CC BY
389
УДК 930 (574)
DOI 10.19110/1994-5655-2019-2-82-88
Ж.О. ХАСЕНОВА*, И.Л. ЖЕРЕБЦОВ**
АХМЕТ БАЙТУРСЫНОВ: ОТ РЕПРЕССИЙ
К РЕАБИЛИТАЦИИ
*Евразийский национальный университет
им. Л.Н. Гумилева, г. Нур-Султан, Республика Казахстан **Институт языка, литературы и истории ФИЦ Коми НЦ УрО РАН, г. Сыктывкар, Республика Коми
Khasenovaz@mail.ru, zherebtsov@mail.,illhkomisc.ru
Аннотация
Статья посвящена Ахмету Байтурсынову - видному политическому, общественному деятелю Казахстана. На основе анализа архивных документов, историографии вопроса сделана попытка раскрыть причины арестов и расстрела А. Бай-турсынова в годы «Большого террора». Выявлены препятствия, чинимые властями в деле восстановления исторической справедливости, изучен механизм реабилитации жертв репрессий.
Ключевые слова:
Ахмет Байтурсынов, Казахстан, Алаш-Орда, национальная интеллигенция, репрессии, реабилитация
Abstract
The paper is devoted to the study of the causes of repression and the mechanism of rehabilitation of Akhmet Baitursynov - an outstanding representative of the Kazakh intelligentsia of the first half of the XXth century, leader of Alash-Orda, prominent political and public figure of Kazakhstan. Based on the analysis of archival documents and the historiography of the issue, the mechanisms of violence and distortion of the national policy of the CPSU(B) were revealed. The reasons for the persecution, arrest and execution of A. Baitursynov in the years of the "Great Terror" are revealed. The historical analysis of the applications for review of the case of A. Baitursynov allowed to identify the obstacles created by the authorities in the restoration of historical justice, to study the mechanism for the rehabilitation of victims of repression.
ZH.O. KHASENOVA, I.L. ZHEREBTSOV
AKHMET BAITURSYNOV: FROM REPRESSIONS TO REHABILITATION
Keywords:
Akhmet Baitursynov, Kazakhstan, Alash-Orda, national intelligentsia, repressions, rehabilitation
*L.N.Gumilev Eurasian National University, Nur-Sultan, Republic of Kazakhstan
**Institute of Language, Literature and History, Federal Research Centre Komi Science Centre,
Ural Branch, RAS, Syktyvkar, Komi Republic
Второе десятилетие XXI в. для научного сообщества историков явилось знаковым на обилие юбилейных дат. Для исторической науки Казахстана наиболее важным событием стало 100-летие создания правительства Апаш-Орды, в основе которой лежит идея независимости казахского народа. Неоценимый вклад в становление независимости Республики Казахстан внес достойный сын казахского народа, яркий представитель казахской интеллигенции I пол. XX в., видный государственный деятель, автор усовершенствованной казахской азбуки, созданной на основе арабского алфавита, автор учебников по фонетике, синтаксису, этимологии казахского языка, теории словесности и истории культуры, поэт-просветитель и переводчик, публицист Ахмет Байтурсынулы Байтурсынов. Его перу принадлежат «Букварь», «Учебное пособие», «Языкознание», «Литературный справочник», «История казахской литературы» и многие другие произведения.
После ареста отца (Байтурсын был сослан на каторжные работы в Сибирь за сопротивление в
1885 г. царским чиновникам) Ахмет Байтурсынов в
1886 г. поступил в Тургайское русско-казахское двухклассное училище. После его окончания с 1891 г. по 1895 г. обучался в киргизской (казахской) учительской школе г. Оренбурга. В дальнейшем систематически занимался саморазвитием, изучая языки, европейскую литературу.
«В начале XX в., живя в Каркаралах, Ахмет Байтурсынов принимал участие в революционном движении, работая вначале нелегально, а затем после обнародования манифеста 17 октября 1905 г. являлся одним из видных и активных руководителей казахского народа. С наступлением реакции 1 июля 1909 г. арестован и заключен в Семипалатинскую тюрьму, где содержался до 21 февраля 1910 г. без суда и следствия» [1, л. 12-13]. Обвинение, предъявленное ему - распространение идеи автономного самоуправления, разжигание национальной вражды между казахами и русскими. Сам А. Байтурсынов отвечал на вопрос о причинах ареста так: «За то, что по мере своих сил помогал написать петицию царю, в которой отстаивал интересы казахского народа, был осужден на заключение в тюрьму с 1909 по 1910 гг. И по этой причине был лишен права жить в среде казахов» [2, с. 284]. В российской газете «Речь» была опубликована статья члена Государственной Думы Н.Скалозубова «Казахский поэт Ахмет Байтурсынов в тюрьме» [3], в которой автор обращался к министру внутренних дел П.Г. Курлову. Письмо привлекло внимание, и за его публикацией скоро последовало предписание: «В течение одной недели должен выехать из города Семипалатинска и в течение трех лет находиться за пределами казахской степи» [2, с. 284]. Так А.Байтурсынов вновь оказался в Оренбурге.
