CC BY
110
УДК 81'23
АМБИВАЛЕНТНОСТЬ КОНЦЕПТА ЮРОДСТВО/ЮРОДИВЫЙ В РУССКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА1
Н.Л. Чулкина
профессор кафедры общего и русского языкознания, Российский университет дружбы народов, Россия, 117198, Москва, ул.Миклухо-Маклая, 10-2а, e-mail: nina.tchulkina@yandex.ru
Гомес Диас Вассили Блаженной (Бразилия)
аспирантка кафедры общего и русского языкознания, Российский университет дружбы народов, ул.Миклухо-Маклая, 10-2а, Москва, Россия, 117298 e-mail: vassiliblajenoi.dias@mail.ru
В статье предпринята попытка с помощью разных методик (в том числе и психолингвистических) выявить и описать амбивалентный характер концепта юродство/юродивый в русской языковой картине мира. Таким образом, данное исследование входит в ряд научных работ, посвященных анализу и описанию концептов культуры и национальных языковых картин мира.
Противоречивость данного концепта задана сосуществованием двух типов юродства на Руси: один из них представлен людьми с поврежденной психикой, душевнобольными. Они не контролируют свои поступки и не вкладывают какого-либо специального смысла в них. Юродивые же Христа ради, напротив, добровольно и осмысленно подвизаются на «самопроизвольное мученичество», осознанно принимая облик бездомности и нищеты, обретая таким образом право «обличать горделивый и суетный мир» невзирая на лица.
В основной части статьи подробно анализируются все внешние атрибуты и внутренние мотивы юродства Христа ради, выявляется их амбивалентность через анализ семантики и психолингвистического значения лексических единиц, именующих это понятие. При этом используются данные ассоциативного эксперимента и метод реконструкции текстовых ассоциативных полей. Материалом для такой реконструкции служат научные тексты известных российских авторов, посвященные теме юродства на Руси.
Ключевые слова: концепт, юродство/юродивый, амбивалентность, ассоциативное поле; текстовое ассоциативное поле; психолингвистическое значение
Возможно, кому-то выбор такой темы для статьи в юбилейном номере, посвященном Наталье Владимировне Уфимцевой, покажется странным... Однако выбор этот вовсе не случаен. Ведь Наталья Владимировна не только ученый, но и глубоко верующий человек, и эта «тема» оказалась для нас с ней общей. Юродивые о Христе (или Христа ради), оставившие глубокий след в нашей культуре, а значит, и в нашем национальном сознании, - это идеал христианского подвижничества, прикоснуться к которому в наш суетный век, «душеполезно» даже и людям, далеким от православия.
Что же касается материала, использованного для анализа концепта юродивый/юродство, а именно, данных «Русского ассоциативного словаря», то этот материал получен буквально «из рук» Натальи Владимировны. Ведь это она почти 30 лет тому назад, с присущим ей и по сей день энтузиазмом, включилась в трудную (даже и физически) работу по проведению ассоциативного эксперимента, разъезжая с пачками анкет по всем городам тогда еще существовавшего Советского Союза. Результатами этой кропотливой работы мы, приверженцы ассоциативной лингвистики, и сейчас пользуемся в наших исследованиях. И за это Наталье Владимировне - огромное спасибо и самые теплые пожелания!
Академик А.М.Панченко отмечает, что «в житейском представлении юродство непременно связано с душевным или телесным убожеством. <...> С точки зрения пресловутого здравого смысла, юродивый - обыкновенный дурачок. Это - заблуждение. Нужно различать юродство природное и юродство добровольное («Христа ради»)[Панченко,2000, с. 337]. В этом высказывании заложено важнейшее свойство концепта юродство - его амбивалентность, неоднозначное восприятие прежде всего «наивными» носителями лингвокультуры. Цель нашего исследования выявить и описать эту амбивалентность, реконструируя ассоциативные поля (языковые и текстовые) слов юродивый/юродство.
Общая оценка юродства в обыденном языковом сознании
Неоднозначность оценки этого явления в целом вытекает из противоречий более частного характера, касающихся внешних атрибутов юродивых и их поведения.
