CC BY
13
АКТАНТНАЯ СТРУКТУРА ЛАТИНСКОГО ГЛАГОЛА: КОНКУРЕНЦИЯ ПАРАДИГМАТИЧЕСКИХ ИЗМЕРЕНИЙ
Резюме. В статье анализируется зависимость порядка актантов трехвалентных глаголов (DI /ID, где D - прямое дополнение (Direct object), I - косвенное дополнение (Indirect object)) от трех парадигматических измерений: семантики, прагматики и дейксиса. Используя данные электронной базы MOUSAIOS, автор выявляет нейтральный порядок актантов и объясняет многочисленные случаи отклонения от него конкуренцией указанных измерений.
Ключевые слова: латинский синтаксис, актантная структура глагола, иерархия одушевленности, порядок слов, семантические роли, дейкти-ческое измерение, прагматика; Latin syntax, verb arguments structure, animacy hierarchy, word order, semantic roles, deictic dimension, pragmatics
Хорошо известно, что прямое и косвенное дополнения при трехвалентных глаголах «показывать», «посылать», «давать», «рекомендовать» и подобных могут занимать разные позиции относительно друг друга: пациенс может предшествовать адресату (DI)1 либо, наоборот, адресат пациенсу (ID). Попытаемся понять, от чего зависит выбор этих последовательностей в латинском предложении. Очевидно, что в языке с синтаксически свободным порядком слов, каким является латынь, данное явление невозможно объяснить исключительно с точки зрения семантических ролей, и к анализу необходимо подключить другие языковые измерения.
Мы будем исходить из положения, что синтаксис любого естественного языка представляет собой систему, в которой элементы взаимодействуют не в одном, а в нескольких измерениях, и поверхностные синтаксические структуры могут проявлять зависимость как от семантических ролей (пациенс, адресат, бенефактив и т. д.), так и от прагматических (топик,
1 Здесь и в дальнейшем мы пользуемся следующими сокращениями для обозначения семантических ролей: D - Direct obiect (прямое дополнение, или пациенс), I - Indirect object (косвенное дополнение, или адресат).
фокус, контрастивность и др.) и дейктических характеристик (локутор /нелокутор, или участник /не-участник речевого акта). Свойства последних могут зависеть, в частности, от такого параметра, как степень одушевленности или агентивности денотата имени, которым выражен глагольный актант.
Идею о том, что актанты того или иного предложения могут быть представлены в виде иерархии одушевленности (animacy hierarchy) и что данная иерархия может активно влиять на маркировку ролей, выдвинул Майкл Сильверстейн2 (Silverstein 1976: 112-171). Затем его концепция получила дальнейшее развитие в работах лингвистов-типологов (Croft 1990: 130; Kibrik 1997; Yamamoto 1999; Желтов 1998: 100-105; 2008: 150-162).
А. Ю. Желтов (Желтов 1998: 100-105; 2008: 150-162; 2010: 67-80), в частности, показал, что иерархия одушевленности (или дейтико-денотативная иерархия) оказывает влияние на порядок местоимений в конструкциях с прономинальными актантами при трехвалентных глаголах во французском, английском и даже русском языках.
Поскольку в отношении порядка слов русский и латинский языки имеют много общего, можно предположить, что и в латыни разные комбинации именных и прономинальных актантов при трехвалентных глаголах зависят от места денотата в иерархии одушевленности. Попробуем рассмотреть комбинации актантов, условно обозначаемые как DI / ID, независимо от того, какую позицию по отношению к актантам занимает управляющий глагол, поскольку для целей нашего исследования это обстоятельство нерелевантно. Наши задачи: 1) выявить, какая комбинация - «пациенс - адресат» (DI) или «адресат - пациенс» (ID) - характерна для нейтрального порядка слов, 2) проанализировать, чем обусловлено нарушение нейтрального порядка, 3) проверить, связано ли последнее явление с иерархией одушевленности.
