CC BY
21
Таблица 1
Клинические характеристики пациентов с ФП в зависимости от наличия/отсутствия СН (M±SD; %, n)
Параметр ФП и СН ФП без СН
(n=20970) (n=123461)
Возраст, лет, М±8Б 72,1±13,2* 67,0±16,3
Мужчины, % (п) 43,7** (9157) 41,7 (51471)
Курение, % (п) 36,6** (7685) 17,4 (21503)
АГ, % (п) 86,7** (18185) 70,3 (86759)
СД 2 типа, % (п) 26,6** (5585) 15,9 (19692)
Подагра, % (п) 2,7** (571) 1,2 (1448)
СКФ 30-59 мл/мин/1,73 м2, % (п) 50,9** (10673) 22,5 (27740)
СКФ <30 мл/мин/1,73 м2, % (п) 15,6** (3270) 4,9 (6055)
Митральный стеноз, % (п) 1,2** (256) 0,5 (556)
ГКМП, % (п) 0,3* (65) 0,2 (203)
ОНМК, % (п) 10,1** (2123) 9,2 (11414)
ИИ, % (п) 8,8**(1845) 8,0 (9882)
ТЭЛА, % (п) 2,4** (501) 0,9 (1118)
ИМ, % (п) 14,7** (3080) 7,0 (8664)
Периферический атеросклероз, % (п) 15,8** (3316) 8,2 (10171)
Риск ТЭО по шкале СНА2Б82-УА8с, баллы, М±8Б 4,4±1,6* 2,7±1,6
АКТ, % (п) 62,5**(13107) 24,1 (29794)
АКТ ПОАК, % (п) 32,0** (6710) 13,5 (16607)
Примечание: * — р<0,01; ** — р<0,001. АГ — артериальная гипертензия, АКТ — антикоагулянтная терапия, ГКМП — гипертрофическая кардиомиопатия, ИИ — ишемический инсульт, ОНМК — острое нарушение мозгового кровообращения, ПОАК — прямые оральные антикоагулянты, СД — сахарный диабет, СКФ — скорость клубочковой фильтрации, СН — сердечная недостаточность, ТЭЛА — тромбоэмболия легочной артерии, ТЭО — тромбоэмболические осложнения, ФП — фибрилляция предсердий, CHA2DS2-VASc — Congestive Heart failure, Hypertension, Age (2 ball), Diabetes mellitus, Stroke (2 ball), Vascular disease, Age, Sex category (шкала для оценки риска ТЭО у больных с ФП).
Полученная база данных включала информацию о 144431 пациенте с ФП, которая фигурировала в качестве основного, или осложнения основного диагноза, или сопутствующего диагноза, и/или была вынесена в заключение электрокардиографического исследования.
Из общей базы данных пациентов с ФП выделена отдельная подгруппа лиц (n=20970), имеющих установленный и вынесенный в лист окончательных диагнозов диагноз СН и информацию о ФВ ЛЖ по данным эхокар-диографического исследования.
Доступной для последующего анализа являлась информация о возрасте, поле, скорости клубочковой фильтрации (СКФ), рассчитанной по формуле CKD-EPI, ФВ ЛЖ, риске ТЭО по шкале СНА^82-УА8с (Congestive Heart failure, Hypertension, Age (2 bail), Diabetes mellitus, Stroke (2 ball), Vascular disease, Age, Sex category, шкала для оценки риска ТЭО у больных с ФП) пациента, наличии/отсутствии анамнеза курения, диагнозов АГ, СД 2 типа, подагры, митрального стеноза, гипертрофической кардиомиопатии (ГКМП), симптомного атеросклероза артерий нижних конечностей (ААНК), перенесенных пациентом остром нарушении мозгового кровообращения (ОНМК), в т.ч. ИИ, тромбоэмболии легочной артерии (ТЭЛА), инфаркте миокарда (ИМ) ЛЖ, а также о назначении АКТ, в т.ч. прямыми оральными антикоагулянтами (ПОАК).
Статистическая обработка данных осуществлялась с помощью программы Statistica 10. Проверка нормальности распределения количественных показателей осуществлялась с помощью критериев Шапиро-Уилка и Шапиро-Франчиа. Результаты анализа представлены средним арифметическим со стандартным отклонением
(М±8Б) и частотами, для сравнения подгрупп применялся двусторонний ^критерий Стьюдента и критерий X2 Пирсона. Величина порогового уровня статистической значимости (р) принята как 0,05.