Поскольку мы исследуем вербализованный концепт, определение его содержания мы должны проводить также с опорой на языковые единицы, семантически и ассоциативно с ним связанные. Выявить набор этих единиц можно с помощью таких психолингвистических методик, как свободный ассоциативный эксперимент и реконструкция текстовых ассоциативных полей из текстов, посвященных данной тематике.
Начнем с результатов ассоциативного эксперимента. Прежде всего мы проанализировали ассоциативные поля (АП) слова-концепта юродивый, содержащиеся в «Русском ассоциативном словаре» (далее РАС-1) [Русский ассоциативный словарь, 2002, т.1-П, с.744,972]. Представим здесь полностью эти АП:
ЮРОДИВЫЙ: человек 11 ; мальчик, нищий, старец 4; блаженный, больной 3; дурачок, жалость, калека, литература, опера, святой, убогий, урод 2; бегемот, благочестивый, близнец, большой, Борис Годунов, Бориска, Василий Блаженный, Вася, господин, грязный, добрый, друг, дурак, жених, Зосима, имя, инвалид, козел, копеечка, кривой, малый, молить, мужик, на площади, на Руси, на улице, начальник, ненормальный, несчастный; не урод, обезьяна, обидеть, обиженный богом, орет, отдергивание, парень, парниша, паяц, попугай, предсказание, придурок, пророк, пусто, слабоумный, страдалец, страшный, счастливый, сын, тихо плакал, храм Василия Блаженного, церковь, чудак, юнец 1; 102+67+4+53
Приведем также примеры из АП обратного словаря (от реакций к стимулу):
ЮРОДИВОГО^ цепи
ЮРОДИВЫЙ ^ убогий 6; блаженный, божий 2; калека, псих 1; 5+12
Добавим сюда еще и данные ассоциативного эксперимента, проведенного с 30 студентами- носителями русского языка и иностранцами, владеющими русским языком свободно (на профессиональном уровне С1 по европейской системе уровней владения языком). Приведем лишь реакции на слово-стимул Юродство: святость, блаженный, просвещение, странный человек, чудаковатость, горбун, странность, старая Русь.
Простой подсчёт негативных, положительных и нейтральных оценочных реакций позволил выявить следующее их соотношение в исследованных ассоциативных полях: - негативные 32%;
- положительные 12% и
- нейтральные - 44,5%
Таким образом, мы видим, что у большинства рядовых носителей русской лингвокультуры и небольшого числа информантов-иностранцев явление, обозначенное в русском языке словами юродивый, юродство, вызывает либо отторжение, либо нейтральное отношение, что, скорее всего, объясняется недостатком необходимых знаний об этом феномене. Ведь основную часть информантов составляли современные молодые люди, которые (в силу малой распространенности юродства в сегодняшней России) «вживую», возможно, просто не встречали юродивых и не владеют историческими знаниями по этой теме.
Негативное отношение к юродивым обычных людей, живущих мирской жизнью, связано, прежде всего, с внешними атрибутами юродивых: отказом от принятых в данном социуме повседневных практик (отсутствие дома, семьи, элементарных материальных благ - одежды, регулярной еды; неучастие в каких-либо социальных занятиях - работа, учеба; вообще отказ от социализации - общения, совместной трудовой деятельности или досуга; отказ от заботы о своем теле - гигиена, здоровье). Неприятие юродивых объясняется также их странным, с точки зрения здравого смысла, поведением (шутовство, гримасничанье, немотивированный плач и смех), т.е. нарочитое нарушение принятых поведенческих правил и норм.
Здесь следует, вероятно, обратиться и к этимологии слова юродивый, которая также объясняет присутствие негативных оценок в языковом сознании русских. В «Историко-этимологическом словаре русского языка» П.Я. Черных отмечено, что слово юродивый произошло из старославянского языка от формы у-род, в которой приставка у- обозначала «ущербность, недостаток». А современное толкование слова юродивый в этом словаре таково: «слабоумный, психически ненормальный человек (или выдающий себя за такового), обычно нищенствующий, обладающий, по мнению верующих, даром прорицания» [Черных, т.2, с.461]. Как видим, реакции слабоумный, ненормальный и псих присутствуют и в ассоциативных полях этого слова, приведенных в начале статьи.
