CC BY
186
УДК 124.5(470+571) ББК 87.3:87.217(2)
АКСИОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕЧЕНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ
Л.Н. СТОЛОВИЧ
Институт философии и семиотики Тартуского университета, г. Тарту, Эстония
Е-mail: [email protected]
Даётся обзор аксиологических проблем, обсуждаемых в современной русской философии. Отмечается, что, наряду с признанием существования общечеловеческих ценностей, имеются воззрения, их отвергающие и утверждающие правомерность двойных стандартов в оценке общественно-политических событий. Рассматриваются «конструктивная аксиология» Н.С. Розова, признающая «общезначимые ценности», и «персоналистическая теория ценностей» В.К. Шохина, согласно которой ценности укоренены только «в личностном субъективном бытии». Анализируется концепция «экзистенциальной аксиологии» Л.В. Баевой, признающей как «индивидуальную ценность», так и ценность как «надындивидуальный, сверхличностный феномен». Анализируется книга Л.А. Микешиной «Эпистемология ценностей», детально раскрывающая ценностные составляющие самого процесса познания. Основное внимание уделяется концепции ценности, которая трактует объективность ценностей как социокультурную реальность (Г.Г. Шпет, А.Ф. Лосев, М.М. Бахтин, Л.Н. Столович, Ю.Б. Борев и др.). Утверждается, что такое понимание онтологии ценностей позволяет исследовать как объективный, так и субъективный полюса ценностного отношения, представить системно классификацию ценностей по различным параметрам, теоретически обосновать понятие «общечеловеческая ценность».
Ключевые слова: русская философия, аксиология, ценность, общечеловеческие ценности, эпистемология, онтология, социокультурная реальность, аксиосфера.
AXIOLOGICAL CURRENTS IN MODERN RUSSIAN PHILOSOPHY
L.N. STOLOVICH Institute of philosophy and semiotics of Tartu University, Tartu, Estonia Е-mail: [email protected]
The article considers the review of axiological problems discussed in modern Russian philosophy. Alongside with the recognition of universal values, there are views, which reject the latter and assert the legitimacy of double standards in the appraisal of socio-political events. The article discusses «Constructive axiology» (N.S. Rozov), which accepts «generally recognized values», and «Personalist theory of values» (V. K. Shokhin), according to which values are rooted only in «subjective personal experience». The article also dwells on the «Existential axiology» (L.V Baeva), which distinguishes between «personal values», and values as a «supra-individual, supra-personal phenomenon». The author analyzes the L.A. Mikeshina's book «Epistemology of values» where valuable components of the process of knowing itself are shown in detail. The article pays great attention to the concept of value, which treats the objectivity of values as socio-cultural reality (G.G. Shpet, A.F. Losev, M.M. Bakhtin, L.N. Stolovich, Ju.B. Borev, etc.). Such understanding of the ontology of values allows to assess both the objective and the subjective poles of value-relation, to represent systematically the classification of values according to various criterias, and to lay the theoretical foundation for the concept of «universal value».
Key words: Russian philosophy, axiology, value, universal values, epistemology, ontology, socio-cultural reality, axiosphere.
Начавшиеся в 1985 г. перестройка и распад Советского Союза на составляющие его союзные республики стали коренным переломом и в развитии философской мысли в России. Советская философия преобразовывалась в постсоветскую. Осуществляемая «сверху» так называемая перестройка была попыткой реформировать официальную марксистско-ленинскую идеологию для перехода от «реального социализма» к социализму с «человеческим лицом» (скептики, правда, сомневались, может ли у крокодила быть «человеческое лицо»). Но у «прорабов перестройки» оказались другие планы, которые были не очень ясны им самим. Они были единодушны в том, что нужно разрушить социалистическо-номенклатурный «мир насилья», но что должно быть «затем», им было неведомо. После распада СССР возникла надежда на построение капитализма с «человеческим лицом». Но лицо у него оказалось опять «номенклатурное», как и в старые недобрые времена. Россия, наподобие ее былинных героев, оказалась на распутье, потрясенная контрастом сверхбогатых людей и еще более обнищавшего народа, финансовыми проблемами, ставящими действительно великую (не только по территории, но и по созданной ею культуре, по богатству природными ископаемыми и интеллектуальному потенциалу) страну на край пропасти.
Еще Гегель знал, что «сова Минервы вылетает в сумерки». «Когда страна на краю пропасти, начинается звездный час философии», - сказал В.А. Лекторский, выступая на пленарном заседании Первого Российского философского конгресса в июне 1997 г. И действительно, можно подвергать сомнению многое из того, что возникло в ходе преобразований второй половины 80-х годов, но несомненно, что такого потока разнообразной философской литературы в России еще никогда не было. Притом эта литература не залеживалась на прилавках и по популярности соперничала с детективами и эротикой. Массовое приобщение к философии, хотя и в рамках «марксистско-ленинской философии», дало свои неожиданные плоды. Хотя это принудительное приобщение часто приводило к примитивному представлению о философии, но оно же, особенно при содействии умных и честных преподавателей (а их было немало!), пробуждало действительный интерес к философии в ее современных многообразных проявлениях.
В стране вместо монополии ленинской версии марксизма как идеологии КПСС стали реальностью плюрализм и полная свобода философской мысли. Это не могло остаться незамеченным международным философским сообществом - в 1993 г. впервые в России в Москве состоялся XIX Всемирный философский конгресс под девизом «Человечество на переломном этапе: философские перспективы».
На основе изучения открывшихся духовных богатств русской философской мысли и зарубежной философии, в попытке теоретически осмыслить прошлую и нынешнюю реальность возникли различные течения современной русской философии, в зависимости от ориентации на какое-либо философское направление в широком диапазоне от марксизма до феноменологии и теологии. Исследование их не входит в задачу настоящей статьи. Предметом ее является разработка аксиологических проблем, осуществляемая в различных философских парадигмах.
Провозглашение «приоритета общечеловеческих ценностей»
и его противники
Перестроечные процессы привели, говоря словами Ницше, к «переоценке ценностей». Последний генеральный секретарь ЦК КПСС и президент СССР М.С. Горбачев провозгласил приоритет общечеловеческих ценностей по отношению к ценностям классовым, опираясь на авторитет Ленина, который в работе «Проект программы нашей партии» писал в 1899 г. о том, что «с точки зрения основных идей марксизма интересы общественного развития выше интересов пролетариата»1.
Однако с позиции классического марксизма, а тем более ленинизма, ценностные представления не могут не быть классовыми и «партийными». Они могут претендовать на общечеловеческую значимость, только выражая интересы «прогрессивных» классов, а в полной мере - только в построенном в ходе классовой борьбы и диктатуры пролетариата бесклассовом коммунистическом обществе. В системе марксистско-ленинской философии до так называемой «оттепели» конца 50-х - начала 60-х годов ХХ в. (так образно именовалась первая попытка выйти из тоталитарного режима сталинского типа, связанная с утверждением, пусть во многом словесным, принципов гуманизма и свободы личности) категория «ценность» вообще не рассматривалась. В справочных изданиях начала 60-х годов аксиология определялась как отрасль буржуазной философии, а усилия тех советских философов, которые осмеливались переходить границу этой области, квалифицировались как «неокантианская ревизия марксизма».
Утверждение Горбачева о приоритете общечеловеческих ценностей по отношению к ценностям классовым было, по сути дела, легализацией тех тенденций по реабилитации понятия «ценность», которые, преодолевая сопротивление официальной идеологии, стали проявляться в советской философии с 60-х годов. В 1960 г. в издательстве Ленинградского университета вышла книга Василия Петровича Тугаринова (1898-1978) «О ценностях жизни и культуры», автор которой с простодушной мудростью мальчика из сказки Андерсена «Голый король» заявил: «А ценности-то существуют!»2. Состоявшийся в 1965 г. в Тбилиси симпозиум по проблеме ценностей в марксистско-ленинской философии в ходе свободной дискуссии утвердил статус теории ценностей в самой марксистской философии, очищенной от вульгаризаторских и догматических наслоений.
Легализации теории ценности в философии предшествовало начало большой дискуссии в эстетике, широко развернувшейся на страницах печати и в различных аудиториях с 1956 года. В ходе этой дискуссии сторонники гуманистической трактовки эстетического отношения начали широко использовать понятие ценности, подчеркивая общечеловеческий характер эстетической ценности и важность категории ценности для разработки проблем эстетики, возродившейся в Советском Союзе в середине 50-х годов3.