Исследование выполнено на уникальной научной установке "Многокомпонентный программно-аппаратный комплекс для автоматизированного сбора, хранения, разметки научно-исследовательских и клинических биомедицинских данных, их унификации и анализа на базе Центра обработки данных с использованием технологий искусственного интеллекта" (регистрационный номер 2075518), при финансовой поддержке Министерства науки и высшего образования Российской Федерации в рамках Соглашения № 075-15-2021-665.
Результаты
Средний возраст пациентов с ФП и СН (п=20970) составил 72,1 ±13,2 лет, распределение по возрастным диапазонам было представлено следующим образом: возраст 18-39 лет — 561 (2,7%) пациент, возраст 40-64 года — 4385 (20,9%) пациентов, возраст 65-74 года — 6823 (32,5%) пациента, возраст >75 лет — 9201 (43,9%) пациент.
Мужчин в группе пациентов с ФП и СН было 9157 (43,7%), среди пациентов в выделенных возрастных диапазонах — 430 (76,6%), 2745 (62,6%), 3244 (47,5%) и 2738 (29,8%), соответственно.
В таблице 1 представлены клинические характеристики пациентов с ФП и СН, которые, в сравнении с аналогичными показателями группы па-
100
АГ СД 2 типа ХБП ША-Б ХБП ГУ-У ИИ ТЭЛА ИМ ААНК АКТ
| Мужчины Женщины
Рис. 1 Сравнительный анализ частоты коморбидных заболеваний, сердечно-сосудистых событий и назначения антикоагулянтов пациентам
с ФП и СН в зависимости от пола (%). Примечание: * — р<0,001. ААНК — атеросклероз артерий нижних конечностей, АГ — артериальная гипертензия, АКТ — антикоагулянтная терапия, ИИ — ишемический инсульт, ИМ — инфаркт миокарда, СД — сахарный диабет, ТЭЛА — тромбоэмболия легочной артерии, ХБП — хроническая болезнь почек.
циентов с ФП без СН (п=123461), были старше, характеризовались более высоким баллом при оценке риска ТЭО по шкале СНЛ2Б82-УА8с. В рассматриваемой когорте было достоверно больше мужчин, лиц с анамнезом курения, пациентов, имеющих диагноз АГ, СД 2 типа, подагры, ХБП ША-ШБ стадий и 1У-У стадий, верифицированной в соответствии со СКФ в диапазоне 30-59 мл/мин/1,73 м2 и <30 мл/мин/1,73 м2, соответственно, митрального стеноза, ГКМП, симптомного ААНК. Пациенты с ФП и СН достоверно чаще переносили ОНМК, в т.ч. ИИ, ТЭЛА и ИМ ЛЖ. Частота назначения данным пациентам АКТ, в т.ч. ПОАК (дабигатрана, или апиксабана, или ривароксабана), была более чем в 2 раза выше, чем в группе лиц с ФП без СН.
На рисунке 1 представлен сравнительный анализ отдельных клинических характеристик изучаемой группы пациентов в зависимости от пола. Среди женщин (п=11813) достоверно чаще встречались АГ, СД 2 типа, ХБП 111А-111Б и 1У-У стадий, они чаще переносили ИИ. В свою очередь, частота ИМ ЛЖ и симптомного ААНК превалировала среди мужчин. Средние значения возраста и ФВ ЛЖ были выше (р<0,01) в подгруппе женщин (75,5±11,6 лет и 60,8±10,0%, соответственно) по сравнению с мужчинами (67,7±13,9 лет и 56,4±11,8%, соответственно), при этом по частоте назначения АКТ достоверных различий в зависимости от пола пациентов не выявлено.
696 (7,6%) мужчин с ФП и СН (средний возраст 45,7±14,0 лет) имели 1 балл при оценке риска ТЭО по шкале СНЛ2Б82-УАЗс, 346 (2,9%) жен-
щин — 2 балла, при этом данным пациентам назначалась АКТ в 350 (33,6%) случаях.
ФВ ЛЖ у пациентов с ФП и СН составила 58,9± 11,0%, 1652 (7,9%) пациента имели ФВ ЛЖ <40%, 1942 (9,3%) — ФВ ЛЖ 41-49%, 17376 (82,8%) ФВ ЛЖ >50%.
