CC BY
116
УДК 801
К.А.Жуков
АКТУАЛИЗАЦИЯ ЦЕННОСТНОГО АСПЕКТА КОНЦЕПТА «ТРУД»
В ПОСЛОВИЧНОЙ КАРТИНЕ МИРА РУССКОГО НАРОДА
Гуманитарный институт НовГУ
In this article proverbs and a saying are considered as an integral part of daily knowledge of the language person. The values divided by a certain generality concern to this sphere of knowledge. Being universal value, concept "labour" most brightly finds out the valuable specificity in a proverbial picture of the world of Russian people.
В структуре языковой личности особое место принадлежит ценностям — «наиболее фундаментальным характеристикам культуры, высшим ориентирам поведения» [1]. Существует целый ряд определений ценностей. Чаще всего под ценностью философы понимают особый тип мировоззренческой ориентации людей, сложившийся в той или иной культуре. Причем лингвистическая классификация ценностей может быть построена на различных основаниях. «Вероятно, для получения более адекватной картины представления ценностей в языке, — полагает исследователь, — целесообразно учитывать наряду с оценочной и номинативной сторонами и собственно аксиологическую сторону проблемы» [2].
В отношении оценочной стороны ценностей, актуализация которых осуществляется в пословичном фонде, достаточно точную ее характеристику дали Д.О. Добровольский и Ю.Н.Караулов. «Основная
функция идиом состоит не в том, чтобы приписывать фрагментам мира тонко дифференцированные характеристики (для этого в языке есть другие средства), а в том, чтобы выразить субъективный, эмоциональнооценочный взгляд на мир, причем эти субъективные модальности могут быть весьма тонко специализированы» [3] (см. также [4]). Нам представляется, что основная функция паремий также состоит в выражении субъективного эмоционально-оценочного взгляда на мир.
Пословицы рождались в повседневной жизни, которая понимается философами как мир самоочевидности, который каждый разделяет с другими людьми и воспроизводит по привычке в стабильных ситуациях. Общее чувство реальности жизни достигается тем, что в ней есть пласт само собой разумеющегося знания. Именно к этой сфере повседневного знания относятся ценности, разделяемые определенной общностью индивидов [5]. Очевидно, что пословицы являются важной составляющей «само собой разумеющегося знания» и воплощают ценности, разделяемые тем или иным языковым сообществом. Если при этом исходить из такого понимания сущности человека, при котором она рассматривается как совокупность интериоризированных индивидом этических ценностей того или иного общества, выработанных соответствующей этому социуму культурой, то роль пословиц как своеобразных этических ориентиров также становится очевидной.
Исследуя ценностный аспект концепта «труд» в пословичной картине мира, необходимо принять во внимание тот факт, что универсалия «труд» является
на протяжении всей истории развития человечества не только культурной, но и аксиологической константой, т. е. непреходящей «предметной» ценностью для всех этнических групп и народов. Актуализация «предметной» ценности концепта «труд» в любом языке будет осуществляться через противопоставление добра и зла, красоты и безобразия, пользы и вреда, справедливости и несправедливости и т. п., т. е. через актуализацию «предметной» ценности концепта «труд» в разноязыковых пословичных картинах мира будут объективированы общечеловеческие ценности.
В философской и социологической мысли отмечена связь общечеловеческих ценностей и деятельности человека. Как пишет С.Л.Франк, «человеческая деятельность руководствуется... или стремлением к каким-либо объективным ценностям или же мотивами субъективного порядка, т. е. влечением удовлетворить личные потребности, свои и чужие» [6]. Специфика универсалии «труд» состоит в том, что, являясь сам по себе «предметной» ценностью, труд выступает и как ведущая форма деятельности.
Аксиологическая сторона проблемы актуализации ценностного аспекта в пословицах и поговорках для нас представляется особенно важной. Ее рассмотрение невозможно без философского обоснования. Для анализа ценностей, определяющих национальный характер, философы А.О.Бороноев и П.И. Смирнов предлагают следующую классификацию ценностей, состоящую из пяти групп. Модусы социальной значимости занимают в этой классификации первое место. При анализе ценностей, определяющих национальный характер, они являются главным объектом внимания исследователя. В первую группу входят Святость (Духовность), Знание (Информация), Слава (Популярность, Известность), Мастерство, Дело (Хозяйство, Предприятие), Власть, Богатство. Они могут быть выстроены в определенную иерархию.