Но даже санкционирование «сверху» приоритета общечеловеческих ценностей в ситуации идеологического плюрализма не привело к какому-либо единомыслию в этом вопросе, тем более что новые сторонники «старого коммунизма» исполнились ненавистью к Горбачеву как «разрушителю», в их глазах, соци-
алистической державы. Вот мнение лидера Коммунистической Партии Российской Федерации (КПРФ), имеющего степень доктора философских наук, Г.А. Зюганова: «"Цивилизованное человечество','"международное сообщество" и прочие благоглупости - это сегодня не более чем псевдоним империализма, возглавляемого Соединенными Штатами, <...> а "двойные стандарты" - это и есть конкретно-исторический, социальный и классовый подход, без которого политика превращается в бессистемную трепологию об "общечеловеческих ценностях',' в самую гнусную горбачевщину»4.
По мере разочарования в результатах «перестройки», которая провозгласила приоритет общечеловеческих ценностей над классовыми, все чаще и громче звучат голоса, отрицающие существование общечеловеческих ценностей. С шельмованием общечеловеческих ценностей выступает широкий фронт идеологов: эпигоны марксизма-ленинизма, современные евразийцы, фатально раскалывающие человечество на евразийцев и «атлантистов», сторонники империи, ностальгирующие по «Третьему Райху» или грезящие о «Пятой Империи» в России, религиозные экстремисты разных конфессий и националисты различных наций. И дело не только в идеологических отрицаниях. Такое отрицание общечеловеческих ценностей утверждает правомерность нравственных и политических двойных, тройных и т. п. стандартов в оценке общественно-политических событий и практических действий, направленных на разрушение единства всего человечества.
Марксизм и проблема ценностей
Хотя отрицание общечеловеческих ценностей напоминает официальную идеологию руководства Коммунистической партии СССР и исповедуемый ею вульгаризованный марксизм, воззрения основоположников марксизма, особенно в первоначальный период их деятельности, на проблему ценности были не столь примитивными, как у партийных идеологов, исповедующих «марксизм-ленинизм»5. Помимо этого, для понимания проблемы ценности в марксизме нужно иметь в виду различные интерпретации самого марксизма, имевшего много версий, в том числе и в философском аспекте. С нашей точки зрения, в самом марксизме существовали две тенденции: гуманистическая, особенно ярко проявившаяся в ранних трудах его основоположника, предполагающая признание общечеловеческих ценностей, и тоталитарная, с ее приоритетом классового интереса над общечеловеческими интересами и ценностями, которые объявлялись иллюзорными, «буржуазными» или «мелкобуржуазными».
Эти две тенденции обнаруживаются и в высказываниях современных теоретиков, считающих себя марксистами. Так, выдающийся специалист по эстетике и культурологии М.С. Каган (1921-2006), считавший себя сторонником творческого марксизма, полагал, что различного рода социально-экономические, научно-технические, экологические, военные, международно-правовые процессы современного развития впервые в истории придали «понятию « человечество» абсолютно реальное содержание», что на языке аксиологии «означает обретение понятием «общечеловеческие ценности» реального содержания»6.
Как отмечалось выше, философская теория ценности в Советском Союзе возродилась в 60-е годы. Следует вспомнить книгу О.Г. Дробницкого «Мир оживших предметов. Проблема ценности и марксистская философия»7. В 1970 г. в издательстве Московского университета вышла книга А.А. Ивина «Основания логики оценок», в которой автор стремился «показать ошибочность мнения, что рассуждения о ценностях выходят за рамки рациональных рассуждений и являются алогичными или иррациональными», притом что «многие виды оценок стоят вне категории истины»8. Зарождающаяся в 60-х годах советская социология также начинает уделять внимание ценностным ориентациям личности.
Взгляды советских философов на проблему ценности не были едиными. Они варьировались в диапазоне от натуралистических представлений, согласно которым ценностью обладает сам предмет оценки, до характеристики ценности как субъективно-объективного феномена. Но эта дискуссия проходила в рамках марксистской философии, которую диспутанты трактовали подчас различным образом. Однако сама дискуссия была возможна, поскольку теоретико-ценностная проблема однозначного решения в марксизме не имела, хотя блюстители идеологических основ «марксизма-ленинизма» продолжали рассматривать саму ценностную проблематику как изначально «буржуазную», а само слово «аксиология» еще долгое время оставалось под подозрением. Не случайно и то, что первоначальное развитие теоретико-ценностные концепции получили в рамках эстетики, в области которой официально допускались споры и дискуссии, правда, по самым абстрактным вопросам. В этот период речь уже шла о «нравственных (моральных) ценностях», но основательная теоретическая их разработка была возможна только в историко-философском плане (например, изучение этических воззрений Канта), ибо непозволительно было преступать за границы «Морального кодекса строителя коммунизма».
В конце 80-х годов и в постсоветское время были сняты ограничения в исследовании проблемы ценности. Количество литературы, посвященной этой проблеме, росло лавинообразно, хотя ее качество не всегда было на должном уровне философской культуры. Ценность рассматривалась в различных аспектах, как в философско-историческом9, так и в теоретическом. Благодаря снятию запретов, открывшемуся доступу к зарубежной литературе, изданию ее на русском языке, появившейся возможности участия в международных конгрессах, конференциях и симпозиумах, Россия была приобщена к мировому процессу развития аксиологии.
Не претендуя на полноту описания существующей в современной России аксиологической литературы, обратим внимание лишь на некоторые труды.
«Конструктивная аксиология» и «персоналистическая теория ценностей»
В книге «Ценности в проблемном мире: философские основания и социальные приложения конструктивной аксиологии», изданной в Новосибирске в 1998 г., Н.С. Розов выдвинул и разработал, в основном на этико-правовом материале, достойную внимания концепцию ценностного сознания. С его точки зре-
ния, ценностное сознание - новая форма мировоззрения, ценностная, которая, рождаясь из «либерально-демократической идеологии», потесняет и начинает доминировать над исторически предшествующими ей формами мировоззрения - мифологической, религиозной и идеологической. Ценностное сознание, по его убеждению, неслучайно возникает «в современную эпоху действительной мировой интеграции, настоятельно требующую новых глобальных ценностных ориенти-ров»10. Само же «ценностное сознание твердо стоит на страже общезначимых ценностей». «Это и позволяет говорить о ценностном сознании как о глобальной этике новой исторической эпохи»11.
Однако существует концепция, не подвергающая сомнению универсальность ценностного сознания, но сводящая мир ценностей лишь к «персональным ценностям». В своей книге «Философия ценностей и ранняя аксиологическая мысль» (Москва, 2006) В.К. Шохин стремится обосновать «персоналистическую теорию ценностей», «персоналистическую аксиологию». Согласно его концепции, ценности укоренены только «в личностном субъективном бытии»12 и характеризуют «глубинный уровень значимостей-для-кого-то»13. Таким образом трактуемые ценности представляют собой «глубинные уровни индивидуальных значимос-тей, носящие отнюдь не универсальный, но сингулярный характер». Справедливо считая, что не все оценочные суждения ценностны (это положение обосновывается и в упомянутой выше книги М.С. Кагана «Философская теория ценности»), В.К. Шохин сам критерий ценностности, на наш взгляд, трактует односторонне, претендуя на переворот в аксиологии, считая, что до сих пор существующее использование слова «ценность» ошибочно, поскольку оно выходит за пределы «персоналистических ценностей».
Нет сомнения в существовании индивидуальных (или, если угодно, персональных) ценностей, имеющих значимость для субъекта-личности. Однако сводить весь мир ценностей только к ценностям этого типа, а единственно правильной полагать лишь «персоналистскую концепцию ценностей», на наш взгляд, теоретически неправомерно. Попытка В.К. Шохина историко-аксиологическим материалом подтвердить свою концепцию скорее убеждает в том, что «персоналистический аксиологический дискурс» не может представляться итогом развития мировой аксиологической мысли, в которой, как справедливо отмечает сам В.К. Шохин, доминирует характеристика «ценностей как универсальных, общечеловеческих (в прикладной аксиологии еще и социально-групповых) потребностей, интересов, желаний и приоритетов, исходных для любого целеполагания»14.
