Агрессивное поведение подростков. Механизмы компенсации внутриличностного конфликта на основе метода адаптивной саморегуляции с обратной связью Текст научной статьи по специальности «Науки о здоровье»

АГРЕССИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ ПОДРОСТКОВ.

механизмы компенсации внутриличностного конфликта

НА ОСНОВЕ МЕТОДА АДАПТИВНОй

саморегуляции с обратной связью

УДК 615.25

© Н. М. Яковлев1, З. В. Косицкая2, А. А. Лебедев1, П. Д. Шабанов3

1 НИИ экспериментальной медицины СЗО РАМН,

23-я городская психиатрическая больница им. И. И. Скворцова-Степанова,

3 Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова, Санкт-Петербург

Ключевые слова:

биологически обратная связь; агрессия; наркомания; подростки; психотренинг.

Резюме:___________________________________________

В обзоре систематизированы сведения об особенностях механизмов компенсации когнитивных и эмоциональных нарушений у асоциальных подростков в условиях адаптивной саморегуляции с внешней обратной связью. Показано, что агрессия и наркомания у гиперактивных подростков с нарушениями внимания, акцентуациями и психопатиями имеют злокачественное течение. Ведущими в патогенезе являются нарушения в системе подкрепления (в дофаминерги-ческих нейромедиаторных системах мезокортико-лимбических структур мозга). Показано, что курс психотренинга с биологически обратной связью оказался у них малоэффективным (повторное стацио-нирование). Предлагаются различные пути функциональной коррекции эмоциональных и поведенческих нарушений, в том числе на основе биологически обратной связи.

Библиографическая ссылка:______________________

Яковлев Н. М., Косицкая З. В., Лебедев А. А., Шабанов П. Д. Агрессивное поведение подростков. Механизмы компенсации внутриличностного конфликта на основе метода адаптивной саморегуляции с обратной связью // Обзоры по клин. фармакол. и лек. терапии. — 2009 — Т. 7 — № 2 — С. 22-50

В воспитании личности свобода не приобретается с рождения, а достигается тренировкой интеллекта и эмоций с тем, чтобы сознательно и разумно оценивать окружающий мир и делать выбор.

Мы научились управлять атомными реакторами, растениями, животными, но не научились управлять собой.

Хосе Дельгадо, 1971

ВВЕДЕНИЕ

Агрессивное поведение для подросткового возраста — обычное явление. Подросток реализует свою агрессию, чтобы приобрести жизненный опыт, добиться авторитета и самореализации. Широко обсуждается проблема злокачественности протекания алкоголизма и наркомании у подростков c когнитивными, эмоциональными и поведенческими нарушениями. Особенно это касается детей с перинатальной патологией и минимальной мозговой дисфункцией (ММД), определяемой как задержка психического развития (зПР) с психопатоподобным синдромом, которую чаще называют синдромом нарушения внимания (СНВ) с гиперактивностью (СНВГ). Не менее важными факторами, вызывающими у подростков неконтролируемое (патологическое) расстройство поведения, являются генетически обусловленные психопатии и акцентуированные личности, а также последствия черепно-мозговой травмы (чМТ). Наиболее часто встречается делинквентное поведение в виде прогулов, хулиганства,

издевательства над маленькими, слабыми, отнимания денег, спекуляций, домашних краж, угона транспорта. До 80 % делинквентных детей встречается в неполных семьях. В подростковом периоде неадекватная копинг-стратегия поведения реализуется в девиантном направлении, формируется алкогольная и наркотическая зависимость и асоциальное поведение [25, 27, 28, 57, 58]. В последнее время в подростковой среде заметно участилось злоупотребление психоактивными веществами (токсикантами и психостимуляторами).

Тяжелые формы насильственного поведения, асоциальные и явно патологические формы агрессии последнее время встречаются все чаще. Можно говорить о настоящей эпидемии подростковой жестокости. Только в Москве в 2006 г. задержано более 13 тысяч детей от 7 до 16 лет по обвинению в немотивированной агрессии. В российских школах растет волна подросткового насилия с особым подтекстом — дети снимают избиение и насилие над сверстниками на камеру мобильных телефонов и ролик продают через интернет. Ежегодно в поле зрения милиции попадает множество случаев с подобным насилием. Мучителями становятся не ребята из неблагополучных семей, а дети состоятельных родителей. Число желающих купить диск с реальными драками и насилием с каждым годом растет, и явление приобретает масштабный характер. При этом торговцев нельзя привлечь к ответственности. По оценке экспертов, среди детей 8-17 лет более 60 % с радостью согласятся участвовать в сценах насилия. А 6 % из них допускают возможность убийства человека, если оно будет щедро вознаграждено. За последние 2-3 года резко возросло количество случаев беспричинного и садистского избиения людей. Возраст насильников резко снижается.

В настоящее время психологами, педагогами, врачами приобретен большой опыт в воспитании, коррекции делинквентного и девиантного поведения. Применяется, в частности, функциональное лечение с помощью психолого-педагогических программ [7, 25, 27, 34, 35].

Проведенный анализ литературы свидетельствует о скудности и противоречии данных по генезу, критериям диагностики и функциональных новых подходов в комплексной реабилитации подростков с девиантными формами поведения [3, 25, 27, 50]. До сих пор мало изучены и весьма противоречивы данные о нейрофизиологических механизмах компенсации эмоциональных и поведенческих расстройств у подростков с реактивными состояниями с применением немедикаментозных методов коррекции функционального состояния. Недостаточно

разработаны методы психологического и педагогического воздействия на детей и подростков, склонных к развитию аддиктивных и девиантных форм поведения [2, 4, 7, 8, 17, 34].

Цель настоящей работы состояла в нейрофизиологическом обосновании разрешения внутри-личностных конфликтов у подростков с химической зависимостью и агрессивным поведением с помощью метода адаптивной саморегуляции функционального состояния с биологической обратной связью (БОС).

аддикция

Аддикция с физиологической точки зрения представляет собой чрезмерную фиксацию человека на определенной деятельности, сосредоточенность на ее узкой сфере, а в медицинской практике — это формирование пристрастия к алкоголю, наркотикам, компьютерным (гемблинг и азартным играм), экстремальным видам деятельности. Целенаправленное поведение в этом случае есть проявление защитных механизмов в преодолении интрапсихи-ческого конфликта. Такую форму избегания стресса иначе называют пассивным копинг-поведением, которое, по сути, является неконструктивным, так как принципиально не разрешает личностный конфликт. Для аддиктивной личности характерны неконформость, неадекватность поведения и суждений вследствие скрытого комплекса неполноценности, а так же жажда острых ощущений, необычность новых переживаний, склонность к риску. Пациенты проявляют хорошую переносимость кризисных ситуаций в сочетании с плохой адаптацией к обыденным ситуациям и высокий уровень поисковой активности в сфере девиантных интересов [25, 28, 34].

предикторы аддиктивного поведения

В качестве предикторов аддиктивного поведения следует рассматривать ряд факторов. Это: 1) неблагоприятная наследственность; 2) неполноценная психобиологическая основа характера и личности (психопатии и акцентуации характера); 3) наличие в анамнезе различных проявлений резидуально-органического поражения ЦНС (СНВГ, энурез, речевые нарушения), нейровирусные инфекции, ЧМТ; 4) черты незрелости личности: а) в поведенческой сфере (эгоцентризм, избегание решения проблем, одинаковый способ реагирования на конфликт, заниженная самооценка, склонность к обвинениям; б) в аффективной сфере

(эмоциональная лабильность, низкая толерантность к стрессу и быстро возникающая тревога и депрессия, проявление агрессивности и социофобии); в) искажения в мотивационной сфере (блокировка потребности в защищенности, свободе, самоутверждении); г) когнитивные нарушения — «аффективная логика» (произвольное отражение, селективная выборка, персонализация, преувеличение негативных и снижение позитивных событий); 5) наличие сопутствующего психического расстройства (сочетание с дебютом шизофрении, со стертыми формами депрессии); 6) неблагоприятная социальная среда [25, 36].

Поведенческими стереотипами аддиктивного подростка являются: 1) реакция отказа (малообщительны, заторможены, испытывают страх перед новым); 2) реакция оппозиции; 3) конфликты в семье, неуспеваемость, несправедливость. Протест проявляется в виде грубости, агрессивности, жестокости, суицидальных попытках, побегах из дома; 4) реакция имитации (подражание определенному лицу, образцу, возвеличивание преступника-супермена); 5) реакция отрицательной имитации (поведение, противопоставленное навязываемой модели); 6) реакция компенсации (восполнение неудач в одной сфере подчеркнутым успехом в другой — неудачи в учебе компенсируются «смелым» поведением); 7) реакция гиперкомпенсации (присущая подростку робость может побудить его к вызывающему поступку); 8) реакция эмансипации (стремление самоутвердиться); 9) отрицание стандартов, бродяжничество; 10) реакция группирования; 11) реакции, обусловленные формированием самосознания, — внимание к своей внешности, к своему внутреннему миру, абстрактное мышление (метафизическая интоксикация характерна для шизоидов, лиц с психастенической акцентуацией) [3, 25].

Нередко дети имитируют поведение родителей. Соответственно, если родитель склонен к агрессии, то же самое наблюдается у ребенка. Существует понятие «переродившейся жертвы», когда ребенок, избиваемый, унижаемый, с возрастом сам начинает вести себя агрессивно. В подростковом периоде неконтролируемое расстройство поведения под влиянием психопатии и акцентуации переходит в деструктивное, которое характеризуется углублением психической и социальной дезадаптации, формируется психопатология личности и патологическое расстройство поведения (F-91 согласно МКБ-10) [17, 18, 36].

ОСОБЕННОСТИ ПОВЕДЕНИЯ ПОДРОСТКОВ с нарушенной асимметрией мозга

У подростков 15-17 лет исследовались особенности девиантного поведения с учетом латеральной

организации мозга. Установлено, что у подростков с девиантным поведением повышается уровень психической напряженности. Девиантное поведение и высокий уровень тревожности преобладали у лиц с правополушарным доминированием [11, 14, 46].

Известно, что сдвиг баланса активации в сторону правого полушария вызывает депрессию. Авторы предполагают, что у алкоголиков и наркоманов из-за дисфункции правого полушария эмоциональный фон изначально снижен, а прием психостимуляторов является своеобразной попыткой «улучшить» этот отрицательный фон в сторону левого полушария. Но механизм реципрокности здесь не действует, и левое полушарие остается дезорганизованным [15, 46]. У леворуких установлен отличный от правшей принцип функциональной организации мозга (меньшая степень межполушарной специализации, большая би-латеральность представительства функций, в частности, речевых). Интеллект у них в пределах нормы. Чаще имели место нарушения невербального интеллекта. Обнаружена высокая эмоциональная чувствительность с ослаблением тормозных процессов, повышенная ранимость, тревожность, неуверенность в себе, импульсивность поведения [1, 11, 47].

В связи с тем, что подростки с СНВ с эмоциональными и когнитивными нарушениями имеют высокий фактор риска формирования девиантного поведения, а количество рождающихся детей с перинатальной патологией неуклонно растет, считаем целесообразным подробнее изложить патофизиологические механизмы развития СНВГ у детей и подростков.

механизм патогенеза СНВГ

Д. Ф. Любар предлагает концепцию «поломки» нейромедиаторных систем в эмоциогенных структурах мозга [33]. Согласно этой концепции, возбуждение передается по ретикулярной формации ствола мозга, которая получает информацию от всех анализаторных систем (кроме обонятельной). Затем информация переносится на неспецифические структуры таламуса и к базальным отделам коры мозга. Норадреналин синтезируется в голубом пятне ствола мозга, связанном с системами переднего мозга, в том числе и с мозжечком. Снижение норадренергической активности нарушает деятельность в указанных структурах, которые участвуют в программировании нисходящих влияний моторной коры. В патогенезе СНВГ важную роль отводит М. А. Малоне [67] асимметричной системе управления нейромедиаторных систем в виде преобладания дофаминергической передачи информации в левом полушарии, а норадренергической - в

правом. Вследствие нейрохимического дисбаланса снижение дофамина в коре проявляется когнитивным дефицитом, а повышение активности дофамина в подкорковых структурах (хвостатое ядро) вызывает гиперактивность. К пубертатному периоду сохраняется морфофункциональная незрелость лобной коры и подкорковых структур.

Ключевая роль в патогенезе СНВ отводится расстройству координационной функции регуляции программирования и контроля психических процессов и поведения. Эта система включает лобную кору, базальные ганглии и таламус. С помощью петель обратных связей, образуемых этими структурами, осуществляется оптимальная работа лобной и височной коры. Активация нейронов передних отделов коры определяет процесс внимания, двигательной установки, операций вовлечения и подавления действий, оперативной памяти [13, 23, 24]. Дезинтеграция взаимодействия в системах мозга у подростков с СНВ отражается и в специфике паттерна ЭЭГ Наблюдается увеличение интенсивности медленно-волновой активности (тета-и дельта-ритмов) в передних отделах мозга, включая префронтальную, фронтальную, премоторную и сен-сомоторную области, и уменьшение бета-ритма в полосе 12-20 Гц. Усиливается также соотношение тета-/ бета-ритмов в передних отделах мозга, что связывают с нарушением активирующих влияний на кору больших полушарий мозга. Доминирующий альфа-ритм снижен по амплитуде и частоте, нерегулярный, изменен по форме (деформирована, заострена или раздвоена вершина) [49]. У подростков с СНВ паттерн ЭЭГ имеет более выраженные нарушения в правом полушарии.

Ранее в проведенных нами исследованиях подростков с алкогольной и наркотической зависимостью (особенно с токсикоманией) выявлен высокий уровень встречаемости СНВ и значительное утяжеление течение основного заболевания [33, 59, 64]. В литературе имеются единичные работы, указывающие на генетические механизмы возникновения СДВГ и на сходство в генетическом изменении ряда аллелей 11 хромосомы у больных с химической зависимостью, депрессией и СНВГ [68]. Нарушение в системе положительного подкрепления у детей с СНВГ является ведущим в формировании аддикций и девиантного поведения [51, 58]. Известно, что у детей СНВГ к пубертатному периоду с постнатальным развитием ЦНС компенсируется гиперактивность, но сохраняется расстройство внимания и импульсивность. Поэтому у подростков с СНВ импульсивное и агрессивное поведение легко провоцируется конфликтной ситуацией. А наличие психического инфантилизма формирует у них алкогольную аддикцию и особую предрасположенность к психостимуляторам. До сих пор мало изучены и

весьма противоречивы данные о нейрофизиологических механизмах компенсации эмоциональных и поведенческих расстройств у детей с СНВГ [11, 30,

33, 73]. Отсутствуют данные о функциональной коррекции внимания и поведения подростков на основе метода адаптивной саморегуляции состояния (БОС).

аддикция к алкоголю

Алкоголизм и наркомания подростков продолжают оставаться главной проблемой педагогов, психологов, психиатров. По данным статистического исследования 2006 г., в России на каждого человека приходилось 17 литров спирта. В Санкт-Петербурге отмечается самый высокий за последнее время показатель заболеваемости алкогольными психозами (49,6 на 100 тыс. человек). Смертность в Санкт-Петербурге превышает рождаемость в 2,3 раза, причем растет смертность от употребления алкоголя (отравления, цирроз печени, хронический алкоголизм). Статистические данные свидетельствуют, что 50 % подростков имеют опыт употребления наркотиков, 90 % — опыт употребления алкоголя. Алкоголизм «молодеет» — средний возраст первого приобщения — 11-13 лет [39, 50]. Отмечается в Санкт-Петербурге и высокий уровень потребления подростками пива. Разовые дозы крепких напитков употребляются в 3,5 раза чаще, чем вина. Из 2,5 тысяч обследованных студентов Санкт-Петербурга (средний возраст 19 лет) 70 % употребляют алкоголь с различной частотой [16].

Личностные нарушения детей и подростков с алкоголизмом могут быть сведены к следующему:

1) у детей и подростков рано формируется алкогольная зависимость. В первой стадии, минуя обсессию, сразу формируется компульсивное влечение; 2) компульсивный характер ярко проявляется в группе, вне группы, как правило, нет зависимости; 3) систематичность употребления алкоголя; 4) различные психопатии и акцентуации; 5) психический инфантилизм; 6) обеднение мотивации; 7) изначально дис-форические формы опьянения; 8) изначально высокая толерантность к алкоголю; 9) ранние амнезии состояния опьянения; 10) нередко встречается ге-бефреническая форма опьянения; 11) психическая алкогольная анозогнозия; 12) быстрая утрата интересов высшего порядка; 13) ранняя амнезия после опьянения; 14) полевое поведение (не выявляются долгосрочные поведенческие стереотипы); 15) изменение мышления, снижение критики, эмоциональные и интеллектуальные расстройства; 16) органические поражения ЦНС (СНВГ, ЧМТ); 17) склонность

к полинаркомании; 18) неблагоприятная социальная среда; 19) рост алкоголизма на фоне развития реактивного состояния (агрессивное и суицидальное поведение); 20) развитие «слома» личности в виде исчезновения веры в успех, в устои жизни (добро, справедливость, взаимопомощь) [3]; 21) формирование «выученной беспомощности» [71].

