CC BY
21© Грязнов В. В., 2015
АЛЬФРЕД БРЕНДЕЛЬ В КОНТЕКСТЕ МИРОВОГО ПИАНИЗМА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА
В данной статье анализируются особенности исполнительского стиля австрийского пианиста Альфреда Бренделя. Автор прослеживает профессиональное становление музыканта, обозначает его важнейшие творческие принципы. Сопоставляя А. Бренделя с другими выдающимися пианистами второй половины ХХ века, автор статьи предпринимает попытку не только вписать пианиста в некую условную классификацию, но и выявить его уникальность.
Ключевые слова: Альфред Брендель, творческий путь, пианисты второй половины ХХ века, венская фортепианная школа, академический классицизм
В 2008 году Альфред Брендель, один из крупнейших пианистов XX столетия, завершил свою пианистическую карьеру. В ходе прощального мирового турне 77-летний артист посетил и две наши столицы: Санкт-Петербург летом и Москву в ноябре.
Одна из рецензий на концерт в Петербурге оказалась неожиданно резкой: «...Господин Брендель ничего переосмыслять не желает. Открывать параллельные звуковые миры или ворочать глыбами концепций ему не было особенно интересно никогда. Исполняемую музыку он не трактует, а нейтрально констатирует, позволяя говорить самому композитору. Над авторским текстом господин Брендель буквально дрожит и трясется, пристально вчитываясь в нотные строчки и поигрывая черно-белым клавишным бисером. В его уверенно-интеллектуальной игре есть здоровая умозрительность и рафинированный формализм. ...Брендель — не демиург, стремящийся поработить зал, а стоящий на страже рационального жрец, художник не двадцать первого века, а восемнадцатого. За эту старомодность его и любят» [6]. При поверхностном взгляде, вероятно, такое мнение может возникнуть. Но попробуем познакомиться с личностью пианиста и его творчеством поближе.
Биография Альфреда Бренделя необычна для музыканта его уровня. По собственным словам, он не был вундеркиндом, родители его не были музыкантами, в доме не звучала постоянно музыка. Но что самое главное и удивительное — Брендель не получил по-настоящему систематического профессионального образования. Хотя в разные периоды своего становления пианист брал уроки у превосход-
ных учителей, все же в большей степени он оставался самоучкой.
Альфреда Бренделя чаще всего причисляют к австрийским пианистам, однако он имеет помимо австрийских немецкие, итальянские и славянские корни. Родился будущий выдающийся музыкант 5 января 1931 года в городе Вайзенберге (территория нынешней Чехии). Детство провел в путешествиях по Югославии и Австрии. В эти годы у пианиста было две учительницы: Софья Дезелик и фрау фон Канн, воспитанница Бернарда Ставенхагена, ученика самого Листа. Также юный Брендель учился композиции у местного органиста Артура Михля.
В 16 лет — к ужасу матери — Альфред оставил школу, чтобы посвятить себя искусству. Правда, тогда он разрывался между игрой на фортепиано, композицией, живописью и сочинением стихов. Сыграв в 17 лет первый сольный концерт (весьма успешно) и одновременно проведя выставку живописных работ, Брендель определился с профессией. В 1949 году последовал конкурс им. Ф. Бузони в Больцано и IV премия. Но это не было головокружительным взлетом. Карьера пианиста развивалась очень постепенно.
В 19 лет Альфред Брендель отправился в Вену. На фоне молодых венских пианистов, к тому времени уже известных, Брендель чувствовал себя отстающим. Тем не менее он экстерном окончил Венскую академию музыки с отличием. Во время учебы пианист посещал курсы мастерства Эдвина Фишера, а также принимал участие в мастер-классах Пауля Баумгартнера и Эдварда Штойермана. Но все это носило эпизодический характер. Функцию
постоянного «учителя» Бренделя, как признается артист, взяло на себя записывание своего исполнения на магнитофон.
