CC BY
49
Ф.Ф. Исмаилов,
слушатель 5 курса
(Казанский юридический институт
МВД России)
А.А. Хайдаров,
кандидат юридических наук (Казанский юридический институт МВД России)
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ПРОЦЕССУАЛЬНО-ПРАВОВОЙ РЕГЛАМЕНТАЦИИ ИНСТИТУТА ДОСУДЕБНОГО СОГЛАШЕНИЯ О СОТРУДНИЧЕСТВЕ
В статье исследуются современное состояние и значение института досудебного соглашения о сотрудничестве. Кроме того, авторами анализируются процессуальные проблемы механизма реализации института досудебного соглашения о сотрудничестве, а также предлагаются конкретные пути решения выявленных проблем.
The article examines the current status and importance of the institution ofpre-trial agreement on cooperation. In addition, the author examines the procedural problems of the mechanism of realization of the institution of pre-trial agreement about cooperation, and also proposes concrete ways of solution of the revealed problems.
Одной из наиболее важных тенденций современной уголовно-процессуальной политики выступает оптимизация уголовного судопроизводства посредством введения особых процедур, основанных на компромиссном разрешении уголовно-правовых споров. Как показывает современная зарубежная судебно-следственная практика, так называемые «сделки с правосудием», стимулируя положительное посткриминальное поведение индивида, вполне оправдывают себя, способствуя качеству и быстроте расследования уголовных дел.
Ликвидация старых институтов российского уголовно-процессуального права и создание новых было обусловлено возникновением спроса на новые, отвечающие современным реалиям, институциональные формы. Важным является тот факт,
что в качестве новелл в уголовно-процессуальное право все больше вводятся не отдельные правовые нормы, а правовые институты, представляющие собой группу норм, регулирующих комплекс однородных общественных отношений [1].
Одним из наиболее резонансных и широко обсуждаемых феноменов российской уголовно-процессуальной материи следует признать институт досудебного соглашения о сотрудничестве.
Значение данного института не столько в упрощении разбирательства по делу, сколько в переходе к новому, основанному на компромиссе способу противодействия организованным формам преступной деятельности, к избирательности уголовной репрессии, расширению правовой базы для сотрудничества обвинительной стороны с обвиняемыми.
Значимым в созданной правовой процедуре представляется также то, что она призвана быть правовым инструментом раскрытия преступлений, изобличения преступников, ликвидации последствий преступной деятельности, предотвращения новых преступлений в обмен на смягчение уголовной ответственности тем обвиняемым, которые помогают государству в этом. Принципиально важно, что государство вступает в соглашение с обвиняемым, т.е. берет на себя обязательства, а не в императивном публично-правовом режиме проводит в жизнь принцип неотвратимости уголовной ответственности.
Отечественный институт «сделки с правосудием» вызвал неподдельный научный интерес и инициировал активный научный поиск, направленный на изучение и всесторонний анализ данного беспрецедентного феномена российской уголовно-правовой материи. Введенный федеральным законом №141-ФЗ от 29 июня 2009 года институт досудебного соглашения о сотрудничестве получил неоднозначные правовые оценки ученых и правоприменителей.
Анализируемому институту в действующем УПК РФ посвящена отдельная глава - 40.1, а также ряд норм, содержащихся в уголовном законодательстве, что наглядно свидетельствует о его комплексном характере. Согласно п. 61 ст. 5 УПК РФ, «досудебное соглашение о сотрудничестве - соглашение между сторонами обвинения и защиты, в котором указанные стороны согласовывают условия ответственности подозреваемого или обвиняемого в зависимости от его действий после возбуждения уголовного дела или предъявления обвинения».
По мнению большинства авторов, сама идея о сотрудничестве между обвинением и защитой есть реализация принципа целесообразности, здравый и адекватный подход к социально-экономическим реалиям, отразившийся, наконец, и в уголовно-процессуальных институтах [2].
В целом наметившуюся тенденцию к оптимизации и некоторому упрощению судопроизводства следует признать положительной, органически дополняющей
диспозитивные начала в российском уголовном процессе. Активное содействие обвиняемого (подозреваемого) расследованию, которое может выражаться не только в признании собственной вины, но и в изобличении других лиц, дает расследованию мощный «импульс», формирует необходимую доказательственную базу, т.к. позволяет обнаружить новые источники доказательственной информации, проверить ранее полученные сведения. Такой порядок уголовного судопроизводства выгодно отличается от предусмотренного главой 40 УПК, где обвиняемый лишь соглашается с обвинением, уже подкрепленным доказательствами, полученными следствием, причем делает это на этапе окончания расследования, при ознакомлении с материалами уголовного дела (ч. 5 ст. 217 УПК РФ). Влияя на ход судебного разбирательства, согласие с обвинением никак не сказывается на расследовании преступления. С учетом сказанного, не только обвиняемый (подозреваемый), но и следователь становится заинтересованным в заключении досудебного соглашения о сотрудничестве.
