CC BY
15
фи&офшт. Културлои
Вестник Нижег®р®дскаг® университета им. Н.И. Л®бачевск®г®. Сериу Социагытв науки 200, К№ 4 (20), с. 183-186
УДК 130.2
АКТУАЛЬНОЕ ПРОШЛОЕ ВРЕМЯ. КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
© 2010 г. А.З. Чеботарева
Самарский государственный медицинский университет ши/уапоуа @ yandex.ru
Поступила в редакцию 22.10.2010
Рассматривается динамика отношения к прошлому времени в отечественной культуре двадцатого века. Выдвигается гипотеза о взаимосвязи процессов индивидуализации и гуманизации общества с актуализацией прошлого времени культуры на примере культурного сдвига в сознании советского народа последней трети прошлого века. Дается оригинальная градация прошлого времени культуры, исходя из её неоднородности.
Ключевые слова: время, прошлое время культуры, отечественная культура двадцатого века, модусы актуализации прошлого времени культуры.
Только за последнее столетие мы уже не один раз начисто переписывали свою историю, меняя плюсы на минусы, черное на белое, героев на злодеев. Для нас история - это поле битвы, на котором мы яростно разбираемся не столько с нашим прошлым, сколько с настоящим и будущим нашей страны.
В контексте мирового развития культур очевидно, что есть культуры, по-разному ориентированные на прошлое, а есть культуры, в разных модусах устремленные в будущее. Полемический тезис «у нас в стране прошлое непредсказуемо» показывает актуальность проблемы прошлого времени, которое кардинально переосмысляется (телепередача Николая Сванидзе «Суд времени» на Пятом канале). Объект настоящей статьи - динамика отношения к прошлому времени в отечественной культуре двадцатого века; предмет - модусы актуализации этого прошлого времени. Мы предполагаем, что маятник времени культуры связан с процессом индивидуализации личности и гуманизацией советского общества с 1960-х годов, с ростом последних актуализируется прошлое время культуры.
В начале советского периода, в конце 1920-х годов, сложился специфический модус времени и социальной памяти: перекодирующий прошлое и устремленный в будущее, переосмысляющий всю отечественную культуру прошлого как предтечу запланированного будущего.
Сразу после Октябрьской революции особое распространение получили левацкие настроения, наиболее чётко сформулированные сторонниками «пролетарской культуры», которые отстаивали тезис о враждебности старой рос-
сийской культуры делу пролетариата, необходимости создания «чисто пролетарской» культуры, творимой «самими рабочими» [1]. Деятели «Пролеткульта» были сторонниками ломки художественных форм, исходящей из требований революции. Из их среды раздавались голоса о необходимости «сбросить за борт корабля современности» Пушкина и Лермонтова. Время культуры было устремлено в будущее и отвергало всякое прошлое, не вписывающееся в рамки новой жизни.
Однако со второй половины 60-х годов первоначально в творческой среде, благодаря кинорежиссерам и сценаристам Андрею Тарковскому и Андрею Кончаловскому («Андрей Рублев»; 1966 г.), писателю Чингизу Айтматову («Первый учитель»; 1962 г.), автору фундаментальных трудов, посвящённых истории древнерусской литературы и культуры Дмитрию Лихачеву, обращению ленинградских ученых (сначала Л. Новожиловой, затем проф. М. Каганом и его ученицей Н. Ушаковой) к наследию историка, искусствоведа, археолога и реставратора, музееведа, теоретика искусства и культуры Федора Шмидта [2], началось возрождение интереса советского народа к своему историческому дореволюционному прошлому.
К концу 70-х - началу 80-х годов тип культуры, который был заложен в 1920-1930-е годы и ориентированный на кардинальное дистанцирование от прошлого, исчерпал свою действенность и привлекательность. Оптимистическая картина будущего не застраивалась более на вере в мировую революцию, символах трудового подвига рабочих и колхозников, общепринятых сталинских идеалах. Изменение контроль-
ных параметров привело к переходу к актуализированному прошлому времени культуры. Носителями прошлого выступали символы и обряды, утерянные религиозные традиции и предметы повседневности. Особое значение приобрела значимость архитектурных памятников прошлого, творчество писателей, философов, с которыми без сожаления, а подчас и без понимания расстались почти до конца двадцатого века. Современные исследователи стали рассматривать историю как особый информационный процесс [3].