Опыт экзистенциальной аксиологии
Книга Л.В. Баевой «Ценностные основания индивидуального бытия. Опыт экзистенциальной аксиологии» (2003) также посвящена исследованию субъективной реальности как источника ценностного творчества, но в ней индивидуальные ценности не абсолютизируются. Автор книги не подвергает сомнению то, что «ценности как явление, имеющее общую значимость, могут быть результатом совокупной деятельности субъектов и выступать как надындивидуальный, сверхличностный феномен», а также то, что «общезначимость делает индивиду-
альную ценность общественной»15. Вместе с тем индивидуальное существование рассматривается в книге как первичная сфера возникновения ценностей, основой которых является стремление обрести гармонию с миром, преодолеть онтологическую чуждость окружающему. Отнесение к ценности, понимаемое как духовно-волевой акт творчества смысла и значения, обусловленный личными переживаниями, в этой связи оказывается одной из возможностей индивида ввести внешний мир в свою сущность, с одной стороны, и выразить свою уникальность вовне, с другой.
Свою концепцию «экзистенциальной сущности ценности», «экзистенциальной аксиологии», Л.В. Баева пытается обосновать в книге «Информационная эпоха: метаморфозы классических ценностей» (Астрахань, 2008). В ней она стремится учесть существовавшие и существующие теории ценности, трактующие ее как объективные феномены, феномены субъективные или же объективно-субъективные. Экзистенциальный же подход к аксиологии, по мнению автора, -своего рода сочетание того значения, которое ценность имеет «для анализа индивидуального бытия личности, так и в изучении социальных процессов и изме-нений»16. Таким образом понимаемые ценности обладают различными аспектами исследования: онтологическим, гносеологическим, антропологическим, прак-сеологическим, герменевтическим. При этом проводится различение между ценностью как «объективным феноменом», «смыслозначимой целью существования» и субъективной оценкой как отношением, направленным «от личности к объекту». По определению Л.В. Баевой, «соединяя человека и мир узами значимости, ценности преобразуют обе стороны этого отношения в направлении должного». Ценности определяются также как «особый вид информации, отражающий своеобразие субъекта и выражающей наиболее значимые стремления к самоусовершенствованию его качества»17.
Однако в книге Л.В. Баевой вопрос «Что такое ценность?» переходит в другой вопрос: «Что и как ценно?», рассмотрению которого посвящена большая часть книги. В этом плане на огромном историческом материале, хотя и конспективно, прослеживается видоизменение ценностных представлений (они именуются «ценностями») в эпоху перехода от того, что называется автором «классическими ценностями», к «неоклассическим ценностям» (последние подразделяются на «неклассическую и постклассическую традицию»). Л.В. Баева подробно описывает, как в разные эпохи трансформировались «ценности» духовного и телесного, «ценности» жизни и смерти, «ценности» свободы, «ценности» любви, «ценности» истины и знания, «ценности» рациональности, «ценности» традиций и инноваций, «ценности» игры. На материале отдельных конкретно-социологических исследований в заключительной главе речь идет о «ценностях» молодого поколения в Англии, России и Китае.
Однако правомерно ли определять в качестве «ценностей» меняющиеся ценностные представления? Если, как мы видим, для «экзистенциальной концепции ценности» ценностные представления о духовном, телесном, о свободе, об истине и т. п. и есть ценностное качество этих явлений, которое меняется в «эпоху перемен», то возникает опасность релятивизма. Дело обстоит не так просто, как может показаться на первый взгляд. Давно было известно: Tempora
mutantur, et nos mutamur in illis (Времена меняются и мы меняемся вместе с ними). Но меняются ли ценности?
В праве ли мы утверждать, что изменение ценностных представлений о свободе - это и есть изменение ценности самой свободы, ее ценностного качества? Казалось бы, какое различие этих двух суждений? Ведь и ценностные представления и сами ценности определяются через значение их для человека и общества. Да, но сами значения ценностных представлений и самих ценностей различны. В ценностных представлениях значения субъективны (они могут быть индивидуально-субъективными или же коллективно-субъективными, «партийными»), сами же ценности характеризуются объективными значениями. Каков критерий этой объективности? Он абстрактен и вполне конкретен - отношение к Человеку и Человечеству. По гениальной формуле поэта Андрея Вознесенского,
Все прогрессы -
реакционны, если рушится человек18.
Можно дискутировать, какое из многочисленных определений, например, свободы раскрывает ее сущность, которая обладает ценностным качеством. Возможно, что разные определения характеризуют разные грани этого многогранного явления, отличающего Человека от всех иных существ. Однако очевидно, что далеко не все ценностные представления о свободе, возникающие в различные времена, соответствуют действительно ценностным качествам Свободы, её объективной человеческой значимости. Ведь и сама свобода может трактоваться по-разному. Например, она может отождествляться со своеволием или же, по словам Михаила Жванецкого, напоминать «светофор, у которого горят три огня сразу». Следует ли так представляемую «свободу» считать ценностью в «неклассическую эпоху»? Следовательно, не всякие ценностные представления о свободе соответствуют ее имманентной ценности. А если она ей присуща, то будет ли она меняться по мере «переоценки ценностей»? Это не риторический вопрос. Но ответ на него должен быть теоретически обоснован.
Ценности в эпистемологии
Сказанное выше относится и к пониманию ценности истины. Ценность истины не самоочевидна. Например, исследователь теории ценности М.С. Каган полагает, что «истина в отличие от добра и красоты не является по своей природе аксиологической категорией». По убеждению М.С. Кагана, «истина может быть носительницей ценности, но в отличие от добра и красоты она не является самой ценностью»19.
Решение проблемы отношения истины и ценности во многом зависит от трактовки самих категорий «истина» и «ценность» в парадигме той или иной философской концепции. Истина и ценность, разумеется, категории разного плана. Ставить знак равенства между ними, конечно, нельзя. Ценность не истина, так же как истина не ценность, ибо ценность определяется человеческой значимостью, а не просто соответствием сознания реальности или же реальности со-
знанию. Истина в гносеологическом аспекте не ценность, но ценностью является истинное знание, так как именно благодаря своей истинности оно обладает человеческой значимостью. Истина не ценность, но она ценностна. Выявление аксиологического аспекта истины-правды в познавательном значении предполагает исследование ценностных факторов самого познавательного процесса, его осуществления в различных формах познавательного сознания, прежде всего в науке, а также в философии и в искусстве, рассматриваемом в его познавательном значении (художественная правда). Ценностность истинного знания изучается также и как характеристика его практического значения для человека и общества в самых разнообразных отношениях - утилитарно-практическом, нравственно-практическом, воспитательно-социализирующем и т. п. При этом, рассматривая ценность истинного знания, следует иметь в виду, что сама эта ценность выступает как в общем виде (ценность как таковая), так и в различных модификациях ценностного отношения - познавательно-ценностного, нравственно-ценностного, эстетически-ценностного, социально-ценностного и т. п.20.
Ценностному значению познания, знания и науки посвящено много трудов в позднесоветской и в постсоветской аксиологии21. Обстоятельное исследование аксиологических факторов в познавательной деятельности и ее результатах исторически и теоретически осуществлено Л.А. Микешиной в книге «Эпистемология ценностей». Заслуга исследователя состоит в том, что она детально показала ценностные составляющие самого процесса познания, начиная с пред-посылочных функций ценностного сознания в науке. Аксиологический подход в эпистемологии дал возможность автору книги глубже осмыслить и оценить парадигму «познание как отражение». По ее словам, «познавательная деятельность не сводится к отражению, копированию, как это представляется наивному реализму при все еще господствующей у нас парадигме "познание есть отражение"»22. Л.А. Микешина выявила природу и формы ценностей таких базовых «неотражательных» фундаментальных операций познания, как репрезентация, категоризация, интерпретация и конвенция23. Она, опираясь на богатый исторический материал теории познания и теории ценностей, показала, что «в знание входят ценности субъекта и общества»24.
Такой подход обогащает понимание ценности истины не только как меры соответствия полученного знания объективной реальности. Он позволяет в истинном знании, знании естественно-научном, гуманитарном и социальном, видеть суммирование всех ценностных факторов, которые включены во все элементы познавательного процесса.