Вторая группа — инструментальные ценности, социальные по своему происхождению. В нее входят Право, Справедливость, Свобода, Солидарность, Милосердие и т. д., которые выступают в качестве регуляторов межчеловеческих и межгрупповых отношений и упорядочивают деятельность субъектов для достижения целевых ценностей. Инструментальные ценности выступают также в качестве критериев, на основании которых способы и результат достижения целей признаются «законными», «нравственными», «справедливыми» [7].
В третью группу входят инструментальные ценности, имеющие природное происхождение. Это Жизнь (собственная жизнь человека), Ум, Здоровье, Ловкость, Красота, Сила и т. д. Наличие этих ценностей (а зачастую благ, ибо они достаются и даром) облегчает достижение социальной значимости или выступает в качестве необходимой предпосылки этого. Многие из этих ценностей могут выступать в качестве целевых. Ради Здоровья и Силы можно отказаться от Богатства и Власти.
Четвертой группой целевых ценностей могут выступать характеристики природной среды, поддающиеся контролю со стороны индивида или группы, т. е. Земля, Вода и т. д. Обобщенно эти ресурсы можно назвать Вещество, Энергия, Пространство.
Наконец, пятая группа включает высшие общечеловеческие ценности — Бога или Совокупную душу человечества, Общество (Родную страну), Человечество, Человека (как «Ближнего»), Природу. Эти ценности выступают в качестве безусловных предпосылок существования всех людей и народов.
Ведущая инструментальная ценность — Свобода — необходима для достижения и сохранения названных ценностей. Особенно важна при этом ценность Права.
Целевые ценности, выступающие как модусы социальной значимости, служат основным стимулом деятельности людей в любом обществе. Однако не во всех обществах эти ценности равнодоступны [8]. Согласно данной классификации среди всех способов достижения социальной значимости «труд» выступает в качестве приоритетного, так как основой всей жизни общества является производство продуктов труда. В осуществлении этой задачи на первое место выдвигается Мастерство. Принимая продукт труда, общество должно компенсировать человеку его трудовые затраты и утвердить его притязания на какую-то ценность. Иначе говоря, должен быть совершен акт социального признания. Существует два типа признания: «личный» — через экспертов или судей (ими могут быть все члены нации) и «безличный» — через рынок, когда процедура социального признания сводится к акту купли-продажи. С ценностью Мастерство связана ценность Дело (Хозяйство). Существует и третья ценность, связанная с первыми двумя,
— Богатство, в нем отражается результат хозяйственной деятельности. Богатство как продукт деятельности оказывается в распоряжении группы хозяев. На группу хозяев в обществе с рыночной экономикой ложится функция накопления, сохранения и приумножения общественного богатства.
Теперь рассмотрим, как отражены ценности, служащие основным стимулом деятельности людей в любом обществе, в пословичной картине мира русского народа.
Пословицы о богатстве в словаре В.И. Даля сосредоточены в основном своем массиве в трех разделах: Богатство — Убожество, Богатство — Достаток и Достаток — Убожество. Эти разделы расположены подряд и занимают 22 страницы [9]. Количество представленных в этих разделах пословиц — около тысячи.
Нельзя утверждать, что ценность Богатство полностью отвергалось в народной среде: Богатому везде дом, Кто богат, тот мне и брат, У богатого все сладко, все гладко, Богатому все льготно, Богатство ум рождает, Тот и умен, кто богато наряжен, Муж жену любит здоровую, а брат сестру богатую.
В то же время пословиц, осуждающих богатство, т. е. тех, в которых ценность богатства для человека и его нравственного мира отрицается, гораздо больше: Богатство жнет, а нищета живет, Пусти душу в ад — будешь богат, Богатому не спится: богатый вора боится, Богатство родителей — порча детям (кара детям), Соболино одеяльце в ногах, да потонули подушки в слезах, Через золото слезы льются, И бедно, да сбойливо, и богато, да рассыпчато, Богатому сладко естся, да плохо спится, Богатый на деньги, убогий на выдумки, Богат, да крив, беден, да прям, Бога хвалим, Христа величаем, богатого богатину проклинаем, Богатство на час, а бедность до веку. И этот ряд пословиц можно долго еще продолжать.
