CC BY
54
N942006
Александр Тихонов:
«Госстандарт для высшего образования не нужен. Это было ошибкой, в том числе и моей как министра»
...Стандарт высшего образования должен быть создан на основе стандарта консорциума фирм, по сути, компетенции и отражены в их стандартах...
Тихонов Александр Николаевич, директор Государственного научно-исследовательского института информационных технологий и телекоммуникаций «Информи-ка», экс-министр общего и профессионального образования Российской Федерации, доктор технических наук, профессор.
Интервью акцентирует внимание на том, что существенным признаком профессиональных компетенций является их измеримость. Поэтому одновременно с определением сути и состава компетенций должны определяться механизм и правила их измерения и оценивания.
— Александр Николаевич, в настоящее время ведется широкая полемика по поводу необходимости новых образовательных стандартов, а вместе с ними и профессиональных, в идеале — для всех отраслей экономики. Многие полагают, что именно профессиональные стандарты должны стать базой для создания стандартов образовательных. Считаете ли Вы такую задачу актуальной и, главное, выполнимой?
— Сейчас, как и было предусмотрено Федеральной целевой программой развития образования, да и законом «О высшем и послевузовском образовании», происходит модернизация государственных стандартов в высшем образовании, идет укрупнение специальностей, уменьшение числа специализаций, да и вообще ревизия специальностей. Пересматривается Перечень специальностей и направлений подготов-
ки, и в соответствии с этим идет разработка новых стандартов. Но здесь перед нами возникают вопросы: А чего сейчас требует модернизация, да и вообще состояние системы образования? И чего требует вообще экономика страны? Ведь за последние годы страна политически, экономически и социально перешла в другое состояние — соответственно и социальный, и экономический уклад также кардинально изменились, и образование не является исключением.
Те стандарты, которые действовали 30-40 лет назад отвечали требованиям экономики того времени. Подходы к подготовке специалистов в области 1Т, и вообще новых технологий, определялись задачами оборонно-промышленного комплекса, и стандарты учитывали эти задачи. Подготовка специалистов строилась так: базовое образование в университетах и вузах
№>42006
инженерного профиля (а развивались в первую очередь те вузы, которые были связаны с оборонкой), и доучивание специалистов на базовых кафедрах в оборонных предприятиях, там же проходила и защита диплома, то есть людей готовили под узкие задачи. Допустим, разработчик топологии интегральных схем только в этой области и работал, и вся его дальнейшая карьера связана была именно с этим, будь то на оборонном предприятии или в академическом институте, который тоже работал на оборонку.
Понятно, что сейчас принципы подготовки специалистов должны измениться.
— Как именно они изменятся?
— В первую очередь, на основе компе-тентностного подхода. Это значит надо строить стандарты, отталкиваясь не оттого, чему могут научить преподаватели вуза — а ведь по большей части стандарты писались, исходя из того, как выпускающая кафедра представляет себе подготовку специалиста, — а ориентироваться на требования, предъявляемые рынком труда, то есть на то, какими компетенциями выпускник должен обладать, и уже под эти требования подстраивать процесс обучения.
Это, вроде бы, на словах просто, а на самом деле — колоссальное изменение парадигмы.
И это диктует нам необходимость создания новых актуальных моделей непрерывного профессионального образования, которые базируются на следующих общих принципах:
• перенос акцента с проблемы «чему учить» на проблему «в чем компетентен»;
• выделение общих согласованных категорий работ и уровней компетенций для секторов экономики рынка труда;
• формирование нового содержания образования;
• организация средств и процессов обучения специалистов различных категорий и уровней с гарантией качества.
(Эти и другие принципы приведены в статье «Модели непрерывного профессионального образования на основе компе-тентностного подхода». С. 23-46. Прим. редакции).
— То есть мы должны признать, что не можем предугадать сейчас сферу применения специалиста и даже отрасль, в которой он будет работать через 10 лет...
— Для узкого специалиста — да.
— И мы должны его подготовить так, чтобы он сам умел добывать знания, а не просто обладал их определенным набором.
— Конечно. И еще чтобы у него была мотивация изменить некоторые аспекты своей подготовки.
