Актуальные проблемы корпоративного права Текст научной статьи по специальности «Право»

КОРПОРАТИВНОЕ ПРАВО

УДК 346

2020.02.027. КРЫСАНОВА Н.В. АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ КОРПОРАТИВНОГО ПРАВА. (Обзор).

Ключевые слова: корпоративное право; корпорации; корпоративный договор; общее собрание участников общества; мажоритарный участник; миноритарный участник.

В обзоре представлены работы, посвященные насущным проблемам корпоративного права и, в первую очередь, поиску нового оптимального баланса интересов мажоритарного и миноритарного участников в корпорациях. Анализируются вопросы оспаривания решений общего собрания участников хозяйственных обществ.

В коллективной монографии ученых Российской школы частного права «Корпоративное право в ожидании перемен» Т.С. Бойко, кандидат юридических наук, старший юрист адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры», основное внимание уделяет рассмотрению ситуаций притеснения миноритарного участника, когда вся корпоративная власть узурпируется мажоритарным участником. При этом миноритарий отстраняется от участия в управлении и в распределении прибыли общества, т.е. не получает никаких выгод от совместного предприятия, оставаясь фактически заблокированным в обществе.

На данный момент российские суды, подчеркивает автор, не признают такую ситуацию нарушением прав и интересов минори-тария, оправдывая ее действием принципа большинства в корпоративном праве, в то время как в развитых зарубежных порядках данная ситуация стала предметом для особо тщательного анализа со стороны суда, учитывая правовую природу непубличного общества, в основе которого лежат лично-доверительные отношения

его участников, сходные с отношениями товарищей в простом товариществе.

Исследование зарубежного опыта показало, что права и интересы миноритарных участников непубличных компаний за рубежом получают специальную защиту на уровне закона и судебной практики, причем для этого, как правило, функционирует специальный институт: в США - институт защиты от притеснения (oppression remedy), в Великобритании - институт несправедливого ущемления интересов участников компании (unfair prejudice). Однако при заимствовании тех или иных концепций их необходимо адаптировать к особенностям российского права.

Российские суды пока не готовы к наделению их широкими дискреционными полномочиями по толкованию закона и вынесению решения на основе принципов права. Только высшие судебные инстанции в некоторых случаях могут себе позволить отступить от общей тенденции, принимая решения на основе принципа справедливости и добросовестности. При введении в российское право института притеснения миноритарных участников непубличного общества помимо данного принципа предлагается закрепление некоторых критериев недобросовестных действий. Такие критерии будут служить ориентиром для суда при оценке поведения контролирующего участника как ущемляющего права или законные интересы миноритарного участника. При этом Т.С. Бойко предлагает зафиксировать следующие критерии определения притеснения: 1) прибыль непубличного общества, при ее наличии, не распределяется между участниками более двух лет подряд, начиная с третьего года существования общества; 2) прибыль общества распределяется между участниками непропорционально их долям в уставном каптале при отсутствии единогласного одобрения этого всеми участниками общества; 3) в результате действий или решений, принятых мажоритарным участником или с его согласия либо по его указанию, объем прав, предоставляемых миноритарному участнику, или его доля уменьшается без его согласия или без справедливой компенсации ее стоимости; 4) миноритарный участник отстраняется от должности в органе управления или увольняется; 5) обществом заключаются сделки, прямо или косвенно причиняющие ущерб интересам миноритарного участника;

6) миноритарий ограничивается в праве голоса без его предварительного согласия на такое ограничение [1, с. 43].

Е.Ю. Иванова, магистр юриспруденции, старший юрист Sirota & Partners, в статье «Соглашение о порядке голосования в обществах с ограниченной ответственностью: Пределы свободы договора в сравнительно-правовом аспекте» анализирует догматические аспекты квалификации соглашения о порядке голосования в сравнении с уставом общества. В рамках сравнительно-правовых исследований, как правило, выделяют две модели понимания правовой сущности корпоративного договора - англосаксонскую и континентальную. Ключевые различия между ними, подчеркивает автор, кажутся кардинальными только на первый взгляд. «В действительности как в странах общего права (в частности, в Англии и США), так и в странах континентальной правовой системы (на примере Германии) на уровне доктрины и судебной практики признается общность правовой природы соглашений о голосовании и учредительных документов корпорации и в ряде случаев они приравниваются в плане правовых последствий» [1, с. 50].

При определении круга участников соглашения о порядке голосования возникают вопросы о возможности участия в нем третьих лиц и самого общества, а также его должностных лиц. Подход российского правопорядка в сравнении с зарубежными, в том числе с одним из наиболее консервативных в этом отношении германским правопорядком, отличается чрезмерной строгостью в плане оценки действительности отдельных условий соглашения о голосовании. Это обусловлено, считает автор, превалирующим в практике стремлением судов рассматривать большинство норм российского корпоративного права в качестве императивных. В конечном счете целесообразно приблизиться к зарубежным подходам и в оценке допустимости условий соглашений о голосовании исходить из базовой посылки об их действительности, за исключением случаев, когда нарушаются императивные, а не любые нормы корпоративного права [1, с. 110].

Корпоративный договор является воплощением возможностей саморегулирования сторонами взаимоотношений. При формулировании конкретных условий соглашения о голосовании необходимо учитывать общие критерии императивности и диспо-зитивности норм права, такие как защита слабой стороны, третьих

лиц, публичного порядка, добрых нравов и существа законодательного регулирования. Причем в юридической литературе сложилось два подхода к допустимости условий корпоративного договора - либеральный и консервативный (сторонники которого опасаются, что огульное допущение широкого круга условий корпоративного договора в отсутствие каких-либо ограничений может привести к злоупотреблениям). Оба подхода представляют собой две крайности, вместе с тем практика требует достижения баланса.