В книге «Эпистемология ценностей», которую было бы точней назвать «Ценности в эпистемологии», рассматривается круг вопросов, связанных с тем, как «в реальном процессе познания сама активность ценностно ориентированного субъекта познания, опирающегося на объективные законы, становится в сфере научного познания решающим детерминационным фактором и главным условием получения объективно истинного знания». По утверждению Л.А. Микешиной, «каждый элемент научного знания (понятия, методы, факты, принципы и нормы, гипотезы, теории и др.) обладает такими ценностно-эпистемологическими характеристиками, как истинность, непротиворечивость, простота, наглядность, доказатель-
ность, информативность и др.»25. Даже в таких отраслях науки, как математика и теоретическая физика, отмечается значение эстетического начала, в некоторых случаях выступающего как интуитивный определитель самой истинности. Высказывания типа «красивый эксперимент» и «красота теории» - это не метафоры, а ценностно-эстетические характеристики тех или иных проявлений научного познания и знания, обладающего достоинством истинности.
Проблема онтологии ценностей и социокультурная концепция ценности
М.С. Каган - автор книги «Философская теория ценности» (Санкт-Петербург: Петрополис, 1997), пронизанной методологической идеей реализовать системный подход в области гуманитарного знания в соответствии с принципами системного исследования, - вписывает ценностное отношение в архитектонику человеческой деятельности и культуры. Иерархия ценностей представлена им как динамическая структура. Автор книги исходит из устоявшегося в аксиологии понимания ценности как феномена, возникающего «в объектно-субъектном отношении». Сама ценность и есть «значение объекта для субъекта», а оценка -«эмоционально-интеллектуальное выявление этого значения субъектом»26. Из этих положений делаются нетривиальные выводы и разрабатывается оригинальная система ценностного отношения, а также классификация ценностей. Трактуя ценности как «субъективированность объекта»27, М.С. Каган решительно выступает против онтологизации ценностей, полагая, что она типична для объективного идеализма и религиозного сознания28.
Теоретическое обоснование онтологизации ценностей, т. е. признание их объективности, было различным в истории аксиологической мысли. В некоторых концепциях оно, действительно, опиралось на признание объективно-идеальной основы мироздания в виде платоновских эйдосов или гегелевской «абсолютной идеи». По Риккерту, «трансцендентальные ценности» как «самодовлеющие ценности» противостоят как изменчивому бытию, так и переменчивому субъекту: ценности «не относятся ни к области объектов, ни к области субъектов. Они образуют совершенно самостоятельное царство, лежащее по ту сторону субъекта и объекта»29. Тем не менее они обладают «общезначимостью». Феноменологическая интерпретация ценности, даваемая Гуссерлем, согласно которой ценности имеют интенциональную природу, являются коррелятом ценностного сознания, ценностной «ноэмой», позволяла и субъективизировать ценности, если субъективизи-ровано само сознание, но также и давала возможность рассматривать ценности как нечто объективно-духовное при подчеркивании интерсубъективной трансцен-дентальности сознания (М. Шелер, Ф.-И. Фон Ринтелен, Н. Гартман, Р. Ингарден, М. Дюфренн). Теологическая аксиология возводит ценности к божественному первоначалу. Как утверждал Н.О. Лосский в своем аксиологическом труде с показательным наименованием «Ценность и бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей» (1931), «ценности мирового бытия так же, как и само мировое бытие, существуют не иначе, как на основе Сверхмирового начала, а это Начало, поскольку оно есть Бог, есть абсолютная полнота бытия»30.
Вместе с тем объективность ценностей может трактоваться не только объективно-идеалистически или теологически, но и как их социокультурная реальность. Трактовка ценности как социокультурной реальности может быть осуществлена с различных методологических позиций. К такой трактовке ценностей, по сути дела, подходили русские философы Г.Г. Шпет, А.Ф. Лосев, М.М. Бахтин.
Труды Г.Г. Шпета (1879-1937) по эстетике, лингвистике, этнологии своим стержнем имеют трактовку человеческого бытия как социокультурной реальности. Свою позицию он сам определял как «подлинный социальный реализм»31. По его словам, «всякая социальная вещь может рассматриваться как объективируемая субъективность» и вместе с тем «как субъективируемая объективность», поскольку человек в «продуктах своей деятельности» «воздвигает между собою и природою новый мир - социально-культурный, самим этим действием своим преобразуя и себя самого из вещи природной также в вещь социально-культурную»32.
А.Ф. Лосев (1893-1988) в своих работах 20-х годов подчеркивал символический смысл вещей и общественно-историческую опосредованность восприятия природных явлений. Он рассматривал ценностные качества как продукт не субъективного настроения и «не физического, но социального и исторического бытия»33.
По аксиологической концепции М.М. Бахтина, все элементы бытия-события пронизаны ценностным значением. Конкретный человек для него является «ценностным центром»34. Но в то же время существует «совокупность ценностей, ценных не для того или иного индивидуума и в ту или иную эпоху, а для всего исторического человечества»35.
Следует отметить, что, пожалуй, впервые концепция социальной реальности, существующей наряду с реальностью природной, была разработана основоположником марксизма в его «Экономическо-философских рукописях 1844 года» и в последующих политэкономических трудах, в частности в теории товарного фетишизма в «Капитале». Разрабатывая теорию стоимости, Маркс обосновал объективное существование общественных свойств природных явлений. Г.Г. Шпет утверждал, что «сделаем мы из дерева статую или виселицу, природно изменилась только форма. Но как общественное явление, как продукт труда и творчества, как товар и предмет потребления эта просто «чувственная вещь» становится, по выражению Маркса, «чувственно-сверхчувственной» - она, говорит он, «отражает людям общественный характер их собственного труда в виде вещественных свойств самих продуктов труда»». Ссылка на Маркса в трактовке социальных свойств вещей, делающих вещь «чувственно-сверхчувственной», была у немарксиста Шпета отнюдь не конъюнктурной. «Не нужно даже быть во что бы то ни стало, за совесть или за страх, материалистом, - писал он, -чтобы признать истину и констатируемого факта, и вытекающего из него методологического требования»36.
Понимание ценности как социокультурной реальности заявило о себе в ходе дискуссии о сущности эстетического, начавшейся с середины 50-х годов прошлого столетия в концепции так называемых «общественников»37. Согласно этой концепции, ценность - это социокультурная реальность, выражающая меру свободного развития человеческой личности и общества, развитие самой свобо-
ды. Подлинные ценности - символическое выражение утверждения человека в мире. Поэтому они гуманистичны и пробуждают в человеке высшие чувства.
К сожалению, в период возрождения эстетической мысли в Советском Союзе имя и труды Г.Г. Шпета, как и книги 20-х годов А.Ф. Лосева, были под запретом и не были известны тем, кто начинал дискуссию об эстетическом. В русской философской мысли одним из самых выдающихся теоретиков учения о ценности является М.М. Бахтин. Однако обстоятельства сложились парадоксальным образом так, что возрождение теории ценности, в том числе и в эстетике, осуществилось в середине 50-х годов без участия Бахтина, теоретико-ценностные воззрения которого стали известны лишь в конце 70-х - начале 80-х годов. Бахтин, таким образом, предвосхитил то развитие эстетики и философии, которое у нас свершилось спустя три десятка лет, после его раздумий и исканий.
Разработка концепции социокультурной реальности ценности
Если во второй половине 50-х - 60-е годы прошлого века сторонникам этой концепции нужно было в острых дискуссиях отстаивать право на ее существование, то в дальнейшем социокультурная концепция ценности начала восприниматься как нечто само собой разумеющееся. Во многих текстах понятие «ценность» использовалось в его социокультурном значении без особого теоретического обоснования.
Идея аксиосферы и моделирование основных видов ценностей
В постсоветское время социокультурная концепция ценности продолжала разрабатываться не только на материале эстетики, но и в общефилософском ключе, с учетом всей истории аксиологической мысли38.
