CC BY
31
РАЗВИТИЕ ТЕРРИТОРИЙ, ИДЕНТИЧНОСТЬ И РЕГИОНАЛЬНОЕ НАСЛЕДИЕ СЕВЕРА
УДК 332.2.021(571.56)
Лилия Винокурова *
АГРАРНЫЕ РЕФОРМЫ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА В ЯКУТИИ: КУЛЬТУРНЫЙ ЛАНДШАФТ И ИДЕНТИЧНОСТЬ СЕЛЬСКОГО НАСЕЛЕНИЯ **
THE AGRARIAN REFORMS OF THE SECOND HALF OF THE TWENTIETH CENTURY IN YAKUTIA: CULTURAL LANDSCAPE AND REGIONAL IDENTITY OF RURAL POPULATION
В статье рассмотрены аспекты формирования и изменения региональной и локальной идентичности сельских жителей Якутии в период 2-й половины ХХ века. Сельская культурная среда освещена как фактор развития духовной жизни человека, представлена связь этнокультурного развития с культурным ландшафтом. Изложены наблюдения за процессом формирования региональной идентичности на примере сельского пространства, где происходили административные и хозяйственные реформы. На основе анализа сельской устной истории выдвинута гипотеза о сохранности разных уровней самоидентификации жителей сел. Выяснено, что в изучаемый период они четко осознавали и локальную идентичность, и региональную принадлежность
* Лилия Иннокентьевна Винокурова, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН.
Lilya Vinokurova, Candidate of Historical Sciences, Lead Researcher at the Institute for Humanities Research and Indigenous Studies of the North, Siberian Branch of Russian Academy of Sciences
** Статья подготовлена на основе доклада на конференции «Культурное наследие и устойчивое развитие народов Севера» при финансовой поддержке проектов «Историческая память в поликультурном пространстве Якутии: формирование и трансформация арктической идентичности» и «История Якутии». — 98 —
к целостному советскому народу. Предварительные результаты показывают преобладание именно советской идентичности в сельских социумах 1960 -1980-е годов.
Ключевые слова: Якутия, социальная история, сельский культурный ландшафт, историческая память
The article deals with the aspects of the formation and changes in regional and local identity of rural residents in Yakutia during the 2-nd half of the 20-th century. Rural cultural environment is described as a factor in the development of man's spiritual life; the relationship of ethnic and cultural development with the cultural landscape is stressed. The process of formation of regional identity on the example of the rural area had presented on historical background. The preservation of different levels of rural residents' identity interpreted on the analysis of rural oral history. It was found that during the study period rural residents were clearly aware of the local identity and regional affiliation to the Soviet people. Preliminary results show the predominance of soviet identity components is in rural society in 1960 - 1980s.
Key words: Yakutia, social history, rural cultural landscape, historical memory
Изучение и актуализация культурного наследия народов Севера является бесспорной частью концепций устойчивого развития Северо-Востока Российской Федерации. Коренное населения Республики Саха (Якутия) представлено народами, сформировавшимися как этносы именно на северных и арктических территориях: это саха-якуты и малочисленные народы Севера - эвенки, эвены, юкагиры, долганы и чукчи. Актуальность тематики наследия и устойчивого развития усиливается осознанием высокого потенциала культурного наследия, необходимости его сбережения и использования не только сегодня, но и в перспективном будущем.
Культурная среда выступает фактором развития духовной жизни человека, является питательной почвой для человеческой оседлости и привязанности к родным местам. Само представление человека
о себе формируется под воздействием той культурной среды, в которой он родился, поэтому осмысление сохранения региональной культуры должно происходить на концептуальном, глубинном уровне. Сохранность любой культуры подразумевает интерпретации, переосмысления и репрезентации традиций в культуре современной. На наш взгляд, именно понимание связи устойчивого развития с культурной средой и культурным ландшафтом является очень важным.
