CC BY
54
УДК 94 (47)
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ РЕЛИГИОЗНО-ПОЛИТИЧЕСКОМУ ЭКСТРЕМИЗМУ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В ПОСТСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД
© 2009 Айбетов А.Н.
Дагестанский государственный педагогический университет
В статье предпринята попытка осмыслить место и роль ислама, как одного из факторов, определяющих геополитическое положение на юге России. Ведь именно ислам задает тон в дискуссиях о внутриполитических перспективах региона. В связи с этим диалог с мусульманским миром является составной частью национальной безопасности России.
This article represents an attempt to evaluate the role of Islam as one of the basic factors of geo-political situation in the South of Russia. It is Islam proper that dictates a tone in discussions about political prospects within the region. Thus, relations between the Moslem world and Russia are a significant aspect of national security of Russia.
Ключевые слова: Северный Кавказ, геополитика, фундаментализм, ваххабизм, глобализм, экстремизм, пропаганда.
Keywords: the Southern Caucasus, geopolitics, fundamentalism, vakhabism, globalism,
extremism, propaganda.
В создавшейся на Кавказе после распада СССР ситуации внимание наблюдателей и ученых привлекают, прежде всего, место и роль ислама как одного из факторов, определяющих геополитическое положение во всем южном направлении
внешнеполитической стратегии России. Но это не означает, что другие религии, и в частности христианство, играют незначительную или вовсе перестали играть в этом отношении сколько-нибудь значимую роль. Тем не менее в силу целого ряда факторов именно ислам задает тон в дискуссиях о геополитических перспективах региона. Немаловажен тот факт, что ислам представляет собой вторую по численности последователей мировую религию. Мусульманские страны обладают огромными экономическими и финансовыми ресурсами. За последние десятилетия они создали целый ряд организаций, крупнейшей из которых является организация Исламская
конференция. Действуют также Исламский банк развития, Исламский фонд развития и др. В дополнение к этому следует учесть также тот факт, что на исламский мир работает демографический фактор.
С распадом СССР постсоветские страны стали проявлять растущую чувствительность к веяниям, исходящим из мусульманского мира. Проявляется также тенденция к втягиванию мусульманских республик в орбиту экономического, политического и религиозного влияния мусульманского мира. Почти по всем границам исламского мира идут войны или растет военная напряженность. Говорят даже о так называемой исламской дуге нестабильности, охватывающей
огромный район Ближнего Востока, Ирана, Азербайджана, Афганистана, Кашмира, Синцзян-Уйгурского
автономного округа Китая и бывших советских республик Средней Азии [1. С. 256]. В связи с этим отношения с
мусульманским миром являются важной составляющей национальной
безопасности России. Восприятие жизненных реалий через призму религиозных верований стало частью миросозерцания многих народов, частью их культуры, истории, образа жизни. Зачастую весьма трудно провести
сколько-нибудь четкую грань между религиозными и национальными
особенностями жизни. Поэтому
неудивительно, что во многих арабских странах ислам прочно отождествляется с национализмом. То же самое верно и применительно к исповедующим ислам народам бывшего СССР, в том числе и кавказским. Это особенно правильно в отношении разного рода
фундаменталистских течений. В последние годы в силу известных
причин по всей России наблюдается
возрождение интереса к религиозной вере, в том числе и мусульманской. Заметно возросло число мулл (зачастую самозваных), большинство которых читают Коран не в оригинале, а в транскрипции кириллицы, то есть совершенно не понимая сути текста, а книжные магазины, киоски, лотки
завалены литературой религиозного
содержания. На улицах городов и сел мусульманских республик заметно прибавилось людей в религиозных одеяниях, возросло число верующих, стремящихся совершить хадж в святые места. По некоторым данным, в одном только Дагестане число мечетей возросло с 27 в 1988 году до 5000 в 1994 году (при том факте, что до революции их здесь насчитывалось 1702), в Татарстане - от немногим более 10 в 1988 г. до 500 к 2000 г. [1. С. 257].