В таблице 2 приведены результаты сравнительного анализа клинических характеристик подгрупп пациентов с ФП и СН в зависимости от категории ФВ ЛЖ (<50% или >50%). Подгруппа лиц со сниженной и умеренно сниженной ФВ ЛЖ была старше и характеризовалась большей долей мужчин, более высокой частотой ХБП 1У-У стадий и симптомного ААНК. Данные пациенты по сравнению с лицами с сохраненной ФВ ЛЖ чаще переносили ОНМК, в т.ч. ИИ, ТЭЛА, ИМ ЛЖ. Не было выявлено различий по частоте назначения АКТ в целом, вместе с тем частота назначения ПОАК в подгруппе лиц с сохраненной ФВ ЛЖ оказалась достоверно выше.
При сравнении отдельных клинических характеристик подгрупп пациентов с ФП и СН, выделенных на основании назначения им АКТ (таблица 3), при сопоставимой величине риска ТЭО по шкале СНА2В82-УЛ8е лица, получавшие антикоагулянт, были достоверно старше, чаще имели АГ, СД 2 типа, ХБП 111А-Б и 1У-У стадий, а также чаще переносили ОНМК, в т.ч. ИИ и ТЭЛА. И, наоборот, среди данных пациентов была меньше частота сим-птомного ААНК, и они реже переносили ИМ ЛЖ.
Наибольший процент пациентов с ФП и СН, которым была назначена АКТ, в т.ч. ПОАК, отмечался в возрастной группе 65-74 года, составив 69,2
АЛЬМАНАХ
Статьи дополнительных выпусков научно-практического рецензируемого медицинского журнала «Кардиоваскулярная терапия и профилактика. Профессиональное образование»
Таблица 2
Сравнительный анализ клинических характеристик подгрупп пациентов с ФП и СН в зависимости от категории ФВ ЛЖ
Параметр ФВ ЛЖ <50% ФВ ЛЖ >50%
(n=3594) (n=17376)
Возраст, лет, М+8Б 72,9+12,1* 71,9+13,5
Мужчины, % (п) 60,9** (2188) 40,1 (6969)
Курение, % (п) 36,0 (1293) 36,8 (6392)
АГ, % (п) 86,2 (3097) 86,8 (15088)
СД 2 типа, % (п) 27,9 (1002) 26,4 (4583)
Подагра, % (п) 2,8 (101) 2,7 (470)
СКФ 30-59 мл/мин/1,73 м2, % (п) 49,4*(1774) 51,2 (8899)
СКФ <30 мл/мин/1,73 м2, % (п) 19,3** (692) 14,8 (2578)
Митральный стеноз, % (п) 1,0 (37) 1,3 (219)
ГКМП, % (п) 0,3 (10) 0,3 (55)
ОНМК, % (п) 13,1** (471) 9,5 (1652)
ИИ, % (п) 11,8** (425) 8,2 (1420)
ТЭЛА, % (п) 4,1** (148) 2,0 (353)
ИИ, % (п) 29,8** (1072) 11,6 (2008)
Периферический атеросклероз, % (п) 18,1** (650) 15,3 (2666)
Риск ТЭО по шкале СНА^гУА^с, баллы, М+8Б 4,5+1,7 4,4+1,6
АКТ, % (п) 62,0 (2230) 62,6 (10877)
АКТ ПОАК, % (п) 27,4** (985) 32,9 (5725)
Примечание: * — р<0,01; ** — р<0,001. АГ — артериальная гипертензия, АКТ — антикоагулянтная терапия, ГКМП — гипертрофическая кардиомиопатия, ИИ — ишемический инсульт, ЛЖ — левый желудочек, ОНМК — острое нарушение мозгового кровообращения, ПОАК — прямые оральные антикоагулянты, СД — сахарный диабет, СКФ — скорость клубочковой фильтрации, ТЭЛА — тромбоэмболия легочной артерии, ТЭО — тромбоэмболические осложнения, ФВ — фракция выброса, CHA2DS2-VASc — Congestive Heart failure, Hypertension, Age (2 ball), Diabetes mellitus, Stroke (2 ball), Vascular disease, Age, Sex category (шкала для оценки риска ТЭО у больных с ФП).
