CC BY
4Закон и право. 2024. № 3. С. 67-73. Law and legislation. 2024;(3):67 — 73.
Научная статья УДК 342
https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-3-67-73 EDN: https://elibrary.ru/QZNYHD
NIION: 1997-0063-3/24-133 MOSURED: 77/27-001-2024-3-333
Актуальные вопросы внедрения цифрового ведомственного контроля в федеральных органах исполнительной власти Российской Федерации, осуществляющих функции обеспечения правопорядка и общественной безопасности
Александр Алексеевич Исаев
Институт государства и права РАН, Москва,
Россия, 4664300@gmail.com
Аннотация. В статье показано, что цифровая трансформация государственного управления в федеральных органах исполнительной власти, осуществляющих функции обеспечения правопорядка и общественной безопасности, в настоящее время проходит стадию развития в контексте закрепления в законодательстве основных направлений; однако ряд направлений цифровизации требует дальнейшей модификации с учетом их специфики и непрерывного развития административно-правовых отношений.
Ключевые слова: цифровая трансформация, цифровизация, государственное управление, ведомственный контроль, национальная безопасность, обеспечение правопорядка и общественной безопасности.
Для цитирования: Исаев A.A. Актуальные вопросы внедрения цифрового ведомственного контроля в федеральных органах исполнительной власти Российской Федерации, осуществляющих функции обеспечения правопорядка и общественной безопасности // Закон и право. 2024. № 3. С. 67—73. https:// doi.org/10.24412/2073-3313-2024-3-67-73 EDN: https://elibrary.ru/QZNYHD
Original article
Current issues of introducing digital departmental control in the federal executive authorities of the Russian Federation performing the functions of ensuring law and order
and public safety
Alexander A. Isaev
Institute of State and Law RAS, Moscow, Russia, 4664300@gmail.com
Abstract. The article shows that the digital transformation of public administration in federal executive bodies performing the functions of ensuring law and order and public safety is currently undergoing a stage of development in the context of enshrining the main directions in legislation, however, a number of areas of digitalization require further modification taking into account their specifics and continuous development of administrative-legal relations
Keywords: digital transformation, digitalization, public administration, departmental control, national security, ensuring law and order and public safety.
For citation: Isaev A.A. Current issues of introducing digital departmental control in the federal executive authorities of the Russian Federation performing the functions of ensuring law and order and public safety // Law and legislation. 2024;(3):67—73. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-3-67-73 EDN: https:// elibrary.ru/QZNYHD
© Исаев А.А. М., 2024. LAW & LEGISLATION • 03-2024
Я опросы цифровизации государственного управления (далее — ГУ), для обозначения .Яш^ результатов которой также используется термин «цифровая трансформация», активно исследуются научным сообществом, что связано не только с их возрастающей актуальностью в нашей стране, но и с общемировым трендом, направленным на обеспечение перевода общественных отношений в цифровую сферу [1; 6; 13; 12].
В связи с этим, например, С. Т. Артемова выделяет цифровизацию в узком смысле, подразумевая под ней цифровую трансформацию системы ГУ и создание «электронного правительства», а в широком смысле понимая под ней трансформацию широкого круга социальных процессов и явлений под воздействием цифровых технологий [3].
С.М. Зубарев рассматривает цифровизацию как процесс применения цифровых технологий в различных сферах, тогда как цифровая трансформация предполагает наступление конкретных результатов от их применения [7].
В ряде научных работ авторами ставится знак равенства между публично-правовым смыслом определений цифровизации и цифровой трансформации, так как считается, что оба эти понятия содержат описание одного и того же процесса, фактически заключающегося в переводе тех или иных общественных отношений в цифровую форму, чаще всего без дублирования на бумажных или иных материальных носителях.
