CC BY
61
следует знакомить с иностранным языком, как средством общения. Доктор филологических и психологических наук И.М. Румянцева считает, что "иноязычная речь может формироваться и развиваться в любом его возрасте" [7, с. 146].
Как известно, "в дошкольном детстве ребёнок овладевает, прежде всего, диалогической речью", которая "имеет свои специфические особенности, проявляющиеся в использовании языковых средств, допустимых в разговорной речи" [8, с. 7].
Одним из отличий общения сверстников от общения со взрослыми заключается в его "чрезвычайно яркой эмоциональной насыщенности" [9, с. 302], когда "эмоционально-практическое общение крайне ситуативно - как по своему содержанию, так и по средствам осуществления. Оно целиком зависит от конкретной обстановки, в которой происходит взаимодействие, и от практических действий партнёров" [10, с. 304- 305]. Следовательно, учитывая интересы малышей, следует организовывать общение, основанное на темах, близких и понятным участникам диалога.
Библиографический список
На первых этапах обучения допускается и даже побуждается говорение на "интеръязыке", т. е. использование слов иноязычной речи в русском звучании, на том языковом материале, который вводится в виде "прозрачных" [11, с. 60] слов с минимальным количеством лексики, необходимой для построения сообщения. Специальная работа в процессе обучения по преодолению несовершенства и ошибок "интеръязыка" делает процесс овладения более осознанным и способствует становлению учебной деятельности обучаемых.
Изучение любого иностранного языка, безусловно, связано с накоплением в памяти большого объёма информации. Поэтому заниматься надо регулярно и постоянно. Хорошо, когда есть возможность общения с носителями языка [12, с. 43].
Необходимо также учитывать физиологические и психологические особенности детей, особенно, дошкольников, и предусматривать такие виды работы, которые снимают волнение, напряжение и усталость. Для этого нужно стараться всегда создавать приятную обстановку, которая располагает к занятиям.
1. Белова, Е.С. Одарённость малыша: раскрыть, понять, поддержать: Пособие для воспитателей и родителей. - М.: Московский психологосоциальный институт Флинта, 2004.
2. Галанов, А.С. Психическое и физическое развитие ребёнка от 3 до 5 лет. Пособие для работников дошкольных образовательных учреждений и родителей. - М.: Аркти, 2006.
3. Щукин, А.Н. Обучение иностранным языкам: Теория и практика: Учеб. пособие для преподавателей и студентов. - М.: Филоматис, -2004.
4. Залевская, А.А. Введение в психолингвистику. - М.: Российс. гос. гуманит. ун-т, 2000.
5. Пилипчук, С. В. Психологические аспекты пропедевтики обучения иностранному языку на основе "интеръязыка" в начальной школе: автореф. дис. ...канд. психол. наук. - М., 2006.
6. Цейтлин, С.Н. Язык и ребёнок: Лингвистика детской речи: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. - М. Гуманит. изд. центр "ВЛАДОС", 2000.
7. Румянцева, И.М. Психология речи и лингвопедагогическая психология. - М.: ПЕРСЭ; Логос, 2004.
8. Ушакова, О.С. Развитие речи дошкольников. - М.: Изд-во Института Психотерапии, 2001.
9. Смирнова, Е.О. Детская психология: учеб. для студ. высш. пед. учеб. заведений. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003.
10. Смирнова, Е.О. Детская психология: учеб. для студ. высш. пед. учеб. заведений. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003.
11. Гуннемарк, Э.В. Искусство изучать языки / пер. со швед. Д.Л. Спивака. - СПб.: "Теса", 2002.
12. Пилипчук, С.В. Как вырастить полиглота? // Цветы жизни. Журнал для родителей. - Хабаровск: "Хабаровская краевая типография", 2008.
Статья поступила в редакцию 27.05.10
УДК 159.9
М.Г. Чухрова, проф. НГПУ; А.С. Чухров, доц. СибГУТИ; В.И. Хаснулин, проф. НЦКЭМ СО РАМН, г. Новосибирск, E-mail: mba3@sibmail.ru
АЛТАЙСКИЙ ЭТНОС В ЭТНОПСИХОЛОГИЧЕСКОМ РАКУРСЕ
В обзорной статье приводится системный взгляд на проблему здоровья и жизнедеятельности жителей алтайских деревень - как алтайцев, так и русских. Особый акцент делается на проблему алкоголизации.