Позитивные оценки даются чаще всего людьми верующими, знакомыми с учением Христа, исповедующими отличное от мирского отношение к земной жизни человека. В этом случае те же внешние атрибуты юродивых Христа ради и их поведение приобретают совершенно иные смыслы. Для реконструкции этих смыслов нами были проанализированы некоторые ключевые слова, ассоциативно связанные с концептом юродство/юродивый.
текстовое ассоциативное поле: теория и методика реконструкции и описания
Для подтверждения приведенных выше данных мы использовали также понятие текстового ассоциативного поля и методику его построения и интерпретации, описанные в работах Ю.Н. Караулова (Караулов, 2015). Коротко остановимся на основных теоретических и методологических положениях. Прежде всего, подчеркнем, вслед за Ю.Н. Карауловым, что текстовое ассоциативное поле «рассматривается как один из способов представления знаний» [Караулов, 2015, с.15] в рамках исследования языковой способности и сопоставимо с ассоциативным полем в языке. Для реконструкции текстового ассоциативного поля исследователь может использовать прием так называемого медленного чтения «под протокол»,»когда в ходе линейного чтения ... вычленяются некоторые фрагменты текста, несущие некий сверхсмысл. Такая процедура разрушает линейный текст, что, как это ни парадоксально, способствует более глубокому его пониманию: «чтение линейного текста на самом деле нелинейно» [Там же, с.21]. Одной из важнейших задач при интерпретации каждого полученного текстового ассоциативного поля является представление его внутренней структуры, которая отражает отношение «язык-действительность» и может быть представлена некоторыми целостными схематическими образами, именуемыми «семантическими гештальтами». Наконец, еще один этап работы с текстовым ассоциативным полем - это нахождение имени поля и имен «семантических гештальтов», вбирающих в себя смысл всех входящих в них лексических единиц.
Реконструкция текстового ассоциативного поля ЮРОДИВЫЙ/ЮРОДСТВО
Представим некоторые важнейшие этапы реконструкции текстового ассоциативного поля, используя в качестве материала научные тексты, посвященные теме «Юродство на Руси»: священника Иоанна Ковалевского (конец 19 в.) «Юродство о Христе и Христа ради юродивые восточной и русской церкви»; академика РАН А.М. Панченко «О русской истории и культуре» и книгу Д.С. Лихачева, А.М. Пан-ченко, Н.В. Понырко «Смех в Древней Руси».
Из названных выше текстов нами были выбраны фрагменты, связанные с тремя характеристиками юродивых/юродства:
- внешние атрибуты;
- поведение и философия ;
- самооценки и оценки другими.
Эти три важнейших параметра мы использовали в качестве имен семантических гештальтов, представляющих внутреннюю структуру текстового ассоциативного поля ЮРОДИВЫЙ / ЮРОДСТВО.
Рамки статьи не позволяют нам привести здесь все выбранные нами для анализа фрагменты текстов. Однако для наглядности продемонстрируем хотя бы некоторые из них.
«Юродство о Христе - один из труднейших и великих подвигов христианского благочестия (здесь и далее курсив наш - н.Ч., в.Б. г.Д.),какие из любви к Богу и ближним принимали на себя особенные ревнители благочестия.
При здравом уме, - так как юродивые были людьми истинно мудрыми, - принять на себя вид безумного - жертва великая.
Это добровольные мученики, постоянно умиравшие для мира плоти и дьявола ради жизни во Христе.
Путь юродства - чрезвычайно трудный и опасный путь. Как, подражая иногда безрассудству людей самых низких, сохранять дух всегда возвышенный, стремящийся к Богу, постоянно ругаясь миру, обнимать однако же всех совершенною любовью?!
Пища, одежда, жилище, казалось, не составляли для них существенной потребности. Одеждою для них служило ветхое, раздранное рубище, но нередко отлагали они и этот бедный покров своей наготы» [Иоанн Ковалевский, 2013, с.5-
«Юродство - «самопроизвольное мученичество'», маска, скрывающая добродетель.
Как Православие толкует это «самопроизвольное мученичество»?
Пассивная его часть, обращенная на себя, - это крайняя аскеза, самоуничижение, мнимое безумие, оскорбление и умерщвление плоти... бездомность, нищета и нагота.
Активная сторона юродства заключается в обязанности «ругаться миру», обличая грехи сильных и слабых, не обращая внимания на общественные приличия.