2 В общем виде иерархия одушевленности выглядит так:
местоимения 1/2 лица (локуторы, т. е. участники речевого акта) местоимения 3 лица термины родства /имена собственные люди
животные
предметы
Благодаря электронной библиотеке PHI-5 нам удалось проанализировать все случаи употребления трехвалентного глагола mitto («посылать кого/что (к) кому/чему») и некоторых его приставочных производных в форме 3 Sg. Perf. ind. act. (misit). Из 500 предложений, предоставленных электронной базой, большая часть оказалась неинформативной, поскольку в них либо не реализовывалась одна из валентностей данного глагола, либо вторая валентность заменялась обстоятельственной группой («посылать кого куда»), так что эти предложения были исключены нами из рассмотрения. Подходящих примеров оказалась всего 97, и мы разделили их на 3 группы:
1) предложения с именными актантами (44 примера);
2) предложения с комбинацией прономинального и именного актантов (50 примеров);
3) предложения с прономинальными актантами (всего 3 примера).
Надо специально отметить, что позицию реципиента/адресата (в дальнейшем для краткости мы будем называть эту семантическую роль просто адресатом) при глаголе «посылать» может заполнять как датив (Litteras, credo, misit alicui sicario, qui Romae noverat neminem (Cic. Pro Rosc. 76, 8)), так и аккузатив с предлогом ad (Misit in Siciliam litteras ad Carpinatium... (Cic. In Verr. Act. 2, 3, 167, 3)). Вопрос, от чего зависит этот выбор, для нас пока остается открытым, но ввиду семантической синони-
3 ^
мии этих двух конструкций мы сочли возможным не делать между ними различий в наших подсчетах.
1. Предложения с именными актантами.
Для выявления порядка слов, определяемого только ролевым фактором, без возможного участия в синтаксических процессах иерархии одушевленности, были выбраны примеры с именными актантами, не отличающимися по одушевленности/неодушевленности (табл. 1). Таких примеров оказалось 23, причем в 18 из них вперед выдвигается прямое дополнение
3 В терминологии Ч. Филлмора (Филлмор 1984) это два способа выражения одного и того же «глубинного падежа» датива. Сошлемся также на утверждение М. Хаспельмата, что «реципиент... охватывает, по большей части, не только функции реципиента в узком смысле, но и адресата, и бенефактива (Иа8ре1шаШ 2004: 6-7).
(столбцы №1 и №2), и только в 5 примерах на первом месте стоит косвенное (ст. №3).
Таблица 14.____________________
№1 №2 №3 №4
D an + I an D inan + I inan I an + D an I inan + D inan
13 5 5 0
Данная статистика отчетливо демонстрирует предпочтение латинским языком порядка актантов «пациенс - адресат» (Б1).
Если подключить к нашему анализу комбинации с одушевленными и неодушевленными именными актантами (табл. 2), то принципиально картина не меняется: 31 случай с выдвижением вперед пациенса (ст. № 1-3) и лишь 13 - с выдвижением адресата (ст. № 5-7). При этом одушевленность именного актанта оказывает некоторое влияние на выбор позиции как раз в случаях с нетипичным для латыни выдвижением вперед адресата: из 13 примеров, когда адресат предшествует пациенсу, в 12 случаях он одушевленный (ст. № 5-6), а в 7 из них одушевленность адресата сопровождается неодушевленностью пациенса (ст. № 5).
Таблица 25.
№ 1 № 2 № 3 № 4
D inan + I an D an + I an D inan + I inan D an + I inan
13 13 5 0
4 Сокращение an (animate) означает «одушевленный», inan (inanimate)
- «неодушевленный».
5 Примеры к табл. 2:
№ 1 In illis tamen tantis negotiis litteras ad Aristotelem misit (Aul. Gell. Noctes Att. 20, 5, 7, 5).
№ 2 Cyrus, Persarum rex, comitem suum Zopyrum, explorata eius fide, truncata de industria facie, ad hostes dimisit (Curt. Ruf. Hist. Al. Mag 3, 3, 4, 2).