Таблица 3
Сравнительный анализ отдельных клинических характеристик подгрупп пациентов с ФП и СН в зависимости от наличия/отсутствия пероральной АКТ
Параметр АКТ+ АКТ-
(n=13107) (n=7863)
Возраст, лет, М+8Б 73,1+10,9* 70,4+16,3
Мужчины, % (п) 43,7 (5732) 43,6 (3425)
АГ, % (п) 88,7** (11622) 83,5 (6563)
СД 2 типа, % (п) 28,3** (3709) 23,9 (1876)
СКФ 30-59 мл/мин/1,73 м2, % (п) 51,3** (6728) 40,2 (3163)
СКФ <30 мл/мин/1,73 м2, % (п) 18,2** (2388) 13,8 (1088)
ОНМК, % (п) 11,8** (1550) 9,7 (762)
ИИ, % (п) 9,4** (1232) 7,8 (613)
ТЭЛА, % (п) 2,9** (386) 1,5 (115)
ИМ, % (п) 13,6** (1788) 16,4 (1292)
Периферический атеросклероз, % (п) 16,7** (2195) 27,9 (1121)
Риск ТЭО по шкале СНА^гУА^с, баллы, М+8Б 4,5+1,5 4,3+1,7
Примечание: * — р<0,01; ** — р<0,001; АКТ+ и АКТ- с наличием и отсутствием АКТ. АГ — артериальная гипертензия, АКТ — антикоагу-лянтная терапия, ИИ — ишемический инсульт, ИМ — инфаркт миокарда, ОНМК — острое нарушение мозгового кровообращения, СД — сахарный диабет, СКФ — скорость клубочковой фильтрации, ТЭЛА — тромбоэмболия легочной артерии, ТЭО — тромбоэмболические осложнения, CHA2DS2-VASc — Congestive Heart failure, Hypertension, Age (2 ball), Diabetes mellitus, Stroke (2 ball), Vascular disease, Age, Sex category (шкала для оценки риска ТЭО у больных с ФП).
и 34,4%, соответственно, по сравнению с возрастной группой 40-64 года - 58,5% (р<0,001) и 29,4% (р<0,001), и возрастной группой >75 лет — 62,4% (р<0,001) и 32,9% (р<0,05), соответственно.
Обсуждение
С учетом специфики формирования выборки пациентов и ретроспективного характера прове-
денного анализа при обсуждении результатов первоначально обратим внимание на ряд проблемных вопросов и ограничения исследования.
Доля пациентов с ФП и СН от общего количества пациентов с ФП (14,5%) не является истинной частотой встречаемости СН при ФП, поскольку значительное число наблюдений из общей выборки пациентов с ФП могло быть не уч-
тено вследствие отсутствия в платформе прогнозной аналитики '^еЫотеё" у данных лиц информации о ФВ ЛЖ в количественном выражении, что являлось одним из критериев включения. Это ограничение наиболее вероятно явилось причиной и более низкой частоты в данном исследовании СН со сниженной и умеренно сниженной ФВ ЛЖ (17,2%) по сравнению с ранее выполненными работами [4, 9, 15].
Кроме того, не представляется возможным утверждать в отношении пациентов с ФП и СН с сохраненной ФВ ЛЖ о полном следовании при вынесении этого диагноза врачами медицинских организаций требованиям соответствующих рекомендаций [20], что могло привести к завышению частоты встречаемости в исследовании данной категории пациентов. В связи с этим следует подчеркнуть объективные причины, затрудняющие диагностику СН с сохраненной ФВ ЛЖ при ФП в целом, которые связаны как со сложностью интерпретации имеющихся симптомов, так и с более широким диапазоном референсных значений на-трийуретических пептидов, исходным увеличением левого предсердия, необходимостью использования режима тканевого доплеровского исследования, в т.ч. в рамках диастолического стресс-теста, при выполнении эхокардиографии [20].
Не вызывают сомнения результаты исследования о более высокой частоте сердечно-сосудистых событий и распространенности коморбидных заболеваний у пациентов с ФП и СН по сравнению с группой лиц с ФП без СН. Вместе с тем, в рамках выполненного ретроспективного анализа невозможно установить причинно-следственную взаимосвязь между ФП и СН, а также определить последовательность возникновения тех или иных сердечно-сосудистых событий и сопутствующих состояний/заболеваний по отношению к дебюту ФП у пациентов в исследовании.
При сравнительном анализе клинических характеристик пациентов с ФП и СН с аналогичными характеристиками данной когорты лиц в ранее проведенных отечественных регистровых исследованиях можно отметить более низкую частоту ИИ и ИМ ЛЖ при более высокой частоте АГ, СД 2 типа и ХБП и сопоставимых средних величинах возраста и риска ТЭО по шкале СНА2Б82-УА8е [4, 15].
