CC BY
252
ИССЛЕДОВАНИЯ МОЛОДЫХ УЧЕНЫХ
DOI: 10.12737/jflcl.2020.004
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПРИМЕНЕНИЯ ИНФОРМАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ В ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКЕ И ПРАКТИКЕ*
ЧУРАКОВ Владимир Дмитриевич, преподаватель Департамента общих и межотраслевых юридических дисциплин, стажер-исследователь Института правовых исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»
Россия, 101000, г. Москва, ул. Мясницкая, 20
E-mail: vchurakov@hse.ru
Современное состояние развития науки и техники предопределяет изменения в методологии научных исследований и социальных практиках. В работе рассмотрены различные аспекты использования информационных технологий в юридической науке и практике: текущее состояние технологий; перспективы их применения в юридических исследованиях; примеры необходимых изменений нормативной правовой базы.
Автором раскрыты основные принципы развития концепции больших данных (Big Data) и сферы Legal Tech. Большие данные в юридической науке обеспечивают возможность объяснения существующих явлений и дачи прогноза поведения в области права. В связи с этим существенно изменяются методология и философия проведения юридических исследований. Применение больших данных позволяет на основании объективно полученных параметров построить связи и корреляции, не зависящие от приверженности исследователя какой-либо научной концепции. Иными словами, гипотеза исследования не выстраивается до его проведения, а формируется лишь после интерпретации полученных взаимосвязей.
На примере динамичного развития правовых институтов раскрыты проблемы, связанные с необходимостью междисциплинарного сочетания юриспруденции и IT-технологий. Так, для юридической науки характерен следующий набор проблем: правосубъектность искусственного интеллекта; проблемы сбора и верификации данных; интерпретация результатов, полученных с помощью больших данных; роль традиционного инструментария; «доверие» произведенным расчетам; международный характер цифровизации; работа с персональными данными. Практические проблемы связаны с необходимостью: включения в законодательство новых принципов, терминов, определений и правовых институтов; совершенствования системы документооборота; обеспечения достоверности электронных документов; определения гражданско-правового статуса больших данных.
Ключевые слова: большие данные, цифровая экономика, информационные технологии в юриспруденции.
Для цитирования: Чураков В. Д. Актуальные вопросы применения информационных технологий в юридической науке и практике // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2020. № 1. С. 101—113. DOI: 10.12737/ jflcl.2020.004
CURRENT ISSUES OF IT-TECHNOLOGIES IN LEGAL SCIENCE AND PRACTICE
V. D. CHURAKOV, National Research University "Higher School of Economics", Moscow 101000, Russian Federation
E-mail: vchurakov@hse.ru
The actual state of science and technology predetermines changes in the methodology of scientific research and social practices. The paper is dedicated to various aspects of information technology application in legal science and practice: current technological development; prospects for the use of technology in legal research; examples of required regulatory changes.
The author discusses the basic principles of the development of Big Data and the scope of Legal Tech. Big Data in legal science operates in two main areas: provides an opportunity to explain existing phenomena; provides the ability to predict the behavior in the legal sphere. Therefore, the methodology and philosophy of legal research significantly change. The application of Big Data makes it possible, on the basis of objectively obtained parameters, to build connections and correlations that are independent of the researcher's commitment to any scientific concept. In other words, the research hypothesis is not built up before the research but is formed only after the interpretation of the obtained interrelations.
The example of the dynamic development of legal institutions reveals the problems associated with the need for an interdisciplinary combination of law and IT-technologies. Legal science is characterized by the following set of problems: the legal personality of artificial intelligence; data collection and verification; interpretation of the results; the role of traditional tools; "trust" to calculations; the international nature of digitalization; personal data.
* Исследование осуществлено в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2019 г.
Practical problems are associated with: incorporation into the legislation of new principles, terms, definitions, and legal institutions; workflow development; the reliability of electronic documents; the civil status of Big Data. Keywords: Big Data, digital economy, IT-technologies in law.
For citation: Churakov V. D. Current Issues of It-Technologies in Legal Science and Practice. Zhurnal zarubezhnogo zakonodatel'stva i sravnitel'nogo pravovedeniya = Journal of Foreign Legislation and Comparative Law, 2020, no. 1, pp. 101—113. DOI: 10.12737/ jflcl.2020.004 (In Russ.)
Введение. Современное состояние развития науки и техники предопределяет изменения в методологии научных исследований и социальных практиках. Юридические исследования также не являются исключениями. В связи с этим в настоящей работе будут рассмотрены следующие аспекты, позволяющие судить о развитии технологий и возникающих на основании этого проблемах правового регулирования: текущее состояние технологий; перспективы применения технологий в юридических исследованиях; примеры необходимых изменений нормативной правовой базы.
Указанные направления исследования представляют интерес, в том числе для компаративистики, поскольку носят во многом трансграничный характер и не предопределяются исключительно рамками национального законодательства. В связи с этим следует согласиться с разновекторностью изучения сравнительного правоведения1.
Текущее состояние развития технологий
Большие данные. Феномен больших данных акцен-тированно стал рассматриваться около 10 лет назад. Соответственно, отражение в научных юридических исследованиях он получил еще позднее и в настоящий момент представляет особую актуальность.
Прежде всего следует выявить признаки, позволяющие отличить большие данные от агрегированной или дезагрегированной статистики. Статистические исследования в юриспруденции, определенно, не являются новейшим изобретением и использовались достаточно давно.
В целом статистика может служить объективным способом проверки какой-либо гипотезы. Например, при необходимости проверки качества процедуры оценки регулирующего воздействия (ОРВ) проектов нормативных правовых актов, проводимой органами исполнительной власти с помощью статистического исследования, можно сделать вывод о формальном характере ОРВ в Российской Федерации в настоящий момент2.
Иным вариантом применения статистики в правовых исследованиях является оценка какого-либо феномена. В сфере нормотворчества субъектов РФ на основании статистических данных легко определить те области регулирования, где региональные норма-
тивные правовые акты не соответствуют федеральному законодательству3.
Отдельно следует указать на самостоятельное научное направление, активно использующее статистику, — социологию права. Так, один из ведущих российских центров социологии права Институт проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге провел исследование механизмов работы правоохранительной системы в Республике Казахстан. В частности, в качестве одного из выводов в отчете «Оправдание и реабилитация в Республике Казахстан» указывается, что «в Республике Казахстан доля оправданных и реабилитированных составляет 0,12% на следствии и 0,05% в суде (по делам публичного обвинения)... Характерно, что количество уголовных дел, рассмотренных судами на 100 тысяч жителей, в РК в два с половиной раза меньше, чем в России, и почти в пять раз меньше, чем в Германии. Важным фактором здесь является палочная система, сохранившаяся на практике, — хорошей иллюстрацией ее сохранения являются "пики" по количеству дел, переданных в суд правоохранительными органами, — они образуются в конце каждого месяца. Так, если в среднем правоохранительные органы направляют в суд 120 дел в день, то в последний рабочий день июня количество переданных дел достигает почти 700»4.
Кроме того, собственно социологические методы и средства используются при исследовании правовых явлений. Так, выявлены проблемы во взаимоотношениях исполнительных органов Российской Федерации и ее субъектов в процессе реализации законов и иных нормативных правовых актов на основании опросов должностных лиц5.
Также статистика активно используется в криминологических исследованиях, отчасти смежных с социолого-правовыми. В данном контексте авторы определяют фигуры жертв, преступников и т. д. на основании статистических параметров.