В законодательстве, ведомственных право -вых актах трактовка понятий цифровизации и цифровой трансформации также неоднозначна. Например, в Приказе Минкомсвязи России от 1 августа 2018 г. № 428 под цифровизацией понимается процесс организации выполнения в цифровой среде функций и деятельности (бизнес-процессов), ранее выполнявшихся людьми и организациями без использования цифровых продуктов, предполагающий внедрение в каждый отдельный аспект деятельности информационных технологий.
Понятие цифровой трансформации (региона) в этом правовом акте раскрыто как глубокие и всесторонние изменения в производственных и социальных процессах, связанные с заменой аналоговых технических систем цифровыми и широкомасштабным применением цифровых технологий, охватывающие не только производственную деятельность, но и изменение организационных структур компаний и бизнес-моделей, а также процессы жизнедеятельности населения.
Семантический анализ приведенных понятий позволяет сделать вывод, что, исходя из логики правотворчества уполномоченного федерального органа исполнительной власти (далее — ФОИВ), процесс цифровизации включает и цифровую трансформацию, соотносясь как общее и частное. При этом, безусловно, обращает на себя внимание использованная в правовом акте формулировка «цифровая трансформация региона», очевидно связанная только с кругом регулируемых данным Приказом общественных отношений.
Вместе с тем в первом абзаце раздела X «Цифровая трансформация отрасли строительства и жилищно-коммунального хозяйства» Распоряжения Правительства РФ от 31 октября 2022 г. № 3268-р слова «цифровизация» и «цифровая трансформация» использованы последовательно и в едином контексте.
Аналогичные выводы можно сделать из анализа раздела 3 «Развитие информационных технологий и цифровая трансформации деятельности библиотек» Распоряжения Правительства РФ от 13 марта 2021 г. № 608-р, а также иных подзаконных и ведомственных правовых актов, программ, методических указаний, разработанных федеральными органами исполнительной власти и иными государственными органами (например, Генеральной прокуратурой) в рамках проведения мероприятий цифровизации.
Изучение международного опыта показывает следующее. Начиная с 2001 г. (один раз в два года) Департамент ООН по экономическим и социальным вопросам (UNDESA) проводит периодические исследования электронного правительства ООН, по итогам которых публикуется рейтинг государств в соответствии с присвоенным им Индексом развития электронного правительства (далее — ИРЭП) (Electronic Global Development Index, EGDI).
В указанном исследовании 2022 г. понятия «цифровизация» и «цифровая трансформация» используются в едином контексте, так как экспертами ООН отмечается, что цифровое правительство (а это и есть результат как цифровизации, так и цифровой трансформации сферы государственного управления) является «неотъемлемым и тщательно интегрированным аспектом физического функционирования государственных учреждений и предоставления услуг», тем самым констатируется неразрывность и комплексность процесса трансформации традиционного ГУ в цифровую форму.
ЗАКОН И ПРАВО • 03-2024
Законодательная база, регулирующая цифровую трансформацию, прямо названа экспертами ключевым элементом благоприятной экосистемы электронного правительства. Методология исследования ООН устанавливает в качестве критериев ИРЭП три основных Индекса: Индекс онлайн услуг (далее — ОУ), Индекс телекоммуникационной инфраструктуры (далее — ТКИ), Индекс человеческого капитала (далее — ЧК).
Индекс ОУ оценивается по таким пяти субиндексам, как: «институциональная структура», «предоставление услуг», «предоставление контента», «технология» и «электронное участие».
В Индекс ТКИ включены следующие четыре компонента: «количество пользователей Интернета (в проц.)», «количество абонентов мобильной связи на 100 жителей», «активные подписки на мобильный широкополосный доступ», «подписки на фиксированный широкополосный доступ на 100 жителей».
Индекс ЧК состоит из четырех субиндексов: «ожидаемая продолжительность обучения», «средняя продолжительность обучения», «валовой коэффициент охвата образованием (в проц.)», «уровень грамотности взрослого населения (в проц.)».