Посмотрите, у нас сегодня так или иначе связаны с 1Т 9 специальностей и 19 специализаций. А на самом деле в 1Т есть следующие блоки: Системные разработчики, Программисты высокого уровня и Обслуживание и эксплуатация оборудования.
Сегодня порядка 210-250 государственных вузов страны готовят специалистов в области 1Т, выпуская в год порядка 120 тысяч человек, начиная со специалистов по автоматизации мясо-молочной промышленности и заканчивая системными программистами, специалистами в прикладной математике. А рынок не удовлетворен, их не берут на работу, у них нет нужной квалификации, соответствующей тем требованиям и компетенциям, которые нужны фирмам. Поэтому сегодня в Москве программист среднего уровня получает порядка 1200-1500 долларов, намного выше средней зарплаты. Программиста с зарплатой менее 600-700 долларов уже не найдешь ни в одном регионе. Казалось бы, 120 тысяч в год выпускаем, рынок должен быть заполнен. Но качество подготовки не отвечает требованиям.
А.Н. Тихонов
«Госстандарт для высшего образования не нужен. Это было ошибкой, в том числе и моей как министра»
И942006
— И в то же время российские студенты очень часто становятся победителями международных олимпиад по программированию...
— Ну да, побеждают... но это как в спорте — есть массовый спорт и есть профессиональный. И к здоровью нации это не имеет никакого отношения.
А причины сложившейся ситуации в 11-образовании заключаются в плохой оснащенности оборудованием. Много компьютеров, но они недостаточно современны. Софтовая оснащенность тоже плохая — пиратского софта много, а «чистого», хорошего мало. И, наконец, резкое старение преподавательских кадров. Зарплата в вузах практически не повышается, и среднестатистический преподаватель с каждым годом становится на год старше. А в области 1Т эффективно преподавать и работать могут люди не старше 40 лет. Затем они уже не успевают за темпами роста отрасли.
— Но ведь в эту категорию сейчас практически никто не попадает из преподающих в вузах.
— Понимаете, вот в теоретической и прикладной физике 60-летний преподаватель — это нормально, там не происходит такого стремительного изменения фундаментальных законов. И преподаватель в 50-60 лет вполне успевает адаптировать свои лекции к изменениям. В 1Т все иначе. В 1Т рост и освоение технологий и появление новых продуктов напрямую связаны с физическими возможностями человека, возможностями его мозга.
Посмотрите — в школе учитель информатики часто разбирается в своем предмете хуже ученика.
— Как же решить эту проблему — и в вузе, и в школе? Вот в школах сейчас многие отмечают некоторый спад уровня подготовки старшеклассников по информатике (за исключением передовых школ Москвы, Санкт-Петербурга
и некоторых других городов). В стране наблюдается всеобщая нехватка учителей по информатике. В педагогических вузах для подготовки учителя информатики созданы как минимум три (!) специальности, но, в общем, всем понятно куда уходят молодые педагоги-выпускники. Можно ли решить проблему комплектования школ квалифицированными преподавателями в обозримые сроки?
— По моему мнению, в школе мы учим пользователей. И поэтому программы подготовки учителей информатики в педагогических вузах заслуживают отдельной трансформации.
Сегодня все хорошие учителя в школах либо научились всему сами, либо прошли ту систему подготовки, которая существует, например, у Microsoft и других известных фирм. То есть их образование никак не было связано с общей системой подготовки учителей по информатике. И главное — в школу такой хороший учитель попадает только случайно.
Поэтому моя личная точка зрения — нужно вообще запретить подготовку школьных учителей информатики. Достаточно того, чтобы все учителя овладели компьютером на уровне пользователя и использовали его как средство в учебном процессе. Собственно, на это и направлен национальный проект в части подключения школ к Интернету и создания учебных средств на основе информационных технологий.
Детей я бы научил только печатать двумя руками — пользоваться клавиатурой. И то, возможно, через 5 лет это будет уже не актуально, в обиход войдет речевой ввод информации. А вот дальше на уроках географии или физики компьютер должен использоваться как учебное средство. Такого ведь нет ни в Европе, ни в США, чтобы каждый класс был оснащен дисплейным оборудованием. Поэтому учителя должны быть подготовлены. Я не могу провести опыт «вживую», но я могу показать детям его компью-
№>42006
терную версию. Опять же, пока мы оснастим компьютерами все классы, их нужно будет уже менять, они устареют.
