CC BY
134
ISSN 1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ ноябрь-декабрь 6 (38) 2010 г.
Т. А. Павлова
АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ В ДРЕВНЕРУССКОМ ИЗРАЗЦОВОМ ИСКУССТВЕ
Данная статья посвящена одному из распространенных сюжетов русского изразцового искусства, изображающего царя Александра Македонского и взятие им града Египта. В статье рассматривается вопрос о том, как образ Александра проник на Русь и почему пользовался такой популярностью. Особое внимание уделяется причине появления изображения языческого царя на стенах православных храмов. Ключевые слова: искусствознание, изразцовое искусство, Александр Македонский, православный храм.
This study is dedicated to one of the widespread subjects of Russian tile art, representing the tsar Alexander Macedon's and taking of the Egypt fortress by him. The study reaches the question about the appearance of the Alexander's image in Russia and the reason of its popularity. This study payes special attention to the cause of appearance of the picture of pagan tsar on the walls of Orthodox Churches. Keywords: art education, tile art, Alexander Macedon's, Orthodox Churches.
Изразцовое искусство известно на Руси с X-XI веков, но наивысшего расцвета оно достигло в XVI-XVII веках. Среди растительных, зооморфных, орнитоморф-ных мотивов на изразцах встречаются и сюжеты с батальными сценами, которые особенно интересны в плане историко-культурного анализа и, в частности, из-за отраженных на них бытовых реалий. Один из наиболее популярных сюжетов такого рода - «Взятие Александром Македонским града Египта».
Он встречается как на печных изразцах, так и на стенах многих православных храмов. Там подробно изображено оборонительное и наступательное оружие, костюм, головные уборы, сбруя коней. Одна сюжетная линия представляет воинов — лучников, пехотинцев и всадников; другая — воинов с пушкарями и пушкой. Воины вооружены копьями, луками, пищалью, идут со знаменем в руках. В нижней части лицевой пластины изображалась пушка на лафете. Под пушкой сложены круглые ядра, над пушкой склонился пушкарь. Третья сюжетная линия изображает царя во главе конного отряда. На голове царя корона, в руках — лук со стрелой, за спиной — колчан со стрелами. Лошади под всадниками изображены схематично: полностью дана только царская лошадь, а от остальных видны только крупы и ноги. Все эти изразцы являются частью панорамы, на которой изображена осада крепости войском во главе с царем. На более поздних изразцах встречаются надписи, из которых следует, что на этой панораме изображается осада Александром Македонским града Египта.
Град Египет представлен на центральных изразцах панорамы. Видны крепостные стены, увенчанные зубцами, конические крыши над башнями, между зубцами стоит пушка, на стенах развеваются знамена. На сохранившемся фрагменте одного из изразцов изображены воины, идущие в бой. Первый из них — знаменосец, следующий воин вооружен пищалью. Одеты они в короткие подпоясанные кафтаны с петлицами на груди, обуты в высокие сапоги. На другом обломке изображен приступ крепости, трое воинов лезут по лестнице. Налево от лестницы два ниспровергнутых воина: один из них уже на земле, а другой еще падает. Несколько выше видна, вероятно, его отрубленная рука (3, с. 234—235).
Конечно, подобное изображение сцен из древней истории является анахронизмом, ибо все вооружение, одежда соответствовали не эпохе Александра Македонского, а времени создания изразцов на Руси. Но это было типично для
того времени, причем не только на Руси, но и во всей Европе.
Почти на каждой печи, сложенной из красных изразцов, был изображен данный сюжет. Изразцы с таким сюжетом украшают и церкви. Красный изразец из декора церкви Николы Мокрого в Ярославле представляет четырех воинов на конях. Первый из них вооружен луком, остальные держат флаги. Надпись гласит: «Люди конные». Та же самая картина видна на муравленом изразце собора Троицкого монастыря в Муроме. Взятие крепости показано на муравленом изразце из декора Вознесенской церкви Великого Устюга. Двое воинов карабкаются по лестнице, третий стоит на земле. У всех разное оружие: пика, сабля и булава. На стену забирается даже всадник с саблей. В декоре церкви Спасо-Преображе-ния в Ростове Великом очень реалистично представлено взятие крепости. Видны крепостные стены, башни с флагами, колокол, железная решетка ворот. На стенах ведут бой два воина: один стреляет из лука, другой замахнулся мечом. Наиболее яркие батальные сцены можно видеть на муравленых изразцах Троицкой церкви в Костроме. Здесь и воины, идущие на приступ, и убитые, упавшие со стены, и пехотинцы с секирами, и бомбардиры, стреляющие из пушек. Наконец, на других изразцах изображен и сам царь в короне и пышном облачении: это, как следует из надписи, Александр Македонский.