Юродивый - актер, ибо наедине с собою он не юродствует. Для зрителя он надевает личину безумия, «глумится», как скоморох, «шалует».
Идеальный костюм юродивого - нагота. Обнажаясь, он надевает «белые ризы нетленной жизни» и наглядно свидетельствует о презрении к тленной плоти.
Однако нагота двусмысленна. Это и ангельский символ души, и соблазн, безнравственность, олицетворение злой воли ... Чтобы примирить наготу «Христа ради» и грех от созерцания плоти, юродивые пользуются паллиативами (набедренная повязка, рубаха).
Идеальный язык юродивого - молчание. Однако безмолвие не позволяет выполнять функции общественного служения, и в этом еще одно противоречие юродства. Их высказывания либо ясны, либо невразумительны, но всегда кратки, это выкрики, междометия, афористические фразы.
Развитием принципа молчания можно считать глоссалалию, косноязычие, бормотание, «словеса мутные». Эти «словеса» сродни детскому языку, а детское «немотствование» встарь считалось средством общения с Богом.
Одна из форм протеста в юродстве - осмеяние порока и зла. Смех - опять-таки «сверхзаконное средство», потому что в Православии он считался греховным.
Если Церковь утверждает благообразие и благочиние, то юродство этому себя демонстративно противопоставляет. В Церкви слишком много вещественной, плотской красоты - в юродстве царит нарочитое безобразие.
«Мудрая глупость» (юродивых) всегда одерживала победу, осмеивая «глупую мудрость» филистерского мира. Юродивый - сосуд благодати, Божий избранник, единственный мудрец в «объюродевшем», обезумевшем мире. [Панченко, 2000, с. 337-351].
17].
«Авторы средневековых и, в частности, древнерусских произведений чаще всего смешат читателей непосредственно собой. Они представляют себя неудачниками, нагими или плохо одетыми, бедными, голодными, оголяются целиком или заголяют сокровенные места своего тела. Снижение своего образа, саморазоблачение типичны для средневекового и, в частности, древнерусского смеха. Авторы притворяются дураками, валяют дурака, делают нелепости и прикидываются непонимающими. На самом же деле они чувствуют себя умными, дураками же они только изображают себя, чтобы быть свободными в смехе. Это их "авторский образ", необходимый им для их "смеховой работы", которая состоит в том, чтобы "дурить" и "воздурять" все существующее.
Ободрение смехом в самый патетический момент смертельной угрозы всегда было сугубо национальным, русским явлением.
... это своеобразный "религиозный смех", столь характерный для Древней Руси в целом. Это щит от соблазна гордыни, житейский выход из греха и одновременно проявление доброты к своим мучителям, терпения и смирения [Лихачев, 1984, с.168].
В приведенных фрагментах текстов курсивом выделены ключевые слова, составляющие содержание концепта юродивый/юродство. Оставив «за кадром» некоторые технические подготовительные процедуры, описанные в рассмотренной в начале раздела статье Ю.Н. Караулова [Караулов, 2015], представим здесь сразу полученные результаты - текстовое ассоциативное поле концепта юродивый/юродство, его внутреннюю структуру - ряд «семантических гештальтов». Для удобства восприятия сведем весь полученный материал в таблицу.