Из тысячи русских пословиц, воплощающих концепты Бедность — Богатство (Нужда — Достаток) не удалось найти таких, в которых бы богатство было отражено как следствие мастерства, рачительного ведения дела, хозяйства. Напротив, в целом ряде пословиц прослеживается мысль о нечестности добытого богатства, его трактовки как присвоения результатов чужого труда: Ел бы богач деньги, кабы убогий его хлебом не кормил, Богатый бедного не кормит, а все сыты бывают. Богатство расценивается народной языковой личностью как нечто случайно свалившееся на голову (Богатство вода: пришла и ушла) или добытое преступным путем (Пусти душу в ад, так и будешь богат, Богатство перед Богом — великий грех). И даже то, чего надо стыдиться: И двери богатых стыдятся нищих.
«Труд и достаток — родные братья» [10], а поскольку достаток и богатство связаны с деньгами, то часть пословиц посвящена им. Деньга деньгу родит, Деньги — железо, а платье тлен, Денежка не бог, а милует, Денежка не бог, а полбога есть, Денежки — крылышки, деньги — крылья, Живется, у кого денежка ведется, Добр Мартын, коли есть алтын, Без гроша — слава нехороша, Деньги лучше уговора. Денежка дорожку прокладывает, Велика куча не доку-чит, У кого денег мало, у того ума не бывало.
Пословицы о деньгах, заменяющих истинные ценности, присутствуют, но их сравнительно немного: За свой грош везде хорош, Без рубля — слава нехороша. Без рубля — без ума, С деньгами мил, без денег постыл. Кто богат, тот мне и брат, Были бы побрякушки, будут и поплясунчики, Богатый ума купит, убогий и свой бы продал, да не берут, После Бога — деньги первые, Сила и слава богатству послушны, Святые денежки умолят. Богатство ум рождает, Рубль есть — и ум есть, нет рубля — нет и ума, Тот и умен, кто богато наряжен, За ватагу нищих одного богача не выменяешь, Когда деньги говорят, тогда правда молчит.
Ряд пословиц отражает негативное отношение к золотому тельцу: Деньги что вода, Богатство вода:
пришла и ушла, Не штука деньги — штука разум, Деньга и попа в яму заведет, На деньгу суд, на безденежье не осудь, Деньги прах — ну их в тартарарах, Беда деньгу родит, Голод перед сытостью, Много денег — много хлопот, Без денег сон крепче, Деньги пух — только дунь на них — и нет, Деньги не голова: наживное дело, Деньги — забота, мешок — тягота, Не деньги нас наживали, а мы деньги нажили, Богатство — спеси родня, Богатый совести не купит, а свою погубляет.
Осуждение бедности как антипода богатства также присутствует в русской пословичной картине мира: Бедность крадет, а нужда лжет, Бедность не порок, а вдвое хуже, Нет греха хуже бедности, Богатство перед Богом великий грех, а бедность перед людьми, Бедный в нуже, что жаба в луже, Хорош молодец: ни коз, ни овец, Худая честь, коли нечего есть, На что и жить, коли нечего ни есть, ни пить.
Вместе с тем отчетливо прослеживается мысль о том, что богатство нельзя нажить своим, честным трудом: Ел бы богач деньги, кабы убогий его хлебом не кормил, Богатый в пир, убогий в мир, Богатый и в будни пирует, бедный и в праздник горюет, От трудов праведных не наживешь палат каменных, Богатый бедного не кормит, а все сыты, Не богатый кормит, тороватый, Не богат, да тороват, Богатство гинет, а нищета живет, Мужик богатый, что бык рогатый.
Все дело в том, что фундаментальные ценности русского народа исключали богатство и даже мастерство из своего круга. Социальная значимость в русской общине обреталась не через модусы, связанные с хозяйственной деятельностью (Дело — Мастерство — Богатство), а за счет «высших» модусов социальной значимости, т. е. триады Святость — Знание — Слава, а также за счет природных качеств [11].
Каким образом индивид получал социальную значимость в условиях общины? Во-первых, за счет «страдания», «подвига», вообще «жертвы» во имя «мира», что влекло известность или славу. Пострадать за «общество» — значило увековечить свое имя как подлинно нравственного человека. Во-вторых, социальное признание давало владение словом, через которое передавалась духовная культура (к этому добавлялось владение письменной грамотой). В-третьих, ремесло или талант к чему-либо. В-четвертых, сила богатырская. В-пятых, счастье, удача. Наконец, оказаться под Божьим покровительством
— быть святым или юродивым, т. е. «Божиим человеком» — еще один путь признания «обществом». «Можно одним словом обозначить то, что составляет загадку и отличие русского от западноевропейца, — нерыночник. Западноевропеец-«рыночник» часто не способен понять русского-«нерыночника» именно вследствие фундаментальных различий в духовном складе, обусловленных принципиальными отличиями их деятельности» [12].