В 1913-1918 гг. А.Байтурсынов является издателем, главным редактором общенациональной газеты «Казах», на страницах которой опубликованы статьи о насущных проблемах казахского народа. Среди них - статьи о протестах против изъятия казахских земель, перехода кочевников к оседлости, о методах ведения земледелия и животноводства, призывы к единству народа и активизации политической борьбы. «Наряду с публицистикой А.Байтурсынов писал стихи, выпустил сборник стихов "Маса", перевел на казахский язык 40 басен И.А.Крылова» [1, л. 13].
После Февральской буржуазной революции 1917 г. Ахмет Байтурсынов втянулся в водоворот общественно-политической жизни, являлся одним из активных руководителей различных краевых и областных съездов, приобрел значительный авторитет. «Вслед за свержением царизма А.Байтурсы-нов был избран в члены Всероссийского учредительного собрания от Тургайской области по списку националистической партии "Апаш"» [1, л. 13].
В марте 1919 г. А.Байтурсынов участвовал в переговорах с советским правительством. Весной того же года Восточная часть Временного народного совета «Алаш-Орды», в которую входил А.Бай-турсынов, обратилась к советскому правительству
с просьбой «дать им амнистию с условием разрешить принять участие в установлении советской власти на территории Казахстана». Эта просьба была удовлетворена. Президиум ВЦИК издал циркуляр, в котором указывалось: «На основании Постановления Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета от 4 апреля 1919 года Президиум ВЦИК предлагает Киргизскому (Казахскому) и Сибирскому революционному комитетам и Челябинскому губисполкому широко оповестить население о вышеупомянутом постановлении ВЦИК и разъяснить, что Президиум ВЦИК находит своевременным допустить бывших членов правительства "Алаш-Орды" к советской работе и категорически запрещает преследование за прошлую их деятельность» [4, л. 11].
В соответствии с этим актом высшего органа советской власти и по указанию ЦК РКП(б) А.Байтурсынов был принят в Коммунистическую партию. Его сознательное вступление в ряды Коммунистической партии расценили как крупную идеологическую победу коммунистов. «Открытое вступление Байтурсынова в страшную когда-то для киргизских (казахских - авт.) националистов большевистскую партию, лучший показатель крупного перелома во всем националистическом движении киргиз, убедившихся, что спасение порабощенного и угнетенного киргизского народа не в национализме и проповеди своих домашних дел, а в полном слиянии борющимся под знаменем Коммунистической партии пролетариатом» [1, л. 17-18].
15 апреля 1920 г. А.Байтурсынов опубликовал в газете «Известия Киргизского края» (орган казахского краевого Военно-революционного комитета) открытое письмо, в котором обосновывал свою политическую позицию, свое лояльное отношение к советской власти. Значимость этого определялась видной ролью, которую А.Байтурсынов играл в общественно-политической жизни: по словам современников, «все политическое движение в развитии общественной мысли киргизского народа за последние десятилетия тесно связано с именем Байтурсынова». То, что он «прошел все этапы политического развития: от мирного национального либерализма до признания Октябрьской революции и Советской власти» и (пусть даже «после долгих колебаний и борьбы») «пришел от киргизского национализма к международному коммунизму», было для новой власти чрезвычайно важным пропагандистским фактором [2, с. 33].
Вступая в ряды партии большевиков, А.Бай-турсынов, прежде всего, надеялся на реализацию национальной политики РКП(б): «Взгляд товарища Ленина на самоопределение наций... при правильном применении и проведении в жизнь может вполне обеспечить интересы киргизского народа как нации угнетенной. ...Я решил вступить в Российскую Коммунистическую партию большевиков, чтобы помочь ей в деле осуществления ее программы вообще и в частности по восточному вопросу, почему прошу Комитет принять меня в число членов Р.К.П.» [5, с. 7]. В этом плане можно провести параллель между А.Байтурсыновым и видным коми
политическим деятелем первых послереволюционных лет, организатором Коми автономной области Д.А.Батиевым, который тоже начинал свою общественно-политическую деятельность не как большевик (он состоял в партии социалистов-революционеров), но со временем вступил в компартию, привлеченный, в частности, возможностью заняться реализацией национальной политики РКП(б) применительно к коми народу [6].