Побуждающие мотивы к развитию химической зависимости у подростков можно квалифицировать следующим образом.

• Психопатии и акцентуации. Развитие зависимости проходит по дисфорическому типу, с влечением до «отключения» у эпилептоидного типа; истерический и гипертимный типы — для бравады перед сверстниками, завоевания авторитета; шизоидный тип — заглушает внутренние противоречия, что облегчает коммуникацию. Астеники уходят от конфликтов, а депрессивные подростки заглушают алкоголем реактивные состояния;

• Реакция протеста (чаще — как результат конфликта между поколениями);

• Реакция имитации;

• Реакция группирования;

• Любопытство;

• Погоня за счастливой жизнью — «выпить — признак благополучия»;

• «Польза для здоровья»;

• Стимуляция творчества;

• Стремление избавиться от скуки [3, 25, 37]. При органической патологии, осложненной употреблением психоактивных веществ (ПАВ) или алкоголя, быстрее наступала социальная дезадаптация и инвалидизация [52].

патогенез развития алкогольной и наркотической зависимости у подростков

Основным патогенетическим синдромом формирования химической зависимости является нарушение в системах мезокортиколимбических структур мозга: дофаминергических, а также серотонин-, глута-мат-, ГАМК-ергических и опиоидных систем, модулирующих положительное подкрепление [26, 52-55, 5960]. Показано, что психофизиологическим субстратом подкрепления является дофаминергическая система, локализованная главным образом в мезокортико-лимбических структурах мозга. Другие медиаторные системы (ГАМК, серотонин, норадреналин, опиоиды) модулируют основную систему. Моделирование роли социального фактора в развитии алкогольной или наркотической зависимости, в частности, неправильного воспитания в семье (по типу «кумир», «золушка»,

противоречивость воспитания) изучено экспериментально при выращиваний животных в условиях частичной сенсорной и полной внутривидовой изоляции. Показано, что крысы, выращенные в изоляции, демонстрируют поведенческие паттерны, которые наблюдаются после введения агонистов дофамина, например, фенамина. У них усиливается гиперактивность и персеверативное поведение, увеличивается самовведение психостимуляторов. У изолянтов повышается чувствительность рецепторов дофамина и но-радреналина [64]. Социальная изоляция увеличивает выход опиоидов, возникает снижение чувствительности опиоидных рецепторов. При этом ведущее значение имеют покрышка и медиальная префронтальная кора. Патологические изменения функционирования механизмов внутримозгового подкрепления выражаются в дезинтеграции нейрохимических систем, изменении чувствительности рецепторов, в нарушении синтеза медиаторов. В условиях изоляции увеличивается дофамин-зависимое поведение. После введения фенамина увеличивается уровень локомоций, стереотипий, персевераций, агрессии [53]. Предпочтение этанола обусловлено наследственным дефицитом дофамина в мозгу и гиперактивностью мезолимбиче-ской дофаминергической медиации в ответ на прием алкоголя. В условиях абстиненции усиливается самовведение этанола [52, 55].

Склонность к приему наркотика, алкоголя является защитной компенсаторной реакцией на преодоление хронически стрессорного воздействия, уходом от реальности, купированием тревоги. Алкогольная и наркотическая зависимость — это системное заболевание организма, которое приводит к дезорганизации системных механизмов регуляции функций, поражая ЦНС, а также внутренние органы, эндокринную и иммунную системы, к нарушению обмена веществ, расстройству адаптации. Наиболее глубоко поражается ЦНС, рано выявляются признаки органического поражения. Происходит отставание в развитии регуляции функций и, прежде всего, интегративных систем мозга, контролирующих взаимодействие эмоционально-волевой сферы с ассоциативными структурами мозга [3].

психологическая зависимость как предиктор формирования психической (патологической) зависимости

Известно, что ведущим симптомом в развитии алкоголизма или наркомании является формирование патологического влечения, или зависимости. Вначале

возникает психическое, потом физическое влечение к алкоголю, наркотику. Однако в начале заболевания психический компонент еще не затрагивает личностные установки и полностью подконтролен. Но именно психический компонент (положительная мотивация, вызванная алкоголем или наркотиком), является ключевым в формировании в ЦНС на подсознательном уровне (измененное состояние) новой условнорефлекторной временной связи. Таким образом, психический компонент в определенных условиях может быть ведущим в формировании психологической зависимости. В дальнейшем развивается синдром измененной реактивности и возникает патологическая зависимость — абстинентный синдром (физическая, психическая зависимость). В этом случае влечение уже носит неотвязчивый (обсессивный) или непреодолимый (компульсивный) характер, оно глубоко слито с установками личности, и психический дискомфорт имеет патологические механизмы, проявляясь эмоциональным напряжением, дисфоричностью [3].

Складывается впечатление, что развивающаяся в начале заболевания психологическая, а в дальнейшем неосознанная положительная потребность формирует психическую (патологическую) зависимость, которая является основным синдромом в возникновении заболевания. Психический симптом — сугубо человеческое переживание психической травмы, которое выражается в том, что личностный конфликт на время снятый с помощью алкоголя или наркотика, переходит в привычку. В ЦНС вырабатывается устойчивый навык болезненного патологического влечения на кризисную ситуацию. Поэтому у многих больных после проведенной дезинтоксикации, уменьшения отдельных болезненных симптомов, синдромов, улучшения самочувствия, после выписки из стационара даже без видимого повода вновь возникает рецидив. Завершенный в своем развитии этот навык устойчив, его не могут пока разрушить ни время, ни современные методы терапии. Вопрос о том, как справиться должным образом с имеющимся в подсознании конфликтом, — еще мало изучен.

лечение подростков с алкогольной и наркотической зависимостью

Общим недостатком фармакотерапии алкогольной и наркотической зависимости является непредсказуемость последствий, возникающих при длительном применении препаратов (блокада естественных ресурсов компенсации, развитие зависимости, например, трамал, метадон, кетамин, аналгетики с кофеином), возникновение сонливости, акинетического нейролептического синдрома

при лечении нейролептиками. Нейролептики усиливают медленную активность мозга, снижают индекс мощности бета- и альфа-ритма, что приводит к усилению уже имеющегося дефицита тонических активирующих влияний на кору мозга подростков с СНВ. Противоречивы мнения, касающиеся различных немедикаментозных подходов в функциональной терапии [2, 13, 58].

При лечении химической зависимости остается все меньше сторонников психотерапевтического воздействия (суггестивные, психоаналитические методы). Не получили широкого признания различные способы условнорефлекторных воздействий (модификации аверсивной терапии, процедура формирования артифициальных стабильных функциональных связей, методика аффективной контрибуции) [12, 52].

В имеющейся литературе практически отсутствуют данные о коррекции состояния подростков с СНВ, страдающих алкоголизмом и наркоманией. Есть лишь одна ссылка о том, что алкоголизм и наркомании формируются у лиц с СНВГ в значительно более раннем возрасте и протекают тяжелее (Johan et al., 2004). С середины 70-х годов М. И. Лохов применяет упрощенный метод обратной связи, основанный на навязывании мозгу ритмической активности в диапазоне 1,2-2,3 Гц посредством портативного фонофотостимулятора. При навязывании частоты 1,3 Гц происходит усиление мощности ЭЭГ в диапазоне 13 Гц и т.д. [26]. Вариантом использования биологической обратной связи для лечения детей с СНВГ является биуправление с ЭЭГ-БОС на увеличение интенсивности бета-ритма при одновременном ослаблении мощности тета-ритма [30, 31]. Остаются мало разработанными методы психологического и педагогического воздействия на детей и подростков, склонных к развитию аддиктив-ных и девиантных форм поведения.

Известен эффективный прием противоалкогольного и наркоманического лечения на основе применения сильных отрицательных эмоций, связанных с ярким галлюцинаторным переживанием, так называемая система аффективной контраттрибуции — АКАТ [52]. Применение химической защиты, нейролингвистического программирования часто давали нестойкий результат, а в ряде случаев осложнения в виде различных неврозов и психических нарушений. Поэтому возникает необходимость комплексной терапии — дезинтоксикация, нейролептики, седативные средства в сочетании с психотерапией и применением методов, адресованных к нейрофизиологическим воздействиям. Для функциональной коррекции состояния кризисных больных в России используется опыт Е. Пенистона и П. Кулькоски на-

копленный в альфа-/тета-психотренинге ветеранов Вьетнамской войны [70]. Тренинг с ЭЭГ-БОС (20-30 сессий) считался успешным, если пациенту удавалось увеличивать фоновый показатель соотношения альфа-/тета-ритмов более чем на 50 % [29].

аддикция подростков от психостимуляторов

В последние годы в России отмечается значительный рост употребления психоактивных средств со стимулирующим типом действия (токсиканты, диски, экстази, амфетамин, бутират, кокаин). Сложившаяся наркотическая ситуация среди детей и подростков, сопровождающаяся к тому же серьезными негативными социальными, медицинскими, экономическими и правовыми последствиями, придает проблеме особую остроту и актуальность. К летучим ароматическим веществам (ЛАВ) прибегают чаще дети из интернатов, неблагополучных семей (неполные семьи, семьи алкоголиков, психически неполноценных, криминальных родителей). Негативное значение имеет низкий образовательный и духовный ценз родителей, их стремление к корысти, эмоциональная глухота. Контигент токсикоманов составляют «бездуховные» дети с неглубоким интересом к чему-либо, как правило, не имеющие эмоциональных отношений с родителями, сестрами, братьями, подростки с реакциями группирования на уровне случайных интересов и дети с агрессивной подражательной манерой поведения, чаще всего импульсивного характера [3, 28, 41]. В последнее время участились случаи токсикомании у детей и подростков с СНВГ из благополучных семей с материальным благополучием в семье и хорошим образованием родителей. Однако бесконфликтные взаимоотношения в семье не гарантируют адекватного отношения подростка к родителям. В сознании подростка не сформирован внутренний диалог с родителями, их опыт и жизненная позиция не принимаются во внимание. Подростки с СНВ становятся беззащитными к давлению социальной микросреды, где употребляются алкоголь и наркотики. Днем они группируются в местах скопления людей с целью приобретения питания и токсикантов, а ночуют в подвалах, на чердаках, в канализации. У детей с отклонениями в психической деятельности обнаруживается стремление к переживанию острых, необычных, часто с устрашающими компонентами ситуаций, они находят удовлетворение в состоянии опьянения летучими ароматическими веществами. Они представляют собой различные растворители, очистители, клеи на основе ацетона. В развитии ин-

токсикации возникает эйфория и зрительные галлюцинации кинообразного характера — «смотрят мультики». Для подростковой наркомании характерны нечеткость, размытость границ симптомов и этапов болезни, преобладает психосоматическая симптоматика, быстро развивается дефект личности [3, 52]. Изменения личности проходят по органическому типу. Нарастает вялость, сужается круг интересов, все более утрачиваются социальные связи. Учеба, семья отходят на второй план. Наркотик становится «условием благополучия и смысла жизни» [3]. Нередко наркомания сочетается с алкоголем. Особое положение в диагностике и лечении наркомании занимают коморбидные больные, у которых основное заболевание составляют психические расстройства, а употребление наркотика вторично. В этом случае наркомания маскирует психическое расстройство.

БЕТА-ТРЕНИНГ с ээг-бос у ПОДРОСТКОВ С СНВ и наркотической зависимостью

Ранее нами обращалось внимание, что подростки с СНВ имеют особую предрасположенность к формированию зависимости от психостимуляторов (амфетамин, кокаин, экстази, токсиканты). У подростков с СНВ для компенсации имеющегося дефицита тонических активирующих влияний со ствола головного мозга и таламуса и усиления функции внимания (концентрации и переключаемости) был проведен курс ЭЭГ-БОС на увеличение интенсивности бета-ритма. Исследования показали, что до проведения занятий с ЭЭГ-БОС в фоновой ЭЭГ обнаружено общее снижение амплитуды биоэлектрической активности (БЭА) головного мозга. Отмечалось увеличение интенсивности альфа-ритма (до 60-70 %) на фоне снижения частоты до 8-10 Гц (в норме 10-12 Гц). Альфа-ритм был гиперсинхронным, немодулированным. Выявлен низкий индекс бета-ритма (10-15 %), в то время как в норме он равен 20-30 %. В условиях нагрузки (открывание глаз) отмечалась слабовыраженная реакция депрессии альфа-ритма в обоих полушариях (на 15-20 %) по сравнению с контролем (50-60 %). При этом индекс бета-ритма повышался до 10-20 %, а тета-ритма — до 20-45 %. В аналогичных условиях в контроле альфа-активность снизилась до 30-50 %, тета-ритм — до 5-10 %, а интенсивность бета-ритма повысилась до 35-60 %. Полученные результаты изменений БЭА мозга, а также анализ динамики когнитивных функций при когнитивных нагрузках (в частности, сенсомоторной реакции) и психологическом тестировании свидетельствовали о дисфункции та-ламокортикальных структур.

В процессе тренинга на увеличение бета-ритма с ЭЭГ-БОС происходило усиление общей интенсивности биоритмов мозга, увеличивался спектр мощности бета-ритма, происходило увеличение сенсомо-торного ритма. Одновременно уменьшился спектр мощности альфа-ритма на 25-30 %. В конце курса интенсивность бета-ритма увеличилась на 20-25 %. Обнаружено, что в цикле обучения с БОС при снижении активности альфа-ритма до 20 % одновременно увеличилась амплитуда тета-ритма до 46 %. После курса функционального лечения с ЭЭГ-БОС найдено достоверное увеличение на 15 % интенсивности альфа-ритма. Позитивная динамика активности мозга подтвердилась в повторном исследовании функции внимания по данным параметров сенсомоторной реакции. В тренинге с ЭЭГ-БОС выявлены также динамические изменения тета-ритма. При когнитивной нагрузке увеличение тета-ритма наблюдалось в том случае, когда в исходном фоне был низкий спектр мощности альфа-ритма (до 25 %) [64, 65].

Установлено, что при дефиците внимания имеются два функциональных ядра — альфа и тета (генератор среднечастотного альфа-ритма и генератор низкочастотного тета-ритма), то есть две системы регуляции бодрствования. Высокая концентрация внимания и увеличение интенсивности бета-ритма сопровождались увеличением амплитуды тета-ритма. Повышение активности тета-ритма преимущественно в циклах обучения с ЭЭГ-БОС указывает на возможность участия тета-ритма в подготовке к реализации действия. В системной деятельности, когда регулирующая роль альфа-ритма оказывается несостоятельной, увеличивается активность тета-ритма. В этом случае тета-ритм имеет непосредственное отношение в когнитивной деятельности.

Ранее в проведенных нами исследованиях у подростков с СНВ и асоциальным поведением выявлен высокий уровень зависимости от психостимуляторов (до 56 %). Очевидно, механизм формирования патологической зависимости у подростков с СНВ и у асоциальных имеет то же сходство. Только предпочтение к психостимуляторам у подростков с СНВ обусловлено перинатальной дисфункцией и дефицитом активирующих влияний на кору.

У подростков с СНВ чаще формировалась патологическое влечение к азартной игре, называемой гемблингом [37].

ГЕМБЛИНГ

Новой формой аддиктивного поведения стали компьютерные игры. Высокий фактор формирования

игровой зависимости обнаруживается у подростков с СНВГ, а также у подростков с психопатиями и акцентуациями, с последствиями ЧМТ, а также у детей и подростков с нарушениями социализации в семье (типы «кумир» или «золушка»), на улице, в школе. Доминирующие черты личности этих детей — высокая тревожность, заниженная самооценка, стремление избегать трудностей. Глубокое влияние компьютерных игр на психику и сознание объясняется специфичностью развития «эффекта виртуальной реальности» и «погружения» (ощущение интерактивного присутствия и взаимодействия с объектами виртуального мира). Эта иллюзия удовлетворяет все сознательные и подсознательные потребности подростка. Компьютерная игра является механизмом бегства от реальности.

Нередко, по их мнению чтобы лучше играть, до начала игры следует принять психостимуляторы. Особую популярность получило подключение персональных пользователей к интернету. Исследования, проведенные в одном университетов США, показали, что интенсивное использование интернета ведет к резкому сужению социальных связей, вплоть до одиночества, к сокращению внутрисемейного общения, развитию депрессивных состояний. Однако в отличие от других видов зависимости сроки развития пристрастия к интернету резко сокращаются. Применительно к интернету отсутствует возможность долговременного наблюдения. Основные виды зависимости — обсессивное пристрастие к компьютерным играм, информационная перегрузка, кибернет-отношения (социальное применение в интернете), приводят к замещению друзей, членов семей — виртуальными контактами, зависимостью от «кибер-секса».

