CC BY
28
ДИАГНОСТИКА СОЦИУМА
Л. Ю. Сидоренко
Заместитель директора по связям с общественностью Центральной научной библиотеки Союза театральных деятелей Россйской Федерации E-mail: Lyudmila. [email protected]
Liudmila Y. Sidorenko Deputy Director for Public Relations of the Central Scientific Library, the Russian Theatre Union
УДК 008.001.8
Актуализация ценностного фонда специализированной библиотеки в свете концепта «мемориальная культура»
В данной статье предпринят культурологический анализ 120-летнего опыта Центральной научной библиотеки Союза театральных деятелей Российской Федерации с позиции концепта «мемориальная культура». Анализируя работы авторитетных исследователей, автор акцентирует внимание на степени разработанности проблемы функционирования механизма культурной памяти в современной культурологии, формах ее институциализации и способов включения наиболее значимых текстов, артефактов и творческих имен в контекст современности. Раскрываются аксиологический и проектно-креативный подходы в деятельности библиотеки как института памяти по сохранению и актуализации театрального наследия, обосновываются стратегии мемориальной культуры, развиваемые Центральной научной библиотекой Союза театральных деятелей Российской Федерации (ЦНБ СТД).
Ключевые слова: мемориальная культура, культурное подвижничество, ценностный фонд, квартира народных артистов СССР Б. М. Тенина и Л. П. Сухаревской.
Целесообразность культурологического анализа особенностей функционирования театральной библиотеки в качестве института культурной памяти обусловлена рядом причин. Одна из них — это
Как цитировать статью: Сидоренко Л. Ю. Актуализация ценностного фонда специализированной библиотеки в свете концепта «мемориальная культура» // Ценности и смыслы. 2017. № 5 (51). С. 100-110.
потребность российского общества в утверждении и реализации культурных проектов, направленных на совершенствование его ценностно-смысловых оснований, с одной стороны, и активизацию творческого потенциала страны, с другой.
Аксиологический и креативный факторы позитивных изменений в социально-культурных реалиях России неотделимы от концепта «мемориальная культура». Смысловая емкость данного концепта заключается в том, что в любой сфере культуры, включая и искусство, важное значение имеет продуктивное включение достижений и уроков прошлого.
Место концепта «маргинальная культура» в понятийно-категориальном аппарате культурологии определяется следующей закономерностью, отмеченной Д. С. Лихачевым: «Каждая культура ищет связей с прошлым» [5, с. 80]. Именно поэтому «... пространство культуры может быть определено как пространство некоторой общей памяти, т.е. пространство, в пределах которого некоторые общие тексты могут сохраняться и быть актуализированными,— писал основатель московско-тартуской школы Ю. М. Лотман.— Общая для пространства данной культуры память обеспечивается, во-первых, наличием некоторых константных текстов и, во-вторых, или единством кодов, или их инвариантностью, или непрерывностью и закономерным характером их трансформации» [6, с. 200].
Активизация внимания к проблемам мемориальной культуры в начале XXI века усилилась вследствие формирования новой парадигмы социально-гуманитарных исследований в целом и потребности осмысления причинно-следственных связей в сфере диалектического соотношения традиций и инноваций в частности.
Наиболее разработанной, по мнению многих специалистов, является концепция культурной памяти немецкого исследователя Яна Ассмана, который определяет культуру с точки зрения ее мемориальной и коммуникативно-информационной функций. По Я. Ассману, культура представляет собой «объективированную память общества, сохранившего свою идентичность и передающего его по цепочке поколений. Формы, в которых общество организует передачу информации, необходимой для сохранения этой идентичности, и институты, заботящиеся о передаче такой информации, ... раскрывают своеобразие и неповторимый стиль той или иной культуры» [3].
Исходя из такой интерпретации феномена культуры и согласуясь с рядом идей М. Хальбвакса, Ассман обосновал значимость специ-
фической для каждой культуры формы передачи и осовременивания культурных смыслов.