А.Байтурсынов включился в активную работу по подготовке образования Казахской Автономной Советской Социалистической Республики, несколько раз был принят лично председателем Совнаркома РСФСР В.И. Лениным. В соответствии с Постановлением СНК от 24 июля 1919 г. В.И.Ленин подписал мандаты о назначении С.С.Пестковского председателем, а Сейтгали Мендешева, Бахытжана Каратаева, Ахмета Байтурсынова, Мухамедьяра Тун-ганчина, В.Л.Лукашева и А.Т.Джангильдина - членами Военно-революционного комитета по управлению Киргизским краем. Как справедливо отмечают исследователи, это «назначение означало, что казахская интеллигенция представляла реальную политическую силу, с которой вынуждено было считаться советское правительство» [2, с. 32]. Уже в декабре того же года В.И.Ленин принял в Кремле председателя Военно-революционного комитета по управлению Киргизским краем С.С.Пестковского и члена ВРК А.Байтурсынова по их просьбе, выслушал доклад С.С.Пестковского о хозяйственном и политическом положении края, о трудностях просветительской работы. А.Байтурсынов предлагал, в частности, не торопиться с политикой перераспределения скота у кочевников в пользу бедноты. Будучи членом Казревкома, он принимал активное участие в установлении и укреплении границ между Казахстаном и Россией. Благодаря настойчивым, убедительным рекомендациям А.Байтурсынова и других, Кустанайская область была возвращена Казахстану [7, л. 26].
«На первом и втором съездах Советов Республики в 1920 и 1921 гг. Ахмет Байтурсынов дважды избирался членом правительства - Народным комиссаром просвещения Казахской АССР, председателем научно-литературной комиссии при Нар-компросе (Академцентра), почетным председателем общества изучения Киргизского (Казахского) края» [1, л. 15]. «В 1925 г. он является профессором Казахского института просвещения, председателем научно-литературной комиссии (Академического центра) при Народном комиссариате просвещения и почетным председателем Казахского научно-исследовательского общества» [8, л. 20]. Наряду с государственной службой А.Байтурсынов занимался научной и педагогической деятельностью. В 1895-1909 гг. он работал учителем в аульных и волостных двухклассных училищах в Актюбинском, Кустанайском и Каркаралинском уездах, позже преподавал казахский язык и литературу, историю культуры «в Казахском институте народного образования в г. Оренбурге, затем в КазГУ» [1, л. 1]. Выдающимся вкладом в культурное развитие
стало создание им нового казахского алфавита и грамматики.
В 1920 г. А.Байтурсынов написал несколько писем В.И. Ленину, в которых подверг резкой критике деятельность Советов в Казахстане. В 1921 г. во время партийной чистки его исключают из компартии со следующим обоснованием: «Во-первых, непосещение партийных собраний, во-вторых, несвоевременное внесение членских взносов, в-третьих, участие в организации "Алаш-Орды"» [2, с. 291]. Известно заявление А.Байтурсынова от 15 ноября 1921 г. с протестом против его исключения из рядов РКП(б), в котором он обосновывает несправедливость принятого решения, подчеркивая острую необходимость его членства в партии большевиков с целью просвещения и защиты казахского народа. Он писал: «Я бы ни слова не сказал, если бы меня исключили из партии за действия и поступки, противные коммунистической идее. Таких поступков и действий с моей стороны не было, поэтому постановление комиссии об исключении меня из партии, я считаю недостаточно обоснованным и прошу отменить его» [2, с. 293]. Очевидно, что влиятельный, популярный и критически настроенный А.Байтурсынов («А.Байтурсынов был одним из крупнейших корней народного духа» [2, с. 293]) стал опасным для представителей власти Советов, поскольку его деятельность в определенной степени шла вразрез с их интересами.
Известно, что в первые десятилетия советской власти гонениям по политическим мотивам была подвергнута интеллигенция. Как отмечается в современных исследованиях, «жуткая колесница репрессий прокатилась и по степям Казахстана, преобразованного в декабре 1936 г. из автономной республики в союзную» [9, с. 412]. Аналогичная ситуация складывалась в других республиках и регионах Советского Союза - в Коми, Удмуртии и др. [10, 11]. Фабриковались сотни тысяч дел по обвинениям представителей науки, культуры, инженерно-технических работников, служащих государственных учреждений. Данные о «политической преступности» в СССР показывают жесткую зависимость политических репрессий от политической и идеологической конъюнктуры. Репрессиям подвергались не только те, кто находился в открытой политической оппозиции власти, но и те, чья опасность была лишь потенциальной-так называемые «классово-чуждые» и «социально-опасные элементы», в том числе дети и другие члены семей «врагов народа». Среди жертв политических репрессий -цвет нации, ее самые активные и талантливые представители.