1 См.: Тихомиров Ю. А. Сравнительное правоведение: современная концепция и общественная практика // Право и экономика. 2018. № 11. С. 7—8.
2 См.: Регулирующее воздействие: методики и опыт / отв. ред. Ю. А. Тихомиров. М., 2016. С. 46—67.
3 См.: Нормотворческий процесс в субъектах Российской Федерации (на примере Республики Крым и города федераль -ного значения Севастополя): учеб. пособие для магистров / под ред. С. А. Трофимова, И. В. Бондарчука. Симферополь, 2018.
4 Оправдание и реабилитация в Республике Казахстан. Отчет по результатам исследования / под ред. К. Д. Титае-ва. СПб., 2018. С. 3.
5 См.: Тихомиров Ю. А. и др. Социально-правовые иссле-
дования в регионах. М., 2011. С. 249—253.
Иными словами, статистика используется в праве достаточно давно и в различных областях. Однако большие данные (Big Data) являются относительно новым феноменом, который может существенно трансформировать методологию научных правовых исследований и юридическую практику.
Являясь многогранным феноменом, Big Data не имеет унифицированного понятия.
Возникновение термина «большие данные» чаще всего связывают с именем Клиффорда Линча (Clifford Lynch), который в 2008 г. выпустил специальный номер журнала "Nature"6. Однако до сих пор нельзя однозначно выделить характеристики, позволяющие считать конкретный набор данных «большими».
На основании имеющихся научных работ, на наш взгляд, можно выделить следующие обязательные отличительные признаки больших данных:
большой объем (дать четкое определение нижней черты размера данных, при пересечении которой они становятся «большими», невозможно);
гибкость и быстрота изменения (данные собираются практически в реальном времени и, как правило, в автоматизированном режиме);
полнота. Этот признак является одновременно самым спорным и наиболее значимым для понимания феномена больших данных. Полнота данных требуется в целях выявления достоверных корреляций между всем массивом переменных и полученными результатами. Соответственно, неполнота данных может существенно искажать интерпретацию связей. Однако часто добиться исчерпывающего набора данных невозможно7.
Соответственно, Big Data уже очевидным образом существуют в современном мире (данные социальных сетей, истории запросов в поисковиках, кредитные истории клиентов банков и т. д.). Однако применение больших данных в юриспруденции до сих пор не является распространенным и требует переосмысления классических догматических подходов.
Legal Tech. Термин "Legal Tech" означает применение информационных технологий в юридической деятельности и фактически включает применение
6 См.: Nature. 2008. Vol. 455. Iss. 7209. URL: https://www. nature.com/nature/volumes/455/issues/7209.
7 См.: KitchinR. Big data and human geography: Opportunities, challenges and risks // Dialogues in Human Geography. 2013. № 3; Laney D. 3-D Data Management: Controlling Data Volume, Velocity and Variety // Application Delivery Strategies. META Group. February 6, 2001; Савельев А. И. Проблемы применения законодательства о персональных данных в эпоху «Больших данных» (Big Data) // Право. Журнал Высшей школы эко -номики. 2015. № 1. С. 43—67;Майер-ШенбергерВ., КукьерК. Большие данные. Революция, которая изменит то, как мы живем, работаем и мыслим: пер. с англ. И. Гайдюк. М., 2014.
всех существующих механизмов, в том числе основанных на больших данных.
Так, в качестве характеристик данного направления называются: возможность онлайн-взаимодей-ствия клиента с юристом; защищенный электронный документооборот; предоставление государственных услуг в электронной форме в рамках взаимодействия со всеми судебными учреждениями, административными органами и т. д.; внедрение чатботов и иных роботов; применение программных методов анализа электронных файлов юридических документов (predictive coding); создание IT-интеграторов, а также открытых IT-площадок8.
В настоящее время сочетание информационных технологий и юридической практики является актуальной тематикой и вызывает большой ажиотаж как у научно-педагогических работников, так и у практикующих юристов. Для первых подобное сочетание означает смену многих парадигмальных явлений, трансформацию классических юридических категорий (например, свобода договора, рынок услуг и т. д.) и изменение методологии исследований. Так, свобода волеизъявления не может оцениваться однозначно, когда одной из сторон контракта является автоматизированный механизм (например, даже распространенный в современном мире вендинговый автомат).
Для практиков внедрение IT-технологий может повлечь существенное сокращение временных издержек на выполнение какой-либо рутинной задачи. Также юридические фирмы могут позволить себе больше не содержать сотрудников, функционал которых может быть заменен автоматизированными механизмами. К таким задачам могут быть отнесены составление типовых исков, оформление стандартных приказов и т. д.
Уже сейчас функционирует ряд сервисов, позволяющих говорить о внедрении IT-технологий в правовую сферу: робот-юрист Нейронов Федор, специализирующийся на защите прав потребителей9; робот-помощник для юриста, аналитическая система «Сутяжник»10; робот-юрист, работающий с оспариванием штрафов, спорами в связи с дорожно-транспортными происшествиями, страхованием и др.11; экспертная юридическая система RiskOver12.
Государство также использует возможности электронных систем в своей деятельности, упрощает взаимодействие граждан и органов государственной власти.
На основании постановления Правительства РФ от 24 октября 2011 г. № 861 «О федеральных госу-
8 См.: Дробышев П. IT-технологии в юридическом бизнесе. URL: https://ssrn.com/abstract=3028868.
9 URL: https://pravoved.ru/lawyer/1577337/.
10 URL: http://sutyazhnik.garant.ru/.
11 URL: https://robot-urist.ru/.
12 URL: http://www.riskover.ru/.
дарственных информационных системах, обеспечивающих предоставление в электронной форме государственных и муниципальных услуг (осуществление функций)» функционирует портал gosuslugi.ru. С помощью данного ресурса возможно получить широкий спектр государственных услуг в электронной форме (в области транспорта, здравоохранения, образования, пенсионного обеспечения и т. д.).
В 2018 г. на радио «Эхо Москвы» А. Пронин (директор по инновациям Фонда Сколково) дал комментарии по поводу развития информационных технологий в юриспруденции13.
На примере назначения наказаний за правонарушения были выделены три иерархически структурированных (от простых к сложным) варианта развития уровней технологий:
1) фиксация нарушений. В целом подобная мера в настоящий момент осуществляется в отношении некоторых категорий нарушений — например, фиксация нарушений правил дорожного движения с помощью камер;
2) фиксация нарушений и определение применимой нормы. На текущий момент постановления по делу об административном правонарушении на основании данных автоматических средств фиксации выносятся должностными лицами. В связи с этим второй этап развития Legal Tech пока не в полной мере реализован в России;
3) фиксация нарушений, определение применимой нормы и реализация наказания. Данный принцип в настоящее время не используется в Российской Федерации. Взыскание задолженности, как правило, осуществляется с помощью Федеральной службы судебных приставов. В связи с этим автоматизация исполнения наказания является одним из направлений развития Legal Tech.
