CC BY
349
Согласно ч. 2 ст. 33 УК РФ исполнитель - лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных УК РФ.
При соучастии, как правило, исполнитель совершает то преступление, о котором была договоренность с соучастниками. Здесь все несут ответственность за совершение одного и того же преступления. Однако в групповых общественно опасных деяниях встречаются случаи, когда отдельные участники преступления в процессе его совершения выходят за пределы обусловленной линии поведения и совершают действия, которые не охватываются умыслом других соучастников, то есть исполнитель совершает другое преступление или вместо одного совершил два либо три преступления.
Одни ученые называют эксцессом исполнителя совершение им такого преступления, которое не охватывалось предвидением отдельного соучастника [1, с. 236], другие - совершение исполнителем таких преступных действий, которые не охватывались умыслом остальных соучастников [2, с. 147]. Подобные формулировки весьма неопределенны и, по-видимому, являются следствием того, что в нашей юридической литературе высказывалось отрицательное отношение к признанию соглашения необходимым признаком соучастия. Думается, что такие суждения необоснованны. Наиболее полным, на наш взгляд, представляется следующее определение: эксцесс - это выход исполнителя и участников группового преступления за пределы преступного умысла остальных соучастников, заключающийся в совершении более тяжкого однородного преступления (количественный эксцесс) или иного, не однородного задуманному (качественный эксцесс).
Соучастие налицо только в том случае, если лицо, объективно способствовавшее совершению преступления, имело с исполнителем (соисполнителями) единые намерения, общие цели и взаимную осведомленность о преступной деятельности. Этой точки зрения придерживается и судебная практика. Следовательно, при отсутствии соглашения между соучастниками соучастие в преступлении исключено.
В теории и судебной практике подобные действия принято называть эксцессом исполнителя, особенность которого заключается в том, что за эксцесс должен отвечать только тот, кто его допустил. Во время выхода лица за пределы сговора нарушается совместность и согласованность действий виновных. Совместность совершения преступления подразумевает под собой определенное отношение к достижению единого преступного результата, при этом воплощение реальной возможности в действительность ложится на плечи исполнителя преступления. Исполнитель же в свою очередь является не бездумным орудием совершения преступления, а лицом, обладающим определенным уровнем сознания и воли. В связи с этим с какой бы пунктуальностью и детализацией ни был бы выработан план совершения преступления, как бы детально ни очертил подстрекатель, к совершению какого именно преступления он склоняет исполнителя, всегда существует возможность того, что исполнитель, так сказать, творчески переосмыслит полученную извне информацию и приведет ее в соответствие со своими личностными особенностями, либо с внешними факторами, сопровождающими совершение преступления. Вполне вероятно, что эти факторы окажут на исполнителя такое влияние, что он отступит от первоначально задуманного плана и совершит действия, выходящие за рамки осознания других соучастников. Такое отклонение поведения соучастника, если оно сопровождалось определенной комбинацией интеллектуальных и волевых моментов, представляет собой эксцесс.
В теории уголовного права, к сожалению, пока еще не выработано единообразного понимания эксцесса исполнителя. Так, М. А. Шнейдер считает, что «эксцесс исполнителя есть выход за пределы сговора соучастников», то есть когда один из соисполнителей или исполнитель (при соучастии в узком смысле) «совершит действие, выходящее за пределы того преступления, по поводу которого имелось соглашение». При этом автор считает также, что при эксцессе исполнителя (соисполнителя) между его действиями и действиями других участников преступления нет причинной и виновной связи, нет ни объективного, ни субъективного условий уголовной ответственности других соучастников за действия исполнителя (соисполнителя) [3, с. 56].
По мнению других ученых, эксцесс исполнителя - это случай совершения исполнителем преступных действий, которые, хотя и находятся в причинной связи с действиями других соучастников, но не охватываются их умыслом [4, с. 14].
Наиболее обстоятельно рассмотрен этот вопрос Ф. Г. Бурчаком. Автор, на наш взгляд, совершенно правильно прежде всего ставит вопрос о круге случаев, при которых имеет место эксцесс исполнителя, а затем рассматривает вопрос о влиянии на ответственность других соучастников эксцесса исполнителя и квалификации их действий. Однако конкретное решение этого вопроса местами, на наш взгляд, является не вполне обоснованным. Так, останавливаясь на круге случаев, где возможен эксцесс исполнителя, Ф. Г. Бурчак выделяет такие, при которых исполнитель совершает преступление, однородное по своей природе с тем, которое он должен был совершить по замыслу соучастников.