В 1952 году пианист делает свою первую запись — Пятый концерт Прокофьева. Интересно, что в ранних звукозаписях Бренделя зафиксирована музыка Мусоргского, Балакирева, Стравинского, Р. Штрауса, в основном сочинения, которые впоследствии не заняли существенного места в его репертуаре.
К середине 1960-х годов Брендель объездил уже многие страны, включая США. Для американской компании «Vox» он записал все фортепианные произведения Бетховена, исключая некоторые юношеские пьесы. Случайно или нет, к своему 32-летию Альфред Брендель имел собственную запись 32 сонат Бетховена.
В это время формируется его «золотой репертуар» — венская классика, включая Шуберта, а также Лист и Шуман. Здесь проявляются лучшие черты пианиста — умение выстроить форму и динамику, а также умение дать почувствовать слушателю логичность и современность исполняемых произведений. Критик Иоахим Кайзер писал об интерпретации пианистом Бетховена: «Это играет человек, который осознал и сделал понятным, почему и в каком направлении развивается сонатная форма» (цит. по: [2]). У Бренделя даже появилось прозвище — «Дикий философ рояля» — за яркое сочетание темперамента и интеллекта.
Но была и негативная критика: Бренделя упрекали в нарочитой и даже манерной фразировке, в отсутствии певучего звука, в неумении передать красоту «простой», незамысловатой музыки. Пианист внял критике и научился органично сочетать Выразительность с Простотой, став одним из самых востребованных пианистов.
Столь обширной дискографией (в основном на лейбле Philips), какова сейчас у австрийского пианиста, мало кто из музыкантов может похвастаться. Брендель записал все концерты Бетховена и Моцарта, трижды — все сонаты Бетховена, дважды — все фортепианные произведения Шуберта зрелого периода. Музыкант также зафиксировал в звукозаписи свои трактовки очень многих произведений Листа. Стоит отметить и камерное музицирование пианиста — Бренделю принадлежат записи циклов песен Шуберта и Шумана с Дитрихом Фишером-Дискау, фортепианных квинтетов
Моцарта, Бетховена, Шуберта, всех виолончельных сонат Бетховена в исполнении совместно со своим сыном. И это далеко не полный перечень.
Дополним образ пианиста списком его увлечений. Брендель и по сей день страстно любит живопись, романскую архитектуру, коллекционирует предметы так называемого «примитивного искусства» — маски и статуи первобытных племен, — комиксы и газетные «ляпы», обожает всяческие проявления гротеска. Брендель — увлеченный садовод и заядлый филофонист. Он, как и в юности, пишет стихи — правда, теперь предпочитает стиль абсурда. Более того, он читает их со сцены, устраивая порой весьма своеобразные пер-формансы, в которых художественное слово причудливо иллюстрируется современной музыкой. Брендель читает лекции для молодежи. Далеко не в последнюю очередь он занимается углубленной исследовательской работой: изучает рукописи музыкальных произведений, готовит к печати издания нотных уртекстов. Публикует серьезные и оригинальные аналитические статьи, пишет рецензии, эссе и т. д.
Таким образом, перед нами портрет уникального для нашего времени, необычайно творчески разностороннего, смелого (в плане свободы выражения) человека, которого вряд ли можно назвать узкоспециализированным старомодным академистом. Глубокому пониманию художественного мира пианиста способствуют его многочисленные печатные работы, в которых ясно выражены творческие ориентиры музыканта.
Одним из важнейших принципов для пианиста стало неприятие так называемого «академического классицизма», а, по мнению Брен-деля, в сущности — педантизма. Именно этот исполнительский стиль, призванный очистить произведения от романтических вольностей, царил в Вене, когда на рубеже своего 20-летия туда попал Брендель. Пианист далек от идеи, что можно понять, как единственно верно «должно» звучать то или иное произведение, и что нужно стараться воплощать в своей интерпретации именно это. Напротив, Брендель призывает музыкантов искать в произведении то, что созвучно современности и что вызывает именно у нас, сегодняшних людей, непосредственный отклик. При этом Брендель не приветствует и попытки привнести в произведение
что-то новое ради самой новизны. Понять и раскрыть психологические мотивации, скрытые в музыке, — вот, по мнению пианиста, подлинно увлекательная задача для исполнителя [3, с. 20-22].