В исследовании Национального агентства финансовых исследований (НАФИ) «Legal Tech 3.0. Рынок Legal Tech в России и в мире» выделены четыре глобальных блока развития информационных технологий в правовой сфере на 2020—2030 гг.:
1) общие тенденции: цифровая трансформация юридического бизнеса; массовый переход на дистанционное обслуживание; Tech>Legal (концентрация основных проектов и финансовых потоков в руках технологических компаний, обладающих доступом к большим массивам данных и клиентским потокам; Fast money (отрасль становится одной из самых выгодных и привлекательных для венчурного инвестирования);
2) новые профессии в отрасли: юридический архитектор и юрист-инженер; цифровые проводники; адвокат робота; Risk/Legal Tech (эксперт, отвечаю-
13 См.: Легалтех — цифровые технологии в современном праве. URL: https://echo.msk.ru/programs/razvorot/ 2310144-echo/.
щий за риск-менеджмент и срочное решение ситуаций, в которых новые технологии мешают отправлению правосудия); система переквалификации; Legal SoftSkills (комплекс надпрофессиональных навыков), для юристов будут не менее важны, чем правовая экспертиза;
3) технологические решения: юридический блок-чейн; юридическое программирование; AI/Искусственный интеллект (выбор оптимальных решений самообучающимися системами, предиктивные сервисы, виртуальные ассистенты); L2B-платформы (движки, позволяющие подключать комплекс автоматизированных решений в работу ERP/CRM компании, как это уже произошло с бухгалтерскими услугами); L2C-платформы (движки, позволяющие физическим пользователям создавать своих юридических роботов); VR/AR (видео-консультации, трансляции с места преступления, представление в суде);
4) краудсорсинг и развитие среды: доступность и открытость правосудия; Legal-DIY (самостоятельное решение основной массы типовых задач пользователями за счет автоматизации с помощью онлайн-кон-структоров, алгоритмов и чатботов); гражданский Legal Tech; студенческий Legal Tech; юридические лаборатории; VR/AR (взаимодействие распределенных юридических команд, VR-маркетинг (демонстрация виртуального клиентского опыта))14.
Итак, те или иные проявления Legal Tech внедрены в юридическую практику компаний и управленческую деятельность государства. Однако, учитывая высокий потенциал развития технологий, их применение требует дальнейшего осмысления и активного использования.
Перспективы применения технологий в юридических исследованиях. Прежде всего следует отметить, что феномен «большие данные» признается не только в науке, но и в зарубежной правоприменительной практике. Например, в решении американского суда по делу Chevron Corp. v. Weinberg Gr. указывается, что «в эпоху больших данных, когда услуги по хранению становятся дешевыми, и огромные объемы банковских документов могут храниться на трехдюймовом флэш-накопителе, начинает содержаться гораздо больше документов, и, соответственно, расширяется масштаб регистрационной деятельности»15.
Российские суды пока практически не употребляют подобный термин, что, в частности, связано с иной (более формальной) методологией написания решений по сравнению с американскими судами. Тем не менее некоторые решения фактически связаны с Big Data.
14 Legal Tech 3.0. Рынок Legal Tech в России и в мире. Аналитический центр НАФИ. URL: https://nafi.ru/projects/ predprinimatelstvo/Legal Tech-3-0-rynok-Legal Tech-v-rossii-i-v-mire/.
15 Chevron Corp. v. Weinberg Grp., 286 F. R. D. 95, 98—99
(D.D.C. 2012).
Например, решения судов по делу № А40-18827/2017 между ООО «ВКонтакте» (истец) и ООО «Дабл» и АО «Национальное бюро кредитных историй» (ответчики) касаются вопроса бесплатного использования данных открытых профилей в социальных сетях16. При этом данные социальных сетей являются классическим примером больших данных.
По нашему мнению, Big Data в юридической науке действует в двух главных направлениях: обеспечивает возможность объяснить существующие явления и обеспечивает возможность спрогнозировать поведение в области права.
Объяснение может быть связано, например, с необходимостью существования значительного количества судов общей юрисдикции в связи с большим числом дел, поступающих на их рассмотрение.
Примером прогнозирования на основе больших данных может служить выбор истцом того или иного суда при наличии альтернативной подсудности. Допустим, если истец знает, что суд X по схожим делам присуждает меньшую компенсацию, чем суд Y, то он выберет последний при наличии такой возможности.
Кумулятивное сочетание этих двух эффектов дает возможность говорить о существенных изменениях в проведении правовых исследований.
Рассмотрим некоторые вызовы, которые становятся актуальными в связи с развитием IT-технологий.
Правосубъектность искусственного интеллекта. Прежде всего следует отметить условность термина «искусственный интеллект». Легального определения указанного понятия в Российской Федерации не существует17. В науке единого консенсуса по этому поводу также не сложилось. В связи с этим в дальнейшем речь будет идти о «сложных» программах, деятельность которых не связана с бинарной системой (сделать/не сделать), а предполагает комплексную оценку ситуации, в которой происходит действие программы.
Соответственно, необходимо отметить, по крайней мере, два варианта развития правоотношений, в которых может действовать искусственный интеллект (далее — ИИ): правомерные действия ИИ; правонарушения ИИ.
Правомерные действия искусственного интеллекта могут быть связаны с созданием нового интеллектуального продукта. Следовательно, требуется определение субъекта, обладающего исключительными и иными правами в отношении созданного результата интеллектуальной деятельности. Например, создание программы, которая может писать литературные произведения, поднимает вопрос о субъекте,
16 Информация о деле № А40-18827/2017. URL: http://kad. arbitr.ru/Card/1f33e071-4a16-4bf9-ab17-4df80f6c1556.
17 На данный момент только высказываются мнения о необходимости урегулирования данной проблемы. URL: https:// dumatv.ru/news/v-rossii-mozhet-poyavitsya-zakon-o-cheloveke-i-iskusstvennom-intellekte.
обладающем авторскими правами на данное произведение. В результате возникает как минимум три варианта субъекта авторского права: автор программы; правообладатель программы; сама программа.
При этом ответственность ИИ за правонарушения оценивается приблизительно со схожих позиций. Данная тема приобретает особую актуальность с учетом недавнего смертельного ДТП при участии беспилотного автомобиля18. Однако к предложенным выше вариантам (производитель автомобиля, собственник, непосредственно автомобиль) следует также добавить возможность привлечения к ответственности лица, находившегося за рулем в момент происшествия19.
В юридической литературе предлагается дополнить список субъектов права электронными лицами. По мере развития искусственного интеллекта все ближе к «источнику» проявления воли становится автоматизированная машина20.
Более того, согласно постановлению Правительства РФ от 26 декабря 2018 г. № 1415 «О проведении эксперимента по опытной эксплуатации на автомобильных дорогах общего пользования высокоавтоматизированных транспортных средств» в г. Москве и в Республике Татарстан с 1 декабря 2018 г. проводится эксперимент по использованию беспилотных транспортных средств.
Таким образом, статус искусственного интеллекта в настоящее время не урегулирован в законодательстве Российской Федерации. Однако современное состояние общества определенно требует его регламентации, в том числе для защиты интересов, жизни и здоровья человека21.
Проблемы сбора и верификации данных. На данном этапе проблемы могут быть связаны с несовершенствами технических средств, законодательным запретом на получение каких-либо данных (например, ограничения, связанные с персональными данными) либо с недостаточной компетенцией исследователя.
Однако указанные проблемы возможно решить в случае развития техники и совершенствования правового регулирования.
18 См.: NYT: беспилотный автомобиль Uber насмерть сбил пешехода в США. URL: https://tass.ru/proisshestviya/5046544.
19 См.: Karnow C. E. A. The Application of Traditional Tort Theory to Embodied Machine Intelligence // Robot Law / ed. by R. Calo, A. M. Froomkin, I. Kerr. Cheltenham, UK; Northampton, Massachusetts, USA. 2016.