Таблица. Текстовые поля ЮРОДИВЫЙ/ЮРОДСТВО
ИОАНН КОВАЛЕВСКИЙ ДМИТРИЙ ЛИХАЧЕВ АЛЕКСАНДР ПАНЧЕНКО
внешние атрибуты нагота (ветхое рубище, рубаха) бездомный бесприютный нищий смех/плач нагой плохо одетый бедный голодный нагота(рубаха, набедренная повязка) двусмысленный ангельский символ душа/ соблазн безнравственность бесовство грех (от)созерцание плоть презрение тленный плоть вериги язык (молчание, косноязычие "словеса мутные"/ афористичный (фразы) пророчество
принять (на себя)
добровольно
вид
безумный/
внутренний
самосознание
ругаться (себе)
ругаться
миру/
обнимать
все
совершенный
любовь
говорить
резкий
правда
(в)глаза
сильные(мира сего) принимать(вид) нравственно падший (человек) лицедейство (днем)/ молитва(ночью)
смешить(собой)
представлять(себя)
неудачник
притворяться
дурак
валять(дурака)
делать
нелепость
прикидываться
непонимающий
дурить
ободрение
смех
доброта
(к) мучители
смирение
о с о
л
е
ч е
а
о
В
(крайняя) аскеза
самоуничижение
мнимый
безумие
оскорбление
умерщвление
плоть
обязанность "ругаться миру" обличать грехи
горделивый
суетный
мир
презрение
общественный
приличие
осмеяние
порок
грех
смех/
(в) Православие грех церковь благообразие благочиние плотский красота/ нарочитый безобразие
у а
е я о
е я о о
добровольный
мученик
подвижник
высокий
христианский
подвиг/
не знать
приличие
стыд
сильный (телом и
духом)
ревнитель
благочестие
пророк
чудотворец
саморазоблачение
изображать
дурак/
умный
терпение
смирение
смех
щит
(от) соблазна гордыня выход (из) грех
самоуничижение смех
направить (на себя)
душевный
телесный
убожество
обыкновенный
дурачок/
/"самый умный
дурак"
"мудрая глупость" добровольный подвижничество сосуд (благодати)
интерпретация текстовых ассоциативных полей
Прокомментируем полученные данные.
Отметим, что в нашей таблице представлены отдельно текстовые ассоциативные поля выбранных нами авторов. Это сделано для того, чтобы выявить разницу в понимании феномена юродивый/юродство представителями разных со-
циальных групп - священника (Иоанн Ковалевский) и ученых (Д. Лихачев и А.П анченко), живших, к тому же, в разное время (конец 19 в. и конец 20 в.). Таким образом, неоднозначность обнаруживается и во внешних связях текстовых ассоциативных полей одного и того же концепта юродство/юродивый, но реконструированных по текстам разных авторов. Остановимся на этом тезисе подробнее. Фрагменты, взятые из книги священника Иоанна Ковалевского, не содержат в себе негативных оценок юродивых и юродства. Значит, взгляд русского Православия на это явление (разумеется, не во все времена и не всех его представителей) отличается от взгляда светских людей, ученых, стремящихся к научной объективности. В текстовом ассоциативном поле, реконструированном по работе А. Панченко, эта неоднозначность восприятия проявлена наиболее ярко в «семантическом гештальте», обозначенном нами как «поведение и философия». Здесь прямо сталкиваются такие лексические единицы, как: церковь - благообразие, благочиние, плотский, красота и юродство - нарочитый, безобразие. Эта же амбивалентность проявляется в паре смех, осмеяние - (в) Православие - грех, а также в двусмысленности такого непременного атрибута, как нагота. Об этом мы можем прочитать в приведенном фрагменте текста А. Панченко. А в «семантическом гештальте», представленном в таблице, эта амбивалентность выражена в семантике таких лексических единиц, как: нагота, двусмысленный, символ, ангельский, душа/соблазн, безнравственность, бесовство, грех, (от) созерцание, плоть.
Следующая важная составляющая смысла концепта юродивый/юродство -это, так называемое, «мнимое безумие». В текстовых ассоциативных полях всех трех авторов присутствуют единицы, в семантике которых также содержится противоречие. Эти единицы помещены в таблице в ячейке, представляющей «семантический гештальт» «поведение, философия»: принять (на себя), добровольно, вид, безумный/ внутренний, самосознание. Эта же амбивалентность - и в «семантическом гештальте» «самооценки и оценки других» - выражена еще более ярко: изображать, дурак/умный; обыкновенный дурачок/»самый умный дурак», «мудрая глупость.
Рассмотрим еще один аспект концепта юродивый/юродство - язык. А.Панченко подробно описывает эту внешнюю примету юродивых. А в семантической зоне соответствующего гештальта можно найти такие лексические единицы, которые «обнажают» амбивалентность и этого неотъемлемого атрибута юродства: язык, (молчание, косноязычие,»словеса мутные»/ афористичный (фразы), пророчество.