Популярность Александра на Руси была поистине удивительна. Русские люди узнали о нем из греческого романа «Александрия» Псевдо-Каллисфена. Это произведение сложилось к III веку н.э. на основе биографических повествований и устных легенд о жизни полководца. Каллисфен - это историк, сопровождавший Александра в походе на Восток и написавший ряд исторических трудов, и именно ему приписывалось авторство приключенческого романа, созданного гораздо позднее. Роман, написанный на греческом языке, был переведен на латинский, армянский и арабский. Существовали и славянские переводы: болгарский, русский и сербский.
Роман был особенно популярен в Византии и на Балканах, в странах Европы и Востока в средние века. Роман Псевдо-Калисфена был интересен читателям не столько деяниями Александра как полководца, сколько мистическими историями. Великий Александр не только покорил Персию, Индию, Палестину и Египет, но, если верить писателю, дошел до земного рая, узнал небесную высоту и познал глубину моря. Легендарный образ использовался различными видами искусства. Известны разные варианты данного сюжета среди произведений византийского искусства, среди фасадного декора романских храмов Италии и храмов Греции. Это мраморный рельеф на северном фасаде собора св. Марка в Венеции XI-XII веков, мозаика пола собора в Отранто 1165 года, каменный рельеф монастыря Дохиариу на Афоне XI века, каменный рельеф монастыря Периблепты в Минстре около 1000 года. Большое распространение сюжет приобрел па Балканах.
Существовало несколько редакций романа, причем редакторы могли внести в отдельные части что-нибудь от себя или добавить легенды, бытовавшие в народе. Древнерусский перевод «Александрии» Псевдо-Калисфена появился на Руси в разных вариантах в XIV-XV веках. Но уже к XII веку этот сюжет был известен на Руси. О нем знал киевский митрополит Климент, о чем свидетельствует его переписка. При украшении Дмитриевского собора во Владимире использована легенда о полете Александра в поднебесье. К этому времени образ уже широко бытовал на шитых тканях, на предметах прикладного искусства, на амулетах-змеевиках, на золотой княжеской диадеме.
На рельефе Дмитриевского собора Александр изображен сидящим в корзине
ЖМ 1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ ноябрь-декабрь 6 (38) 2010 г.
или ящике, возносимом двумя привязанными к нему грифонами. На поднятых палках в руках Александра насажены, как приманка для грифонов, фигурки двух барсов. В композицию собора включена еще одна уникальная для данного сюжета деталь: мастер изобразил слетающих к Александру птиц. По преданию, во время вознесения императора к нему обратилась человекообразная птица с «приказанием свыше»: «Не зная земного, как ты можешь узнать небесное? Воротись поскорее на землю, чтобы не сделаться добычею птиц». Безграничная власть Александра, его стремление раздвинуть границы дозволенного для человека сделали этот сюжет особенно популярным в средневековье. В скульптуре Дмитриевского собора он воплощает идею всесильной власти. С этим значением, вероятно, связаны и насаженные на палки Александра фигурки барсов - эмблематических зверей владимирских князей (в «Александрии» Псевдо-Каллисфена на эти палки были насажены куски мяса) (5, с. 42).
В конце XVI и особенно в XVII веке «Александрия» стала излюбленным литературным чтением русского человека. Множество списков повести, украшенных порой самобытными рисунками, ходило тогда по рукам. Увлекательные приключения Александра открывали богатейшие возможности для иллюстраторов. Гончары нашли в полюбившейся повести темы рисунков будущих изразцов. Именно поэтому так часто встречаются красные изразцы с данным сюжетом, украшающие печи. Но почему Александр Македонский продолжает фигурировать и на изразцах, украшающих храмы?