Сегодня на постсоветском пространстве, в том числе на Кавказе, создан и функционирует ряд мусульманских благотворительных, просветительных, культурных,
политических организаций. К ним относятся, например, филиал Комитета по оказанию гуманитарной помощи «Спасение», отделение международного благотворительного общества «Таиба» и другие. Для них характерна практически
открытая пропаганда панисламистских идей объединения всех мусульман региона для вытеснения России с Северного Кавказа, создания единого исламского государства в регионе. В России также действуют организации общефедерального масштаба -Исламский комитет (ИК), Союз мусульман России (СМР), движение «Нур», общероссийское общественнополитическое движение «Мусульмане России», Исламская партия
возрождения, а также ряд региональных организаций в Дагестане, Татарстане и т.д., например, партия «Исламский путь» в Чечне, Исламско-демокра-тическая партия в Дагестане. Особенно большую активность проявляет Исламский комитет - международная исламская политическая организация, созданная в 1993 году в качестве Исламского идеологического центра на Всемирном исламском конгрессе в Хартуме (Судан). В России Исламский комитет официально зарегистрирован в России в 1995 году. Он объединяет идеологов, политических и общественных деятелей многих стран. В его работе принимают участие известные мусульманские деятели из России, Франции, Италии, Швейцарии, Судана, ЮАР. Как отмечал председатель Исламского комитета России, основная его задача «в том, чтобы объединить усилия исламского мира и России против западного глобализма и нового мирового порядка», стратегического союза России и исламского мира для достижения этой цели. Движение «Нур» принимало участие в парламентских выборах в декабре 1995 года и завоевало 1,5% голосов избирателей. По имеющимся данным, некоторые из этих организаций финансируются из-за рубежа [1. С. 260].
Определенную лепту в активизацию деятельности исламских организаций и центров, большей частью
финансируемых Всемирной исламской лигой (ВИЛ) (Саудовская Аравия), на территории России и стран СНГ внесло открытие в Москве посольства Саудовской Аравии. Постепенно
посольство стало привлекать для работы
в России различные саудовские фонды и организации. К середине 90-х годов в Москве и других городах были открыты филиалы фондов «Ибрагим бен Ибрагим», «Ахмед Аль Дагестани»,
«Организация исламской солидарности», медресе имени короля Фахда, «Общество Шамиля». Главная их цель состояла в том, чтобы утвердить саудовское, а в более широком плане -исламское влияние на Кавказе и в России. Для достижения этой цели использовался самый широкий спектр средств от широкомасштабного бесплатного распространения
миллионов экземпляров Корана и другой религиозной литературы до
строительства мечетей и разного рода культурных исламских центров.
Активизировали свою деятельность в регионе и исламские организации Турции. Были созданы Исламский культурный центр, Высший
координационный центр, Исламский конгресс с филиалами в регионах.
Как отмечал Р. Джабаров, «в 1992-1994 годах на территории Чечни, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Башкирии и Дагестана саудовские организации через созданные ими структуры приступили к открытию целой сети подпольных полувоенных лагерей якобы для изучения основ мусульманской религии. На самом же деле в лагерях осуществлялась интенсивная
идеологическая и военная подготовка молодежи - «будущих защитников
ислама». Эти лагеря в скором времени под руководством иностранных миссионеров и инструкторов
превратились в центры по подготовке исламских боевиков» [2. С. 82]. Эти и множество других фактов красноречиво свидетельствуют об усилении влияния религиозного давления на
общественную жизнь региона. Как в исламском мире в целом, так и на юге России предпринимаются попытки синтеза ислама и национализма для их использования в сугубо политических целях. В совокупности они стали своего рода идеологической платформой сил, выступающих за далеко идущие цели
сепаратизма и вытеснения России из всего Кавказского региона. В этом отношении особенно выделялось общественно-политическое движение Конгресс «Исламская нация» (КИН) во главе с М. Удуговым и А. Алиевым, созданный на съезде в Грозном 24 августа 1997 г. на базе Союза политических сил «Исламский порядок». 16 апреля 1998 г. по инициативе КИН в Грозном был создан Конгресс народов Дагестана и Чечни. КИН провозгласил своей целью укрепление связей между Чечней и Дагестаном, рассматривая объединение чеченского и дагестанского народов как «первый этап объединения всех мусульман мира», а также единство мусульман, освобождение Северного Кавказа от российского влияния. С 1997 года в Грозном регулярно издавался печатный орган КИН - газета «Исламская нация». Союз политических сил «Исламский порядок» (ИП) М. Удугова, организованный на съезде 21 января 1997 г. в Грозном, выступал за установление исламских порядков, создание независимого исламского государства на базе принципов Корана и шариата. 4 июля 1997 г. по инициативе ИП в Грозном состоялся Форум общественно-полити-ческих сил ЧРИ, выступивший за введение исламских норм и правил в Чечне.