Дополнительным индексом ИРЭП является Индекс открытых государственных данных, в число дополнительных индексов к исследованию 2022 г. включены Индекс электронного участия и Индекс местных онлайн-услуг. Отдельно отмечается, что эффективность электронного правительства оценивается относительно государств, а не в абсолютных числах, при этом каждая страна должна сама определять уровень и масштаб своих инициатив в области электронного правительства в соответствии с собственными приоритетами национального развития. Заслуживает внимания резюмирование экспертами вывода о трансформации в ходе цифрови-зации в реальном смысле методов работы правительств.
В законодательстве РФ термин «цифровая трансформация» нашел отражение в ряде принятых подзаконных актов, в том числе и ведомственных. Анализ динамики развития право -творческого процесса по вопросам цифровой трансформации ГУ позволяет сделать заслуживающие внимания выводы.
Указом Президента РФ от 21 июля 2020 г. № 474 «О национальных целях развития РФ на период до 2030 года» цифровая трансформация был определена как одна из национальных целей развития (далее — НЦР) РФ на период до
2030 года. Примечательно, что ранее в Указе Президента РФ от 7 мая 2018 г. № 204 одна из НЦР схожего содержания была сформулирована как «обеспечение ускоренного внедрения цифровых технологий в экономике и социальной сфере», в последующем же весь перечень целей был переформулирован Указом Президента РФ от 21 июля 2020 г. № 474, в результате чего идеи цифровой трансформации нашли свою окончательную формулировку в перечне НЦР.
Стоит отдельно отметить, что в Основных направлениях деятельности Правительства РФ на период до 2024 г. (утв. Правительством РФ 29.09.2018 № 8028п-П13) наименование НЦР осталось прежним (как это было указано в редакции Указа Президента РФ от 07.05.2018 № 204), а именно — «обеспечение ускоренного внедрения цифровых технологий в экономике и социальной сфере», что может свидетельствовать о наличии определенной упрощенческой позиции, выражающейся в понимании всего многостороннего процесса цифровой трансформации только как ускоренного внедрения цифровых технологий в сферах экономики и социального развития, без опоры на актуальный перечень НЦР, соответствующий духу глобальных вызовов, стоящих перед государством в настоящее время.
В соответствии с Федеральным законом «О стратегическом планировании в РФ» от 28 июня 2014 г. № 172-ФЗ определение НЦР является задачей стратегического планирования государства. Соответственно, продолжая разработку документов стратегического планирования достижения НЦР, Правительство РФ распоряжением № 2765-р от 1 октября 2021 г. утвердило Единый план по достижению национальных целей развития РФ на период до 2024 г. и на плановый период до 2030 г. (далее — Единый план), которым были установлены четыре основных показателя достижения НЦР «Цифровая трансформация»: достижение «цифровой зрелости» ключевых отраслей экономики и социальной сферы, в том числе здравоохранения и образования, а также ГУ; увеличение доли массовых социально значимых услуг, доступных в электронном виде, до 95%; рост доли домохо-зяйств, которым обеспечена возможность широкополосного доступа к информационно-телекоммуникационной сети Интернет, до 97%; увеличение вложений в отечественные решения в сфере информационных технологий в четыре раза по сравнению с показателем 2019 г.
Утвержденный протоколом заседания президиума Совета при Президенте РФ по стратеги-
ЬДМ & ЬЕ^БЬДТЮМ • 03-2024
ческому развитию и национальным проектам от 4 июня 2019 г. № 7 паспорт национального проекта «Цифровая экономика РФ» структурно состоит из шести федеральных проектов: «Нормативное регулирование цифровой среды», «Информационная инфраструктура», «Кадры для цифровой экономики», «Информационная безопасность», «Цифровые технологии», «Цифровое государственное управление».
Согласно Единому плану федеральный проект «Цифровое государственное управление» реализует комплекс мероприятий, направленных на реализацию первого показателя достижения НЦР «Цифровая трансформация» «Достижение «цифровой зрелости» ключевых отраслей экономики и социальной сферы, в том числе здравоохранения и образования, а также государственного управления», в том числе обеспечивая реализацию составляющего этот показатель фактора достижения НЦР «Цифровизация процессов предоставления государственных услуг и исполнения государственных функций органами государственной власти».
