CC BY
52Легасов Валерий Алексеевич (1936—1988)
Академик Академии наук СССР,
Лауреат Ленинской и Государственной премий СССР,
Герой Российской Федерации (посмертно).
Legasov Valery Alekseevich (1936—1988)
The Academician of the USSR Academy of Sciences,
The Winner of Lenin and State Premiums of the USSR,
The Hero of the Russian Federation (Posthumously).
(Фото Александра Лабуса)
Академик В.А. Легасов1
Л.П. Феоктистов
Физический институт им. П.Н. Лебедева РАН, Москва
Academician V.A. Legasov
2
L.P. Feoktistov
P.N. Lebedev Physics Institute of the Russian Academy of Sciences, Moscow
Еще в Менделеевском институте на его долю
Валерий Алексеевич Легасов родился 1 сентября 1936 года в Туле, в семье служащих. В 1954 году с золотой медалью окончил среднюю школу № 56 Москвы.
В сентябре 1954 г. Легасов В.А. был зачислен на первый курс физико-химического факультета Московского химико-технологического института имени Д.И. Менделеева .
В детстве и в более взрослом состоянии Валерия Алексеевича отличала от сверстников активная жизненная позиция, свойственная не просто умным людям, но и прирожденным, ярко выраженным лидерам.
выпали организация и проведение мероприятий, связанных со Всемирным фестивалем молодежи и студентов в Москве в 1957 году, с выездом огромных отрядов на целину.
С 1964 года Валерий Алексеевич начинает свой путь в Институте атомной энергии им. Курчатова И.В. — ИАЭ (до этого проработав два года в Сибири) и там же, в конце своей недолгой жизни, его завершает.
Формальные научно-организационные этапы жизнедеятельности Валерия Алексеевича складывались таким образом.
1 Публикуется по материалам архива Маргариты Михайловны Легасовой — вдовы академика В.А.Легасова.
2 It is published on stuffs of archive of Margarita Mihajlovna Legasova — widow of academician V.A.Legasov.
3 В настоящее время: МХТИ — Российский химико-технологический университет им. Д.И. Менделеева.
П
RP
X 147
В 1967 году защищает кандидатскую диссертацию по синтезу соединений благородных газов.
В 1969 году он был избран первым секретарем парткома ИАЭ (освобожденным партийным работником на 2 года).
В 1971 году стал заведующим лабораторией, в 1972 г. (36 лет) ему присвоено звание доктора химических наук.
В том же 1972 году он занимает ключевую позицию в институте: был назначен заместителем директора А.П.Александрова по науке.
В 1976 году избран членом-корреспондентом АН СССР, в 1981г. Валерий Алексеевич становится академиком.
В 1976 году ему присуждена Государственная премия, в 1984 г. — Ленинская, тогда же Легасов В.А становится первым заместителем директора института.
С 1983 г. Валерий Алексеевич заведует кафедрой химической технологии в МГУ им. М.В. Ломоносова.
Научную деятельность Валерия Алексеевича условно и укрупненно можно представить в трех разделах.
а) Химия благородных газов.
Для людей, далеких от химии, по представлениям, давно бытовавшим, благородные газы на то и благородны, что не вступают во взаимодействие ни с какими другими химическими элементами. На деле же оказалось, что положение намного сложнее. При определенных условиях благородные газы дают соединения с галогенами, и прежде всего с фтором. Возникают вполне устойчивые вещества со многими полезными свойствами. Так, например, некоторые из них, если создать необходимые условия, освобождают атомарный фтор и провоцируют бурное протекание других реакций.
Несомненны выдающиеся достижения Легасова В.А. в новой области химической науки и технологии — синтезе и химии соединений благородных газов — в которой он признанный лидер, первооткрыватель. Открытия эти были названа эффектом Н. Барлетта—В. Легасова.
Необычные свойства новых соединений вели к обобщениям иного рода, имеющим военно-прикладное значение, размышлениям на тему военной безопасности промышленности.