Было предложено понятие «аксиосфера» для обозначения мира ценностей в любом его понимании39. Как и семиосфера (понятие, введенное Ю.М. Лотма-ном), аксиосфера неоднородна и внутренне разнообразна. Термин «аксиосфера» обозначает всю область ценностного отношения человека к миру и мира к человеку. Он включает, во-первых, мир ценностей (как бы его не трактовать); во-вторых, субъективную реальность ценностного сознания в виде ценностных представлений, оценок, вкусов, идеалов, норм, канонов, образцов. Все духовные состояния человека, связанные с актуализацией ценностей, обладают «двойным бытием»: и в качестве способа освоения ценности, и в виде самой ценности. Человеческие чувства, эмоции могут выступать в разных аспектах: и как оценочное переживание, и как сами ценности (ценность любви, совести, хорошего вкуса и т. п.). В-третьих, в «аксиосферу» включены результаты творческой деятельности, осваивающей объективные ценности и благодаря ценностному сознанию создающей новые ценности. Понятие «аксиосфера» подразумевает единство ценностных явлений, системно-структурную связь между ними, которую стремится уловить та или иная классификация ценностей. Понятие «аксиосфе-ра» призвано также ограничить ценностные явления от неценностных. Вместе с тем это понятие не предполагает полную автономизацию ценностей. Оно позво-
ляет определять связи сферы ценностей с другими сферами бытия и сознания, в особенности со сферой культуры.
Была предпринята попытка моделирования основных видов ценностей -ценностей материально-практических, общественно-политических, нравственных, познавательных, религиозных, эстетических и художественных40.
Методологическое самоопределение социокультурной концепции
Методологическое самоопределение социокультурной концепции ценности осуществилось на основе принципа системного плюрализма - сочетания в концептуальной системе ряда различных, а порой и на первый взгляд не совместимых элементов. Притом системный плюрализм существенным образом отличается от эклектического плюрализма, в котором входящие в него элементы не включены в объединяющую их систему41.
Одной из особенностей эстетической дискуссии середины 50-х - 60-х годов и споров о проблеме ценности в последующее время было то, что ожесточенно спорившие участники доказывали свою приверженность марксизму-ленинизму. И в результате получалось нечто странное: марксизм-ленинизм превращался в дубинку, которой били друг друга его приверженцы. Благодаря такой установке возникал главный методологический изъян дискуссии: спорящие старались доказать не только фактическую правильность своей позиции, но, прежде всего, её соответствие основным идеологическим постулатам.
В эти годы «общественники», ставшие сторонниками социокультурной концепции ценности, совершенно искренне считали себя марксистами. Марксистами считали себя и их противники. Уже тот факт, что в эстетике и в аксиологии, называющейся марксистской, можно без труда обнаружить диаметрально противоположные методологические течения, неоспоримо свидетельствует о необходимости конкретного подхода к так называемой «марксистской эстетике» и «марксистской теории ценности».
Социокультурная концепция ценности и в настоящее время не может не признать свою связь с марксизмом. Выше уже шла речь о том, что именно в экономико-философских трудах Маркса была обосновано объективное существование общественных свойств природных явлений. Однако объективными зарубежными исследователями советской эстетики и теории ценности еще в 60-х годах было справедливо отмечено, что социокультурная концепция ценности «подходит к аналогичной точке зрения двух главных западных школ: кантианской и феноменологической»42. В эти годы я и мои единомышленники сознательно не придерживались в понимании ценности кантианской и феноменологической точек зрения. Согласно нашей концепции, наряду с некоторыми марксистскими идеями, в потенции заключались и иные методологические подходы. По-видимому, этим объясняется, почему её так ревностно отлучали от марксизма и тем более от ленинизма советские идеологические ищейки, выработавшие в себе ещё в сталинские времена классово-партийное чутьё.
Но уже в середине 70-х годов автор этих строки стал осознавать важность и необходимость «скрещения» философской методологии гуманистического мар-
ксизма с некоторыми идеями кантианства и феноменологии для разработки проблемы ценности. К 90-м годам возникло твердое убеждение в том, что социокультурная концепция ценности вбирает в себя не только марксистские, но также кантианские и феноменологические положения, представляя собой определенный вид системного плюрализма43.
Исследование философии и эстетики Канта в аксиологическом аспекте показало, какое значение его учение имело для становления теории ценности и сколь оно важно для современного ее развития. Речь идет, прежде всего, о кан-товской идее самоценности человеческой личности и обосновании основателем «критической философии» общечеловеческой значимости ценности44.
Вместе с тем социокультурная трактовка ценности предполагает, что саму ценность нужно рассматривать как феномен, и аксиологический анализ ценности не может быть вне феноменологического подхода. В статье «Ценность как феномен (варианты феноменологического понимания ценностей)» отмечалось: «Как показала история аксиологии, в ней существуют определенные аксиомы. Одна из них - интенциональность ценностного отношения. Открытие этой аксиомы - несомненная заслуга феноменологической философии, в которой неслучайно аксиологическая проблематика занимает столь значительное место»45.
Обоснование общечеловеческих ценностей
В условиях современного развития человеческого общества, противостояния центростремительной тенденции глобального развития и центробежной тенденции раскола его на враждующие части особую важность в аксиологии обретают утверждение общечеловеческих ценностей и выработка новой системы ценностей. По словам философа В.С. Стёпина, «новые точки роста создают иную, чем ранее, основу для диалога западной культуры с другими культурами. У человечества есть шанс найти выход из глобальных кризисов, но для этого придется пройти через эпоху духовной реформации и выработки новой системы ценнос-тей»46.
Однако, по нашему убеждению, новая система ценностей должна опираться на образовавшиеся ранее общечеловеческие ценности и сама стать общечеловеческой системой. Актуальность проблем, связанных с обоснованием существования общечеловеческих ценностей, обусловлена необходимостью противостояния пониманию общечеловеческих ценностей как «абстрактных и пустых категорий», «псевдонима империализма, возглавляемого Соединенными Штатами», и т. п. Но помимо важности борьбы с аксиологической малограмотностью, есть немало реальных вопросов, требующих теоретического прояснения. Эти вопросы вызваны такими очевидными фактами, как существование ценностей локальных - индивидуальных, социально-групповых, в том числе национальных, «классовых», профессиональных и т. д. Как совместить признание общечеловеческих ценностей с тем, что множество людей не следует даже тем ценностным нормам и правилам, которые выработало человечество, закрепив их в знаменитых библейских заповедях, соответствующих нравственным принципам, принятым еще в древности всеми народами?
Системный подход, разработанный наукой ХХ века, применительно к аксиологии показывает, что существует иерархия ценностей в зависимости от модуса субъекта ценностного отношения. Всякая ценность того или другого явления есть его объективное значение для субъекта. Но сам субъект может быть: 1) конкретным индивидом; 2) групповым, или коллективным, субъектом (малая непосредственно контактная группа или же неконтактная общность нации, народа, единоверцев, социального класса); 3) человеческим обществом в целом, Человечеством как субъектом исторического развития. Поэтому и сами ценности могут быть индивидуальными, коллективно-групповыми и общечеловеческими47.
Каждая из этих ценностей уникальна и не поглощается «вышестоящей». Индивидуальные ценности и ценность самой личности не подчинены ценностям коллектива, хотя ценность личности может раскрываться и в служении национальным, религиозным или социальным ценностям. Национальные или социальные ценности не растворяются в ценностях общечеловеческих, сохраняя свою самобытность и значимость для сплочения и развития национальной или социальной общности. Общечеловеческие ценности взаимосвязаны с «нижестоящими» ценностями. Сами они не существуют как платоновские эйдосы. Они проявляются через ценности «локальные». «Локальные» ценности и ценности общечеловеческие диалектически соотносятся друг с другом. Однако именно общечеловеческие ценности - высший критерий всех индивидуальных и коллективно-групповых ценностей как условие существования человеческого общества в целом и тех интегративных процессов, которые в нем происходят.
Индивидуальные и коллективные ценности, не соответствующие общечеловеческим ценностям, можно квалифицировать как псевдоценности. Понятие «псевдоценность» не следует смешивать с понятием «антиценность». Последнее -это то, что противостоит ценности: зло, безобразное, несправедливость и т. п. (некоторые аксиологи предпочитают антиценности называть «отрицательными ценностями»). «Псевдоценности» же превращают ценности в антиценности. В них ценностный знак меняется на противоположный: истина подменяется ложью и ложь истиной, добро квалифицируется как зло, а зло как добро, безобразное выдается за красоту, а красота третируется как безобразное, подобно тому, как в антиутопии Дж. Оруэлла «1984» на фасаде «министерства правды» и на монетах провозглашалось: «ВОЙНА - ЭТО МИР, СВОБОДА - ЭТО РАБСТВО, НЕЗНАНИЕ - СИЛА»48.
