CC BY
121
Бабаев Т.В., Колонтаева Ю.В.
актуальные проблемы реализации права на доступ к правосудию в российской федерации
Право каждого на доступ к правосудию закреплено в статье 46 Конституции Российской Федерации (далее - Конституция РФ) и, как отмечает Конституционный Суде Российской Федерации, предусматривает, «что личность в ее взаимоотношениях с государством выступает не как объект государственной деятельности, а как равноправный субъект, который может защищать свои права всеми не запрещенными законом способами (статья 45, часть 2) и спорить с государством в лице любых его органов» [11]. Данное право реализуется во всех отраслях российского права, и является ключевым при формировании правовых статусов субъектов процессуальных правоотношений [2; 3; 4].
Часть 3 статьи 46 Конституции РФ предусматривает также, что каждый человек вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты.
В то же время право на судебную защиту гарантирует реализацию только тех прав, которые предусмотрены внутренним законодательством России и не противоречат Конституции РФ. При этом, решения межгосударственных органов по защите прав и свобод человека могут не исполняться при условии их противоречия положениям Конституции РФ.
Главной вехой в данном направлении можно считать Постановление Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 N 21-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона «О ратификации Конвенции
0 защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона «О международных договорах РФ», частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса РФ, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса РФ, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части
1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства РФ и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы» [12].
Суть запроса заключалась в том, что вызывало немало спорных моментов правило, в соответствии с которым по решению Европейского Суда по правам человека (далее - ЕСПЧ), производство по делу должно быть возобновлено, даже если это противоречит Конституции Российской Федерации. При этом речь шла не о противоречии самих прав Конституции РФ, а их истолкования.
В данном Постановлении Конституционный Суд РФ прямо обозначил, что
участие российской федерации в международных организациях и делегирование им части полномочий не означает отказа от государственного суверенитета. Именно он, как отмечается в пункте 2 Постановления, относится к основам конституционного строя.
Далее Конституционный Суд отметил, что российская федерация не отказывается от возложенных на себя обязательств по реализации положений по защите прав человека, обозначенных в Конвенции и ЕСПЧ. Однако, в исключительных случаях, когда интерпретация прав человека ЕСПЧ затрагивает положения Конституции рф и противоречит им, российская федерация может отступить от взятых на себя указанных обязательств, если такие отступления выступают единственно возможными способами, чтобы избежать нарушения основополагающих положений Конституции рф.
В своем решении Конституционный Суд рф не руководствовался собственной волей, а опирался на положения также международного правового акта -Венской Конвенции о праве международных договоров [1]. В данном документе прямо предусмотрено требование добросовестного толкования международных договоров, используя обычное значение терминов применительно к целям договора. Таким образом, Конституционный Суд рф не отрицает прямое применение положения Конвенции о защите прав человека, но оговаривает возможность не применять решения ЕСПЧ, если такие положения Конвенции толкуются вопреки целям Конвенции.
Кроме того Конституционный Суд рф уточнил, что в статье 46 Венской конвенции прямо предусмотрена возможность государства не выполнять требования международного договора, если согласие на обязательность его применения было выражено вопреки внутреннему праву, существенно ему противоречило. При этом в пункте 4 Постановления Конституционный Суд рф четко обозначил, что целью присоединения россии к Конвенции о защите прав человека и основных свобод было обеспечение дополнительных гарантий прав человека в россии. При этом, органом, реализующим весь механизм Конвенции о защите прав человека призван был стать ЕСПЧ. Конституционный Суд рф акцентировал внимание, что необходимая гармонизация Конвенции и российского права, учитывая, что толкование самой Конвенции проводится Европейским Судом по правам человека при рассмотрении конкретных дел, допустима лишь в том случае, если не будет противоречия с Конституцией рф [12].