20 См.: Dörke C. The Importance of Big Data for Jurisprudence and Legal Practice // Big Data in Context: Legal, Social and Technological Insights / eds. by T. Hoeren, B. Kolany-Raiser. Cham, Switzerland, 2018. P. 13—19.
21 См.: Richards N. M., Smart W. D. How should the Law Think
about Robots? // Robot Law / ed. by R. Calo, A. M. Froomkin, I. Kerr.
Интерпретация полученных с помощью Big Data результатов. Как считается, большие данные не дают точных ответов на вопрос о причинах действия явлений, а, скорее, просто описывают реальные факты, какими бы абсурдными они ни казались.
Условно, если представить, что сочетание двух веществ (например, апельсинового сока и аспирина) излечивает людей от рака, то не столь важно, почему это происходит, важен лишь сам эффективный результат22.
Подобная трактовка полезности Big Data имеет место в практической деятельности, когда главное — достижение определенного результата независимо от причинно-следственных связей и возникающих случайностей. Например, если нужно починить компьютер, то вопрос о перемещении той или иной детали не имеет столь существенного значения при условии возобновления работоспособности компьютера и отсутствии дальнейших проблем.
Однако научная деятельность направлена прежде всего на генерацию нового знания. Соответственно, процесс получения этого знания не может быть полностью «сокрыт» от исследователя. В противном случае работа с Big Data может производить негативный эффект. Осознавая, что после проведения реформы уголовно-исправительных учреждений, например, снизилось количество лиц, совершающих преступления повторно, законодатель может сделать вывод об эффективности принятых нормативных изменений. Однако реальное объяснение может быть обратным: допустим, в связи с незаконным проведением пыток увеличилась смертность в местах лишения свободы.
Иными словами, в научной деятельности может быть недостаточно только нахождения эффективного результата. Требуется корректное определение взаимосвязей между причинами и следствиями.
Кроме того, следует отметить возможность возникновения случайных взаимосвязей между исходными данными и полученными результатами. В приведенном примере с лечением рака сочетанием апельсинового сока и аспирина в причинно-следственную связь может вмешиваться ряд случайностей. Например, пациент может излечиваться от рака в связи с нахождением в благоприятной среде, а не из-за приема препаратов. Однако связка «данные — результат» в Big Data не учитывается.
Для разрешения этой проблемы необходимо использовать максимальный объем данных. В таких условиях вероятность влияния случайностей на результат будет минимизирована.
Таким образом, связка «данные — результат» не дает возможности однозначно выявить причины появления или изменения какого-либо правового феномена. Например, снижение процента оправдательных приговоров, которое легко определяется на ос-
22 См.: Майер-ШенбергерВ., КукьерК. Указ. соч. C. 21—22.
новании больших данных, может быть обусловлено обвинительным уклоном судебной власти, повышением качества работы следственных органов, общим ростом уровня преступности и т. д.
В связи с этим роль ученых-юристов заключается в корректной и адекватной интерпретации подобных взаимосвязей, в том числе с учетом иных взаимосвязанных факторов23. Представляется целесообразным в дальнейшем максимально исключить субъективное усмотрение исследователя при проведении работы с помощью Big Data. Однако на текущем этапе это трудновыполнимо.
Роль традиционного инструментария. Внедрение Big Data в общественную жизнь ставит вопрос о необходимости существования правовых норм и их применении к конкретной ситуации. Не будет ли эффективнее каждый раз определять размер штрафа для индивидуально определенного лица с учетом целей наказания на основании больших данных, а не нормы права? Ведь указывается, что правовые, в том числе судебные, решения, как правило, принимаются на основании интуиции, профессиональных знаний и навыков24. Не будет ли лучше превратить судью в объективную машину, избавленную от всех лишних мыслей и влияний?
Хотя в науке существует мнение, что судьи обязательно должны обладать эмоциями. Это расценивается как положительный фактор, поскольку любые сложные задачи требуют проявления эмоций. При этом наиболее «успешные» судьи лишь умеют подобрать правильную «палитру эмоций» для решения конкретного дела. Более того, право ограничивает случаи, когда эмоции могут оказать негативное влияние на процедуру судебного разбирательства. Так, судья не может участвовать в деле, где подсудимым является его родственник25.
Однако подобный тезис представляется крайне спорным, поскольку любое влияние эмоций тем или иным образом искажает решение суда по делу. Недаром п. 2 ст. 9 Кодекса судейской этики, утвержденного VIII Всероссийским съездом судей 19 декабря 2012 г., устанавливает, что при исполнении своих профессиональных обязанностей в целях объективного рассмотрения дела судья должен быть свободен от каких-либо предпочтений, предубеждений или
23 См.: Волков В. В., Скугаревский Д. А., Титаев К. Д. Проблемы и перспективы исследований на основе Big Data (на примере социологии права) // Социологические исследования. 2016. № 1. С. 48—58.
24 См.: Bennett Moses L., Chan J. Using Big Data for Legal and Law Enforcement Decisions: Testing the New Tools // University of New South Wales Law Journal. 2014. Vol. 37. No. 2. P. 643— 678. URL: https://ssrn.com/abstract-2513564.
25 См.: Познер Р. А. Рубежи теории права / пер. с англ. И. В. Кушнаревой; под ред. М. И. Одинцовой. М., 2017. С. 243— 272.
предвзятости и должен стремиться к исключению каких-либо сомнений в своей беспристрастности.
В связи с этим максимально беспристрастное поведение судьи может быть достигнуто путем замены субъективного усмотрения человека на автоматизированный способ принятия решения.
То есть появление Big Data, помимо прочего, ставит новые вопросы об использовании классических юридических методов, в том числе при разрешении практических проблем.
«Доверие» произведенным расчетам. В продолжение проблемы сбора и верификации данных следует указать на сам факт неверифицируемости проведенных расчетов. Определенно, математические операции, совершенные в отношении огромного массива данных, невозможно ни опровергнуть, ни подтвердить собственными расчетами. В связи с этим читателям приходится доверять как исследователю, собравшему данные, так и результатам, рассчитанным автоматически. Фактически отсутствуют реальные инструменты верификации результатов.
Данная проблема нередко касается не только «больших данных», но и сбора статистики в целом, а также, например, социологических исследований. Методология сбора статистических данных о каком-либо явлении может отличаться и использоваться для обоснования противоположных результатов. Именно поэтому «сухие» цифры статистики далеко не всегда отражают реальность.
Наиболее эффективным вариантом решения проблемы является автоматизация процесса сбора данных с использованием наиболее современных технологий. Следовательно, в таком случае вероятность ошибок будет минимизирована.
Международный характер цифровизации. Ци-фровизация не связана государственными границами и имеет трансграничный характер. В связи с этим концепция государственного суверенитета теряет свое традиционное содержание. Государство не может регулировать Интернет теми же способами, средствами и приемами, что используются для регулирования отношений в реальном мире. Это доказывают недавние попытки Роскомнадзора заблокировать Telegram на территории РФ. В случае блокировки сайта на территории РФ его адрес и домен могут быть перенесены в другую страну (например, смена "ru" на ".ws"). Следовательно, у пользователей останется возможность пользоваться необходимыми ресурсами.