В последние годы резко возрос интерес к сайтам видеофильмов детской порнографии. В настоящее время детская проституция объединяет 34 страны в организацию «Голубая орхидея», которая вышла на мировой рынок промышленного бизнеса. В видеофильмах детской порнографии в России участвуют около 1,5 тысяч детей от 8 до 14 лет. По данным проведенных социологических опросов, подростки, посещающие компьютерные клубы, являются аутсайдерами в жизни и используют игру для получения социальной поддержки, психологического удовлетворения, а также возможности создания нового «я», которое получает признание окружающих. Таким образом, аддикцию от компьютерных игр можно определить как расстройство волевого контроля без употребления химических веществ. Они становятся «патологическими игроками». Формирование «патологического игрока» может продолжаться в юности и на протяжении жизни. Иногда, хватаясь за «спасительные маяки» (любовь, желание окончить шко-

лу или институт, интересная работа, церковь и т. д.) они могут на время или навсегда расстаться с пагубной страстью. Но выбираются из беды единицы, а большая часть в условиях конфликтно значимой ситуации снова срывается. В связи с этим интенсивно разрабатываются методы повышения толерантности к развитию зависимости от интернета. Однако проблема далека до своего решения

До сих пор не изучены закономерности формирования аддиктивного патологического паттерна игровой зависимости. Предложена версия экстраполяции изучения генетических, психофизиологических аспектов алкоголизма и наркомании (конкретно связанных с химической зависимостью) на нехимические зависимости типа гемблинга. Так A. Ibanez с соавторами выявили взаимосвязь между патологическим гемблингом и полиморфизмом генов дофаминовых рецепторов, геном переносчика серотонина и геном монаминоксидазы [67]. Однако некоторые нехимические зависимости (анорексия, гемблинг) не попадают в классификацию патологических личностных расстройств по П. А. Ганнушкину (тотальность, дезадаптация, стабильность) и скорее относятся к расстройству зависимого поведения [37].

В настоящее время в нашей стране и за рубежом практически отсутствуют эффективные методы функциональной коррекции этих состояний, а применяющиеся методы нейрофармакологической терапии и суггестивных воздействий оказались малопродуктивными.

Пример 1. Попов И. А., 25 лет. Дважды в 2004 и 2006 гг. находился на стационарном лечении в 3-й городской психиатрической больнице им. И. И. Скворцова-Степанова с диагнозом компуль-сивное влечение к азартным играм. Шизоидный тип психопатизации. Из анамнеза. Наследственность психическими заболеваниями не отягощена. Родился в срок, развивался нормально. В школу с 7 лет. Учился легко, успешно. Живет с родителями (полная семья). Воспитывался с гипоопекой родителей (шизотивный тип матери, вечно занятый на работе без внимания к ребенку отец). С 9 класса увлекся компьютерными играми, и все карманные деньги тратил на них. Поступил на юридический факультет Московского университета. С 3-го курса все свободное время играл в казино. Играл азартно и почти всегда проигрывал. Постоянно в долгах, за которые расплачивался отец. Окончив институт с отличием, переехал в Санкт-Петербург к бабушке. Работал с увлечением в уголовном розыске на ответственной, хорошо оплачиваемой работе. Каждую зарплату за 2-3 дня проигрывал в казино. Жил на иждивении бабушки. Первый раз

поступил в стационар больницы на 1-е отделение по настоянию и просьбе родителей. Ранее на учете у психиатра, нарколога не состоял. При осмотре сознание не нарушено. Правильно ориентирован в месте, времени, собственной личности. Формально контактен, но избегает всех вопросов, связанных с личной жизнью. Психопродуктивной симптоматики не выявлено. Наркотики, алкоголь отрицает. Память и интеллект соответствуют полученному образованию. На отделении получил комплексную терапию (нейролептики, ноотропы, нейромультивит, немедикаментозный курс альфа-стимулирующей терапии с ЭЭГ и ЧСС-БОС в виде 15 процедур), а также транскраниальную стимуляцию мозга (10 процедур). Индивидуально работал с социальным психологом. Выписался на диспансерное наблюдение. Однако через три месяца повторная госпитализация, так как возобновил компьютерные игры. Много денег проигрывал, стал воровать дома и на работе. Недавно забрал зарплату всего отдела и исчез на 1,5 недели, на работе и дома не появлялся. Деньги отец возместил, но на работе предложили уволиться. Лечащему врачу заявил, что он там уже не работает. Но после стационара легко может устроиться на работу, «адвокаты сейчас везде нужны».

С целью профилактики развития устойчивых форм компьютерной зависимости (гемблинг) исследовали возможность функциональной коррекции начинающейся игровой зависимости у школьников 15-16 лет 10-11 класса гимназии Колпинского района Санкт-Петербурга. После скриннингового обследования (психологического и физиологического тестирования) отобрано для занятий 18 человек (мальчики). Изучали влияние курса психотренинга (10-15 сеансов с РСА-БОС) в сочетании с индивидуальными и групповыми занятиями, семейной психотерапией на изменение влечения и поведения. В комплексную программу коррекции состояния входили: поведенческая психотерапия, аутотренинг на релаксацию, занятия с ЭМГ и РСА-БОС и портативного кардиосигнализатора КС-3, а также транскраниальная электростимуляция мозга (ТэС), все по 10 процедур, и медикаментозная терапия (ноотропы, нейромуль-тивит, биолан, содержащий нейропептид дельтасна). Занятия с БОС составляли 10-12 занятий по 30 мин с каждым. Проводили также групповые занятия с элементами аутотренинга. В результате анализа результатов исследований обнаружена положительная динамика показателей вегетативных, эмоциональных и когнитивных функций. Выявлена также положительная динамика психофизиологических показателей (внимания, памяти, личност-

ных характеристик). Установлено достоверное снижение реактивной и умеренное — личностной тревожности. Эти изменения сопровождались реорганизацией паттернов ЭЭГ в виде уменьшения интенсивности бета- (от 53,5 % до 28,2 %) и увеличением альфа-активности (от 40,2 % до 71,1 %), а также уменьшением медленной активности (тета-ритма от 11,1 % до 8,2 %, дельта-ритма (от 2,1 % до 1 %). Направленные изменения физиологических параметров приводили к повышению самооценки, улучшению успеваемости. При этом повышался уровень адаптации в социуме, навык самоконтроля, чувство ответственности.

Однако до сих пор открытым остается вопрос о границах нормы и патологии зависимого поведения. В МКБ-10 отсутствует научно обоснованная регламентация отличия патологической склонности к азартным играм от непатологической. Можно полагать, что критерием перехода в патологическую зависимость (химическую, нехимическую) является формирование временной связи между осознанием измененного состояния на подкорковом уровне и самой зависимостью.

альфа-стимулирующий ТРЕНИНГ В лечении подростков с алкоголизмом и наркоманией В ОСТРОМ ПЕРИОДЕ

На базе 3-й Городской психиатрической больницы им. И. И. Скворцова-Степанова Санкт-Петербурга исследованы 32 подростка с алкоголизмом и наркоманией (стаж употребления от 0,5 до 3 лет) в возрасте 15-18 лет в условиях сеансов произвольного (когнитивного) обучения с ЭЭГ-БОС. Проведенный курс функциональной коррекции состояния заключался в тренинге с ЭЭГ-БОС на увеличение интенсивности альфа-ритма. Длительность одного сеанса — 45 минут. В начале каждого занятия применялся тренинг ЭМГ-БОС (в случае преобладания аффективных расстройств) или ЧСС-БОС (в случае преобладания вегетативных нарушений). Во второй половине занятия проводился тренинг с ЭЭГ-БОС. На протяжении всей процедуры применяли индивидуальную психотерапию. В целом каждое занятие занимало 1 час 20 минут. Всего с каждым больным было проведено 15-20 сеансов (процедур).

На основании диагностического обследования первую группу (12 человек) составили лица, у которых при стрессе или развития абстиненции возникали преимущественно соматовегетативные рас-

стройства. Поэтому у них коррекцию вегетативных расстройств проводили с помощью произвольной регуляции кардиореспираторного показателя — респираторной синусовой аритмии (РСА-БОС). Паттерн РСА возникает при выработке нового навыка -диафрагмально-релаксационного дыхания. Вторую группу (20 человек) составили пациенты с невротическим и психическим синдромом. В этом случае проводили тренинг с ЭЭГ-БОС на увеличение интенсивности альфа-ритма.

В результате тренинга с БОС в обеих группах наблюдали положительную динамику клинических показателей, которая независимо от регулируемого параметра функции сопровождалась реорганизацией паттерна ЭЭГ в виде уменьшения интенсивности бета- (от 53,5 до 28,2 %) и увеличения альфа-активности (от 40,2 до 81,1 %), уменьшения медленной активности (тета-ритма от 11,1 до 8,2 %, дельта-ритма до 2,1-1,0 %). При анализе психофизиологических показателей улучшились показатели внимания, памяти, личностных характеристик, достоверно снизились показатели реактивной и личностной тревожности, уменьшился депрессивный синдром. Направленные изменения физиологических параметров приводили к изменению поведения. Появилась критика и установка на адекватный образ жизни (учеба, трудоустройство и т. д.) [43, 58-62, 63].

Выработанный пациентом устойчивый навык на комфортное состояние мог использоваться им всякий раз, когда возникало ухудшение психического состояния, которое совпадало с возникновением абстинентного синдрома. Установлено, что в условиях альфа-стимулирующего психотренинга независимо от регулируемого параметра функции достигнутое подростком состояние комфорта требовало от него повышенного уровня концентрации и переключаемости внимания. Парадоксальность достигаемого пациентом состояния заключалась также в высокой степени осознания чувства внутреннего освобождения на фоне глубокой мышечной релаксации [64, 66].

факторы риска девиантного поведения могут быть систематизированы следующим образом: 1) высокий уровень конфликтности в семье; 2) низкий уровень семейной взаимосвязи (доверительного отношения в семье, совместного время препровождения родителей как ресурса помощи в трудной ситуации); 3) отсутствие позитивного поощрения;

4) высокий процент сверстников с опытом употребления алкоголя и наркотиков; 5) низкая самооценка и слабое видение перспектив собственной жизни (пессимистический взгляд на жизнь); 6) неблагоприятный социальный фон - агрессивная молодежная

субкультура, достаточно развитая инфраструктура криминального поведения; 7) непопулярная среди подростков существующая служба оказания помощи; 8) территориальная отдаленность этих служб от населения муниципальных образований и низкая эффективность применяемых методов работы с подростками [39]. Влияние социальных стрессов (скученность людей), как правило, сопровождается тревожными, агрессивными и депрессивными состояниями.

личностные особенности ДЕВИАНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ ПОДРОСТКОВ

Их достаточно много. В качестве основных можно

выделить:

• отсутствие глубокой привязанности;

• формальный, поверхностный контакт со сверстниками. Отсутствуют устойчивые эмоциональные связи;

• размытые границы «я»;

• негативное «я» (неприятие себя, недоверие к другим);

• инфантильность эмоциональной сферы (неумение взять на себя ответственность за решение конфликта, потребительское отношение к взрослым);

• расстройства когнитивной сферы;

• задержка формирования в психике «супер-я» (сознательной сферы);

• нарушение внимания, расстройство оперативной памяти;

• неумение прогнозировать события, планировать свои действия;

• инфантильность психики (слабоволие, неверие в свои силы);

• порицания, наказания со стороны членов семьи, педагогов «загоняют их в угол», формируя состояние «выученной беспомощности»;

• отсутствие сформированных морально-этических норм поведения: не могут самостоятельно учиться, воспринимать моральные ценности и этические нормы, поэтому не хотят учиться или работать. Они живут «здесь и сейчас»;

• при беседе с врачом на вопросы отвечают односложно, лаконично, мало информативно. Эмоционально огрублены. Фон настроения ровный. Суицидальных и агрессивных тенденций нет. Речь фразовая, бедная, запас знаний скуден. Память снижена. Мышление конкретное. Интеллект на нижней границе нормы, или снижение до степени легкой дебильности. Без критики к своему поведению. Криминальные формы поведения.

АГРЕССИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ

«Агрессия — это проявляющееся в различных формах поведение, направленное на оскорбление или причинение вреда другому живому существу, не желающему подобного обращения» [8]. Среди факторов агрессивности у подростков можно выделить:

1) эндокринный взрыв, резкое нарастание половых гормонов;

2) органические поражения головного мозга — трав-

мы, арахноидиты, менингиты и т. п.;

3) отношение взрослых — педагогов и родителей. Развитию подростковой агрессии родители способствуют эмоциональным отвержением, ужесточением контроля. Конфликтуя с родителями, подростки переносят свою агрессивность на архитипически соответствующих им лиц - учителей, врачей и др. Некоторые подростки распространяют этот перенос на своих сверстников, поведение которых, по их мнению, сходно с поведением взрослых [7];

4) правополушарную асимметрию — фактор риска девиантного поведения. У подростков 15-17 лет исследовались особенности девиантного поведения с учетом латеральной организации мозга. Установлено, что у подростков с девиантным поведением повышается уровень психической напряженности. С девиантным поведением и высоким уровнем тревожности преобладали лица с правополушарным доминированием [11]. Известно, что сдвиг баланса активации в сторону правого полушария вызывает депрессию. Авторы предполагают, что у алкоголиков и наркоманов из-за дисфункции правого полушария эмоциональный фон изначально снижен, а прием психостимуляторов является своеобразной попыткой «улучшить» этот отрицательный фон в сторону левого полушария. Но механизм реципрокности здесь не взаимодействует, и левое полушарие остается дезорганизованным [14]. У леворуких установлен отличный от правшей принцип функциональной организации мозга (меньшая степень межполушарной специализации, большая билатеральность представительства функций, в частности, речевых). Интеллект у них в пределах нормы. Чаще имели место нарушения невербального интеллекта. Обнаружена высокая эмоциональная чувствительность с ослаблением тормозных процессов, повышенная ранимость, тревожность, неуверенность в себе, импульсивность поведения [1, 14, 46, 47];

5) у подростков с перинатальной патологией и развитием задержки психического развития (зПР) с психопатоподобным синдромом, имеется высокий фактор риска формирования делинквентного

и девиантного поведения, особая предрасположенность к формированию наркомании (психостимуляторы), развитию импульсивного и агрессивного поведения.

Для развития личности ребенка и подростка опасны не столько сами агрессивные проявления, сколько их результат и неправильная реакция окружающих. Когда агрессивное поведение дает привилегии (признание, внимание и т. п.), у подростков с большой вероятностью такое поведение закрепляется. Стремление окружающих подавить агрессию силой может привести к эффекту, противоположному ожидаемому.

Агрессию можно рассматривать как активный и пассивный протест. Активная форма протеста — непослушание, грубость, агрессивное поведение. Крайнее выражение - патологические расстройства поведения ^-91). Формы активного протеста характеризуются:

1. Агрессивным поведением с жестокостью с вегетативными нарушениями, с длительностью протекания аффекта, склонностью к повторению. К открытым формам протеста относят агрессивное поведение внутри семьи (воровство, намеренные поджоги дома, резание мебели), жестокость проявляется к отдельным членам семьи или родственникам. Социальные взаимоотношения вне семьи адекватные.

Пример 2. Подросток А., 16 лет, поступает повторно на подростковое отделение 3-й Городской психиатрической больницы им. И. И. Скворцова-Степанова Санкт-Петербурга с диагнозом «Асоциальное расстройство. Побег из дома. Воровство» ^91.0). Живет с матерью, отчимом и сводным братом. Ревнует мать, ненавидит отца, холодные отношения с братом. Учится в 10 классе (средний балл —

4). Вне семьи коммуникативен, имеет много друзей и подруг. Любит делать красивые подарки девушкам из кошелька отца. Последний раз взял деньги, отложенные семьей, ушел из дома и отсутствовал 10 дней, пока не закончились деньги. На отделении эмоционально напряжен, замкнут. Память и интеллект соответствуют полученному образованию. Аффективно неустойчив. При разговоре понимает, что поступил плохо, деньги заработает и постепенно отдаст отцу. Но проговаривается, что сделает это, чтобы только успокоить мать. Через 3 месяца поступает в стационар повторно с тем же диагнозом.

2. Несоциализированное расстройство поведения ^-91.1). Агрессивное поведение по отношению к взрослым и ровесникам отличается грубостью, вспыльчивостью, жестокостью при конфликтах с детьми. Кроме драчливости и хулиганства, подростки занимаются вымогательством, отбирают деньги у пожилых. На занятиях в школе по предметам, ко-

торые им нравятся, могут проявлять хорошие интеллектуальные способности. Противодействуют режимам и воспитательным мерам агрессией, плохим поведением. Имеется алкогольная зависимость. Делинквентное и криминальное поведение [18].