В дополнение к своему обоснованию Конституционный Суд рф в данном Постановлении указал, что российская федерация не единственное государство, фиксирующее отступление от обязательного исполнения решений ЕСПЧ, приведя примеры таких отступлений, принятых Конституционными Судами фрГ, Итальянской республики, Австрийской республики, Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии. Причем во всех указанных случаях Конституционный Суд рф акцентирует внимание на наличие конвенционно-конституционных коллизий не по сути самой Конвенции, а по существу толкований ЕСПЧ.
В теории права данное решение Конституционного Суда рф вызвало немало
споров, как его сторонников, так и противников [7; 8]. С одной стороны речь идет об ограничении права на доступ к правосудию в межгосударственных организациях, а с другой - о сохранении суверенитета РФ в ситуациях, когда решения ЕСПЧ противоречат положениям Конституции РФ. Рассмотренные противопоставления в настоящее время представляют реальное препятствие в обеспечении прав человека, которое гарантируется правом на доступ к правосудию в РФ.
Другим не менее важным моментом в реализации права на доступ к правосудию можно обозначить то, что данное положение Конституции РФ применяется не во всех правоотношениях, и не для всех категорий граждан. Закрепление в отраслевом законодательстве данного права, а также его реализация не вызывает затруднений, если речь идет о потерпевших в уголовном судопроизводстве, о защите трудовых прав граждан и т.д. В то же время право на доступ к правосудию ограничено для лиц, осужденных к лишению свободы и отбывающих данный вид наказания в исправительных учреждениях.
Так, в соответствии с положениями Уголовно-исполнительного кодекса РФ (далее - УИК РФ) меры дисциплинарного взыскания к осужденным вправе применять начальники исправительных учреждений или лица, их замещающие. Однако, правовая природа таких взысканий, предусмотренных пунктами «в» -«е» статьи 115 УИК РФ, свидетельствует о существенном ограничении права на свободу и личную неприкосновенность, помимо тех ограничений, которые уже назначены судом при вынесении обвинительного приговора.
Об особом характере данных видов мер воспитательного воздействия, предусмотренных для осужденных к лишению свободы, неоднократно подчеркивалось в работах ученых в сфере уголовно-исполнительного права [9; 10]. Однако, в основном, они касались лишь материальных вопросов состава дисциплинарных нарушений, выступающих основаниями для применения соответствующих взысканий. В то же время особый характер данных видов взысканий, необходимость установления всех элементов состава злостного нарушения режима говорит о необходимости доказывания и принятия решения, следствием которого станет существенное ограничение прав осужденного к лишению свободы.
Представляется, что более правильным будет предусмотреть судебный порядок принятия соответствующего решения судом по месту отбывания наказания в рамках стадии исполнения приговора при наличии возможности получить юридическую помощь. Обосновать данное предложение можно следующими положениями.
Во-первых, суд представляет собой независимый орган, основным предназначением которого выступает рассмотрение юридических дел и принятие решений на основе исследования доказательств, установления их относимости, допустимости и достаточности для принятия соответствующего решения. Должностные лица, которые в соответствии с УИК РФ уполномочены применять меры воспитательного воздействия, в том числе и предусмотренные пунктами «в» - «е» статьи 115 УИК, имеют другие по своей природе задачи и полномочия [13]. Лишение осужденного доступа к правосудию в решении такого вопроса является
существенным нарушением прав человека, предусмотренных Конституцией рф.
Во-вторых, суд в решении правовых вопросов выступает независимым, непредвзятым субъектом, который не задействован в реализации наказания как такового. В связи с этим, только суд может вынести объективное решение по вопросу о наличии либо отсутствии в деянии осужденного признаков злостного нарушения режима.
В-третьих, суд по месту отбывания наказания уполномочен в соответствии с положениями Уголовно-процессуального кодекса рф (далее - УПК рф) решать в дальнейшем вопросы условно-досрочного освобождения от отбывания наказания. В связи с этим, все существенные вопросы применения к осужденному дисциплинарных взысканий должны рассматриваться в открытом судебном заседании с тем, чтобы сделать максимально открытым процесс его исправления [14].
В-четвертых, сама сущность стадии исполнения приговора в рамках уголовного судопроизводства предполагает решение вопросов после обращения приговора к исполнению и начала его исполнения [5].