2 июня 1929 г. А.Байтурсынов был приглашен в г. Кзыл-Орду на совещание филологов и литераторов, где его и арестовали, отправив в Алма-Атинскую тюрьму. Дочь А.Байтурсынова вспоминала: «Ничего о деле отца мы не знали. Получив письмо от отца из Архангельска, мы узнали, что он сослан туда ОГПУ. А в октябре 1929 г. мою мать Бадрисафу (Александру - авт.) и меня сослали как спецпереселенцев в г.Томск, где мы жили до октяб-
ря 1932 г. Из Томска мою мать выслали в Нарын-ский район Западно-Сибирского края» [1, л. 15].
«Байтурсынов признан виновным в том, что в 1921 г. в г.Оренбурге создал контрреволюционную организацию, поддерживал связь с главой Среднеазиатской пантюркистской организации Заки Вали-довым, а в 1927 г. принял участие в обсуждении вопроса по подготовке вооруженного восстания в степи, т.е. в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 58-2, 58-4 и 58-11 УК РСФСР» [1, л.32]. В том же году, 12 июня, он был освобождён от занимаемой должности, а 20 июня в его доме произведен обыск, во время которого изъяты книги, записные тетради, блокноты с деловыми записями, рукописи и письма [2, с. 283]. «Постановлением Коллегии ОГПУ от 14.IV.1930 г. Байтурсынов Ахмет был осужден к расстрелу, который 8.01.1931 г. постановлением ОГПУ заменен 10 годами. Постановлением Коллегии ОГПУ от 4^1.1932 г. от наказания досрочно освобожден с высылкой в Северный край (г.Архангельск) на 3 года» [1, л. 7]. Ахмет Байтурсынов, «возглавивший национально-буржуазный контрреволюционный заговор», был первым в Казахстане, осужденным по 58-й статье - за измену Родине по политическим мотивам.
А.Байтурсынову удалось пережить тяготы заключения и ссылки. В 1934 г. он получил освобождение из ссылки через «Международный Красный Крест после его обращения к Е.П. Пешковой (супруге М. Горького), благодаря ее ходатайству, и приехал к своей жене Бадрисафе Мухаммедсадыккызы в Кривошеинский район Западно-Сибирского края, в деревню Жуково, откуда затем вдвоем вернулись в Алма-Ату» [1, л. 16].
Однако свобода, жизнь и творческая деятельность Ахмета Байтурсынова длились недолго. В стране Советов свирепствовали карательные акции, массовые политические репрессии. «Родовая черта советского режима, возникшая с самого начала большевистского правления и со смертью Сталина не исчезнувшая, - это государственное насилие как универсальный инструмент решения любых политических и социальных задач. Идея государственного насилия всегда была непременной составляющей советской коммунистической идеологии. В первые десятилетия советской эпохи (до 1953 г.) государственное насилие реализовы-валось в форме перманентного и массового политического террора. Ежегодно репрессиям подвергались сотни тысяч человек. Именно террор являлся системообразующим фактором эпохи», - пишут в своей работе «Между сочувствием и равнодушием - реабилитация жертв советских репрессий» исследователи Е.Жемкова и А.Б.Рогинский [12, с. 97]. В атмосфере всеобщей подозрительности и недоверия стало нормой доносительство.
8 октября 1937 г. А. Байтурсынова вновь арестовали. Его супруга Бадрисафа спросила: «Куда Вы его ведете?» - на что получила ответ: «На тот свет!» [2, с. 311]. 25 ноября 1937 г. А.Байтурсынов был осужден Тройкой УНКВД Алма-Атинской области и приговорен к расстрелу по обвинению в том, что «он являлся одним из основателей и руководителей
контрреволюционной националистической партии "Алаш" и правительства "Алаш-Орда", ставивших своей целью свержение советской власти в Казахстане. С этой целью алашординцы, возглавляемые А.Байтурсыновым и другими, создали вооруженные отряды, проводили карательные операции на территории Казахстана..., вступали в сговор в союзе с контрреволюционным колчаковским правительством» [1, л. 6]. 8 декабря 1938 г. приговор привели в исполнение, Ахмет Байтурсынов был расстрелян.