Неменьший интерес представляют его размышления, связанные с отдельными композиторами или отдельными произведениями. Например, Брендель выступает прекрасным «адвокатом» Ф. Листа, защищая его репутацию, которая серьезно пострадала от поверхностного восприятия его музыки иными виртуозами. Он старается расширить наши представления о величии Шуберта. Брен-дель категорически не хочет мириться с образом Моцарта как «веселого или изнеженного, напудренного и надушенного мальчишки» [1, с. 10-12]. Его представления о Гайдне также далеки от шаблонных.
Как мы видим, Брендель в своих рассуждениях не стремится примкнуть к какому-либо «лагерю», сохраняя независимость музыкального мышления.
Попробуем теперь понять, какое место занимает Альфред Брендель среди других пианистов XX века.
Здесь прежде всего надо сказать о музыкантах, оказавших на творческое развитие Бренделя значительное влияние. К ним можно причислить Ферруччо Бузони, литературные труды которого он прочитал перед конкурсом в Больцано, и Эдвина Фишера, у которого он, как указывалось, брал уроки. Удивительно, что Брендель практически не исполнял Баха, несмотря на сильное увлечение полифонией в молодости (он даже сам сочинял в основном в полифонических жанрах). Одной из причин этого явления стало преклонение перед лучшими образцами исполнения Баха Фишером. Говоря о других музыкальных влияниях на пианиста, следует упомянуть Альфреда Кор-то (исполнение им Прелюдии е-то11 Шопена Брендель считает своего рода образцом того, как на протяжении короткого периода времени можно из относительно спокойного состояния подняться до небывалых экспрессивных высот и вернуться назад) и Вильгельма Кемпфа (он, по словам Бренделя, превращал в поэзию все, за что бы ни брался). Среди влияний на молодого Бренделя особо выделяются впечатления от искусства дирижеров Вильгельма Фуртвен-глера и Бруно Вальтера.
Что касается ближайшего круга коллег-сверстников, Брендель безусловно отличается от них большей универсальностью. Многие из них сознательно ограничивали свое поле деятельности, находя для себя выигрышные «ниши» (камерно-академическая у Бадуры-Скоды, использование старинных инструментов у Йорга Демуса, Моцарт и только Моцарт у Ингрид Хеблер, соединение классики с джазом у Фридриха Гульды). Брендель же стремился быть «нормальным» музыкантом. Это, быть может, самый прямой, но, как ни странно, очень трудный и долгий путь в искусстве. Такой выбор не сразу, но все же принес свои плоды. Несмотря на то что Брендель изначально на их фоне чувствовал себя аутсайдером, вскоре критики стали говорить следующее: «Честно говоря, он — единственный, кто полностью оправдал надежды, возлагавшиеся на него тогда», — писал И. Харден, имея в виду молодость того поколения венских пианистов, к которому принадлежит Брендель (цит. по: [2]).
Если посмотреть на других пианистов его поколения, то любопытно некоторое противостояние между Бренделем и Гленом Гульдом. Гульд также активно высказывался в печати, обладал недюжинным публицистическим талантом и ярчайшей индивидуальностью. Этой самой индивидуальности Гульд, по мнению, Бренделя, все свое творчество и подчинял. Брендель больше стремился с помощью индивидуальности раскрывать потенциал самого произведения. Расходились у них взгляды и на звукозапись. Брендель никак не мог согласиться с Гульдом по поводу скорой смерти живого концерта в угоду стремительно развивающимся технологиям звукозаписи. Несмотря на то что австрийский пианист признавал плюсы студийной записи, местом подлинного музицирования музыкант считал именно концертный зал.