В-пятых, наличие юридического спора о совершении злостного нарушения режима, возможности применения серьезных дисциплинарных мер предполагает необходимость защиты, получения юридической помощи в соответствии с законодательство рф. рассмотрение же должностными лицами исправительного учреждения вопроса о применении рассматриваемых воспитательных мер воздействия на осужденных в одностороннем порядке также является существенным нарушением права каждого на судебную защиту, а также на юридическую помощь
[5; 6].
Таким образом, при наличии права на доступ к правосудию и судебную защиту, его реализация требует дополнительной правовой регламентации в отраслевом законодательстве. Например, целесообразно внести изменения в УИК рф, которые предусматривали бы судебный порядок рассмотрения вопросов о применении дисциплинарных взысканий, существенно ограничивающих права осужденных к лишению свободы.
ЛИТЕРАТУРА
1. «Венская Конвенция о праве международных договоров» (Заключена в Вене 23.05.1969) [Электронный ресурс]. режим доступа: http://www.un.org/ru/ documents/decl_conv/conventions/law_treaties.shtml
2. Ветрила Е.В. Перспективы совершенствования правового регулирования уголовно-процессуальных правоотношений в стадии возбуждения уголовного дела // Государство и право в XXI веке. 2014. № 2. С. 27-31.
3. Ветрила Е.В. Актуальные проблемы обеспечения права на защиту в уголовном процессе россии на современном этапе // Государство и право в XXI веке. 2016. № 2. С. 54-61.
4. Ветрила Е.В. Влияние классификации субъектов уголовно-процессуальных правоотношений на формирование и совершенствование их правовых стату-
сов // В сборнике: Правовые и социально- экономические проблемы современной россии: теория и практика. IV Международная научно-практическая конференция. 2015. С. 10-16.
5. Ветрила Е.В. К вопросу об особенностях уголовно-процессуальных правоотношений // Государство и право в XXI веке. 2014. № 1. С. 8-10.
6. Ветрила Е.В. Понятие правового статуса субъекта уголовно-процессуальных правоотношений // Государство и право в XXI веке. 2015. № 2. С. 50-55.
7. Карасев P.E. Верховенство Конституции Российской Федерации при исполнении решений Европейского Суда по правам человека: теория и практика // Государство и право. 2016. № 4. С. 122-125.
8. Кузнецов Е.Н. К вопросу об исполнимости в России решений Европейского суда по правам человека. Вестник гражданского процесса. 2016. № 4. С. 235.
9. Ложкина Ф.В.У.Г.У Некоторые вопросы применения дисциплинарных взысканий в отношении осужденных в исправительных учреждениях // Вестник Удмуртского университета. Серия Экономика и право. 2015. № 2-2. С. 126-129.
10. Новиков Е.Е. Актуальные проблемы правового регулирования применения мер взыскания в исправительных учреждениях // Вестник Кузбасского института. 2016. № 2 (27). С. 59-67.
11. Определение Конституционного Суда РФ от 13.06.2006 N 272-О «По жалобам граждан Евдокимова Дениса Викторовича, Мирошникова Максима Эдуардовича и Резанова Артема Сергеевича на нарушение их конституционных прав положениями статьи 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации и статьи 89 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации» [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_63599/
12. Постановление Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 N 21-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона «О международных договорах РФ», частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса РФ, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса РФ, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства РФ и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы» [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.consultant.ru/law/hotdocs/43697.html
13. Сплавская Н.В. К вопросу о правовой сущности лишения свободы на определенный срок в современном уголовном праве // Евразийский юридический журнал. 2016. № 9 (100). С. 210-212.
14. Сплавская Н.В. Проблемы социальной адаптации осужденных, освобождающихся из мест лишения свободы // В сборнике: Современные научные достижения и инновационные технологии в гуманитарной и технической сферах материалы внутривузовской научно-практической конференции для преподавателей и аспирантов. Международный инновационный университет. 2016. С. 212-221.