Ключевые слова: алтайцы, этнопсихология, алкогольная патология на Алтае.
Изучение межэтнических и межкультурных отношений представляет как теоретический, так и практический интерес. Добровольное присоединение Алтая к Российской Империи произошло более 250 лет назад. Из русских первыми, с начала XVIII века, в алтайских горах поселились старообрядцы. От них кочевники и полукочевники алтайцы приохотились к оседлому образу жизни, возделыванию сельскохозяйственных культур, птицеводству, пчеловодству и т.п. Обычным русским крестьянам было разрешено селиться в Горном Алтае лишь в 1818 г., поскольку долгое время он был буферной (ничьей) зоной между Россией и Китаем. Сейчас в Республике Алтай 60% населения - русские.
Помимо русских, следует отметить казахские и немецкие поселения на Алтае. Поселения казахов известны с 1880 г. Они компактно проживают на юге Алтая, в Кош- Агачинском районе, на границе с Монголией и Китаем, в Чуйской степи. Казахи Алтая полностью сохранили свой язык, традиции, культуру. Основные занятия - традиционная охота с беркутом, скотоводство. Засуш-
ливость, вечная мерзлота мало пригодны для развития земледелия. Поселения немцев известны с 1865 г. Они проживают в Ку-лундинской степи, переселившись сюда из Поволжья. При большой поддержке барнаульской управы, денежных пособий и налоговых льгот немцам удалось довольно быстро прижиться в новых условиях Алтая. Благодаря немцам, Кулундинская степь превратилась в хорошо освоенный, сельскохозяйственный район. Здесь выращивают пшеницу, подсолнечник, разводят скот. Немцы Алтая подверглись репрессиям в предвоенные годы. В настоящий момент на Алтае создан немецкий национальный район, который не утратил своих богатых национальных традиций, высокой культуры. Немецкий национальный район считается высокоразвитым, технически обеспеченным районом. В конечном счете, переселившиеся на Алтай русские, немцы, казахи, белорусы, украинцы сделали этот край многонациональным. Алтай - это самобытный, яркий регион с многоцветьем культур, традиций, языков.
Алтайцы (около 80 тыс.чел.) - жители Южной части Сибири, представители центрально-азиатского типа монголоидной расы, их родной язык относится к тюркской группе языков. Северные алтайцы принадлежат к южносибирскому типу, образовавшемуся в результате смешения центрально-азиатских монголоидов с древним европеоидным населением Сибири (Грумм-Гржимай-ло Г.Г., 1930; Бичурин Н.Н., 1950; Соколова З.П., 1986). Среди алтайцев выделяются две этнографические группы: первая - южные алтайцы (алтай-кижи), говорящие на южно-алтайском языке (до 1948 г. назывался ойротским). Почти все южные алтайцы, как выяснили историки, не столь уж давно считали себя одним племенем. "Алтай-кижи" означает всего лишь "человек с Алтая" - не более чем относительно новое самоназвание.
Южные алтайцы проживают в бассейне реки Катунь и ее притоков. Алтайские поселения представляют собой небольшие разбросанные поселки, в которых насчитывается несколько жилых построек, стоявших на некотором удалении друг от друга. Располагаются такие поселки, как правило, в долинах рек. Выделяются телеуты и телесы, которые по переписи 2002 г. учитывались как отдельные народы. Северные алтайцы, говорящие на североалтайском языке. Выделяются кумандинцы (среднее течение реки Бия), челканцы (бассейн реки Лебедь) и тубалары (левобережье реки Бия и северо-западное побережье Телецкого озера), которые по переписи 2002 г. учитывались как отдельные народы. В дореволюционной литературе северные алтайцы известны как черневые татары. Литературный алтайский язык сформировался на основе южно-алтайского языка (в двух вариантах -собственно алтайском и телеутском), разрабатывается для северных алтайцев также тубаларский.
