CC BY
38
УДК 398. 22=512
С. А. Ан
Алтайский государственный педагогический университет,
Барнаул, Россия
АЛТАЙСКИЙ ГЕРОИЧЕСКИЙ ЭПОС КАК СРЕДСТВО СОХРАНЕНИЯ ЭТНОКУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
В статье содержится аналитический обзор научных позиций философов, культурологов, фольклористов, этнологов, искусствоведов относительно «ночного» и «дневного» режимов алтайского героического эпоса, в связи с чем в анализ картины мира алтайской традиционной культуры вводится понятие «имажинер». Кроме того, в статье приводится авторское отношение к алтайском героическому эпосу как средству сохранения этнокультурной идентичности алтайцев.
Ключевые слова: героический эпос, «ночной» и «дневной» режимы бытия, этнический миф, этническая идентификация, картина мира.
S. A. An
Altai State Pedagogical University, Barnaul, Russia
ALTAIAN HEROIC EPOS AS A WAY OF ETHNICAL AND CULTURAL IDENTITY PRESERVATION
The article gives an analytical review of philosophers', culturologists', folklorists', ethnologists', art experts' scientific opinions on "night" and "day" modes of Altaian heroic epos; the author introduces a new term into a world-picture of Altaian traditional culture analysis, "an imaginer". The author gives her own attitude towards the Altaian heroic epos as a means of today's Altaians' ethnic and cultural identity preservation.
Key words: heroic epos, «night» и «day» existence modes, an ethnical myth, ethnical identity, a world-picture.
Современные исследователи традиционной культуры (Е. А. Каминская, Т. Л. Татаринова, А. Хакимов и другие) констатируют «факт угасания традиционной культуры» [1, с. 204]. Они утверждают, что «традиционная культура уже фактически утратила свою прежнюю жизнеобеспечивающую функцию, ... современная традиционная культура превратилась лишь в элемент образа жизни, в рамках которого в некоторых, символически наиболее развитых формах, люди стараются придерживаться традиционных образов», то есть «традиционная культура стала демонстративной культурной манифестацией» [2, с. 171]. Также они выражают ностальгические настроения: «иссякает источник народной культуры., поскольку неумолимо иссякает сама аутентичная среда её бытования» [3, с. 48].
С другой стороны, исследователи традиционной культуры говорят о том, что необходимо традиционную культуру сохранить, ибо она лежит в базовых ценностях человечества. Так, например, В. А. Куц, анализируя культурную идентичность как способ реализации защитных функций культуры, пишет: «Идентичность, прежде всего, необходима для сохранения и поддержания традиционных ценностей и налаживания диалога между различными культурами, который зависит от признания и более полного восприятия культурного многообразия» [цит. по: 4, с. 431].
Мы подчеркиваем высокое значение жизнеспособности традиционной культуры в современности, поскольку традиционный эпос представляет собой яркое явление этого порядка. Он выступает как сложный полифоничный, полисмысловой феномен, способствующий идентификации людей в социуме за счет реализации национальной духовной культуры. Хотя обыденное сознание чаще всего не придает этничности сколько-нибудь существенного значения, тем не менее, объективно оно отличает один этнос от другого [5].
В данном контексте этническое сознание становится инструментом культурологического анализа особенностей конкретной этнокультуры в её традиционном проявлении, а также в форме элементов современной культуры этноса. В таком случае героический эпос может представлять собой универсальную форму сознания, в том числе, современного представителя этнической группы, и выступает способом формирования целостной картины мира, представляющей собой своеобразную «культурную матрицу» [6], организующую важные сферы жизни этнических сообществ.
В современной гуманитарной науке, в частности, в искусствоведении и этнографии, используется еще одно понятие, универсально отражающее целостность человека, общества и культуры, в формулировке Ж. Дюран и А. М. Сиюховой обозначенное как «имажинер» - первичный процесс, состоящий из воображаемого, воображающего, воображения и самого процесса воображения [7, с. 1203].
У алтайцев, как и монголов, «сохранилось отношение к природе не как к мертвой, а как к живой целостности, органически связанной с внутренним миром человека, способной отзываться на его добрую или дурную мысль» [8, с. 59]. В Горном Алтае до сих пор поклоняются духам горных перевалов, к рекам относятся как к живым существам, не позволяют себе плевать в речные воды, громко говорить на берегах, обламывать ветки прибрежных деревьев. Напротив, деревья у источников украшаются ленточками от новой рубахи. Местное население живет в уверенности, что небрежное отношение к природе может вызвать гнев «духа места», нарушит складывавшиеся веками формы взаимоотношений между человеком и природой. «Поэтому есть все основания утверждать: не массовый западный атеизм, а религиозное благоговение перед природными святынями оказывается сегодня очень важным мерилом цивилизации» [8, с. 59]. Ранее об этом размышлял М. Элиаде, пришедший к выводу, что «мифологическое мышление может оставить позади свои прежние формы, может адаптироваться к новым культурным модам, но не может исчезнуть окончательно» [9, с. 28].