Своеобразный вклад в научную разработку проблемы памяти был внесен Алейдой Ассман (немецкий культуролог, теоретик культурантро-пологии): имеются в виду детализация структуры культурной памяти и анализ таких ее производных, как оперативная память, накопительная память, функциональная память, поколенная память, память, направленная на воспроизводство традиции, и др.
Теоретические обоснования автора значительно расширили категориальный аппарат исследуемого явления, его сущности и субъектов [2]. Благодаря таким изысканиям и сам концепт «мемориальная культура» органично вписался в проблемное пространство проективно-страте-гического использования механизма культурно-исторической памяти.
Особого внимания заслуживает также научная позиция А. Г. Васильева, утверждающего, что социокультурный подход к феномену памяти находится в стадии поиска оптимальной концепции, позволяющей избежать крайностей социального атомизма (индивидуализма), с одной стороны, и социального детерминизма (эссенциализма), с другой. Актуальной перспективой видится динамично-коммуникативный подход, использующий достижения теории коммуникации и медиа, позволяющий говорить об индивидуальных и внешних измерениях памяти и рассматривать социальное функционирование культурной памяти как процесс культурного производства и потребления [4, с. 9].
Отсюда и правомерность обращения к такой культурологической проблеме, как эффективное использование разнообразных форм инсти-туциализации культурной памяти — механизма включения наиболее значимых текстов, артефактов и творческих имен в контекст современности.
С этой точки зрения уместно, на наш взгляд, обратиться к 120-летнему опыту функционирования Центральной научной библиотеки Союза театральных деятелей Российской Федерации (ЦНБ СТД РФ). Генезис этого специфического института культурно-исторической памяти изначально связан с задачами компетентного использования механизмов и форм сохранения, трансляции и актуализации творческих достижений прошлого.
Поскольку достижения такого рода явно носят авторский характер, освоение культурного наследия не может не включать в себя — наряду с информационно-познавательным и эстетическим направлениями —
проецирования духовно-нравственного потенциала памяти на личность и «жизненный мир» субъекта творческой деятельности. Культурная значимость субъективного аспекта мемориальной культуры вытекает из того, что «масштаб личности, чье собственное имя обретает статус культурной ценности, обусловлен не только степенью природной одаренности и зрелостью самосознания, но и биографией, в контексте которой сопряжены событийный ряд жизненного пути и характер поступков» [11, с. 8].
Установка на творческое использование механизма памяти применительно к культуре как «пространству собственных имен» [7, с. 258] является традиционной для сотрудников ЦНБ СТД РФ. Ценностный фонд библиотеки, формы его презентации подтверждают суждение известного историка отечественной культуры А. А. Аронова о том, что «Россия богата такими именами, уникальность которых ни в нашей стране, ни в других цивилизованных странах никаких сомнений не вызывает. Эти имена — достояние мировой культуры» [1, с. 7]. Следовательно, значимость механизма культурной памяти связана не только с формированием уважительного отношения к духовно-творческому наследию его трансляции в различных формах, но и с раскрытием уникальности вклада великих деятелей отечественной культуры в ее ценностный фонд. Применительно к специализированной библиотеке как институту культурной памяти можно выделить несколько ракурсов осмысления:
• устойчивые традиции в сообществе и культурное наследие, которые определяют отношение сообществ к прошлому;
• деятельность творцов коллективной памяти, закрепленная в текстах культуры и в активности по сохранению и трансляции культурной памяти;
• потребители — читатели текстов памяти, которые либо принимают, либо отторгают, либо видоизменяют то, что предлагают первые два субъекта;
• подвижники, субъекты (библиотекари, журналисты, мемуаристы) -инфопосредники между миром театра и миром зрителей.
Каждый из этих ракурсов является важным с точки зрения стратегии культурного диалога с прошлым и будущим. Эта стратегия в немалой степени обусловлена полифункциональной деятельностью таких институтов памяти, как библиотеки, музеи, архивы. Именно эти институты интегрирует ЦНБ СТД РФ.