Я пришел в ИАЭ в 1980 г., и по специальности, и по должности меня очень затрагивали военные аспекты всякого рода. Но здесь я столкнулся с совершенно неожиданным для меня подходом. Чтобы как-то прояснить сказанное, я приведу памятный для меня разговор с В.А. «Как Вы думаете, — спросил он меня — какое самое опасное место в институте для окрестного населения?»
«Разумеется, реакторы» — ответил я.
«А я думаю не так. Вы видели бензоколонку на выезде, в ней обычно содержится около 200 тонн бензина. Если аккуратно взорвать такое количество бензина, то по последствиям это будет напоминать небольшой атомный взрыв».
Между прочим, замечу, что в подмосковной Капотне или других крупных предприятиях соответствующего профиля содержатся миллионы тонн горючих материалов, а оборот по всему миру в год составляет около 10 млрд. тонн условного топлива, что по свой энергетической насыщенности превышает совокупную энергетику атомных бомб — об этом также напоминал многократно В.А.Легасов.
При мне всякому начальству неоднократно демонстрировался назидательный фильм по поводу аварии на газораспределительном заводе вблизи г. Мехико, взрывы и пожары от которого полностью уничтожили все строения в радиусе одного километра. Картина действительно напоминала атомный взрыв по своим разрушительным последствиям.
Мне не хотелось бы далее углубляться в эту, в ту пору весьма секретную область нашей деятельности. Она была и остается нетрадиционной, высвечивающей военную опасность с неожиданной стороны.
Вместе с тем раздумья чисто военного плана увязывались в голове В.А.Легасова с вопросами безопасного развития общества вообще.
б) Промышленная безопасность.
Академик Легасов В.А. писал: «Рост масштабов и концентрации производства ведет к накоплению потенциальных опасностей. Об этом можно судить по удельным (либо на единицу площади, либо на душу населения) величинам летальных для человека доз, содержащихся в различных производствах Западной Европы. Так, по мышьяку эта величина составляет около полумиллиарда доз, по барию — порядка 5 миллиардов. В пересчете на летальные дозы накопление радиоактивных веществ превышает 10 миллиардов; фосгена, аммиака, синильной кислоты — порядка 100 млрд. доз по каждому соединению, а по хлору — 10 триллионов доз».
На такую концентрацию опасных веществ накладывается риск, связанный с высокой плотностью размещения разнородных производств, опасных каждое по-своему и особенно при аварии, при взаимодействии. С другой стороны, окружающий нас живой мир демонстрирует, что наиболее компактные и гибкие системы построены из многоцелевых элементов. Промышленные же структуры, как правило, монофункциональны: отдельно — производство энергии, отдельно — ее транспортировка, отдельно ее использование, что создает избыточные потоки сырья и энергии.
14В
Встреча в ИЭА им. Курчатова, (слева направо)
А.П. Александров, В.А. Легасов, Б.Н. Ельцин
В 1985 г. наш институт посетил Б.Н.Ельцин, тогда секретарь компартии Москвы. Я хорошо помню заключительные слова Бориса Николаевича: «Я проехал немало институтов Москвы. Но единственный раз я ухожу с полным удовлетворением. Я увидел людей, которые действительно знают, что делают и для чего». Заслуга в организации визита целиком лежала на Валерии Алексеевиче. Ударным козырем была концепция энергетического обеспечения Москвы, она базировалась на развитии мощной энергетической базы Подмосковья (визит происходил до Чернобыльской аварии, поэтому энергетика была ядерной). Это событие достойно упоминания потому, что в докладе четко отслеживалась тенденция химико-энергетических комбинатов. Оказывается, и это подтверждалось объективными расчетами, что стоимость химической продукции на 30—40% ниже, если она производится единовременно и в одном месте с электричеством.
Визит Б.Н. Ельцина в ИЭА им. Курчатова. Обсуждение проблем энергетики
К сожалению, последовавшие вскоре события, обязанные Чернобыльской аварии, сдвинули на неопределенный срок реализацию этих планов.