В связи с этим спорным представляется следующее утверждение В. С. Прохорова, указывающего, что «эксцесс исполнителя имеется лишь тогда, когда деяние, совершенное им, находится в причинной связи с действиями соучастников. Отсутствие этой связи означает отсутствие эксцесса исполнителя» [5, с. 630]. Автор, по нашему мнению, смешивает категории необходимого и случайного. В данной ситуации мы имеем дело не с необходимым последствием, являющимся проявлением закономерности развития процесса, а с последствием случайным, которое не является его закономерным результатом. «Оно (случайное последствие) наступает потому, что в своем развитии данная закономерность, -отмечает А. А. Пионтковский, - переплетается с действием других посторонних для нее обстоятельств. Случайные последствия возникают под влиянием воздействия другой цепи причинности, оказавшей влияние на развитие рассматриваемых событий» [6, с. 563]. При эксцессе исполнителя и участников группы в развитие причинной связи от деятельности соучастников к преступному последствию, достигнутому непосредственными причинителями, как раз и вмешиваются факторы из другой цепи причинности, в результате действия которых первая разрушается.
Изучение материалов судебной практики показывает, что там, где речь идет об эксцессе исполнителя, выделяются два основных признака: признак выхода исполнителя за рамки предварительного сговора и признак совершения им другого самостоятельного преступления. В уголовно-правовой литературе это является основанием деления эксцесса на две группы: количественные и качественные [7].
При количественном эксцессе лицо (лица) совершает более квалифицированное преступление, либо преступление, большее по объему по сравнению с тем, которое оно должно было совершить по соглашению с другими соучастниками, то есть лицо отходит от общего замысла по поводу квалифицирующих обстоятельств или формы преступного посягательства. Например, вместо убийства без отягчающих обстоятельств совершается то же преступление, но с особой жестокостью, либо совместно согласованная кража подменяется грабежом. При таком эксцессе допустимы следующие отклонения в поведении виновного. Во-первых, возможна такая ситуация, при которой выполненное деяние представляет собой менее тяжкое преступление, чем то, на совершение которого был осуществлен сговор. Во-вторых, допустима такая ситуация, при которой выполненное соучастником представляет более тяжкое, чем было задумано соучастниками преступление. В-третьих, может возникнуть такое положение, когда соучастником причиняется, по существу, вред двум объектам вместо одного, предварительно задуманного. Во всех этих случаях мы имеем дело с совершением однородного преступления с тем, в отношении которого состоялся сговор. Особенность состоит лишь в том, что соучастник выходит за границы действий, образующих объективную сторону состава преступления, охватываемого умыслом остальных участников.
В указанных выше случаях ответственность между соучастниками распределяется следующим образом. В том случае, когда, допустим, исполнитель совершил преступление менее тяжкое, чем то, к чему склонял его подстрекатель, последний будет подлежать ответственности только в пределах совершенного исполнителем. Это можно объяснить тем, что «излишек» подговора может быть рассмотрен лишь как обнаружение умысла и не подлежащий уголовно-правовой репрессии со стороны государства. В том случае, когда выполненное исполнителем деяние представляет собой более тяжкое, чем то, к совершению которого склонял подстрекатель, ответственность последнего будет определяться пределами того, на что он подстрекал исполнителя. Однако на наш взгляд, вполне
можно вменить ему в вину содеянное исполнителем в том случае, если подстрекатель лишь ограничился тем, что возбудил в предполагаемом исполнителе желание достичь определенного интереса, цели, не оговаривая конкретного пути их достижения. Эти случаи составляют собой группу количественных эксцессов.
Что же касается качественного эксцесса, то здесь необходимо отметить следующее. Качественный эксцесс представляет собой такую ситуацию, при которой соучастник совершает деяние, не только выходящее за рамки умысла остальных участников преступления, но и совершенно разнородное с теми, относительно которых существовал сговор, то есть количественный эксцесс является несогласованным продолжением совместно намеченного деяния. Преступление при нем остается совместным, за исключением непредвиденных отягчающих или смягчающих обстоятельств. Причинная и виновная связь деяний соучастников в условиях такого эксцесса по основной части преступления сохраняется, что позволяет применять к нему нормы о соучастии. При качественном эксцессе происходит посягательство на иной объект. Деяние при качественном эксцессе вполне может совпадать по времени либо по месту совершения с преступлением, задуманным совместно с другими соучастниками, но это деяние не будет находиться в причинной связи с действиями, допустим, подстрекателя. Остальные соучастники не имеют какой-либо доли во всем событии, образующем качественный эксцесс. Здесь прерывается причинная и виновная связь деяний двух или более лиц, что исключает возможность квалификации их преступлений по правилам о соучастии.
Не возражая против выделения группы качественных эксцессов, нельзя полностью согласиться с выделением группы количественных эксцессов. Прежде всего, вызывает возражение признак однородности преступления, объединивший в одну группу количественные эксцессы. Данный признак, на наш взгляд, не может служить надежным критерием отличия эксцесса исполнителя от смежных с ним рассмотренных выше квалифицирующих объективных обстоятельств.