В научной литературе отдельно упоминается формирование новой наднациональной идеологии, так называемого «сетизма» («киберлиберализма»), сторонники которой выступают за отказ от любых ограничений информационного обмена. Примером тому может служить «Декларация независимости Киберпростран-ства» Дж. Барлоу, размещенная в сети в 1996 г. в ответ на попытку правительства США ввести цензуру в
Интернете. Барлоу отстаивает полную независимость последнего от государственных структур26.
Таким образом, необходимо разработать международную правовую основу для регулирования электронных сервисов, а также переосмыслить концепцию суверенитета государства с учетом новых, «цифровых» границ государственной власти27.
В связи с этим следует отметить, что в декабре 2016 г. главы стран Евразийского экономического союза выразили стремление обеспечить необходимые условия для формирования цифровой повестки ЕАЭС, в том числе путем: разработки нормативно-правовой базы цифровой экономики государств — членов ЕАЭС; подготовки предложений и обмена опытом в сфере охраны и защиты прав на объекты интеллектуальной собственности; создания государственно-частных партнерств в области цифровой экономики; стимулирования и поддержки цифровых инициатив и проектов; поддержки диалога между всеми заинтересованными организациями и гражданами государств — членов ЕАЭС и продвижения лучших практик в области цифровой экономики»28.
Персональные данные. В целом возможность работы с большими данными при условии действия законодательства о персональных данных требует отдельного исследования. В связи с этим в контексте настоящего анализа следует указать, что данная проблема существует и необходима дополнительная, тщательная проработка.
Так, уязвимыми сферами при применении Big Data становятся конфиденциальная информация, интеллектуальная собственность и др.
Например, в сфере медицинских услуг при использовании Big Data может возникнуть профессиональный риск, связанный с использованием искаженных данных, предоставленных клиентами; могут быть предъявлены иски из-за того, что данные клиента были утрачены или использованы в неправомерных целях.
26 См.: Андреева Л. А. К вопросу о «цифровой» юриспруденции // Актуальные проблемы юриспруденции: сб. ст. по матер. I междунар. науч.-практ. конф. № 1 (1). Новосибирск, 2017. С. 32—41.
27 См.: Hacker P., Petrova B. Reining in the Big Promise of Big Data: Transparency, Inequality, and New Regulatory Frontiers // Northwestern Journal of Technology and Intellectual Property. 2017. Vol. 15. Iss. 1. URL: https://ssrn.com/abstract=2773527; Карцхия А. Цифровизация в праве и правоприменении // Мониторинг правоприменения. 2018. № 1. С. 36—40; Фатьянов А. А. Актуальные проблемы правового регулирования в области развития цифровой экономики // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. 2018. № 3. С. 71—77.
28 См.: Акимов Н. Влияние тенденции «цифровой эконо-
мики» на экономическую функцию государства и ее реализацию // Юриспруденция: теория и практика. 2017. Т. 12. № 6. С. 431—436.
В качестве решений, в частности, предлагается проводить тщательный due diligence доступной информации о третьей стороне, предусматривать дого -ворные механизмы защиты, установить правила обращения с информацией29.
Изменения нормативного регулирования. Общий контур внедрения различных вариантов современных технологий в жизнь общества обозначен национальной программой «Цифровая экономика Российской Федерации» (далее — Национальная программа), паспорт которой утвержден протоколом президиума Совета при Президенте РФ по стратегическому развитию и национальным проектам от 4 июня 2019 г. № 7. Указанная Национальная программа сформирована на основании ранее действовавших программ «Цифровая экономика Российской Федерации», утвержденных распоряжением Правительства РФ от 28 июля 2017 г. № 1632-р и протоколом президиума названного Совета от 24 декабря 2018 г. № 16.
Национальная программа фактически предопределяет развитие больших данных, Legal Tech и иных схожих информационно-юридических феноменов в нашем государстве.
В рамках Национальной программы действует федеральный проект «Нормативное регулирование цифровой среды», задачами которого являются:
создание правовых условий для формирования единой цифровой среды доверия;
создание правовых условий для формирования электронного гражданского оборота;
обеспечение благоприятных правовых условий для сбора, хранения и обработки данных с использованием новых технологий;
обеспечение правовых условий для внедрения и использования инновационных технологий на финансовом рынке;
принятие нормативных правовых актов, обеспечивающих стимулирование развития цифровой экономики;
формирование правовых условий в сфере судопроизводства и нотариата в связи с развитием цифровой экономики;
обеспечение нормативного регулирования цифрового взаимодействия предпринимательского сообщества и государства;
формирование отраслевого регулирования, необходимого для развития цифровой экономики;
29 cm.: HabteM. L. Federal and State Privacy Laws: Strategies for Analysis of Big Data in Healthcare // Healthcare Informatics. 2015. Vol. 32. Iss. 1. P. 35—36; Kaluvas J, Overly M. Big Data. A Business and Legal Guide. London; New York, 2015; Bassan S., Harel O. The Ethics in Synthetics: Statistic in the Service of Ethics and Law in Health-Related Research in Big Data from Multiple Source // Cleveland-Marshall Journal of Law and Health. 2018. Vol. 31. Iss. 1. P. 87—117.
определение направлений комплексного развития законодательства, регулирующего отношения в области цифровой экономики, а также создание механизма управления изменениями и компетенциями (знаниями) в области регулирования цифровой экономики;
формирование правовых условий для наиболее эффективного использования результатов интеллектуальной деятельности в условиях цифровой экономики;
реализация комплекса мер по совершенствованию механизмов стандартизации;
обеспечение законодательного регулирования вопросов создания и функционирования особых правовых режимов в условиях цифровой экономики («ре-гуляторных песочниц»);
иные меры, направленные на развитие нормативного и технического регулирования отношений в сфере цифровой экономики.
Для каждой из задач сформулированы один или несколько результатов с конкретными сроками их выполнения. Например, создание правовых условий для формирования единой цифровой среды доверия требует:
1) установления унифицированных требований к универсальной (единой) усиленной квалифицированной электронной подписи, уточнения правового статуса удостоверяющих центров;
2) расширения возможностей и способов идентификации.
В связи с реализацией Национальной программы можно предположить возникновение целого ряда юридических проблем, пробелов, коллизий и дисфункций, связанных с внедрением цифровой экономики как таковой. Поэтому, на наш взгляд, необходимо создать максимально комфортную и устойчивую регуляторную среду для граждан и бизнеса, учитывая потенциальные прямые и косвенные издержки.
На текущем этапе следует отметить потенциальные недостатки существующего нормативного регулирования в различных отраслях права30.
Новые принципы, термины, определения и правовые институты. Принятие Национальной программы требует возникновения совершенно нового нормативного поля, которое на текущий момент времени отсутствует в Российской Федерации. Например, п. 1 ст. 158 ГК РФ предусматривает, что сделки могут быть совершены в устной или в письменной форме. При этом договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами, а также путем обмена
30 Перечень проблем не является исчерпывающим и призван продемонстрировать необходимость изменения существующего законодательства в связи с реализацией Национальной программы.
письмами, телеграммами, телексами, телефаксами и иными документами, в том числе электронными документами, передаваемыми по каналам связи, позволяющим достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору.
Электронным документом, передаваемым по каналам связи, признается информация, подготовленная, отправленная, полученная или хранимая с помощью электронных, магнитных, оптических либо аналогичных средств, включая обмен информацией в электронной форме и электронную почту (п. 2 ст. 434 ГК РФ).