Б. А. Рыбаков относил изображения Александра к отголоскам язычества. Он описал диадему из городища Девичья Гора близ села Сахновки на Роси с изображением вознесения Александра Македонского на небо. Украшение можно датировать временем около середины XII века. На диадеме в срединном теремке, на месте Иисуса Христа, помещен Александр Македонский. Голова Александра окружена нимбом. Б. А. Рыбаков пришел к следующему выводу: художник-эмальер, который создавал пластины диадемы, мог подразумевать под Александром некое языческое божество неба или солнца (нечто вроде славянского Дажьбога) (4, с. 566-569). Действительно, здесь напрашивается вывод о двоеверии: путать Александра Македонского с Иисусом Христом может только сознание, в котором смешалось языческое и христианское. Александр, по одной из версий романа, родился от бога или от искусного мага, принявшего вид бога. Это могло вызывать ассоциации с чудесным рождением Иисуса Христа. Однако могла ли иметь место такая путаница в XVI-XVП веках, в эпоху расцвета изразцового искусства? Очевидно, нет, так как мировоззрение русских людей этого времени носило уже несомненно христианский характер. Следует искать другие объяснения популярности сюжета на изразцах.
Существует редакция «Александрии», которая носит иудейско-христианский характер. В ней очень подробно описывается поход Александра в Иерусалим. Иудеи хотели сначала сопротивляться, но увидев, что они не могут устоять против македонян, торжественно встретили Александра. Царь спросил одного иерея: «Какому богу служите вы?» Ему отвечали: «Мы служим единому Богу, который сотворил небо и землю и все, что в них; никто из людей не может его постичь». Тогда Александр сказал: «Так как вы служите истинному Богу, то идите с миром; Бог ваш будет и моим богом» (1, с. 17). Эта редакция очень подходит к церковному искусству. Однако надо признать, что она не отличалась популярностью среди русских людей. Наоборот, по сравнению с западными вариантами романа, русская версия не подверглась христианизации. Западные версии романа, несмотря
на внешнюю христианизацию, носят характер занимательный и стараются подробнее рассказать о всяческих чудесах. Русский же вариант легенды не приключенческий, а поучительный, моралистический. Этим он привлекал христиан, читающих или слушающих историю про языческого царя.
Во-первых, Александр в начале романа не знает ни страха, ни препятствий, но с середины своей блестящей деятельности склоняется к мысли о суетности жизни. Он чувствует, что человек не в силах делать то, что ему хочется, над ним тяготеет какая-то высшая сила. Он начинает испытывать страх, выражает полную покорность перед Божественным предопределением и сознает свое бессилие и невозможность уйти от назначенной свыше судьбы. Умирает Александр, объявляя всем, что он, оставив все земное, идет к высшему. Во-вторых, важнейшей идеей романа является поиск Александром бессмертия и испытание высоты небесной. Полет к небу на грифонах вызывает ассоциации с устремлениями строителей Вавилонской башни. Попытки раздобыть бессмертие, побывать в раю, где небо смыкается с землей, также заканчиваются неудачей. Все сделал Александр: исследовал даже глубину морскую и высоту небесную, но смерти не избежал (1, с. 220, 240). Важные и глубокие истины черпали русские люди из языческого романа об Александре. «Языческий мир - эта маслина дикорастущая - должен был исчерпать свои естественные силы и показать, что может сделать человек, стоя вне непосредственной среды Божественного откровения. Идея могущественного и возвышенного, как ее показали особенно восточные народы, - идея эстетически прекрасного, как выразили ее греки, идея общественной пользы, права и справедливости, как ее развили римляне, - все это положительные результаты приготовления язычников ко Христу, все это должно было найти свое освящение в истинно Святом, который мог освятить всех и возвысить все над земным» (2, с. 28).
Примечания
1. Истрин В. М. Александрия русских хронографов / В.М. Истрин. - М.: Университетская типография, 1893.
2. Поснов М. Э. История Христианской Церкви (до разделения Церквей - 1054 г.) / М.Э. Поснов. - Киев.: Изд-во «Путь к истине», 1991.
3. Розенфельдт Р. Д. Красные Московские изразцы / Р.Д. Розенфельдт // Памятники культуры. - М., 1961. - Вып. 3.
4. Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси / Б.А. Рыбаков. - М.: Наука, 1987.
5. Тимофеева Т. П. Дмитриевский собор во Владимире / Т.П. Тимофеева и др. - М.: Северный паломник, 2004.
Ю. Г. Атманова
ПОРТРЕТ МОГОЛЬСКОГО ПАДИШАХА ИЗ СОБРАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО МУЗЕЯ ВОСТОКА
Статья посвящена проблеме атрибуции могольского портрета из собрания Государственного музея Востока. На примере изучения конкретного памятника выстраивается рабочая концепция научной атрибуции могольского портрета со всесторонним привлечением формально-стилистического и иконографического анализа. Ключевые слова: искусствознание, Индия, падишах Джахангир, могольская миниатюра, портретный жанр, атрибуция.