Теленгиты - субэтнос алтайцев, живущий на Алтае. В 1916 г. теленгиты пытались откочевать в Монголию от притеснений казаков, однако были возвращены и сурово наказаны. В 2000 г. их отнесли к коренным малочисленным народам Российской Федерации. В настоящее время теленгитами считают себя в основном коренные жители райнов Республики Алтай - Кош-Агачского и Улаганского. Пол переписи населения 2002 г. численность телен-гитов в Республике Алтай составляла 2,4 тыс. человек. Вместе с тем сами теленгиты оценивают свою численность не менее чем в 15 тысяч человек. В 2004 г. была создана федерация теленгитов.
Русская православная церковь считала алтайцев православными и стремилась к усилению своего влияния в населенных ими районах, однако древние верования и обряды отступали очень медленно. У алтайцев существовало представление о том, что мир управляется множеством добрых и злых духов, которыми повелевают два божества: добрый создатель мира Ульгень и злой подземный владыка Эрлик. Им обоим в жертву приносили лошадей, мясо которых поедалось участниками церемонии, а шкура растягивалась на шесте и оставлялась на месте жертвоприношения. Алтайцы придавали большое значение общественным молениям. Молились небу, горам, воде, священному дереву -березе.
В конце XX века в среде алтайцев начал распространяться бурханизм (от заимствованного у монголов слова Бурхан - "Будда") - разновидность шаманизма в сочетании с элементами православия и тибето-монгольского буддизма. В настоящее время большинство алтайцев считают себя приверженцами этой религии: большинство из них на вопрос о вероисповедении отвечают: "Я верю в духов гор, меня защищает Ульгень", и считают необходимым принести ему жертву при каждом удобном случае. Жителям этого Алтая веками свойственна духовная связь с Природой. Считается, что пространство среднего мира заселено духами земной и водной стихий йер-су, с которыми необходимо сотрудничать. Деревья и горы кажутся кому-то бездуховными и неразумными, но многие алтайцы видят духов деревьев, животных, гор и вод и общаются с ними. Духи предстают в обликах животных или странных людей и облики те, судя по сказаниям, легко меняют - "превращаются". Алтайцы боятся, что за издевательства над Природой их ждет месть духов, и стараются вести себя прилично и задабривать подарками. Едят - обязательно поделятся с духами: символически бросают пищу в сторону священной горы или передают через посредника - огонь очага. Идут
или едут через перевал - оставляют в подарок духу-хранителю местности белую ленточку или белый камень.
Особенностью российской политики в отношении малочисленных этносов всегда была интеграция, т.е. создание условий для сохранения этносом своей культурной идентичности при объединении в единое сообщество на новом основании. Однако процессы психологической аккультуризации этноса, как правило, затрагивают не одно поколение, и касаются, кроме социальной сферы, всех физиологических систем. Для народов, тесно связанных с природными сообществами (таких, например, как чукчи) результатом этого процесса является депопуляция. С точки зрения этногенеза этот процесс неизбежен (Гумилев Л.Н., 1993), но медицина и психология предполагают измерение определенных параметров, которые могут свидетельствовать о тех или иных объективных процессах. Гомеостатические системы организма не имеют тенденций к развитию, и любого рода социальные возмущения приводят к "расшатыванию" гомеостаза, изменению его, не всегда благоприятному для выживания. Под влиянием социальных факторов личность индивида подвергается трансформации, иногда с губительными для себя результатами. При этом изменившиеся социальные условия не могут разрушить устоявшийся этнический менталитет, который загоняется вглубь и проявляется в своеобразных формах: девиантное поведение, алкоголизм, психические нарушения, психосоматическая и метаболическая патология. Несмотря на этнические особенности нормального и патологического реагирования, существуют объективные признаки нарушения адаптивного процесса. Это пограничные изменения гормонального статуса, снижение показателей физической и умственной работоспособности, повышение психоэмоционального напряжения и тревожности, это активация селекции эмоциональной информации в процессах памяти, инверсия полушарного доминирования и в целом нарушение межсистемных взаимоотношений. Затронут ли алтайский этнос процессом аккультурации с губительными для себя последствиями? Этот вопрос мы поставили в своем исследовании.
