CC BY
77DOI: 10.24412/2224-9133-2023-1-47-50 ПАНИНА Светлана Анатольевна,
NIION: 2021-0079-1/23-7 старший преподаватель департамента права
MOSURED: 77/27-025-2023-01-7 института экономики, управления и права
Московского городского педагогического университета, e-mail: PaninaS75@mail.ru
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРИМИРИТЕЛЬНЫХ ПРОЦЕДУР В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ
Аннотация. В данной статье автором рассматриваются особенности правового регулирования вопросов, связанных с определением (значением) такой процессуальной процедуры как примирение. Автором предпринимается попытка научного осмысления концепции примирения и её роли в гражданском судопроизводстве. Обобщение различных доктринальных и законодательных точек зрения, позволяет автору провести всесторонний анализ нормативного отражения указанного понятия, а также его признаков в отечественном праве. В контексте проведения исследования автор приходит к выводу, что те проблемы, которые возникают на фоне использования указанных процедур, носят законодательный и организационный характер.
Ключевые слова: процедура, соглашение, примирение, гражданское право, взыскание, медиация.
PANINA Svetlana Anatolyevna,
Senior Lecturer, Department of Law Institute of Economics, Governance and Law Moscow City Pedagogical University
CURRENT ISSUES OF CONCILIATION PROCEDURES IN CIVIL PROCEEDINGS
Annotation. In this article, the author considers the features of legal regulation of issues related to the definition (meaning) of such a procedural procedure as reconciliation. The author attempts to scientifically comprehend the concept of reconciliation and its role in civil proceedings. The generalization of various doctrinal and legislative points of view allows the author to conduct a comprehensive analysis of the normative reflection of this concept, as well as its features in domestic law. In the context of the study, the author concludes that the problems that arise against the background of the use of these procedures are legislative and organizational in nature.
Key words: procedure, agreement, reconciliation, civil law, recovery, mediation.
Несмотря на то, что основные действующие институты гражданско-правового регулирования в настоящее время, конструктивно, уже сформированы, законодательные преобразования относительно их концептуального применения и меняющейся логики общественных отношений, продолжаются. Более того, создается новая процессуальная плоскость, которая, с одной стороны, расширяет возможности сторон, с другой, освобождает (разгружает) отечественное правосудие от споров, решение по которым может быть принято и без судебного разбирательства.
Так, Федеральным законом от 26.07.2019 N 197-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» [1] в Гражданский процессуальный кодекс РФ (далее по тексту - ГПК РФ) [2] были внесены изме-
нения, которыми, впервые в отечественной практике, вопрос разрешения спора (официального обращения в суд) был поставлен в зависимости от того, что стороны могут сами самостоятельно прийти к согласию путем медиации. Данными изменениями был введен спектр специальных примирительных процедур, процессуальная конфигурация которых нашла свое отражение в положениях гл. 14.1 ГПК РФ.
В свою очередь, многие, кто изначально склонялся к необходимости внедрения института примирения в гражданское пространство, указывали, что данный формат позволить сблизить стороны в споре, так как сказать «усадив их за стол переговоров», и в последствии, даже если примирение будет невозможным в силу неустранимых разногласий, снизит риск неправильности рассмотрения спора, при его переходе в русло
уже судебного разбирательства [3]. Такова законодательная цель - дать сторонам решить собственные разногласия самостоятельно, приглашая к участию исключительно только одно лицо - медиатора (примирителя).
Между тем, как справедливо отмечает О.Н. Лебедева, на данный момент вопрос эффективности использования примирительных процедур при разрешении различных споров, до конца не исследован; нет и фундаментальных трудов, позволяющих установить четкую взаимосвязь между действиями медиативных органов и судебных инстанций, равно как и не сформировано концептуальной процессуальной составляющей, исключающей возможность ошибки со стороны медиаторов, если вдруг его действия повлекут за собой нарушение прав той или иной стороны [4].
