CC BY
242Владимир ЕВСЕЕВ
Кандидат технических наук, старший научный сотрудник Центра общественно-политических исследований
(Москва, Россия).
АМЕРИКАНО-ИРАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В КОНТЕКСТЕ РЕГИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Резюме
В статье рассматривается состояние американо-иранских отношений при президенте Бараке Оба-ме и их влияние на безопасность государств субрегиона Центрального Кавказа. Особое внимание уделяется двусторонним отношениям Ирана с Азербайджаном, Арменией и Грузией в экономической, политической и военной сферах.
Показана неразрывная связь между глубиной американо-иранского противостояния и уровнем региональной безопасности. Для этого рассмотрены следующие вопросы: текущее состояние и ближайшие перспективы развития иранского ядерного кризиса, успе-
хи и ограничения ирано-армянского сотрудничества, трудности выстраивания взаимоотношений между Тегераном и Баку, перспективы ирано-грузинских отношений.
Отмечено, что Иран не смог существенно расширить свое влияние на всем Центральном Кавказе и получить здесь такой статус, как Россия или Турция, но и не позволил себя изолировать с северного направления.
Учитывая опасность вовлечения в возможный вооруженный конфликт США с Ираном, государствам Центрального Кавказа следует избегать выстраивания союзнических отношений с противоборствующими сторонами.
В в е д е н и е
В течение последних десятилетий США уделяли пристальное внимание Центральному Кавказу1, который служит своеобразным мостом между Европой, а также кладовой природных ресурсов — Центральной Азией и все более нестабильным Ближним (Средним) Востоком. Рассматривая этот субрегион как важный транспортный коридор и учитывая его геополитическое положение, американцы постоянно наращивали здесь свое влияние, умело используя противоречия государств Центрального Кавказа с Российской Федерацией, а также между собой. Как следствие, Соединенные Штаты Америки стали главной внерегиональной силой, не учитывать которую сейчас просто невозможно. Они смогли существенно уменьшить влияние Москвы, но не смогли вытеснить ее из рас-
1 Под субрегионом Центральный Кавказ мы будем понимать независимые государства — Азербайджан, Армению и Грузию.
сматриваемого субрегиона. В 1990-х годах в качестве проводника американских интересов активно использовалась Турция, которая пыталась стать доминирующей силой, но не смогла этого сделать ввиду ограниченности собственных ресурсов и обилия внутренних проблем (в нынешнее время эта роль больше отводится Израилю).
Распадом Советского Союза воспользовалась и Исламская Республика Иран (ИРИ), которая стала активно наращивать свое присутствие на Центральном Кавказе. В качестве первоочередного объекта была выбрана Республика Азербайджан — не только по геополитическим, но и историческим, культурным и религиозным причинам. Однако излишняя активность стала встречать все большее сопротивление со стороны азербайджанской элиты, которая находилась под сильным влиянием Турции. Происшедшие затем трагические события в Нагорном Карабахе еще более отдалили Баку от Тегерана. ИРИ не смогла стать серьезным посредником в урегулировании этой проблемы, а в дальнейшем, по сути, встала на сторону противоборствующей стороны — Армении. В результате в двусторонних отношениях возникла напряженность, снять которую так и не удалось.
После этого иранское руководство переориентировалось на Армению, с которой стала стремительно развивать экономические отношения. Более того, по некоторым данным, Ереван и Тегеран заключили секретное соглашение о взаимопомощи в случае вооруженного нападения на одну из сторон. Уже созданный транспортный коридор в виде газопровода и шоссейных дорог до некоторой степени смягчил экономическую блокаду Армении (основной поток грузов идет через Грузию). Планируется расширение транспортного коридора путем прокладки железной дороги и трубопровода для транспортировки нефтепродуктов. В последнее время ирано-грузинское сотрудничество активизировалось. Это позволило в числе прочего ввести безвизовый режим пересечения границы.
Активность ИРИ на центральнокавказском направлении вызвала серьезное беспокойство в Вашингтоне. В Тегеране воспользовались тем, что американцы, завязнув в Афганистане и Ираке, больше думали о Ближнем и Среднем Востоке, чем о Центральном Кавказе. Конечно, США внесли определенные коррективы во внешнюю политику, но было уже поздно. Изолировать Иран с северного направления оказалось невозможно, в первую очередь ввиду нерешенности проблемы Нагорного Карабаха. В случае дальнейшего углубления иранского ядерного кризиса и его перехода в стадию вооруженной конфронтации это будет создавать для Вашингтона определенные проблемы. Еще опаснее такое развитие событий для государств Центрального Кавказа, где сохраняется значительная напряженность в зоне карабахского, югоосетинского и абхазского конфликтов. Затяжная война с Ираном (такой сценарий наиболее вероятен, если США пойдут на силовое решение иранской ядерной проблемы или будут втянуты в него после израильских ракетно-бомбовых ударов) неминуемо вовлечет в зону нестабильности все соседние государства. На Западе далеко не все это понимают, что ставит под угрозу как минимум маршрут транспортировки по Центральному Кавказу нефти и природного газа.
