CC BY
35
М. И. Кудринский
АККАДОГРАФИЧЕСКИЕ ПРЕДЛОГИ ANA И INA В НОВОХЕТТСКИХ ТЕКСТАХ
Известно, что в хеттских текстах было широко распространено употребление шумерских и аккадских гетерограмм (шумерограмм и аккадограмм). В данной статье рассматриваются закономерности употребления аккадографических предлогов ANA и INA в новохеттских текстах. В аккадском языке соответствующие предлоги имели различную семантику: так, ana обычно маркировал именные группы с семантическими ролями реципиента, бенефактива и цели, в то время как при помощи ina маркировались именные группы с локативным или темпоральным значением. В данной статье показано, что распределение между данными аккадографическими предлогами в хеттских текстах никогда не было случайным, даже в новохеттский период, когда все употребления ANA и INA соответствовали одному хеттскому морфологическому падежу. Материал, представленный в статье, позволяет сделать вывод о том, что аккадографические предлоги в хеттских текстах следует анализировать как элементы неидеально усвоенного заимствованного кода. ANA и INA могли использоваться писцами царства Хаттусы для отражения на письме отсутствующих в устном языке семантических различий, облегчая потенциальному читателю процесс чтения текста.
Ключевые слова: хеттский язык, аккадский язык, гетерограммы, клинопись.
Заметной особенностью хеттского письма являлось параллельное использование фонетической записи хеттских словоформ наряду с записью, использующей элементы шумерского и аккадского языков. Такие написания мы будем называть гете-рограммами (см. КиёгтБк1, УакиЪоукИ 2016). Гетерограммы шумерского происхождения называются иначе шумерограмма-ми и обозначаются в транслитерации верхним регистром, гетерограммы аккадского происхождения, аккадограммы, дополнительно к верхнему регистру выделяются курсивом. Так, значение 'господин' могло быть выражено в хеттском тексте фонетическим написанием соответствующей хеттской лексемы ¡$-На-а$, а также при помощи шумерограммы БМ (шум. 'господин') или аккадограммы ББ-Ьи (акк. 'господин'). Возможны были и смешанные написания: БМа (шумерограмма с хеттским фонетическим дополнением, указывающим на падежное
HI A
окончание номинатива), BE-LU -us (аккадограмма с шумерским показателем множественного числа и хеттским фонетическим дополнением - окончанием аккузатива множественного числа) и др.
Для указания на синтаксическую функцию словоформ, записанных гетерографически, помимо хеттских фонетических уточнений могли использоваться и аккадские предлоги, заимствованные в хеттскую письменность вместе с полнозначными словами. В современной хеттологической литературе значения предлогов-аккадограмм принято описывать через значения хет-
V
тских косвенных падежей: так, предлог SA обычно сопоставля-
V____________
ется с генитивом, ISTU и ITTI - с аблативом и инструмента-лисом, ANA - с дативом и аллативом, INA - с локативом и т. д. (см., например, van den Hout 2011: 29). Тем не менее, можно показать, что употребление аккадских предлогов в хеттских текстах не следует точно за дистрибуцией хеттских косвенных падежей (Cajnko 2016).
Изучение употребления аккадских предлогов важно для понимания природы хеттских гетерографических написаний в целом. Марк Виден показал, что в профессиональной среде хеттских писцов мог существовать особый жаргон, испытывавший влияние шумерского и, в наибольшей степени, аккадского языков, ассоциированных с престижной письменной культурой Междуречья (Weeden 2011: 359). О существовании этого писцового жаргона можно судить по некоторым употреблениям гетерографических написаний, которые, как показал Виден, в отдельных случаях были мотивированы грамматикой шумерского или аккадского языка. В связи с этим встаёт вопрос о том, употреблялись ли гетерограммы хеттскими писцами как элементы заимствованного кода и, если да, каковы были их функции.
Данная работа посвящена особенностям употребления акка-дографических предлогов ANA и INA в текстах новохеттского периода. В аккадском языке предлоги ana и ina управляли именными группами в генитиве. Предлог ana в большинстве случаев использовался для маркирования семантических ролей реципиента, адресата, бенефактива, конечной точки движения и
1 Говоря о наименовании и значении семантических ролей, здесь и далее мы следуем работе Г. И. Кустовой (Кустова 2011).
