Актуальные вопросы и перспективы развития института преддоговорной ответственности в гражданском праве Текст научной статьи по специальности «Право»

Актуальные вопросы и перспективы развития института преддоговорной ответственности в гражданском праве

Тимофеева Дарья Евгеньевна,

студент, Юридическая школа, Дальневосточный федеральный университет

E-mail: timofeeva.de@students.dvfu.ru Вронская Мария Владимировна,

кандидат юридических наук, доцент, кафедра гражданско-правовых дисциплин, Владивостокский государственный университет экономики и сервиса E-mail: Mariya.Vronskaya@vvsu.ru

В статье рассматриваются проблемы применения преддоговорной ответственности в гражданском обороте на основе анализа правоприменительной практики. Исследуются перспективы совершенствования законодательного регулирования института преддоговорной ответственности с элементами сравнительно-правового анализа. В результате проведённого исследования предлагается внести ряд изменений в действующее законодательство о преддоговорной ответственности.

Ключевые слова: преддоговорная ответственность, принцип добросовестности, принцип свободы договора, недобросовестные действия, убытки.

С момента официального закрепления института преддоговорной ответственности в российском гражданском законодательстве прошло уже 5 лет, однако с практической точки зрения нормы данного института с трудом вносят ясность в отношения, возникающие между контрагентами на стадии заключения договора. В связи с этим, возникает большое количество проблем, связанных с возможностью применения преддоговорной ответственности на практике.

Основным принципом, позволяющим избежать возможности наступления преддоговорной ответственности, является принцип добросовестного ведения переговоров. Его суть заключается в информационной открытости к партнёру касаемо условий будущей сделки, в соблюдении сроков, о которых договорились стороны, в обязательстве не прерывать и не прекращать переговоры без достаточных на то причин, при этом не известив своего контрагента. Исходя из подобных условий действует презумпция добросовестности сторон при вступлении в переговорный процесс. В случае же ущемления прав или законных интересов одного из контрагентов, потерпевшая сторона должна самостоятельно доказать факт недобросовестного ведения переговоров, подкрепляя свою позицию реальными доказательствами.

Законодатель попытался конкретизировать действия, подпадающие под признаки недобросовестных, установив при этом перечень открытым. Одним из таких действий является предоставление стороне неполной или недостоверной информации, в том числе умолчание об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны. Основной проблемой, возникающей при аргументации данного факта, является сложность доказывания наличия умысла или грубой неосторожности у контрагента на введение потерпевшей стороны в заблуждение. Поскольку суд вряд ли признает недобросовестным «обман», допущенный стороной, которая не подозревала о недостоверности предоставленных ею сведений. Подтверждением существования данной проблемы служит решение Арбитражного суда Ростовской области. Согласно фабуле дела, истец обратился с иском в суд, написав в иске, что ответчик обратился к истцу с заявкой на выполнение работ по покраске воздушных судов, после чего истец приобрёл лакокрасочные материалы на общую сумму более 1 миллиона рублей, приобретение которых, как он считал, было согласовано в дополнительном соглашении. В свою очередь, от ответчика по электронной почте поступило письмо о невозможности

покраски воздушных судов приобретёнными истцом лакокрасочными материалами в связи с запретом. Также ответчик ссылался на то, что дополнительное соглашение в тот момент, когда истец приобретал материалы, между ними ещё не было согласовано, а поскольку истец не смог документально подтвердить принадлежность адреса электронной почты ответчику, то, соответственно, у истца отсутствовали основания для приобретения лакокрасочных материалов, поскольку сделка не была заключена. В результате, суд отказал истцу в удовлетворении исковых требований, ссылаясь на недоказанность факта согласования между сторонами вопроса о приобретении материалов для покраски воздушных судов. Таким образом, если бы истец смог доказать подтверждение надлежащего направления истцом дополнительного соглашения, можно было бы говорить о том, что ответчик умолчал об обстоятельствах, которые должны были быть доведены до сведения истца1.