Сейчас, в современных тенденциях отечественной культуры, явно прослеживается как интерес к дореволюционному прошлому, так и ностальгия по минувшему советскому времени. Отчетливее всего данный процесс прослеживается в кинематографе. Только за последний год в прокат вышли такие фильмы, как «Борис Годунов» (реж. Владимир Мирзоев), «Три богатыря и Шемаханская царица» «(реж. Сергей Гле-зин), «Ярослав. Тысячу лет назад» (реж. Дмитрий Коробкин). С особым нетерпением ждали продолжение культового советского фильма «Ирония судьбы, или С легким паром» (реж. Эльдар Рязанов), а фильм «Стиляги» (реж. Валерий Тодоровский), стал апогеем общественного интереса к субкультуре «стиляг», возникшего ещё в конце 70-х - начале 80-х годов прошлого века1. Мода также не осталась в стороне - прически, платья, аксессуары и даже макияж 60-80-х годов ворвались в повседневную культуру россиян наряду с музыкой и дизайном домашнего интерьера.
Присутствие различных модусов актуализации прошлого времени характеризует культуру общества. Совершенно логическим является вопрос: родилось ли время культуры с появлением Homo sapiens и становлением человеческой культуры?
На ранних этапах своего исторического существования люди воспринимали время (суточное и годовое) неотрывно от основных событий своей биологической жизни - сна и бодрствования, рождения и смерти, вступления в брак, беременности и родов, наступления зрелого возраста и пр. Именно тогда в процессе дифференциации общества из окружающего мира возникают первые представления о времени. Совершая коллективные ритуалы, древние люди приспосабливали собственные социальные ритмы к повторяющимся природным и космическим ритмам, тем самым создавая собственное время, которое первоначально выступало в форме постоянно воспроизводимой вечности. Как отмечает исследователь Т.А. Алексина, у древних
людей имелась потребность в координации собственных жизненных ритмов с окружающим миром, которая осуществлялась посредством приспособления социальных ритмов к природным [4]. Этой задаче служили многие календарные ритуалы и праздники. Становясь все более автономным, социум приобретает «свое» собственное время развития, которое возникает как разрыв с окружающей средой. Социальное время (время синхронной деятельности больших групп людей) сначала является приспособлением к физическому времени, а затем становится все более свободным от него. Постепенно в результате всё большего дистанцирования от природных ритмов возникает время культуры, фиксирующее в тех или иных модусах прошлое.
Таким образом, физическое время природы -это существующие природные и космические ритмы (смена времен года, дня и ночи и т.д.), не зависящие от человека и его разума. Оно существовало и тогда, когда человек ещё не появился во Вселенной. Так, исследователь Т.П. Лола-ев в своих работах [5; 6] выявляет природу объективно-реального времени, не зависящего от воли человека, его сознания. Опираясь на философское положение о несубстанциональности времени (время ни вещество, ни поле, ни особая временная субстанция), - справедливость этого доказывается всеми данными науки и практики, согласно которым единственной субстанциональной реальностью является материя, объективная реальность и экспериментальные данные, - ему удалось разработать концепцию объективно-реального, по его терминологии, функционального времени. Так, согласно функциональной концепции времени, оно образуется в результате последовательной смены качественно новых состояний конкретных, конечных материальных объектов, процессов (последовательных изменениях конкретного объекта или явления, в которых выражаются определенные объективные закономерности).
Человеческое время культуры, напротив, является результатом рефлексии человека определенного физического временного периода в определенной социокультурной ситуации. Каждая культура имеет «свое» время, свою историю и судьбу, собственные жизненные ритмы, темпы развития, исторически сложившиеся способы ценностной ориентации во времени, подходы к оценке прошлого, настоящего и будущего.
Поэтому, говоря о времени культуры, необходимо рассматривать онтологическую сущность того мира, «который человек должен был создать для себя, выделившись из мира природы» [7, с. 34], сквозь призму онтологической
сущности самого человека, являющегося субстанциальной основой пространственно-временного континуума культуры.