В заключение рассматриваются правовые последствия нарушения соглашения о порядке голосования: обязательственные средства защиты (взыскание убытков, неустойка и компенсация), корпоративно-обязательственные (признание сделки недействительной) и корпоративные (признание недействительными решений органов общества, нарушающих условия корпоративного договора, заключенного между всеми участниками общества, присуждение к исполнению в натуре) [1, с. 148].

А.А. Кузнецов, кандидат юридических наук, магистр юриспруденции РШЧП, в статье «Оспаривание решений общих собраний участников (акционеров)» отмечает, что поскольку базовыми принципами функционирования общих собраний выступает принцип большинства, который, с одной стороны, решает проблему согласования и координации воли множества участников, с другой - порождает противостояние мажоритариев и миноритариев. Вместе с тем поднимается проблема так называемых несуществующих решений. В зарубежной доктрине единого отношения к этой проблеме не выработано. Российский правопорядок вслед за некоторыми европейскими странами (Германия, Италия, Испания) устанавливает самостоятельное регулирование недействительности решений общих собраний, которое не требует обращения к нормам о недействительности сделок. Анализируются отличия недействительности решений общих собраний и недействительности сделок. В общей теории недействительности сделок выработано три основных подхода: 1) отрицание самостоятельной категории несуществующей сделки, поскольку оно охватывается категорией ничтожности; 2) признание отдельного понятия несуществующих сделок, к которым тем не менее в отсутствие специального регулирования должны применяться правила о ничтожных сделках; 3) санкция ничтожности не является единственным вариантом,

поскольку даже при наличии серьезных пороков в сделке в отсутствие специального регулирования несуществования необходимо их соотносить с основаниями не только ничтожности, но и оспо-римости [1, с. 214].

В заключение формулируется вывод о том, что при последующей гармонизации правил ГК РФ о решениях собраний и законов о хозяйственных обществах необходимо сохранить подход, согласно которому в случае существенности нарушений, допущенных в ходе созыва или проведения собрания, решение должно признаваться недействительным, даже если такое нарушение затронуло только участника, который не мог повлиять на результаты голосования [1, с. 270].

Доктор экономических наук, профессор, практикующий юрист О.В. Осипенко в монографии «Актуальные проблемы системного применения инструментов корпоративного управления и акционерного права» подчеркивает, что корпоративное право в настоящее время находится на переломном этапе, поскольку перестало отвечать потребностям экономики. В книге проводится прикладной междисциплинарный анализ различных институтов акционерного права и корпоративного управления. Особое внимание уделено конструкциям, являющимся проблемными, в том числе институтам заверений и гарантий в сделках дружественного поглощения, последующего одобрения решения органа управления хозяйственного общества. Рассматриваются проблемы предъявления косвенных и иных исков против членов совета директоров. Поднимаются проблемные вопросы прекращения правоотношений единоличного исполнительного органа с хозяйственным обществом по инициативе руководителя. Значительное внимание уделяется проблемам исключения акционера из состава участников непубличного общества [2, с. 70]. Причем, по мнению автора, акционерам стоит заранее озаботиться построением системы профилактики корпоративных конфликтов с применением корпоративных договоров (акционерных соглашений) путем наделения корпоративного секретаря компании правами «потенциального парламентера» при проявлении признаков корпоративных разногласий. И преимущественно применять оперативную медиацию [2, с. 81]. Раскрываются вопросы стимулирования деятельности членов органов управления, при этом приводится текст информаци-

онного письма Центрального Банка Российской Федерации «Об источниках выплаты вознаграждения членам совета директоров (наблюдательного совета) акционерного общества» [2, с. 389].

Список литературы

1. Корпоративное право в ожидании перемен: сборник статей к 20-летию Закона об ООО / Е.А. Суханов, Т.С. Бойко, Е.И. Иванов, Е.М. Ключарева, А.А. Кузнецов, Р.В. Макин, О.Е. Орлова, А.И. Шаматонов; отв. ред. А.А. Кузнецов. -М.: Статут: М.-Логос, 2020. - 462 с.

2. Осипенко О.В. Актуальные проблемы системного применения институтов корпоративного управления и акционерного права. - М.: Статут, 2018. - 448 с.

УДК 346, 347

2020.02.028. АФАНАСЬЕВА Е.Г. ПРОНИКНОВЕНИЕ СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЙ В КОРПОРАТИВНЫЕ. (Обзор).

Ключевые слова: корпоративное право; семейное право; семейный бизнес; корпоративные конфликты; дедлок; право США.

По данным, которые приводит в своей статье Элисон Анна Тейт, семейный бизнес чрезвычайно характерен для США: семейные предприятия составляют около 80% всех американских предприятий, обеспечивают 60% рабочих мест [3, с. 5]. Автор выражает недоумение, что при таком распространении данного явления доктрина не уделяет ему должного внимания, а семейное и корпоративное право принято рассматривать изолированно друг от друга.

Скотт Фитц Гиббон под семейным бизнесом [2, с. 199] подразумевает такой, который принадлежит членам одной семьи и находится под их контролем, тесно ассоциируется с этой семьей и осуществляется на благо этой семьи. Он говорит о смешанной, гибридной природе любого бизнеса: с одной стороны, это социальные связи, а с другой - правовая форма предпринимательской организации. Особенно такая гибридность характерна для семейного бизнеса, который отражает семейные ценности, служит средством не только добычи денег на нужды семьи, но и передачи умений из поколения в поколение.

Семейные и корпоративные начала могут сталкиваться, вступать в конфликт. Например, семья может желать, чтобы бизнес оставался в руках тесного круга ее членов, и отрицательно от-