Приведенная позиция показывает, что принятое новшество, пока еще, не отражает той цели, которая была поставлена перед ней законодателем. Вследствие чего, на практике возникают некоторые проблемы, детерминанты которых, в целом, носят характер заведомой законодательной слабости в вопросах придания необходимого статуса указанной процедуре, а также определения процессуального положения сторон. Именно по этим причинам процент обращения за медиативной помощью со стороны граждан крайне низкий.
Так, одной из проблем, с которой наиболее часто сталкиваются стороны, когда прибегают к указанной процедуре, является проблема определения полномочий суда, который согласно ст. 153.1 ГПК РФ обязан принимать меры для примирения сторон, тем самым содействуя целям гражданского судопроизводства, а также учитывая при этом интересы сторон. Если обратить внимание на юридическое установление процессуальных правомочий, то можно увидеть некоторые разногласия между тем, что уже содержит действующее законодательство и тем, что было сформировано в приведенном положении. В частности, если речь идет о разрешении мнений, возникших между сторонами относительно уплаты алиментов на несовершеннолетнего ребенка, то здесь обращение к медиатору возможна только в том случае, если стороны сами согласны на использование данной процедуры. Однако, становится непонятно, как именно законодатель может обязать судью объективно оценивать их интересы, и тем самым, исключать собственную ангажированность, если цель такой процедуры примирить, а не разрешить спор. В таком случае, судья вправе только предложить сторонами прибегнуть к такой процедуре, и в случае согласия обеих сторон, направить их для решения спорного вопроса к медиатору.
Интересная позиция по части использования примирительных процедур была высказана Е.Д. Демешко, который, настаивая на том, что примирительная процедура должна стать обязательной при разрешении некоторых видов споров, в первую очередь, связанных с определением социального положения (содержания) ребенка после развода родителей, настаивает, что медиация не может получить должного развития по двум причинам: объективным и субъективным [5]. При чем в первом случае, её отражение должно соответствовать тому представлению, что каждый, кто хочет прибегнуть к такой процедуре, обязан направить соответствующее заявление в том же самом порядке, как это делается, если речь идет об обращении в суд. Это поможет сделать такую процедуру более или менее обязательной. При этом на суд возлагается обязательность рассматривать указанный вопрос, вне зависимости от того, насколько другая сторона в этом заинтересована. Автор просит учесть, что любые стороны, где возникновение отношений между ними обусловлено их личным волеизъявлением (составление договора, вступление в брак, и др.) обязаны проходить процедуру медиации, вне зависимости от предмета спора, а также иных показателей, влияющих на подсудность или подведомственность его разрешения. Поскольку только в таком случае, разгрузка судов, о которой законодатель грезил, когда вводил положения о примирении, может найти свою реализацию.
Логично предположить, что суд, в таком случае, учитывая мнение данной стороны, (и вот именно здесь возникает обязанность суда) должен предложить указанный порядок другой стороне. И если противная сторона не возражает против такого средства разрешения спора, суд принимает решение о направлении указанных сторон в медиативный орган. Главным здесь является то, что стороны, пройдя данную процедуру, впоследствии могут ссылаться на факт недобросовестности поведения субъекта, как на доказательство своей правоты при последующем его рассмотрении уже в судебном порядке. К примеру, в адрес суда поступило обращение о взыскании алиментов, другая сторона, полагая, что данный вопрос может быть решен сторонами добровольно, направляет заявление о возможности прибегнуть к медиативной процедуре [6]. Суд, в таком случае удостоверившись, что уплата алиментов могла быть произведена добровольно, вправе впоследствии затронуть вопрос об их уплате не с даты поступления заявления, а с момента отказа от участия в медиативной процедуре, попутно акцентировав внимание на таком вопросе как обязательность содержания со стороны родителей и чем она заключается. Более
того, это позволило было более объективно смотреть на споры, связанные с дифференциацией размера алиментов, относя к учету такое обстоятельство как несогласие на добровольное заключение соглашения.
Во втором случае, медиативная процедура пока еще не обладает той процессуальной силой, которая бы позволяла ей стать доминирующей с точки зрения превосходства над судебной, а также не обросла той практикой, позволяющей выявить недочеты в вопросах её законодательного установления.