В госпитальном регистре РЕКВАЗА-КЛИНИКА (госпитальный РЕгистр КардиоВАскулярных ЗАболеваний) (п=285, мужчины 52,6%, возраст 73,9± 10,0 лет, риск ТЭО 5,1±1,5 баллов) частота ОНМК и ИМ ЛЖ у пациентов с ФП в сочетании с АГ, ишемиче-ской болезнью сердца и СН составила 21,7 и 58,9%, соответственно [4]. В амбулаторном регистре РИФ-ХСН (п=1003, мужчины 56,4%, возраст 68 лет, риск ТЭО 4 балла) частота ИИ и ИМ ЛЖ составила 15,8 и 38,1%, распространенность АГ, СД 2 типа и на-
рушения функции почек — 65,1, 24,6 и 14,5%, соответственно [15].
Более высокая частота АГ, СД 2 типа, ХБП ША-ШБ и IV-V стадий, ИИ у женщин с ФП и СН в проведенном исследовании отчасти объясняется достоверно большим средним значением возраста в данной подгруппе по сравнению с мужчинами.
Большая часть пациентов с ФП и СН в исследовании характеризовалась сохраненной ФВ ЛЖ (82,8%), отличаясь достоверно меньшей частотой ИИ, ТЭЛА, ИМ ЛЖ, симптомного ААНК, ХБП IV-V стадий по сравнению с пациентами с ФВ ЛЖ <50%. При этом в данной подгруппе с незначительно, но достоверно меньшим средним возрастом пациентов, превалировали женщины.
Несмотря на существенно меньшую долю лиц с сохраненной ФВ ЛЖ в вышеупомянутом регистре РИФ-ХСН (38,6%), результаты настоящего исследования в отношении различий между подгруппами в зависимости от категории ФВ ЛЖ оказались сопоставимыми. Так, среди пациентов с сохраненной ФВ ЛЖ в этом регистре был самый высокий процент женщин (65,4%), более низкая частота ИМ ЛЖ и периферического атеросклероза, при тенденции к более низкой частоте перенесенного ИИ и/или транзиторной ишемической атаки — 15,0 vs 16,7% у лиц со сниженной ФВ ЛЖ (р=0,747) [15].
Эти результаты согласуются с данными анализа подгруппы пациентов с ФП и СН в регистре PREFER in AF (Prevention of thromboembolic events — European Registry in Atrial Fibrillation), в котором у пациентов с сохраненной ФВ ЛЖ частота ИИ была достоверно ниже по сравнению с пациентами с умеренно сниженной и сниженной ФВ ЛЖ, а предикторами ТЭО являлись сниженная ФВ ЛЖ, функциональный класс СН и возраст пациентов [21].
Частота назначения АКТ пациентам с ФП и СН в данном исследовании значительно, более чем в два раза, превышала таковую в группе лиц с ФП без СН (62,5 vs 24,1%, р<0,001), вместе с тем ее можно охарактеризовать как неудовлетворительную.
Низкая частота назначения антикоагулянтов при ФП в реальной клинической практике, не соответствующая требованиям действующих рекомендаций [1, 2], была отмечена в различных зарубежных и отечественных регистровых исследованиях [22]. В частности, по данным Мареева Ю. В. и др. (2022) [6], только 23,9% пациентов с ФП и абсолютными показаниями к приему АКТ получали антикоагулянты. В когортах же пациентов с ФП и СН аналогичный показатель уже составлял 49,954,8% (данные метаанализа Kotecha D, et al. (2016) [12]), 40,4% (данные амбулаторного этапа регистра РЕКВАЗА-КЛИНИКА [4]), 73,6% (данные регистра РИФ-ХСН [15]). В этом исследовании более низкий процент пациентов с ФП и СН, получаю-
щих антикоагулянты, по сравнению с последним из вышеуказанных может быть объяснен с позиции максимально приближенной к реальной клинической практике оценке данного аспекта ведения пациентов.
Согласно результатам настоящего исследования, достоверной разницы в частоте назначения АКТ в зависимости от ФВ ЛЖ выявлено не было в отличие от данных регистра РИФ-ХСН, в котором пациенты с сохраненной ФВ ЛЖ получали антикоагулянты чаще — 76,7 vs 68,7% (р<0,001) [15].
Показанные в настоящей работе различия клинических характеристик пациентов в зависимости от назначения им антикоагулянтов не являются достаточным аргументом, объясняющим выбор лечащего врача в пользу отказа от АКТ. Вместе с тем, АКТ у пациентов с ФП и СН является одной из основных стратегий снижения риска сердечно-сосудистой смерти и смерти от всех причин [23], что подтверждают результаты метаанализа Savarese G, et al. (2016) [24].