Основными категориями, которыми мы пользуемся при определении времени, являются прошлое, настоящее, будущее. Эти понятия дают нам возможность построить шкалу времени, осознать, на каком этапе исторического развития находимся мы в данный момент. Время культуры также имеет категории настоящего, будущего и прошлого, причем прошлое время культуры имеет свою градацию.
Как мы уже говорили, время культуры - это результат рефлексии человеком определенного физического временного периода в определенной социокультурной ситуации. Человек, находясь здесь и сейчас, являясь частью общества, нации, страны и т.д., может осознавать свое настоящее, то есть временной промежуток, ограниченный его (человека) способностью воспринимать «здесь и сейчас», - это и есть настоящее время культуры. В зависимости от того, как человек воспринимает своё «здесь и сейчас» -миг, час, день, неделю, время года, время учебы в институте, эпоху, цивилизацию и т.д. (при этом, например, время учебы в школе закончится только через несколько лет, то есть по сути в будущем, но для рефлексирующего этот временной промежуток остается настоящим, так как в нем нет качественных изменений), - такой временной промежуток и является для него настоящим, а следовательно, настоящим временем культуры. Необходимо отметить, что для осознания настоящего времени культуры прибегают к разным способам, в том числе к концепции постижения своей культуры через чужую, или так называемой межкультурной коммуникации [8].
Будущее время культуры - построение рефлексирующим возможной социокультурной ситуации. Ярким примером модуса времени культуры, устремленного в будущее, была советская культура с ее концентрацией на пятилетках и строительством светлого будущего коммунизма.
Осмысление того, что уже произошло, есть прошлое время культуры. Особый исследовательский интерес представляет то, каким образом человек результат рефлексии временного промежутка, который остался «позади», «до» настоящего, привносит в культуру настоящего, почему те или иные временные промежутки прошлого остаются забытыми, а другие актуализируются, становятся частью культуры настоящего.
Но всегда время культуры отражает состояние настоящей культуры, то есть той культуры,
в которой находится рефлексирующий. Таким образом, анализ осознания человеком разных промежутков времени (его настоящего, его прошлого, его возможного будущего) позволяет лучше понять культуру, её внутреннюю сущность. Другими словами, анализ времени культуры может служить идентификацией настоящего, что, безусловно, является актуальной исследовательской задачей.
Итак, исходя из того, что прошлое время культуры неоднородно (так как результат рефлексии разнохарактерен), мы предлагаем его следующую градацию.
Актуализированное прошлое время - это такое прошлое время, признаки которого, видоизменившись, приспособились к настоящим реалиям, что привело к рождению новых культурных форм. Ярким примером такого времени является эпоха Возрождения. И хотя предпосылки становления такого прошлого времени появляются уже в XII-XIII вв., тем не менее, как считают большинство специалистов по этой эпохе, актуализированное прошлое время возникает по существу лишь в период Ренессанса. Петрарка осуществил своего рода реверсию традиционного христианского различия, поставив прошлое над настоящим. Он пытался бежать от настоящего (средневекового настоящего), забыть «эти места, эти времена и эти обычаи» и возродить римское прошлое, причем не просто возродить, но и прожить его, как видно из писем Петрарки [9]. Эпоха Возрождения открывает собирательство и коллекционирование как инновационную деятельность, как деятельность «гуманистов», передовых людей. Существенную роль в развитии чувства прошлого сыграли опубликованные в 40-е годы XV в. работы Флавио Бьондо (1392-1463 гг.) «История со времен падения Римской империи» (Historiarum ab inclinatione Romanorum) и «Восстановленный Рим» (Roma instaurata). В этих работах впервые было уделено серьезное внимание «остаткам прошлого», т.е. историческим источникам, как письменным, так и материальным.