Не мало дискуссий в судебной практике вызывает проблема доказывания того факта, что сторона внезапно и неоправданно прекратила переговоры о заключении договора при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать. С точки зрения Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ), такое действие стороны является недобросовестным поведением, однако в судебной практике оно трактуется неоднозначно. Сложность кроется в том, что в ст. 434.1 ГК РФ одновременно сосуществуют два самостоятельных принципа - принцип свободы договора, заключающийся в свободе ведения переговоров и невозможности наступления ответственности в случае их прекращения без дальнейшего заключения договора, и принцип добросовестного ведения переговоров, согласно которому при определённых обстоятельствах «свобода ведения переговоров» может расцениваться как недобросовестное поведение. Безусловно, сторона вправе выйти из переговорного процесса в любое время, но должна уведомить об этом своего контрагента должным образом. Помимо этого, не меньше трудностей у правоприменителей вызывает толкование таких оценочных понятий, как «внезапность» и «неоправданность» прекращения переговоров. Доказательством тому может служить решение Арбитражного суда Алтайского края. В фабуле дела указывается, что истец обратился в суд с требованием о взыскании с ответчика убытков в размере более полумиллиона рублей, возникших в результате недобросовестного поведения ответчика, выразившегося во внезапном прекращении переговоров. Ответчик продал земельный участок, в отношении которого между сторонами велись переговоры о его дальнейшей застройке, причинив тем самым убытки истцу, который уже подготовил проектную документацию

по строительству объекта. Суд требования истца не удовлетворил, ссылаясь на то, что само по себе немотивированное прекращение переговоров не доказывает факт недобросовестности стороны, а оснований для предположения о внезапном и необоснованном прекращении ведения переговоров нет, поскольку истец не смог документально подтвердить письменную договорённость сторон. Такой вывод суда лишний раз доказывает сложность аргументации внезапного прекращения ведения переговоров для потерпевшей стороны2.

Как гласит ч. 3 ст. 434.1 Гк РФ, в случае недобросовестного ведения переговоров виновная сторона должна возместить потерпевшей стороне убытки, включающие в себя расходы, понесённые добросовестной стороной на ведение переговоров о заключении договора, а также расходы, связанные с утратой реальной возможности заключить договор с третьим лицом3. Фактически, в последнем случае речь идёт об упущенной выгоде, а не о расходах потерпевшей стороны. Тем не менее, судебная практика по данному вопросу уже начинает складываться, однако довольно неоднозначно. Так, при рассмотрении совершенно одинаковых по фабуле дел, разные суды пришли к абсолютно противоположным решениям, в связи с чем ставится вопрос о проблеме неоднозначного подхода правоприменителей, связанного с различным толкованием положений ст. 434.1 ГК РФ, к схожим правовым ситуациям. Так, в одном из известнейших судебных разбирательств, проходивших в Арбитражном суде Московского округа, суд полностью удовлетворил исковые требования истца по признанию действий ответчика в процессе переговоров недобросовестными и возмещению расходов, понесённых истцом на ведение переговоров о заключении договора, а также упущенной выгоды. Всё дело было в том, что на протяжении полугода между истцом и ответчиком шли переговоры о предоставлении торговых площадей ответчику в аренду. После подписания проекта договора арендодателем, т.е. истцом, ответчик внезапно прекратил с ним связь, ссылаясь на неполучение корпоративного одобрения сделки. Истец, в свою очередь, освободил от прежних арендаторов предстоящие к сдаче помещения, чтобы подготовить их для нового контрагента, отказывая в предоставлении торговых площадей третьим лицам, тем самым лишив себя возможной прибыли4.

1 Решение Арбитражного суда Ростовской области от 26 декабря 2017 г. по делу № А53-31360/2017. [Электронный ресурс] Интернет-ресурс «СудАкт». URL: https://sudact.ru/arbitral/doc/ zu2ilDFVQsV9/ [дата обращения 23.04.2020].