Несмотря на расставленные в рекомендациях приоритеты ПОАК перед варфарином при инициации АКТ, в т.ч. у пациентов с ФП и СН [1, 2], можно констатировать все еще низкую частоту их назначения в реальной клинической практике. В настоящем исследовании она составила 32,0%, что сопоставимо с аналогичным показателем в регистре РИФ-ХСН (33,4%) [15].
Литература/References
1. Arakelyan MG, Bockeria LA, Vasilieva EYu, et al. 2020 Clinical guidelines for Atrial fibrillation and atrial flutter. Russian Journal of Cardiology. 2021;26(7):4594. (In Russ.) Аракелян М. Г., Бокерия Л. А., Васильева Е. Ю. и др. Фибрилляция и трепетание предсердий. Клинические рекомендации 2020. Российский кардиологический журнал. 2021;26(7):4594. doi:10.15829/1560-4071-2021-4594.
2. Hindricks G, Potpara T, Dagres N, et al. 2020 ESC Guidelines for the diagnosis and management of atrial fibrillation developed in collaboration with the European Association for Cardio-Thoracic Surgery (EACTS). Russian Journal of Cardiology. 2021;26(9):4701. (In Russ.) Hindricks G, Potpara T, Dagres N, et al. Рекомендации ESC 2020 по диагностике и лечению пациентов с фибрилляцией предсердий, разработанные совместно с Европейской ассоциацией кардиоторакальной хирургии (EACTS). Российский кардиологический журнал. 2021;26(9):4701. doi:10.15829/1560-4071-2021-4701.
3. Boytsov SA, Luk'yanov MM, Yakushin SS, et al. Cardiovascular diseases registry (RECVAZA): diagnostics, concomitant cardiovascular pathology, comorbidities and treatment in the real outpatient-polyclinic practice. Cardiovascular Therapy and Prevention. 2014;13(6):44-50. (In Russ.) Бойцов С. А., Лукьянов М. М., Якушин С. С. и др. Регистр кардиоваскуляр-ных заболеваний (РЕКВАЗА): диагностика, сочетанная сердечно-сосудистая патология, сопутствующие заболевания и лечение в условиях реальной амбулаторно-поликлиниче-ской практики. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2014;13(6):44-50. doi:10.15829/1728-8800-2014-6-3-8.
Заключение
Пациенты с ФП и СН составляют значительную часть больных кардиологического профиля в реальной клинической практике. Результаты выполненного ретроспективного анализа "больших данных" с использованием технологий искусственного интеллекта свидетельствуют о значительной коморбидности, более высокой частоте развития сердечно-сосудистых событий по сравнению с группой лиц с ФП без СН и неудовлетворительном проценте назначения АКТ, в т.ч. ПОАК, этой когорте пациентов в отдельных субъектах Российской Федерации.
Несмотря на ограничения используемого метода анализа данных, он позволяет в короткие сроки получить информацию в отношении клинических характеристик очень большого числа пациентов с обсуждаемой патологией, а также выявить недостатки в их ведении. Проведенный ретроспективный анализ подчеркивает необходимость оптимизации и контроля за соблюдением лечебно-диагностических алгоритмов для пациентов с ФП и СН, что будет способствовать улучшению прогноза и снижению риска сердечно-сосудистой смерти и смерти от всех причин.
Отношения и деятельность: все авторы заявляют об отсутствии потенциального конфликта интересов, требующего раскрытия в данной статье.
4. Stepina EV, Lukyanov MM, Bichurina MA, et al. Prescription of medications influencing prognosis in atrial fibrillation with arterial hypertension, coronary heart disease, chronic heart failure, by the registry REKVAZA-CLINIC. Cardiovascular Therapy and Prevention. 2017; 16(2):33-8. (In Russ.) Степина Е. В., Лукьянов М. М., Бичурина М. А. и др. Назначение медикаментозной терапии, влияющей на прогноз у больных с фибрилляцией предсердий в сочетании с артериальной гипертонией, ишемической болезнью сердца, хронической сердечной недостаточностью по данным регистра РЕКВАЗА-КЛИНИКА. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2017; 16(2):33-8. doi: 10.15829/1728-8800-2017-233-38.