№ 3 Post autem e provincia litteras ad collegium misit (Cic. De Nat. Deor. 2, 11, 6)
№ 5 Quintus filius ad patrem acerbissimas litteras misit ( Cic. Ad Att. 14, 17, 3, 1)
№ 6 ...erexit se tamen et statim quaestori legatoque suo custodes misit compluris (Cic. In Verr. Act. 2, 5, 63, 13)
№ 7 Quo die Milo ad Domiti tribunal venit, ad Torquati amicos misit; (Ascon. Pedian. Pro Milone 34, 13)
№ 5 № б № 7 № S
I an + D inan I an + D an I inan + D an I inan + D inan
7 5 1 0
Комментарии к табл. 2:
1) чаще всего встречаются сочетания одушевленного/ неодушевленного пациенса с одушевленным адресатом (ст. № 1 и № 2
- по 13 примеров), причем в приоритетную позицию выдвигается пациенс независимо от одушевленности/неодушевленности его денотата. Это говорит о превалировании ролевого измерения над дейктико-денотативным в конструкциях с именными актантами;
2) крайне немногочисленны (всего 1 пример) сочетания одушевленного пациенса с неодушевленным адресатом (ст. №7), поскольку прототипические функции датива скорее свойственны элементам более высоких уровней иерархии одушевленности, чем функции аккузатива6;
3) относительно высокий показатель комбинации одушевленного адресата с неодушевленным пациенсом (ст. № 5, всего 7 примеров) говорит о том, что, если глагольные валентности заполняются элементами разных этажей иерархии одушевленности, ролевое измерение иногда может уступать дейктико-
7
денотативному .
6 Об этом пишет и М. Хаспельмат (Haspelmath 2004: 22): the Theme shows a strong tendency to be inanimate... Inanimate Recipients occur only when a ditransitive verb has a very atypical meaning (e.g. English give in I’ll give it a try, or French prSfSrer in Ce film, je lui prefere le roman ‘This movie, I prefer the novel to it’). Термином Theme Хаспельмат заменяет более привычный термин «пациенс».
7 Похожую мысль высказывает Ян де Йонг: анализируя возможные позиции латинского субъекта, он прибегает, в частности, к понятию «шкалы индивидуализации», в которой более высокое положение занимают именные группы, обозначающие имена собственные, одушевленные, конкретные, исчисляемые, определенные, референциальные; такие именные группы имеют тенденцию занимать первую позицию в предложении по сравнению с именными группами, обозначающими имена нарицательные, неодушевленные, абстрактные, множественные, неисчисляемые, нереференциальные. Последние гораздо реже занимают позицию топика (Jong 1989: 534). В контексте расположения элементов именных групп следует сослаться и на Дж. Н. Адамса: он обратил внимание на то, что в архаической латыни порядок слов в генетивных группах зависит от статуса денотата имени,
2. Предложения с комбинацией прономинального и
именного актантов
Теперь посмотрим, как ведут себя комбинации именных и прономинальных актантов (учитываются личные и возвратные местоимения) глагола тБЙ: в 41 примере из 50 на первое место выдвигаются местоимения, и только в 9 предложениях порядок противоположный ! Более детальный анализ нам позволит провести табл. 3:
Таблица 38
№ 1 № 2 № 3 № 4
Бсущ + 1мест Бмест+ 1сущ 1мест + Бсущ 1сущ + Бмест
9 8 33 0
Комментарии к табл. 3:
1) наиболее частотная комбинация местоимения-адресата с существительным- пациенсом (ст. № 3: 33 примера) являет полную противоположность статистике примеров с именными актантами, где в 31 случае наблюдается обратный порядок -«пациенс - адресат» (см. табл. 2, ст. № 1-3). Выдвижение косвенного дополнения в приоритетную позицию, противоречащее нейтральному порядку, может объясняться только тем, что в иерархии одушевленности местоимения стоят выше, чем существительные;
2) по той же причине комбинации «сущ. + мест.» с нейтральным порядком «пациенс - адресат» (Б1 - ст. № 1 и № 2, всего 17 случаев) встречаются почти в 2 раза реже, чем комбинации «адресат - пациенс» (ГО), где адресат выражен местоимением (ст. № 3, 33 случая), причем в 8 из 17 примеров комбинации «пациенс - адресат» (Ш) на первое место все равно выдвигается местоимение;
стоящего в генетиве: если он обозначает название магистрата, имя бога и т. п., то имеет тенденцию занимать маркированную позицию после управляющего слова (aedem Castoris), в то время как менее статусные имена ставятся в препозиции (iuris consultum), которую Адамс считает немаркированной в архаической латыни (Adams 1976: 75-76).
8 Примеры к табл. 3:
№ 1 Inventus est vix in hortis suis <se> occultans litterasque mihi remisit mirifice gratias agens Caesari (Cic. Ad Att. 9, 11, 1, 6).
№ 2 Caesar me, quem sibi carissimum habuit, provinciam Siciliam atque Africam, sine quibus urbem atque Italiam tueri non potest, vestrae fidei commisit.( Caes. Bell. Civ. 2,32,4).
