CC BY
55
А.Ю. Куренкова
АЛЬТЕРНАТИВНОСТЬ ПОСЛЕРЕВОЛЮЦИОННОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ
В ОЦЕНКАХ В.М. ЧЕРНОВА
Рассматриваются проблемы незавершенности демократических преобразований в России с точки зрения В.М. Чернова.
В 1919 г. малым тиражом была опубликована статья видного деятеля партии социалистов-революционеров, бывшего министра земледелия Временного правительства, позже Председателя Учредительного собрания В.М. Чернова «Охлос и демос». Статья важна тем, что была написана сразу после роспуска Учредительного собрания и позволяет понять, какие вопросы, по мнению В.М. Чернова, нуждаются в теоретическом переосмыслении после революции 1917 г. В статье критикуется диктатура большевиков. По названию статьи можно предположить, что речь будет идти о различных типах народных масс. Эти термины, конечно, известны, хотя они употреблялись крайне редко, потому интересно выяснить, что подразумевал автор под этими названиями? Целью нашей статьи и является поиск ответа на данный вопрос. К.В. Гусев и А.В. Белоус считают, что по этой причине после Октябрьской революции статью В.М. Чернова исследователи «обходили, как бы не замечая», несмотря на важность её в исследовании многих проблем событий 1917 г. [1. С. 139; 2. С. 14].
Лидер эсеров обращается к разгону Учредительного Собрания. Именно в этом событии, на его взгляд, проявилась разрушающая способность толпы. Он считал, что роспуск главного органа государственной власти вовсе не был актом народной воли, а скорее наоборот, представлял собой антинародное восстание. Основы демократии были подорваны в одночасье и вместо народовластия воцарился деспотизм. Решающую роль в этом повороте истории сыграл «охлос», а не «демос».
Народ, по мнению В.М. Чернова, не представляет собой единую массу, «он делиться на охлос и демос». Суть различий между ними коренится не в происхождении, не в степени материального благополучия, а в сфере психологии. «Охлос» и «демос» - это две разновидности народа, два его лица. Первая стихийна и разрушительна, тогда как вторая - организованна и сознательна. Разгон Учредительного Собрания был делом рук «охлоса», выдававшего себя за «демоса». Различие межу «охлосом» и «демосом», по Чернову, состоит в том, что народу «демосу» присуще единое сознание и воля, высокоразвитая самодисциплина; «толпе» - «ох-лосу» присуща вседозволенность. Поведение «охло-са» - это поведение «черни», руководствующейся инстинктами, дающей волю страстям, действующей «грубо, как элементарная, слепая стихия» [1. С. 116]. В социологическом плане к «охлосу» относится маргинальное, нетрудовое население, деклассированные элементы, склонные к бродяжничеству, как к бытовому, так и политическому. В условиях политической стабильности, писал В.М. Чернов, эти маргинальные группы не проявляют себя активно, но в переходный период, сопровождающийся нестабильностью и общей неопределённостью, занимают авангардные места в рядах борцов с существующими порядками. «Борьба
становится их смыслом», поскольку они не имеют определённого занятия и, соответственно, средств к существованию, они лишены гарантий, они «выбиты из колеи общественности» [1. С. 119]. Такие социальные, или лучше будет сказать, антисоциальные, группы представляют наибольшую опасность, поскольку их внутреннее состояние определяется беспредметной озлобленностью, которая может проявляться как безосновательная зависть или другое случайное настроение. Стабильность невозможно обеспечить, уповая на «охлос», поскольку он постоянно переходит в крайние лагеря, при этом утрируя и упрощая лозунги. Эти политические метания можно расценивать двояко: и как политическую беззаботность, и как «продажность» [1. С. 120].
Радикальность в оценках, использование крайних мер воздействия, упрощение понятий, невозможность предвидения - всё это делает толпу социально опасной и неблагонадёжной. Охлократическая толпа не ставит целью сохранение демократических принципов, поскольку преследует сиюминутные цели и всегда предпочитает личные интересы общественным. По мнению
В.М. Чернова, такое положение выгодно для тоталитарных режимов, в толпе они видят безликую, бездумную, управляемую массу, в руках умелого политика толпа становится «увесистым тараном» [1. С. 120]. Демократия же не может вызревать в обезличенной «толпе», поскольку требует политического самосознания, восприятия себя как источника власти.