Движения как ваххабитского толка или симпатизирующие ваххабизму (Конгресс «Исламская нация», Союз политических сил «Исламский порядок», Организация исламского единства Кавказа, Конгресс народов Ичкерии и Дагестана), так и официальные власти Ичкерии, создавшие в 1997 году движение «Нохчийн исламан падчалгх» (Чеченское исламское государство), ставили целью образование в той или иной форме исламского государства. Это привело к фактическому расколу в среде верующих на два конфликтующих лагеря - приверженцев традиционных толкований и различных вариантов фундаментализма, прежде всего ваххабизма [2. С. 85]. На политическую жизнь Чечни все более растущее влияние оказывали разного рода
радикальные исламские организации, такие, как «Братья мусульмане», «Джамаат ислами», «Исламская
молодежь» и др., получавшие щедрую финансовую и другую материальную поддержку от саудовских, пакистанских, ливанских и иных организаций. Их представители организовали поездку Дж. Дудаева в 1992 году в Саудовскую Аравию. С этого времени все большую популярность получает идея
исламизации Чечни. Вскоре на съезде мусульман, состоявшемся в Грозном, обозначился курс на «построение безнационального исламского
государства». Вторжение вооруженных формирований с территории Чечни в Дагестан, в населенные пункты
Карамахи и Чабанмахи, связано с началом второй чеченской войны и с участием в ней представителей
ваххабизма. При этом необходимо отметить, что в настоящее время
«ваххабизм» - это собирательный
термин для обозначения разного рода исламских группировок,
придерживающихся самых разных позиций, не во всем совпадающих с официальной линией, выступающей с критикой официального духовенства. По-видимому, их правильнее было бы назвать фундаменталистами -представителями самых различных течений, выступающих с призывами восстановления чистого ислама. Разумеется, эта «чистота» также понимается в зависимости от идеологических позиций и степени вероисповедной «грамотности» самих фундаменталистов. В последние два-три десятилетия наблюдается усиление влияния ваххабизма во всем мусульманском мире, он превратился в политическое течение, сторонники которого, основываясь на своеобразном толковании отдельных положений ислама, преследуют цель изменения в той или иной стране общественнополитического строя. Ваххабизм не является чем-то новым для Северного Кавказа. Он проник сюда еще в XIX -начале XX века через лиц, выезжавших на паломничество в Саудовскую
Аравию, где ваххабизм был
официальной идеологией, и через прибывавших сюда в тот период мусульманских миссионеров. В советский период ваххабизм впервые проявился на территории Чечни в конце 70-х годов. Но в тот период он не нашел широкой поддержки, а государственные органы сумели оперативно пресечь деятельность его проповедников. В СССР снова заговорили о ваххабитах с началом перестройки, когда после снятия «железного занавеса» в мусульманские республики потянулись проповедники из арабских стран, а молодые люди из этих республик получили возможность обучаться в
религиозных учреждениях зарубежных исламских стран [2. С. 87].
В тот же период они активизировали свою деятельность на Северном Кавказе. Одним из первых проповедников нового учения в Чечне стал выходец из Иордании - американский гражданин Фатхи, имевший за плечами опыт участия в афганской войне против советских войск. Многие из его последователей стали командирами
шариатских батальонов и полков. Ваххабиты перенесли радикальную
идею джихада на Кавказ. Объектом джихада, трактуемого исключительно как вооруженная борьба, вменяемая в обязанность каждому истинному мусульманину, ваххабиты объявляют, прежде всего, кяфиров в лице, по их оценке, мусульман-вероотступников. С самого начала ваххабитам был свойствен не только фанатизм в вопросах веры, но и крайний радикализм в борьбе со
своими политическими и религиозными противниками. Ваххабитские и иные фундаменталистские группы на Северном Кавказе активно
поддерживались и щедро
финансировались Саудовской Аравией и некоторыми другими странами
Ближнего Востока. Первоначально предполагалось, что, распространяя религиозную литературу, открывая мусульманские учебные заведения, оказывая помощь в строительстве мечетей и медресе и т.д., они будут
содействовать возрождению
мусульманской религии.
Ваххабиты довольно быстро стали осваивать Дагестан, первоначально обосновавшись в горных районах. Вскоре после основания религиозных центров появились вооруженные отряды, а затем и военные базы ваххабитских боевиков. Глубокий экономический кризис, социальная и политическая нестабильность, повальная безработица и другие факторы послужили благодатной почвой, на которую падали семена ваххабитской пропаганды, и молодежь потянулась в так называемые ваххабитские джамааты, или общины. Еще в 1996-1997 годах в горных селениях Карамахи, Чабанмахи, Дженгутай и других населенных пунктах Буйнакского района власть от имени народа захватили руководители ваххабитов [1. С. 261]. Выставив вооруженные посты на дорогах, они объявили об отделении сел Карамахи, Чабанмахи и Кадар, провозгласив «Отдельную исламскую территорию». В этих селах были введены исламское законодательство, шариатское
судопроизводство, сформированы свои органы власти - так называемые шуру (совет). Главный орган местных ваххабитов - Дагестанский джамаат заявил о своем намерении начать «священную войну» против российских войск и официальных властей республики. Амир (глава) дагестанского джамаата Б. Мухаммед предупредил в одной из своих пятничных проповедей: «Мы этих людей будем изгонять из нашей земли и убивать на месте, и это до тех пор, пока они не уйдут с нашей земли или же, приняв ислам, не перейдут на нашу сторону - это для них самый лучший вариант» [1. С. 263]. В конце 1997 года ваххабиты перешли от слов к делу. Военно-командный центр дагестанских ваххабитов - Центральный фронт освобождения Дагестана в декабре 1997 года организовал нападение на российскую войсковую часть в Буйнакске. Это нападение выдавалось за начало джихада, целями которого являлись изгнание российских
войск, свержение пророссийского руководства Дагестана и создание в республике исламского государства. Одним из результатов обострения религиозно-политической ситуации в республике стало убийство муфтия Дагестана С.-М. Абубакарова - одного из решительных противников распространения ваххабизма в Дагестане.