цели, а ina чаще всего имел локативное или темпоральное значение (см. von Soden 1995: 204-205). В хеттских текстах древнейшего периода употребление ANA и INA в общих чертах соответствовало правилам грамматики аккадского языка: первый из двух предлогов обычно использовался для выражения конечной точки (в древнехеттском языке обозначаемой именными группами в аллативе), а второй - для маркирования локативных аргументов и при обозначениях времени. Также ANA дополнительно использовался при именных группах с ролью реципиента, адресата и бенефактива, которые в устном языке маркировались дательным падежом. Несмотря на то, что хеттский дательный падеж объединился с локативом ещё в дописьменную эпоху, различие между ANA и INA в контекстах, соответствующих дативу/локативу, хорошо прослеживается по текстам древнехеттского корпуса (см. Starke 1977: 109-120). В текстах более позднего периода, после объединения в хеттском языке аллатива с дативом/локативом, INA, вопреки аккадской норме, также начал использоваться для выражения цели. Однако, хотя во всех случаях сочетание ANA или INA с последующей гетерограммой должно было соответствовать в устном хеттском языке имени в форме датива/локатива, определённые различия в употребления этих аккадографических предлогов всё ещё сохранялись. Так, например, даже в средне- и новохеттских текстах не отмечены сочетания INA с личными именами (см. Weeden 2011: 349). Тем не менее, вопрос о распределении ANA и INA в позднейших текстах до сих пор не становился предметом отдельного исследования.
Разделы данной статьи посвящены обсуждению употребления аккадографических предлогов ANA и INA в новохеттский период при маркировании на письме глагольных аргументов различных семантических ролей: ролей, связанных в языках мира с граммемой дательного падежа, - бенефактива, реципиента и адресата (раздел 1), ролями конечной точки движения и места (раздел 2) и другими (раздел 3).
1. Дативные употребления INA и ANA
В большинстве случаев аргумент, имеющий семантическую роль бенефактива, реципиента или адресата и записанный гете-рографически, на письме сопровождается аккадограммой ANA:
(1) KBo 5.9 ii 23
A-NA LUGA[L] KUR URU[HA-AT-TI] wa-ar-ri pa-ra-a
s
U-UL na-a-it-[ti]
'Он не послал помощь царю страны города Хаттусы.'
(2) KBo 3.4 ii 9
A-NA mU-UH-HA-LÜ=ma LÜTE-MA u-i-ya-nu-un
'Я же послал вестника к Уххацити.' (ср. Grelois 1988: 59)
Тем не менее, в некоторых случаях аргумент с такой семантической ролью маркируется и аккадограммой INA. Это происходит тогда, когда речь идёт о неодушевлённом бенефактиве, реципиенте или адресате. Чаще всего таким неодушевлённым аргументом оказывается «дворец» (шумерограмма E.GALLIM в примерах ниже):
(3) KUB 21.42 i 19
[n=a-a]t I-NA E.GALlim UL me-ma-i
'[И пусть это] он не сообщает во дворец (букв. 'дворцу')'.
(4) KBo 5.13 i 17
na-as-ma=at I-NA E.GALlim da-an-zi
'[Отдадут это кому-то другому] или возьмут это для дворца.'
2. Пространственные значения ANA и INA
Как уже было сказано, в новохеттский период формы дати-ва/локатива использовались в хеттском языке как для маркирования аргументов с семантической ролью конечной точки движения, так и для обозначения статичного нахождения объекта в пространстве (семантическая роль места). В отличие от древнехеттского периода, когда ANA был жёстко закреплён за употреблениями, соответствующими направительному падежу, в поздних текстах как ANA, так и INA могли использоваться в обеих функциях. Тем не менее, в распределении данных пред-логов-аккадограмм существуют определённые закономерности. Так, ANA обычно употребляется в пространственном значении перед гетерограммами-именами нарицательными и перед личными именами, а INA - при топонимах. Примеры (5) и (6) иллюстрируют данное правило минимальными парами: INA предшествует топонимам HURSAGKAS-SU-U и mUA-PA-A-SA, а ANA - именам нарицательным URULIM и NAM.RA и личному имени mPt-IT-TA-PA-RA.