— Компьютерный класс может при таком подходе использоваться в основном теми учениками, у которых пока нет компьютера дома.
— Конечно. По опросам, у 60 процентов московских школьников есть дома компьютеры, в других регионах — меньше, но в целом тенденция понятна. Цены на компьютеры снижаются, появляются различные сетевые сервисы, а значит, уменьшаются требования к мощности компьютеров. Технологии имеют тенденцию становиться доступнее и дешевле. Значит, и парадигма их использования изменится. И мы много потеряем, если к этому времени не подоспеем с новыми образовательными технологиями.
Что же касается вузов, то здесь я вижу первоочередную задачу в изменении принципа построения стандарта на основе ком-петентностного подхода.
Правда, словосочетание «компетентно-стный подход» сейчас произносят все — но что имеют в виду?
— Отсутствие общепринятого определения понятия «компетентность» — действительно очень серьезный тормоз в реформировании системы образования. Какой смысл Вы вкладываете в это понятие?
— Прежде всего, существенным признаком компетенций является их измеримость, поэтому одновременно с определением сути и состава компетенций должен определяться механизм их измерения и оценивания.
Композиция компетенций может быть рассмотрена как учебная программа, для которой необходимо выполнить компиляцию учебных материалов, а также измерительных материалов для измерения качества обучения. Создание такой среды возможно лишь с применением информацион-
ных технологий и влечет проблему дискретизации образовательного пространства на основе создания концепции учебных объектов по аналогии с объектным подходом в программировании, цифровой технике и других отраслях технологий.
Важным при этом является применение объектных систем организации знаний (подробнее см. с. 23-46. Прим. редакции), которые дадут возможность принципиально улучшить качество образования путем органичного встраивания в образовательные процессы системы мониторинга, анализа получаемых компетенций и коррекции алгоритма учебного процесса.
И тогда, тогда нам станет понятно, что большая часть наших нынешних преподавателей не в состоянии преподавать!
— Но кто же из эффективных специалистов, скажем, той же сферы її, захочет прийти им на смену — на вузовские зарплаты?
— На самом деле заработная плата в вузе может быть существенно изменена, по крайней мере для ІТ. Крупные фирмы в стране готовы платить за специалистов — так вот пусть и платят за них вузам, входя в их попечительские советы. Пусть преподаватели в ІТ получают больше, и особенно молодые. И нужно отказаться от привязки зарплаты к должности профессора и доцента. Потому что доцентом можно в лучшем случае стать в 35-40 лет, а профессором — еще позже. А здесь нужен эффективный преподаватель 30 лет, который освоил очень многое и может этому научить — но он не кандидат наук, он просто не ставил перед собой такой задачи. И руководство вуза вправе решить этот вопрос, применяя надбавки за определенный вид работ, здесь не нужно указаний министерства, и нынешняя законодательная база это позволяет. Сегодня зарплата доцента и профессора по тарифной сетке — 8-12 тысяч рублей, если сопоставить ее с ценами в Москве и зарплатами в ІТ-фирмах, можно легко понять, какие преподаватели «сидят» на такой зар-
А.Н. Тихонов
«Госстандарт для высшего образования не нужен. Это было ошибкой, в том числе и моей как министра»
И942006
плате. Этих людей жалко, конечно, но жалко ведь и тех, кто у них учится.
Многие совмещают преподавательскую работу, например, с менеджерской, но в принципе не нужно забывать, что подготовка к лекции, когда читаешь новый курс, требует затратить примерно 4 часа на каждый час лекции. И зарплата преподавателя должна давать ему возможность тратить столько времени на подготовку.
Для того чтобы на это появились средства в 1Т-области должен быть создан жесткий консорциум фирм-заказчиков, которые будут направлять своих людей на обучение. И стандарт должен мотивировать их к этому. Фирмы-заказчики никогда не станут оплачивать те дисциплины, которые вообще не нужны для подготовки их будущих сотрудников.
Я, может быть, выскажу крамольную мысль, но лекции из блока социальных дисциплин культуру технического специалиста вряд ли повышают. А время занимают. Они вполне могли бы читаться факультативно.