Имажинер, в нашем дискурсе, вслед за названными исследователями, в этническом сознании может рассматриваться как нерасчлененное бессознательное представление о мире и может функционировать в двух режимах - дневного и ночного. Главный смысл дневного режима - это активное противостояние героев алтайского эпоса смерти и времени, мобилизации всех физических и творческих сил на героическое преодоление препятствий, расширение жизненного пространства посредством волевых усилий, борьбы, подвига.
Имажинер в режиме ночном отражает потребность социальной группы в самосохранении, пассивной защиты от внешних угроз путем примирения с неблагоприятными жизненными обстоятельствами. Основная форма проявления этого режима - выход на первый план в эпосе повседневной жизни и объектов слабых по сравнению с главными героями - животных, женщин, детей; мотив предательства жен и сестер («Алтай-Бучый», «Димей и Шимей»). Если к этим произведениям алтайского героического эпоса добавить сокровенное сказание Алтая «Маадай-Кара», то можно представить модель содержания традиционной культуры и сознания алтайцев как определенную совокупность дневного и ночного сегментов героического эпоса, соотношение которых детерминировано известными фактами истории этноса.
Научное осмысление мифологических сюжетов как выражения особенностей традиционного сознания алтайских тюрков в их героическом эпосе представлено в работах: Н. А. Баскакова [10], В. П. Дьяковой [11], Ф. А. Сатлаева [12], А. М. Сагалаева [13], С. С. Каташа [14], С. С. Суразако-ва [15] и других. Названные исследователи проводят мысль о необходимости анализа культуры алтайцев как промежуточного звена между мирами Запада и Востока. Идея открытости духовной культуры Алтая к инокультурным влияниям при её способности оставаться самобытной, аргументированная фактическим материалом, являлась отправной точкой для данного исследования.
Исторические события, связанные с переселением в начале XX века на земли горного Алтая крестьян из центральных районов России, христианизация алтайцев, кардинальным образом повлияли на расшатывание сложившейся идентичности алтайцев. Интенсивные трансформацион-
ные процессы коллективного сознания продолжались в пореформенную эпоху посредством вытеснения этнической идентичности - государственной, советской, глобальной. Данное обстоятельство привело к изменению структуры героического эпоса, в которой «ночной» сегмент несколько потеснил «дневной» и стал условно равнозначным. На наш взгляд, возникший паритет дневного и ночного в этническом мифе способствовал адаптации алтайского племенного сообщества к цивилизационным вызовам инновационного институциализма и позволил ему сохранить свое этническое своеобразие.
Героический эпос алтайцев в их традиционной культуре исторически реализуется как в многоуровневой системе, пронизывая планы художественного сознания, обрядности, культурного пространства, целостной картины мира, этнических практик социума в исторической ретроспективе и условиях современности. Художественное воплощение героического эпоса через соотношение «ночного» и «дневного» режима передается через явления ночи как образа, претворенного в эпосе и фольклоре алтайцев, и проявляющего разные его смыслы. Следует заметить, что искусство исполнителей данного эпоса - кайчы - во многом сродни шаманскому дару и передается от сказителя к сказителю, как правило, под покровом ночи, когда мир духов обретает свои формы. Дар кайчы способен оживить события и героев, о которых он ведет рассказ. «Не раз очевидцы свидетельствовали, что слышали во время исполнения грохот битвы, ржание и топот коней, звон оружия... Сказители Н. У. Улагашев, А. Г. Калкин были слепыми физически, подобно великому сказителю Гомеру, что, было знаком их особой духовной прозорливости» [16, с. 194].
Эпос алтайского народа - одна из интереснейших страниц его истории и культуры. Эпический тип драматургии использовал в своих произведениях об Алтае А. В. Анохин. Особенно ярко это проявилось в его сюите «Хан Алтай», где нашли отражение главные темы, наиболее часто встречающиеся в народном эпосе. «Среди них: размышления о смысле бытия; тема народной скорби; восхищение красотой природы. Одна из легенд сюиты отражает тему противостояния добра и зла, представленного в облике двух братьев - Ульгеня и Эрлика. Этот же сюжет стал основой музыкально-сценической поэмы А. В. Анохина «Хан Эрлик» [17, с. 8].
Сегодня необходимость жить в новых ландшафтных и государственных условиях и сложившаяся ситуация, вынуждающая жить в смешении этносов, привели алтайцев к проблеме сохранения своей этнической идентичности. Предоставленная сначала царским правительством, а затем советской властью возможность жить компактными поселениями позволила алтайцам сохранить формы этнических традиций и практик, отвечающих принципам этнического эпоса. Однако естественным образом его структура трансформировалась. «Дневной» сегмент, выражающий идею героического подвига, завоевания, уступил первенство «ночному», основанному на идеях воссоздания, собирания разрушенного, укрепления того, что осталось, примирения с новыми реалиями жизни.