Ее многогранная, можно сказать, подвижническая деятельность в качестве субъекта мемориальной культуры свидетельствует о том, что назначение механизма культурной памяти не ограничивается задачей бережного отношения к достижениям минувших эпох, а предполагает проективно-творческий подход к их включению в ценностно-смысловое пространство современности. Такого рода включение предполагает процесс «вживания-вчувствования» (М. М. Бахтин) в культуру и как ме-татекст, и как «пространство собственных имен» и способствует, с нашей точки зрения, позитивному решению вопроса о ценностно-нравственном и практическом отношении к культурному наследию. Этот вопрос в конце XIX века был поставлен «московским Сократом» — великим мыслителем, одним из основоположников русского космизма Н. Ф. Федоровым: «Сохранится ли уважение к памятникам прошедшего при дальнейшем прогрессе, ... при усиливающейся заботе только о настоящем?» [12].
Проективно-творческий характер повседневной деятельности ЦНБ по сохранению и актуализации культурного наследия, особенно театральной компоненты, обусловливает правомерность обращения к субъективному фактору функционирования механизма памяти.
В связи с этим уместно обратиться прежде всего к факту создания и культурного подвижничества мемуарной комиссии, созданной на базе ЦНБ СТД РФ.
В состав мемуарной комиссии в разные годы входили ученые — театроведы, специалисты различных направлений в искусстве: доктор искусствоведения Е. И. Полякова, литературный и театральный критик, доктор искусствоведения И. Н. Соловьева, известный театровед, историк МХАТ Н. Н. Чушкин, доктор искусствоведения, историк и теоретик театра, педагог П. А. Марков, режиссеры, работники театров, актеры — Л. Е. Хейфец, С. Ю. Юрский, Ф. Я. Чеханков, Е. М. Шатрова и др. Наряду с ними для работы в комиссии были привлечены работники архивов, РГАЛИ и библиотек различных ведомств и творческих вузов (ст. на-учн. сотрудники РГАЛИ С. Ю. Митурич, М. Г. Козлова, зам. гл. редактора сб. «Книга» Л. И. Фурсенко, сотрудник института киноискусства Г. М. Страшненко и другие).
Всего было собрано около 400 мемуарных свидетельств по истории театральной жизни страны с середины XIX в. до 80-х гг. XX столетия, воссоздающих театральную картину мира в синтезе драматургии как культурной формы отражения реальности и «жизни человеческого духа»
(К. С. Станиславский), художественно-образных интерпретаций и оценочных суждений критиков. Ценность собранного материала состоит в том, что в этих текстах выявляется неоднозначная связь сценического искусства в его различных жанрах с общественной атмосферой времени, с культурным контекстом реальности, с тенденциями обновления поэтики и эстетики института театра.
Ценностный фонд ЦНБ СТД РФ представляет собой тот «метатекст», который демонстрирует неизбежность «диалектики приобретений и утрат» (по Гегелю) в сфере мемориальной культуры. Диалектический характер мемориальной культуры эмпирически проявляет себя в синусоиде памяти и забвения определенных смыслов, значений и собственных имен минувших эпох. Глубоко правы те исследователи мемориальной культуры, когда выделяют в ее хронотопах чередование «посылов» памяти и «импульсов забвения»; при этом особое внимание они обращают на то, как проявляется сегодня «тень травматического прошлого», как исследуется динамика индивидуальных воспоминаний в общеисторической системе и выкристаллизовывается роль творческой личности в ней и др.
Это обстоятельство позволяет, к примеру, Е. Н. Селезневой трактовать культурное наследие через призму аксиологического характера: «то, что сохраняется как нечто ценное» [9]. В этом плане становятся уместными и вводимые в этой связи автором критерии оценивания прошлого — утилитарные, прагматические, эстетические, этические, познавательные, гуманистические. Поэтому логично говорить о двух типах процессов — эволюционном, «который дает возможность выявлять механизмы непрерывности наследования, и волнообразном (циклическом), позволяющем проанализировать динамику возрастания и убывания интереса к определенным классам объектов культурной памяти, особенно в «переломные эпохи», характеризующиеся трансформацией. Успешное функционирование ЦНБ СТД РФ в качестве субъекта мемориальной культуры проявляется прежде всего в тех документных массивах, которые отражают структуру предпочтений, а также в критериях отбора комплектования библиотеки, во всей информационной, просветительской и социокультурной системе. Согласно М. Хальбваксу, именно «нормативная основа культурной памяти позволяет осуществлять постоянный отбор и переструктурирование воспоминаний» [10].