Столь подробное рассмотрение динамики и вектора законодательных инициатив, а также оценка уровня их детализации приведены в настоящей статье в целях проверки и подтверждения довода о планомерном внедрении мероприятий цифровой трансформации в государственную политику всех уровней. С учетом реализации НЦР «Цифровая трансформация» в рамках мероприятий национального проекта «Цифровая экономика РФ» (федеральный проект «Цифровое государственное управление») логично предположить, что расширение дальнейшего правового содержания нормативно-правовой базы и подзаконных актов должно было быть направлено на дальнейший охват цифровизаци-ей процесса исполнения государственных функций, в том числе относящихся к обеспечению правопорядка и общественной безопасности (далее — ОП и ОБ).
Традиционно наукой административного права в совокупность ФОИВ РФ, осуществляющих функции ОП и ОБ, включают как правоохранительные органы, так и иные органы исполнительной власти (например, ФСВНГ), а также иные органы (организации) [10; 11]. Например, в Концепции общественной безопасности в РФ (утв. Президентом РФ 14.11.2013 № Пр-2685) в состав сил и средств обеспечения общественной безопасности (далее — ОБ) помимо ФОИВ включены органы местного самоуправления, иные органы и организации, принимающие уча-
стие в обеспечении общественной безопасности на основании законодательства РФ.
Действительно, согласно Общероссийскому классификатору видов экономической деятельности «ОК 029-2014 (КДЕС Ред. 2)» (утв. Приказом Росстандарта от 31.01.2014 № 14-ст) деятельность по обеспечению общественного порядка и безопасности включает: деятельность федеральных органов по обеспечению общественного порядка и безопасности; деятельность по охране общественного порядка, осуществляемую войсковыми казачьими обществами; деятельность специализированных государственных комиссий по расследованию происшествий (например, аварии, катастрофы и т.п.); деятельность по обеспечению предметами первой необходимости в случае катастроф, происходящих в мирное время.
Нормативными правовыми актами задачи по обеспечению ОБ возложены, в первую очередь, на МВД России и его территориальные органы (указ Президента РФ от 21.12.2016 № 699). Вместе с тем отдельные функции в сфере обеспечения ОБ в рамках компетенции возложены на МЧС России (Указ Президента РФ от 11.07.2004 № 868), ФСБ России (Указ Президента РФ от 11.08.2003 № 960), ФСВНГ (Указ Президента РФ от 30.09.2016 № 510).
Комплекс мероприятий в области обеспечения безопасности реализуется в рамках своих полномочий и ФСИН России (Указ Президента РФ от 13.10.2004 № 1314). Министерство обороны в пределах своей компетенции также организует и проводит мероприятия в целях обеспечения безопасности государства (Указ Президента РФ от 16.08.2004 № 1082), и примером этого может служить участие подразделений Минобороны в проведении контртеррористической операции на территории Северо-Кавказского региона.
В развитие поставленных целей и сформулированных направлений цифровизации, в соответствии с Положением о ведомственных программах цифровой трансформации (утв. Постановлением Правительства РФ от 10.10.2020 № 1646, далее — Положение), государственными органами разработаны и реализуются ведомственные программы цифровой трансформации.
Согласно п. 16 Положения показатели результативности цифровой трансформации ФОИВ формируются с учетом следующих целей цифровой трансформации: повышение удовлетворенности граждан государственными услугами, в том числе цифровыми, и снижение издер-
ЗАКОН И ПРАВО • 03-2024
жек бизнеса при взаимодействии с государством; снижение издержек государственного управления, отраслей экономики и социальной сферы; создание условий для повышения собираемости доходов и сокращения теневой экономики за счет цифровой трансформации; повышение уровня надежности и безопасности информационных систем, технологической независимости информационно -технологической инфраструктуры от оборудования и программного обеспечения, происходящих из иностранных государств; обеспечение уровня надежности и безопасности информационных систем, информационно -телекоммуникационной инфраструктуры; устранение избыточной административной нагрузки на субъекты предпринимательской деятельности в рамках контрольной (надзорной) деятельности.