Как мы уже отмечали [18, с. 6], фундаментальные философские проблемы характеризуются тем, что к ним постоянно возвращаются. Сегодня глобализация культуры предстает как объективный, необходимый процесс в жизни человечества, формирующий «мировое сообщество», выходящее за национально-государственные границы и обретающее общечеловеческие характеристики - социально-культурные, политические, экономические, экологические. С другой стороны, «процесс самоидентификации предполагает обращение к своим историческим и духовным корням, традициям и ценностям, философии и литературе, мифологии и религии, искусству - всему тому, что создает неповторимый облик каждой национальной культуры» [19, с. 52]. Постоянные переиздания и изучение алтайского героического эпоса позволяют рассматривать его в качестве средства сохранения этнокультурной идентичности.
Список литературы
1. Татаринова, Т. А. Эволюция и инволюция жанров музыкального фольклора на примере эпоса и обрядовых песен // Дом Бурганова. Пространство культуры. - 2015 - № 3. - С. 202-207.
2. Флиер, А. Я. Современная культура как тенденция // Знание. Понимание. Умение. - 2012. - № 1. - С. 171-173.
3. Седухин, Б. В. Народная музыкальная культура: состояние и тенденции развития : дисс. ...канд. культурологии: 24. 00. 01. - Москва, 2004. - 131с.
4. Каминская, Е. А. Антропологические измерения культурных смыслов традиционного фольклора // Философия и культура. - 2016. - № 3. - С. 430-438.
5. Бромлей, Ю. В. Очерки теории этноса. - Москва: ЛКИ, 2008. - 436 с.
6. Осокин, Ю. В. Современная культурология в энциклопедических статьях. - Москва: Ком Книга, 2007. - 384 с.
7. Сиюхова, А. М. Этнический миф как средство сохранения этнокультурной идентичности // Философия и культура. - 2016. - № 8. - С. 1202-1209.
8. Иванов, А. В. О евразийских критериях цивилизованности (на примере Монголии) и их значении для воспитания студентов / А. В. Иванов, Н. Х. Цэдэв // Психология личности студента в России и Монголии: культурно-историческое своеобразие и социальные факторы формирования. - Барнаул : АГАУ, 2015. - С. 55-64.
9. Элиаде, М. Аспекты мифа. - Москва : Инвест-ППП, 1996. - 240 с.
10. Баскаков, Н. А. Алтайский фольклор и литература. - Горно-Алтайск, 1948. - 352 с.
11. Дьяконова, В. П. Алтайцы (материалы по этнографии теленгитов Горного Алтая). -Горно-Алтайск, 2001. - 221 с.
12. Сатлаев, Ф. А. Кумандинцы: историко-этнографический очерк. - Горно-Алтайск, 1974. -199 с.
13. Сагалаев, А. М. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Знак и ритуал / А. М. Сагалаев. - Новосибирск, 1993. - 294 с.
14. Каташ, С. С. Фольклор в произведениях алтайских писателей // Алтайский фольклор и литература. - Горно-Алтайск, 1982. - С. 5-15.
15. Суразаков, С. С. Алтайский героический эпос. - Москва, 1985. - 503 с.
16. Жерносенко, И. А. О чем рокочут струны топшура // Кан Алтай: алтайские героические сказания в записях 19-20 вв. - Барнаул : Пять плюс, 2012. - С. 192-210.
17. Виницкая, Н. В. Особенности художественной выразительности в трилогии А. В. Анохина «Хан Алтай». - Бийск : БПГУ, 2007. - 115 с.
18. Ан, С. А. О возможности сохранения этнической идентичности в эпоху глобализации // Актуальные вопросы становления и развития русской культуры: проблемы сохранения этнокультурной идентичности. - Барнаул : ГМИЛИКА, 2011. - С. 6-9.
19. Пономаренко, О. П. Факторы формирования национальной самоидентификации // Актуальные вопросы становления и развития русской культуры: проблемы сохранения этнокультурной идентичности. - Барнаул : ГМИЛИКА, 2011. - С. 52-53.
УДК 069:02: :391(1-925. 112)(=1-81)
В. М. Кимеев
Кемеровский государственный университет,
Кемерово, Россия
ОСОБЕННОСТИ ИЗУЧЕНИЯ, СОХРАНЕНИЯ И ТРАНСЛЯЦИИ
ЭТНОКУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ КОРЕННЫХ МАЛОЧИСЛЕННЫХ НАРОДОВ ПРИТОМЬЯ
В статье представлен обзор основных проблем изучения, сохранения и трансляции этнокультурного наследия коренных малочисленных народов Притомья (шорцев, телеутов, татар-калмаков), изложенных в работах дореволюционных, советских и современных российских историков, лингвистов, этнографов, археологов, фольклористов, музеологов и др. специалистов, начиная с XVIII в. до наших дней. Автор подчёркивает особую роль этнографических экспози-