Вместе с тем реализация этой экономически выгодной и практически целесообразной идеи не может не вызывать определенных нареканий как с точки зрения законодательной техники и сбалансированности норм рассматриваемого института, так и практической целесообразности правовой регламентации тех или иных правоотношений. Относительная новизна, малоизученность и беспрецедентный характер досудебного соглашения о сотрудничестве не могли не отразиться на качестве и эффективности процессуально-правового регулирования данного института. В настоящее время пока существует немало проблем в правовом регулировании данного института и трудностей практического характера. Это позволяет сделать вывод о том, что институт соглашения о сотрудничестве в том виде, в котором он закреплен в УПК РФ, ни по форме, ни по содержанию не способен достичь тех целей, которые закладывал законодатель.
По нашему мнению, из всего многообразия пробелов и коллизий анализируемой законодательной новеллы целесообразней выделить наиболее существенные недостатки, которые сводятся к следующему.
В первую очередь отметим, что, согласно ст. 317.1 и 317.2 УПК РФ, обжаловать процессуальное решение следователя и прокурора об отказе в заключении досудебного соглашения о сотрудничестве возможно только в ведомственном порядке. Так, процессуальное решение следователя об отказе в удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве возможно обжаловать руководителю следственного органа, а процессуальное решение прокурора -вышестоящему прокурору. На наш взгляд, необходимо предоставить возможность обжаловать указанные процессуальные действия следователя и прокурора также в судебном порядке. В ст. 19 УПК РФ провозглашен принцип права на обжалование процессуальных действий и решений суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя, органа дознания и дознавателя.
Считаем, что в главе 40.1 УПК, предусматривающей особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, существует пробел в части, касающейся возможности либо невозможности заключения досудебного соглашения о сотрудничестве с несовершеннолетними.
В случае если заключение досудебного соглашения о сотрудничестве с несовершеннолетними допустимо, то ст. 317.1 -317.3 УПК РФ следует дополнить нормами, регламентирующими права и обязанности законного представителя несовершеннолетнего. Согласно разъяснениям Пленума Верховного суда от 29 июля 2012 г. № 16 «О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве»[3], положения главы 40.1 УПК РФ не применяются в отношении подозреваемых или обвиняемых, не достигших к моменту со-
вершения преступления возраста восемнадцати лет.
По нашему мнению, подобная формулировка не отражает сущности и назначения анализируемого института, всецело направленного на противодействие организованным формам преступной деятельности и проявлениям коррупции в российском обществе.
Кроме того, по нашему мнению, в данном вопросе необходимо руководствоваться также статистическими данными и положениями криминологической доктрины. Среди прочих криминологических характеристик иногда выделяется групповой характер преступной деятельности несовершеннолетних. Доля групповых преступлений в преступности несовершеннолетних (в зависимости от вида преступлений, возрастных категорий, территориального распределения) в 2-5 раз выше, чем аналогичный показатель преступности взрослых, и составляет примерно 55 %. Ежегодно более половины всех несовершеннолетних совершают преступления в составе групп. Доля преступлений, совершаемых несовершеннолетними в группах, неодинакова для различных видов преступлений. Наиболее часто в группах совершаются такие преступления, как разбойные нападения, грабежи и кражи [4].
Таким образом, учитывая во многом групповой характер преступной деятельности несовершеннолетних, целесообразней распространить положения института досудебного соглашения о сотрудничестве на несовершеннолетних подозреваемых или обвиняемых, обозначив соответствующие процессуальные особенности, связанные с участием законных представителей и педагога и определением процессуального статуса последних.
Существенным недостатком рассматриваемого института, по нашему мнению, является отсутствие законодательного предписания о процессуальных сроках, в течение которых прокурор обязан составить досудебное соглашение о сотрудничестве и подписать его с подозреваемым (обвиняемым) защитником после удовлетворения соответствующего ходатайства.
Отсутствие указанных процессуальных сроков не позволит следователю выбрать и выработать тактику расследования по делу в течение неопределенного периода времени. Более того, следователь, являясь участником подписания соглашения о досудебном сотрудничестве, сам его по какой-то причине не визирует.
Важно отметить и тот факт, что, согласно ч. 1 ст. 317.4 УПК РФ, предварительное расследование преступления, инкриминируемого лицу, заключившему досудебное соглашение о сотрудничестве, осуществляется только в форме предварительного следствия. Не ясно, может ли проводиться предварительное расследование в форме дознания с лицом, заключившим досудебное соглашение о сотрудничестве?
