt and Morocco in the context of democratization. Lichnost'. Kul'tura. Obshchestvo = Personality. Culture. Society. 2008;(5-6):411-417. (In Russ.).
10. Carter J. Keeping faith. Memoirs of a President. Toronto; New York; London; Sydney: Bantam Books Publ.; 1982. 622 p.
11. Podolnikov V. P. Soviet-Egyptian relations: from Nasser to Sadat (1956-1970) (according to the memoirs of politicians and diplomats). Vestn. Voronezhskogo gos. un-ta. Seriya: Istoriya. Politologiya. Sotsiologiya = Bulletin of the Voronezh State University. Series: History. Political Science. Sociology. 2021;(2):47-52. (In Russ.).
12. Kuznetsov D. V. The Arab-Israeli conflict: History and modernity. An outline of events. Documents and materials. Textbook. Blagoveshchensk: BSPU Press; 2006. 289 p. (In Russ.).
13.Kuzmin A. Yu. Saudi-Egyptian rapprochement in the early 1970s. Vestn. Vyatskogo gos. gumanitarnogo un-ta = Bulletin ofVyatka State University for the Humanities. 2011;(2-5): 151-156. (In Russ.).
14. Sadat M.A. Egypt needs Russia, and Russia needs Egypt. Aziya i Afrika segodnya = Asia and Africa today. 2015;(9):44-50. (In Russ.).
Информация об авторе
В.П. Подольников - кандидат исторических наук, доцент кафедры зарубежной истории и международных отношений.
Information about the author
V.P. Podolnikov - Candidate of Science (History), Associate Professor of the Department of Foreign History and International Relations.
Статья поступила в редакцию 07.09.2023; одобрена после рецензирования 28.09.2023; принята к публикации 08.12.2023. The article was submitted 07.09.2023; approved after reviewing 28.09.2023; accepted for publication 08.12.2023._