В этом смысле очень логично построена западная система. Собственно, она построена по рыночному принципу: я плачу деньги за обучение, поэтому я выбираю в свой набор кредитов те дисциплины, которые мне потребуются, в соответствии со своими планами и их стоимостью.
Когда я говорю о стандарте на основе компетентностного подхода, я подразумеваю, что он может строиться только так. Ведь в принципе можно оценить в рублях, евро, долларах стоимость той или иной дисциплины. И в соответствии с этим должна быть пересмотрена экономика образования. Потому что образование у нас все равно платное, это не открытие. Сейчас порядка 60 процентов студентов в стране учатся на платной основе. И мы должны дать им возможность выбрать то, что им нужно, понимая, что сколько стоит, а не брать с них деньги просто так.
Например американские вузы, специалистов ІТ учат 3-4 года. И это обучение стоит от 18 до 40 тысяч долларов за год в раз-
ных вузах. После этого они уходят на стажировку в фирмы, поступают на работу на младший уровень. Причем, получив степень бакалавра, человек не владеет, например, сертификатом Огас1е, и если он приходит в фирму, где нужен этот сертификат, то он должен за него заплатить, пройти специальное обучение. А чтобы получить затем степень мастера программирования, что возможно только в определенных вузах, он должен поступить туда на конкурсной основе, представив созданный им самим некий программный комплекс как входную работу, а также характеристику из фирмы где он работает и данные трех поручителей, имена которых должны быть известны в профессиональных кругах. Только тогда он может поступить, и после этого 1,5-2 года обучения будут стоить 30 тысяч долларов. Кто его оплатит? Либо фирма, где он стажировался на младших должностях, если она заинтересована в этом человеке, либо он сам. И это ведь тоже выражение компетентностного подхода: фирма «заказывает» специалиста с определенным набором компетенций! И платит за эти компетенции.
— Сейчас Российский союз промышленников и предпринимателей, Торгово-промышленная палата, Общероссийская общественная организация малого и среднего предпринимательства ОПОРА России, «Деловая Россия», представители ряда отраслевых профсоюзов уже совместно разрабатывают профессиональные стандарты для пилотных отраслей, и прежде всего для ^. Собственно, это ведь не в последнюю очередь поиск механизмов, позволяющих в России «платить за компетенции»?
— Думаю, сначала нужно изучить западный опыт. И постараться забыть утверждение, что наше образовании самое лучшее. Не мы лидеры в 1Т. Да, у нас много талантливых ребят, которые работают «там» или в оффшорном программировании, но не мы лидеры в создании такого рода продукта. А «там» есть хороший опыт, стандарты консо-
№>42006
лидированы, причем стандарты построены на компетенциях и не «спущены» государством, а приняты ведущими университетами.
Разработка системы профессий (или квалификаций) сферы прикладной информатики в России позволит не только создать предпосылки для обоснованного синтеза специальностей высшего и среднего профессионального образования и их учебных программ, но и сформировать основы построения полной системы дополнительного профессионального образования.
Создание новой системы профессий должно быть выполнено с учетом опыта в первую очередь стран, входящих в ЕС. Это обеспечит согласование российской системы профессий с концепциями, заложенными в Копенгагенской и Болонской конвенциях.
Для каждого вида и уровня профессий должна быть разработана таксономия компетенций, для достижения которых нужно разработать учебные и контрольно-диагностические учебно-методические материалы. А также необходимо создать на их основе систему аккредитации учебных центров и сертификации обучающихся с применением процедур и правил трансферта квалификаций признаваемых на международном уровне.
В условиях революционных изменений форм и технологий организации, хранения и передачи информации необходима смена принципов построения образовательных систем, организации образовательных процессов и учебных материалов. Однако попытка применить новые технологии к старым формам и организациям дала отрицательные результаты.
Если вуз вошел в образовательный консорциум, он должен выполнять эти стандарты. Поэтому я могу в одном университете получить одни знания, в другом — другие, кредитная система это позволяет. Там образовательные стандарты очень жестко привязаны к тем стандартам, которые устанавливает на программные решения промышленность (а у нас они никак не привязаны, правда, и стандартов в промышленности нет).