Появившейся после смерти И.В.Сталина надеждой на реабилитацию своего брата воспользовалась сестра Ахмета Байтурсынова - Сауле Ха-лиевна Бектемисова. Так, в 1959 г. ею (вторично) подана жалоба в порядке надзора на имя Генерального Прокурора Союза ССР от 15 февраля 1959 г. «Моя первая жалоба, адресованная Вам, поступила в Прокуратуру Казахской ССР, однако жалоба оставлена без рассмотрения, даже не истребована и не проверена по существу дела», -отмечала она [1, л. 2]. «В 1938 г. брату было более 60 лет, работал преподавателем КазГУ и был арестован органами НКВД. Детали обвинения я не знаю, но сотрудники НКВД мне сообщили, что мой брат проходит как "враг народа". Мне не верится, что мой брат был врагом казахского народа, нет, он этого сделать не мог, так как до революции он боролся за освобождение своего народа. ...Полагаю, что мой брат также ошибочно репрессирован, как и другие честные люди, которых сейчас реабилитировали. Прошу Вас непосредственно, не поручая местному прокурору, проверить дела по обвинению моего брата Байтурсынова Ахмета в порядке надзора, подойти справедливо и гуманно, о последующих результатах сообщив мне...» [1, л. 2-3]. Эта жалоба была получена канцелярией Генеральной Прокуратуры СССР 12 марта 1959 г.
23 марта 1959 г. на имя заместителя Прокурора Казахской ССР, Государственного советника юстиции III класса А.П.Чурбанова отправили запрос: «В связи с поступлением в Прокуратуру СССР жалобы Бектемисовой Сакен Халиевны по делу ее брата Байтурсынова А., осужденного в 1938 г., прошу Вас выслать заключение по указанному делу. Первая жалоба по делу Байтурсынова была направлена Вам 15 апреля 1958 г. при № 13р. Прокурор по надзору за следствием в органах госбезопасности /Афанасьев/ M5.V.59 г.» [1, л. 4].
Ответ последовал более чем категоричный. Цитируем написанный от руки текст обращения некоего Мошлина на имя Г.В.Самолукова от 10.02. 1959 г.:
«Г.В.! Стоит ли требовать дело сюда? Может быть следует отказать без истребования дела?» 16.02.1959 г. Г.В.Самолуков красными чернилами поставил свою подпись под резолюцией: «ОТКАЗАТЬ» [1, л. 5].
Однако механизм реабилитации всё же был запущен. 8 апреля 1959 г. на имя прокурора отдела по надзору за следствием в органах госбезопасности Прокуратуры СССР Афанасьева поступает письмо под грифом «секретно» за подписью А.П.Чурбанова о результатах проверки Комитетом
Госбезопасности при Совете Министров Казахской ССР дела за № 13/6-909-59 от 23/ 111-59 г.: «Произведенной проверкой установлено, что Байтурсынов Ахмет в 1930 г. органами ОГПУ был привлечен к уголовной ответственности и осужден за контрреволюционную деятельность, проводимую им в Казахстане в 1920-1929 гг., т.е. после амнистирования алашордынцев. Что же касается обвинения А.Байтурсынова в антисоветской деятельности в 1935-1937 гг., то в этой части объективных доказательств не имеется» [1, л. 6].
Несмотря на это, КГБ при Совете Министров Казахской ССР, «учитывая активную контрреволюционную деятельность Байтурсынова в первые годы существования Советской власти», высказал мнение о «нецелесообразности пересматривать решение Тройки УНКВД в отношении Байтурсыно-ва». С таким мнением согласилась и прокуратура Казахстана [1, л. 7]. От имени прокурора отдела по надзору за следствием в органах Госбезопасности, старшего советника юстиции Васильева на имя С.Х.Бектемисовой 21 апреля 1959 г. было отправлено письмо: «Сообщаю, что Ваша жалоба по делу брата Байтурсынова Ахмета проверена. Установлено, что Байтурсынов Ахмет в 1937 г. был арестован и осужден правильно и для прекращения дела оснований нет» [1, л. 8]. Таким образом, несмотря на «оттепель» и шедший в СССР процесс реабилитации жертв политических репрессий, в реабилитации А. Байтурсынова отказано. Это не было исключительным явлением: например, не был тогда реабилитирован и упоминавшийся выше коми политик Д.А.Батиев. (К тем, кто не занимался, подобно А.Бай-турсынову и Д.А.Батиеву, активной политической деятельностью, относились с меньшей предубежденностью - например, подвергшиеся репрессиям коми лингвисты В.И.Лыткин, В.А.Молодцов, А.С.Сидоров и другие были реабилитированы в 1950-х гг. [13]).