Несмотря на многолетние контакты со славянами, большинство коренных жителей Горного Алтая сохранили традиционную культуру. К сожалению, что касается алкогольного потребления, то здесь сохранения традиций культуры не произошло. Следует заметить, что еще с эпохи средневековья алтайцы умели гнать из кислого молока (чегень) 12-16-градусный алкогольный напиток аракы, который использовался исключительно в ритуальных целях. Потребление аракы было групповым и сопровождало определенные религиозные обряды. При этом у алтайцев существовал запрет на употребление алкоголя лицами, не достигшими 30-летнего возраста, а женщины алкоголь вообще не употребляли. Тем не менее, в отличие от арктических монголоидов, по нашим данным, у южносибирских народов нет тотального алкоголизма, относительно редко встречается женский алкоголизм, особенно в сельской местности.
При обследовании жителей нескольких алтайских деревень Южного Алтая выявлены проблемы, связанные с употреблением алкоголя или алкоголизм, преимущественно у мужского населения. Сведения можно считать объективными, поскольку опрос производился в основном среди женского населения. Опрошенные женщины (45 человек, в возрасте 19-63 года) в 80% случаев признавали, что "муж пьет". Поражало отсутствие эмоциональной реакции на это признание, пьянство мужа было само собой разумеющимся явлением. При подробном опросе выявлялось, что под определение "пьет" попадают как минимум многодневные запои не реже 1 раза в месяц, в зависимости от времени года, амнезии опьянения и потеря контроля за ситуацией и количеством выпитого в состоянии опьянения, похмельный синдром. Эти признаки укладываются в диагноз "хронический алкоголизм 2 ст.". Причинами алкогольного потребления являются "праздники", "возможность уйти от забот и проблем", "за компанию" при встрече с друзьями или знакомыми, от "скуки". "От нечего делать" выпивают 60 % мужчин и 50 % женщин - и эту причину указывают жители села, где только постоянная активность "по хозяйству" позволяет сохранить это хозяйство в достойном виде. "Нет работы" - как одна из наиболее часто упоминаемых причин
пьянства служит неким оправданием как для мужчин, так и для женщин. Часто выявляется высокая субмиссивная мотивация пьянства, невозможность отказаться от выпивки, если предлагают, несмотря на другие планы. "Ему предлагают" - объясняют жены, оправдывая пьянство мужей. Эта мотивация указывает на социальную и психологическую дезорганизацию личности, психический инфантилизм.
Динамика формирования алкоголизма у алтайцев выявляет преимущественно высокопрогредиентный тип течения заболевания, поскольку похмельный синдром встречается у совсем молодых людей, с коротким периодом алкоголизации, не более 3-5 лет. Опьянение носит измененный характер и протекает по типу отравления, с кратковременной эйфорией, высокой частотой дис-форических реакций и агрессивного поведения и заканчивается наступлением глубокого сна, напоминающего сопор. Симптом потери контроля возникает буквально после первой дозы спиртного, чрезвычайно быстро манифестируют алкогольные амнезии, нередки случаи патологического алкогольного опьянения. В большинстве случаев имеет место совпадение сроков формирования основных симптомов алкоголизма - абстинентного синдрома и симптома утраты контроля, которые формируются в среднем в 3-5 раз быстрее, чем у русских, проживающих в том же регионе. Как и у большинства коренных народностей Сибири и Севера, у алтайцев снижены адаптационные возможности в отношении алкоголя, существует наклонность к массивной алкоголизации и быстрому снижению ситуационного и количественного контроля за потреблением спиртного.