Однако подобное понимание формы договора и момента заключения договора нельзя считать корректным в условиях внедрения цифровой экономики. Даже в настоящее время многие договоры заключаются в электронной форме без учета требований ст. 434 ГК РФ (обмен документами и возможность достоверного установления стороны по договору).
В связи с этим в качестве позитивной тенденции следует отметить принятие Федерального закона от 18 марта 2019 г. № 34-Ф3 «О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации». В этом Законе в том числе установлено, что письменная форма сделки считается соблюденной также в случае совершения лицом сделки с помощью электронных либо иных технических средств, позволяющих воспроизвести на материальном носителе в неизменном виде содержание сделки, при этом требование о наличии подписи считается выполненным, если использован любой способ, позволяющий достоверно определить лицо, выразившее волю.
В науке высказываются различные позиции по поводу сфер общественных отношений, которые должны быть урегулированы в первую очередь. Так, С. С. Татариновой называются: сфера производства; сфера финансового обращения; сфера электронной торговли31.
Нередко исследователями высказывается мнение о необходимости регулирования криптовалют и связанных с ними явлений (блокчейн, токены и т. д.)32.
В данном контексте следует отметить законопроект № 424632-7 «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации»33, который затем стал уже вышеупомянутым Федеральным законом от 18 марта 2019 г. № 34-ФЗ. Однако изначальная версия зако-
31 См.: Татаринова С. С. Цифровая экономика и право: новые вызовы — новые перспективы // Юридический вестник Самарского университета. 2017. Том 3. № 3. С. 62—66.
32 См.: Фатьянов А. А. Актуальные проблемы правового регулирования в области развития цифровой экономики // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. 2018. № 3 (50). С. 71—77.
33 URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/424632-7.
нопроекта предусматривала гораздо более широкий спектр изменений.
Так, проектом предлагалось ввести понятие «цифровые деньги» — не удостоверяющая право на какой-либо объект гражданских прав совокупность электронных данных (цифровой код или обозначение), созданная в информационной системе, отвечающей установленным законом признакам децентрализованной информационной системы, и используемая пользователями этой системы для осуществления платежей. При этом признается, что они не являются законным средством платежа и могут быть признаны таковыми только в перспективе. Тем не менее в итоговом варианте в ГК РФ вводится только понятие «цифровые права».
В научной литературе предлагаемые изменения в Гражданский кодекс РФ получили неоднозначный отклик. Ряд критиков отмечает, что сама по себе инициатива урегулирования цифровых денег является обоснованной, однако ее реализация не отвечает уровню развития технологий и социально-экономической конъюнктуре34.
В качестве иных проблем следует отметить отсутствие должного регулирования правового статуса аг-регаторов новостей и услуг (например, Uber), искусственного интеллекта в существующей форме и т. д.
Однако не все высказываемые в юридической литературе мнения представляются обоснованными. Например, Л. В. Голоскоков предлагает повсеместное введение безналичных денег, в частности, в целях борьбы с коррупцией35. При этом подобный шаг нельзя считать адекватным в российских реалиях, когда часть населения по тем или иным причинам (отдаленность от регионального центра, компьютерная неграмотность и т. д.) не имеет возможности пользоваться безналичными денежными средствами.
Кроме того, подобный императив в принципе не отвечает диспозитивному характеру гражданского права, предоставляющему определенную автономию для сторон независимо от нормативного регулирования.
В связи с вышеизложенным принятие Национальной программы однозначно требует введения новых норм, понятий и институтов, отражающих специфику цифровой среды. Однако они должны быть согла-
34 См.: Андреев В. К. О понятии цифровых прав и их обо-ротоспособности // Журнал предпринимательского и корпоративного права. 2018. № 2. С. 38—41.
35 См.: Голоскоков Л. В. Проблемы современного права и бизнеса при переходе к цифровой экономике и общие подходы к их решению // Теория и практика развития предпринимательства: современные концепции, цифровые технологии и эффективная система: матер. VI Международного научного конгресса / под науч. ред. А. В. Шарковой, О. Н. Васильевой, Б. Оторовой. Ч. 1. М., 2018. С. 65—68.
сованными, надлежащим образом проработанными и, как следствие, — эффективными.
Документооборот. В настоящее время в Российской Федерации значительное количество операций осуществляется с использованием бумажных документов. Это повышает издержки для субъектов правоотношений, а также вредит окружающей среде в связи с использованием больших объемов бумаги. Например, несмотря на то что большая часть закупок товаров, работ и услуг для государственных и муниципальных нужд переведена в электронный формат, отчеты о научно-исследовательских работах, выполненные в рамках государственных контрактов, сдаются преимущественно в бумажном виде.
Схожая ситуация до недавнего времени была предопределена действующим трудовым законодательством. Все документы на работников, в том числе трудовые книжки, существуют в бумажном виде. В науке высказывается обоснованное мнение о необходимости введения электронных трудовых книжек36. В связи с этим следует отметить значимость принятия Федерального закона от 16 декабря 2019 г. № 439-Ф3 «О внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Федерации в части формирования сведений о трудовой деятельности в электронном виде».
Более того, необходима унификация процессуальных норм в части возможности электронной подачи документов как в суды общей юрисдикции, так и в арбитражные суды.
Также в качестве дополнительной меры на среднесрочную или долгосрочную перспективу можно предложить дополнительные возможности для дистанционного участия лиц в судебных процессах. В настоящее время Арбитражный процессуальный кодекс (ст. 1531) и Гражданский процессуальный кодекс (ст. 1551) ставят возможность подобного участия прежде всего в зависимость от технических возможностей суда.
Таким образом, одной из первоочередных задач является снижение бумажного документооборота, переход на электронное взаимодействие участников различных правоотношений.
Достоверность электронных документов. Развитие электронного взаимодействия различных субъектов потребует определения ответственных лиц, стоящих за теми или иными юридическими действиями в электронной среде. Например, указание данных пользователя для доставки какого-либо то -вара не означает фактического согласия указанного лица. Данные могут быть введены иным субъ-
36 См.: Вайпан В. А. Основы правового регулирования цифровой экономики // Право и экономика. 2017. №№ 11. С. 5—18; Рассадин А. А., Шигин М. Д. Воздействие цифровой экономики на право и общество // Профессионал года 2018: сб. статей X Междунар. науч.-практ. конкурса / под общ. ред. Г. Ю. Гуляева. Пенза, 2018.
ектом, в том числе без согласия адресата доставки. При этом в случае отсутствия дополнительной проверки достоверности заказа со стороны продавца можно представить гипотетическую ситуацию, когда продавец доставит товар не заказывавшему его покупателю.
В связи с этим необходимо согласиться, что «нормативные правовые акты должны предусматривать: удаленное подтверждение личности для совершения юридически значимых действий;
равный статус различных способов идентификации и аутентификации физических и юридических лиц, иных участников цифровой экономики;
равное с очно-бумажными коммуникациями правовое признание электронного взаимодействия как в публично-правовых, так и в гражданско-правовых отношениях;
способы независимой доверенной фиксации и предоставления заинтересованным лицам юридических фактов, связанных с электронными дистанционными взаимодействиями, электронными документами (сервисов третьей доверенной стороны);
правила формирования конкурентного рынка коммерческих поставщиков сервисов третьей доверенной стороны»37.
Исключительно в условиях достоверности юридических действий в цифровой среде может быть поднят вопрос об эффективности существования цифровой экономики как таковой.