Крупные военные базы ваххабитов были созданы на территории Чечни, в Ножай-Юртовском и Урус-Мартановском районах, близ Сержень-Юрта. Справедливости ради следует отметить, что администрация А. Масхадова особенно после того, как агрессивные действия ваххабитов спровоцировали столкновения боевиков с
представителями правоохранительных органов и местным населением в Урус-Мартане, Гудермесе, Шали,
предпринимала попытки урезонить руководителей религиознополитических экстремистов и
подвергнуть их своему контролю. Все эти факты убедительно говорят о том, что ваххабизм превращается в опаснейший фактор, серьезно дестабилизирующий ситуацию в регионе на Северном Кавказе. Об
обоснованности тезиса опасности ваххабизма свидетельствует довольно заметный рост числа приверженцев этого экстремистского движения. Как утверждал в разгар боевых действий в Дагестане корреспондент «Известий» Н. Гритчин, в восточной части Ставрополья, на территории расселения ногайцев, постепенно концентрируются прошедшие чеченские лагеря по подготовке боевиков, принадлежащих ваххабизму [2. С. 90]. Конечно, число ваххабитов на Ставрополье, которое приводит газета, незначительно (всего 100), но здесь важно учесть саму тенденцию. Причем, по данным спецслужб, примерно 50 ваххабитов из числа представителей ногайской национальности принимали участие в походе Басаева и Хаттаба на Дагестан. События августа - сентября 1999 года в Дагестане и последующая вторая
чеченская война ярко
продемонстрировали реальную
опасность ваххабизма. Но официальные власти пассивно взирали на завоевание его приверженцами одной позиции за другой. Опасность распространения фундаментализма все же осознали как в светских, так и религиозных кругах региона. Первыми забили тревогу руководители республиканских
духовных управлений и муфтиятов Дагестана и Чечни. Так, еще в августе 1992 года на Чрезвычайном объединительном съезде
мусульманского духовенства Чеченской Республики прозвучали предупреждения об опасности распространения ваххабизма. Участники съезда потребовали запрета деятельности всех фундаменталистских организаций в республике. В июле 1998 года в Грозном прошел Конгресс мусульман Северного Кавказа, в котором приняли участие влиятельные религиозные деятели региона. В резолюции, направленной властям Чечни, Ингушетии и Дагестана и принятой по итогам Конгресса, было выдвинуто требование «объявить все экстремистские течения вне закона, установить контроль над всеми исламскими учебными заведениями, учебной литературой, средствами массовой информации во избежание проникновения вредной ваххабитской идеологии в общество». В русле этого требования президент Ингушетии Р. Аушев обнародовал указ о запрете ваххабитской деятельности на
территории республики. На территории Гудермесского района Чечни под духовным руководством муфтия Чечни А. Кадырова была создана «зона, свободная от ваххабизма». В результате вышеупомянутых событий в сентябре 1999 гола в Республике Дагестан был принят Закон «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан», который создал юридическую базу для противостояния религиозному
экстремизму, в том числе и ваххабизму [3. С. 14]. Ценности ислама способны внести оздоровление в нравственный климат северокавказских республик. Умеренный ислам мог бы выступать в качестве своеобразного противоядия от влияния узкого национализма. Ислам в принципе не признает наций, поскольку все верующие считаются членами единой мусульманской общины. Впадая в некоторую крайность, многие россияне мусульманство ассоциируют с насилием и «исламской угрозой». На самом деле опасность коренится не в исламе, а в тех, кто его трактует в своекорыстных интересах. Как отмечал А. А. Громыко, «в исламофобии таится опасность для человечества, в том числе для России. Если мы не преодолеем неприятия мусульманской цивилизации в сознании большинства россиян, то «великая» держава Россия не состоится. Это, конечно, не единственное условие сохранения и укрепления России, но одно из самых важных» [3. С. 16].
Примечания
1. Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. М., 2001. 2. Малышева Б.Д. Конфликты в развивающемся мире, России и Содружестве Независимых Государств. М., 1997. 3. Чернявский С. Кавказское направление внешней политики России. М., 2000.
Статья поступила в редакцию 13.01.2009 г.