Однако алкогольное потребление на Алтае среди русского населения представляет еще более удручающую картину. Несмотря на то, что формирование алкогольной зависимости у русского населения Алтая больше растянуто во времени, но массивность алкоголизации, тесное вплетение алкогольного потребления в быт русской деревни, относительная доступность крепкого алкоголя собственного производства (самогон, который измеряется трехлитровыми банками) - приводит к почти повальному пьянству русских мужчин, большому травматизму в пьяном виде и алкогольной смертности. В отличие от алтаек, русские женщины в алтайских деревнях пьют больше и чаще, и алкоголизм среди них, брошенные дети и лишение родительских прав - частое явление. Детские дома и интернаты, которые имеются почти в каждом районном центре, включают в себя преимущественно русских детей. Потребление алкоголя русскими лимитировано только его наличием. Средняя разовая доза, потребляемая русскими жителями алтайских деревень, оказалась в 2 раза выше минимальной интоксикационной по критериям ВОЗ, а среди регулярно выпивающих эта доза еще выше.
При этом, по данным официальной статистики, заболеваемость алкоголизмом в Республике Алтай ниже, чем в целом по Сибирскому федеральному округу (79,2 против 84,4 на 100 000 насел.). Нами при обследовании нескольких алтайских деревень алкогольная зависимость выявлена у 3/4 обследованных мужчин и 1/4 обследованных женщин. Интересным является то, что обследованные предъявляют большое количество соматических жалоб, которые при внимательном рассмотрении могут быть связаны с неумеренным алкогольным потреблением: это болезни сердечно-сосудистой системы (гипертоническая болезнь, ишемическая болезнь сердца, клиника которых укладывалась в алкогольные кардиомиопатии). Это практически все болезни желудочно-кишечного тракта, печени и поджелудочной железы, это неврозы и диссомнии, болезни легких, последствия травм. Обращает на себя внимание большое распространение суицидального поведения. Психосоматическая патология, широко представленная в алтайских деревнях, тесно связана с психологическими особенностями обследованного населения: это высокий уровень алек-ситимии, низкий эмоциональный интеллект, культурально обусловленное невнимание к небольшим недомоганиям и склонность затягивать небольшие недомогания до клинически выраженного заболевания.
Аффективные нарушения у алтайцев встречаются практически в равном соотношении у мужчин и женщин. Ведущими проявлениями данного нарушения был снижение настроения,
периодически возникающая тревога, чувство беспокойства. Довольно типичным проявлением (чаще у мужчин) были беспричинные периоды раздражительности, агрессии. В связи с тем что стрессовая ситуация продолжала сохраняться, в 23,8 % случаев отмечалась пролонгированная депрессивная реакция. Тревожные состояния, представленные генерализованным тревожным и смешанным тревожно-депрессивным расстройствами, составили 15,8 %. Основными клиническими проявлениями депрессии были явления ангедонии и эмоциональной лабильности. Максимальное значение депрессивных нарушений зафиксировано у мужчин и женщин в возрастной группе 45-55 лет. Другой уязвимой группой обследованных оказались лица молодого возраста 19-25 лет (23,2 %), переживающих кризис своей социализации. Большое количество депрессивных переживаний в популяции в целом и в данных возрастных группах, в частности, по всей вероятности, связано с наличием неудовлетворённых потребностей и рассогласованием между прогнозом и имеющейся действительностью, дефицитом прагматической информации.
Максимальный уровень тревожных расстройств отмечается в возрастных группах от 18 до 45 лет практически в равных соотношениях (26-28 %). Минимальный уровень тревожных нарушений характерен для старшей возрастной группы мужчин в возрасте 55 лет и старше, составляя 4,1 %.
Важнейшей проблемой для современных алтайцев является отсутствие рабочих мест и структуры сельского образования в сельских территориях. Алтайцы и русские, живущие на селе, официально считаются безработными - несмотря на то что большинство этих "безработных" заняты в сельском хозяйстве и традиционными промыслами. Тем не менее, социальная невостребо-ванность даже при наличии обеспеченной "сытой" жизни в условиях натурального хозяйства является серьезным психотравмирующим фактором, снижает самооценку и приводит к личностным и поведенческим девиациям.