№ 3 Caesar nobis litteras perbrevis misit, quarum exemplum subscripsi (Cic. Ad Att. 9, 13A, 1,1).
3) комбинация существительного-адресата с местоимением-пациенсом не встречается вообще (ст. № 4), поскольку, как уже отмечалось, прототипические функции датива скорее свойственны элементам более высоких уровней иерархии одушевленности, чем функции аккузатива (ср. ст. № 4 и № 7 в табл. 2).
3. Предложения с прономинальными актантами
Поскольку в нашем распоряжении оказалось всего 3 примера на комбинацию прономинальных актантов с глаголом misit, мы прибегли к иной стратегии исследования. Задав в строке поиска различные комбинации личных местоимений, мы затем обработали «вручную» все выданные электронной базой случаи, что привело к значительному отсеву примеров: большая их часть либо содержала Accusativus cum Шшкгуо, либо омонимичные формы личных местоимений (например, nos и vos являются формами как им., так и вин. пад.), либо входящие в заданную комбинацию местоимения были актантами разных глаголов. Так, из 181 контактного сочетания me tibi пригодным для анализа оказалось лишь 31, из 177 примеров te mihi - только 38 и т. д. Из всех возможных способов выражения личного местоимения 3 лица мы выбрали местоимение ille, как наиболее частотное и закрепившее за собой это значение в большинстве романских языков. Различия по роду (мужскому/женскому) не учитывались.
Полученные данные сведены в табл. 4 и 5.
Таблица 4: комбинации местоимений-локуторов9.
DI ID DI ID
me tibi меня тебе 31 tibi me тебе меня 13 te mihi тебя мне 3S mihi te мне тебя 11
9 Примеры к наиболее частотным сочетаниям в табл. 4.
1. .. .neque me tibi, neque quemquam antepono... (Cic. Ad Att. 1, 17, 5, 9).
2. Commendo tibi me ac meos amores (Cat. 15, 1).
3. Res publica te mihi ita commendavit, ut cariorem habeam neminem (Cic. Ad Att. 14, 13b, 1, 5).
4. Nulla etenim mihi te fors obtulit.. .(Hor. Serm. 1, 6, 54).
5. Me vobis locupletissimus testis suo etiam suffragio commendat (Apul. Flor. 16, 140).
6. .carius auro,/ quod te restituis, Lesbia, mi cupido,/ restituis cupido atque insperanti, ipsa refers te/ nobis.. .(Cat. 107, 4-6).
te nobis тебя нам 10 nobis te нам тебя 0 nos tibi нас тебе 0 tibi nos тебе нас 2
nos vobis нас вам 1 vobis nos вам нас 0 vos nobis вас нам 0 nobis vos нам вас 0
me vobis меня вам 10 vobis me вам меня 1 vos mihi вас мне 3 mihi vos мне вас 0
Комментарии к табл. 4:
1) местоимения-локуторы, которые во многих языках находятся на одной ступени иерархии одушевленности, ведут себя идентично в одинаковых семантических ролях - об этом свидетельствует удивительная пропорциональность сочетаний me tibi : tibi me =31:13 и te mihi : mihi te=38:17, причем комбинация «пациенс - адресат» встречается примерно в два с половиной раза чаще, чем обратная для местоимений 1-2 лица ед. числа. Это расхождение еще более контрастно для сочетания местоимений 1 лица ед. числа и 2 лица мн. числа: me vobis : vobis me =10:1 и vos mihi: mihi vos=3:0. Не вызывает удивления, что при равном статусе местоимений-локуторов в иерархии одушевленности ролевое измерение оказывается доминирующим, и в большинстве примеров реализуется нейтральный порядок актантов «пациенс - адресат»;
2) сочетания te nobis : nobis te=10:0 u nos tibi: tibi nos=0:2, на первый взгляд, могут показаться парадоксальными, поскольку локуторы 2 лица явно превалируют в них над локуторами 1 лица. Дело здесь, однако, не в лицах, а в числах: по наблюдению М. Ямамото (Yamamoto 1999: 99-100), множественное число имеет тенденцию ослаблять степень одушевленности, обезличивая и размывая идентичность референта10, так что в некоторых языках местоимения мн. числа могут занимать более низкий этаж в иерархии, чем местоимения того же лица, но ед. числа.