Однако наряду с этим может возникнуть и такая ситуация, при которой соучастник не совершает вообще либо совершает не полностью деяние, в отношении которого существовал сговор, и претворяет в действительность совершенно иное преступление, которое не входит в объем вины остальных соучастников. Наука уголовного права не дает однозначного ответа на вопрос об ответственности остальных соучастников при таком положении. Так, М. И. Ковалев, исходя из позиции признания некоторой акцессорности соучастия, считает, что подобный эксцесс вообще исключает постановку вопроса о соучастии и целесообразнее было бы вести речь о стадиях развития умышленного преступления [8, с. 179], то есть предлагает решать вопрос как при определении ответственности за неудавшееся соучастие. Ф. Г. Бурчак полагает, что в подобном случае действия соучастников необходимо квалифицировать как организацию покушения или подстрекательство к покушению на преступление, к совершению которого приступил исполнитель. Если же соучастник вообще выполнит качественно иное деяние, не входящее в объем вины других соучастников, то их действия необходимо квалифицировать как покушение на подстрекательство, организацию совершения преступления, поскольку никаких действий по претворению их замысла в жизнь не последовало [9, с. 186]. Г. Е. Колоколов вне зависимости от вида эксцесса предлагал следующее решение проблемы: «1) участники отвечают здесь за покушение на то деяние, в отношении которого у них был умысел; 2) что же касается преступления, выполненного исполнителем, то оно вменяется остальным лишь тогда, когда на их долю выпадает по отношению к совершенному деянию неосторожность» [10, с. 197-198]. Представляется целесообразным вести речь в данном случае о необходимости вменять соучастникам то, на что они имели умысел.
При качественном эксцессе лицо совершает преступление, неоднородное с тем, которое должно было совершить по соглашению. В преобладающем большинстве случаев лицо (лица) в эксцессе совершает, кроме преступления, о совершении которого соучастники договорились, еще и самостоятельное преступление.
За обе разновидности эксцесса другие соучастники не отвечают. Практический смысл подразделения эксцесса заключается в том, чтобы определить пределы, при которых деяние, совершенное в условиях эксцесса, квалифицируется по правилам о соучастии.
Исходя из вышеизложенного, мы считаем, что под эксцессом исполнителя следует понимать совершение исполнителем общественно опасных действий, выходящих за умысел других
соучастников и образующих самостоятельное преступление или придающих содеянному качественно иной характер. При эксцессе исполнителя последний несет ответственность за фактически совершенные им преступления, а другие соучастники - лишь за соучастие в тех преступных действиях, которые охватывались их умыслом. В зависимости от отклонения от общего умысла других соучастников выделяют следующие разновидности эксцесса:
- исполнитель вместо задуманного совершает другое преступление (вместо побоев - убийство);
- совершение исполнителем однородного, но более или менее опасного преступления (например, вместо кражи исполнитель совершает разбой);
- совершение исполнителем задуманного преступления, но при наличии отягчающих (квалифицирующих) обстоятельств (вместо грабежа, предусмотренного ч. 1 ст. 161 УК, -квалифицированный грабеж, предусмотренный ч. 2 этой статьи);
- исполнитель, наряду с задуманным, совершает преступное деяние, которое не охватывалось общим умыслом других соучастников и образует новое самостоятельное преступление (например, исполнитель совершает грабеж в соответствии с общим умыслом и изнасилование потерпевшей, которое выходит за рамки общего умысла других соучастников).
Эксцесс исполнителя возможен при любом виде соучастия. Эксцесс исполнителя может иметь место как при соучастии с предварительным соглашением (чаще), так и при соучастии без предварительного соглашения.
При соучастии без предварительного соглашения эксцесс возможен в случае, когда виновные выступали соисполнителями одного преступления, на которое оба были согласны, но один исполнитель вышел за пределы умысла.
Уяснение сущности понятия эксцесса исполнителя имеет важное практическое значение для быстрого и полного раскрытия преступления, изобличения виновных и обеспечения правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден.
Литература
1. Ушаков А. В. Основания и пределы ответственности соучастников преступления по советскому уголовному праву: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1970.
2. Лыхмус У. Э. Квалификация соучастия в преступлении: дис. ... канд. юрид. наук. Тарту, 1985.
3. Шнейдер М. А. Соучастие в преступлении по советскому уголовному праву. М., 1958.
4. Санталов А. И. Состав преступления и некоторые вопросы Общей части уголовного права // Правоведение. 2000. № 1.
5. Прохоров В. С. Соучастие в преступлении // Курс советского уголовного права. Л., 1969.
6. Пионтковский А. А. Учение о преступлении. М., 1961.
7. Судебная практика Верховного суда РФ. 2013. № 6.
8. Ковалев М. И. Соучастие в преступлении. Екатеринбург, 1999. Т. 2.
9. Бурчак Ф. Г. Учение о соучастии по уголовному праву. Киев, 1969.
10. Колоколов Г. Е. О соучастии в преступлении. М., 1881.