Системная оценка проблемы соматического и психического здоровья жителей Республики Алтай под углом исторического этнокультурального анализа структуры и динамики психического состояния, прогностической оценки развития конкретного этноса в ее соспоставлении с другими народами выявляет неблагоприятные тенденции. Как показали наши комплексные эпидемиологические исследования, в группе высокого риска формирования соматической и нервно-психической патологии оказывается наиболее активная часть трудоспособного населения. Особенно тяжелые последствия вызывают социально-психологическая неудовлетворенность своим образом жизни, психоэмоциональное напряжение, отсутствие развитой инфраструктуры, восприятие своей жизни как бесперспективной. Как следствие этих негативных воздействий можно отметить частичную утрату традиционных форм хозяйствования алтайцев, уменьшение значимости родного языка, что приводит к перестройке дыхательного аппарата и непредсказуемым физиологическим последствиям, а в конечном счете угрожающая ассимиляция. На этой основе формируются разнообразные по своим клиническим и прогностическим параметрам психоадаптационные и психодезадаптаци-онные состояния, изучение которых имеет приоритетное значение в транскультуральных разделах современной этнопсихологии и аддиктологии, которые находятся на стыке психологии и медицины с экологией и биологией человека.
Для объективной оценки психического статуса алтайской популяции может быть применен комплексный метод исследования: клинико-эпидемиологический, клинико-генеалогический (с описанием фенотипа пробанда, установлением генетических связей родственников, анализом клинико-генеалогической информации), комплекс скрининг-диагностических тестов ("флэш-реакция", скрининг-депрессия, психологические методы, биохимический - анализ ферментов и гормонов, психиатрическая и клиническая антропология - с оценкой вклада полигенных и менде-лирующих признаков в патологию). Это облегчает определение "сценарного" характера изучаемых нарушений и прогнозирование в семейном и индивидуальном комплексе, а также поиск ассоциации аллельного полиморфизма ряда микросателлитных ло-кусов генома человека с психической патологией и аддиктивным поведением в разных этнических популяциях. В перспективе пла-
нируется провести картирование генома и выделение биологически значимых последовательностей нуклеотидов с целью использования полученных знаний при составлении дифференцированных реабилитационных и превентивных программ, связанных с изучением причин и типов злоупотреблений алкоголем.
Мультифакториальная концепция алкоголизма, признаваемая в последнее время большинством исследователей, предполагает важную роль в этиологии наркологических заболеваний трех основных факторов: социального, психологического, индивидуально-биологического (биохимического, генетического, конституционально-морфологического). Удельный вес и значимость составляющей триады алкоголизма кондиционально связаны с особенностями популяции, в условиях которой происходит формирование клинического фенотипа. Из социальных факторов перечислим лишь часть негативных последствий волюнтаристической политики государства по отношению к аборигенам: перевод их на оседлый образ жизни, реорганизация хозяйствования, промышленное освоение (начиная с середины 60-х годов) исконных территорий, утрата из-за идеологических установок языков, фольклора, обрядовой и праздничной культуры, несовершенная система интернирования детей, подавляющая уникальные для каждого этноса биопсихосоциальные особенности и индивидуальность. При этом алкоголизму подвержены не только коренные жители Алтая, но и русское население, не в меньшей степени, хотя, традиционно, принято считать, что спиваются в основном аборигены.
Алтайская молодежь независимо от национальности выступает наиболее уязвимой категорией в отношении формирования аддиктивного и девиантного поведения. Выявлено падение значимости духовных и нравственных ценностей, национального самосознания, утеря культуральных и семейных традиций, а эти процессы лежат в основе нравственной и интеллектуальной деградации. Налицо нарушение связи поколений, пренебрежение традициями. Анализ уровня социального здоровья, конкурентоспособности, способов и степени адаптации молодежи к современным условиям обнаруживает слабую мотивировку выбора своей профессии и отсутствие дальнейших жизненных планов, при этом заниженная самооценка негативно отражается на процессах выхода из проблемных ситуаций. Все это ведет к затруднениям для значительной части молодежи в овладении своим профессиональным и жизненным пространством.