Пример 3. Смирнов Д. С., 1991 г. р. Умственная отсталость в легкой степени дебильности с аффективной неустойчивостью ^70.1). Наследственность отягощена алкоголизацией матери, которая лишена родительских прав. 8-й ребенок в семье. Развитие с задержкой речевого развития. Обычно легко возбудим, трудно управляем. С раннего возраста наблюдался невропатологом с диагнозом «Перинатальная энцефалопатия, синдром СНВГ». До 9 лет школу не посещал. В настоящее время учится в школе интернате № 6 в 5-м классе. На занятиях не управляем, расторможен, агрессивен по отношению к другим детям. Психический статус. При поступлении сознание не нарушено. Ориентирован в месте, времени, собственной личности правильно. На вопросы отвечает односложно. Подробно рассказывал, как плохо вел себя в интернате, конфликтовал с персоналом, часто дрался с детьми. Уходил из интерната без разрешения, затем возвращался. Без критики к своему образу жизни. Выявить бредовые идеи, обманы восприятия не удается, Мышление конкретное, суждения легковесны, умозаключения поверхностные. Словарный запас скудный, осведомленность низкая. Критика к своему состоянию формальная. Фон настроения неустойчивый, склонен к аффективным вспышкам. Держится среди асоциальных подростков. После проведенного лечения состояние значительно улучшилось. Фон настроения выровнялся, без агрессивных тенденций. Выписан под наблюдение ПНД. Через месяц поступает в стационар повторно по поводу побегов из интерната, аффективной неустойчивости, агрессивного поведения к сверстникам, грубости по отношению к персоналу, отказа посещать школу.

3. Смешанные поведенческие и эмоциональные расстройства ^-92). Стойко агрессивное асоциальное или вызывающее поведение с выраженной тревогой или депрессией [18]. К реакциям пассивного протеста относятся отказ от еды, уходы их дома, рвота, энурез, суицидальные попытки, отказ пользоваться речью (аутизм до 2-3 лет). В пубертатном периоде чаще суицидальное поведение. В основе — комплекс сверхценных переживаний: обиды, недовольство самим собой или окружающими, незаслуженное наказание, унижение. Часто имеется несоответствие между поводом и поведением. У девочек — попытки отравления, у мальчиков — суицидальные попытки с повреждением частей тела. В большинстве случаев суицидальные попытки не завершаются летальным исходом. При истерических реакциях — это демон-

стративное поведение: порезы на запястье, груди, частое афиширование своего поступка. При эндогенных психозах суициды совершаются в одиночестве, пытаясь скрыть намерение.

патогенетические механизмы АГРЕССИИ

Наследуемость физической агрессивности.

Генетическая вариабильность выраженности агрессивности обусловлена полиморфизмом генов с небольшим эффектом вовлечения активности моно-аминергических систем головного мозга на уровне синтеза, транспорта и рецепции. Известно, что коэффициент наследуемости признаков поведения является специфичным для конкретной популяции, зависит от возраста и пола. Выявлена статистически значимая корреляционная связь различных форм агрессивного поведения в семьях с двумя сыновьями. Открыт интересный факт: в зависимости от индивидуального опыта и качественных особенностей среды может происходить изменение экспрессии и перестройка нейрохимической регуляции агрессивного поведения. Таким образом, агрессия имеет наследуемость и может содержать средовой компонент [36, 68].

Патофизиологические механизмы формирования агрессии. Ведущими в патогенезе являются нарушения в системе подкрепления (дофаминерги-ческих нейромедиаторных системах мезокортико-лимбических структур мозга). Формирование психопатологии личности и расстройства поведения возникают у подростков с акцентуациями и психопатиями характера, а также с СНВ.

Системная концепция эмоционального стресса. Известно, что в условиях стресса ведущим механизмом адаптации и нормализации гомеостаза является активация симпатоадреналовой и гипофизарно-надпочечниковой системы, а именно кортикостероидов [53].

У особей, устойчивых к стрессорным нагрузкам, в структурах лимбико-ретикулярного комплекса головного мозга исходно выявляется более высокое содержание норадреналина, вещества Р, эндорфи-на, пептида, вызывающего дельта-сон.

Стресс — не только пусковой механизм в адаптации организма к изменяющимся условиям внешней среды, но и ведущее звено в формировании в ЦНС устойчивых патологических состояний. С позиции теории функциональных систем П. К. Анохина, эмоциональный стресс в конфликтной ситуации формируется в определенной ситуации, когда субъект длительно лишен удовлетворять полезный приспо-

собительный результат. Формирующиеся длительно отрицательные эмоции, суммируясь, переходят в форму «застойного» генерализованного возбуждения структур головного мозга и затем вторично, через вегетативную и соматическую нервную систему, гормональные и иммунные звенья распространяются, включая молекулярные процессы в клетках организма, на все органы и ткани [46, 47].

Среди центральных механизмов эмоционального стресса большое внимание уделяется участию иммунных факторов в нейрохимических и нейрофизиологических процессах, обеспечивающих достижение результата и адаптацию организма в условиях стрессорных нагрузок. Известно, что нейроны и глиальные клетки синтезируют медиаторы нервной системы и рецепторы к ним. Взаимодействие между нервным и иммунным процессами обеспечивает целостную работу регуляторных систем организма. В частности, было изучено участие медиаторов иммунной системы (про- и антивоспалительные цитокины интерлейкин-1 в, интерферон-у, фактор некроза опухоли-а) в механизмах иммобилизаци-онной стрессорной нагрузки. Обнаружено, что активные по поведению в открытом поле крысы имели более высокое содержание в крови интерлейкина-1в, интерферона-у, фактора некроза опухоли-а после иммобилизационной нагрузки. У пассивных по поведению крыс такая же нагрузка вызывала более высокое содержание фактора некроза опухоли-а по сравнению с активными животными, отобранными в открытом поле [19].

Результаты экспериментальных исследований, полученных сотрудниками ГУ НИИЭМ РАМН, показали, что повышенная продукция цитокинов в перинатальный период у крыс приводит в последующем к нарушению исследовательского поведения и обусловливает высокую чувствительность к действию аддиктивных препаратов, что во многом может быть объяснено дисфункциями дофаминергической системы мозга. Выявленные в этих исследованиях особенности поведения крыс, у которых экспериментально повышали уровень интерлейкина-1 в в течение 1-й и 3-й недель жизни, определенно указывают на формирование минимальных мозговых дисфункций (ММД) у животных и позволяют рассматривать курсовое введение цитокинов в раннем онтогенезе в качестве возможной модели этих процессов у детей [15].

В настоящее время интенсивно продолжаются разработки, объединяющие современные работы по тропным гормонам гипофиза, гипоталамическим либеринам с известной теорией приспособления организма к экстремальным факторам среды. П. Д. Шабановым с сотрудниками на основании эксперимен-

тальных исследований и в наркологической практике показано, что в организации подкрепляющих функций мозга участвуют гипоталамические и внегипота-ламические (расширенное ядро миндалины) структуры мозга. Это послужило основанием создания концепции амигдалярно-гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы (АМГГИНА), объединяющей медиаторные и гормональные механизмы в единую систему адаптационных механизмов экстремального или положительного воздействия [53, 54]. В экспериментальных исследованиях на крысах, выращенных в условиях социальной изоляции, у большей части животных выявлен высокий уровень тревоги, эмоционального напряжения и агрессивности [26]. Используя в своих исследованиях различные модели стрессорных воздействий, авторы показали, что дисфункция системы АМГГИНА может привести к формированию различных форм девиантного поведения, в частности агрессии, аддикции к алкоголю и другим наркогенам.

функциональные методы коррекции АГРЕССИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ

Условно можно выделить два вида методов воздействия на агрессию — психолого-педагогические и психофизиологические методы.

К психолого-педагогическим методам коррекции агрессии относятся: 1) игра; 2) изъятие из привычного окружения и помещение в корригирующую среду или группу (если установлена связь между агрессивным поведением подростка и его ближайшим окружением); 3) творческое самовыражение (рисование, конструирование, занятия музыкой и другими видами творческой деятельности); 4) сублимирование агрессии в социально-одобряемую деятельность (труд, общественная работа, социальная работа — уход за больными, стариками и пр.); 5) сублимирование агрессии в спорт: подростков целесообраз-но приобщать к групповым видам спорта (футбол, баскетбол и пр.), требующим навыков сотрудничества. Высоко агрессивные индивидуальные виды спорта, например, бокс или карате, нежелательны; 6) участие в тренинговой группе с целью формирования навыков конструктивного взаимодействия и более адаптивного поведения [7, 34].

При проведении коррекции у детей часто возникают сложности. Во-первых, вызывающее поведение детей рождает неприязнь и агрессию даже у специалистов, тем более что общество уже и так признает их хулиганами, а не людьми, нуждающимися в помощи. Во-вторых, агрессивное поведение детей и подростков нередко рассматривается

как временное, преходящее, связанное с возрастными кризисами. Это приводит к тому, что к моменту обращения за помощью агрессивное поведение у подростка закрепляется как установившийся поведенческий стереотип, изменить который уже сложно. В-третьих, специалисты, работающие с агрессивными детьми и подростками, часто применяют методы, используемые в работе со сверх-социализированными невротиками. Это не дает результата, так как работа с невротиками направлена на снижение внутреннего контроля, в то время как агрессивным детям требуется его усиление. В-четвертых, общественное мнение больше доверяет исправительным учреждениям и ограничительным режимам, чем коррекционным методикам и терапевтическим центрам, хотя доказано, что жесткое ограничение не приводит маленьких агрессоров к исправлению поведения. Кроме того, коррекционную работу затрудняет и то, что в большинстве лечебных, учебных и исправительных учреждений выдвигается множество ограничений и требований. В учреждениях установление жестких правил и норм необходимо, но их соблюдение укрепляет главным образом внешний контроль, а внутренний только ослабляет. Дети усваивают, что они должны делать только то, что им говорят, и выполняют это формально, но зато могут уклониться от всякой ответственности за свое поведение. И, наконец, групповая работа с агрессивными подростками, основная цель которой — снижение уровня агрессивности путем обучения навыкам адаптивного поведения.

Для достижения этой цели специалист в условиях коррекции должен решить следующие задачи:

• дать ребенку возможность осознать неконструктивность его агрессивного поведения;

• научить ребенка понимать переживания, состояния и интересы других людей;

• выработать у ребенка умение грамотно проявлять свои эмоции и сдерживать агрессивные реакции;

• сформировать навыки конструктивного разрешения межличностных конфликтов.

Выполнение этих задач дает возможность подросткам снизить уровень агрессивности и таким путем добиться более адекватной социализации [8].

Многие подростки, приходящие в группу, обладают высоким уровнем скрытой агрессии. Иногда она может быть открытой и проявляться в самых разнообразных поступках. Обычно вы встречаетесь с подростками, которые явно выражают свою агрессию в ругани, грубости, угрозах, дерзости в отношениях с руководителем и т. д. Все это служит для них источником неприятностей и осложняет отношения с окружающими. Некоторые подростки подавляют

собственную агрессивность и трансформируют ее в соматические и нервные заболевания. В то же время встречаются дети, которые используют свою агрессию в качестве мотивирующей силы для достижения успехов в учебе или спорте. Поэтому при наборе агрессивных детей в группу, их следует подбирать группу с разными моделями поведения: двоих-троих детей, не осознающих свою агрессивность; одного-двух, осознавших свое поведение; одного-двух, реализующих свою агрессивную энергию в спорте; одного-двух, выражающих свою агрессивность в музыке или учебе; обязательно должны быть участники, которые бы показывали положительный пример поведения.

Эффект коррекционной работы с подростками обычно определяют следующие факторы: установка пациента и семьи на помощь специалиста, клинические особенности заболевания, характерологические особенности подростка, возможность эмоционального сопереживания агрессивных реакций, возможность перестройки неадаптивного поведения и обретения навыков адаптивного общения [7].

Успешность групповой работы зависит от учета клинических и психологических показаний. К ним относятся характерологические и аффективные нарушения, которые создают проблемы в межличностных отношениях и проявляются повышенной агрессивностью. Такими нарушениями являются эгоцентризм, неустойчивость самооценки, тревожно-мнительные черты характера, неадекватный уровень притязаний.

Подросткам с агрессивным поведением групповые занятия показаны только после проведения индивидуальной работы или медикаментозной терапии. Практически любому подростку с агрессивным поведением можно рекомендовать групповые занятия.

Противопоказаниями для агрессивных подростков являются: отрицательное отношение ребенка или его родителей к этому методу, отсутствие успеха предварительной индивидуальной работы и/или медикаментозной терапии, сочетание агрессивности с двигательной расторможенностью, из-за чего поведение становится трудно контролируемым, наличие острой психотической симптоматики (бреда, галлюцинаций и пр.), сниженный интеллект до степени умеренной дебильности.

коррекция расстройств личности подростков с психическими нарушениями

Предварительные исследования подростков с достаточно развитым сознанием и сохранным ин-

теллектом и различными видами аддикций (наркомания, алкоголизм, патологическое пристрастие к играм) показала возможность коррекции функционального состояния головного мозга на основе адаптивной саморегуляции функционального состояния с внешней обратной связью (БОС) [56-59, 63]. В результате проведенного курса БОС в комплексной терапии у подростков был выработан устойчивый навык комфортного состояния, что привело к заметному улучшению своего поведения.

Однако у большей части подростков с психопатологией личности вырабатываемый навык в аналогичных условиях отличался неустойчивостью. Поэтому, попадая в ту же среду с нерешенными проблемами, подростки срывались и были повторно госпитализированы. В связи с этим нами разработана новая комплексная программа реабилитации, позволяющая преодолеть патологические стереотипы поведения, формируя адекватное поведение и социальную адаптацию. Одним из нестандартных функциональных подходов, позволяющих выработать новые способы поведения, может быть метод телесно-ориентированной терапии. Наиболее известными из них являются: анализ Райха [40], биоэнергетический метод Лоуена [32], методы Александера, Фельденкрайза и другие индивидуальные и групповые подходы. В психотерапии применялся недирективный метод воздействия на личность по Роджерсу [цит. по 42].

Цель настоящей работы состояла в нейрофизиологическом обосновании «разрешения» внутрилич-ностных конфликтов у асоциальных подростков на основе телесного осознания ими новых проприо-цептивных стереотипов.

Были исследованы 23 подростка мужского пола (14-16 лет) с резидуально-органическим поражением головного мозга и психотическими расстройствами поведения ( агрессивность, аффективные расстройства, суицидальные попытки в рамках депрессивного синдрома, бродяжничество и т. д.), находящихся на стационарном лечении 3-й городской психиатрической больницы им. И. И. Скворцова-степанова Санкт-Петербурга (70 % детей из интерната). У всех подростков вследствие постнаталь-ного развития минимальной мозговой дисфункции (ММД) и энцефалопатии был сформирован СДВГ и расстройства поведения. Диагноз ставился на основании неврологического, психологического и психиатрического обследования. Выбор подростков проходил по следующим критериям: относительная сохранность когнитивной сферы, заинтересованность в проводимых занятиях, отсутствие грубых очаговых изменений мозга (по данным заключения ЭЭГ).

Показатели Признак ярко выражен Присутствие признака Отсутствие признака

Агрессия 80 10 10

Вербальная агрессия 75 15 10

Тревожность 65 30 5

Незащищенность 60 25 15

Низкая самооценка 75 15 10

Завышенная самооценка 0 10 90

Перед проведением психокоррекционной работы проводили диагностическое обследование подростков с целью выявления значимых психологических и психофизиологических характеристик, имеющих влияние на формирование расстройств поведения: оценивали уровень тревожности, самооценку, агрессивность, ЭЭГ, ЭМГ, ЧСС, блоки патологического мышечного напряжения.

В качестве диагностического материала мы выбрали следующие методики: тест Спилбергера-Ханина на определение личностной и реактивной тревожности; проективный тест «несуществующее животное»; проективный тест «осознание телесности»; метод адаптивной саморегуляции состояния с ЭЭГ, ЭМГ, ЧСС-БОС.

Результаты первичного тестирования выявили следующие характерологические особенности подростков:

1. Тест на выявление уровня личностной и реактивной тревожности показал, что 65 % подростков имеют высокий уровень личностной и низкий уровень реактивной тревожности; 25% имеют умеренный уровень личностной тревожности и низкий уровень реактивной тревожности; 10 % умеренный уровень как личностной, так и реактивной тревожности.

2. В проективном тесте «несуществующее животное» мы оценивали по балльной системе наличие интересующих нас характеристик (показателей): 2 балла — признак ярко выражен, 1 балл — присутствия признака, 0 баллов — отсутствие признака. Результаты тестирования приведены в табл. 1. Таким образом, можно сказать, что большинство

подростков с расстройствами поведения характеризуются низким уровнем самооценки, внутренним чувством незащищенности и напряженности. Это сказывается на высоком уровне личностной тревожности, блокирующейся в ситуации реальной угрозы, как средство психологической защиты в ситуации стресса, и приводит к снижению уровня реактивной тревожности. Однако в результате недооценки значимости происходящей ситуации в ситуации стресса возникает агрессивное поведение.