Приведем ряд примеров, подтверждающих суждение М. Хальбвакса. Это прежде всего связанная с деятельностью ЦНБ СТД РФ судьба до-
кументных коллекций, в частности рисунков, фотографий, открыток и других документов (в общей сложности 150 листов), относящихся ко времени издания петербургского еженедельника «Театр и искусство». Основателем и редактором журнала был Александр Рафаилович Кугель (1864-1928) — журналист и театральный критик, организатор театра сатирических миниатюр «Кривое зеркало», драматург и режиссер. Коллекция Кугеля приобретена ЦНБ СТД в 1951 году. Самую большую и ценную ее часть составили рисунки и карикатуры, предназначавшиеся для публикации в печати, выполненные в основном тушью или графическим карандашом и открывающие мир театрального портрета и театральной карикатуры в периодических изданиях Серебряного века.
Эту коллекцию дополняют иконографические материалы по истории костюма, предметов быта и оружия еще одного театрального художника, подвижника Николая Борисовича Глинского (1901-1999), передавшего в 1986 г. в дар ЦНБ то самое ценное, что собиралось художником 65 лет (с 1922 по 1986 гг.). Общий объем пополнения фонда составил 72 тематических папки (по 1500-2000 листов каждая) и рукописные дополнения, пояснения к ним в десятках тетрадей. На листах расклеены репродукции из книг, журналов, газет, фотографии, эскизы, зарисовки, чертежи кроя, выполненные самим Н. Б. Глинским, которые широко используются в творческой и научной работе читателей по сей день. С этой коллекцией работали такие исследователи, как специалист по истории костюма Р. М. Кирсанова, писатель О. В. Волков, театральные художники Б. А. Мессерер, С. Б. Бенедиктов, В. Я. Дургин и многие др. Не менее значим в свете концепта «мемориальная культура» вклад подвижников и профессионализм библиотечных работников, которые создали систему информационного обслуживания таким образом, чтобы поступающие коллекции или их части могли быть влиты в общий фонд. Параллельно с этим коллекции самостоятельно представлены в персональном каталоге дарителя, в картотеке автографов, если в частной коллекции были дарственные надписи на книгах, имена тех, кому они подарены, маргиналии владельцев и т.п. Благодаря такой практике части справочно-библиографического аппарата библиотеки несут особые смыслы и выполняют эффект «накопительной памяти».
В свою очередь, режиссеры и художники театра в работе над спектаклем, пользуясь фондом и разнообразными картотеками библиографического кабинета, изучают историю постановок той или иной пьесы, «ауру»
личности и т.п., создавая при этом новый интеллектуальный продукт. Новые рецензии, фотографии, иллюстрации, прочие документные памятники, широко используемые деятелями театра, после осуществления постановок возвращаются в картотеки и папки библиотеки, завершая, таким образом, цикличность документного оборота.
Специфической чертой фондового богатства библиотек являются дары, частные коллекции, которые, будучи культурным ядром фонда, наглядно отражают приоритеты Времени, систему духовных ориентиров, господствующих в обществе в разные историко-культурные периоды, культурные предпочтения самих служителей искусства и их идеалы. С этой точки зрения можно воспринимать смысловое пространство частных коллекций как «собор лиц» и текстуальную презентацию эпохи. А библиотеку, кумулирующую эти коллекции,— пространством порождения новых текстов и смыслов, интерпретаций и исторической трансляции культурных ценностей.