10 Ямамото предлагает сравнить 2 способа сообщения плохой новости в английском языке: We are sorry /1 am sorry, of course, to have to write to you in these terms. По его мнению, местоимение «мы» скрывает лицо автора, погружая его идентичность в неопределенную, обезличенную массу, в то время как «я» подчеркивает индивидуальность автора и его ответственность за неприятное известие (Yamamoto 1999: 99-100).
Разительный числовой контраст анализируемых комбинаций убедительно свидетельствует в пользу гипотезы Ямамото.
Таблица 5: комбинации местоимений-локуторов и нелокуторов11
DI ID DI ID
me illi меня ему 5 illi me ему меня 0 illum mihi его мне 1 mihi illum мне его 2
me illis меня им 1 illis me им меня 0 illos mihi их мне 0 mihi illos мне их 0
te illi тебя ему 2 illi te ему тебя 3 illum tibi его тебе б tibi illum тебе его 1
te illis тебя им 1 illis te им тебя 0 illos tibi их тебе 0 tibi illos тебе их 1
nos illi нас ему 1 illi nos ему нас 0 illum nobis его нам 2 nobis illum нам его 0
nos illis нас им 1 illis nos им нас 0 illos nobis их нам 1 nobis illos нам их 0
vos illis вас им 1 illis vos им вас 0 illos vobis их вам 0 vobis illos вам их 1
vos illi вас ему 0 illi vos ему вас 0 illum vobis его вам 1 vobis illum вам его 2
Комментарии к табл. 5:
1) статистика комбинаций местоимений 1 лица ед. числа и 3 лица ед. числа те 1Ш : 1Ш те=5:0 и Шит жШ : жШ Шыж=1:2 показывает, что чаще в более привилегированную - левую -позицию выдвигается местоимение 1 лица независимо от его
11 Примеры к наиболее частотным комбинациям в таблице 5.
1. Custodem me illi miles addidit (Plaut. Mil. glor. 305).
2....illum (sc. vultumj tibi semper ostende vel custodem, vel exemplum (Sen. Ad Luc. 11, 10, 4).
семантической роли; на этом основании можно было бы предположить, что местоимения-локуторы в латыни занимают более высокий этаж в персональной иерархии, чем местоимения-нело-куторы, однако это не столь однозначно, как кажется на первый взгляд, поскольку местоимение 2 лица ед. числа в аналогичных сочетаниях ведет себя иначе; следовательно, мы должны констатировать более высокий статус не любых локуторов, а только говорящего;
2) что касается сочетаний местоимений 2 и 3 лица ед. числа, числовое соотнощение te illi: illi te = 2:3 u illum tibi: tibi illum = б:1 показывает, что вопреки ожиданиям в приоритетную позицию выдвигается более низкий элемент дейктической иерархии, что, как мы полагаем, свидетельствует о превалировании в данных предложениях прагматического измерения над дейктичес-ким. Дело в том, что местоимение ille по своей природе является анафорическим, а такие местоимения и наречия имеют строгую тенденцию к выдвижению в топикальную позицию, как недавно упомянутые и актуализированные в дискурсе (Jong 1989: 524);
3) особого комментария заслуживают сочетания illum nobis : nobis illum=2:0, в которых приоритетную позицию также занимает местоимение 3 лица; мы полагаем, что выдвижение местоимения 3 лица в этих примерах продиктовано потребностями поэтического текста - метрической необходимостью у Тибулла (Tibull. 1,3,93: Hic precor, hunc illum nobis Aurora nitentem/ Luciferum roseis candida portet aquis), эвфонией у Вергилия (Verg. Aen. 4, 227: Non illum nobis genetrix pulcherrima talem/ Promisit...), - которые в поэзии, безусловно, доминируют над ролевым, прагматическим или дейктическим измерениями;
4) весьма непредставительная статистика последних трех строк таблицы (vos illis : illis vos=1:0, illos vobis : vobis illos=0:1, te illis : illis te=1:0, illos tibi: tibi illos=0:1 и др.), хотя в целом и демонстрирует более высокий статус личных местоимений 2 лица по сравнению с 3-им, все же недостаточно информативна для надежных выводов;
5) сочетания местоимений-нелокуторов друг с другом отсутствуют в таблице, так как электронная база не предоставила ни одного примера контактных комбинаций типа illum ei, ei illos и т. п.