В начале прошлого века В.М. Чернов был одним из немногих авторов, писавших на тему политического самосознания. Он подчёркивал, что только «демос охраняет личность, поскольку трудовой народ самодостаточен, тогда как “охлос” неспособен самостоятельно действовать». Толпа существует за счёт внешнего, а не за счёт внутреннего импульса, а при отсутствии «внутреннего стержня» легко поддается внешнему воздействию и упрощенным лозунгам. Более того, «толпа» не может самостоятельно руководить собой, ей нужен тот, кто будет направлять её «метания», внутреннее состояние «охлоса» - неопределённость и озлобленность -деструктивны по природе, потому не поддаются само-организующим усилиям самой «толпы». В.М. Чернов фактически указывал на склонность социал-демократов к деспотизму, когда называл «толпу» «охлократической опорой большевизма». Корень психологического отличия «демоса» от «охлоса» в самосознании личности, т.е. в сфере психологии [1. С. 120]. Основой демократического строя, утверждал он, могут быть только трудящиеся, осознавшие свою классовую принадлежность и гражданственность. «Толпа» же в массе своей деклассированна и не способна на организованную «классовую борьбу» [1. С. 120].
Новое общество невозможно построить директивами - такую позицию прочно занимал В.М. Чернов. Он
один из немногих, кто поставил наряду с вопросами о политических и экономических преобразованиях проблему гражданского и нравственного воспитания личности в социалистическом обществе. Он неоднократно повторял, что новые социальные отношения, которые подразумевал социалистический строй, невозможно насадить декретами сверху, они рождаются в процессе взаимодействия субъектов, а характер этого взаимодействия во многом определяется этикой. Здесь следует отметить тот факт, что обращение к проблеме психологии заметно отличало концепцию В.М. Чернова от других сугубо материалистических концепций социализма. Суть общественных преобразований, по его мнению, должна включать в себя и «перевоспитание личности рабочего». Не проделав этой сложной работы, невозможно создать опору демократии: «...демос будет скользить по наклонной плоскости назад ко впадению в охлосообразное существование...» [1. С. 131]. Уместно отметить, что эта позиция чем-то близка к идее воспитания социалистической личности П. Наторпа [3].
Критикуя большевистскую тактику, автор статьи подчёркивал, что отваги и натиска недостаточно для того, чтобы создать новое общество, потому что перед новым руководством обязательно встанет вопрос преодоления интеллектуальных, моральных и психологических «пережитков». Обратим внимание на это утверждение. Какие «пережитки» подразумевал В.М. Чернов? И стоит ли говорить о «пережитках» вообще? Бесспорно, в условиях социалистического строительства необходимо было избавляться от буржуазного мировосприятия, а это требовало формирования нового понимания места человека в обществе. Из контекста статьи можно сделать вывод, что к «пережиткам» им были отнесены те стороны человеческой личности, которые сложились под влиянием полукрепостнических порядков, патриархального подчинения, бытовых «домостроевских» укладов. Преодолевать предстояло и буржуазно-мещанское сознание, и патриархально-крестьянское в равной степени. Здесь возникала необходимость разработки нового типа мировоззренческой системы, способной противостоять двум предшествующим. Путь к социализму предполагал, таким образом, не только «постановления сверху», но и продолжительную индивидуальную кропотливую работу, т.е. новому порядку должна была предшествовать длительная подготовка рабочего класса. Причём гражданскую личность невозможно перевоспитать в условиях диктатуры - на этом настаивал В.М. Чернов в начале XX в., и эту точку зрения сегодня разделяет большинство социальных теоретиков, потому что она подтверждается опытом всего XX в.