Вошедшая в подсознание триада ценностей Дело (Хозяйство) — Мастерство — Богатство по сути дела обусловливает все успехи западной цивилизации. Она нашла воплощение в пословичной картине
мира западноевропейской цивилизации, в частности англосаксонской идиоэтнической общности.
В русской пословичной картине мира нашла отражение триада Святость — Знание — Слава.
Сегодня очень медленно и болезненно происходит необходимая эволюция русского национального характера в сторону рынка, хотя именно рынок может способствовать углублению потенциальных возможностей россиянина в развитии Дела, Мастерства и Богатства.
В русском менталитете ценность Богатство чаще всего отрицалась, в то время как в Западной Европе со времен Реформации в общественном подсознании утверждалось представление о богатстве как о праведном и угодном Богу. По свидетельству русского ученого, «в душе русского интеллигента есть потаенный уголок, в котором глухо, но властно и настойчиво звучит оценка: “Есть только одно состояние, которое хуже бедности, и это — богатство”» [13].
Консервативность общинной структуры российского общества проявлялась и в организации производства и в утверждении социальных и духовных ценностей. Эта структура определяла быт, своеобразие духовности и, в частности, духовного содержания паремий как составной части фольклора. Поэтому не только ценность Богатство, но даже такие значимые для любого народа ценности, как Дело (Хозяйство) и Мастерство, не были усвоены многими русскими людьми, что проявляется в русской пословичной картине мира.
В словаре В.И. Даля представлено около двухсот пословиц непосредственно о ремесле, из анализа которых мы можем сделать выводы об отношении к мастерству в России. Это разделы «Ремесло — Мастеровой» и «Ремесло — снаряд» (т.2), а также ряд пословиц о мастерстве в разделе «Ученье — Наука» (т.1). Принятие мастерства как ценности отражает ряд пословиц: Мастерства (ремесла) за плечами не носят, а с ним добро, Ремесло пить, есть не просит, а само кормит, Ремесло вотчина, Ремесло кормилец, Не топор тешет
— плотник, Не работа дорога — уменье, Мастер один, а переносчиков десять, Дело мастера боится, Ремеслу везде почет, Мастерство везде в почете.
Мы видим, что ценность Мастерство находила свое признание в русском народе и, как указывалось выше, одним из способов добиться признания социальной значимости со стороны общины было владение каким-либо ремеслом или мастерством.
Вместе с тем большой пласт русских пословиц о Мастерстве обнаруживает осуждение мастеровых людей за их не всегда добросовестный труд, а главное, за то, что мастерство (ремесло) дает достаток, какой не получишь, трудясь на земле (От работы (от сохи)не будешь богат, а будешь горбат, Пашней из-за хлеба на квас не заработаешь). Приведем примеры пословиц, содержащих осуждение мастеровых людей: Мастеровой что курица, что ступит, то и клюнет, Портной без порток, сапожник без сапог, Портной на грош украдет, а на рубль изъяну сделает. Нам лишь бы мерку снять, да задаток взять, Портной — вор, сапожник — буян, кузнец — пьяница, Кузнецу, что козлу — везде огород, Алтыном постановка спора, Воровство — и то ремесло, В городе
не пашут, да калачи едят, Такое ремесло, что к черту занесло (хмель), Хоть кадило, да деньгу бьет, Портной гадит, а утюг гладит, Поддать, да и выиграть: вот то и мастер.
Примечательно, что есть пословицы, которые по своей сути отрицают ценность Мастерства: За ремеслом ходить — землю сиротить, Не всяк пашню пашет, а всяк хлеб ест, Господь повелел от земли кормиться.
О хозяйстве у В.И.Даля представлен раздел «Двор — Дом — Хозяйство» (т.2), содержащий около трехсот пословиц. Почти все пословицы относятся к домашнему ведению хозяйства. В «Указателе по содержанию и смыслу пословиц» [14] от слова Дело автор отсылает нас либо к разделу «Работа — Праздность», либо к разделу «Игры — Забавы — Ловля». Таким образом, концепт Дело (Хозяйство) практически не представлен в словаре Даля. Это и понятно. Условия подавляющего господства общинной формы хозяйствования действительно не давали возможности для становления творчески деятельных людей — людей, владеющих в массе своей мастерством, делом. В этой связи М.Горький в 1916 г. писал: «На святой Руси труд не дает радости еще и потому, что он подневолен, ограничен надзором со стороны командующих нами людей, им же несть числа. Свобода деятельности уродливо стеснена, и это внешнее стеснение, почти непоборимое при нашей лени, уродует всех нас. Для того чтобы труд человека был приятнее и продуктивнее, человеку необходимо чувствовать себя свободным гражданином своей страны, хозяином ее природных сил и богатств» [15].