В письме Минцифры России от 3 ноября 2021 г. № П8-20261-ОГ «О ведомственных программах цифровой трансформации» сообщается, что Решением президиума Правительственной комиссии по цифровому развитию, использованию информационных технологий для улучшения качества жизни и условий ведения предпринимательской деятельности (протокол от 09.11.2020 № 26) определен состав ФОИВ, которому следует руководствоваться в своей деятельности Положением.
В открытом доступе (СПС «Консультант-Плюс», ведомственные порталы) размещены сведения о ведомственных правовых актах ФОИВ, осуществляющих функции ОП и ОБ, которыми нормативно закреплены основы цифровой трансформации. Среди них Распоряжение МЧС России от 25 июля 2022 г. № 800 «Об утверждении Ведомственной программы цифровой трансформации МЧС России на 2022 г. и на плановый период 2023 и 2024 годов», Распоряжение МВД России от 11 января 2022 г. № 1/37 (ред. от 30.06.2022) «Об утверждении Ведомственной программы цифровой трансформации МВД России на 2022 — 2024 годы», Приказ ФСИН России от 30 декабря 2020 г. № 984 «Об утверждении ведомственной программы цифровой трансформации ФСИН на 2021 год и на плановый период 2022 и 2023 годов», в Росгвардии утверждена Ведомственная программа цифровой трансформации на 2022 г. и на плановый период 2023 — 2024 гг. Цели анализируемых ведомственных программ цифровой трансформации идентичны тем, которые изложены в п. 16 Положения.
С учетом содержания управленческого аспекта государственного администрирования
очевидно, что реализация одной из основных системных целей цифровой трансформации — перевода ГУ в цифровую форму должна предполагать и комплексную цифровизацию в сфере ОП и ОБ государства [9].
Рассматривая содержание ГУ, В.Н. Климов включил в состав его функций контроль, обоснованно полагая, что последний является систематической и конструктивной деятельностью, необходимым элементом принятия и реализации управленческих решений, без которого невозможно успешное осуществление поставленных задач, а также предупреждение возможных ошибок и недоработок [8, с. 15].
Анализ значимости контроля для обеспечения объективности любого вида управления позволяет отнести его к неотъемлемому виду деятельности в составе ГУ, при этом внутренний (ведомственный) контроль обоснованно классифицируется как отдельный вид государственного контроля [2].
Изложенное позволяет говорить о необходимости инициирования процесса дополнения показателей фактора «Цифровизация процессов предоставления государственных услуг и исполнения государственных функций органами государственной власти» НЦР «Цифровая трансформация» и иных подзаконных актов нормами (показателями, критериями), предусматривающими введение понятия цифрового ведомственного контроля деятельности ФОИВ, осуществляющих функции правопорядка и обеспечения общественной безопасности государства.
При этом под цифровым ведомственным (внутренним) контролем в ФОИВ, осуществляющим функции правопорядка и обеспечения общественной безопасности, будет пониматься вид государственного контроля, организуемого в процессе ГУ руководителем данного федерального органа (уполномоченными им структурными подразделениями, должностными лицами) в установленном нормативными правовыми актами порядке, предусматривающем применение передовых цифровых технологий (облачных решений, искусственного интеллекта, аналитики big data и иных) в целях получения объективной информации о ходе и результатах выполнения функций (задач) или реализации предоставленных полномочий структурными подразделениями (должностными лицами) государственного органа (иных юридических лиц или структурных подразделений, отнесенных нормативными правовыми актами к предмету его ведения), ее анализа (обобщения) и принятия управленческих
LAW & LEGISLATION • 03-2024
решений, направленных на минимизацию (исключение) возможных негативных последствий нарушения правовых норм и правоотношений.