В ХХ веке возникли мощные тоталитарные системы, принудительной силой монополизирующие громадные человеческие ресурсы и самого человека превращающие в винтик социального механизма, культивирующие антигуманистические «ценности», по сути дела псевдоценности. Но в ХХ веке же и рухнули две основные тоталитарные системы - национал-социалистическая и советско-социалистическая, показав тем самым, что колосс не может стоять не только на глиняных ногах, но и опираясь на псевдоценности49.
Действительно, не существует таких ценностей, которые ценили бы все люди во все эпохи существования человечества. Следует ли из этого, что общечеловеческие ценности, в том числе так называемое «Золотое правило нравственно-
сти» («Веди себя по отношению к другому так, как ты хотел бы, чтобы он вел себя в отношении тебя»), - несуществующие фикции? Этому правилу и следующим из него заповедям, зафиксированным в Библии, как известно, следует далеко не каждый человек, и на протяжении человеческой истории они многократно нарушались, особенно центральная заповедь «Не убий!».
Однако не будем забывать, что ценность явлений определяется не субъективной, а социокультурной их значимостью, а общечеловеческая ценность — значимостью явлений для человечества, не говоря уже о том, что, по наблюдению Гегеля, закон осуществляется через свое неосуществление. Да, люди часто нарушали и нарушают моральный императив «Не убивай!». Но могло ли вообще существовать человеческое общество, если бы его императивом было «Убивай!» («Bellum omnium contra omnes» («Война всех против всех»))? Общечеловеческое значение гуманистических ценностей, к которым принадлежит и «Золотое правило нравственности», история доказывает и методом «от противного» (reduction ad absurdum). «Правило талиона» - возмездие, равное преступлению, - наказание за нарушение «Золотого правила нравственности» не только отдельных людей, но и целых государственных образований. Общечеловеческие ценности - альтернатива самоубийства человечества50.
Примечания
1 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 4. С. 220.
2 См.: Тугаринов В.П. О ценностях жизни и культуры. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1960.
3 Подробнее об этой эстетической дискуссии см. в кн.: Столович Л.Н. Философия. Эстетика. Смех. СПб. - Тарту, 1999. С. 109-178 (Раздел «Начало дискуссии об эстетическом. Исповедь "общественника"»). В Интернете: http://independent-academy.net/science/library/stolovich1.html .
4 Опубликовано в статье «Многоцелевой фактор» 12. 06. 2003 на сайте «Коммунистическая партия Российской Федерации». Режим доступа: http://www.anti-glob.narod.ru/st/st14.htm .
5 См.: Столович Л.Н. Красота. Добро. Истина. Очерк истории эстетической аксиологии. М.: Республика, 1994. С. 156-177 (Глава V Проблема ценности и марксизм).
6 Каган М.С. Введение в историю мировой культуры. Кн. 2. СПб.: Петрополис, 2003. С. 283.
7 См.: Дробницкий О.Г. Мир оживших предметов. Проблема ценности и марксистская философия. М., 1967.
8 Ивин А.А. Основная логика оценок. М.: Изд-во МГУ, 1970. С. 19.
9 История аксиологических воззрений, в том числе и русской философской мысли, - предмет книги: Столович Л.Н. Красота. Добро. Истина. Очерк истории эстетической аксиологии. См.: Перов Ю.В. К вопросу о «метафизических» предпосылках философии ценностей. Историчность и историческая реальность (Сер. «Мыслители» Вып. 2. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. С. 117-131. В Интернете: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/ Philos/Article/Per_VopMet.php); Шохин В.К. Философия ценностей и ранняя аксиологическая мысль. М.: Изд-во Российск. ун-та дружбы народов, 2006; другие труды, посвященные различным этапам разработки аксиологической мысли, а также мыслителям, исследовавшим аксиологическую проблематику.
10 Розов Н.С. Ценности в проблемном мире: философские основания и социальные приложения конструктивной аксиологии. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1998. С. 51.
11 Там же. С. 135-136.
12 Шохин В.К. Указ. соч. С. 128.
13 Там же. С. 85
14 Там же. С. 339
15 Баева Л.В. Ценностные основания индивидуального бытия. Опыт экзистенциальной аксиологии. М.: Прометей. МПГУ, 2003. С. 61
16 Баева Л.В. Информационная эпоха: метаморфозы классических ценностей. Астрахань, 2008. С. 12.
17 Там же. С. 15-17.
18 Андрей Вознесенский. Оза (1964). Ч. XII. См: Вознесенский А. Ахиллесово сердце. Стихи. М.: Худож. лит., 1966. С. 78.
19 Каган М.С. Философская теория ценности. СПб.: Петрополис, 1997. С. 69, 70.
20 См. Столович Л.Н. О ценности истины и об истине ценности. Структура проблематики // Философия познания. К юбилею Людмилы Александровны Микешиной. М.: РОССПЭН, 2010. С. 278-293.
21 Отметим некоторые из многочисленных трудов по этой проблематике: Наука в социальных, гносеологических и ценностных аспектах. М.: Изд-во «Наука», 1980; Ценностные аспекты науки и проблемы экологии. М.: Изд-во «Наука», 1981; Наука и ценности. Новосибирск: Изд-во «Наука», Сиб. отд-е, 1987; Новые идеи в аксиологии и анализе ценностного сознания / под ред. Ю.И. Мирошникова. Екатеринбург, 2007
22 Микешина Л.А. Эпистемология ценностей. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2007. С. 101-102.
23 Там же. С. 100-172.
24 Там же. С. 114.
25 Там же. С. 273.
26 Каган М.С. Философская теория ценности. СПб.: Петрополис, 1997. С. 68.
27 Там же. С. 70.
28 Там же. С. 67, 71.
29 Риккерт Г. О понятии философии // Логос. М., 1910. Кн. 1. С. 33.
30 Лосский Н.О. Ценность и бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей // Лосский Н.О. Бог и мировое зло. М.: Республика, 1994. С. 277
31 Шлет Г.Г. Психология социального бытия. Избранные психологические труды. М.: Изд-во «Институт практической психологии»; Воронеж: НПО «МО-ДЭК», 1996. С. 237
32 Там же. С. 220.
33 Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М.: Правда, 1990. С. 464.
34 Бахтин М.М. К философии поступка // Бахтин М.М. Собр. соч. Т. 1. М., 2003. С. 56, 58.
35 Там же. С. 44.
36 Шпет Г.Г. Сочинения. С. 480.
37 Социокультурная концепция эстетической ценности, получившая в дискуссии об эстетическом наименование «общественная» концепция, поскольку противостояла так называемым «природникам», трактующим прекрасное как изначально природное явление, была первоначально сформулирована в автореферате диссертации Л.Н. Столовича «Некоторые вопросы эстетической природы искусства» (Ленинград, 1955), в его статье «Об эстетических свойствах действительности» (Вопросы философии, 1956. № 4. С. 73-82), в его книгах «Эстетическое в действительности и в искусстве» (Москва, 1959), «Предмет эстетики» (Москва, 1961), «Природа эстетической ценности» (Москва, 1972). Социокультурная концепция прекрасного разделялась целым рядом исследователей (В.В. Ванслов, Ю.Б. Борев и др.), но в их работах собственно аксиологическая проблематика не разрабатывалась.
38 В книге Л.Н. Столовича «Красота. Добро. Истина. Очерк истории эстетической аксиологии» (Москва, 1994) прослеживается история не только эстетико-аксиологических, но основных общефилософских аксиологических теорий.
39 Впервые понятие «аксиосфера» было выдвинуто в статье Л.Н. Столовича «Об аксиосфере» (Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6. 1997. Вып. 2 (№ 13). С. 11-16), а также в его докладе на XX Всемирном философском конгрессе (Бостон, 10-16 августа 1998). Резюме опубликовано в кн.: On the Concept of Axiosphere' // Twentieth World Congress of Philosophy. Abstracts of Invited and Contributed.- Boston, Massachusetts ША, 10-16 August, 1998, p. 192.