Новый этап в процессе реабилитации А.Бай-турсынова наступил в период перестройки советского общества, когда стали активно обсуждаться вопросы восстановления в правах несправедливо осужденных. В мае 1988 г. на имя Политбюро Центрального Комитета КПСС, Комиссии по рассмотрению дел незаконно репрессированных поступило заявление из Алма-Аты от Шолпан Ахметовны Бай-саловой, урожденной Байтурсыновой. «Прошу рассмотреть дело моего отца Байтурсынова Ахмета Байтурсыновича, репрессированного в период массовых репрессий 30-х годов» [1, л. 12]. Помимо подробного изложения жизни и деятельности отца, Ш.А.Байсалова сообщила и о том, что она тоже пострадала: «... я вернулась из ссылки в Алма-Ату в 1933 г., вышла замуж за Байсалова, а в 1950 г. за отца была заключена в тюрьму и осуждена на 10 лет по ст. 58 Уголовного Кодекса Казахской ССР. Срок отбывала в Чемолгане и освобождена в 1953 г., а затем была полностью реабилитирована. Прошу Комиссию Политбюро ЦК КПСС пересмотреть дело моего отца Ахмета Байтурсынова, незаконно дважды репрессированного, вернуть ему честное имя гражданина Советского Союза. Все казахское насе-
ление республики до сих пор пользуется созданной Ахметом Байтурсыновым грамматикой казахского языка, а имя автора ее остается под запретом. Прошу снять запрет с литературных и научных трудов Ахмета Байтурсынова и восстановить его авторское право», - говорилось в заявлении [1, л. 16].
30 августа 1988 г. начальник отдела по надзору за следствием в органах госбезопасности, советник юстиции Л.Ф. Космарская направила прокурору Казахской ССР, государственному советнику юстиции II класса Г.Б. Елемисову ксерокопию поступившего из Комиссии Политбюро ЦК КПСС заявления Ш.А.Байсаловой по вопросу о реабилитации в судебном порядке ее, а также отца А.Б. Бай-турсынова, репрессированного в 1928 и 1937 гг., с просьбой организовать тщательную проверку их дел. «О результатах проверки и принятых мерах просьба не позднее 10 октября 1988 г. сообщить в Прокуратуру Союза ССР для доклада Генеральному Прокурору СССР и подготовки информации в Комиссию Политбюро ЦК КПСС» [1, л. 20].
В процессе рассмотрения дела Г.Б.Елемисо-вым был принесен протест и в нем ставился вопрос об отмене постановления Тройки в отношении Ах-мета Байтурсынова и прекращения дела производством за отсутствием в его действиях состава преступления.
4 ноября 1988 г. в г. Алма-Ате заседание Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Казахской ССР под председательством Т.К.Айт-мухамбетова с участием членов коллегии Е.Л.Гра-барника и К.Т.Кенжебаева и прокурора Казахской ССР Г.Б.Елемисова установило определение № II/ 2нкр-18/88:
«В протесте прокурора республики ставится вопрос об отмене постановления Тройки в отношении А.Байтурсынова и прекращении дела производством за отсутствием в его действиях состава преступления... Протест следует удовлетворить по следующим основаниям. А.Байтурсынов виновным себя не признал и показал, что связи с какой-либо контрреволюционной партией не имел, хотя, как председатель Казинпроса высказывал свое несогласие с проводимыми отдельными мероприятиями Советской власти. В частности, такие расхождения имелись по вопросу латинизации казахского шрифта» [1, л. 20]. А. Байтурсынов предлагал использовать составленный им алфавит - для того времени самый совершенный применительно к казахскому языку [2, с. 294]. Можно провести аналогию с оригинальным алфавитом, разработанным для коми языка лингвистом В.А.Молодцовым. Последний также выступал против латинизации алфавита, был репрессирован в 1938 г. и погиб в заключении. Примечательно, что в заключении он через некоторое время встретился с теми, кто был репрессирован за работу по латинизации коми алфавита. [14]. Никаких доказательств, касающихся связей А.Байтур-сынова с «контрреволюционными организациями», не было «добыто». «Кроме этого, по делу допущены грубые нарушения уголовно-процессуального Кодекса: расследование начато без возбуждения уголовного дела, и оно проведено с явным обвини-
тельным уклоном. Байтурсынов был взят под стражу без каких-либо доказательств его вины, к этому моменту он даже не допрашивался. Обвинение ему предъявлялось без ссылки на норму уголовного Закона. По окончании следствия он не был ознакомлен с материалами уголовного дела и лишен защиты. Дело в таком виде представлено на рассмотрение внесудебного органа, который затем вынес А.Байтурсынову "заочный приговор"».