(5) KBo 5.8 iii 40-41
am-mu-uk=ma I-NA HUR SAGKAS-SU-UA-NA mPi-IT-TA-PA-RA Ü
A-NA NAM.RA EGlR-an-da pa-a-un
'Я же пошёл на гору Кассу, к Питапаре и за пленными.'
(6) KBo 3.4 ii 29-30
nu I-NA uruA-PA-A-SA A-NA URULIM SA mU-UH-HA-LÜ an-da-an pa-a-un
'И я вошёл в город Апаса, город Ухха-Цити.' (Grelois 1988: 61)
Данное различие последовательно проводится в некоторых объёмных текстах новохеттского периода, таких, как Десятилетние анналы Мурсили (KBo 3.4 + KUB 23.125) или в Апологии Хаттусили (KUB 1.1+). Обращает на себя внимание, что сочетания топонимов с шумерограммой KUR 'страна' в некоторых текстах (например, в Десятилетних анналах) следуют правилу для одиночных топонимов и всегда употребляются с акка-дограммой INA (см. (7)-(8)), при этом в других текстах выбор предлога для них будет таким же, как для имён нарицательных (см. (9))2:
(7) KBo 3.4 iv 23'
s
nu nam-ma I-NA KUR AZ-ZI U-ULpa-a-un
'И поэтому в страну Ацци я не ходил.' (Grelois 1988: 70)
(8) KBo 3.4 iii 69'-70'
n=a-as pa-ra-a I-NA VRVZA-AZ-ZI-SA a-ar-as-ki-it
'И он приходил в страну города Цациса.' (Grelois 1988: 68)
(9) KBo 5.6 ii 9-10
nu-u=s-si A-NA KUR URUKAR-GA-MIS URUKar-ga-mis-as=pät 1-as URU-as U-UL täk-su-la-it
'И в стране города Каркамис только город Каркамис, один город, не заключил с ним мир.' (del Monte 2008: 87)
Исключение для текста Десятилетних анналов, казалось бы,
составляют употребления шумерограммы-имени собственного /
E.LUGAL 'дворец', что последовательно встречается при глаголе uwate- 'приносить' вместе с аккадограммой INA:
2
Иными словами, в некоторых случаях шумерограмма KUR фактически ведёт себя как детерминатив при последующем топониме, не оказывая влияния на выбор аккадографического предлога. В работе Kudrinski (в печати) приводятся дополнительные сведения о функционировании KUR в качестве детерминатива в хеттских текстах.
(10) KBo 3.4 ii 41 (см. также iii 33', iv 41')
nu=za dUTU5'/ ku-in NAM.RA I-NA E.LUGAL ü-wa-te-nu-un 'И я каких пленников я доставил во дворец...' (Grelois 1988: 61)
Глаголы pehute- 'уносить' и uwate- 'приносить' в древне-хеттский период принимали косвенное дополнение в аллативе (см. Starke 1977: 34, 39), что соответствует семантической роли цели. Таким образом, ожидалось бы, что в поздних текстах распределение ANA и INA при косвенном дополнении данных глаголов будет подчиняться тем же закономерностям, что и при глаголах движения, то есть ANA чаще будет употребляться при именах нарицательных, а INA - при именах собственных. Тем не менее, из имеющихся примеров можно сделать вывод, что косвенный аргумент pehute- и uwate- в новохеттский период некоторыми писцами мог интерпретироваться не как аргумент с семантической ролью цели, но как бенефактив/реципиент/адре-сат. Так, в соответствии с правилом распределения для аргументов с семантическими ролями бенефактива, реципиента и адресата, одушевлённый аргумент с такими семантическими
ролями маркируется при помощи ANA, неодушевлённый - при
/
помощи INA, что объясняет написание I-NA E.LUGAL в (10). /
Анализ E.LUGAL при глаголе uwate- в Десятилетних анналах как аргумента с семантической ролью реципиента поддерживается другими примерами из новохеттских текстов, где неодушевлённые аргументы при pehute- и uwate- также сопровождаются аккадограммой INA:
(11) KUB 14.16 iii 20-21
nu=za am-mu-uk I-NA EYA 1 [SI]G7 5 LI-IM 5 ME NAM.RAme§ ü-wa-te-nu-un
'И я доставил в свой дом пятнадцать тысяч пятьсот пленников.'