В связи с тем, что в настоящее время понятие цифрового ведомственного контроля нормативно не закреплено, а объем и структура проверяемых вопросов в каждом ведомстве различен, по итогам проведения ведомственного контроля могут (и будут) накапливаться сведения, составляющие государственную тайну или служебную тайну в области обороны [4; 15]. В частности, это будет характерно для Минобороны России и Росгвардии, являющихся государственными военными организациями.
В связи с этим полагаем, что решение об эксплуатации систем цифрового ведомственного контроля ФОИВ в сфере ОП и ОБ государства с использованием Единой цифровой платформы «ГосТех», а именно об определении объема размещаемых в открытом доступе сведений, должно приниматься в каждом конкретном случае руководством данных государственных органов с учетом возможных рисков и ограничений на разграничение доступа к информации, составляющую как государственную тайну, так и служебную тайну.
Данный вывод сделан на основании подп. «з» п. 2 Указа Президента РФ от 31 марта 2023 г. № 231, согласно которому создание, развитие и эксплуатация государственных информационных систем с использованием платформы «Гос-Тех» не осуществляется, если они содержат сведения, составляющие государственную тайну, служебную тайну в области обороны (а также иные поименованные в подпункте сведения).
Подводя итог, необходимо отметить, что внедрение цифровых технологий в процесс государственного управления является неизбежным в силу тенденций к цифровизации всего спектра публично-правовых общественных отношений [5; 14].
Даже ограниченная отдельными областями цифровая трансформация ГУ приведет к необходимости цифровизации не затронутых ею сфер государственного регулирования в связи с нарастающим разрывом форм, видов и методов воздействия на публично-правовые отношения.
Список источников
1. Административно-правовые отношения в отраслях экономики / М.Н. Кобзарь-Фролова, С.А. Агамагомедова, Н.Г. Андрианова [и др.]. Воронеж: ИПЦ «Научная книга», 2023. 386 с.
2. Алексеев Д.Б. Система государственной контрольной деятельности // Административное и муниципальное право. 2015. № 11. С. 1131—1137.
3. Артемова С.Т. Влияние цифровизации на развитие доктрины конституционного права // Конституционное и муниципальное право. 2023. № 3. С. 9—13.
4. Балдин А.К., Редкоус В.М. К вопросу о возвращении понятия «военная тайна» в законодательство Российской Федерации: правовые аспекты // Право и государство: теория и практика. 2022. № 6 (210). С. 146—151.
5. Виноградова Е.В., Кобзарь-Фролова М.Н. Исполнительная власть в системе публичной власти в свете новых конституционных реалий // Правовая политика и правовая жизнь. 2021. № 1. С. 250—262.
6. Виноградова Е.В., Полякова Т.А., Минбале-ев А.В. Цифровой профиль: понятие, механизмы регулирования и проблемы реализации // Правоприменение. 2021. Т. 5. № 4. С. 5—19.
7. Зубарев С.М. Правовые риски цифровизации государственного управления / / Актуальные проблемы рос. права. 2020. № 6. С. 23—32.
8. Климов В.Н. Контроль в системе советского государственного управления. М., 1985.
9. Кобзарь-Фролова М.Н, Гришковец А.А. Наука административного права и административного процесса на современном этапе общественного развития // Тр. ИГП РАН. 2022. Т. 17. № 3. С. 182—203.
10. Обзор II Всероссийской научно-практической конференции «Правовое обеспечение национальной безопасности. Памяти А.А. Про-хожева». РАНХиГС, Москва, 21 апреля 2023 / О.Ф. Акбашев, К.В. Алексеев, В.П. Беркут [и др.] // Транспортное право и безопасность. 2023. № 4 (48). С. 158—191.
11. Правовая политика в сфере частного права: проблемы и пути их решения / Р.В. Пузиков, В.А. Сытюгина, М.А. Седых [и др.]. Тамбов: Тамбовский гос. ун-т им. Г.Р. Державина, 2010. 306 с.