Ещё одно весьма примечательное различие между «охлосом» и «демосом», на которое указывал В.М. Чернов, состоит в отношении к человеческой личности, в том, насколько ценится человеческая жизнь в процессе достижения общественных целей. Для «демоса», писал он, жизнь человека представляет наивысшую ценность, принцип гуманизма для него непоколебим; тогда как для «охлостической» толпы человеческая жизнь представляет собой всего лишь средство достижения общественных целей. Разница - в отношении к моральным принципам. Здесь он высказал не бесспорное, на наш взгляд, суждение, что в гражданской войне выигрывает
«охлос» в силу того, что «ни на секунду не задумывается перед такими действиями, от которых демос не может не отпрянуть в ужасе» [1. С. 132]. Воспитывать гуманистическое отношение к человеку, научить понимать его жизнь как высшую ценность - вот, по мнению лидера эсеров, истинное назначение социализма. Социалистическая культура должна перевоспитывать личность. Так, В.М. Чернов вновь обращается к теме «этика и социализм», (разработка которой делает эсеровскую теорию социализма более гуманистической), и при этом показывает сложность самого процесса перехода к социализму. Стремясь учесть как можно больше элементов в сфере общественных отношений, В.М. Чернов объединил в одной концепции принципы политического, экономического, социального, культурного и нравственного устройства будущего строя. И проработка вопросов об «охлосе» и «демосе» представляет собой попытку оценить степень готовности российского общества к социалистическим преобразованиям.
Он пришел к выводу, что суть накопившихся общественных противоречий заключена не только в сфере экономических отношений, но и в сфере нравственности. Ещё в своих ранних работах В.М. Чернов неоднократно подчёркивал, что социалистическое общество -это общество полной гармонии и справедливости, следовательно, это высоконравственное общество. «Охлос» опасен для социализма тем, что подменяет моральные социалистические воззрения на противоположные, чуждые социализму своим мещанским характером. «Демосу» свойственно стремление к высокой, одухотворённой, утончённой красоте, и задача социализма - донести истинное искусство до народа. Это невозможно будет сделать без развития умственного уровня народных масс и серьёзного самообразования. «Нельзя пичкать народ упрощенной пищей дешёвых популярных брошюрок» [1. С. 134]. Трудовой народ способен воспринимать культуру в её истинном воплощении, без упрощения и поверхностного представления. Однако, хотя «демос» и стремится к высшему уровню личностного роста, одного стремления мало, необходимы планомерные действия, конструктивная продуманная политика, направленная на поддержание этого стремления.
Сложнее дело обстоит с «охлосом». Важно отметить тот факт, что В.М. Чернов не исключал «охлос» ни из революционной борьбы, ни из социалистического строительства. Наличие в обществе «толпы» - закономерное явление, и задача общества - максимально «растворить охлос», привить ему трудовую дисциплину, направить его преобразовательное стремление в созидательное русло. Нельзя допускать доминирования толпы. В России в понимании «охлоса», отмечал В.М. Чернов, всё поверхностно, и поэтому какие-либо значимые общественные организации зачастую вырождались в неустойчивые образования во главе с демагогами. По этой причине революция в России проявила себя больше с разрушительной, чем с созидательной стороны. В революции проявилось «погромное настроение охлоса», что, по мнению эсеровского лидера, было результатом прямого натравливания толпы на складывающиеся демократические принципы. Органическая отчуждённость и недоверие к интеллигенции со стороны «охлоса» были использованы большевиками в своей борьбе за власть [1. С. 121].
«Трудовое население», разъяснял В.М. Чернов, тянется к интеллигенции, тогда как «толпа» ей завидует. Причины отличия также коренятся в различном нравственном восприятии действительности. Народ-демос видит в интеллигенции союзника, стремится встать с ним в один ряд, ему не чужды переживания за судьбу страны, в то время как сиюминутные эмоциональные переживания толпы не могут органично сосуществовать с отдалёнными и порой непонятными ей представлениями интеллигенции.