Также важнейшей проблемой становится определение лица, совершившего правонарушение в сети Интернет. Учитывая возможные общественно опасные последствия неправомерного завладения данными, внесения изменения в общедоступные базы данных и т. д., идентификация конкретного лица становится одной из первоочередных задач государства.
Гражданско-правовой статус больших данных. В условиях формирования огромного массива данных они сами по себе становятся ресурсом, который имеет ценность и, соответственно, может обращаться на рынке. Как следствие, необходимо определение гражданско-правового статуса больших данных в целях их эффективного оборота. В научной литературе данные рассматриваются в качестве трех возможных объектов интеллектуальной собственности: произведение; секрет производства (ноу-хау); база данных38.
Однако ни одно из легальных определений обозначенных объектов интеллектуальной собственности
37 Bassan S., Harel O. Op. cit.
38 См.: Савельев А. И. Направления эволюции свободы до -говора под влиянием современных информационных технологий // Свобода договора: сб. ст. / рук. авт. кол. и отв. ред. М А. Рожкова (серия «Анализ современного права»). М., 2016. С. 481—542. В данной статье речь идет о квалификации «сырых данных», однако это не исключает использования выводов в отношении больших данных.
или требований к ним не отвечает реальности существования Big Data.
Выводы. Уже на текущем этапе необходимо отметить развитие информационных технологий в юриспруденции. Оно является разнонаправленным, в частности, включает появление феномена Big Data и развитие Legal Tech, искусственного интеллекта. Соответственно, это затрагивает как юридическую практику, так и науку, что, в свою очередь, создает определенные вызовы для юридических исследований, связанные: с правосубъектностью искусственного интеллекта; проблемами сбора и верификации данных; интерпретацией полученных с помощью Big Data результатов; ролью традиционного инструментария; «доверием» произведенным расчетам; международным характером цифро-визации; персональными данными.
Из приведенного перечня следует вывод, что внедрение информационных технологий связано как с изменением методологии самих исследований, так и
с предметом юридического анализа. Возникновение новых феноменов требует их исследования.
Практические проблемы, в частности, связаны с необходимостью: включения в законодательство новых принципов, терминов, определений и правовых институтов; совершенствования системы документооборота; обеспечения достоверности электронных документов; определения гражданско-правового статуса больших данных.
При этом государственное регулирование в настоящее время не отвечает социальным запросам и в определенном смысле скорее препятствует полноценному применению технологий, чем способствует ему.
Таким образом, указанные вызовы, с одной стороны, создают некоторые сложности для юриспруденции, но, с другой стороны, дают мощный импульс для получения качественно новых научных и практических результатов.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Bassan S., Harel O. The Ethics in Synthetics: Statistic in the Service of Ethics and Law in Health-Related Research in Big Data from Multiple Source // Cleveland-Marshall Journal of Law and Health. 2018. Vol. 31. Iss. 1.
Bennett Moses L., Chan J. Using Big Data for Legal and Law Enforcement Decisions: Testing the New Tools // University of New South Wales Law Journal. 2014. Vol. 37. No. 2.
Dorke C. The Importance of Big Data for Jurisprudence and Legal Practice // Big Data in Context: Legal, Social and Technological Insights / eds. by T. Hoeren, B. Kolany-Raiser. Cham, Switzerland, 2018.
Habte M. L. Federal and State Privacy Laws: Strategies for Analysis of Big Data in Healthcare // Healthcare Informatics. 2015. Vol. 32.
Hacker P., Petrova B. Reining in the Big Promise of Big Data: Transparency, Inequality, and New Regulatory Frontiers // Northwestern Journal of Technology and Intellectual Property. 2017. Vol. 15. Iss. 1. URL: https://ssrn.com/abstract=2773527.
Kaluvas J., Overly M. Big Data. A Business and Legal Guide. London; New York, 2015.
Karnow C. E. A. The Application of Traditional Tort Theory to Embodied Machine Intelligence // Robot Law / ed. by R. Calo, A. M. Froomkin, I. Kerr. Cheltenham, UK; Northampton, Massachusetts, USA. 2016.
Kitchin R. Big data and human geography: Opportunities, challenges and risks // Dialogues in Human Geography. 2013. № 3.
Laney D. 3-D Data Management: Controlling Data Volume, Velocity and Variety // Application Delivery Strategies. META Group. February 6, 2001.
Nature. 2008. Vol. 455. Iss. 7209. URL: https://www.nature.com/nature/volumes/455/issues/7209.
NYT: беспилотный автомобиль Uber насмерть сбил пешехода в США. URL: https://tass.ru/proisshestviya/5046544.
Richards N. M., Smart W. D. How should the Law Think about Robots? // Robot Law / ed. by R. Calo, A. M. Froomkin, I. Kerr. Cheltenham, UK; Northampton, Massachusetts, USA. 2016.
Акимов Н. Влияние тенденции «цифровой экономики» на экономическую функцию государства и ее реализацию // Юриспруденция: теория и практика. 2017. Т. 12. № 6.
Андреев В. К. О понятии цифровых прав и их оборотоспособности // Журнал предпринимательского и корпоративного права. 2018. № 2.
Андреева Л. А. К вопросу о «цифровой» юриспруденции // Актуальные проблемы юриспруденции: сб. ст. по матер. I меж-дунар. науч.-практ. конф. № 1 (1). Новосибирск, 2017.
Вайпан В. А. Основы правового регулирования цифровой экономики // Право и экономика. 2017. № 11.
Волков В. В., Скугаревский Д. А., Титаев К. Д. Проблемы и перспективы исследований на основе Big Data (на примере социологии права) // Социологические исследования. 2016. № 1.
Голоскоков Л. В. Проблемы современного права и бизнеса при переходе к цифровой экономике и общие подходы к их решению // Теория и практика развития предпринимательства: современные концепции, цифровые технологии и эффективная система: матер. VI Международного научного конгресса / под науч. ред. А. В. Шарковой, О. Н. Васильевой, Б. Оторовой. Ч. 1. М., 2018.
Дробышев П. IT-Технологии в юридическом бизнесе. URL: https://ssrn.com/abstract=3028868.
Карцхия А. Цифровизация в праве и правоприменении // Мониторинг правоприменения. 2018. № 1.
Легалтех — цифровые технологии в современном праве. URL: https://echo.msk.ru/programs/razvorot/2310144-echo/.
Майер-Шенбергер В., Кукьер К. Большие данные. Революция, которая изменит то, как мы живем, работаем и мыслим: пер. с англ. И. Гайдюк. М., 2014.
Нормотворческий процесс в субъектах Российской Федерации (на примере Республики Крым и города федерального значения Севастополя): учеб. пособие для магистров / под ред. С. А. Трофимова, И. В. Бондарчука. Симферополь, 2018.
Оправдание и реабилитация в Республике Казахстан. Отчет по результатам исследования / под ред. К. Д. Титаева. СПб., 2018.
Познер Р. А. Рубежи теории права / пер. с англ. И. В. Кушнаревой; под ред. М. И. Одинцовой. М., 2017.
Рассадин А. А., Шигин М. Д. Воздействие цифровой экономики на право и общество // Профессионал года 2018: сб. статей X Междунар. науч.-практ. конкурса / под общ. ред. Г. Ю. Гуляева. Пенза, 2018.
Регулирующее воздействие: методики и опыт / отв. ред. Ю. А. Тихомиров. М., 2016.