Конечно, и на пути усложненного, комбинированного производства есть свой разумный предел, вызванный соображениями безопасно-
сти. Компромисс между экономической выгодой и риском является той функцией, которая подвергается оптимизации. Понимая неизбежность подобного поиска, конструкторы и проектировщики порой прибегают к другой крайности: они начинают нагромождать на одну вторую, иногда третьи или четвертые дублирующие резервирующие системы, усложняя и удорожая процесс. И забывают, что надежность и эффективность самих защитных устройств также являются конечными и подвластными техническим сбоям и ошибкам. Валерий Алексеевич неоднократно мне демонстрировал график, на котором по вертикальной оси откладывалась надежность производства, а по горизонтальной — затраченные средства. Парадоксальность утверждения в том и состояла, что кривая не имеет монотонного вида, начиная с некоторого предела она уходит вниз, когда контролирующие и прочие вспомогательные агрегаты начинают работать сами на себя, забывая о своем первичном назначении. Нужно сказать, что высказанное положение имеет значительную степень общности и относится ко всем несовершенным системам, включая, например, управленческий аппарат России. Он не только в своих трудах констатирует в целом бедственное положение нашей промышленности с точки зрения экологии и аварийности, но и пытается указать, как мы видим рецепты выхода.
Вот одна из цитат: «Каким должно быть технологическое общество сегодня примерно видно. Прежде всего оно должно стать существенно менее энерго- и ресурсоемким... По расходу энергии на производство таких, например, об-щеупотребляемых материалов, как сталь, алюминий, цемент, бумага мы затрачиваем ее в среднем на 20—50% больше, чем лучшие западные фирмы. Однако если посмотреть, сколько теоретически нужно затратить энергии на производство единицы упомянутых материалов, то окажется, что даже у лучших западных технологий показатель расхода энергии превышает теоретический: для стали в 4 раза, для алюминия в 6 раз, для цемента в 5 раз, для бумаги в 125 раз, для переработки нефти в 9 раз».
Чтобы как-то приблизиться к обозначенной перспективе, эволюционный путь недостаточен, только вступление в следующий этап научно-технической революции приблизит нас к идеальной технологии. А для этого должен возникнуть примат науки над производством, прежде всего университетской, фундаментальной. Вместе с этим должна соблюдаться «безопасность от ортодоксальности и беспринципности одновременно, от забвения лучших традиций и общечеловеческих ценностей и достижений, безопасность от избыточного воздействия технократических тенденций.
149
В.А. Легасов хорошо знал и любил цитировать классиков прошлого века, прежде всего гуманитариев и сатириков: Достоевского, Салтыкова-Щедрина, Гоголя...
Сегодня мы переживаем период, говорил он, когда нужно отвечать на вопросы не «что и сколько», а «как, зачем, с каким материальным и социальным риском».
в) Ядерная энергетика. Чернобыль.
В.А. Легасов не был физиком-ядерщиком, поэтому он не занимался конструированием реактора. Его больше интересовала проблема места ядерной энергетики, ее функциональных возможностей, может ли ядерный реактор одновременно служить источником тепла, электроэнергии, производить полезные радионуклиды, уничтожать вредные, может ли проникающее излучение быть использованным в технике, медицине. Сюда же примыкает большая комплексная программа водородной, как наиболее экологически чистой энергетики, непосредственное разложение воды осколками деления, а также все остальные, неядерные, способы производства водорода из воды, природного газа. Как хранить водород, в замороженном состоянии или в капсулах под давлением в тысячи атмосфер, где наиболее выгодно использовать водород, в наземном транспорте, самолетах.
Особняком развивалось очень важное направление: плазменно-химические высокочастотные методы очищения (разложения) газов от вредных примесей, например серы. Отдельной заботой и пристрастием для В.А. Легасова всегда была ядерная энергетика. Он, где мог, пропагандировал ее достижения, абсолютно был уверен, что ядерная энергия — высшее достижение человеческого разума — является наиболее экологически приемлемой для развития общества, что у ядерной энергетики нет альтернативы. Но академик Легасов предупреждал и о другом. Когда объекты атомной промышленности из единичных, к которым приковано всеобщее внимание, переходят в категорию массового использования, то начинают проявлять себя иные законы, свойственные серии и подверженные статистическим ошибкам.