Российские социал-демократы-большевики, считал
B.М. Чернов, очень точно заметили и сумели использовать стремительно нарастающую в то время силу «ох-лоса». Эту тактику В.М. Чернов подверг резкой критике, справедливо усматривая угрозу не только ПСР, но и всем тем элементам демократии, которые ещё не успели упрочиться. Уничтожение этих ранних форм демократии могло привести, по мнению В.М. Чернова, к обратному движению от социализма. Правомерность такого вывода вытекает из оценок В.М. Черновым состояния развития российского капитализма. Как известно, в работах до 1917 г. он неоднократно обращался к характеристике положительных и отрицательных сторон капитализма в России. В анализируемой нами статье он указывает на то, что российский капитализм не исчерпал возможностей своего развития, а именно -ещё не взрастил элементы будущего социалистического уклада. Особенность российского капитализма (и здесь В.М. Чернов повторял свои ранние выводы) состоит в крайне неблагоприятном соотношении положительных и отрицательных сторон - в перевесе отрицательных сторон. Благоприятной для развития страны является, по Чернову, пропорциональность в степени соотношения плюсов и минусов в развитии капитализма: перевес в сторону положительных приводит к «буржуазному вырождению пролетариата», а перевес в сторону отрицательных - к «охлократическому вырождению пролетариата» [1. С. 126]. При этом, полагал он, гармоничное сочетание плюсов и минусов не обеспечивает долгожительства капитализму: В.М. Чернов оставался верен концепции социалистического будущего и потому считал закономерным сменяемость стадии капитализма последующей социалистической. Прогрессивную роль капитализма он видел в том, что тот способствует «вызреванию» на почве буржуазных отношений социалистической силы, сплоченной и культурно воспитанной капитализмом, но далёкой от «мещанско-примиренческих отношений» [1. С. 126].
Думается, что именно этот путь развития «социалистического демоса» между крайностями «пролетарского мещанства» и «пролетарской черни» и есть вариант «третьего пути», который так часто приписывали эсеровской модели социалистического строительства. Культурное наследие (в большей степени нравственное) должно быть отражено и развито, отвержению подлежали главным образом экономико-политические принципы. Главная опасность на пути к социализму -охлократическое вырождение; «народу в большей степени», утверждал В.М. Чернов, свойственно не обур-жуазивание, а скатывание к «пролетарской черни» [1.
C. 126]. Этому есть причины. Дело в том, что буржуазные отношения были дискредитированы «непомерным
капиталистическим накоплением», бюрократическим хищничеством, дворянско-крепостнической эксплуатацией. Всё это и приводило народные массы в состояние той озлобленности, которая характеризует «толпу». Крайне редкие проявления положительных сторон капитализма закономерно привели к нестабильности всей жизни, поскольку люди чувствовали «неустроенность».
Следующее наблюдение В.М. Чернова представляет, на наш взгляд, особый интерес, т.к. характеризует некую особенность в ментальности русского народа, а именно ощущение вечного «переходного времени», «вечной жизни накануне», «переминание с ноги на ногу на каком-то историческом распутье» [1. С. 127]. Переходные периоды в истории всегда несут нестабильность; чем они продолжительнее, тем они более опасны. В России же идейное перерождение затянулось настолько, что органично породило недоверие к интеллигенции со стороны «охлоса», умножило его численность. «Охлос» из числа рабочих, не нашедших себе места, заражался революционными настроениями, но это опережало процесс возникновения новых общественных образований на фоне разложения старых условий. Постоянное преобладание отрицательных черт капитализма привело к тому, что пролетариат стал выбирать путь «охлоса», т.е. переходить в категорию деклассированных элементов.
Численный состав «охлоса» постоянно возрастал, что не могло не повлиять на подготовку революции и революционные процессы. По мнению В.М. Чернова, «интеллигентское бродяжническое разночинство» и «деклассировавшийся нетрудовой пролетариат» выступали в качестве «слуг» большевизма. Социал-демократов привлекало, считал он, прежде всего, их «усердие до буйства». Легко использовав шаткую психологию охлоса, они обеспечили себе опору «численную и нерассуждающую», а следовательно, и не сомневающуюся в правильности действий руководителей [1.
С. 127]. Такая ситуация опасна деморализацией всех социалистических идей, поскольку “охлос” не обладает идейным стержнем: «упрощённое осознание и “моральное бродяжничество” (выделено В.Ч.) превращает научную теорию в уравнительно-коммунистический лозунг. Стихийная ненависть заменяет потребность в разумном изменении изживших себя порядков, а социалистический принцип равного экономического блага перерождается в лозунг «грабёж награбленного» [1. С. 128].