40 См.: Столович Л.Н. Жизнь - творчество - человек. Функции художественной деятельности. М., 1985. С. 71-83; Столович Л.Н. Философия. Эстетика. Смех. СПб. - Тарту, 1999. С. 186-194.
41 Принцип системного плюрализма обоснован в кн.: Столович Л.Н. Плюрализм в философии и философия плюрализма. Таллинн, 2005.
42 Ervin Laszlo. A Survey of Recent Trends in Marxist-Leninist Aesthetics // Studies in Soviet Thought, Dordrecht- Holland. Vol. IV No 3. September 1964. Р. 226-230.
43 См.: Столович Л.Н. Философия. Эстетика. Смех. СПб. - Тарту, 1999. С. 163-173. В Интернете: http://independent-academy.net/science/library/stolovich2.html ; Столович Л.Н. Системный плюрализм в эстетической аксиологии. О методологии социокультурной концепции эстетической ценности (ТЕОРЕМЫ КУЛЬТУРЫ. «АКАДЕМИЧЕСКИЕ ТЕТРАДИ», Москва: Независимая Академия эстетики и свободных искусств, 2003. Вып. 9. С. 239-262). В Интернете: http://independent-academy.net/science/library/stolovich_pluralism.html
44 См. Leonid Stolowitsch. Immanuel Kant über den Wertbegriff // Akten des Siebenten Internationalen Kant-Kongresses. 1990. Bonn: Bouvier, 1991; Столович Л.Н. И. Кант и проблема ценности // Кантовский сборник: Научный журнал. 2009. 2 (30). Калининград, 2009. С. 20-30.
45 Leonid Stolovich. Value as a Phenomenon: Variants of the Phenomenological Un-derstanding of Values // Analecta Husserliana Vol. XXXIX. Dordrecht / Boston / London: Kluwer Academic Publishers, [1993], p. 202. Эта статья представляет собой доклад на XXV Международной феноменологической конференции, организованной Всемирным институтом феноменологических исследований (Рига, 1990).
46 Степин В.С. Устойчивое развитие и проблема ценностей // Техника, общество и окружающая среда: мат-лы междунар. науч. конф. (18-19 июня 1998 г., Москва). Москва, 1998. Режим доступа: http://www.philosophy.ru/iphras/library/stepin3.html#stepin
47 См.: Каган М.С. Философская теория ценности. СПб.: Петрополис, 1997; Stolovich L. The Аesthetic Value in the World of Values ^esthetica et Calonologia Tokyo, 1988. IP 67-76); Stolovich L. Globalization and the Problem of Universal Hu-man Values (XXIst World Congress for Philosophy Philosophy Facing World Problems. Abstracts. August 10-17, 2003. Istanbul Convention and Exhibition Center. Turkjey, p. 38).
48 См: Оруэлл Дж. «1984» и эссе разных лет. М.: Прогресс, 1989.
49 См. Столович Л.Н. Об общечеловеческих ценностях // Вопросы философии. 2004. № 7. С. 86-97.
50 Эти положения развернуты в статье: Леонид Столович. «Золотое правило» нравственности как общечеловеческая ценность // Звезда. 2008. № 2. С. 205-214.
Список литературы
Ervin Laszlo. A Survey of Recent Trends in Marxist-Leninist Аesthetics //Studies in Soviet Thought, Dordrecht- Holland. Vol. IV No 3. September 1964. Р. 226-230.
Stolovich L. The Аesthetic Value in the World of Values. Аesthetica et Calonologiа. Tokyo, 1988. P. 67-76.
Stolovich L. Value as a Phenomenon: Variants of the Phenomenological Un-derstanding of Values // Аnalecta Husserliana. Vol. XXXIX. Dordrecht; Boston; London: Kluwer Аcademic Publishers, 1993. Р. 202.
Stolowitsch L. Immanuel Kant über den Wertbegriff // Akten des Siebenten Internationalen Kant-Kongresses. 1990. Bonn: Bouvier, 1991. Р. 199-206.
Stolowitsch L. On the Concept of Axiosphere' // Twentieth World Congress of Philosophy Abstracts of Invited and Contributed. Boston, Massachusetts ША, 10-16 August, 1998. Р. 192.
Баева Л.В. Информационная эпоха: метаморфозы классических ценностей. Астрахань, 2008. 218 c.
Баева Л.В. Ценностные основания индивидуального бытия. Опыт экзистенциальной аксиологии. М.: Прометей. МПГУ, 2003. 240 c.
Бахтин М.М. К философии поступка // Собр. соч. в 7 т. Т. 1. М.: Русские словари, 2003. С. 7-68.
Вознесенский А. Ахиллесово сердце. Стихи. М.: Художественная литература, 1966. 281 с. Дробницкий О.Г. Мир оживших предметов. Проблема ценности и марксистская философия. М., 1967. 351 с.
Ивин А.А. Основная логика оценок. М.: Изд-во МГУ, 1970. 229 с.
Каган М.С. Введение в историю мировой культуры. Кн. 2. СПб.: Петрополис, 2003. 320 с. Каган М.С. Философская теория ценности. СПб.: Петрополис, 1997. 205 с. Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М.: Правда, 1990. 338 с.
Лосский Н.О. Ценность и бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей // Лосский Н.О. Бог и мировое зло. М.: Республика, 1994. С. 250-431.
Микешина Л.А. Эпистемология ценностей. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2007. 439 с.
Наука в социальных, гносеологических и ценностных аспектах. М.: Наука, 1980. 360 с. Наука и ценности. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1987. 240 с.
Новые идеи в аксиологии и анализе ценностного сознания / под ред. Ю.И. Мирошнико-ва. Екатеринбург, 2007. 429 с.
Перов Ю.В. К вопросу о «метафизических» предпосылках философии ценностей // Историчность и историческая реальность. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. С. 117-131.
Риккерт Г. О понятии философии // Логос. Кн. 1. М.: Книгоиздательство «МУСАГЕТЪ», 1910. С. 19-61.
Розов Н.С. Ценности в проблемном мире: философские основания и социальные приложения конструктивной аксиологии. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1998. 292 с.
Степин В.С. Устойчивое развитие и проблема ценностей // Техника, общество и окружающая среда: мат-лы междунар. науч. конф. (18-19 июня 1998 г., Москва). М., 1998. С. 11-21.
Столович Л.Н. «Золотое правило» нравственности как общечеловеческая ценность // Звезда. 2008. № 2. С. 205-214.
Столович Л.Н. И. Кант и проблема ценности // Кантовский сборник: Научный журнал. 2009. 2 (30). Калининград, 2009. С. 20-30.
Столович Л.Н. Красота. Добро. Истина. Очерк истории эстетической аксиологии. М.: Республика, 1994. 464 с.
Столович Л.Н. Некоторые вопросы эстетической природы искусства: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Л.: Ленингр. гос. ун-т, 1955. 17 с.
Столович Л.Н. Об аксиосфере // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6. 1997. Вып. 2 (№ 13). С. 11-16.
Столович Л.Н. Об общечеловеческих ценностях // Вопросы философии. 2004. № 7 С. 86-97.
Столович Л.Н. Об эстетических свойствах действительности // Вопросы философии. 1956. № 4. С. 73-82.
Столович Л.Н. Предмет эстетики. М.: Искусство, 1961. 114 с.
Столович Л.Н. Природа эстетической ценности. М.: Политиздат, 1972. 271 с.
Столович Л.Н. Эстетическое в действительности и в искусстве. М.: Госполитиздат, 1959.
256 с.
Столович Л.Н. Философия. Эстетика. Смех. СПб. - Тарту, 1999. 384 с. Тугаринов В.П. О ценностях жизни и культуры. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1960. 152 с. Ценностные аспекты науки и проблемы экологии. М.: Изд-во «Наука», 1981. 278 с. Шохин В.К. Философия ценностей и ранняя аксиологическая мысль. М.: Изд-во Рос. Ун-та дружбы народов, 2006. 460 с.
Шпет Г. Психология социального бытия: избранные психологические труды. Воронеж: Ин-т практической психологии, НПО «МОДЭК», 1996. 493 с.
26
CoAoebeecKue uccnedoeaHun. BbmycK 4(32) 2011
References
Baeva, L.V Informatsionnaya epokha: metamorfozy klassicheskikh tsennostey [The Informational Age: the Metamorphoses of Classical Values], Astrakhan, 2008, 218 p.