2 Решение Арбитражного суда Алтайского края от 9 октября 2017 г. по делу № А03-5224/2017. [Электронный ресурс] Интернет-ресурс «СудАкт». URL: https://sudact.ru/arbitral/doc/ uh2UHVTkdqYx/ [дата обращения 23.04.2020].

3 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): федер. закон от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ. [Электронный ресурс] СПС «КонсультантПлюс». URL: http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_5142/f5e55adcc2ef06ee9e5b7f57f0f3c a3d2ea8825c/ [дата обращения 23.04.2020].

4 Постановление Арбитражного суда Московского округа от 29 ноября 2017 г. по делу № Ф05-16349/2017 по делу № А41-90214/2016. [Электронный ресурс] СПС «Консультант-Плюс». URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc &base=AMS&n=281164#024380437013685596 [дата обращения 23.04.2020].

5 -а

сз

<

Совершенно иное решение по схожему делу принял Арбитражный суд Северо-Кавказского округа. Здесь также ответчик - потенциальный арендатор и истец - потенциальный арендодатель вели переговоры о заключении договора аренды помещений. В определённый момент ответчик не ответил на письмо истца по согласованию арендной платы, и истец, посчитав, что контрагент вышел из переговоров, подал иск в суд. Дело он проиграл. Суд установил, что у ответчика не было времени на согласование договора аренды в головном офисе, поскольку менеджер, который вел переговоры от его имени, не имел полномочий на подписание договора аренды и его полномочия ограничивались поиском помещений для магазинов. Помимо этого, суд также не нашел доказательств тому, что ответчик вел переписку исключительно в целях причинения вреда истцу1.

Безусловно, закрепление института преддоговорной ответственности в российском гражданском законодательстве было объективно необходимым решением законодателя, поскольку развитие рыночных отношений требовало более детального регулирования переговорного процесса в целях заключения договора. Однако, анализ судебной практики наглядно демонстрирует недостаточную проработанность юридической конструкции данного института2. Неопределенность правовой природы преддоговорной ответственности, конфликт основополагающих в данном институте принципов, «открытая» терминология, позволяющая неоднозначно трактовать значение ключевых положений, а также слабая юридическая техника дают основание полагать о необходимости дальнейшего реформирования данного института.

Во-первых, ч. 1 ст. 434.1 ГК РФ по смыслу является своеобразным продолжением принципа свободы договора, а именно, одного из его элементов - «свободы от договора». В свою очередь, ч. 2 ст. 434.1 ГК РФ предполагает ограничение этого принципа положениями о добросовестности, что на практике приводит к взаимоисключению указанных принципов, и как следствие, к защите либо «негативной», либо «позитивной» свободы договора3. Следовательно, в процессе регулирования преддоговорной ответственности принцип свободы договора имеет двойственный характер, что ещё раз подтверждает необходимость совершенствования данных положений с отдачей приоритетного значения одному из принципов в целях

1 Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 18 января 2018 г. № Ф08-10035/2017 по делу № А32-41814/2016. [Электронный ресурс] СПС «Консультант-Плюс». URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc &base=ASK&n=132088#042693967116957565 [дата обращения 23.04.2020].

2 Мандрица А.И. Институт добросовестности и преддого-

2 ворной ответственности в гражданском праве // Успехи совре-

о менной науки и образования. 2016. Т. 4. № 11. С. 91. см

о 3 Комарицкий В.С. Реализация принципа свободы догово-

*т ра в регулировании преддоговорной ответственности // Юрист.

z 2015. № 5. С. 22.

выработки единого подхода к пониманию этого института.