Так, частные библиотеки режиссеров, актеров, включающие книжные издания, архивные документы и музейные артефакты в их целостном единстве, являются курьерами культурной самобытности, благодаря чему обеспечиваются: поколенная память; «дух эпохи» и творческий потенциал личности деятеля культуры. Как справедливо отмечает директор ЦНБ СТД РФ В. П. Нечаев, знакомство с личной библиотекой актера и режиссера дает не только богатейшую информацию по истории книжной — и шире — информационной культуры Времени, но и позволяет установить, как на характере книжного собрания сказывается принадлежность владельца к тому или иному театру, обладающему собственной творческой манерой и легендами [8].
В ряду факторов повышения нравственно-познавательного потенциала мемориальной культуры, используемых сотрудниками ЦНБ СТД РФ, особое место занимает деятельность филиала Центральной научной библиотеки «Личные собрания. Квартира народных артистов СССР Б. М. Тенина и Л. П. Сухаревской». Здесь удалось сохранить не только интерьер, но и творческую атмосферу, мир книжный и театральный, которые неразрывно связаны между собой.
Тенинская библиотека уникальна по ряду культурно-исторических параметров. В ней есть и справочная литература: 86 томов энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, энциклопедический словарь «Гранат», справочники, энциклопедии и словари по отраслям: кино, театр,
художественная литература, как русская, так и зарубежная, литература по изобразительному искусству, литературоведению.
Очень интересен и разнообразен раздел «Периодика», содержащий комплекты театральных изданий: «Театр и искусство» (1897-1917); «Любовь к трем апельсинам» (1914-1916); «Новый зритель» (1924-1929) и другие, а также журналы чисто библиографического направления: «Русский библиофил» (1911-1917), «Среди коллекционеров» (19211924), полные комплекты журналов «Аполлон» (1909-1917), «Старые годы» (1907-1916), «Столица и усадьба» (1913-1916), «Золотое руно» (1906-1909)и др.
В особую группу можно выделить журналы юмористического направления: «Крокодил» (с 1922 г.), «Сатирикон» и «Новый Сатирикон» (1908-1917), «Смехач», «Чудак» и журналы на иностранных языках, в частности комплект французского журнала «La caricature» (1833-1835) с политическими карикатурами О. Домье.
Собрание экслибрисов Б. М. Тенина стало одной из лучших коллекций отечественных книжных знаков, выставлявшихся во многих городах. Оно насчитывает 11 тыс. экземпляров. Из них две тысячи составляют так называемые «театральные экслибрисы», т.е. книжные знаки, связанные с театральной тематикой в широком смысле слова. Здесь хранятся экслибрисы самых разных людей: от владельцев первых театров до современных драматургов, режиссеров, актеров и художников театра. Достаточно назвать А. Д. Кантемира, А. П. Чехова, В. П. Давыдова, С. В. Образцова, А. Т. Аверченко, Ф. И. Шаляпина, Е. Б. Вахтангова и др. Работы художников: Ю. П. Анненкова, Л. С. Бакста, М. В. Добужинского, А. Н. Бенуа, К. С. Сомова, В. А. Фаворского.
Историческую ценность имеет и личный архив Б. М. Тенина и Л. П. Сухаревской. Большая часть — это биографические материалы, от свидетельств о рождении до пропусков, удостоверений, дипломов. Здесь же афиши и программы спектаклей, в которых участвовали яркие актеры — талантливые Борис Тенин и Лидия Сухаревская. Не менее значим и тот раздел, который включает рукопись воспоминаний Б. М. Тенина, пьесы и инсценировки Л. П. Сухаревской, тексты ролей с их пометами и замечаниями, записные книжки. В личном архиве большое количество писем от самых разных адресатов — писателей, актеров, режиссеров. Это письма Н. М. Горчакова, С. И. Юткевича, И. В. Ильинского; особо следует выделить переписку Б. М. Тенина с французским писателем Жоржем
Сименоном в связи с блистательным исполнением роли комиссара Мегрэ. Познавательной ценностью обладает и фонд документальных фотоматериалов, который включает фотографии самих Б. М. Тенина и Л. П. Сухаревской, Н. П. Акимова, а также Ж. Сименона с автографами.