Американо-иранские отношения при администрации Барака Обамы
Придя к власти в начале 2009 года, новая администрация США взяла курс на улучшение отношений с ИРИ. Уже в мае президент Барак Обама сообщил, что хотел бы увидеть до конца года хоть какой-то прогресс в деле сворачивания Ираном своей программы по обогащению урана. Тогда он не видел необходимости устанавливать какие-либо крайние сроки для достижения дипломатических успехов в этой сфере. В то же время Барак Обама был готов пойти на ряд дополнительных шагов против ИРИ, включая санкции,
если станет очевидно, что Тегеран намерен и дальше игнорировать призывы международного сообщества2.
До июньских (2009 г.) президентских выборов в Иране представители американской администрации только собирали информацию и вырабатывали предложения по корректировке внешнеполитического курса. Это было вполне естественным, так как продолжался процесс утверждения в Сенате ключевых фигур Государственного департамента. Кроме того, существовали надежды на уход Махмуда Ахмадинежада с поста президента ИРИ. И хотя было понятно, что Мир-Хосейн Мусави не сможет остановить иранскую ядерную программу, в Вашингтоне рассчитывали на смягчение иранской позиции по этому вопросу. Результаты президентских выборов привели к обратному эффекту. С одной стороны, эти выборы выявили определенный раскол среди иранской элиты, что говорило об ослаблении власти консерваторов; с другой — президентские выборы не были справедливыми и привели к массовым выступлениям иранцев в крупных городах. Комментируя эти события, Вашингтон старался быть предельно сдержанным. Но он был вынужден осудить недемократичный характер июньских выборов.
В сентябре 2009 года случилось очередное событие, ухудшившее американо-иранские отношения: Тегеран признал строительство третьего объекта по обогащению урана в Фордо, вблизи священного для шиитов иранского города Кум. В условиях прекращения действия Дополнительного протокола (1997 г.) к Соглашению с МАГАТЭ о применении гарантий при необязательности заблаговременного уведомления Агентства о строительстве ядерных объектов, а также наличии значительных запасов низкообогащенного урана (НОУ) и развитой инфраструктуры по обогащению урана информация о тайном создании такого объекта только усилила сомнения в исключительно мирной направленности иранской ядерной программы.
В октябре того же года, казалось, наступил перелом в развитии иранского ядерного кризиса. Впервые прошли переговоры в семистороннем формате (постоянные члены Совета Безопасности ООН, Германия и ИРИ), инспекторы МАГАТЭ были допущены на новый ядерный объект в Фордо, а Тегеран формально согласился на вывоз 80% наработанных запасов НОУ с целью получения ядерного топлива для Тегеранского исследовательского реактора. Однако позднее высокопоставленные представители исполнительной и законодательной ветвей власти ИРИ стали говорить о невозможности реализации такого контракта. Ответная реакция Вашингтона была вполне ожидаемой. Он стал настаивать на введении против ИРИ новых международных санкций. В результате 9 июня 2010 года была принята резолюция 1929 Совета Безопасности ООН3. Она стала шестой резолюцией, имеющей отношение к иранской ядерной программе, или четвертой, которая вводила против ИРИ политические и финансово-экономические санкции.
В дальнейшем США продолжили в отношении Ирана курс, проводившийся при Джордже Буше-младшем: непрерывное ужесточение санкций. При отсутствии поддержки в рамках Совета Безопасности ООН США и их союзники стали вводить санкции в одностороннем порядке. Недостаточно конструктивная позиция Тегерана, проявленная, например, в ходе переговоров в Стамбуле в конце января 2011 года4, только способствовала этому.
Ситуация, связанная с иранской ядерной программой, принципиально изменилась весной 2012 года.
■ Во-первых, в ходе парламентских выборов в ИРИ убедительную победу одержали консерваторы — сторонники духовного лидера Али Хаменеи, которые получили
2 См.: Обама и Нетаньяху обсудили ядерную проблему Ирана // Вести^и, 18 мая 2009 [[http://www.vesti. ru/doc.htmШd=285936&tid=5Ш4].