5. Polshakova IL, Povetkin SV. Drug Therapy Structure and Clinical Characteristics of Patients with Atrial Fibrillation According to Data of REKUR-AF Study. Rational Pharmacotherapy in Cardiology. 2018;14(5):733-40. (In Russ.) Польшакова И. Л., Поветкин С. В. Структура лекарственной терапии и клиническая характеристика больных с фибрилляцией предсердий по данным исследования РЕКУР-ФП. Рациональная Фармакотерапия в Кардиологии. 2018;14(5):733-40. doi:10. 20996/1819-6446-2018-14-5-733-740.
6. Mareev YuV, Polyakov DS, Vinogradova NG, et al. Epidemiology of atrial fibrillation in a representative sample of the European part of the Russian Federation. Analysis of EPOCH-CHF study. Kardiologiia. 2022;62(4):12-9. (In Russ.) Мареев Ю. В., Поляков Д. С., Вино градова Н. Г. и др. ЭПОХА-ХСН: Эпидемиология фибрилляции предсердий в репрезентативной вы-
борке Европейской части Российской Федерации. Кардиология. 2022;62(4):12-9. doi:10.18087/cardio.2022.4.n1997.
7. Gagloeva DA, Mironov NYu, Lajovich LYu, et al. Atrial fibrillation and chronic heart failure: interrelationship and approaches to treatment. Russian Cardiology Bulletin. 2021;16(2):5-14. (In Russ.) Гаглоева Д. А., Миронов Н. Ю., Лайович Л. Ю. и др. Взаимосвязь фибрилляции предсердий и хронической сердечной недостаточности. Современные подходы к лечению. Кардиологический вестник. 2021; 16(2):5-14. doi: 10.17116/ Cardiobulletin2021160215.
8. Tereshchenko SN, Uskach TM. Treatment strategies for patients with atrial fibrillation and chronic heart failure. Terapevticheskii Arkhiv (Ter Arkh.). 2021;93(12):1545-50. (In Russ.) Терещенко С. Н., Ускач Т. М. Стратегии лечения пациентов с фибрилляцией предсердий и сердечной недостаточностью. Терапевтический архив. 2021;93(12):1545-50. doi:10.26442/00 403660.202112.201205.
9. Polyakov DS, Fomin IV, Belenkov YuN, et al. Chronic heart failure in the Russian Federation: what has changed over 20 years of follow-up? Results of the EPOCH-CHF study. Kardiologiia. 2021;61(4):4-14. (In Russ.) Поляков Д. С., Фомин И. В., Белен-ков Ю.Н. и др. Хроническая сердечная недостаточность в Российской Федерации: что изменилось за 20 лет наблюдения? Результаты исследования ЭПОХА-ХСН. Кардиология. 2021;61(4):4-14. doi:10.18087/cardio.2021.4.n1628.
10. Santhanakrishnan R, Wang N, Larson M, et al. Atrial fibrillation begets heart failure and vice versa: temporal associations and differences in preserved vs. reduced ejection fraction. Circulation. 2016;133(5):484-92. doi:101l161/CIRCULATI0NAHA. 115.018614.
11. Druzhilov MA, Kuznetsova TYu. Obesity associated atrial fibrillation: epicardial fat tissue in etiopathogenesis. Russian Journal of Cardiology. 2017;(7):178-84. (In Russ.) Дружи-лов М. А., Кузнецова Т. Ю. Фибрилляция предсердий, ассоциированная с ожирением: роль эпикардиальной жировой ткани в этиопатогенезе аритмии. Российский кардиологический журнал. 2017;(7):178-84. doi:1015829/1560-4071-2017-7-178-184.
12. Kotecha D, Chudasama R, Lane D, et al. Atrial fibrillation and heart failure due to reduced versus preserved ejection fraction: A systematic review and meta-analysis of death and adverse outcomes. Int J Cardiol. 2016;203:660-6. doi:10.1016/j.ijcard. 201510.220.
13. Zafrir B, Lund L, Laroche C, et al. Prognostic implications of atrial fibrillation in heart failure with reduced, mid-range, and preserved ejection fraction: a report from 14964 patients in the European Society of Cardiology Heart Failure Long-Term Registry. Eur Heart J. 2018;39:4277-84. doi:10.1093/eurheartj/ehy626.
14. Pandey A, Kim S, Moore C, et al. Predictors and Prognostic Implications of Incident Heart Failure in Patients with Prevalent Atrial Fibrillation. JACC Heart Fail. 2017;5(1):44-52. doi:10.1016/j. jchf.2016.09.016.
