CC BY
185
АКРОТЕЗА КАК СТИЛИСТИЧЕСКАЯ ФИГУРА
(НА МАТЕРИАЛЕ ПРОЗЫ АП.ЧЕХОВА)
Язык художественной прозы, антонимы, стилистическая фигура, акротеза, ее семантика, структурно-семантические разновидности и функции.
В научной литературе термины «фигура» и «прием» часто не разграничивают. Т.Г. Бочина в монографии «Стилистика контраста» объясняет терминологическую вариативность тем, что «изучение способов организации высказываний (текста), усиливающих его выразительность и действенность, является сферой пересечения интересов стилистики, риторики, поэтики, литературоведения, лингвистики текста. Выразительные обороты речи у разных авторов могут называться (стилистическими / риторическим / поэтическими) приемами, (стилистическими / риторическими) фигурами, фигурами речи или совмещения, стилистическими средствами, метасемемами и металогизмами, амплификациями [Бочина, 2002, с. 12]. Наиболее удачным, по мнению исследователя, представляется решение разграничить термины прием и фигура С.Е. Никитиной и Н.В. Васильевой, в соответствии с которым термин стилистический прием (синоним: поэтический прием, квазисиноним: стилистическое средство) является родовым относительно видовых наименований троп, фигура и др. [Никитина, Васильева, 1996, с. 131, 138, 141]. В своей работе Т.Г. Бочина в качестве основного принимает общий (родовой) термин в силу его большей универсальности, что позволило автору избежать нежелательной аналогии с пониманием фигуры лишь как украшения речи, уходящего корнями в старинные риторики. В работе вслед за Л.А. Введенской будем использовать термин стилистическая фигура.
В научной литературе к стилистическим фигурам относят антитезу и оксюморон. Однако в работах ряда исследователей отмечаются и другие, основанные на антонимах стилистические фигуры: акротеза, афитеза и диатеза.
Цель данной статьи — дать лексико-семантическую характеристику акротезы и раскрыть ее функциональные возможности в текстовом пространстве художественной прозы А.П. Чехова.
Под акротезой (от греч. акро — верх) принято понимать «подчеркнутое утверждение одного из признаков или явлений реальной действительности за счет отрицания противоположного» [Введенская, 1995, с. 426]. Термин акротеза используют некоторые ученые (Балахонская, 1987; Биценцова, 1987; Салех, 2000 и др.), тем самым отличая данную стилистическую фигуру от антитезы. Другие лингвисты считают ее разновидностью антитезы, например, «антитеза-1» у Л.А. Матвиевской [Матвиевская, 1978, с. 68]. И первые, и вторые, по замечанию Т.Г. Бочиной, выделяют одни и те же средства выражения: отрицательную частицу не при одном из антонимов, противительный союз а (но), одинаковым образом описывают механизм выражения значения: утверждение одного из противоположных признаков и отрицание другого, приводят аналогичные примеры [Введенская, 1995, с. 426; Матвиевская, 1978, с. 68].
В вопросе о разграничении антитезы и акротезы наиболее обоснованной представляется точка зрения Л.А. Введенской, которая указывает, что сочетание не
Филология
слабость, а мужество было (В них, в этих слезах мужика ... Не слабость, а мужество было) «не образует антитезу, так как здесь не столько сравниваются противоположные признаки, сколько утверждается наличие одного признака. Чтобы усилить это утверждение, противоположный признак отрицается [Введенская, 1995, с. 426]. Модель акротезы имеет два варианта: 1. А, а не А 1 (Высокий, а не низкий); 2. Не А, а А 1 (Не высокий, а низкий). Эти варианты различаются порядком следования утверждения и отрицания и типом составного союза: двухместного не...а и одноместного а не.
Т.Г. Бочина дополнительно указывает, что «относительно синтаксической природы противопоставительной конструкции, используемой акротезой, в специальной литературе нет единого мнения, они трактуются то как простые предложения с однородными членами, то как сложные с неполной второй частью или так называемые «слитные предложения». Пограничный характер конструкции проявляется и в различной квалификации предложения в зависимости от синтаксической роли однородных членов (подлежащее, сказуемое, второстепенные члены) в предложении [Бочина, 2002, с. 64].