Достаточно интересной представляется позиция стран системы общего права, а именно Великобритании, по данному вопросу. Если сделать небольшой экскурс к истории возникновения доктрины «преддоговорной ответственности», можно констатировать, что в целом эта доктрина присуща именно странам континентальной системы права. Так, впервые доктрина «culpa in contrahendo» (с лат. «вина при ведении переговоров») была сформулирована в 1861 году немецким правоведом Рудольфом фон Иерингом4. Затем она активно развивалась и была кодифицирована в Германском гражданском уложении лишь по прошествии долгого времени в 2002 году. Впоследствии, другие страны континентальной системы права стали перенимать опыт Германии и включать положения о «преддоговорной ответственности» в ходе реформ гражданского законодательства. И лишь страны общей системы права, в частности Великобритания, категорически отказываются воспринимать доктрину «преддоговорной ответственности» в том виде, в котором она функционирует в странах континентальной системы права.

Основное отличие их понимания данной доктрины заключается в том, что страны системы общего права не приемлют какого-либо ограничения принципа «свободы договора». Иными словами, стороны абсолютно свободны в своём праве как вступить в переговоры о заключении договора, так и выйти из них в любой момент. Однако это не означает, что контрагенты при вступлении в переговорный процесс могут вести себя своевольно. В Великобритании действует система специальных норм, на основе которых недобросовестный участник переговоров будет нести ответственность, однако отсутствует единая концепция добросовестности при ведении переговоров, присущая праву стран континента. Это связано с тем, что право Великобритании вообще не знает понятия «добросовестности», поскольку отсутствует его доктринальное толкование. В целом, такая же проблема существует и в российском праве - определение понятия «добросовестного ведения переговоров» раскрывается путём попытки конкретизации действий, подпадающих под понятие «недобросовестности». В то же время, Великобритания выработала целую систему специальных норм, которые защищают контрагентов во время переговорного процесса. Так, действующее и в российском праве положение о предоставлении контрагенту неполной или недостоверной информации, а также вступление в переговоры без намерения заключить договор, в результате которого другая сторона понесла ущерб, рассматривается как деликт под названием «введение в заблуждение». В случае, когда предоставление стороной перего-

4 Степанищева А.М. Culpa in contrahendo в праве Европейского союза: содержание, проблемы квалификации, регулирование // Российский юридический журнал. 2015. № 5(104). С. 113.

ворного процесса недостоверных сведений стало результатом ненамеренных действий этого лица, право Великобритании также нашло решение данной ситуации путём введения нового вида деликта под названием «неосторожное сообщение недостоверных сведений». Если же контрагент намеренно предоставил недостоверные сведения, в таком случае наступает ответственность за деликт «введение в заблуждение». Непредоставление контрагенту какой-либо информации либо умолчание о ней допускается, если заинтересованная сторона сама не уточнила данную информацию у своего контрагента, кроме случаев, когда такая информация имеет существенное значение для конкретного договора и умолчание о ней является недопустимым и т.д1..

Во-вторых, в перспективе ставится вопрос о конкретизации действий, понимаемых в качестве недобросовестного поведения стороны при ведении переговоров. Так, законодатель в первом абзаце ч. 2 ст. 434.1 ГК РФ устанавливает: «... стороны обязаны действовать добросовестно, в частности не допускать вступления в переговоры или их продолжение при заведомом отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной», то есть здесь законодатель ограничился частным случаем проявления недобросовестности, фактически предполагая открытый перечень действий сторон, которые могут быть признаны недобросовестными на стадии переговоров. Однако абз. 2 ч. 2 ст. 434.1 ГК РФ предлагаются только два конкретно определенных условия для признания участника переговоров о заключении договора недобросовестным2. Такое конструирование правовой нормы является наглядным примером слабой юридической техники. Также, в точной конкретизации нуждаются такие оценочные формулировки, как «предоставление неполной и недостоверной информации», «внезапное и неоправданное прекращение переговоров», «заведомое отсутствие намерения достичь соглашения», поскольку подобная правовая «неясность» позволяет судьям трактовать эти понятия совершенно по-разному, что негативно отражается на формирующейся судебной практике.