Важный элемент архива замечательных актеров составляют кинопленки с записью фильмов и спектаклей с участием Б. М. Тенина и Л. П. Сухаревской. По их воле, решением Московского правительства квартира была передана в дар Союзу театральных деятелей РФ и стала филиалом Центральной научной библиотеки СТД РФ. Кабинет открыт для исследователей и специалистов театра, для студентов и аспирантов театральных институтов.
Часть площади используется для хранения поступающих в библиотеку СТД личных собраний: коллекций диафильмов по театральной тематике Б. М. Покровского, коллекции театральных пластинок, коллекции видеофильмов по балету, собранной известным театральным критиком Н. Черновой.
Резюмируя вышеизложенное, отметим, что в работе была предпринята попытка поднять мемориальный дискурс на новый уровень кросскуль-турной интеграции. При этом сфокусировать внимание на потенциале уникального института памяти, который интегрируя и объединяя в себе архив, библиотеку, музей, позволяет на основе разнообразных документных источников, коллекций конструировать прошлое, выводить из забвения «память культуры», разрабатывать стратегию и пути реализации культурного диалога во времени и пространстве.Поэтому можно в перспективе говорить о двух стратегиях мемориальной культуры, развиваемых ЦНБ СТД РФ: 1) «распад травмы как освобождение» и движение за восстановление утраченного, 2) позиционирование библиотеки в глобальной памяти и медийно-мемориальной интернет-среде, налаживание культурного диалога минувших эпох и современности.
Литература
1. Аронов А. А. Вклад России в мировую культуру»: Биографический энциклопедический словарь. М.: Изд-во ИПО Профиздат, 2002. 448 с.
2. Ассман А. Длинная тень прошлого: Мемориальная культура и историческая политика / пер. с нем. Б. Хлебникова. М.: Новое литературное обозрение, 2014. 328 с.
3. Ассман Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности». М.: Языки славянской культуры, 2004. 368 с.
4. Васильев А. Г. Культурная память/забвение и национальная идентичность: теоретические основания анализа // Культурная память в контексте формирования национальной идеи России в 21 веке : Коллективная монография / рук. проекта К. Э. Разлогов. М.: 2011. С. 3-30.
5. Лихачев Д. С. Прошлое — будущему. Л. : Наука, 1985. 575 с.
6. Лотман Ю. М. Избранные статьи. В 3-х т. Т. 1. Статьи по семиотике и типологии культуры. Таллинн : Александра, 1992. 478 с.
7. Лотман Ю. М. Чему учатся люди. Статьи и заметки. М.: Центр книги Рудомино, 2010. 416 с.
8. Нечаев В. П. Некоторые принципы сохранения личных книжных собраний и архивов деятелей театра (Из опыта работы ЦНБ СТД РФ) // Театральная книга между прошлым и будущим. Первая научная конференция. Российская государственная библиотека по искусству. М.: РГБИ, 1997. С. 84-90.
9. Селезнева Е. Н. Культурное наследие в контексте макроисторической динамики // Обсерватория культуры. 2006. № 5. С. 4-11.
10. Хальбвакс М. Социальные рамки памяти / Пер. с фр. и вступительная статья С. Н. Зенкина. М.: Новое издательство, 2007. 348 с.
11. Шибаева М. М. Культура как «пространство собственных имен» (в ракурсе проблемы культурной памяти) // «Семиосфера» Ю. М. Лотмана: рецепции в современном социально-гуманитарном знании. Материалы международной научной конференции к 90-летию Ю. М. Лотмана : в 3 т. Т. 2. М.: МГУКИ, 2013. С. 8-15.
12. Федоров Н. Ф. Музей, его смысл и назначение // Федоров Н. Ф. Из философского наследия. (Музей и культура). М., 1995. С. 371-372. Режим доступа: http:// dugward.ru/library/fedorov/fedorov_muzey.html (дата обращения: 11.03.2017).