В рассказах и повестях А.П. Чехова акротеза отмечена нами в 26 контекстах. В данной стилистической фигуре противопоставляются как истинные антонимы, отвечающие всем критериям антонимичности (12 пар) (большой - маленький, быстро - медленно, вверх - вниз, влево - вправо, вход - выход, грешник - праведник, грязь - чистота, жизнь - смерть, свой - чужой, соединять - разъединять, тайно - явно, широкий - узкий), так и квазиантонимы, «играющие в языке существенную роль и выражающие во многих случаях образно-экспрессивные противопоставления» [Новиков, 1978, с. 25] (12) {большой - малый, быстрый-робкий, вечный - временный, добро - худо, кверху - книзу, наслаждение - мучение, начинать - оканчивать, прямо - косвенно, радость - печаль, ум - сердце, собственный - чужой, уменьшить - усилить).
В отмеченных контекстах встречается 2 структурно-семантические разновидности акротезы:
— не А, а Б с негативно-позитивным расположением членов противопоставления (После ночных разговоров он уж казался ей не высоким, не широкоплечим, а маленьким, подобно тому, как нам кажется маленьким самый большой пароход, про который говорят, что он проплыл океан (На пути, т. 5, с. 475));
- А, а не Б с позитивно-негативным следованием частей (В-третьих, прежде здесь жили с чужими женами тайно, по тем же побуждениям, по каким воры воруют тайно, а не явно; прелюбодеяние считалось чем-то таким, что стыдились выставлять на общий показ... (Дуэль, т. 7, с. 370)).
В количественном отношении высказывания типа не А, а Б превосходят выказывания со структурой А, а не Б. Их соотношение 15 и 9 соответственно.
Также отмечено два контекста с имплицитным противопоставлением (— Займы - это его главное занятие. Но, как натура широкая, не узкая, он не довольствуется одною только этою деятельностью (Брак через 10-15 лет, т. 4, с. 223); Ты бы под Дашу тку подписал - своя, не чужая, - а то послал бы в Белев Марьиным сиротам несчастным (Убийство, т. 9, с. 147)). Отсутствие союза а нарушает равновесие в противопоставлении и увеличивает асимметрию отрицательной и утвердительной частей высказывания.
Семантика акротезы достаточно разнообразна. Путем контрастивного отрицания в художественной прозе А.П. Чехов чаще всего дает характеристику утвер-
ждаемому признаку (Пояснил он не прямо, а косвенно, говоря о другом (Общее образование, т. 4, с. 151); Ему почему-то казалось, что он должен решить вопрос немедленно, во что бы то ни стало, и что вопрос этот не чужой, а его собственный (Припадок, т. 7, с. 215)), реже предмету (Мужчины в домашнем быту легкомысленны, живут умом, а не сердцем... (Дуэль, т. 7, с. 403); Будь я содержателем Salon des variétés, я брал бы не за вход, а за выход... (Салон де варьете, т. 94, с. 94)); действию (- А потому... Такими мыслями следует оканчивать жизнь, а не начинать. (Огни, т. 7, с. 107); Начал я с того, что решил пожертвовать в пользу голодающих пять тысяч рублей серебром. И это не уменьшило, а только усилило мое беспокойство. (Жена, т. 7, с. 458)) и явлению (Ведь это смерть, а не жизнь (Володя большой и Володя маленький, т. 8, с. 223); Тут нужна борьба не на жизнь, а на смерть (Дуэль, т. 7, с. 356)) [Чехов, 1974-1982].
Таким образом, стилистическая фигура акротеза в художественных текстах А.П. Чехова представляет собой утверждение одного из предметов (признаков, явлений, действий) реальной действительности путем отрицания его альтернативы. Доминирующей является структурно-семантическая модификация не А, а Б.
Библиографический список
1. Бочина Т.Г. Стилистика контраста: Очерки по языку русских пословиц. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 2002. 196 с.
2. Введенская JI.A. Словарь антонимов русского языка. Ростов н/Д.: Феникс, 1995. 544 с.
3. Матвиевская JI.A. Контраст и антитеза (на материале произведений М.Ю. Лермонтова) // Русский язык в школе. 1978. № 5. С. 65-72.
4. Львов М.Р. Словарь антонимов русского языка: Около 2000 антон. пар / под ред. Л.А. Новикова. М.: Русский язык, 1978. С. 5-27.
5. Никитина С.Е., Васильева Н.В. Экспериментальный системный толковый словарь стилистических терминов. Принципы составления и избранные словарные статьи. М.: Ин-т языкознания РАН, 1996. 172 с.
6. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Сочинения: в 18 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького; редкол.: Н.Ф. Бельчиков (гл. ред), Д.Д. Благой, Г.А. Бялый, A.C. Мясников, Л.Д. Опульская (зам. гл. ред.), А.И. Ревякин, М.Б. Храп-ченко. М.: Наука, 1974-1982.