3 См.: Резолюция 1929 (2010) // Совет Безопасности ООН, 9 июня 2010 [http://daccess-dds-ny.un.org/doc/ UNDOC/GEN/N10/396/81/PDF/N1039681.pdf?OpenElement].
4 См.: Переговоры по ядерной программе Ирана провалились // РБК, 22 января 2011 [http://top.rbc.ru/ ро1а^/22/01/20Ш531860^Мт1].
60% голосов избирателей5. Это позволило духовному лидеру проявить инициативу. При проведении нового раунда переговоров по урегулированию иранского ядерного кризиса, которые состоялись в Стамбуле в середине апреля 2012 года, Тегеран согласился ограничить процесс дообогащения урана (обогащения с 3,5 до 19,8% по урану-235). Конечно, лучше было бы вовсе приостановить этот процесс: иранцы уже накопили 110 кг урана, обогащенного до 19,8%, что достаточно для работы Тегеранского исследовательского реактора в течение 20 лет. Тем не менее такой шаг свидетельствовал о готовности Тегерана к поиску компромисса.
■ Во-вторых, европейские государства стали ощущать чрезмерность введенных в январе 2012 года Брюсселем против ИРИ крайне жестких финансово-экономических санкций. Так, даже частичное эмбарго на импорт нефти (полное вступило в силу только с 1 июля 2012 г.) поставило в сложное положение нефтеперерабатывающие заводы, приспособленные для работы с тяжелыми сортами иранской нефти. Наиболее остро это ощутила находящаяся у края экономической пропасти Греция, которая 35% сырой нефти импортировала из ИРИ.
■ В-третьих, призывы к силовому решению иранской ядерной проблемы не нашли поддержки в Вашингтоне. Более того, американцы стали всячески удерживать израильтян от такого шага, согласившись, например, на оказание Тель-Авиву финансовой помощи при создании многоэшелонированной системы противоракетной обороны. Конечно, речь не идет о миролюбии США. Их больше беспокоит необходимость вывести войска из Афганистана и существенно сократить непосильный для экономики военный бюджет.
Теперь многое зависит от следующего раунда переговоров по урегулированию иранского ядерного кризиса. Если удастся достигнуть прогресса во взаимоотношениях ИРИ с МАГАТЭ, а ЕС в качестве ответа на иранскую инициативу согласится смягчить финансово-экономические санкции, то появится возможность остановить углубление кризиса. В противном случае международное сообщество будет все ближе подходить к той черте, за которой вопрос о силовом решении проблемы перейдет в практическую плоскость.
Несомненно, Израиль не стремится к вооруженной конфронтации с ИРИ. Такое развитие событий несет для него явные негативные последствия вне зависимости от полученных результатов. Однако пересечение Ираном «красной линии», под которой понимается принятие решения о проведении ядерного испытания, с высокой степенью вероятности приведет к израильскому военному удару. После этого, скорее всего, будет получена военная поддержка со стороны США. Такой сценарий достаточно реален. Его опасность заключается в том, что Иран обязательно ответит, но не напрямую, а путем дестабилизации ситуации в соседних государствах. В этом случае Центральный Кавказ окажется втянутым в вооруженное противостояние Запада с Ираном.
Таким образом, уровень региональной безопасности в значительной степени зависит от состояния американо-иранских отношений, а Центральный Кавказ становится местом пересечения интересов Тегерана и Вашингтона.
«Прочные» ирано-армянские отношения
В настоящее время армяно-иранские отношения развиваются успешно. В конце 2008 года началась поставка в Армению иранского природного газа по газопроводу Тебриз —
5 См.: Дунаева Е.В. Итоги парламентских выборов в ИРИ // Институт Ближнего Востока, 16 марта 2012 [http://www.iimes.ru/rus/stat/2012/16-03-12a.htm].
Мегри — Каджаран — Арарат мощностью до 2,6 млрд куб. м газа в год. Оплата за полученный газ осуществляется поставками в ИРИ электроэнергии. Общая стоимость проекта, в реализации которого участвовала российская компания «Газпром», составила 250 млн долл.6 Ранее Армения получала природный газ только из России транзитом через Грузию.
Между Арменией и Ираном уже действуют две высоковольтные линии электропередачи, по которым осуществляются сезонные взаимоперетоки электроэнергии. Планируется сооружение еще одной такой линии напряжением в 400 кВ. Стоимость этого проекта составляет около 100 млн евро.