Та или иная форма девиантного поведения может возникать не только в том случае, когда молодой человек наблюдает реальные формы девиантного поведения (например, у своих родителей или близких знакомых), как это предписывается в теории социального научения А. Бандуры, а также в том случае, если он строит такую субъективную картину окружающего (прежде
всего социального) мира, в которой девиация вытекает из общей логики функционирования этого мира. У подростка на основание его опыта общения формируется некая интегральная "картина мира". В зависимости от особенностей данной "картины мира" оценивается то или иное локально возникающее событие, строится поведение и осуществляется обратная связь в отношении результатов возникающего на этой основе взаимодействия. К сожалению, в картине мира алтайского подростка алкогольное потребление занимает не последнюю роль. Возникает возможность интегрировать взгляды Мертона на девиацию как адаптацию к "больному обществу". При таком подходе несомненна большая роль позитивных формирующих коррекционных воздействий, которые могут быть в принципе оказаны на молодого человека - в этой связи необходимо искать действенные пути изменения его субъективной картины мира.
Как показали результаты патопсихологического тестирования взрослых алтайцев, психологические характеристики лиц, систематически употребляющих алкоголь, сходны. Это слабоволие, конформность, затруднения в самоактуализации, эмоциональная незрелость, ориентированность на чувственность и интуицию, отсутствие четких целей и активности в реализации их, скрытая агрессивность, которая проявляется в состоянии опьянения.
На основании проведенного психологического тестирования можно предполагать, что жители алтайских деревень предрасположены к алкоголизации и уязвимы к действию алкоголя, что необходимо учитывать в профилактической работе. Особые психологические и конституционально-биологические предпосылки, модифицированные и усиленные влиянием традиций и мик-росоциальных обычаев, формируют модальность отношения к алкоголю жителей Алтая в целом. Представляется возможным объяснить сложившееся положение также с точки зрения ригидности алкогольных установок. Полученные данные позволяют предположить, что выявленные особенности (культурально обусловленные низкий эмоциональный интеллект и алекситимия) могут быть связаны с большим стремлением к измененным состояниям сознания в связи с необходимостью в большем подавлении эмоций. Подавление эмоций приводит к неудовлетворенности в межличностном общении и усиливает стремление к изменению сознания, что непосредственно связано со склонностью к употреблению алкоголя.
По нашему мнению, особый акцент в профилактической работе следует обратить на формирование эмоционального интеллекта, на усиление и воспитание эмпатии, чувствительности, как к своим переживаниям, так и к внутреннему миру окружающих. Это большой пласт психологической работы, в котором должны быть задействованы педагоги и психологи, начиная с младших классов школ.
Статья поступила в редакцию 27.05.10
УДК 003. 007+800
А.Н. Смолина, доц. СФУ, г. Красноярск, E-mail: angelic2009@mail.ru
СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ПРИЁМЫ ЯЗЫКОВОГО КОМИЗМА: СИНЕКДОХА
В статье рассматриваются вопросы, связанные с определением лингвостилистического статуса синекдохи как тропа ассоциативного типа, и выявляются возможности синекдохи в создании комического эффекта.
Ключевые слова: синекдоха, метонимия, троп ассоциативного типа, приём языкового комизма, комическая функция, комический эффект, комический портрет, ироническая характеристика, сатирическая характеристика.
Синекдоха как средство выразительности упоминается во многих словарях, учебных пособиях, энциклопедиях научного (лингвистического) и научно-популярного характера. Так, например, в научно-популярном словаре "Иллюстрированная энциклопедия реальных знаний" 1907 года синекдоха определяется как "риторическая фигура, допускающая употребленіе части вмъ сто цълаго, частнаго вмъсто общаго, собственного имени вмъсто на-рицательнаго и т. д." [1, с. 535]. В "Малом энциклопедическом словаре" Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона о синекдохе говорится
как о фигуре, допускающей употребление части вместо целого, частного вместо общего, собственного имени вместо нарицательного и т.п. [2, с. 1462].
При определении этого выразительного средства важно обратиться к происхождению термина "синекдоха", восходящему к греческому слову ЕшекЗохп,, что означает соподразумевание. Действительно, сущность синекдохи при ее узкой трактовке заключается в подразумевании одного значения вместо другого, связанного с количественным показателем. Важные особенности