Не совсем ясна цель, преследуемая законодателем при возложении на прокурора обязанности при утверждении обвинительного заключения и, соответственно, на суд (судью) - в ходе судебного разбирательства исследовать исполнение обвиняемым взятых на себя обязательств (ч.1 ст. 317.5 и ч. 4 ст. 317.7 УПК РФ). Означает ли это, что прокурор или суд, придя к выводу, что качество и количество представленных обвиняемым сведений, не достаточно для смягчения ответственности и наказания, соответствующее соглашение «аннулируют», а дело будет рассмотрено в общем порядке? В принципе прокурор в своем представлении уже указывает на соблюдение обвиняемым всех возложенных на него обязательств.
Пожалуй, одним из наиболее серьезных вопросов анализируемого института выступают права и законные интересы потерпевшего. В литературе обращается внимание на проблемный характер статуса потерпевшего при заключении с подозреваемым (обвиняемым) досудебного соглашения о сотрудничестве. Ряд авторов выступает за обязательное получение согласия потерпевшего при заключении подобного соглашения. Такая позиция не лишена оснований, поскольку потерпевший имеет законный интерес при восстановлении причиненного ему преступлением
вреда и восстановлении социальной справедливости.
Однако, по нашему мнению, законодательное закрепление необходимости получения согласия потерпевшего при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве не целесообразно. Кроме того, никаких нарушений прав и интересов потерпевшего не происходит. Высказываемое некоторыми юристами мнение о том, что уголовно-процессуальным законом должно быть обеспечено право потерпевшего на участие в заключении досудебного соглашения, представляется необоснованным, поскольку последствия заключения такого соглашения не влияют на возможность реализации прав потерпевших на любых этапах уголовного судопроизводства.
Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, целесообразность заключения досудебного соглашения о сотрудничестве обусловливается острой необходимостью эффективного противодействия организованным формам совершения преступлений[6]. Необходимо отметить, что интересы потерпевшего не связаны с потребностью противодействия организованной преступности, не предусматривают установление всех эпизодов преступления, изобличения соучастников. Для достижения вышеназванных целей законодатель идет на такой шаг путем введения в отечественное уголовное судопроизводство института досудебного соглашения о сотрудничестве. Окончательное (но, к сожалению, не законодательное) разрешение подобной ситуации нашло отражение в разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ от 29 июля 2012 г. № 16 «О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве». Пленум разъяснил, что возражения потерпевшего сами по себе не выступают основанием для отказа в заключении с подозреваемым или обвиняемым досудебного соглашения о сотрудничестве.
Серьезным пробелом действующего уголовно-процессуального закона является
отсутствие в статьях 46 и 47 УПК соответствующего пункта, предусматривающего возможность заключения со стороной обвинения досудебного соглашения о сотрудничестве. В связи с этим возникает вопрос: когда и каким образом подозреваемый (обвиняемый) узнает о своем праве заключить соглашение о сотрудничестве со всеми вытекающими из него юридическими последствиям? На наш взгляд, следует внести соответствующие изменения в ст. 46 и 47 УПК, направленные на более качественное и эффективное применение рассматриваемого института.
Важно также отметить, что статья 37 УПК РФ, закрепляющая основные полномочия прокурора, не содержит указания на его возможность заключать досудебное соглашение о сотрудничестве с подозреваемым или обвиняемым. Представляется необходимым дополнить соответствующим пунктом право прокурора заключать с подозреваемым или обвиняемым досудебное соглашение о сотрудничестве. Такое право прокурора на данный момент содержится в ч. 5 ст. 21 УПК, предусматривающей обязанность осуществления уголовного преследования.
На наш взгляд, закрепление подобного права в статье, регламентирующей обязанность уголовного преследования, при наличии специально посвященной полномочиям прокурора статье 37 УПК, является необоснованным, нарушающим целостность, логику и системный характер уголовно-процессуального законодательства. Что также требует соответствующих законодательных изменений.
Серьезным недостатком института досудебного соглашения о сотрудничестве считаем отсутствие в главе 40.1 УПК оснований для отказа в удовлетворении ходатайства подозреваемого или обвиняемого о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. Подобный вывод непосредственно вытекает из содержания статей 317.1 и 317.2 УПК. В практической деятельности правоохранительных органов это создает условия для субъективизма следователя и прокурора относительно возможности заключения досудебного соглашения подозре-
ваемым или обвиняемым. А это означает, что установленное законом право подозреваемого или обвиняемого о рассмотрении их уголовного дела в особом порядке может быть нарушено.