Савельев А. И. Направления эволюции свободы договора под влиянием современных информационных технологий // Свобода договора: сб. ст. / рук. авт. кол. и отв. ред. М. А. Рожкова (серия «Анализ современного права»). М., 2016.
Савельев А. И. Проблемы применения законодательства о персональных данных в эпоху «Больших данных» (Big Data) // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2015. № 1.
Татаринова С. С. Цифровая экономика и право: новые вызовы — новые перспективы // Юридический вестник Самарского университета. 2017. Том 3. № 3.
Тихомиров Ю. А. и др. Социально-правовые исследования в регионах. М., 2011.
Тихомиров Ю. А. Сравнительное правоведение: современная концепция и общественная практика // Право и экономика. 2018. № 11.
Фатьянов А. А. Актуальные проблемы правового регулирования в области развития цифровой экономики // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. 2018. № 3 (50).
REFERENCES
Acquittal and Rehabilitation in the Republic of Kazakhstan. Research report. Ed. by K. D. Titaev. St. Petersburg, 2018. 70 p. (In Russ.)
Akimov N. Influence of Tendencies of "Digital Economy" on Economic Function of the State and Its Realization. Yurisprudentsiya: teoriya i praktika, 2017, vol. 12, no. 6, pp. 431—436. (In Russ.)
Andreev V. K. About the Concept of Digital Rights and their Transferability. Zhurnalpredprinimatel'skogo i korporativnogo prava, 2018, no. 2, pp. 38—41. (In Russ.)
Andreeva L. A. On the Issue of Digital Law. Actual Problems of Science of Law: the Post-conference "I International Research and Practical" Collected Papers. No. 1 (1). Novosibirsk, 2017. Pp. 32—41. (In Russ.)
Bassan S., Harel O. The Ethics in Synthetics: Statistic in the Service of Ethics and Law in Health-Related Research in Big Data from Multiple Source. Cleveland-Marshall Journal of Law and Health, 2018, vol. 31, iss. 1.
Bennett Moses L., Chan J. Using Big Data for Legal and Law Enforcement Decisions: Testing the New Tools. University of New South Wales Law Journal, 2014, vol. 37, no. 2.
Dorke C. The Importance of Big Data for Jurisprudence and Legal Practice. Big Data in Context: Legal, Social and Technological Insights. Ed. by T. Hoeren, B. Kolany-Raiser. Cham, Switzerland, 2018.
Drobyshev P. IT-Technologies in Legal Business. Available at: https://ssrn.com/abstract=3028868. (In Russ.)
Fat'yanov A. A. Actual Issues of Legal Regulation in the Sphere of Digital Economy. Uchenye trudy Rossiyskoy akademii advokatury i notariata, 2018, no. 3 (50), pp. 71—77. (In Russ.)
Goloskokov L. V. Issues of Contemporary Law and Business in Going to Digital Economy and Common Methods of Solution. Materials of the VI International Scientific Congress "Entrepreneurship and Business: Theory, Methodology and Practical Issues of Effective Management". Ed. by A. V. Sharkova, O. N. Vasil'eva, B. Otorova. Part 1. Moscow, 2018. Pp. 65—68. (In Russ.)
Habte M. L. Federal and State Privacy Laws: Strategies for Analysis of Big Data in Healthcare. Healthcare Informatics, 2015, vol. 32, iss. 1.
Hacker P., Petrova B. Reining in the Big Promise of Big Data: Transparency, Inequality, and New Regulatory Frontiers. Northwestern Journal of Technology and Intellectual Property, 2017, vol. 15, iss. 1. Available at: https://ssrn.com/abstract=2773527.
Kaluvas J., Overly M. Big Data. A Business and Legal Guide. London; New York, 2015.
Karnow C. E. A. The Application of Traditional Tort Theory to Embodied Machine Intelligence. Robot Law. Ed. by R. Calo, A. M. Froomkin, I. Kerr. Cheltenham, UK; Northampton, Massachusetts, USA, 2016.
Kartskhiya A. Digitalisation in Law and Law Enforcement. Monitoring pravoprimeneniya, 2018, no. 1, pp. 36—40. (In Russ.)
Kitchin R. Big data and human geography: Opportunities, challenges and risks. Dialogues in Human Geography, 2013, no. 3.
Laney D. 3-D Data Management: Controlling Data Volume, Velocity and Variety. Application Delivery Strategies. META Group. February 6, 2001.
Law-Making Process in the Entities of the Russian Federation (on the Example of the Republic of Crimea and Federal City of Sevastopol). Ed. by S. A. Trofimov, I. V. Bondarchuk. Simferopol', 2018. 355 p. (In Russ.)
Legaltech — Modern Technologies in the Current Law. Available at: https://echo.msk.ru/programs/razvorot/2310144-echo/. (In Russ.)
Mayer-Shenberger V., Kuk'er K. Big Data: A Revolution That Will Transform How We Live, Work, and Think. Moscow, 2014. 221 p. (In Russ.)
Nature, 2008, vol. 455, iss. 7209. Available at: https://www.nature.com/nature/volumes/455/issues/7209.
NYT: bespilotnyy avtomobil' Uber nasmert' sbil peshekhoda v SShA. Available at: https://tass.ru/proisshestviya/5046544.
Pozner R. A. Frontiers of Legal Theory. Ed. by M. I. Odintsova. Moscow, 2017. 480 p. (In Russ.)
Rassadin A. A., Shigin M. D. Influence of Digital Economy on Law and Society. Materials of X International Research and Practical Contest "Professional of the Year-2018" . Ed. by G. Yu. Gulyaev. Penza, 2018. Pp. 55—57. (In Russ.)
Regulatory Impact Assessment: Methods and Experience. Ed. by Yu. A. Tikhomirov. Moscow, 2016. 69 p. (In Russ.) Richards N. M., Smart W. D. How should the Law Think about Robots? Robot Law. Ed. by R. Calo, A. M. Froomkin, I. Kerr. Cheltenham, UK; Northampton, Massachusetts, USA, 2016.
Savel'ev A. I. Tendencies of Freedom of Contract Evolution under the Influence of Contemporary IT-Techonlogies. Freedom of Contract. Ed. by M. A. Rozhkova. Moscow, 2016. Pp. 481—543. (In Russ.)
Savel'ev A. I. The Issues of Implementing Legislation on Personal Data in the Era of Big Data. Pravo. Zhurnal Vysshey shkoly ekonomiki = Law. Journal of the Higher School of Economics, 2015, no. 1, pp. 43—67. (In Russ.)
Tatarinova S. S. Digital Economy and Law: New Challenge — New Perspective. Yuridicheskiy vestnik Samarskogo universiteta, 2017, vol. 3, no. 3, pp. 62—66. (In Russ.)
Tikhomirov Yu. A. Comparative Jurisprudence: the Modern Concept and Social Practice. Pravo i ekonomika, 2018, no. 11, pp. 5—9. (In Russ.)
Tikhomirov Yu. A. et al. Socio-Legal Research in Regions. Moscow, 2011. 256 p. (In Russ.)
Vaypan V. A. Legal Regulation of Digital Economy. Pravo i ekonomika, 2017, no. 11, pp. 12—17. (In Russ.)
Volkov V. V., Skugarevskiy D. A., Titaev K. D. Problems and Prospects for Studies Based on Big Data (the Case of Sociology of Law). Sotsiologicheskie issledovaniya, 2016, no. 1, pp. 48—58. (In Russ.)