В-третьих, остается неясной правовая природа убытков, возникающих в случае утраты возможности заключить договор с третьим лицом при недобросовестном поведении одной из сторон3. При анализе ч. 3 ст. 434.1 ГК РФ в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. № 7 делается отсылка к ст. 15 ГК РФ, устанавли-

1 Будылин С.Л. Преддоговорная ответственность в юрис-дикциях общего права: сайт M-Logos.ru [Электронный ресурс]. URL: https://m-logos.ru/img/Tezis_M-Logos_23052018_S_ Budilin2.pdf (дата обращения: 23.04.2020).

2 Балашова А.И. Проблемы применения преддоговорной [Электронный ресурс] // Актуальные проблемы российского частного права. 2016. № 3. URL: http://conf.omua.ru/content/ problemy-primeneniya-preddogovornoy-otvetstvennosti (дата обращения: 23.04.2020).

3 Демкина А.В. О преддоговорной ответственности в гражданском праве // Гражданское право. 2016. № 1. С. 34.

вающей, что убытки состоят из реального ущерба и упущенной выгоды4. Таким образом, расходы, возникшие у стороны по причине утраты реальной возможности заключить договор с третьим лицом, расцениваются в качестве упущенной выгоды. В то же время, поскольку договор с третьим лицом не планировался к заключению в связи с осуществлением переговорного процесса с недобросовестным контрагентом, неясным остаётся вопрос, связанный с определением механизма доказывания размера такой упущенной выгоды5. Отсутствие чёткой позиции законодателя касаемо правовой природы преддоговорной ответственности не даёт возможности в данной ситуации определить возможность применения правил ч. 4 ст. 393 ГК РФ («при определении упущенной выгоды учитываются предпринятые кредитором для её получения меры и сделанные с этой целью приготовления»), поскольку преддоговорная ответственность не является договорной в чистом виде6. Из этого следует, что данный аспект нуждается в чётком законодательном уточнении7. Помимо этого, на практике возникают определённые трудности при применение преддоговорной ответственности за нарушение положений организационного договора. В случае уклонения одной из сторон от заключения договора в процессе ведения переговоров в качестве меры ответственности одновременно можно применить как положения ч. 3 ст. 434.1 ГК РФ, так и ч. 4 ст. 445 ГК РФ. С точки зрения ГК РФ, как в первом, так и во втором случае требование о возмещении убытков при уклонении недобросовестной стороны от заключения договора будет абсолютно правомерным. Следовательно, сторона, потерпевшая от недобросовестных действий своего контрагента, будет вправе требовать взыскания убытков с недобросовестной стороны в двойном размере, поскольку как ч. 3 ст. 434.1 ГК РФ, так и ч. 4 ст. 445 ГК РФ ей это позволяют.

Таким образом, на основе проведенного исследования предлагается внести следующие изменения в действующее законодательство о преддоговорной ответственности:

1. Учитывая опыт других государств, более детально отразить значение принципов свободы договора и добросовестного ведения переговоров с отдачей приоритетного положения одному из них

4 О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. № 7 // Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 2016. № 5. С. 6.

5 Демкина А.В. К вопросу об объеме возмещения при преддоговорной ответственности // Российская юстиция. 2015. № 11. С. 16.

6 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): федер. закон от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ. [Электронный ресурс] СПС «КонсультантПлюс». URL: http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_5142/c1cbc60ba2b77d2acc7884f02c8 0b239e0a5e810/ [дата обращения 23.04.2020].

7 Шепель Т.В. Новое в правовом регулировании условий преддоговорной ответственности // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2016. № 8(75). С. 78.