12. Правовое регулирование публичных финансовых отношений в современной России / М.Н. Кобзарь-Фролова, С.В. Запольский, Е.Л. Ва-сянина [и др.]. М.: ИГП РАН, 2022. 168 с.
13. Правовые инструменты обеспечения финансовой стабильности Российской Федерации: Монография / Под общ. ред. М.Н. Кобзарь-Фроловой. Воронеж: ИПЦ «Научная книга», 2023. 352 с.
ЗАКОН И ПРАВО • 03-2024
14. Редкоус В.М. К вопросу об обеспечении национальной безопасности как функции современного Российского государства // Право и государство: теория и практика. 2009. № 1 (49). С. 97-100.
15. Редкоус В.М. Понятие административно-правовых режимов, устанавливаемых в области обеспечения национальной безопасности // Право и государство: теория и практика. 2009. № 12 (60). С. 92-95.
References
1. Administrative and legal relations in economic sectors / M.N. Kobzar-Frolova [et al.]. Voronezh: Scientific Book, 2023. 386 p.
2. Alekseev D.B. System of state control activities // Administrative and municipal law. 2015. № 11.
3. Artemova S.T. The influence of digitalization on the development of the doctrine of constitutional law // Constitutional and municipal law. 2023. № 3.
4. Baldin A.K., Redkous V.M. On the issue of returning the concept of «military secret» to the legislation of the Russian Federation: legal aspects // Law and State: Theory and Practice. 2022. № 6 (210). Pp. 146-151.
5. Vinogradova E.V., Kobzar-Frolova M.N. Executive power in the system of public power in the light of new constitutional realities // Legal policy and legal life. 2021. № 1. Pp. 250-262.
6. Vinogradova E. V., Polyakova T.A., Minbaleev A V. Digital profile: concept, regulatory mechanisms and implementation problems / / Law enforcement. 2021. Vol. 5. № 4. Pp. 5-19.
7. Zubarev S.M. Legal risks of digitalization of public administration / / Current problems of Russian law. 2020. № 6.
8. Klimov V.N. Control in the system of Soviet public administration. M., 1985.
9. Kobzar-Frolova M.N., Grishkovets A.A. The science of administrative law and administrative process at the present stage of social development // Proceedings of the Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences. 2022. Vol. 17. № 3.
10. Review of the II All-Russian Scientific and Practical Conference «Legal Support of National Security. In memory of A.A. Prokhozhev». RANEPA, Moscow, April 21, 2023 / O.F. Akbashev, K.V. Alekseev, V.P. Berkut [and others] // Transport Law and Security. 2023. № 4 (48). Pp. 158-191.
11. Legal policy in the field of private law: problems and ways to solve them / R.V. Puzikov [et al.]. Tambov, 2010. 306 p.
12. Legal regulation of public financial relations in modern Russia / M.N. Kobzar-Frolova [et al.]. Moscow: IGP RAS, 2022. 168 p.
13. Legal instruments for ensuring financial stability of the Russian Federation: Monograph / Under the general editorship of M.N. Kobzar-Frolova. Voronezh: CPI «Scientific Book», 2023. 352 p.
14. Redkous V.M. On the issue of ensuring national security as a function of the modern Russian state // Law and State: Theory and Practice. 2009. № 1 (49). Pp. 97-100.
15. Redkous V.M. The concept of administrative and legal regimes established in the field of ensuring national security // Law and State: Theory and Practice. 2009. № 12 (60). Pp. 92-95.
Информация об авторе
Исаев А.А. — прикрепленное лицо, ИГП РАН
Статья поступила в редакцию 09.01.2024; одобрена после рецензирования 08.02.2024; принята к публикации 14.02.2024.
Information about the author
Isaev A.A. — attached person, IGP RAS
The article was submitted 09.01.2024; approved after reviewing 08.02.2024; accepted for publication 14.02.2024.
LAW & LEGISLATION • 03-2024