Между странами построена одна и строятся еще две современные шоссейные магистрали, подписано соглашение о прокладке из Ирана в Армению железной дороги. По предварительным данным, стоимость последней составит 1,8 млрд долл., из которых 1,4 млрд предоставит Иран, а оставшуюся часть — ОАО «Российские железные дороги». Срок реализации этого проекта составит пять лет.
Достигнута договоренность об участии ОАО «Газпром» в строительстве ирано-армянского нефтепродуктопровода и терминала жидкого топлива мощностью до 1,5 млн т, что важно для энергетической безопасности Армении. В рамках двустороннего сотрудничества планируется сооружение Мегринской ГЭС. Стоимость указанных проектов составляет около 500 млн долл.
В период 2007—2011 годов ирано-армянский товарооборот увеличился со 180 млн до 323 млн долл.7 (для Еревана — четвертое место в качестве торгового партнера). И это в условиях действия в отношении Тегерана как международных, так и односторонних санкций.
Стремясь к укреплению своих политических и экономических позиций в Армении, Исламская Республика Иран не раз предлагала поставить Еревану стрелковое оружие и боеприпасы, минометы, реактивные системы залпового огня, снаряжение и другое имущество. Однако реальное военно-техническое сотрудничество ограничивалось поставками иранского вещевого имущества и продуктов питания длительного хранения для Вооруженных сил Армении.
По некоторым данным, как мы уже отмечали, между Ираном и Арменией существует договор о сотрудничестве на случай войны. В соответствии с этим договором, в военное время ИРИ обеспечивает тыл Армении, а Ереван препятствует блокаде Ирана и не допускает нанесения вооруженного удара по ИРИ со своей территории. Реализуемость такого договора вызывает серьезные сомнения, особенно в случае американо-иранского конфликта. В Ереване слишком дорожат своими отношениями с Вашингтоном и не исключают саму возможность вступления в НАТО. Именно поэтому, несмотря на членство в Организации договора о коллективной безопасности, Армения тесно взаимодействует начиная с 1994 года с НАТО в рамках программы «Партнерство во имя мира», а с 2005 года — в рамках Индивидуального плана действий партнерства. Армянские военнослужащие до октября 2008 года участвовали в миротворческой операции в составе коалиционных сил в Ираке, а сейчас несут службу в Косове и Афганистане.
В Ереване понимают, что любая форма поддержки нынешнего иранского руководства неминуемо приведет к ухудшению отношений Армении с Западом в целом и резко уменьшит финансовую помощь, в первую очередь со стороны диаспор во Франции и США. В то же время армяне учитывают ту позитивную роль, которую ИРИ сыграла при урегулировании вооруженного карабахского конфликта.
6 См.: Ованисян Л. Завершено строительство второго участка газопровода Иран — Армения // Кавказский узел, 2 декабря 2008 [http://krasnodar.kavkaz-uzel.ru/articles/144850].
7 См.: Армяно-иранский товарооборот за пять лет вырос почти вдвое — до 323 млн долл. // Новости-Армения, 25 апреля 2012[http://www.newsarmenia.ru/economy/20120425/42650150.html].
Таким образом, на армянской территории ИРИ и США избегают прямой конфронтации. Зная, с какими трудностями сталкивается Армения, в первую очередь в области энергетики, Вашингтон с пониманием относится к ее сотрудничеству с Тегераном. В то же время американцы препятствуют развитию ирано-армянского военно-технического сотрудничества, всячески ограничивают степень вовлечения Тегерана в урегулирование проблемы Нагорного Карабаха. США еще более активизируют свою деятельность в случае вооруженного противостояния с Ираном. Они блокируют любую помощь ИРИ с этой стороны, но воздержатся от вовлечения Армении в такое противостояние.
Трудные ирано-азербайджанские взаимоотношения
Сразу после распада Советского Союза Тегеран попытался расширить свое влияние на территорию Республики Азербайджан. Для этого иранские власти существенно облегчили условия пересечения границы, открыли прямое авиационное и автобусное сообщение между азербайджанскими провинциями ИРИ и районами соседнего государства и санкционировали двусторонние связи на местном уровне в области торговли, образования, научных исследований и экономического сотрудничества. Помимо этого Иран содействовал вступлению Азербайджана в региональные организации, оказывал экономическую и гуманитарную помощь, пытался выступить посредником в урегулировании карабахской проблемы. В тот период, который продолжался до 1994 года, между Баку и Тегераном развивались доброжелательные, конструктивные и взаимовыгодные отношения. Однако в Тегеране боялись роста азербайджанского сепаратизма, поэтому иранское руководство отказалось от приема азербайджанских беженцев из Нагорного Карабаха и прилегающих к нему районов, но не препятствовало их транзиту через собственную территорию.