Представляется, что законодатель не вполне корректно в ч. 2 ст. 317.3 УПК определил содержание самого досудебного соглашения о сотрудничестве. Так, согласно п. 4 ч. 2 ст. 317 УПК РФ, данное соглашение должно содержать: описание преступления с указанием времени, места его совершения, а также других обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с пунктами 1-4 части первой статьи 73 УПК РФ, что предполагает установление к моменту заключения соглашения не только события преступления (времени, места, способа и других обстоятельств совершения преступления), характера и размера вреда, причиненного преступлением, но и виновности лица в совершении преступления, формы его вины и мотивов, а также обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого.
Согласно ч. 2 ст. 317.1 УПК досудебное соглашение о сотрудничестве может быть заключено с момента начала уголовного преследования до объявления об окончании предварительного следствия. Таким образом, если в отношении обвиняемого данное требование можно признать обоснованным, то в отношении подозреваемого, с которым в силу положений ст. 317.1 УПК также может быть заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, такие требования ч. 2 ст. 317.3 УПК представляются излишними. К моменту формирования подозрения у следователя нет уверенности в виновности подозреваемого в совершении преступления и знаний о мотивах его совершения, т. к. в этом случае следователь, в силу указаний ч. 1 и 2 ст. 171 УПК РФ, должен немедленно формулировать обвинение. Подозрение же традиционно понимается как вывод органов предварительного расследования о причастности лица к совершению преступления, основанный на неполных знаниях о расследуемом преступлении и лице, его совершившем. Поэтому при заключении досудебного соглашения о
сотрудничестве с подозреваемым требования п. 4 ч. 2 ст. 317.3 УПК просто неисполнимы, что неизбежно повлечет трудности в правоприменительной практике [7].
При решении вопроса о содержании досудебного соглашения, заключаемого с подозреваемым, думается, необходимо руководствоваться положениями ч. 2 ст. 223.1 УПК РФ, которая впервые в отечественном уголовно-процессуальном праве определила объем знаний следственных органов, необходимый и достаточный для формирования подозрения. Пункт 4 ч. 2 ст. 223.1 УПК РФ разъясняет, что в уведомлении о подозрении должны быть отражены описание преступления с указанием места, времени его совершения, а также обстоятельств, подтверждающих характер и размер вреда, причиненного преступлением. Представляется, что в досудебном соглашении, заключаемом с подозреваемым, должны быть отражены обстоятельства, определившие формирование подозрения, обозначенные в п. 4 ч. 3 ст. 223.1 УПК РФ.
Очередным недостатком главы 40.1 УПК выступает необоснованно расширительное обозначение пределов обжалования обвинительного приговора, вынесенного в отношении подсудимого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве. Так, ч. 7 ст. 317.7 УПК не устанавливает каких-либо ограничений для обжалования обвинительного приговора суда, постановленного в рамках особого порядка судебного разбирательства. Представляется, что подобное широкое обозначение пределов обжалования не со-
ответствует сущности и специфике особого порядка судебного разбирательства, в котором отсутствует исследование фактических обстоятельств уголовного дела. В разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ от 29 июля 2012 г. № 16 «О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве» указывается, что качественное регулирование института досудебного соглашения о сотрудничестве должно находить отражение в законодательных актах, а не в материалах судебной практики.
Таким образом, кратко рассмотрев основные процессуальные проблемы, препятствующие реализации института досудебного соглашения о сотрудничестве, отметим, что правовая регламентация данного института требует срочной корректировки, в противном случае ему не суждено заработать надлежащим образом и реализовать свое назначение. Несомненно, возможны и другие недоработки законодателя в области рассматриваемого института, однако именно вышеназванные являются наиболее значимыми и существенно влияющими на его «жизнеспособность».
Введение в действующее уголовное и уголовно-процессуальное законодательство института досудебного соглашения о сотрудничестве является несомненным шагом вперед, но необходимо надлежаще урегулировать данное положение в законодательстве, устранить ряд пробелов и коллизий при его применении и реализации.
ЛИТЕРАТУРА
1. Виноградов А.С., Лантух Н.В. Досудебное соглашение о сотрудничестве в уголовном судопроизводстве России: пособие. СПб., 2011. С. 3.
2. Александров А.А., Александрова И.А. Соглашение о досудебном сотрудничестве со следствием: правовая сущность и вопросы толкования норм, входящих в главу 40.1 УПК //Уголовный процесс. 2009. № 8. С. 3.
3. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2012. №9. С.2-4.
4. Малков В.Д. Криминология: учебник для вузов. М., 2010. С. 350-351.
5. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 2011 г. №1481-О-О. По жалобе граждан Ковальчука В.С. и Ковальчук Т.Н. на нарушение их конституционных прав частью 2 ст. 317.6 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
6. Баранова М.А. Досудебное соглашение о сотрудничестве: проблемы правовой регламентации // Вестник Саратовской государственной академии права. 2010. № 7 (71). С.160.