Если попытаться сравнить Бренделя с отечественными пианистами, то некоторую условную параллель можно провести со Святославом Рихтером. У Рихтера тоже не было типичного, последовательного музыкального образования. Схожие мысли у них были по отношению к некоторым композиторам. Рихтер, как и Брендель, восхищался Гайдном, которого считал незаслуженно отодвинутым на второй план. «Как у Гайдна все свежо и современно!» [4, с. 408], — под этими словами Святослава Теофиловича охотно подписался бы и Брен-
дель. Оба пианиста уделяли огромное внимание произведениям Шуберта и относились к его музыке с неизменным благоговением. Для того времени было довольно смелым составить программу вечера целиком из сонат Шуберта, как это делал Брендель, или играть длинные сонаты Шуберта еще и в весьма медленном темпе, как это делал Рихтер. Оба музыканта увлекались живописью и писали картины. Также общие черты двух пианистов — это скрупулезность в работе над произведением, дотошность и музыкантская честность в самом хорошем смысле этих слов.
Конечно же, по сравнению с Бренделем, Рихтер гораздо более универсален в репертуаре. Австрийский пианист почти не играл музыки русских композиторов, за исключением своих ранних записей. В отношении к некоторым композиторам, например, к Григу и Рахманинову, Брендель оказался, наверное, в плену тех самых распространенных заблуждений, с которыми он активно боролся в отношении Листа и Шуберта. Но ведь и любой из самых универсальных пианистов что-нибудь да не признавал или не считал близким для себя. Например, Рихтер не очень жаловал жанр фортепианной транскрипции.
В целом, можно сказать, что Брендель тоже занимает свою нишу, но она достаточно широка и являет собой основу пианистического репертуара. Центром притяжения для пианиста стал Бетховен, к его сонатам он обращался на протяжении всей своей жизни и стал безусловным авторитетом в плане их интерпретации. Он первый после Артура Шнабеля исполнил весь цикл из 32 сонат в Карнеги-Холл. Брендель как минимум стоит в одном ряду с такими выдающимися интерпретаторами Бетховена, как В. Кемпф, К. Аррау, Д. Баренбойм, М. Гринберг. То же самое можно сказать в отношении других венских классиков. Особое место Брендель занимает среди интерпретато-
ров Листа, благодаря глубине и продуманности трактовок.
Подводя итог, мы с достаточными основаниями можем отнести Бренделя к пианистам гармоничного типа, равно удаленным как от ярко субъективных, так и сугубо объективных по стилю игры артистов. Он не является приверженцем каких-либо радикальных идей. Брендель готов чрезвычайно тщательно исследовать первоисточники, автографы, редакции, но ни в коем случае не разрешает себе становиться рабом нотного текста, «буквы». Более того, его собственное композиторское начало, на заре карьеры уступившее место пианистическим устремлениям, не исчезло. Оно проявлялось и в написании, например, каденций к концертам Моцарта, и непосредственно в исполнительских трактовках. Пожалуй, в неустанном поиске «золотой середины» и в удивительной гармоничности интерпретаций и заключается уникальный творческий почерк Альфреда Бренделя.
Литература
1. Акопян Л. Альфред Брендель — музыкальный эссеист // Музыкальная академия.
2007. №1. С. 10-12.
2. Григорьев Л., Платек Я. Альфред Брендель // Классическая музыка [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.classic-music.ru/ brendel.html (дата обращения: 20.11.2014).
3. Майкапар А. Альфред Брендель — новая венская фортепианная школа // Музыкальная жизнь. 1988. №11. С. 20-22
4. Монсенжон Б. Рихтер. Диалоги. Дневники. М.: Классика-ХХ1, 2002. 480 с.
5. Ренанский Д. На страже рациональности // Коммерсантъ-СПБ. № 113 (3930). 03 июля
2008. С. 12.
6. Alfred Brendel on Music. Collected essays. Chicago: Chicago Review Press, 2001. 432 p.