Общинные отношения способствовали утверждению норм «беспечно-фаталистического» отношения к жизни, работы «на авось», отрицания богатства как достойной человека ценности, излишнее уважение к административной власти и т. д.
Приведем примеры пословиц со словом авось, которых в русском языке очень много: Ждем-пождем, авось и мы свое найдем, Авось, небось, да третий кто-нибудь, Авоська веревку вьет, небоська петлю накидывает, Авоська небоське набитый брат, Авось — вся надежда наша. В то же время народ сам же себя и высмеивал в этих пословицах: Авосевы города не горожены, авоськины дети не рожены, От авося добра не жди, Авось, небось да как-нибудь до добра не доведут, Кто авосьничает, тот и постничает.
То же отсутствие индивидуальной свободы воспитывало привычку к авральной массовой деятельности («страда», «покос» и т. п.), странным образом сочетавшей тяжкий труд и праздничный настрой (Берись дружно, не будет грузно, Началом и сваи бьют, Собором и черта поборем).
Поскольку русскому человеку трудно было стать хозяином-работником на земле, он легко, оторвавшись от общины, склонялся на самые разные авантюры — шел в разбойники, солдаты и даже в ак-
теры или в казаки. Поэтому он мог всю жизнь «искать смысл жизни»: Задумал бежать, так и не лежать, Неволя что не делает! Где вброд, а где и вплавь, Пас-порты в руках, билеты в кулаках (о своевольстве), Вольному воля, ходячему путь, Никто мне не указ.
Общинная психология породила пословицы, которых нет в пословичной картине мира западного европейца: Дело не медведь, в лес не уйдет (Работа не волк — в лес не убежит), У Бога дней впереди много: наработаемся, Работа не черт, в воду не уйдет, День к вечеру, а работа к завтрему.
Для того чтобы еще отчетливее показать русскую национальную специфику в аспекте поднятой проблемы, укажем, что в языковом сознании британцев, например, концепт «труд» связан с такими прототипическими чертами, как работа — деньги — время. Наиболее важным для англичан является своевременное выполнение работы, систематичность и последовательность в ее выполнении. Больше всего ассоциаций слово «труд» вызывает с тяжестью и сложностью его выполнения.
Являясь важнейшим культурно-значимым концептом, занимающим важное место в сознании любого народа, «труд» как для русских, так и для британцев имеет ряд аксиологических признаков, разделяющихся на два блока, связанных с положительной и отрицательной оценкой со значительным перевесом в пользу первой. Она и в русском и в британском языковом сознании представлена следующими общими признаками: труд — основа жизни; труд дает здоровье и является источником сил; без работы человек ощущает бессмысленность свей жизни; отсутствие трудовой деятельности ведет к порокам; труд приносит удовлетворение и счастье.
1. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград, 2002. С.166.
2. Там же.
3. Добровольский Д.О., Караулов Ю.Н. Ассоциативный фразеологический словарь русского языка. М., 1994. С.8.
4. Баранов А.Н. // Вопросы языкознания. 1989. №3. С.74-91.
5. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструировие реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995. С.41.
6. Франк С.Л. Этика нигилизма // Вехи: Сб. статей о русской интеллигенции. Репринтное воспроизведение издания 1909 г. М., 1990. С.182.
7. Бороноев А.О., Смирнов П.И. Россия и русские. Характер народа и судьбы страны. СПб., 1992. С.30-32.
8. Там же. С.36.
9. Даль В.И. Пословицы русского народа. Т.І-ІІ. М., 1984. Т.І. С.57-58.
10. Зимин В.И., Спирин А.С. Пословицы и поговорки русского народа. М., 1996. С.134.
11. Бороноев А.О., Смирнов П.И. Указ. соч. С.75.
12. Там же. С.83.
13. Франк С.Л. Указ. соч. С.201.
14. Даль В.И. Пословицы русского народа. Т.ІІ. С.395-398.
15. Горький М. Полвека для книги. М., 1916. С.19.