В своих работах В. Райх [40] писал, что хронические мышечные зажимы блокируют три основных биологических возбуждения: тревожность, гнев, сексуальное возбуждение. Он пришел к выводу, что физическое мышечное напряжение и психологическая защита — это одно и то же [35]. Защита человека оказывается функционально тождественной напряжению мышц. С точки зрения В. Райха, это означает, что мышечные зажимы служат одной и той же функции в психическом аппарате и могут влиять друг на друга. Таким образом, работая с мышечными блоками, мы опосредованно разрушаем сформировавшиеся патологические защиты, приводящие к деструктивному поведению подростков.

Перед проведением психотренинга проводилась диагностическая оценка мышечного напряжения (мышечных блоков) и осознания своего тела подростком.

ЭМГ-БОС («Миотрак», Канада): этот портативный прибор позволил количественно оценить (в мкв) уровень мышечного напряжения в мышцах конечностей, спины в положении лежа, а также после попытки их произвольного сокращения-расслабления (остаточное мышечное напряжение).

Проективный тест «осознание телесности». Подросткам предлагалось семь вопросов, относительно того, как они выражают себя, взаимодействуют с окружающим миром, защищаются, добиваются целей, получают энергию, управляют собой — через отдельные части тела. Ответ предлагалось изобразить в качестве рисунка на отдельном листе, затем вырезать и составить фигуру — себя. При обработке теста использовали балльную систему оценки, принимая 2 балла за ярко выраженное присутствие интересующего нас признака, 1 балл — за наличие этого признака, 0 баллов — за отсутствие признака. Оценка проходила по следующим критериям (табл. 2).

Таким образом, по результатам теста можно сказать, что у 70 % подростков нарушено восприятие собственного тела, либо не сформирована его схема; у 80 % «размыты» либо не выстроены границы тела; у 75 % отдельные части тела осознаются в общем, без детализации; 80 % детей фиксируют свое внимание на какой-либо одной части тела, что

Признак Ярко выражен Присутствие признака Отсутствие признака

Детализация рисунка 5 20 75

Детализация вырезания 5 15 80

Наличие всех частей тела 0 15 85

«Множественность» частей тела 80 10 10

«Дробность» частей тела 60 30 10

Гармоничность фигуры 10 20 70

Пропорциональность фигуры 10 20 70

Наличие внутренних органов 0 60 40

говорит о неумении подростка владеть всем телом целиком, имея ограниченный набор способов самовыражения и взаимодействия с окружающим миром. Это ограничивает поведенческий диапазон ребенка, чаще всего зоны фиксированного внимания и являются «проблемными» — мышечными блоками, несущими в себе неразрешимый конфликт; 60 % подростков рисовали внутренние органы (чаще сердце), это может говорить о присутствии блоков-зажимов на уровне внутренних органов; у 60 % подростков присутствует асимметрия в ощущении собственного тела; 70 % испытывают дисгармоничность и непропорциональность в телесном восприятии себя.

Расстройство психики ведет за собой расстройство восприятия собственного тела и телесных ощущений, происходит раскол между психическим и телесным, формируя внутренний конфликт, ощущающийся на уровне мышечного напряжения и выражающийся в нарушении поведения. Непонимание своего тела и различных телесных ощущений равнозначно непониманию себя самого, своих потребностей, чувств, мыслей, и поступков. Непринятие своего тела ведет к непринятию себя самого, своих сильных и слабых сторон, что приводит к низкой самооценке, невозможности раскрыть личностный потенциал и ресурсы, помогающие подростку адаптироваться в обществе.

Психокоррекционный тренинг методом телесно ориентированной терапии условно делился на три этапа.

Основной целью I этапа стало уменьшение психоэмоционального напряжения, стресса. В индивидуальных занятиях проводился аутотренинг на релаксацию (4-5 занятий), где подростки обучались технике освоения навыка измененного состояния сознания (комфортное состояние) с помощью различных вариантов адаптивной саморегуляции с внешней обратной связью на компьютерном тренажере «коррекция психоэмоционального состояния». Данный этап позволяет развить у подростка моти-

вацию к дальнейшим занятиям, установить доверительные отношения между подростком и терапевтом, подготовить подростка к дальнейшей работе путем обучения техникам дыхательной саморегуляции и направленного воображения, а также улучшить эмоциональное состояние подростков, снять тревогу перед занятиями.

На II этапе проводилось непосредственно обучение подростка телесной саморегуляции. Работа начиналась с пассивного воздействия самого терапевта на тело подростка, переходя к дальнейшему обучению ребенка определенным активным упражнениям с последующим самостоятельным их выполнением. Основная цель этого этапа — ориентация подростка на изучение тела, формирование схемы тела, для лучшего понимания себя и своих ощущений. Осознание патологических двигательных стереотипов и их устранение, развитие мышечного чувства и тонкой двигательной координации, интеграция тела во времени и пространстве, энергетизация организма, определение блоков мышечных зажимов и проработка проблемной зоны путем обучения подростка методам активной мышечной релаксации.

После 3-4 индивидуальных занятий по телесной саморегуляции подросток включался в групповой телесный тренинг, и далее индивидуальная и групповая работа двигались параллельно.

III этап — групповой телесный тренинг — включал 12 занятий, в группу входило 8 человек. Основной акцент делался на упражнения, способствующие формированию у подростков социального доверия, двигательной синхронизации при телесном контакте, на обучение взаимодействию друг с другом на телесном уровне, на развитие эмоционально-волевой сферы, на снятие страха перед контактом с другим телом. Подростки обучались понимать не только то, как их потребности, желания, мысли и чувства кодируются в различных телесных состояниях, но и понимать потребности, состояния и переживания других людей. Групповые занятия позволили не только

Показатели Признак ярко выражен Присутствие признака Отсутствие признака

Агрессия 40 30 30

Вербальная агрессия 35 25 40

Тревожность 25 50 25

Незащищенность 30 25 45

Низкая самооценка 20 45 35

Завышенная самооценка 0 10 90

снять страх у подростка перед телесным контактом, но и выработать чувство ответственности за другого человека, развить коммуникативные навыки.

При исследовании потесту на определение реактивной и личностной тревожности по Спилбергеру-Ханину заметно снизились показатели личностной тревожности: у 55 % подростков уровень личностной тревожности снизился до умеренного, в то время как уровень реактивной тревожности остался неизменно низким; у 10 % регистрировали умеренный уровень реактивной и личностной тревожности; у 25 % уровень личностной тревожности остался высоким при низком уровне реактивной тревожности.

Тест «несуществующее животное» (табл. 3) показал, что после проведенной работы значительно повысилась самооценка подростов, заметно снизился уровень вербальной агрессии, уменьшились показатели внешней агрессии, повысилось чувство уверенности и защищенности, снизилась тревожность.

Исследование у подростков блоков мышечных зажимов показало связь основных мышечных блоков с внутренними конфликтами подростков: область спины (25 %), связанная с высокой тревожностью, чувством незащищенности, страхами, ожиданием опасности, недоверием к окружающим; область груди и сердца (10 %), говорящая о неумении выражать эмоции, как позитивные, так и негативные, отверженности близкими, отрицание, либо недостаток любви, физического контакта, проблемы в общении; руки (85 %) — выражается как нереализованная потребность в общении с другими людьми, а также как сильная скрытая невыраженная агрессия, высокий уровень тревоги, страхи, чувство незащищенности; ноги (70 %) — низкая самооценка, неуверенность в себе, уход, избегание сложных конфликтных ситуаций; область бедер (15 %) — потребность в уважении окружающих, страх перед самовыражением.

Таким образом, определение мышечного блока является хорошим диагностическим методом. Изменение в мышечных блоках определялось в области двигательных точек мышц по амплитуде ЭМГ в мкв и при субъективной оценке самого пациента. Практически у

90 % подростков мышечное напряжение настолько высоко (и это показали психофизиологические исследования), что подросток сразу же без труда мог назвать проблемную зону. Большинство подростков отмечали состояние постоянного мышечного напряжения, усиливающееся при эмоциональном возбуждении, критических ситуациях, стрессе. Мышечное напряжение приводит к внутреннему дискомфорту, тяжести, подавленности, сниженному настроению, астенизации. После снятия мышечного напряжения, подростки отмечали появление легкости в теле, чувство внутреннего облегчения, улучшение настроения, чувство внутренней свободы, энергии.

функциональные методы коррекции АГРЕССИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ

У больных с различными формами неврозов предложен способ оперантного управления психофизиологическим состоянием [16]. С этой целью изготовлен прибор, являющийся генератором электрических импульсов, частота которых модулирована электрической активностью головного мозга и трансформируется с помощью технических средств в фотосигналы. На передней панели прибора имеются четыре клавиши, каждая из которых соответствует определенному диапазону частот световых мельканий. Первая соответствует частоте дельта-колебаний, вторая — тета-ритму, третья — альфа-ритму, четвертая — бета-ритму (16-35 Гц). На передней панели имеется экран, через который испытуемый воспринимает световые импульсы различной длительности (1 с; 0,5 с; 0,2 с; 0,1 с). При нажатии пациентом клавиши на пульте включается аппарат, посылающий свет в выбранном режиме. Затем контакты автоматически размыкаются, и пациент снова включает выбранный режим подачи световых сигналов. Таким образом, опосредованно через нормализацию эмоционального гомеостаза происходит восстановление психофизиологического состояния. Число самостимуляций позволяет судить о количественной мере мотивации.

БИОАКУСТИЧЕКАЯ ЭЭГ-ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ КАК СПОСОБ НЕПРОИЗВОЛЬНОЙ КОРРЕКЦИИ ПОВЕДЕНИЯ АГРЕССИВНЫХ ПОДРОСТКОВ

У подростков с СНВГ и асоциальными расстройствами поведения проводился курс функциональной коррекции состояния [17, 18]. Сеансы биоакустической коррекции (БАК) заключались в прослушивании текущей звуковой картины биоэлектрической активности головного мозга. Все обследуемые получали единственное задание — «слушать работу собственного мозга». Курс БАК состоял из 10-12 занятий по 20 минут. В ходе процедур БАК-ЭЭГ реорганизация структуры биоэлектрической активности головного мозга выражалось в уменьшении амплитуды медленной (тета- и дельта-активности), увеличении альфа-активности, также в снижении уровня межполу-шарной асимметрии. В диапазоне тета-ритма в лобных и затылочных отведениях наблюдалось уменьшение амплитуды с 19,6 до 15,1 %. В затылочных отведениях было увеличение альфа-ритма с 57,0 до 65-70 %. Уровень межполушарной асимметрии биоэлектрической активности головного мозга уменьшился с 14,0 до 10,0 % в лобных отделах и с 19,0 до 11,0 % в затылочных отведениях. В результате функционального тренинга у подростков в стационаре повысилась коммуникабельность со сверстниками, улучшился контакт с медицинским персоналом и родителями, появился интерес к жизни, учебе, работе. При исследовании сенсо-моторной реакции (СМР) латентный период (ЛП) этой реакции на вербальные стимулы уменьшился с 540 мс до 496 мс, количество ошибок уменьшилось с 21,1 до 10,6 %. В тесте на образные стимулы латентный период уменьшился с 371 мс до 331 мс, количество ошибок уменьшилось с 5,5 до 2,6 %. Таким образом, с целью уменьшения доли участия когнитивных функций у подростков с выраженным астено-невротическим синдромом и нарушением внимания, а также у лиц с ригидным деструктивным поведением показан курс адаптивной перестройки непроизвольно регулируемого параметра (биоаку-стическая обратная связь, психотерапевтические процедуры на релаксацию) [65].

ПРЕДИКТОРЫ РАЗВИТИЯ ПСИХОПАТОЛОГИИ ЛИЧНОСТИ

Предикторами развития психопатологии являются: генетическая предрасположенность, черты незрелости развития личности, психопатии и акцен-

туации характера, искажения воспитания в семье, последствия органического поражения мозга различного генеза, неврозы и дистонии, психические расстройства.

ФОРМИРОВАНИЕ ПСИХОПАТОЛОГИИ ЛИЧНОСТИ

Формирование психопатологии личности ускоряется из-за конфликтности; эмоциональной неустойчивости; резкого снижения в эмоциональной и волевой сфере; отсутствия критики своего поведения; снижения интеллекта до нижней границы нормы; заниженной самооценки, эгоцентризма; тотальности дезадаптации и практической беспомощности; нежелания учиться или работать; формирования выученной беспомощности; делинквентного и девиантного поведения.

ДИСОЦИАЛЬНЫЕ РАССТРОЙСТВА ЛИЧНОСТИ

Дисоциальные расстройства личности проявляются равнодушием к чувствам других; пренебрежением к социальным правилам; низкой толерантностью к неудачам; отсутствием чувства вины; неспособностью извлекать уроки из ошибок; неспособностью поддерживать прочные деловые, дружеские, семейные, сексуальные отношения; непопулярностью среди подростков существующей службы оказания помощи; территориальной отдаленностью этих служб от населения муниципальных образований и низкой эффективностью применяемых методов работы с подростками [39].

Таким образом, развитие у подростков психопатологических и асоциальных расстройств личности обусловливает формирование в ЦНС устойчивого патологического состояния (УПС), которое определяет ригидное деструктивное поведение. У большей части подростков с аддикци-ей к алкоголю выработанный ими навык оказался неустойчивым, что приводило к повторной госпитализации. Обследование этого контингента выявило у подростков грубые нарушения психики и поведения. В анамнезе генетическая предрасположенность, социальный фактор (неблагополучная семья), акцентуации характера, психопатии, перинатальная патология с развитием у 56 % СНВ. Характерные особенности личности — лживость, скрытность, подозрительность, завышенная самооценка, демонстративность поведения, желание «быть на виду», занимать ведущие роли

на фоне резкого снижения интереса к работе или учебе, волевой сферы, отсутствие мотивации на лечение. Они были личностно огрублены, прямолинейны, эмоционально неустойчивы и агрессивны, нигде не учились и не работали. Употребляют алкоголь, психоактивные вещества. Конфликтны, эмоционально неустойчивы. Без критики своего поведения.

Пример 3. Сергеев Алексей, 1993 г. р. (15 лет). Психогенное расстройство поведения — криминальное поведение (разбои, грабежи, воровство). Наркомания — психостимуляторы (амфетамин, экстази, спиды, последнее время бутираты). Переношенная беременность. Вес ребенка при рождении 2400 г. Физически недоразвит. Курит с 6 лет. Родители: отец — охранник, мать работает в магазине. В связи с правонарушениями подросток находится в специальной школе сроком на 3 года. При обследовании сознание не помрачено. В месте, времени, собственной личности ориентируется верно. Контакт формален. Дистанции не соблюдает. О себе рассказывает по наводящим вопросам. Бреда и обмана восприятия нет. Фон настроения снижен. Походка шаткая. Речь понимает в полном объеме. Окончил 6 классов, таблицу умножения не знает. Память снижена. Отмечается выраженная истощаемость. Предлагаемые пословицы и поговорки не может объяснить. Общие знания незначительны. Круг интересов сужен. Суждения поверхностны. Интеллект на низкой границе нормы. Педагогически запущен. На отделении адаптирован среди асоциальных подростков. Аффективно неустойчив, агрессивен. На фоне терапии стал мягче. На ЭЭГ — негрубые, диффузные изменения биоэлектрической активности головного мозга с локальным акцентом в левой затылочной области. Осмотр психолога. По методике Векслера Ю вербальный — 94, Ю невербальный — 82, Ю общий — 88. Выраженное расстройство внимания. В личностной сфере — неустойчивые черты в сочетании с отсутствием морально-этических установок. Асоциальная направленность поведения. Поступил в стационар повторно. Последний раз сбежал на один месяц. Доставлен в подростковое отделение 3-й городской психиатрической больницы им. И. И. Скворцова-Степанова Санкт-Петербурга.

У большей части подростков с психопатологией личности вырабатываемый навык в аналогичных условиях отличался неустойчивостью. Поэтому, попадая в ту же среду с нерешенными проблемами, подростки срывались и были повторно госпитализированы. В связи с этим нами разработана новая комплексная программа реабилитации, позволяющая преодолеть патологические стереотипы пове-

дения, формируя адекватное поведение и социальную адаптацию.

Проблема коррекции расстройств личности и поведения этих подростков может быть решена в рамках развития нового методологического подхода, позволяющего воздействовать на адаптивные механизмы мозга в системе подкрепления. Коррекция функционального состояния и поведения на основе метода адаптивной саморегуляции с внешней обратной связью оказывается возможной у подростков с относительно сохранным интеллектом и волевой сферой.