Таким образом, он необоснованно был привлечен в уголовной ответственности и подвергнут наказанию. На основании изложенного, руководствуясь ст.375 УПК Казахской ССР, судебная коллегия определила:
«Постановление Тройки УНКВД Алма-Атинской области от 25 ноября 1937 г. отменить и дело в отношении Байтурсынова Ахмета прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления. Протест прокурора Казахской ССР удовлетворить» [1, л. 30-31].
В Прокуратуру СССР на имя Комарской от и.о. старшего помощника прокурора Казахской ССР советника юстиции Т.К.Кульбаева поступило заключение.
«Заявление Байсаловой Ш.А. рассмотрено и сообщаю следующее:
Ее отец, Байтурсынов Ахмет, 1870 года рождения, в 1930-37 гг. по обвинению в совершении контрреволюционных преступлений дважды был привлечен к уголовной ответственности и внесудебными органами репрессирован. В связи с незаконностью принятых решений прокурором Казахской ССР в Верховный суд республики принесены протесты об их отмене и прекращении дел за отсутствием в действиях А.Байтурсынова состава преступления. 4 ноября 1988 г. Верховный суд Казахской ССР рассмотрев их, полностью удовлетворил. Байсаловой Шолпан Ахметовне 10 ноября 1988 года выдана справка о реабилитации отца» [1, л. 21].
В декабре 1988 г. по заключению комиссии по изучению творческого наследия поэтов и писателей Ахмета Байтурсынова, Магжана Жумабаева, Жусупбека Аймаутова и других Бюро ЦК КП Казахстана поручило Госкомиздату Казахской ССР совместно с институтами языкознания, литературы и искусства Академии наук Казахской ССР подготовить и издать избранные произведения и научные труды классиков.
Таким образом, реабилитация яркого представителя казахской интеллигенции, борца за независимость казахского народа А. Байтурсынова состоялась через полвека после его гибели. Сегодня в честь А.Байтурсынова названы улицы и школы Казахстана. Его имя носят Институт языкознания и Кустанайский государственный университет. После реабилитации дети и внуки Байтурсынова создали Общественный фонд его имени и открыли музей в доме, где когда-то жила их семья. В 2000 г. в г. Кус-танае установлен памятник Ахмету Байтурсынову. Идеи А.Байтурсынова по развитию духовной культуры, государственности казахского народа актуальны и поныне.
Литература
1. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 8131. Оп.31. Д.86105. Надзорное производство №909-59. Байтурсынов Ахмет.
2. Журтбай Т. Боль моя, гордость моя - Алаш! Астана: Аударма, 2016. 1104 с.
3. Скалозубов Н. Казахский поэт Ахмет Байтурсынов в тюрьме // Речь. 1910. 21 февраля.
4. Центральный государственный архив Республики Казахстан (Далее - ЦГА РК). Ф.14. Оп.3. Д.4. (Выписка из протокола заседания Президиума ВЦИК о допущении бывших членов правительства Алаш-Орды к советской работе и об отмене преследования за прошлую деятельность 3 июня 1920 г. Военно-революционный Комитет по управлению Киркраем).
5. Байтурсынов А.В. Оренбургский Комитет Р.К.П.(б) // Известия Киргизского края. 1920. №3. C. 7.
6. Жеребцов И.Л. Дмитрий Александрович Ба-тиев: создатель Коми автономии, «враг народа», почетный гражданин. (К 95-летию Республики Коми). Сыктывкар: ИЯЛИ Коми НЦ УрО РАН, 2016. 64 с.
7. ЦГА РК. Ф.14. Оп.3. Д.17. Об оставлении Кустанайского уезда к Тургайской области (доклад тов. Байтурсынова). Протокол № 20 заседания Кирревкома от 07.04.1920 г.
8. ЦГА РК. Ф. 81. Оп.1. Д.1652. Личное дело и послужной список Ахмета.
9. Мунчаев Ш.М., Устинов В.М. История Советского государства. 2-е изд., доп. и пере-раб. М.: Норма, 2008. 720 с.
10. Очерки по истории политических репрессий в Коми. Сыктывкар: Фонд «Покаяние», 2006. 242 с.
11. Куликов К.И. Дело СОФИН. Ижевск: УИИЯЛ, 1997. 386 с.
12. Zemkova E., Roginsky A. Between empathy and indifference the rehabilitation of the victims of Soviet repression // Osteuropa. 2017. № 11-12. P. 97-123.