(12) KBo 5.8 iv 20
n=a-at=mu I-NA KUR URUPA-AH-HU-WA-A pe-ra-an sa-ra-a ü-wa-te-it
'И он доставил мне это в страну города Паххува.'
Исключение для предложенного правила об одушевлённом аргументе у pehute- и uwate- составляет следующий пример:
(13) KUB 19.10 i 5'
[a-pe-e]l A-NA URUlim-*u EGIR-pa pe-e-hu-te-it
'Он снова принёс в свой город.' (del Monte 2008: 16)
3. Прочие употребления ANA и INA
Как это чаще всего было и в аккадском языке, в хеттских текстах при аргументах с семантической ролью времени встречается исключительно предлог INA:
(14) KBo 3.4 iii 38'
nu ki-i I-NA MU.1.KAM DÜ-nu-un
'И я совершил это в первый год.' (Grelois 1988: 66)
В то же время аккадограмма ANA последовательно употребляется при аргументах с семантической ролью цели, а также в сравнительной конструкции:
(15) KUB 56.1 i 7
A-NA GlSTUKUL=ma-a=s-si E-PIS GA ar-ta-ri
'Для совершения службы же у него есть [в распоряжении]
производитель молока.' (Otten, Soucek 1965: 28)
(16) KUB 19.29 iv 18-19
nu=wa=kan A-NA ERINmeS-äa ERINmeS-K4 me-ik-[ki] A-NA ANSE.KUR.RAMES=ma=wa-a=t-ta ANSE.KUR.RAmeS-fa me-ik-ki 'И по сравнению с твоими войсками моих войск больше, и по сравнению с твоими колесницами (букв. «лошадьми») моих колесниц (букв. «лошадей») больше.'
4. Заключение
В данной статье демонстрируется, что аккадографические предлоги ANA и INA сохраняют некоторые присущие им в аккадском языке семантические различия при употреблении в хеттских текстах всех эпох. В новохеттский период, когда все основные значения, связанные с ANA и INA, выражались в устном хеттском языке при помощи одного морфологического падежа, наблюдается устойчивая тенденция употребления ANA с одушевлёнными существительными при предикатах, требующих аргумент с семантической ролью бенефактива, реципиента или адресата, и с нарицательными именами и личными именами при предикатах с валентностью на аргумент-конечную точку движения или место. В то же время аккадограмма INA употребляется в тех же контекстах с неодушевлёнными именами и с именами собственными соответственно. Описанные правила расстановки данных аккадографических предлогов в новохеттских текстах, очевидно, сформировались под влиянием типичных употреблений ANA и INA в аккадских текстах, где
эксклюзивной особенностью ANA по сравнению с INA была его частая совместная встречаемость с именами людей и божеств, чаще всего выступающих в роли бенефактива, адресата и реципиента.
Кроме того примечательно, что ANA и INA в некоторых контекстах ни при каких условиях не могли быть взаимозаменяемыми. Так, например, аккадограмма INA всегда встречается при аргументах с семантической ролью времени, а ANA - при аргументах с семантической ролью цели и в сравнительной конструкции.