Итак, в результате наблюдений за расположением актантов разных трехвалентных глаголов мы пришли к следующему: в латинском языке нейтральный порядок актантов-имен, опре-
деляемый только ролевым фактором, это «пациенс - адресат» (Б1), по данным табл. 2, он встретился в 31 случае из 44; нарушение данного порядка, то есть выдвижение адресата в приоритетную позицию (ГО), может быть обусловлено одушевленностью его денотата (12 случаев из 13). Эта тенденция проявляется еще ярче в предложениях с комбинациями именных и прономинальных актантов (табл. 3): в подавляющем большинстве случаев (33 из 50) на первое место выдвигаются адресаты, выраженные личными или возвратными местоимениями, что объясняется более высоким статусом данных местоимений в дейктико-денотативной иерархии и доказывает ее влияние на порядок актантов при трехвалентных глаголах.
Что касается «персональной» иерархии, анализ 48 различных комбинаций личных местоимений друг с другом показал равный статус местоимений-локуторов единственного числа по отношению друг к другу, но доминирование локуторов единственного числа над локуторами множественного, а также более высокий статус локутора-говорящего по отношению к 3 лицу.
В общем виде иерархия одушевленности в латыни выглядит приблизительно так:
говорящий локуторы ед. числа локуторы множ. числа местоимения 3 лица одушевленные имена неодушевленные имена
Мы далеки от мысли объяснять любые отклонения от нейтрального порядка слов местом денотата в иерархии одушевленности и даже на разобранном материале старались показать, что порядок актантов является результатом конкуренции различных парадигматических измерений, не говоря уже о том, что в ряде случаев отклонения являются следствием ритмической или риторической организации текста, но в целом отмеченные тенденции остаются в силе.
Литература
Желтов 1998 - Желтов А. Ю. Синтагматический порядок как отражение суммы парадигматических маркировок: одновременное употребление личных местоимений в роли прямого и косвенного дополнений во французском и английском языках // Язык. Африка. Фульбе: Сб. статей в честь А. И. Коваль. М.; СПб. С. 100-105. Желтов 2008 - Желтов А. Ю. Языки нигер-конго: структурнодинамическая типология. СПб., Изд-во СПбГУ. С. 150-162.
Желтов 2010 - Желтов А. Ю. Иерархия одушевленности (дейктическая иерархия) и взаимодействие языковых структур. // В пространстве языка и культуры: звук, знак, смысл. Сб. статей в честь 70-летия
В. А. Виноградова. М. С. 67-80.
Филлмор 1981 - Филлмор Ч. Дело о падеже / Пер. с англ. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10: Лингвистическая семантика. М., Прогресс. С. 369-495.
Adams 1976 - Adams J. N. A typological approach to Latin word order // Indogermanische Forschungen. 81. Band. Walter de Gruyter. Berlin. New York.
Croft 1990 - Croft U. Typology and Universals. Cambridge University Press.
Haspelmath 2004 - Haspelmath M. Explaining the Ditransitive Person-Role Constraint: A usage-based approach. http://email.eva.mpg.de/~haspelmt. Kibrik 1997 - Kibrik A. E. Beyond subject and object: Toward a comprehensive relation typology // Linguistic Typology. 1. P. 112-171. Silverstein 1976 - Silverstein M. Hierarchy of features and ergativity // Grammatical Categories in Australian languages. Canberra. P. 112-171. Yamamoto 1999 - Yamamoto M. Animacy and Reference. Amsterdam; Philadelphia.
Jong 1989 - De Jong J. R. The position of Latin subject // Subordination and other topics in Latin. / Proceedings of the Third Colloquim on Latin Linguistics. Bologna, 1-5 April 1985. Ed. by G. Calboli. Amsterdam: Philadelphia.
E. V. Zheltova. Verb argument structure in Latin: competition of
paradigmatic dimensions
The author analyses the dependence of Latin verb argument order (DI /ID, where D - Direct object, I - Indirect object) upon three paradigmatic dimensions: semantic, pragmatic and deictic. Using the MOUSAIOS data base, the author shows the neutral argument order (DI) and explains multiple deviations from it (ID) by the competition of afore-mentioned dimensions. Many deviations from standard argument order can be explained by the place of its denotatum in the animacy hierarchy scale. Thus, the standard DI order in constructions with nominal arguments alternates with diverse ID order in case of pronominal arguments.