13. Жеребцов И.Л., Рожкин Е.Н. Очерки истории становления гуманитарной науки в Коми. Сыктывкар: ИЯЛИ Коми НЦ УрО РАН, 2006. 136 с.
14. Некрасова Г.А., Жеребцов И.Л. В.А.Молод-цов: долгий путь к признанию // Пер-мистика-16: Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками. Сыктывкар: Изд-во СГУ им. П.Сорокина, 2017. С. 8-16.
References
1. Gosudarstvenniy arkhiv Rossiiskoi Federacii [State Archive of the Russian Federation]. F.8131. Op.31. D.86105. Supervisory review No. 909-59. Akhmet Baitursynov.
2. Zhurtbai T. Bol' moya, gordost' moya - Alash! [My pain, my pride - Alash!]. Astana: Audar-ma, 2016. 1104 p.
3. Skalozubov N. Kazahskii poet Ahmet Baitur-synov v tyurme [Kazakh poet Akhmet Bai-
tursynov in prison] // Speech. 1910. February 21.
4. Centralnii gosudarstvennii arhiv Respubliki Kazahstan (Dalee - CGA RK) [Central State Archive of the Republic of Kazakhstan (Further - CSA RK)]. F.14. Op.3. D.4. (Vypiska iz protokola zasedaniya Prezidiuma VCIK o dopuschenii byvshih chlenov pravitelstva Alash-Ordy k sovetskoi rabote i ob otmene presledovaniya za proshluyu deyatelnost 3 iyunya 1920 g. Voenno-revolucionnii Komitet po upravleniyu Kirkraem [Extract from the protocol of the meeting of the Presidium of the All-Russian Central Executive Committee on the admission of former members of the government of Alash Orda to Soviet work and on the abolition of prosecution for past activities June 3, 1920. Military revolutionary Committee for the administration of the Kirkrai]).
5. Baitursynov A.V. Orenburgskii komitet RKP(b) [The Orenburg Committee of the RCP(B)] // News of the Kyrgyz region. 1920. No. 3. P.7.
6. Zherebtsov I.L. Dmitrii Aleksandrovich Ba-tiev: sozdatel' Komi avtonomii, "vrag na-roda", pochetnii grazhdanin [Dmitry Ale-xandrovich Batiyev: creator of Komi autonomy, "enemy of the people", Honorary Citizen]. (To the 95th anniversary of the Komi Republic). Syktyvkar: Inst. of Language, Literature and History, Komi Science Centre, Ural Branch, RAS, 2016. 64 p.
7. CSA RK. F.14. Op.3. D.17. Ob ostavlenii Kus-tanaiskogo uezda k Turgaiskoi oblasti (doklad tov. Baitursynova) [On leaving the Kustanai uyezd to the Turgai region (report by comrade Baitursynov)]. Protocol No. 20 of the Kirre-vcom meeting of April 7, 1920.
8. CSA RK. F.81. Op.1. D.1652. Lichnoe delo i posluzhnoi spisok Ahmeta [Akhmet's personal and track record].
9. Munchaev Sh.M., Ustinov V.M. Istoriya Sovet-skogo gosudarstva [History of the Soviet state]. 2nd edition, revised and updated. Moscow: Norma, 2008. 720 p.
10. Ocherki po istorii politicheskih repressii v Komi [Essays on the history of political repressions in Komi]. Syktyvkar: "Repentance" Foundation, 2006. 242 p.
11. Kulikov K.I. Delo SOFIN [SOFIN case]. Izhevsk: Udmurt Inst. of History, Language and Literature, 1997. 386 p.
12. Zemkova E., Roginsky A. Between empathy and indifference the rehabilitation of the victims of Soviet repression // Osteuropa. 2017. № 11-12. P. 97-123.
13. Zherebtsov I.L., Rozhkin E.N. Ocherki istorii stanovleniya gumanitarnoi nauki v Komi [Essays on the history of the formation of Humanities in Komi]. Syktyvkar: Inst. of Language, Literature and History, Komi Science Centre, Ural Branch, RAS, 2006. 136 p.
14. Nekrasova GA., Zherebtsov I.L. V.A.Molodcov: dolgii put' k priznaniyu // Permistika-16: Dialekty i istoriya permskih yazykov vo vzai-modeistvii s drugimi yazykami [V.A. Molod-tsov: a long way to recognition // Permistika-16: Dialects and the history of the Permian languages in interaction with other languages]. Syktyvkar: P.Sorokin Syktyvkar State Univ. Publ., 2017. P. 8-16.
Статья поступила в редакцию 31.01.2019.