5 -а

сз

<

в целях устранения двойственности понимания принципа свободы договора в судебной практике;

2. Конкретизировать действия, которые понимаются в качестве недобросовестного поведения стороны при ведении переговоров, а также устранить недостатки юридической техники в конструировании ч. 2 ст. 434.1 ГК РФ касаемо установления либо открытого, либо закрытого перечня недобросовестных действий и уточнения значения этих действий (в частности таких понятий, как «предоставление неполной и недостоверной информации», «внезапное и неоправданное прекращение переговоров», «заведомое отсутствие намерения достичь соглашения»);

3. Установить правовую природу убытков, возникающих в случае утраты возможности заключить договор с третьим лицом при недобросовестном поведении одной из сторон, поскольку от этого напрямую зависит определение механизма доказывания размера таких убытков (фактически, упущенной выгоды), а также ликвидировать конфликт правовых норм о возможности возмещения убытков в случае неисполнения одной из сторон положений организационного договора о порядке ведения переговоров, в частности положений ч. 3 ст. 434.1 ГК РФ и ч. 4 ст. 445 ГК РФ.

Литература

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) (ред. от 16.12.2019) [Электронный ресурс]: федер. закон от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». Загл. с экрана.

2. Балашова А.И. Проблемы применения преддоговорной ответственности // Актуальные проблемы российского частного права: сетевой журн. [Электронный ресурс]. - М., 2016. URL: http://conf.omua.ru/content/problemy-primeneniya-preddogovornoy-otvetstvennosti Загл. с экрана. (дата обращения: 23.04.2020).

3. Будылин С.Л. Преддоговорная ответственность в юрисдикциях общего права: сайт M-Logos.ru [Электронный ресурс]. Режим доступа: https:// m-logos.ru/img/Tezis_M-Logos_23052018_S_ Budilin2.pdf Загл. с экрана. (дата обращения: 23.04.2020).

4. Демкина А.В. К вопросу об объеме возмещения при преддоговорной ответственности / А.В. Демкина // Российская юстиция. - 2015. -№ 11. - С. 14-17.

5. Демкина А.В. О преддоговорной ответственности в гражданском праве / А.В. Демкина // Гражданское право. - 2016. - № 1. - С. 31-34.

6. Комарицкий В.С. Реализация принципа свободы договора в регулировании преддоговорной ответственности / В.С. Комарицкий // Юрист. -2015. - № 5. - С. 18-22.

7. Мандрица А.И. Институт добросовестности и преддоговорной ответственности в гражданском праве / А.И. Мандрица // Успехи совре-

менной науки и образования. - 2016. - Т. 4. -№ 11. - С. 90-92.

8. О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. № 7 // Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. - 2016. -№ 5.- С. 7-11.

9. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 29 ноября 2017 г. по делу № Ф05-16349/2017 по делу № А41-90214/2016 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www. consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base =AMS&n=28116#024380437013685596 Загл. с экрана. (дата обращения 23.04.2020).

10. Постановление Арбитражного суда СевероКавказского округа от 18 января 2018 г. № Ф08-10035/2017 по делу № А32-41814/2016 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:// www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&b ase=ASK&n=132088#042693967116957565 Загл. с экрана. (дата обращения 23.04.2020).

11. Решение Арбитражного суда Алтайского края от 9 октября 2017 г. по делу № А03-5224/2017 [Электронный ресурс]. Режим доступа: https:// sudact.ru/arbitral/doc/uh2UHVTkdqYx/ Загл. с экрана. (дата обращения 23.04.2020).

12. Решение Арбитражного суда Ростовской области от 26 декабря 2017 г. по делу № А53-31360/2017 [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://sudact.ru/arbitral/doc/ zu2ilDFVQsV9/ Загл. с экрана. (дата обращения 23.04.2020).

13. Степанищева А.М. Culpa in contrahendo в праве Европейского союза: содержание, проблемы квалификации, регулирование / А.М. Степанищева // Российский юридический журнал. - 2015. - № 5(104). - С. 112-121.

14. Шепель Т.В. Новое в правовом регулировании условий преддоговорной ответственности / Т.В. Шепель // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. - 2016. - № 8(75). - С. 78-81.

ACTUAL ISSUES AND DEVELOPMENT PROSPECTS OF THE INSTITUTION OF PRE-CONTRACTUAL LIABILITY IN CIVIL LAW

Timofeeva D.E., Vronskaya M.V.