Наконец, остановимся на таком важном моменте, как оценки юродивых и юродства «другими» и их самооценки, которые выделены нами в отдельный «семантический гештальт» и в которых противоречивость выражена в еще большей степени, различая положительный взгляд на это русское явление и его полное неприятие и отрицание. Особенно высокий стиль положительных оценочных слов можно найти в текстовом ассоциативном поле, реконструированном из книги Иоанна Ковалевского: добровольный, мученик, подвижник, высокий, христианский, подвиг, сильный (телом и духом), ревнитель, благочестие, пророк, чудотворец. Хотя и у современных авторов - Д. Лихачева и А. Панченко также находим высокие оценки юродства и юродивых: умный, терпение, смирение, умный, терпение, смирение, добровольный, подвижничество, сосуд (благодати).
Выводы
Основная цель предпринятого нами исследования заключалась в выявлении и описании амбивалентности концепта юродивый/юродство в русской языковой картине мира.
Поскольку концепт является единицей сознания, а вербализованный концепт - единицей языкового сознания (языковой способности), мы опирались на положения ассоциативной лингвистики и избрали методы исследования, практикуемые в этой области, - свободный ассоциативный эксперимент и метод текстового ассоциативного поля (Караулов и др.2002, 2015).
Прежде всего, мы обратились к результатам свободного ассоциативного эксперимента и материалам «Русского ассоциативного словаря» (2002), подвергнув тщательному анализу ассоциативные поля слова-стимула юродивый. Это позволило сделать вывод о том, что оценки данного явления русской культуры неоднозначны и представлены тремя типами: положительные, негативные и нейтральные. Вычисление их процентного соотношения (12%, 32% и 44,5% соответственно) явно обнаружило «перевес» в сторону отрицательных и нейтральных реакций со стороны рядовых носителей русской лингвокультуры.
Данные этимологического словаря дали дополнительное подтверждение причины такого положения, т.к. изначально слово юродивый имело значение «( от ст.- слав.формы у- род, в которой приставка у- обозначала «ущербность, недостаток) «слабоумный, психически ненормальный человек (или выдающий себя за такового),обычно нищенствующий, обладающий, по мнению верующих, даром прорицания» [Черных,т.2, а461].
Продолжая исследование мы обратились к методу текстового ассоциативного поля, разработанного Ю.Н. Карауловым (1999, 2015).
Для решения поставленной задачи нами были выбраны для анализа три научных текста о юродстве: священника Иоанна Ковалевского (конец 19 в.) «Юродство о Христе и Христа ради юродивые восточной и русской церкви»; академика РАН А.М. Панченко «О русской истории и культуре» и книгу Д.С. Лихачева, А.М. Панченко, Н.В. Понырко «Смех в Древней Руси».
Выбрав из этих довольно больших по объему научных текстов несколько наиболее репрезентативных фрагментов, мы осуществили процедуру реконструкции текстовых ассоциативных полей.
Основным результатом этого этапа исследования является представление трех текстовых ассоциативных полей, объединенных общим именем «юродивый/ юродство».
Полученные результаты сведены в общую таблицу, в которой выделены три «семантических гештальта»: «внешние атрибуты», «поведение и философия», «самооценки и оценки других» для каждого из проанализированных текстов.
Интерпретация полученных данных позволяет сделать главный вывод: амбивалентность концепта юродивый/юродство подтверждается реконструкцией его содержания с помощью ассоциативных методик - ассоциативного эксперимента и метода текстовых ассоциативных полей.
литература
Ковалевский И. Юродство о Христе и Христа ради юродивые восточной и русской церкви: Исторический очерк и жития сих подвижников благочестия. - М.: Книжный Клуб Книговек,2013. - 256 с. - (Русь православная).
Лихачев Д.С., ПанченкоА.М., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. - М.:Наука, 1984.- 295 с.
ПанченкоА.М. О русской истории и культуре. - СПб.: Азбука,2000.- 454 с. Караулов Ю.Н. Ассоциативный анализ: Новый подход к интерпретации художественного текста// Вопросы психолингвистики. - 2015, №2.- С.14- 35.
Русский ассоциативный словарь. В 2-х т. Т!.- От стимула к реакции: ок.7000 стимулов/Ю.Н.Караулов, Г.А.Черкасова, Н.В.Уфимцева, Ю.А.Сорокин, Е.Ф.Тарасов. - М.:ООО «Издательство Астрель»: ООО Издательство АСТ», 2002.
- 784 с.