Позднее между ИРИ и Республикой Азербайджан стали нарастать противоречия, что могло привести к глубокому политическому кризису. Для этого были следующие причины.
1. В Тегеране вызвало серьезное недовольство решение Баку об изменении маршрута нефтепровода Баку — Джейхан. Первоначально его планировалось строить не по грузинской, а по иранской территории (такой маршрут экономически более выгоден). Решение об изменении маршрута, принятое под давлением США и по ряду других причин, привело к определенному охлаждению ирано-азербайджанских отношений.
2. В ноябре 1994 года Азербайджан согласился продать Иранской национальной нефтяной компании 25% акций Азербайджанской международной операционной компании. Однако уже через несколько месяцев под давлением США иранская компания была исключена из международного консорциума. Позднее в качестве компенсации Тегерану была предложена 10-процентная доля в эксплуатации шельфового газоконденсатного месторождения Шах-Дениз, но это уже не могло остановить нарастание напряженности в двусторонних отношениях. Как следствие, ИРИ попыталась воспрепятствовать строительству экспортных нефтепроводов из Азербайджана, а также проведению им геолого-разведывательных и эксплуатационных работ в Каспийском море. Конечно, это не смогло помешать строительству широко поддержанного Западом нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан, но убедило иранское руководство в необходимости создания собственных транспортных коридоров для экспорта нефти и природного
газа из Каспийского региона. В настоящее время один из путей транзита туркменского газа проходит по территории ИРИ.
3. Все более заметное укрепление американо-азербайджанских отношений создавало потенциальную угрозу иранским национальным интересам, в первую очередь на Каспийском море. В качестве ответной меры Тегеран стал активно развивать отношения с Ереваном. Однако на официальном уровне иранское руководство продолжало осуждать агрессию Армении против Азербайджана.
Восстановление партнерских отношений между Баку и Тегераном началось в 1997 году, после прихода к власти в ИРИ президента Мохаммада Хатами. Иранское руководство стало проводить на Центральном Кавказе более сбалансированную политику, уделяя основное внимание сферам энергетики и транспорта8. Однако существенные трения в отношениях между двумя государствами сохранялись.
Активизировать двустороннее сотрудничество на политическом уровне удалось только в 2002 году, после официального визита в Иран президента Республики Азербайджан Гейдара Алиева. Главным итогом визита стало возобновление диалога по такому спорному вопросу, как статус Каспийского моря. Одновременно был принят ряд документов о сотрудничестве в сфере дорожного строительства, таможенного контроля, транспорта и коммуникаций, культуры и спорта. Достигнутый уровень взаимопонимания помог урегулировать ситуацию, связанную с нарушением иранским военным самолетом летом 2003 года воздушной границы Республики Азербайджан.
Дальнейшее развитие двустороннего диалога на высшем уровне произошло в январе 2005 года, когда состоялся первый визит в ИРИ нового азербайджанского президента Ильхама Алиева. В рамках этого визита было сделано совместное политическое заявление и подписаны двусторонние соглашения. Стороны договорились соединить железнодорожные сети двух стран, проложить автомагистраль Баку — Астара и построить ГЭС на пограничной реке Аракс. Было также открыто Генеральное консульство Азербайджана в Тебризе.
С этого времени стало развиваться двустороннее экономическое сотрудничество в энергетической, торговой, сельскохозяйственной и промышленной областях. В частности, Азербайджан в зимний период поставляет в северные провинции ИРИ природный газ, а в летний — электроэнергию. Страны также сотрудничают в борьбе с транзитом наркотиков, приграничном (прибрежном) контроле и в обмене заключенными.
Однако потенциал азербайджано-иранского экономического сотрудничества остается нереализованным: в 2009 году двусторонний товарооборот составил всего 550 млн долл.9 Изменить эту ситуацию достаточно трудно ввиду стремления Баку к максимальной независимости от своего южного соседа. Об этом свидетельствует подписание летом 2010 года договора о транзите в Нахичеванскую автономную республику азербайджанского природного газа через Турцию. Ранее для этих целей использовался иранский газ.
Несмотря на существенное улучшение ирано-азербайджанских отношений, по-прежнему действует ряд негативных факторов.
■ Во-первых, Тегеран продолжает активно сотрудничать с Ереваном, что создает серьезную брешь в транспортной блокаде армянской территории и объективно отодвигает решение карабахской проблемы.
■ Во-вторых, права иранских азербайджанцев (а их численность составляет не менее 20 млн чел., более 25% всего населения страны) постоянно ограничиваются.