В частности, до настоящего времени так и не решен вопрос, имеет ли право судья, установив, что сторонами не была соблюдена «обязательная» примирительная процедура, принять решение о необоснованности подачи иска, ссылаясь на требования ст. 153.4 ГПК РФ. Здесь мнения исследователей разделились. Одни говорят, что, учитывая характер добровольности реализации процедуры примирения, такой подход нарушает права граждан по части их процессуальной самостоятельности [7]. Другие (в числе их оказываются прежде всего сторонники проблем первого порядка) настаивают, что процедура медиации не поможет достигнуть той цели, которая возможна (достижима) исключительно при условии оценки фактов со стороны суда [8]. Так, в соответствии со ст. 153.2 ГПК РФ, ситуация на проведение примирительной процедуры может возникнуть только на основании ходатайств сторон, следовательно, речь идет о возможности прибегнуть к процедуре медиации в ходе процесса по указанию обеих сторон. При этом законодательно не отражено, в какое именно время могут быть поданы такие ходатайства, и, что самое главное, по каким причинам они могут быть отклонены. В частности, речь идет о том, что одна из сторон вправе заблуждаться, заявляя
такое ходатайство (такое возможно, при условии, что одна из сторон не разбирается в особенностях ведения процесса (норм законодательства), а вторая при этом пользуется услугами представителя). При этом судом, хорошо осознающим это, и, преследуя цель обеспечения интересов, должна быть предпринята мера, направленная на исключение его удовлетворения, если суд посчитает, что переход к медиации, а следовательно, и к возможному заключению мирового соглашению может привести к нарушению прав одного из участников. Как правило, это касается таких слабо защищенных категорий, как несовершеннолетние, граждане пожилого возраста, а также с признаками отклонения в поведении и другие [9]. Данный аспект очень схоже отражает процедуру, при которой вопрос разрешения ситуации находится в руках нотариуса, последний, к примеру, убедившись в том, что перед ним действительно дееспособное лицо, совершает юридически значимые действия, хотя по логике может и «может закрыть глаза» на некоторые моменты. Представляется, что в случае с примирением, такой принцип также может стать обязательным.
Таким образом, коснувшись принципов действия примирительных процедур, можно выделить ряд проблем, которые не позволяют выполнить те задачи, которые были возложены на них законодателем изначально. Часть из этих проблем вытекает из несовершенства законодательства, прежде всего, затрагивающего такой формат оценки взаимоотношений, как процессуальная самостоятельность. Другая их часть носит скорее организационно-применительный характер, и замыкается на недостаточность доверия к указанному типу мер, которые способны оказать эффективную помощь гражданам и организациям в защите собственных прав и законных интересов.
Список литературы:
[1] Федеральный закон от 26.07.2019 N 197-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 29.07.2019. N 30. ст. 4099.
[2] Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 N 138-Ф3 (ред. от 29.12.2022) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2023) // Собрание законодательства РФ. 18.11.2002. N 46. ст. 4532.
[3] Трошкина М. А. Применение судебного примирения в гражданском процессе / М. А. Трошкина // Студенческий вестник. - 2022. - № 37-3(229). - С. 9-11.
[4] Лебедева О. Н. Роль суда при реализации примирительных процедур / О. Н. Лебедева, А. Д. Попова, А. А. Усатова // Вестник научной мысли. - 2022. - № 4. - С. 371-376.
[5] Демешко Е.Д. Реализация примирительных процедур в гражданском судопроизводстве / Е. Д. Демешко, А. А. Фирсова, А. О. Яценко // Евразийский юридический журнал. - 2022. - № 8(171). - С. 149-150.
[6] Сураева И. Ю. Медиация в семейном праве Российской Федерации / И. Ю. Сураева // Приоритеты мировой науки: новые подходы и актуальные исследования: Сборник научных трудов по материалам XXXIV Международной научно-практической конференции, Анапа, 31 октября 2022 года. -
Анапа: Общество с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский центр экономических и социальных процессов» в Южном Федеральном округе, 2022. - С. 19-23.
[7] Михайлова Е.В. Субъекты цивилистического процесса: современный подход /Е. В. Михайлова // Государство и право. - 2022. - № 6. - С. 32-40.