— То есть фактически промышленность диктует стандарты ведущим университетам, а ведущие университеты диктуют стандарты другим вузам.
— Да. И для нас, я считаю, любое продвижение в этом направлении, от кого бы ни исходила инициатива — от бизнеса, вузов или государства — было бы очень полезно, потому что тем самым мы ломаем стереотипы.
— И если нам удастся создать образовательные стандарты на основе ком-петентностного подхода, это автоматически будет означать, что мы сможем достаточно точно прогнозировать потребность рынка труда в специалистах? Один этот шаг решает две задачи?
— Да, в принципе мы решаем эти две задачи, но здесь есть и еще один вопрос — это темп. Пару лет будет создаваться и утверждаться стандарт и еще 5 лет займет переход на этот стандарт в вузе, подготовка к нему.
Поэтому нами разработан проект, согласно которому многие проблемы решаются построением системы дополнительного образования. Проект называется «Построение в России системы специализированных образовательных центров высоких информационных технологий» (см. с. 23-46. Прим. редакции). Вместе с двумя научно-исследовательскими институтами и рядом вузов мы разрабатываем сетевые учебные средства для нескольких территорий, которые были отобраны с учетом требований самих специалистов в области IT, поскольку такие центры могут создаваться только совместно с фирмами-потребителями. У нас в стране есть опыт создания подобных центров, но их ничтожно мало. А таких центров должно быть много, они должны охватывать все основные потребности отрасли.
Программы таких крупнейших компаний и корпораций-вендоров, как Microsoft и Hewlett-Packard, обучают специалистов по новейшим продуктам и технологиям. Этими компаниями накоплен колоссальный опыт по-
А.Н. Тихонов
«Госстандарт для высшего образования не нужен. Это было ошибкой, в том числе и моей как министра»
И942006
вышения квалификации специалистов в области ^. Их серверы, системы хранения, программное обеспечение широко используются в практике работы ^-специалистов, поэтому учебные программы должны содержать не только теоретические и практические, но также и вендорские курсы по каждой профессии. Это приведет к сближению требований работодателей с той квалификацией, которую дают институты.
А если говорить о стандарте высшего образования вообще, то он должен быть создан на основе стандарта консорциума фирм, по сути, компетенции и отражены в их стандартах.
Честно говоря, государственные образовательные стандарты я бы вообще отменил для вузов. Сама идея госстандарта для вуза неправильна. И ни в одной стране мира, кроме России, госстандарта в том понимании, к которому привыкли мы — нет. Есть госстандарт на обеспечение мобильности, уровня оплаты и обеспечение социальной инфраструктуры учреждения, санитарных норм. А вот на содержание образования — нет госстандарта.
— Известен реальный пример «эффективности» госстандарта: несколько лет назад студентка-отличница из Саратова после третьего курса по семейным обстоятельствам переехала в Москву и захотела завершить образование в уважаемом государственном вузе той же специальности «Информационные системы в экономике» (сейчас это «Прикладная информатика в экономике»), по той же специализации. Оба вуза строго следовали одному и тому же государственному образовательному стандарту. Но в московском вузе студентке сразу насчитали «академическую разницу» в 20 дисциплин, которые надо было сдать. Она справилась с этой задачей только благодаря своим уникальным способностям и получила диплом с отличием. Но не свидетельствует ли этот пример о полном отсутствии мобильно-
сти при обучении российских студентов, несмотря на наличие образовательных стандартов и правил аттестации?
— Конечно. Ведь инновации вуза остановить нельзя, существуют 28 процентов вузовских компонентов, из которых я могу сделать и 40 процентов, а профессор вообще будет читать то, что считает нужным, и в этом его плюс. И никто ему этого не запретит, он же не по учебнику лекции читает, и вообще лекции могут быть не написаны.
Кроме того, если мы создадим самый передовой стандарт, то именно поэтому он и не будет принят: ему не смогут соответствовать другие вузы. Поэтому «планка» стандарта сразу будет слегка опущена. Пройдет 5 лет. «Планка» опустится еще в связи с несоответствием требованиям времени. В итоге «планка» окажется на полу. Так у нас и происходило.