8 См.: Вартанян A.M. Ирано-азербайджанские отношения: диалог с переменным успехом // Институт Ближнего Востока, 27 марта 2006 [http://www.iimes.ru/rus/stat/2006/27-03-06c.htm].
9 См.: Азербайджан и Иран желают довести товарооборот до $1 млрд // Вестник Кавказа, 14 декабря 2009 [http://www.vestikavkaza.ru/news/politika/diplomatia/12915.html].
■ В-третьих, Азербайджанская Республика поддерживает тесные отношения с основным внешним противником Ирана — США, что неизбежно приводит к дополнительным трениям в ирано-азербайджанских отношениях, в частности в связи с размещением на Центральном Кавказе американских военнослужащих. Так, в конце апреля 2009 года в Баку побывал командующий транспортными войсками США Дункан Макнабб, который ознакомился с дорожно-транспортными коммуникациями Азербайджана. И это не было случайным: на бывших советских военных базах в Кюрдамире, Насосной и Гюлли с весны 2006 года размещены так называемые «временно дислоцированные мобильные силы» в составе от 750 до 1 300 американских солдат и офицеров. По официальной версии, эти военнослужащие, численность которых может быть увеличена как минимум вдвое, обеспечивают защиту азербайджано-грузинского участка нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан. В реальности они могут использоваться для более широкого круга задач, в том числе связанных с возможным военным противоборством с Тегераном.
■ В-четвертых, развиваются взаимоотношения Азербайджана с региональным противником Ирана — Израилем. О болезненности этого процесса для ИРИ свидетельствует рассмотрение в апреле 2010 года ее меджлисом (парламентом) специального доклада о проникновении Израиля в страны Центрального Кавказа. Еще большее беспокойство вызвал подписанный в феврале 2012 года с Минобороны Израиля контракт на поставку вооружений на общую сумму 1,6 млрд долл.
■ В-пятых, весной 2007 года Баку присоединился к введенным Советом Безопасности ООН санкциям против Тегерана. Поводом для этого стало нарушение иранскими военными вертолетами в феврале того же года воздушного пространства Республики Азербайджан.
■ В-шестых, неопределенность статуса Каспийского моря серьезно затрудняет эксплуатацию его ресурсов. Основная причина нерешенности этого вопроса — крайне неуступчивая позиция Тегерана, что создает условия для возможной конфронтации.
■ В-седьмых, ИРИ и Республика Азербайджан конкурируют на европейском рынке как экспортеры и транзитеры углеводородного сырья. В частности, подключение Ирана к проекту «Набукко» существенно снизило бы возможности Азербайджана по транзиту природного газа. С другой стороны, строительство Транскаспийского газопровода по дну Каспийского моря ограничит объемы поступления иранского газа в Европу, а Трансафганского — поставит под вопрос необходимость сооружения газопровода «Мир» (Иран — Пакистан — Индия).
В последние месяцы ирано-азербайджанские отношения еще больше обострились. Так, в октябре 2011 года в иранском городе Кум прошла конференция на тему «Поддержка исламскому возрождению в Азербайджанской Республике и осуждение политики исла-мофобии», в которой приняли участие студенты и священнослужители из исламских стран. Ведущий этого мероприятия Мухаммедбагир Тахрири подверг Баку резкой критике за арест руководителей Исламской партии Азербайджана, призвал азербайджанцев к массовому неповиновению и осудил запрет на ношение хиджаба в средних школах10. В Республике Азербайджан это восприняли как вмешательство во внутренние дела. Тем более что деятельность указанной партии, которую многие в Баку считают инструментом иранского влияния, официально запрещена.
10 См.: Саттаров О. Ирано-азербайджанские отношения продолжает «трясти» // Вестник Кавказа, 2 ноября 2011 [http://vestikavkaza.ru/analytics/politika/45610.html?date=01%2F17%2F2012+01%3A05%3A31].
Во второй половине января 2012 года на территории Азербайджана были предотвращены нападения на израильские объекты и на посла Израиля в Баку Михаэля Лотема. Факты убеждают в том, что иранские спецслужбы имели к этому прямое отношение11. В качестве мотива такой деятельности могло быть убийство в Тегеране ученого-ядерщика Мостафы Рошана. В ИРИ полагают, что Азербайджан сотрудничал с израильской разведкой и помогал ей создать агентурную сеть, с помощью которой был убит иранский ученый. Соответствующая нота была вручена азербайджанскому послу в Иране. Министерство иностранных дел Республики Азербайджан отвергло эти обвинения.