Настоящее прошлое время - это такое прошлое время, которое заменило настоящее. Как полагает П. Бёрк, на протяжении 1000 лет с 400-х до 1400-х годов, чувство прошлого отсутствует даже среди образованных людей [10]. Весьма показательно с этой точки зрения отношение к очевидным элементам прошлого, присутствующим в средневековом «настоящем»: руинам, Библии и праву. Например, руины Древнего Рима воспринимались как данное. Так же и Библия воспринималась как нечто, данное
Богом, вечное не как документ, а как пророчество. Это же относилось и к праву: законы Юстиниана были известны и использовались как прецеденты, но вне исторического контекста. Необходимо отметить, что в Средние века роль настоящего преуменьшается в связи с тенденцией средневековых людей постоянно воссоздавать прошлое, особенно библейское прошлое. Например, крестоносцы верили, что в Иерусалиме они наказывают реальных мучителей Христа. Таким образом, настоящее как бы замещается прошлым, и перед нами возникает настоящее прошлое время.
Отверженное прошлое время - это такое прошлое время, которое вызывает негативное отношение человека (общества, страны и т.д.). Ярким примером может служить советская культура первой половины двадцатого века. Сразу после Октябрьской революции левацкие настроения нашли большую поддержку среди масс. Сторонники пролетарской культуры призывали «сбросить за борт корабля современности» Пушкина и Лермонтова. Дореволюционное прошлое, не отвечавшее требованием новой культуры, отвергалось, находилось под запретом или перекодировалось.
Таким образом, модус времени и социальной памяти приобрел решающую роль в отечественной истории. Наша гипотеза о том, что актуализация прошлого времени культуры происходит со становлением свободной личности и гуманизацией общества, находит подтверждение в анализе художественной культуры и повседневности 1920-х годов и альтернативном хронотопе, который начал реализовываться на пороге 1980-х годов. Его базовой характеристикой стало актуализированное прошлое время.
Примечание
1. Общественный интерес был вызван прежде всего спектаклем «Взрослая дочь молодого человека», поставленным Анатолием Васильевым по пьесе Виктора Славкина «Дочь стиляги» на сцене Московского драматического театра имени К.С. Станиславского (1979 г.). Спектакль стал событием в культурной жизни Москвы.
Список литературы
1. Коваленко Г.А. Советская модель управления искусством (1917-1953 гг.) // Вопросы культурологии. 2008. № 10. С. 24-27.
2. Сыченкова Л. Федор Иванович Шмидт: Жизнь и судьба научного наследия // Рубеж (альманах социальных исследований). 1999. № 13-14. С. 89-103.
3. Ракитов А.И. Новый подход к взаимосвязи истории, информации и культуры: пример России // Вопросы философии. 1994. № 4. С. 14-34.
4. Алексина Т.А. Время как феномен культуры
[Электронный ресурс]. Режим доступа:
http://www.chronos.msu.ru/rindex.html, свободный.
5. Лолаев Т.П. Время и прогресс // Философия и общество. № 4. 2000. С. 34-39.
6. Лолаев Т.П. Время как функция прогресса // Новые идеи в философии. Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 10. Пермь, 2001. С. 201-204.
7. Конев В.А. Онтология культуры. Самара, 1998. 195 с.
8. Бурлина Е.Я. Межкультурная коммуникация.
Толерантность: избранные статьи, исследования, проекты. 1997-2007. Самара: Самарское книжное издательство: Российско-немецкий альманах «Город-Страна-
Планета», 2007. 304 с.
9. Франческо Петрарка. Лирика. Автобиографическая проза. Перевод с латинского М. Гершензона М.: Правда, 1989.
10. Савельева И., Полетаев А. История как знание о прошлом [Электронный ресурс]. Режим доступа http://www.ruthenia.ru/logos/number/2000_2/06.html, свободный.
ACTUAL PAST TIME. CULTUROLOGICAL ASPECT A.Z. Chebotareva
In the article we consider the dynamics of the relation to past time in the Domestic culture of the twentieth century. We put forward the hypothesis about interrelation of processes of an individualization and a humanisation of a society with actualisation of past time in culture on an example of cultural shift in consciousness of the Soviet people of last third of last century. The original gradation of past time in culture proceeding from her heterogeneity is given.
Keywords: time, past time in culture, domestic culture of the twentieth century, patterns of actualisation of past time in culture.