ПУТИ КОРРЕКЦИИ ЭМОЦИОНАЛЬНЫХ И ПОВЕДЕНЧЕСКИХ РАССТРОЙСТВ У ПОДРОСТКОВ

Условно можно выделить несколько основных направлений коррекции.

1. Активизация тонуса коры и подкрепляющих систем мозга (микрополяризация, транскраниальная стимуляция, применение сочетанного подкрепления (положительного и отрицательного) в условиях адаптивной саморегуляции ЭЭГ-БОС на увеличение интенсивности бета-ритма.

2. Коррекция с уменьшением доли участия когнитивных функций в адаптивной перестройке непроизвольно регулируемого параметра функции (биоакустическая обратная связь — БАК), психотерапевтические процедуры на релаксацию.

3. Функциональная коррекция неадекватного поведения на более ранних сроках развивающегося мозга (обращение к сохранной эмотивной сфере у детей младшего школьного возраста) с применением адаптивной саморегуляции с ЭЭГ-БОС.

4. Метакогнитивное обучение определяется как выполнение когнитивных (учебных) нагрузок только в момент увеличения интенсивности бета-ритма (обучение в процессе тренинга с ЭЭГ-БОС на увеличение амплитуды бета-ритма).

5. Направленная регуляция подкрепляющих систем мозга при действии нейромодуляторов на ЦНС.

ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ КОРРЕКЦИИ ПОВЕДЕНИЯ

1. Метод электростимуляции мозговых структур. Электростимуляция мозговых структур и аверсивное подкрепление

В проведенных нами исследованиях у подростков с аддиктивными расстройствами (наркотическая и алкогольная зависимость, гемблинг) обнаружено,

что в результате курса транскраниальной электростимуляции мозга (ТЭС) префронтальной и теменной зоны по методу В. П. Лебедева (частота 77,8 Гц, длительность 3,75 мс, ток 3-3,5 мА) у подростков купировался абстинентный синдром, улучшилось самочувствие и настроение, нормализовался сон, снизился уровень реактивной тревожности (с 54 до 47), уровень ЭМГ снизился с18 до 10 мкв, улучшились показатели процессов внимания по данным СМР, снизился уровень агрессивности. По данным ЭЭГ, было достоверное увеличение интенсивности бета-ритма, уменьшилась медленная активность. Полученные результаты подтвердили концепцию других авторов, показавших, что ТЭС активирует эндодорфинные, серотонин- и ГАМК-ергические и опиоидные структуры лимбической системы мозга. Показано, что процедура ТЭС являлась частью комплексной реабилитации подростков с наркотической и алкогольной зависимостью. Транскраниальная микрополяризация (ТКМП) проводилась у подростков с социальными расстройствами поведения в проекции: катод — правая лобная доля, анод — нижняя треть прецентральной извилины правого полушария, длительность 25 мин, сила тока

0,7-1,0 мА, 12 процедур. В результате ТКМП орбитальных и лобновисочных областей коры правого полушария происходила значительная редукция нарушений внимания, импульсивности, уменьшение фрустрации. Улучшение показателей когнитивной сферы сопровождалось положительной динамикой ЭЭГ-паттерна (снижением амплитуды альфа-ритма с 75 до 50 % и тета-ритма с 45 до 15 %, усилением интенсивности бета-ритма с 4-12 до 25-30 %), уменьшением времени и количества ошибок в условиях сенсомоторных (СМР) нагрузок. Полученные результаты свидетельствовали о частичной нормализации и стабилизации нейродинамических процессов в мезокортиколимбических структурах мозга и восстановлении функционирования системы селекции действий и возможности подавления подготовленной программы движения [58, 59, 64, 65].

У подростков с ригидными установками поведения, сниженной психоэмоциональной и волевой сферой, расстройством внимания предложен вариант непроизвольной коррекции своего состояния с помощью метода ЭЭГ-акустической обратной связи.

2. Биоакустические методы непроизвольной коррекции внимания у подростков с расстройствами поведения

У подростков с СНВ и асоциальными расстройствами поведения проводили курс функциональной коррекции состояния с помощью метода ЭЭГ-акустической обратной связи. Курс лечения состоял из 10-12 занятий по 20 мин. Метод биоакустической

коррекции (БАК) состоит в непроизвольном преобразовании биоэлектрической активности головного мозга путем транспонирования спектра ЭЭГ в область частот звукового диапазона, что давало возможность испытуемым в реальном времени услышать работу собственного головного мозга. При этом в звуковом образе электрической активности мозга полностью сохранялись исходные соотношения основных параметров сигнала ЭЭГ (амплитуд, частот и фаз всего физиологически значимого диапазона). Учитывалась целостность пространственно-временной структуры ЭЭГ. В ходе процедур БАК-ЭЭГ реорганизация структуры БЭА головного мозга выражалась в уменьшении амплитуды медленной (тета- и дельта-биоритмов), увеличении альфа-активности, также в снижении уровня межполушарной асимметрии компонентов ЭЭГ и снижением уровня межполушарной асимметрии. В диапазоне тета-ритма в затылочных отведениях наблюдалось уменьшение амплитуды с 19,6 до 15,1%. В затылочных отведениях наблюдалось увеличение альфа-ритма с 57 до 65-70 %. У некоторых подростков отмечалось снижение амплитуды бета-ритма в лобных и в затылочных отведениях. Уровень межполушарной асимметрии биоэлектрической активности головного мозга уменьшился с 14,0 до 10,0 % в лобных отделах и с 19,0 до 11,0 % в затылочных отведениях. При исследовании сенсомоторной реакции (СМР) ее латентный период на вербальные стимулы уменьшился с 540 мс до 496 мс, количество ошибок уменьшилось с 21,1 до 10,6 %. В тесте на образные стимулы латентный период уменьшился с 371,4 мс до 330,6 мс, количество ошибок уменьшилось с 5,5 до 2,6 %. В результате психотренинга у подростков в стационаре повысилась коммуникабельность со сверстниками, улучшился контакт с медицинским персоналом и родителями, появился интерес к жизни, учебе, работе [65, 66].

Таким образом, с целью уменьшения доли участия когнитивных функций у подростков с нарушением внимания и ригидным деструктивным поведением показан курс адаптивной перестройки непроизвольно регулируемого параметра (биоаку-стическая коррекция) в сочетании с психотерапевтической процедурой на релаксацию.

3. Методы саморегуляции внимания и поведения детей 8-10 лет с помощью ЭЭГ-БОС на увеличение бета-ритма

С целью направленной коррекции внимания и поведения у 15 детей с СНВГ младшего школьного возраста (8-10 лет) исследовали возможности эмо-тивного подкрепления в условиях адаптивной саморегуляции с ЭЭГ-БОС на произвольное увеличение интенсивности бета-ритма. Для этого в начале се-

анса врач для каждого из них выбирал порог уровня активности бета-ритма. Достижение самим ребенком заданного порога поощрялось демонстрацией мультфильма. Недостижение заданного уровня бета-активности, любое отвлечение тотчас прерывало обратную связь, и фильм выключался.

Всего проведено 14 занятий с ЭЭГ-БОС на увеличение амплитуды бета-ритма. В результате анализа полученных результатов выявлена успешность контролирования внимания и своего внутреннего состояния при когнитивном обучении. В начале тренинга по данным анализа БЭА мозга в фоновой ЭЭГ доминировал альфа-ритм 50-60 % в низкочастотном диапазоне (6-7 Гц). В процессе тренинга увеличился спектр мощности тета-ритма до 5060 %, уменьшилась интенсивность альфа-ритма до 40-50 % и снизилась амплитуда бета-ритма до значений фона. К концу занятий с ЭЭГ-БОС бета-ритм вырос на 15-20 %, а мощность тета-ритма снизилась на 20 % в сравнении с исходными показателями.

Таким образом, перспективным направлением можно считать функциональную коррекцию адаптивного поведения на более ранних сроках развивающегося мозга (обращение к сохранной эмотивной сфере у детей младшего школьного возраста) с применением адаптивной саморегуляции с ЭЭГ-БОС на увеличение интенсивности бета-ритма.

4. Функциональные методы коррекции агрессивного поведения в адаптивной саморегуляции состояния с БОС в комплексной терапии

А. Саморегуляция психофизиологического состояния человека в условиях ЭЭГ-акустической обратной связи. Обследовано 23 подростка (15-17 лет) с активными формами агрессивного поведением (аддикцией к алкоголю и токсикантам) и пассивными формами протеста (воровство, бродяжничество). Комплексное лечение больных в остром периоде проведено в 3-й городской психиатрической больнице им. И. И. Скворцова-Степанова, Санкт-Петербург Каждому обследуемому проводили по 5-10 сеансов ЭЭГ-акустической обратной связи (БАК). После проведенного курса лечения с ЭЭГ-акустической обратной связью выявлена положительная динамика по результатам клинических наблюдений, повторного психологического и психофизиологического тестирования.

Ранее нами показана успешность курса функционального лечения (15-20 процедур) больных неврозом с астено-невротическим и ипохондрическим синдромом. Применялся альфа-стимулирующий тренинг, который привел к нормализации биоэлектрической активности головного мозга (увеличению

интенсивности альфа-ритма, снижению амплитуды медленной активности головного мозга). Отмечена также высокая вероятность переходов от различных ритмов к альфа-ритму. Положительная динамика активности мозга соответствовала изменениям клинических, психофизиологических показателей и динамике состояния пациента.

На основании опыта работы с больными неврозом проведено предварительное исследование у подростков с реактивными расстройствами поведения (тревоги, страхи, фобический синдром) с применением метода адаптивной саморегуляции с ЭЭГ-БОС и ЭЭГ-БАК.

Б. Стратегия коррекции агрессивного поведения с различными вариантами биоуправления. Предлагается стратегия коррекции девиантного поведения с различными вариантами адаптивной саморегуляции состояния с БОС. На первом этапе проводилась ЭЭГ-акустическая обратная связь (БАК). На основе уровня предпочтения того или иного звучания (звуки собственного мозга) пациент имел возможность модифицировать звуковой образ, перестраивая структуру ЭЭГ. Применялся курс из 3-5 занятий по 20 минут. На втором этапе функционального лечения проводился психотренинг с помощью адаптивной саморегуляции с ЭЭГ-БОС на увеличение интенсивности альфа-ритма (4-5 занятий).

В результате проведенного курса адаптивной саморегуляции с БАК показана эффективность воздействия на функциональное состояние головного мозга. В ходе непроизвольной регуляции биоэлектрической активности головного мозга отмечалась реорганизация паттерна ЭЭГ в виде уменьшения медленной активности мозга (тета-, дельта-ритмов) и снижения уровня межполушарной асимметрии. В частности, амплитуда дельта-ритма уменьшилась с

11,2 до 7,8 % в лобных отведениях и с 5,7 до 3,6 % в затылочных отведениях. Выявлено также уменьшение интенсивности тета-ритма в затылочных отведениях с 19,6 до 15,1%. В затылочных отведениях найдено увеличение активности альфа-ритма с 57,0 до 64,2 %. Уровень межполушарной асимметрии мозга уменьшился с 14,0 до 10,0 % в лобных и с 19,0 до 11,0 % в затылочных отделах мозга.

Для упрочения сформированного навыка релаксации с помощью БАК в последующем проведен курс альфа-стимулирующего тренинга на произвольное увеличение амплитуды альфа-ритма (ЭЭГ-БОС). Проведенные исследования показали преемственность сочетания различных вариантов адаптивной саморегуляции ЭЭГ с внешней обратной связью. В первые 3-5 дней рекомендуется использовать метод непроизвольного контроля ЭЭГ акустической обратной связи, а в последующем применять произволь-

ный контроль на увеличение интенсивности альфа-ритма.

Таким образом, показана высокая эффективность предложенной стратегии сочетанного применения методов БАК и ЭЭГ-БОС в направленной коррекции состояния и поведения агрессивных подростков. Обоснована целесообразность использования метода БАК-ЭЭГ на ранних этапах лечения, как метода, не предъявляющего высоких требований к уровню интеллекта, памяти и внимания с последующим переходом к применению метода ЭЭГ-БОС, позволяющего пациенту эффективно формировать устойчивый навык перехода на комфортное состояние [65, 66].

5. Коррекция агрессивного поведения с ЭЭГ-БОС с аверсивным подкреплением

У подростков с различными формами агрессии применялся метод ЭЭГ-БОС на увеличение интенсивности бета-ритма в условиях сочетанного применения традиционного положительного подкрепления при превышении заданного уровня амплитуды бета-ритма (непрерывность звучания фрагмента музыки) и отрицательного(аверсивного) подкрепления при снижении заданного уровня бета-активности. Это достигалось подачей больному индивидуально подобранного порога постоянного тока от 3 до 7 В, подаваемого на ладонную поверхность предплечья. Обнаружено, что уже на втором занятии подростки обучились устойчиво сохранять заданный порог управления регулируемого параметра без применения отрицательного подкрепления. Поэтому в последующем на протяжении 10 занятий успешность контроля управляемого сохранялась только в условиях аппетентного сигнала внешней обратной связи.

Таким образом, обучение в условиях психотренинга на увеличение интенсивности бета-ритма было наиболее эффективным в условиях сочетания положительного подкрепления (при достижении заданного порога) и отрицательного (аверсивного) подкрепления при снижении заданного уровня активности бета-ритма.

6. Обучение толерантности к эмоциональному стрессу (моделирование преодоления стресс-зависимого поведения)

С начала 1980-х гг. по настоящее время продолжается поиск с использованием современных научных и практических знаний и до конца не решен вопрос диагностики и немедикаментозной коррекции хронических эмоциональных стрессов (синдром «эмоционального выгорания») высокоспецилизированных работников когнитивного труда (педагоги, врачи, ученые, служба маркетинга и пр.). Например, Алленом и Бланчардом [цит. по 57] на основании скриннингово-го психофизиологического обследования служащих коммерческих предприятий была выделена группа с

фактором риска нервных расстройств (стресса, дистресса, фобии) и предложена коррекционная программа на основе психотренинга с ЭМГ и температурной БОС. Предложен также вариант предупреждения стресса, состояния фрустрации, страхов путем освоения навыка толерантности к стрессовым ситуациям в условиях управления разнонаправленным контролем частоты сердечных сокращений (ЧСС) при просмотре фильма о несчастных случаях на производстве. Успех обучения оценивался по динамике ЧСС и частоте дыхания. В школе авиакосмической медицины для коррекции стрессов, депрессивных, фобических состояний, хронической болезни движения использовался психотренинг с многопараметрической обратной связью (ЭЭГ, КГР, ЧСС, АД) [57]. В другом случае обучение толерантности к стрессу проводилось у здоровых испытуемых на модели холодная вода (5 °С). До начала аверсивного воздействия у испытуемых вырабатывали навык на разнонаправленные изменения ЧСС с БОС. За 45 с до погружения руки в холодную воду подавался звуковой сигнал. Затем во время холодового стресса (5 °С) предлагалось обучение по БОС после звукового сигнала. При этом во время процедуры информация на управление ЧСС не давалась. В результате тренинга у испытуемых вырабатывалось снижение чувствительности к болевому стрессу. Предложена модель предотвращения эмоционального стресса у водителей-дальнобойщиков путем подавления амплитуды КГР-БОС в условиях стрессовой ситуации (большая амплитуда КГР всегда коррелировала с фобией страха, беспомощности) [56, 57].

7. Функциональные методы коррекции агрессивного поведения в адаптивной саморегуляции состояния с БОС в комплексной терапии

У подростков с асоциальными расстройствами поведения (воровство, побеги, депрессивный синдром) проводили курс функциональной коррекции состояния. В работе исследованы возможности применения акустической ЭЭГ-БОС, где главная роль отводится эмоциональному восприятию испытуемым акустического образа собственной ЭЭГ, в котором отражается весь комплекс исходных параметров биоэлектрической активности головного мозга. Курс БАК состоял из 10-12 занятий по 20 минут. Подробности проведения занятия с БАК изложены ранее. Занятия проводили на фоне комплексной терапии (медикаментозного лечения, курса ТЭС по В. П. Лебедеву, групповых и индивидуальных занятий психотерапии). В ходе процедур БАК-ЭЭГ реорганизации структуры биоэлектрической активности головного мозга выражалось в уменьшении интенсивности медленной (тета- и дельтаактивности в передних отделах мозга) и в снижении уровня межполушарной асимметрии. Анализ паттерна ЭЭГ выявил уменьшение дельта-активности в лобных

отведениях и в затылочных отведениях. В диапазоне тета-ритма в лобных и затылочных отведениях наблюдалось уменьшение амплитуды с 19,6 до 15,1%. В затылочных отведениях было увеличение альфа-ритма с 57,0 до 65-70 %. Уровень межполушарной асимметрии биоэлектрической активности головного мозга уменьшился с 14,0 до 10,0 % в лобных отделах и с 19,0 до 11,0 % в затылочных отведениях. В результате функционального тренинга у подростков в стационаре повысилась коммуникабельность со сверстниками, улучшился контакт с медицинским персоналом и родителями, появился интерес к жизни, учебе, работе. При исследовании сенсомоторной реакции ее латентный период на вербальные стимулы уменьшился с 540,0 мс до 496,0 мс, количество ошибок уменьшилось с 21,1 до 10,6 %. В тесте на образные стимулы латентный период уменьшился с 371,4 мс до 330,6 мс, количество ошибок уменьшилось до 5,5 %.