Far Eastern Federal University, Vladivostok state University of Economics and service

The article deals with the problems of applying pre-contractual liability in civil turnover based on the analysis of law enforcement practice. The prospects of improving the legislative regulation of the institution of pre-contractual liability with elements of comparative legal analysis are studied. As a result of the research, it is proposed to make a number of changes to the current legislation on pre-con-tractual liability.

Keywords: pre-contractual liability, the principle of good faith, the principle of freedom of contract, unfair actions, losses.

References

1. The Civil code of the Russian Federation (part one) (ed. from 16.12.2019) [Electronic resource]: Feder. law No. 51-FZ of November 30, 1994. Access from the Internet. - legal system "ConsultantPlus". Title from the screen.

2. Balashova A.I. Problems of applying pre-contractual liability // Actual problems of Russian private law: network journal. [Electronic resource]. - Moscow, 2016. URL: http://conf.omua.ru/con-tent/problemy-primeneniya-preddogovornoy-otvetstvennosti Title from the screen. (date accessed: 23.04.2020).

3. Budylin S.L. Pre-Contractual liability in common law jurisdictions: website M-Logos.ru [Electronic resource]. Access mode: https://m-logos.ru/img/Tezis_M-Logos_23052018_S_Budilin2. pdf Title from the screen. (accessed: 23.04.2020).

4. Demkina A.V. On the issue of the amount of compensation for pre-contractual liability / A.V. Demkina // The Russian justice. -2015. - № 11. - P. 14-17.

5. Demkina A.V. On pre-contractual liability in civil law / A.V. Demkina // Civil law. - 2016. - no. 1. - Pp. 31-34.

6. Komaritsky V.S. Implementation of the principle of freedom of contract in the regulation of pre-contractual liability / V.S. Komaritsky // Lawyer. - 2015. - № 5. - Pp. 18-22.

7. Mandritsa A.I. Institute of good faith and pre-contractual liability in civil law / A.I. Mandritsa // Success of modern science and education. - 2016. - Vol. 4. - No. 11. - P. 90-92.

8. On the application by courts of certain provisions of the Civil code of the Russian Federation on liability for breach of obligations: resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Rus-

sian Federation of 24 March 2016. No. 7 // Bulletin Of The Supreme Court Grew. Confederations. - 2016. - № 5. - P. 7-11.

9. Resolution of the Arbitration court of the Moscow district of November 29, 2017 on the case no. F05-16349/2017 on the case no. A41-90214/2016 [Electronic resource]. Access mode: http:// www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=AMS &n=28116#024380437013685596 Title from the screen. (accessed 23.04.2020).

10. Resolution of the Arbitration court of the North Caucasus district of January 18, 2018 no. F08-10035/2017 on the case no. A32-41814/2016 [Electronic resource]. Access mode: http:// www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ASK &n=132088#042693967116957565 Title from the screen. (accessed 23.04.2020).

11. Decision of the Arbitration court of the Altai territory of October 9, 2017 in case no. A03-5224/2017 [Electronic resource]. Access mode: https://sudact.ru/arbitral/doc/uh2UHVTkdqYx / Caption from the screen. (accessed 23.04.2020).

12. Decision of the Arbitration court of the Rostov region of December 26, 2017 in case no. A53-31360/2017 [Electronic resource]. Access mode: https://sudact.ru/arbitral/doc/zu2ilDFVQsV9 / Caption from the screen. (accessed 23.04.2020).

13. Stepanishcheva A.M. Culpa in contrahendo in the law of the European Union: the contents, problems of qualification, regulation / M.A. Stepanischev // Russian legal journal. - 2015. -№ 5(104). - Pp. 112-121.

14. Shepel T.V. New in the legal regulation of pre-contractual liability conditions / T.V. Shepel // Science and education: economy and economy; entrepreneurship; law and management. -2016. - № 8(75). - Pp. 78-81.