Дополнительная дистрибуция ANA и INA в новохеттских текстах представляет собой интересный случай в контексте дискуссии о статусе гетерограмм как элементов хеттской системы письма и их функции. Приведённые в данной статье сведения могут быть поставлены в один ряд с остальными случаями «креативного использования» хеттами месопотамской клинописи, отмеченные М. Виденом (см. Weeden 2011: 376-382). Анализ употреблений ANA и INA показывает, что предлоги-аккадограммы в новохеттских текстах не утратили связи со своими прототипами в аккадских текстах, но функционировали уже как элементы не идеально усвоенного хеттскими писцами заимствованного кода. Так, в отличие от употреблений ana и ina в аккадском языке, где данные предлоги всегда использовались для указания на различные семантические роли, в текстах новохеттского периода выбор между соответствующими аккадограммами нередко подчинялся другим закономерностям, оформившимся уже на хеттской почве. Используя коннотации отдельных гетерограмм (например, связь ANA с употреблением одушевлённых существительных), хеттские писцы могли использовать гетерографические написания для передачи на письме не выражавшихся в устной речи семантических различий, таким образом облегчая потенциальному читателю процесс чтения и понимания текста.
Библиография
Cajnko, M. 2016: Akkadographic Analytic Case Markers in Hittite. Zeitschrift für Assyriologie und Vorderasiatische Archäologie 106 (2), 215-231.
Del Monte, G. F. 2008: Le gesta di Suppiluliuma. Traslitterazione,
traduzione e commento. Pisa: Edizioni Plus, Pisa University Press. Grélois, J.-P. 1988: Les annales décennales de Mursili II (CTH 61.I). Hethitica 9, 17-145.
Kudrinski, M. (in print): The Sumerogram KUR: Logogram or Determinative? Journal of Cuneiform Studies. Kudrinski, M., Yakubovich, I. 2016: Sumerograms and Akkadograms in Hittite: Ideograms, Logograms, Allograms, or Heterograms? Altorientalische Forschungen 43/1-2, 53-66. Kustova, G. I. 2011: [Case. Materials for the project of corpus-based Russian grammar (http://rusgram.ru)]. Manuscript. Moscow. Кустова, Г. И. 2011: Падеж. Материалы для проекта корпусного описания русской грамматики (http://rusgram.ru). На правах рукописи. М. Otten, H., Soucek, V. 1965: Das Gelübde der Königin Puduhepa an die Göttin Lelwani. Wiesbaden: Harrassowitz (= Studien zu den Bogazköy-Texten 1). Starke, F. 1977: Die Funktionen der dimensionalen Kasus und Adverbien im Althethitischen. Wiesbaden: Harrassowitz (= Studien zu den Bogazköy-Texten 23). van den Hout, T. P. J. 2011: The Elements of Hittite. Cambridge; New
York: Cambridge University Press. von Soden, W. 1995: Grundriß der akkadischen Grammatik (3rd ed.). In collaboration with W. R. Mayer. Rome: Edificio Pontificio Instituto Biblico (= Analecta Orientalia 33). Weeden, M. 2011: Hittite Logograms a—' Scholarship. Wiesbaden:
Harrassowitz (= Studien zu den Bogazköy-Texten 54).
M. Kudrinski. Akkadographic prepositions ANA and INA in New Hittite texts
Hittite texts are known for the extensive use of heterographic writings based on Sumerian and Akkadian elements (Sumerograms and Akkado-grams). This paper deals with the distribution of Akkadographic prepositions ANA and INA in New Hittite texts. In Akkadian, their prototypes ana and ina both governed genitive noun phrases; ana normally marked recipient, beneficiary, and goal arguments while ina covered locative and temporal uses. We show that the distribution of these prepositions in Hittite was never random, even in the New Hittite period when all uses of ANA and INA corresponded in Hittite to one morphological case. Thus, in New Hittite ANA tends to be used with animate nouns for recipient/beneficiary uses and with common nouns to mark goal/locations arguments while INA is normally used with inanimate nouns and toponyms respectively. These distribution patterns are different from their Akkadian prototypes but are based on the connotations ANA and INA had in Akkadian. The presented data show that the Akkadographic prepositions in Hittite did not function as mere written markers of Hittite case endings but should rather be analysed as elements of the adopted code imperfectly learned by the scribes of Hittite kingdom. At the same time, ANA and INA were used to convey in writing some semantic distinctions that were absent in the spoken language; the use of these Akkadographic prepositions, therefore, helped a potential reader to process the text more smoothly.
Keywords: Hittite, Akkadian, heterograms, cuneiform writing.