В ходе процедур БАК в группе больных наблюдалась реорганизация биоэлектрической активности. В первой подгруппе у 78 % больных было зарегистрировано увеличение доли периодов альфа-ритма и снижение доли периодов бета-ритма. Во второй подгруппе у 50% больных наблюдалось уменьшение доли периодов бета-ритма и увеличение доли периодов альфа-ритма. В третьей подгруппе у всех больных в течение курса процедур БАК наблюдалось уменьшение доли периодов бета- и увеличение доли периодов альфа-ритма. К концу курса БАК в группе больных наблюдалось только два типа биоэлектрической активности: у 85% обследуемых регистрировалась ЭЭГ с доминирующим альфа-ритмом, у 15% имелась слабо выраженная альфа-активность. Наблюдалось улучшение показателей по методике самочувствие-активность-настроение (САН) (самочувствие 4,8 ± 1,1 балла; активность 3,6 ± 1,0 балла; настроение 4,9± 1,2 балла) и Спилбергера-Ханина (РТ=37 ± 8,1 балла; ЛТ=44,6 ± 7,6 балла). Эти изменения сопровождались нормализацией сна, снижением утомляемости и эмоциональной неустойчивости, общим снижением количества жалоб на самочувствие и в ряде случаев полным исчезновением жалоб на головную боль и раздражительность. В то же время в группе здоровых испытуемых функциональное состояние ЦНС в ходе процедур БАК практически не менялось [65].

8. Профилактика стресс-зависимых состояний у подростков с девиантным поведением в технологии компьютерного биоуправления с обратными связями

Функциональная коррекция психического напряжения у студентов проводилась с помощью игрового компьютерного биоуправления между двумя игроками в соревновательном сюжете. Для того

чтобы победить, играющий должен снизить частоту сердечных сокращений. Чем меньше частота пульса, тем быстрее, лучше движется объект. На экране компьютера моделируется стрессовая ситуация. Выигрывает тот, кто скорее обучится мышечной релаксации в сочетании с высокой степенью сознательного контроля.

Умение владеть собой, сохраняя комфортное состояние, нами изучено у подростков с девиантными формами поведения в остром периоде на конечном этапе реабилитации. Стратегия адекватного реагирования у больных состояла в следующем. Сначала подростки обучались на компьютерном тренажере с РСА или ЭМГ-БОС навыку релаксации и достижению комфортного состояния путем тренировки диафрагмальному (брюшному типу дыхания) или мышечному расслаблению (по методу Джекобсона). Затем применялись различные варианты игровой ситуации с соперником. Если у одного из играющих стресс и нервное напряжение достигало или было выше заданного уровня активности, игра выключалась. Выигрывал тот, кто сохранял навык комфортного состояния в условиях когнитивной нагрузки. Таким образом, приобретался навык преодоления эмоционального напряжения в кризисной ситуации [66].

9. Метакогнитивное обучение школьников и подростков с расстройствами поведения на основе биоуправления с ЭЭГ-БОС

Такая форма обучения предусматривает выполнение когнитивных заданий на фоне релаксакции. Д. Ф. Любар настаивает на необходимости сочетания методов биоуправления с обратной связью одновременно при выполнении школьных заданий, таких как чтение, письмо [33]. Например, у 10-17-летних гиперактивных подростков коррекция внимания и ситуативного поведения в школе и дома достигалась путем обучения навыку на одновременное увеличение сен-сомоторного и бета-ритмов. При этом с чтением, решением математических задач и выполнение тестов на внимание сочеталась ЭЭГ-БОС. Занятия проводили два раза в неделю по 20 минут в течение 10-27 месяцев. В результате обучения все испытуемые могли произвольно повышать сенсомоторный и бета-ритмы. Приобретение навыка самоконтроля сопровождалось улучшением успеваемости, поведения, позволило прекратить медикаментозное лечение, коррекция внимания у школьников проводилась также с помощью управления на снижение интенсивности с ЭЭГ-БОС. На экране монитора испытуемым предъявляли арифметические задачи, отсутствие альфа-волн контролировалось испытуемым по включению индикаторной лампочки зеленого цвета. Управлению подвергался альфа-ритм частотой 8-13 Гц. Высокий уровень мотивации обеспечивался тем, что за каждые пять

секунд успешного подавления альфа-ритма давалось денежное вознаграждение. Сумма вознаграждения могла контролироваться по данным счетчика. Результаты показали, что все испытуемые успешно подавляли интенсивность альфа-ритма. Это сопровождалось уменьшением количества отвлекающих поворотов головы и количества ошибок в решении арифметических задач. В ретроспективном исследовании, как отмечает автор, у 52 пациентов на протяжении 10 лет было обнаружено, что наиболее успешно сохранялись позитивные изменения в выполнении заданий, поведения в школе, отношениях с ровесниками и родителями. Очевидно, успех связан с тем, что в программу тренинга с ЭЭГ-БОС включалась академическая активность. На основании многолетнего мониторинг-контроля изменения состояния личности и поведения более 500 детей и подростков с дефицитом внимания в условиях непрерывного контроля бета-активности с ЭЭГ-БОС во время освоения школьного материала автор показал необходимость введения в самом занятии различных вариантов поощрений, наград при успешности выполнения задания с учетом индивидуальных особенностей личности, возраста, уровня интеллекта. Это может быть похвала, наибольшее количество баллов по какому-либо предмету за неделю, награда в эквиваленте книги, игры, походы, путешествия или просто определенной поощрительной суммы денег и прочее. Более 450 рабочих групп, занимающихся по методике Д. Ф. Любара, показали высокую эффективность применения нейробиуправления в интеграции с образовательными и поведенческими подходами, а при необходимости на фоне приема психостимуляторов [28]. Другими авторами показана перспективность применения нейробиоуправления в сочетании с обучением метакогнитивным методикам у студентов с нарушением внимания [72]. Целью такой формы обучения является выработка навыка поддерживать спокойную релаксацию в условиях когнитивной деятельности. Это оказалось возможным при сохранении уровня высокой концентрации и переключаемости внимания. В таких условиях работы улучшается саморегуляция состояния, значительно улучшается академическая успеваемость. Таким образом, метакогни-тивное обучение (выполнение заданий школьником, студентом с нарушением внимания одновременно в процессе тренинга с ЭЭГ-БОС на увеличение амплитуды бета-ритма) определяется как наиболее адекватная и эффективная программа обучения лиц с нарушением внимания.

10. Исследование нейрофизиологических механизмов направленной регуляции подкрепляющих систем мозга в условиях нейромодулирующего действия на ЦНС нейропептидов и гормонов

Широко распространены в мозгу нейропептиды, которые, в отличие от нейромедиаторов, действуют медленнее и дольше и оказывают эффект на дистантном расстоянии. Нейропептиды могут выступать в роли и нейрогормонов, и нейромедиаторов, участвуют в регуляции приспособительного поведения и в когнитивных процессах. Например, вазопрессин укрепляет сохранение нервного следа, нейропептид дельта-сна оказывает антитревожное воздействие, АКТГ усиливает внимание, улучшает память, кортикотропин-рилизинг гормон (кортиколиберин) участвует в организации стрессорного поведения, вещество Р как противострессовый фактор и как модулятор действия ацетилхолина, ГАМК снимает тревогу и снижает уровень депрессии, кортексин улучшает когнитивные функции [51]. В исследованиях на животных выявлены низкие значения пептида дельта-сна в мозгу крыс (кора и стриатум) с исходно высоким уровнем алкогольной мотивации. Показано, что зависимость от алкоголя базируется на данных, что пептид изменяет активность серотони-нергических нейронов. Возникающая зависимость к алкоголю уменьшает синтез пептидов [48]. В наших исследованиях у подростков с наркоманической и алкогольной зависимостью широко использовался нейропептид дельта-сна (биолан) в сочетании с нейробиоуправлением с ЭЭГ-БОС на увеличение интенсивности альфа-ритма. Показана эффективность его применения для купирования абстинентного синдрома, а также для коррекции расстройств сна, поведения и психических нарушений, вызванных хроническим употреблением алкоголя [61-65].

В последние десять лет в Физиологическом отделе им. И. П. Павлова НИИЭМ РАМН В. М. Клименко и сотрудниками продуктивно развивается современное направление в изучении интегративных систем мозга — психонейроиммунофизиология [19]. Установлено, что при воспалительных процессах активируются макрофаги и моноциты, которые продуцируют провоспалительные цитокины. Показана ведущая роль провоспалительных цитокинов — интерлейкин-1Р, фактор некроза опухоли-а и интерфероны в изменениях ЦНС. Репертуар стандартных поведенческих реакций у животных на активацию иммунной системы получил название «поведение больного». Полученные автором и его коллективом результаты анализа поведения больного представляются важными при оценке ряда нервнопсихических и психических заболеваний. Там, где есть инфекция и воспалительный процесс можно сравнивать закономерности изменений функций и поведенческих реакций, наблюдаемых при действии цитокинов на ЦНС у животных, с особенностями поведенческих реакций больных эндогенными психозами или при

раковом заболевании [19]. Таким образом, направленная регуляция подкрепляющих систем мозга при действии неймодуляторов на ЦНС, равно как и при их формировании в онтогенезе, может явиться одним из основных методов патогенетического воздействия в процессах профилактики и реабилитации аддиктивных подростков.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Актуальность исследований патогенетических механизмов формирования психоэмоцинальных нарушений у детей и подростков определяется широким распространением в молодежной среде асоциального поведения, алкоголизма, наркомании. Результаты проведенных исследований показали, что формирование зависимого поведения проходит более злокачественно у подростков с СНВ, а также с психопатиями, акцентуациями, с последствиями ЧМТ. Обсуждается вопрос, что в формировании патологической зависимости ведущим в генезе заболевания является психический симптом, как сугубо человеческое переживание. Психическая травма и личностный конфликт, на время снятый с помощью алкоголя или наркотика, переходит в привычку. В этих условиях в ЦНС вырабатывается устойчивый навык болезненного патологического влечения на кризисную ситуацию. Проблема коррекции расстройств личности подростков с девиантным поведением может быть решена в рамках развития нового методологического подхода, позволяющего воздействовать на адаптивные механизмы мозга в системе подкрепления. Получены новые данные о нейрофизиологических механизмах эмоционального подкрепления с помощью метода адаптивной саморегуляции с внешней обратной связью. Показано, что независимо от вида функционального воздействия в результате тренинга за счет ассоциативных структур на основе механизма синхронизации в головном мозгу возникают новые временные связи. Установлено, что способность к переучиванию регулируемой функции в процессе психотренинга возникает на бессознательном уровне путем условно-рефлекторного формирования в ЦНС новой временной связи. Текущая ассоциативная деятельность, связанная с положительной мотивацией, фиксируется в долговременной памяти, и формируется навык на возвращение к комфортному состоянию, что позволяло деавтоматизировать прежние патологические стереотипы поведения. Выработанный навык считался устойчивым лишь тогда, когда подростки могли его самостоятельно применять в конфликтно значимой для каждого из них ситуации.

Развитие у подростков психопатологических и асоциальных расстройств личности обусловливает формирование в ЦНС устойчивого патологического состояния, которое определяет ригидное деструктивное поведение. Проблема коррекции расстройств личности и поведения этих подростков может быть решена в рамках развития нового методологического подхода, позволяющего воздействовать на адаптивные механизмы мозга в системе подкрепления. Коррекция функционального состояния и поведения на основе метода адаптивной саморегуляции с внешней обратной связью оказывается возможной у подростков с относительно сохранным интеллектом и волевой сферой.

Предлагаются пути коррекции эмоциональных и поведенческих расстройств у подростков с различными формами агрессивного поведения.

Обоснована целесообразность использования транскраниальной электрической стимуляции и микрополяризации мозговых структур. После курса транскутанной микрополяризации орбитальной и лобно-височных областей коры правого полушария наблюдалась положительная динамика клинических показателей, которая проявлялась уменьшением психотических расстройств, улучшением когнитивных процессов (внимания и памяти), а, редукцией нарушений поведения.

У подростков с девиантным поведением, осложненным коморбидной патологией (соматическое, психическое заболевание, черепно-мозговая травма), показано сочетание процедур БАК-ЭЭГ и ЭЭГ-БОС, когда стратегия непроизвольной адаптивной саморегуляции функционального состояния ЦНС предваряет стратегию произвольного нейробиоуправления. Метод ЭЭГ-БОС представляется более адекватным и надежным в формировании устойчивого навыка на комфортное состояние.

У подростков с асоциальным поведением для компенсации имеющегося дефицита тонической активности коры больших полушарий применялась адаптивная саморегуляция ЭЭГ на повышение интенсивности бета-ритма. В результате систематического тренинга происходила функциональная реорганизация паттерна ЭЭГ в виде достоверного увеличения бета-ритма на 25-30 %, уменьшения медленной активности мозга, что сопровождалось нормализацией концентрации и переключаемости внимания, снижением импульсивного поведения, агрессивности.

Получена динамика реорганизации паттерна ЭЭГ в процессе произвольной регуляции на увеличение интенсивности альфа-ритма. Показано, что в процессе тренировки с внешней обратной связью происходило достоверно значимое изменение структуры паттерна ЭЭГ — увеличение на 20-30 %

амплитуды альфа-ритма, снижалась медленная активность — интенсивность тета- и дельта-ритмов в передних отделах мозга.

Перспективными являются исследования нейрофизиологических механизмов направленной регуляции подкрепляющих систем мозга в условиях нейромодулирующего действия на ЦНС нейропептидов и гормонов. В исследованиях на животных выявлены низкие значения пептида дельта-сна в мозгу крыс (кора и стриатум) с исходно высоким уровнем алкогольной мотивации. Показано, что зависимость от алкоголя связана измененной активностью серото-нинергических нейронов. Возникающая алкогольная зависимость уменьшает синтез пептида [26]. В наших исследованиях у подростков с наркотической и алкогольной зависимостью нейропептид дельта-сна (биолан) успешно применялся в сочетании с адаптивной саморегуляцией ЭЭГ-БОС ориентированной на увеличение интенсивности альфа-ритма. Показана эффективность его использования для купирования абстинентного синдрома, а также для коррекции расстройств сна, поведения и психических нарушений, вызванных хроническим употреблением алкоголя.

Таким образом, проведенные исследования функциональной коррекции подростков с аддиктив-ными и девиантными формами поведения в остром периоде показали эффективность их применения в комплексной терапии.

Однако после стационарного лечения остается нерешенным ведущий фактор риска в возникновении рецидива—это постабстинентное состояние, которое можно характеризовать как выраженный дистресс, с высокой фрустрированностью, без четкой синдро-мальной дифференцировки психического состояния (особенно это характерно для наркологических больных). Это устойчивое состояние, неосознаваемое самим подростком, выражается постоянной тревогой, внутренней напряженностью, раздражительностью. Поэтому проблема защиты от стресс-зависимого поведения подростков не может быть радикально решена без взаимодействия специалистов стационара и психо-неврологического диспансера по разработанной единой программе реабилитации, с учетом использования однозначных критериев диагностики и преемственности лечения в стационаре.

Много внимания уделяется проблеме ранней диагностики и комплексной реабилитации неблагополучных детей первых лет жизни и младшего школьного возраста. В Санкт-Петербурге создан Центр медикопсихологической реабилитации детей и подростков с 3 до 16 лет, в котором решаются вопросы реабилитации превентивной психиатрии. Однако подростки с девиантным поведением практически остаются вне поля зрения. Имеющиеся клинические базы (Психоневроло-

гический институт им. В. М. Бехтерева, Педиатрическая медицинская академия и др.) фактически мало имеют дело с подростками с девиантными формами поведения. Из всех имеющихся в Санкт-Петербурге и Ленинградской области интернатов, психо-неврологических диспансеров в 3-ю городскую психиатрическую больницу им. И. И. Скворцова-Степанова поступает большая часть подростков с девиантным поведением. До сих пор не решен вопрос о комплексной реабилитации детей и подростков с перинатальной патологией, имеющих СДВГ (какая нужна система взаимодействия психиатров, неврологов, психологов, педагогов, специалистов ЛФК и на какой базе). У подростков из этого контингента, а также с психопатиями и последствиями черепно-мозговой травмы злокачественно развиваются химическая зависимость и нарушения поведения.