Я знаю аргумент в пользу госстандарта в высшем образовании: стандарт — это инструмент для государственной аккредитации и аттестации, то есть для контроля, и если его не будет, часть вузов вообще опустит уровень преподавания ниже минимально приемлемого. Но, значит, для контроля за такими вузами нужно создавать другие инструменты.
В нынешнем же виде стандарт — это прикрытие для «серости».
Приходит в вуз ректор-новатор, вызывает декана: «У вас плохо читают лекции». Тот: «Почему? У нас все соответствует стандарту». Приходит декан-новатор, вызывает заведующего кафедрой: «У вас плохо преподают». Тот: «Ничего подобного, у меня все соответствует стандарту». Завкафедрой-новатор говорит профессору: «Ваш курс ничего не дает студенту». А тот ему предъявляет пожелтевший конспект: «Вот, у меня все по стандарту!»
— Однако на это нередко возражают, что стандарт необходим, поскольку это «матрица» для финансирования вузов.
— Это просто миф. В образовании много мифов. Финансирование строится по
№>42006
простому принципу: сколько студентов приходится на преподавателя. И в какой-то степени учитывается оснащенность учебного процесса, которая различается в гуманитарном и техническом вузе.
— Вы в принципе являетесь противником вмешательства государства на содержательном уровне в сферу высоких технологий и соответствующего профессионального образования или же Вы считаете, что это вмешательство должно происходить в иных формах, нежели сейчас?
— Безусловно, государство может играть очень серьезную, даже ключевую роль в этой сфере. У руководства всех 1Т-фирм вызывает недоумение, почему наше государство не стимулирует этот рынок и идет лишь по пути неких заявлений. Ведь рынок здесь существует, рынок реальный и, в отличие от рынка энергоносителей, не подверженный непредсказуемым колебаниям.
Могу назвать страны, проводящие очень эффективную политику в отношении 1Т — это Норвегия, Швеция, Дания, в какой-то степени Финляндия. Они инвестировали колоссальные средства в образование, создали образовательные сети очень высокой емкости и после этого получили всплеск создания 1Т-фирм. Так же давно поступает и Япония — это известно. Но и Китай сейчас делает то же самое, опять же за счет госинвестиций.
И существует направление, к которому мы в России могли бы сейчас вернуться, активно развивать его и очень выиграть.
В следующем году мы отмечаем юбилей запуска первого спутника. А как известно, нам удалось запустить его первыми, и это признает весь мир, прежде всего потому, что мы далеко оторвались от остальных стран в подготовке специалистов по математике. Потому что проблема была не только в том, чтобы создать ракету, но и в том, чтобы правильно решить траекторные задачи и смоделировать космос, — все это математическое моделирование.
А ведь сейчас 1Т-отрасль в мире все больше становится обслуживающей.
— И все те страны, которые Вы только что привели в пример, реально стимулируют прежде всего обслуживающий сектор в ^?
— Да, и постепенно мир, в том числе и Россия, начинает забывать, что 1Т — это прежде всего наука. Мир не переходит на новый уровень. Новых слов возникает много, а реального-то продвижения мало.
Юбилей первого спутника — хороший повод для запуска нового национального проекта, и не в области развития 1Т, а именно в области развития компьютерной науки. Мы еще имеем заделы. Наши математики остаются одними из ведущих в мире по параллельным вычислениям. По дпС-техно-логиям в математическом моделировании наша страна одна из ведущих. А сегодня математическое моделирование выступает одним из решающих моментов в развитии технологий. Я уж не говорю о прикладном моделировании.
Все эти масштабные задачи снова возвращают нас к проблемам образования. У нас найдется ряд вузов, которые отреагируют на эту программу, и будут готовить молодых ученых на достойном уровне. Ну какие мы им можем написать стандарты?
Поэтому образовательный стандарт — не только для 1Т, но и вообще для высшего образования — не нужен. Это было не очень правильным решением, и даже ошибкой, в том числе и моей как министра.
Сейчас я убежден, что он не нужен. Стандарт нужен только для школ, для среднего образования.
И в целом я не вижу принципиальных барьеров на пути создания и внедрения описанных мной новых моделей образования. В них заинтересованы все уровни и структуры государственного управления, образовательное сообщество, работодатели и конкретные граждане.
Беседу вела Нина Широкова
А.Н. Тихонов