Русский ассоциативный словарь. В 2- х т. Т.П.- От реакции к стимулу: более 100 000 реакций/Ю.Н.Караулов, Г.А.Черкасова, Н.В.Уфимцева, Ю.А.Сорокин, Е.Ф.Тарасов. - М.:ООО «Издательство Астрель»: ООО Издательство АСТ», 2002.
- 992 с.
Черных П.Я. Историко-этимологичесий словарь русского языка: 13 560 слов: Т.2. - М.:Рус.яз.,1993. - 547.
the ambivalence of the concept of yurodstvo/ YURODIVYI within THE RussiAN LINGuisTic WoRLD- IMAGE
Nina L. chulkina,
Professor, Phylology Department, Peoples' Friendship university of Russia Miklukho-Maklaya str.,10-2a, Moscow, Russia,117298 e-mail: nina.tchulkina@yandex.ru,
Vassili Blajenoi Gomes DIAs (Brazil),
Postgraduate, Phylology Department, Peoples' friendship university of Russia Miklukho-Maklaya str.,10-2a, Moscow, Russia,117298 e-mail: vassiliblajenoi.dias@mail.ru
The paper deals with an attempt to identify and describe the ambivalent nature of the concept yurodstvo/yurodivyi within the Russian linguistic world- image through various methodologies, including psycholinguistic ones. Hence the present study ranges among similar writings dedicated to analysis and description of cultural concepts national linguistic world-images.
"d
The contradictoriness of the given concept has been foreordained through coexistence of two types of foolishness for God's sake in Russia. Unsound- minded, i.e. insane people, represent the first type. They neither control their actions nor put any particular meaning into them. On the contrary, fools in Christ strive voluntarily and deliberately for 'spontaneous martyrdom', consciously assuming the similitude of homelessness and indigence, in so doing qualifying for the right 'to thunder against this boastful and busy world', without any respect of any persons.
The paper is focused on in- depth analysis of all external attributes and intrinsic motivation of foolishness for God's sake. The ambivalence is identified through analysis of semantics and psycholinguistic meaning of linguistic units describing those items. In so doing data from association experiment as well as remodeling of text associative areas are involved. Such reconstruction is based on scientific texts by prominent Russian authors dealing an issue of foolishness for God's sake in Russia.
Keywords: concept, yurodstsvo/yurodivyi, ambivalence, association area, textual association area
Kovalevskiy I. Yurodstvo o Khriste i Khrista radi yurodivye vostochnoy i russkoy tserkvi: Istoricheskiy ocherk i zhitiya sikh podvizhnikov blagochestiya [Foolishness for Christ and Fools for Christ of Eastern and Russian Churches: A Brief History and Hagiography of those Hermits' Devoutness]. Moscow, Knizhnyy Klub Knigovek, 2013. 256 p.
LikhachyovD.S., PanchenkoA.M., Ponyrko N.V Smekh v drevney rusi [Laughter in Ancient Russia]. Moscow, Nauka, 1984. 295 p.
Panchenko A.M. O Russkoy istorii i kul'ture [On Russian History and Culture]. Sankt-Petersburg, Azbuka, 2000. 454 p.
Karaulov Yu.N. Assotsiativnyy analiz: novyy podkhod k interpretatsii khudozhestvennogo teksta [Association Analysis: A New Approach to Interpretation of Literary Text] Voprosy Psikholingvistiki - [Psycholinguistic Matters], 2008, no. 2, pp.
Russkiy Assotsiativnyy Slovar [Russian Associative Vocabulary], Vol. 2. Ot stimula k reaktsii [From Stimulus to Reaction], ca. 7000 stimuli. Karaulov Yu. N., Cherkasova G.A., Ufimtseva N.V., Sorokin Yu.A., Tarasov Ye. F. Moscow, LLC Astrel Publishers; LLC AST Publishers, 2002. 784 p.
Russkiy Assotsiativnyy Slovar [Russian Associative Vocabulary], Vol. 1. Ot reaktsii k stimulu [From Reaction to Stimulus], ca. 100000 reactions. Karaulov Yu. N., Cherkasova G.A., Ufimtseva N.V., Sorokin Yu.A., Tarasov Ye. F. Moscow, LLC Astrel Publishers; LLC AST Publishers, 2002. 992 p.
References
14-35.