Сводя все эти характеристики воедино, мы логично получаем определение «охлос» как «чернь», слово, неоднократно употребляемое по отношению к нетрудовому пролетариату В.М. Черновым. Такое уничижительное отношение со стороны лидера эсеров может быть оправдано его пониманием социализма, прежде всего, как трудового общества. Он сторонник классовой, а не личной борьбы, потому дал резкую оценку «охлостическому» пониманию персональной ответственности привилегированных классов за исторически сложившуюся социально-классовую структуру капиталистического общества. В.М. Чернов выступал против понимания социализма как всеобщего равенства на нищенском уровне, как мы уже отмечали выше, он выступал за социальную стабильность, равные социальные условия для развития личности, обеспечить которые
могло, по его мнению, лишь бесклассовое общество, члены которого объединены в кооперативные и профессиональные организации трудящихся [1. С. 129].
Модель социалистического устройства, представленная В.М. Черновым, демонстрирует понимание им процесса перехода капиталистических форм производства в социалистические. Он писал, что, используя положительные элементы капиталистического уклада и вызревшие на этой почве «частноправовые организации», общество должно осуществить переход к «публично-правовым соединениям». Этот процесс неизбежен, хотя и будет достаточно продолжительным, поскольку экономическую основу нельзя создать путём издания декрета, она должна «вызреть». В.М. Чернов назвал этот процесс «экзаменом зрелости». Поскольку народ уже имеет опыт хозяйственного самоуправления (кооперативы, сельское самоуправление и городские муниципалитеты), он сможет применить его при создании профессиональных и кооперативных организаций под лозунгом «идейного социалистического дела». Успех здесь тем вероятнее, чем меньше разница между кооперативами и территориально-потребительскими союзами в существующей действительности, с одной стороны, и производительно-трудовыми корпорациями - с другой. Главное условие успеха - максимальное включение рабочего класса в процесс решения многосложных хозяйственных задач. Это ставит проблему трудовой дисциплины. Рабочий класс, по Чернову, должен обладать такими качествами «демоса», как заинтересованность в расширении спектра решаемых им вопросов, должен уметь прогнозировать на отдалённую перспективу, что впоследствии сделает возможным переход «посредством фабричного конституционализма», т.е. рабочего законодательства к «фабричной демократии» или «трудовой индустриальной республики» [1. С. 130]. Революция октября 1917 г., по мнению лидера партии эсеров, подготовила благодатную почву
для расширения демократических образований и дала возможность «демосу» участвовать в общегосударственном строительстве. Для осуществления перехода к «публично-правовым соединениям» мог быть использован ценный опыт деятельности земельных комитетов, муниципалитетов, волостных земств, областных земских учреждений. Участие в работе этих организаций позволяло трудящимся отстранить буржуазию от руководства производством и постепенно переходить к кооперативному управлению. Учредительное собрание должно было выполнять общекоординирующую роль в этот период, а Советы, возникающие на местах, должны были решать организационные задачи, в состав которых входили и этические. Хозяйственная функция Советов сводилась бы к созданию условий для возникновения общественного хозяйства, получения трудового опыта, тогда как этическая функция - решение задачи воспитания народа в социалистическом духе.
Мы солидарны с выводами В.М. Чернова о том, что выделение в процессе социального развития народа стадий «охлоса» и «демоса» не только правомерно, но и весьма плодотворно в социологических исследованиях сложных общественных проблем. Теоретику неонародничества удалось охарактеризовать принципиальные различия в сфере психологии, в поведении и мотивации «толпы» и «трудового населения». Анализируя события в России 1917-1919 гг., он смог дать оценку большевистской политики как ошибочной, не учитывающей необходимых социально-психологических черт разных социальных групп, влияющих на их общественное поведение. В современной действительности можно наблюдать многочисленные проявления «охлократического сознания», и свою исследовательскую задачу мы видим в том, чтобы привлечь внимание к имеющим сегодня практическое знание теоретическим разработкам сложной социологической проблемы одного из крупнейших мыслителей начала прошлого века - В.М. Чернова.
ЛИТЕРАТУРА
1. Черное В.М. Охлос и демос // Гусев К.В. В.М. Чернов. Штрихи к политическому портрету. М.: Российская политическая энциклопедия
(РОССПЭН), 1999. С. 114-138.
2. Белоус А.В. Социально-политическое учение В.М. Чернова: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2001. 17 с.
3. Наторп П. Социальная педагогика. СПб., Б.И. 1911. 352 с.
Статья представлена научной редакцией «История» 12 сентября 2007 г.