15. Zhirov IV, Safronova NV, Osmolovskaya YuF, Тereshchenko SN. Prognostic value of atrial fibrillation in patients with heart failure and different left ventricular ejection fraction: results of the multicenter RIF-CHF register. Russian Journal of Cardiology. 2021;26(1):4200. (In Russ.) Жиров И. В., Сафронова Н. В., Осмоловская Ю. Ф., Терещенко С. Н. Прогностическое значение фибрилляции предсердий у пациентов с сердечной недостаточностью с разной фракцией
выброса левого желудочка: результаты многоцентрового регистра РИФ-ХСН. Российский кардиологический журнал. 2021;26(1):4200. doi:10.15829/1560-4071-2021-4200.
16. Boytsov SA, Martsevich SYu, Kutishenko NP, et al. Registers in cardiology: their principles, rules, and real-word potential. Cardiovascular Therapy and Prevention. 2013; 12(1 ):4-9. (In Russ.) Бойцов С. А., Марцевич С. Ю., Кутишенко Н. П. и др. Регистры в кардиологии. Основные правила проведения и реальные возможности. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2013; 12(1 ):4-9. doi: 10.15829/1728-88002013-1-4-9.
17. Martsevich SYu, Kutishenko NP, Lukina YuV, et al. Observational studies and registers. Their quality and role in modern evidence-based medicine. Cardiovascular Therapy and Prevention. 2021;20(2):2786. (In Russ.) Марцевич С. Ю., Кутишенко Н. П., Лукина Ю. В., и др. Наблюдательные исследования и регистры. Их качество и роль в современной доказательной медицине. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2021;20(2):2786. doi:1015829/1728-8800-2021-2786.
18. Ryazanova SV, Mazaev VP, Komkov AA. New trends for artificial intelligence development in medicine. Cardiosomatics. 2021;12(4):227-33. (In Russ.) Рязанова С. В., Мазаев В. П., Комков А. А. Новые тенденции становления искусственного интеллекта в медицине. CardioСоматика. 2021; 12(4):227-33. doi:1017816/22217185.2021.4.201264.
19. Gusev AV, Zingerman BV, Tyufilin DS, Zinchenko VV. Electronic medical records as a source of real-world clinical data. Real-World Data & Evidence. 2022;2(2):8-20. (In Russ.) Гусев А. В., Зингерман Б. В., Тюфилин Д. С., Зинченко В. В. Электронные медицинские карты как источник данных реальной клинической практики. Реальная клиническая практика: данные и доказательства. 2022;2(2):8-20. doi: 10.37489/2782-3784-myrwd-13.
20. 2020 Clinical practice guidelines for Chronic heart failure. Russian Journal of Cardiology. 2020;25(11):4083. (In Russ.) Хроническая сердечная недостаточность. Клинические рекомендации 2020. Российский кардиологический журнал. 2020;25(11):4083. doi:10.15829/1560-4071-2020-4083.
21. Siller-Matula J, Pecen L, Patti G, et al. Heart failure subtypes and thromboembolic risk in patients with atrial fibrillation: The PREFER in AF-HF substudy. Int J Cardiol. 2018;265:141-7. doi:10.1016/j. ijcard.2018.04.093.
22. Reshetko OV, Sokolov AV, Furman NV. Analysis of antithrombotic therapy of atrial fibrillation in international and Russian registries. Kachestvennaya klinicheskaya praktika. 2019;1:83-96. (In Russ.) Решетько О. В., Соколов А. В., Фурман Н. В. Анализ антитром-ботической терапии фибрилляции предсердий в международных и российских регистрах. Качественная клиническая практика. 2019;1:83-96. doi:10.24411/2588-0519-2019-10066.
23. Tatarsky BA, Popov SV, Kazennova NV. Atrial fibrillation and heart failure: approaches to antithrombotic therapy. Russian Journal of Cardiology. 2017;(7):132-8. (In Russ.) Татарский Б. А., Попов С. В., Казеннова Н. В. Фибрилляция предсердий и сердечная недостаточность: подходы к антитромботической терапии. Российский кардиологический журнал. 2017;(7):132-8. doi:1015829/1560-4071-2017-7-132-138.
24. Savarese G, Giugliano R, Rosano G, et al. Efficacy and safety of novel oral anticoagulants in patients with atrial fibrillation and heart failure: a meta-analysis. JACC Heart Fail. 2016;4(11):870-80. doi:1011016/j.jchf.2016.07012.