Серьезное беспокойство в Тегеране вызвала опубликованная в конце марта 2012 года американским журналом «Foreign Policy» информация о возможности использования азербайджанской территории при израильском ударе по иранским ядерным объектам. В частности, была оценена возможность посадки израильских самолетов после нанесения такого удара, а также размещения в Азербайджане поисково-спасательных групп Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ)12. И хотя в Баку эту информацию опровергли, далеко не все в это поверили.
Таким образом, уровень американо-иранского соперничества на территории Азербайджана чрезвычайно высок. США умело используют серьезные проблемы во взаимоотношениях между Тегераном и Баку для вовлечения последнего в сферу своего влияния. При этом активно используется Израиль как своеобразный проводник американских национальных интересов. В случае силового решения иранской ядерной проблемы Азербайджан может оказаться перед тяжелым выбором: косвенно поддержать Израиль (США), сознавая возможность ответных действий со стороны ИРИ, или занять позицию нейтралитета, ставя под угрозу свои отношения с Западом. Второй вариант является предпочтительным ввиду возможности значительного потока беженцев со стороны южного соседа.
Ирано-грузинское сближение
О существенном сближении между Ираном и Грузией свидетельствует подписанное 3 ноября 2010 года соглашение о безвизовом режиме пересечения границы, которое вступило в силу 26 января следующего года13. Теперь граждане обеих стран могут ездить друг к другу на срок до 45 дней без оформления виз. Помимо этого открыто Генеральное консульство ИРИ в Батуми и возобновлено прямое авиасообщение между Тбилиси и Тегераном, прерванное в 2000 году. Со стороны Грузии этому способствовало не столько увеличение в 2,5 раза количества иранских туристов или ожидание крупных инвестиций, сколько фактический отказ ИРИ от признания независимости Абхазии и Южной Осетии, некоторое охлаждение российско-иранских отношений и факт проживания в ИРИ не менее 300 тыс. грузин. Иранская сторона, таким образом, пытается ослабить нарастающую политическую и экономическую изоляцию, расширить влияние на Центральном Кавказе и не допустить военного удара США с этого направления.
Однако ирано-грузинский товарооборот по-прежнему мал (на ИРИ приходится менее 1% общего объема импорта Грузии). Это создает неустойчивость в развитии двусторонних отношений, что усугубляется отсутствием общих границ и труднопреодолимыми культурными, религиозными и языковыми различиями. К тому же США как основная
11 См.: В Азербайджане предотвращено покушение на посла Израиля // MedialnternationalGroup, 25 января 2012 [http://www.mignews.com/news/disasters/world/250112_24258_56246.html].
12 См.: Perry M. Israel's Secret Staging Ground // Foreign Policy Journal, 29 March 2012.
13 МИД Грузии: Тбилиси не скрывает свои отношения с Ираном // Росбалт, 24 апреля 2012 [http:// www.rosbalt.ru/exussr/2012/04/24/973422.html].
военно-политическая и финансовая опора нынешнего грузинского руководства всячески блокирует развитие таких отношений.
В качестве другого фактора, негативно влияющего на развитие ирано-грузинских отношений, можно отметить создание транспортного маршрута через Грузию и Азербайджан для доставки вооружений и других грузов в Афганистан и их вывоза в обратном направлении. Пока этот коридор является вспомогательным ввиду необходимости морской перевалки грузов через Каспийское море и наличия других, более удобных транспортных маршрутов. В частности, с апреля 2010 года через российскую территорию пошли американские грузы невоенного назначения для группировки войск в Афганистане. Такой железнодорожный транзит позволяет за девять дней доставлять грузы из порта Риги на Балтике через Россию и Казахстан в город Термез, расположенный на узбекско-афган-ской границе. В настоящее время около 20% всех невоенных американских грузов для Афганистана следуют по этому безопасному маршруту.
Действует соглашение о транспортировке американских войск и военных грузов в Афганистан через российское воздушное пространство. Оно предусматривает до 4,5 тыс. полетов в год, что позволяет Вашингтону экономить 133 млн долл. И даже не заработав в полную силу, оно служит важным резервным маршрутом, дополняющим существующие транспортные коридоры.
Готовится к подписанию соглашение с НАТО об обратном транзите грузов невоенного назначения из Афганистана, который будет сочетать воздушную и наземную переброску грузов через Ульяновск. Необходимость в этом обусловлена выводом войск НАТО до 2014 года в условиях ограниченности железнодорожного транзита через территорию Узбекистана и неопределенности перспектив транспортировки грузов через Паки-стан14. Минобороны России заявило, что грузы, перевозимые по ее территории, будут досматриваться таможенниками. В Ульяновской области считают, что участие в проекте принесет в бюджет порядка 800 млн долл. и позволит создать до 2 тыс. новых рабочих мест15.