Если бы в свое время мы поняли простую истину, что наши знание и умение ограничены, что в освоении ядерной энергии мы не в конце пути, а всего лишь в начале — то никогда не было бы трагедии Чернобыля.
26 апреля 1986 года взорвался 4 блок Чернобыльской АЭС. Совершенно естественно всеми нами воспринималось то, что именно Валерий Алексеевич с первых минут как член правительственной комиссии был привлечен к выяснению причин и к ликвидации последствий аварии. Хотя еще раз напоминаю, и об этом публично за-
4-й блок Чернобыльской АЭС после аварии. Съемка с вертолета (14.10.1986)
являл А.П. Александров, прямого отношения к конструкции и строительству Чернобыльской АЭС Легасов не имел и, следовательно, не нес вину и ответственности за аварию.
Члены правительственной комиссии и сотрудники ИЭА им. Курчатова в вертолете над Чернобылем
Весь 1986 г. прошел у него без отдыха, в постоянных разъездах. 26 апреля в составе правительственной комиссии он вылетел в Чернобыль, 5 мая был приглашен в Москву на заседание Политбюро, в этот же день улетел обратно. 13 мая прилетел на заседание правительственной комиссии, в июне сопровождал Горбачева М.С. в Венгрию на тот случай, если будут нужны какие-то сведения по ЧАЭС.
150
Валерий Алексеевич несколько месяцев провел непосредственно в радиационно опасной зоне атомной станции, вел себя беспредельно мужественно, в сущности, именно он осуществлял многие аспекты научного руководства по ликвидации губительных последствий радиоактивного заражения местности.
В.А. Легасов около развала 4 блока ЧАЭС (26 апреля — 12 мая 1986 г. — самое опасное по незащищенности от облучения время)
Имя Легасова В.А. стало обретать черты легендарности, он стал необычайно популярным в высших правительственных кругах.
Прошло несколько месяцев и нужно было прямо, отвечать на вопрос, что же произошло?
Ущерб от аварии не ограничивался потерянными жизнями и миллиардами затраченных рублей. Было подорвано доверие к ядерной энергетике вообще, к авторитету отечественной промышленности в частности на многие годы.
Я хорошо помню, с какой энергией и беспокойством весь июнь, июль, август готовился доклад по последствиям взрыва 4 блока Чернобыльской АЭС.
На специальном совещании МАГАТЭ в Вене 25—29 августа 1986 года в присутствии более 500 технических экспертов из 62 стран мира первый заместитель директора ИАЭ им. Курчатова
В.А.Легасов, возглавлявший советскую делегацию, произнес подробный доклад об аварии в Чернобыле. Международных экспертов этот доклад (объемом 360 печатных страниц) поразил
урвк п м л*. *
Вена 25—29 августа 1986 г. Специальное совещание экспертов МАГАТЭ о причинах аварии на 4 блоке ЧАЭС и о мерах по ликвидации последствий аварии, докладчик (около 5 часов) — В.А. Легасов
детальным анализом, достоверностью версии, откровенным характером информации.
Валерий Алексеевич стал широко известен не только внутри страны, но и за рубежом. По свидетельству газеты «Известия», он вошел в десятку самых популярных ученых мира за 1986 год.
Я не раз думал, что, если бы не было Чернобыля и громкой славы Легасова, может быть, его жизнь в спокойном русле не кончилась бы так неожиданно и трагично.
Вместе с внешним признанием, положение Валерия Алексеевича внутри института становилось неустойчивым. Если не предполагать худшее (зависть, ревность), такой оборот событий представляется лишенным смысла, потому что авторитет В.А. Легасова шел от его ума, самоотверженности в работе, а не от корыстолюбивых устремлений, разметающих конкурентов.
Судьба сильных личностей незавидна: они не вступают в компромиссы и их окружают не только почитатели, но и недоброжелатели.
Честолюбивая натура Валерия Алексеевича не выдержала, он был подорван морально и психически со стороны мутных кругов внутри института, которому отдал всего себя.
В свои неполные 52 года академик В.А. Легасов добровольно ушел из жизни.
машины
п НР
X 151