[8] Капустинская Е.А. Примирительные процедуры с участием судебных примирителей в гражданском процессе / Е. А. Капустинская // Байкальские чтения. Актуальные вопросы цивилистики и международного частного права: Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 90-летию Бурятского государственного университета имени Доржи Банзарова, 100-летию Верховного суда Российской Федерации, 30-летию Совета судей Российской Федерации, Улан-Удэ, 22-24 июня 2022 года / Науч. редактор С.В. Доржиева, отв. редакторы Т.Б. Гнеушева, Р.А. Балда-ева. - Улан- Михайлов Д.Ю. Защита прав добросовестных кредиторов от необоснованных требований иных кредиторов при банкротстве // Правовой альманах. 2022. № 4 (17). С. 19-27.
[1] Federal'nyj zakon ot 26.07.2019 N 197-FZ «O vnesenii izmenenij v otdel'nye zakonodatel'nye akty Rossijskoj Federacii» // Sobranie zakonodatel'stva RF. 29.07.2019. N 30. st. 4099.
[2] Grazhdanskijprocessual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii ot 14.11.2002 N 138-FZ (red. ot 29.12.2022) (s izm. i dop., vstup. v silu s 01.01.2023) // Sobranie zakonodatel'stva RF. 18.11.2002. N 46. st. 4532.
[3] Troshkina M. A. Primenenie sudebnogo primireniya v grazhdanskom processe / M. A. Troshkina // Studencheskij vestnik. - 2022. - № 37-3(229). - S. 9-11.
[4] Lebedeva O. N. Rol' suda pri realizacii primiritel'nyh procedur/ O. N. Lebedeva, A. D. Popova, A. A. Usatova // Vestnik nauchnoj mysli. - 2022. - № 4. - S. 371-376.
[5] Demeshko E.D. Realizaciya primiritel'nyh procedur v grazhdanskom sudoproizvodstve / E. D. Demeshko, A. A. Firsova, A. O. YAcenko // Evrazijskij yuridicheskij zhurnal. - 2022. - № 8(171). - S. 149-150.
[6] Suraeva I. YU. Mediaciya v semejnom prave Rossijskoj Federacii /1. YU. Suraeva // Prioritety mirovoj nauki: novye podhody i aktual'nye issledovaniya: Sbornik nauchnyh trudov po materialam XXXIV Mezhdunar-odnoj nauchno-prakticheskoj konferencii, Anapa, 31 oktyabrya 2022 goda. - Anapa: Obshchestvo s ogran-ichennoj otvetstvennost'yu «Nauchno-issledovatel'skij centr ekonomicheskih i social'nyh processov» v YUzh-nom Federal'nom okruge, 2022. - S. 19-23.
[7] Mihajlova E.V. Sub"ekty civilisticheskogo processa: sovremennyj podhod / E. V. Mihajlova // Gosu-darstvo i pravo. - 2022. - № 6. - S. 32-40.
[8] Kapustinskaya E.A. Primiritel'nye procedury s uchastiem sudebnyh primiritelej v grazhdanskom processe / E. A. Kapustinskaya // Bajkal'skie chteniya. Aktual'nye voprosy civilistiki i mezhdunarodnogo chast-nogo prava: Materialy mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii, posvyashchennoj 90-letiyu Bury-atskogo gosudarstvennogo universiteta imeni Dorzhi Banzarova, 100-letiyu Verhovnogo suda Rossijskoj Federacii, 30-letiyu Soveta sudej Rossijskoj Federacii, Ulan-Ude, 22-24 iyunya 2022 goda / Nauch. redaktor S.V Dorzhieva, otv. redaktory T.B. Gneusheva, R.A. Baldaeva. - Ulan-Ude: Buryatskij gosudarstvennyj universitet imeni Dorzhi Banzarova, 2022. - S. 268-274.
[9] MihajlovD.YU. Zashchita prav dobrosovestnyh kreditorovotneobosnovannyh trebovanijinyh kredi-torov pri bankrotstve // Pravovoj al'manah. 2022. № 4 (17). S. 19-27.
Spisok literatury:
ymmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmi^^