Однако ситуация может существенно измениться в случае начала военных действий против ИРИ. Уже созданный на Центральном Кавказе транспортный коридор позволит осуществлять тыловое обеспечение американских вооруженных сил, которые могут быть развернуты в Грузии и Азербайджане. Как следствие, Тегеран крайне настороженно относится к любым попыткам Вашингтона по созданию вблизи иранских границ соответствующей инфраструктуры.
Таким образом, ирано-грузинское сближение носит временный характер. Оно обусловлено попытками Тегерана выйти из изоляции с северного направления, а Тбилиси — использовать в собственных интересах периодически возникающую напряженность между Россией и/или Западом и Ираном. Достаточно спокойное реагирование Грузии на попытку теракта в феврале 2012 года против сотрудника израильского посольства, в организации которого Тель-Авив обвинил иранские спецслужбы, свидетельствует о стремлении руководства страны к сохранению с Тегераном партнерских отношений. Однако в целом Грузия продолжает следовать в фарватере американской внешней политики, что в случае принятия соответствующего политического решения создает высокий риск ее вовлечения в вооруженный конфликт с Ираном на стороне Запада.
14 25 ноября 2011 года американские вертолеты по ошибке уничтожили пограничный блокпост «Вулкан» пакистанской армии, что привело к ранению 15 и гибели 24 (позднее стали говорить о 27 погибших) пакистанских военнослужащих. Как следствие прекратился транзит американских грузов для группировки войск в Афганистане.
15 См.: Военной базы и персонала НАТО в Ульяновске не будет // Строй Терминал, 2012 [http:// stroyterminal.blogspot.com/2012/03/blog-post_19.html].
3 а к л ю ч е н и е
Центральный Кавказ все больше становится местом пересечения национальных интересов Соединенных Штатов Америки и Исламской Республики Иран. Это негативно отражается на состоянии региональной безопасности ввиду чрезвычайно высокого уровня конфронтации указанных государств, которая может перейти в стадию вооруженного конфликта. Остановить эскалацию кризиса еще возможно, но для этого требуются согласованные усилия всех заинтересованных сторон, имеющих влияние на противоборствующие стороны. Особая роль в этом отводится России, которая кровно заинтересована в мирном разрешении ядерного кризиса. Это обусловлено сложной внутренней ситуацией на Северном Кавказе, высокой степенью вовлеченности во все региональные конфликты и нежеланием появления вблизи собственных границ новой ракетно-ядерной державы.
В силу исторических, культурных, политических и экономических причин даже после распада Советского Союза ИРИ не смогла существенно расширить на всем Центральном Кавказе свое влияние и получить здесь такой статус, как Россия или Турция. Этому способствовали следующие причины:
— серьезная конфронтация Тегерана с Западом, которая привела к введению против него международных и односторонних санкций, что создает крайне неблагоприятные условия для развития экономического и политического сотрудничества ИРИ с расположенными в субрегионе государствами;
— отсутствие у Ирана на Центральном Кавказе союзников (ирано-армянские отношения носят больше конъюнктурный характер ввиду явной ориентации Еревана в военно-политической сфере на Москву и, частично, на Вашингтон);
— ускоренное развитие иранских ядерных и ракетных программ, что на фоне агрессивной внешней политики ИРИ и отсутствия в регионе систем противоракетной обороны вызывает на Центральном Кавказе вполне обоснованное беспокойство;
— крайне жесткая и недостаточно обоснованная позиция Тегерана по статусу Каспийского моря.
Тем не менее ИРИ не позволила изолировать себя с северного направления, а также сумела выстроить партнерские отношения не только с находящейся в условиях экономической блокады Арменией, но и с близким американским партнером — Грузией. Существенно хуже развиваются отношения с родственным Азербайджаном, но и здесь удается избегать прямой конфронтации, несмотря на чрезмерную активность стран Запада и Израиля.
Несомненно, Тегеран и Вашингтон будут стремиться наращивать свое присутствие на Центральном Кавказе, проводя политику взаимного сдерживания. В ближайшей перспективе они не смогут выстроить союзнических отношений ни с одним из расположенных здесь государств. По-видимому, такое положение следует сохранять и в дальнейшем с целью минимизации негативных последствий вполне возможной американо-иранской вооруженной конфронтации.