Литература

1. Айрапетянц В. А. Функциональная организация мозга и охрана нервно-психического здоровья леворуких детей // Нейронаука для медицины и психологии. 4-й междунар. конгр. Судак, — 2008. — С. 39-40.

2. Бадалян Л. О., Заваденко Н. Н., Успенская Т. Ю. Синдромы дефицита внимания у детей. Хрестоматия. М., — 2002. — С. 222-227.

3. Бажин А. А. Клиника, профилактика, лечение алкоголизма и наркоманий. СПб.: Знание, — 1999. — 112 С.

4. Бандура А., Уолтерс Р. Подростковая агрессия. Изучение влияния воспитания и семейных отношений. М., — 2000.

5. Бекшаев С. С., Левина М. Ю., Яковлев Н. М., Ващилло Е. Г. Динамика структуры ЭЭГ у больных неврозом в процессе лечения методом ЭЭГ обратной связи // Биоуправление. Теория и практика. Новосибирск, — 1998. — Т. 3. — С. 203-211.

6. Берковиц Л. Агрессия. Причина, последствия, контроль. М., — 2002.

7. Бреслав Г. Е. Психологическая коррекция детской и подростковой агрессии. СПб., — 2004.

8. Бэрон Р. Ричардсон. Агрессия. СПб., — 1994. — 125 С.

9. Васильев В. Н., Подкопаева Т. И., Загулова Д. В. Использование возможностей БОС-тренинга для коррекции напряжения адаптации у студентов медицинского колледжа // Биоуправление - 4.Теория и практика. Новосибирск, — 2002. — С. 80-84.

10. Вильямс К. Тренинг по управлению стрессом. М.: ЭКСМО, — 2002. — 272 С.

11. Гребнева Н. Н., Арефьева А. В. Функциональная межполушарная ассиметрия и девиантное поведение у подростков Нейронаука для медицины и психологии. 4-й междунар. конгр. Судак, — 2008. — С. 106-107.

12. Гриненко А. Я., Крупицкий Е. М., Шабанов П. Д., Бородкин Ю. С. , Красавин Л. А. Нетрадиционные методы лечения алкоголизма. СПб.: Гиппократ, — 1993. — 192 С.

13. Гринь-Яценко В. А., Кропотов Ю. Д., Чутко Л. С., Пономарев В. А., Яковенко Е. А. Эффективность использования ЭЭГ-обратной связи в коррекции нарушений внимания у детей // Биол. обратная связь. — 2000, № 3. — С. 20-27.

14. Джафарова, Донская О. Г., Зубков А. А., Штарк М. Б. Игровое биоуправление как технология профилактики стресс-зависимых состояний // Биоуправ-

ление - 4. Теория и практика. Новосибирск, — 2002. — С. 86-96.

15. Егоров А. Ю., Ветвицкая Т. В. Нейропсихологические основы аддиктивных расстройств. Нейронаука для медицины и психологии. 4-й междунар. конгр. Судак, — 2008. — С. 116-117.

16. Евсеев С. П., Корчагина Е. В. Изучение распрост-

раненности употребления наркотических и других веществ среди студенческой молодежи Санкт-

Петербурга // Адаптивная физич. культура. — 2006, № 4. — С. 20-21.

17. Заваденко Н. Н. Неврологические основы дефицита внимания с гиперактивностью у детей: Автореф. дис. ... д-ра мед. наук. М., — 1998. — 47 С.

18. Исаев Д. Н. Психопатология детского возраста. СПб., — 2001, — 463 С.

19. Клименко В. М. Цитокины и нейробиология поведения больного // Основы нейроэндокринологии / Под ред.

В. Г. Шаляпиной и П. Д. Шабанова. СПб.: Элби-СПб, — 2005. — С. 249-307.

20. Колядко С. П., Марута Н. А., Воробьева Т. М.

Биоуправление в лечении неврозов. Использование оперантного обусловливания на фоне слабых поляризующих токов // Нейробиоуправление. Теория и практика. Новосибирск, — 1998. — С. 195-202.

21. Константинов К. В. Саморегуляция психофизиологического состояния человека в условиях ЭЭГ-акустической обратной связи: автореф. дис. . канд. биол. наук. СПб., — 2002. — 22 С.

22. Константинов К. В., Сизов В. В., Мирошников Д. Б.

Способ биоакустической коррекции психофизиологического состояния организма // Патент РФ № 2192777 от 2000 г.

23. Кропотов Ю. Д., Чутко Л. С., Яковенко В. Л. Применение транскраниальной микрополяризации в лечении синдрома нарушения внимания и гиперактивности у детей и подростков // Журн. неврологии и психиатрии им. С. С. Корсакова. — 2002. — Т. 102, № 5. — С. 26-28.

24. Кропотов Ю. Д. Роль стриатума в селекции действий // Рос. физиол. журн. им. И. М. Сеченова. — 1997. — Т 61. — С. 45-48.

25. Кулаков С. А. Психотерапия и психопрофилактика аддиктивного поведения у подростков: практ. пособие. М., — 1996. — 48 С.

26. Лебедев А. А., Лосева И. В. Нейрофармакологи-ческие исследования мезолимбиской системы мозга крыс, выращенных в условиях изоляции // Нейрофармакология на рубеже двух тысячелетий. СПб., — 1992. — С. 121.

27. Личко А. Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. Л., — 1977. — 208 С.

28. Личко А. Е., Битенский В. С. Подростковая наркология. М.: Медицина, — 1991. — 304 С.

29. Лопатин А. А. Опыт использования альфа-, тета-тренинга для некоторых категорий кризисных пациентов // Биоуправление. Теория и практика. Новосибирск, — 1998. — Т. 3.

30. Лохов М. И., Фесенко Ю. А. Заикание и логоневроз. Диагностика и лечение. СПб., — 2000. — 288 С.

31. Лохов М. И., Фесенока Ю. А. Плохой хороший ребенок. СПб.: Элби-СПб. — 2003. — 320 С.

32. Лоуен А. Депрессия и тело. М. ЭКСМО-Пресс, — 2002. — 384 С.

33. Любар Д. Ф. Биоуправление, дефицит внимания, гиперактивность (диагностика, клиника, эффективность лечения). Биоуправление-3, Теория и практика. Новосибирск, — 1998. — С. 142-162.

34. Лютова Е. К., Монина Г. Б. Тренинг эффективного взаимодействия с детьми. СПб., — 2001.

35. Мак-Кей М., Роджерс П. Укрощение гнева. М., — 1997.

36. Менделевич В. Д. Аддиктология: Руководство. М., — 2007. — 640 С.

37. Менделевич В. Д. Психолого-психиатрические аспекты аддиктивного поведения // Матер.2-й междисц. Рос. конф. СПб., — 2008. — С. 47-52.

38. Ниссен Г. Агрессивность и аутоагрессивность у детей и подростков // Соц. и клинич. психиатрия. 1992, № 4. — С. 52-56.

39. Новокшонов Ю. П. Разработка и внедрение комплексных программ профилактики и коррекции девиантного поведения подростков в муниципальных образованиях (локальных сообществах) с использованием метода факторного анализа // Антинарко-2003. Матер. 2-го междунар. форума. СПб., — 2004. — С. 79-82.

40. Райх В. Анализ характера. М.: ЭКСМО-Пресс, —

2000. — 528 С.

41. РеанА. А. Агрессия и агрессивность личности. СПб., — 1996.

42. Сандомирский М. Психосоматика и телесная психотерапия. М.: Класс, — 2000. — 584 С.

43. Свиридова И. А., Яковлев Н. М., Косицкая З. В. Исследование механизмов компенсации и восстановления аффективных и психических нарушений наркозависимых подростков на основе нейробиоуправления // Биол. обратная связь. —

2001. — Т. 3, № 4. — С. 16-22.

44. Селье Г. Стресс без дистресса. М.: Прогресс, — 1978. — 126 С.

45. Смирнов Е. О., Хузеева Г. Г. Психологические особенности и варианты детской агрессивности // Вопр. психологии. — 2002, № 1. — С. 17-26.

46. Судаков К. В. Системная концепция эмоционального стресса. М., — 2001. — С. 289-290.

47. Судаков К. В. Санатрон — система оценки и реабилитации ранних нарушений физиологических функций человека в реальных условиях жизнедеятельности // Нейронаука для медицины и психологии. 4-й междунар. конгр. Судак, — 2008. — С. 395.

48. Тихомиров С. М. Применение пептида дельта-сна в терапии наркологических заболеваний. СПб., —

2002. — 24 С.

49. Фарбер Д. А., Вильдавский В. Ю. Гетерогенность и возрастная динамика альфа-ритма эЭг //Физиол. человека. — 1996. — Т. 22, № 5. — С. 5-12.

50. Фридман К. Б., Лукьянова Ю. А. Аспект алкоголизации населения Санкт-Петербурга по материалам социально-гигиенического мониторинга // Медицинская профилактика наркологических заболеваний. Матер. научн. конф. СПб., — 2003. — С. 12-14.

51. Чутко Л. С., Пальчик А. Б., Кропотов Ю. Д. Синдром нарушения внимания с гиперактивностью у детей и подростков. — СПб., — 2004. — 112 С.

52. Шабанов П. Д. Руководство по наркологии. СПб.: Лань, — 1998. — 352 С.

53. Шабанов П. Д., Лебедев А. А., Мещеров Ш. К. Дофамин и подкрепляющие системы мозга. СПб.: Лань, — 2002. — 208 С.

54. Шабанов П. Д. Гормоны гипофизарно-надпочечниковой системы в механизмах мозгового подкрепления // Основы нейроэндокринологии / Под ред. В. Г. Шаляпиной и П. Д. Шабанова. СПб.: Элби-СПб, — 2005. — С. 147-203.

55. Шабанов П. Д., Лебедев А. А., Стрельцов В. Ф. Гормональные механизмы подкрепления. СПб.: Элби-СПб. — 2008. — 272 С.

56. Яковлев Н. М. Адаптивные механизмы висцерального обучения с помощью БОС // Висцеральное обучение в клинике. СПб., — 1993. — С. 49.

57. Яковлев Н. М. Биологическая обратная связь при лечении стресса и психосоматической патологии // Висцеральное обучение в клинике. СПб, — 1993. —

С. 3-38.

58. Яковлев Н. М., Богданова Т. А. Лечение наркозависимости с помощью биоуправления // Проблемы

наркоманий в современном обществе. Матер. Всерос. конф. СПб., — 1998. — С. 14.

59. Яковлев Н. М., Иванов Р. Р., Косицкая З. В. Взгляд на проблему лечения наркомании у подростков на основе принципов биологической обратной связи // Биол. обратная связь. — 2000. — Т. 3, № 4. — С. 2-10.

60. Яковлев Н. М., Русановский В. В., Черниговская Н. В. Клиническое применение адаптивного биоуправления // Новые медицинские технологии. Тез. I междунар. конгр. СПб., — 2001. — С. 15.

61. Яковлев Н. М., Свиридова И. А. Дифференцированный подход к лечению подростков с наркоманией в остром периоде с помощью биологической обратной связи // Биол. обратная связь. — 2001. — Т. 3, № 4. — С. 9-15.

62. Яковлев Н. М., Свиридова И. А. Особенности произвольного управления с ЭЭГ-БОС в лечении подростков с наркоманией в остром периоде // Биол. обратная связь. — 2001. — Т. 3, № 4. — С. 2-9.

63. ЯковлевН. М., СметанкинА.А. Способ лечения опийной зависимости, отягощенной нейроциркуляторной дистонией, у подростков в остром периоде // Патент № 2190952 от 2002 г.

64. Яковлев Н. М., Косицкая З. В., Пинчук Д. Ю., Моховикова И. А., Русановский В. В., Русановский Г. В. Реорганизация паттерна ЭЭГ у подростков с дефицитом внимания и токсикоманией в процессе комплексного функционального лечения // Психофармакол. и биол. наркол. — 2005. — Т. 5, № 2. — С. 957-962.

65. Яковлев Н. М., Константинов К. В., Клименко В. М. Стратегия коррекции девиантного поведения подростков на основе метода адаптивной саморегуляции // Физиол. человека. — 2007. — Т. 33. — № 2, — С. 1-7.

66. Яковлев Н. М., Клименко В. М. Новые технологии лечения подростков с алкогольной и наркотической зависимостью // Ученые записки СПб гос. мед. ун-та им. И. П. Павлова. — 2008, № 1. — С. 87-100.

67. IbanezA., Gender differences in pathological gambling // J. Clin. Psychiatry. — 2003. — Vol. 65, № 3. — P. 295-301.

68. Malone M. A., Kerchner-Swanson I. M. Hemispheric processing and methylphenidate effects in attention deficit and hyperactivity disorder // J. Child Neurol. — 1994. — Vol. 2. — P. 181-189.

69. Noble E., Blum K., Ritchie T., Montgomery A. Allelic association of D-2 dopamine receptor gene with receptor-binding characteristics in alcoholism // Arch. Gen. Psychiatry. — 1991. — Vol. 48. — P. 648-653.

70. Peniston E. G., Kulkosky P. J. Alcoholic personality and alpha-theta brainwave training // Med. Psychotherapy. — 1990. — Vol. 3. — P. 37-44.

71. Seligman V. Helplessness. San Francisco, — 1975.

72. Thompson J. B., Thompson M. Neurofeedback combined with training in metacognitive strategies: effectiveness in students with ADD // Appl. Psychophysiol. Biofeedback. — 1998. — Vol. 23 — № 4. — P. 243-263.

73. ZametkinA. J., Rapoport J. L. Noradrenergic hypothesis of attention deficit disorder with hyperactivity: A critical review / Ed. by H. V. Metsler. // Psychopharmacology, the third generation of progress. N.Y: Raven, — 1987. — P. 837-876.

AGGRESSiVE BEHAViOR OF ADOLESCENTS. MECHANiSMS OF COMPENSATiON OF iNTRAPERSONAL CONFLiCT BASED ON METHOD OF FEEDBACK ADAPTiVE SELF-REGULATiON

Yakovlev N. M., Kositskaya Z. V., Lebedev A. A.,

Shabanov P. D.

♦ Summary: the data concerning mechanisms of cognitive and emotional disorders in asocial adolescents in conditions of feedback adaptive self-regulation were systematized in the review. The aggression and drug abuse in adolescents suffered from attention disorders with hyperactivity, accentuations and psychopathies were shown to have got more malignant duration. The main mechanisms underlying the pathogenesis of these disorders were disturbances in reinforcement system (in dopaminergic neurotransmitter systems of corticomesolimbic structures of the brain). The course of psychotraining based on feedback adaptive self-regulation principles was only slightly effective in these patients (repeated hospitalization). The different ways of functional correction of emotional and behavioral disorders including feedback adaptive self-regulation are discussed.

♦ Key words: feedback adaptive self-regulation; aggression; drug abuse; adolescents; psychotraining.

♦ Информация об авторах

Яковлев Николай Михайлович — д. м. н., профессор.

НИИ экспериментальной медицины СЗО РАМН 197376, Санкт-Петербург, ул. акад. Павлова, 12.

E-mail: iem@iemrams.ru

Косицкая Зинаида Васильевна— к. м. н.

3-я городская психиатрическая больница им. И. И. Скворцова-Степанова

197341, Санкт-Петербург, Фермское шоссе, д. 36.

E-mail: bps3@zdrav.spb.ru

Лебедев Андрей Андреевич — д. б. н.

НИИ экспериментальной медицины СЗО РАМН 197376, Санкт-Петербург, ул. акад. Павлова, 12.

E-mail: iem@iemrams.ru

Yakovlev Nikolay Mihaylovich — Doctor of Medical Sciences, professor. Institute of Experimental Medicine.

197376 Russia, St.Petersburg, akad. Pavlov str.,12 E-mail: iem@iemrams.ru

Kositskaya Zinaida Vasilevna — Candidate of of Medical Sciences. 3d Municipal mental hospital named after I. I. Skvortsova-Stepanova.

197376 Russia, St.Petersburg, Fermerskoe highway. 36.

E-mail: bps3@zdrav.spb.ru

Lebedev Andrey Andreevich — Doctor of Biological Sciences. Institute of Experimental Medicine.

197376 Russia, St.Petersburg, akad. Pavlov str.,12 E-mail: iem@iemrams.ru

Шабанов Петр Дмитриевич — д. м. н., профессор, заведую- Shabanov Petr Dmitrievich — Doctor of Medical Sciences,

щий кафедрой фармакологии. professor, Head of the Department of Pharmacology.

Военно-медицинская академия им. С. М. Кирова Military Medical Academy. Military Medical Academy,

194044, Россия, Санкт-Петербург, ул. Академика Лебедева, д. 6. 194044, St.Petersburg, Acad. Lebedev street, 6.

E-mail: pdshabanov@mail.ru E-mail: pdshabanov@mail.ru