Baeva, L.V. Tsennostnye osnovaniya individual'nogo bytiya Opyt ekzistentsial'noy aksiologii [The Value Bases of the Individual Existence. The Experience of Existential Axiology], Moscow: Prometey. MPGU, 2003, 240 p.
Bakhtin, M.M. <K filosofii postupka> [For the philosophy of deed], in Sobr. coch. v7f.[Works in 7 vol.], vol. I, Moscow: Russkie slovari, 2003, pp. 7-68.
Voznesenskiy, A. Akhillesovo serdtse. Stikhi [Achilles Heart. Poems], Moscow: Khudozhestvennaya literature, 1966, 281 p.
Drobnitskiy, O.G. Mir ozhivshikh predmetov. Problema tsennosti i marksistskaya filosofiya [The World of the Revived Things. The Problem of Value and the Marxist Philosophy], Moscow, 1967, 351 p.
Ivin, A.A. Osnovnaya logika otsenok [The Basic Logic of Asessments], Moscow: Izd-vo MGU, 1970, 229 p.
Kagan, M.S. Vvedenie v istoriyu mirovoy kul'tury [Introduction to the History of World Culture], vol. 2, Sankt-Petersburg: Petropolis, 2003, 320 p.
Kagan, M.S. Filosofskaya teoriya tsennosti [The Philosophical Theory of Value], Sankt-Petersburg: Petropolis, 1997, 205 p.
Losev, A.F Iz rannikh proizvedeniy [From Early Works], Moscow: Pravda, 1990, 338 p.
Losskiy, N.O. Tsennost' i bytie. Bog i Tsarstvo Bozhie kak osnova tsennostey [Values and Being. Gog and the Kingdom of God as Base of Values ], in Bog i mirovoe zlo [God and World Evil], Moscow: Respublika, 1994, pp. 250-431.
Mikeshina, L.A. Epistemologiya tsennostey [Epistemology of Values], Moscow: Rossiyskaya politicheskaya entsiklopediya (ROSSPEN), 2007, 439 p.
Nauka v sotsial'nykh, gnoseologicheskikh i tsennostnykh aspektakh [Science in Social, Gnosiological and Value Aspects], Moscow: Nauka, 1980, 360 p.
Nauka i tsennosti [Science and Values], Novosibirsk: Nauka, Sib. otd-nie, 1987, 240 p.
Novye idei v aksiologii i analize tsennostnogo soznaniya [New Ideas in Axiology and the Analysis of Value Consciousness], Yekaterinburg, 2007, 429 p.
Perov, Yu.V K voprosu o «metafizicheskikh» predposylkakh filosofii tsennostey [To the Question of Metaphysical Premises of Value Philosophy], in Istorichnost' i istoricheskaya real'nost' [Historicity and Historical Reality], Sankt-Peterburg: Sankt-Peterburgskoe filosofskoe obshchestvo, 2000, pp. 117-131.
Rikkert, G. O ponyatii filosofii [About the Notion of Philosophy], in Logos [the Logos], vol. 1, Moscow: Knigoizdatel'stvo «MUSAGET», 1910, pp. 19-61.
Rozov, N.S. Tsennosti v problemnom mire: filosofskie osnovaniya i sotsial'nye prilozheniya konstruktivnoy aksiologii [Values in the Problematic World: Philosophical Bases and Social Applications Constructive Axiology], Novosibirsk: Izd-vo Novosibirskogo un-ta, 1998, 292 p.
Stepin, VS. Ustoychivoe razvitie i problema tsennostey [Stable Development and the Problem of Values], in Tekhnika, obshchestvo i okruzhayushchaya sreda:Materialy mezhdunar. nauch. konf. (18-19 iyunya 1998 g., Moskva) [Hardware, Society and Environment: the Materials of the International Scientific Conference (18-19 June 1998, Moscow)], Moscow, 1998, pp. 11-21.
Stolovich, L.N. «Zolotoe pravilo» nravstvennosti kak obshchechelovecheskaya tsennost' [The "Golden Rule" of Morality as a Universal Value], in Zvezda [Star], 2008, № 2, pp. 205-214.
Stolovich, L.N. I. Kant i problema tsennosti [I. Kant and the Problem of Value], in Kantovskiy sbornik: Nauchnyy zhurnal [Collection of Kant: Scientific Journal], Kaliningrad, 2009, № 2 (30), pp. 20-30.
Stolovich, L.N. Krasota Dobro. Istina Ocherk istorii esteticheskoy aksiologii [Beauty. Good. Truth. The Essays of Aesthetic Axiology History], Moscow: Respublika, 1994, 464 p.
Stolovich, L.N. Nekotorye voprosy esteticheskoy prirody iskusstva [Some Questions of the Aesthetic Nature of Art], Leningrad: Leningradskiy Gos. Universitet, 1955, 17 p.
Stolovich, L.N. Ob aksiosfere [About Axiosphere], in Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta [Sankt-Petersburg University Bulletin], 1997, issue. 2 (№ 13), pp. 11-16.
Stolovich, L.N. Ob obshchechelovecheskikh tsennostyakh [About Universal Human Values], in Voprosy filosofii [Issues of Philosophy], 2004, № 7, pp. 86-97.
Stolovich, L.N. Ob esteticheskikh svoystvakh deystvitel'nosti [About the Aesthetic Characteristics of Reality], in Voprosy filosofii [Issues of Philosophy], 1956, № 4, pp. 73-82.
Stolovich, L.N. Ppedmet ectetiki [The Object of the Aesthetics], Moscow: Ickycctvo, 1961, 114 p.
Stolovich, L.N. Priroda esteticheskoy tsennosti [The Aesthetic Value Nature], Moscow: Politizdat, 1972, 271 p.
Stolovich, L.N. Esteticheskoe v deystvitel'nosti i v iskusstve [The Aesthetic in Nature and Art], Moscow: Gospolitizdat, 1959, 256 p.
Stolovich, L.N. Filosofiya Estetika Smekh [Philosophy. Aesthetics, Laughter], Sankt-Petersburg -Tartu, 1999, 384 p.
Tugarinov, VP. O tsennostyakh zhizni i kul'tury [About the Values of Kulture and Life], Leningrad: Izdatel'stvo Leningradskogo universiteta, 1960, 152 p.
Tsennostnye aspekty nauki i problemy ekologii [The Value Aspects of Science and the Ecological Problems], Moscow: Nauka, 1981, 278 p.
Shokhin, VK. Filosofiya tsennostey i rannyaya aksiologicheskaya mysl' [The Value Philosophy and the Early Axiological Thought], Moscow: Izdatel'stvo Rossiyskogo Universiteta druzhby narodov, 2006, 460 p.
Shpet, G. Psikhologiya sotsial'nogo bytiya : izbrannye psikhologicheskie trudy [The Psychology of the Social Entity: collective psychological Works], Voronezh: Institut prakticheskoy psikhologii, NPO «MODEK», 1996, 493 p.
УДК 141.132:141.78(470+571) ББК 87.21(2)
ОБРАЗЫ ПОСТМОДЕРНИСТСКОЙ РАЦИОНАЛЬНОСТИ В РУССКОЙ СОВРЕМЕННОЙ МЫСЛИ. ВЗГЛЯД ИЗВНЕ
А. МАЙНАРДИ
Маньяно, Спасо-Преображенский Монастырь в Бозе, Италия E-mail: [email protected]
Рассматриваются разные типологии рациональности, выработанные некоторыми русскими мыслителями XX-XXI вв. Обосновывается положение, что в постмодернистском культурном пространстве, в отсутствие единственной модели универсального Разума, только множественность форм рациональности, диалог могут указать пути обретения смысла современному человечеству.
Исследуется связь между словом и мыслью, языком и смыслом в философии имени С.Н. Булгакова, методологии Г.П. Щедровицкого, эпистемологии В.С. Степина и поэтике С.С. Аверинцева. Делается вывод о том, что Разум не предшествует своим собственным образам деятельности, но находит самого себя, открываясь в многообразии форм и перспектив восприятия мира, которые не растворяются в вавилонской несогласованности, а пронизывают своими нитями ткань речи, понятной участникам диалога.
Ключевые слова: рациональность, язык, смысл-значение, наука, свобода, ответственность.