В рамках статьи изложены наблюдения за процессом формирования региональной идентичности на примере представителей коренных народов Якутии в период второй половины ХХ века, когда в пространстве их основной и традиционной жизнедеятельности происходили аграрные реформы. Административно-хозяйственные преобразования оказали большое воздействие на социально-экономическое развитие коренных народов Якутии, на их социо-культурное состояние. Они повлияли на весь уклад жизни в сельской местности, остающейся до настоящего времени основным пространством традиционной жизни коренных народов.Но данные важнейшие процессы не рассматривались ранее в аспекте формирования региональной идентичности коренного населения Якутии.
В ходе анализа материалов, собранных по проектам «История Якутии» и «Историческая память в поликультурном пространстве Якутии: формирование и трансформация арктической идентичности» Программы фундаментальных научных исследований РАН, выявилась необходимость разработки вопроса об идентичности сельского населения республики. Исследование начато недавно, но уже сейчас представляется интересным освещение воздействия социально-экономических реформ второй половины прошлого века на социальную идентичность населения.
Учитывая специфику расселения и хозяйственных занятий коренного населения, мы рассматриваем процессы формирования характеристик региональной идентичности в координатах сельского
культурного ландшафта. История сельского культурного ландшафта Якутии еще ждет своего комплексного изучения во всем многообразии природных условий и этнохозяйственных систем: очевидно богатство локальных культурных ландшафтов, созданных арктическими русскими старожилами, оленеводами и охотниками Крайнего Севера, пашенными крестьянами-земледельцами или якутами-скотоводами. Разнообразие локальных презентаций сельского культурного ландшафта Якутии нами неоднократно подчеркивалось [1], поэтому здесь сосредоточимся на социальных процессах, происшедших в выбранный период на территории основных сельскохозяйственных центров - центральных районов республики.
Подчеркнем, что в этой сельской зоне проживает преимущественно якутское по национальности население, поэтому можно говорить о конкретном этнокультурном ландшафте с обозначенными этническими маркерами. Нельзя при этом не согласиться с тем, что «в российской науке до настоящего времени не изучено геокультурное пространство народа саха, отсутствуют фундаментальные комплексные исследования по изучению этноландшафта...» [6, с. 94]. В рамках статьи мы ограничиваемся хронологическими рамками 1950 - 1980-х гг., не затрагивая период 1990-х как совершенный особый этап в развитии сельской местности Якутии, требующий отдельного исследования.
Исследований, посвященных формированию и характеристикам культурного ландшафта Якутии немного, но есть круг работ, частично освещающих близкие вопросы. Так, труды по истории промышленно-транспортного освоения Севера, социально-экономических процессов в республике содержат ценную информацию об изменениях в пространстве жизнедеятельности сельского населения. На образ жизни и социальное самочувствие сельских жителей Якутии в течение второй половины прошлого века воздействовали многие факторы, в первую очередь, аграрные реформы.
Преобразования в сельском хозяйстве и промыслах в начале
изучаемого периода проводились с целью преодоления спада производства в колхозах республики. Но организационные меры были предприняты не только по экономическим причинам. Укрупнение хозяйств было вызвано стремлением повысить экономическую эффективность и необходимостью сосредоточить наличные рабочие руки - часть якутских колхозов почти обезлюдела в годы Великой Отечественной войны. В сельской местности Якутии в довоенном 1940-м г. проживало 302,1 тыс. чел., а в 1950 г. - 225,5 тыс. чел.[2,с.8]. Было проведено объединение маломощных колхозов, потерявших значительную часть трудоспособных членов. Административные и хозяйственные изменения сопровождались ускорением начавшегося еще до войны процесса т.н. поселкования.
Поселкование как сселение жителей в колхозные села началось еще в период коллективизации до Великой Отечественной войны и возобновилось в начале 1950-х гг. История поселкования - это не только фиксация административных преобразований, определенных позитивных культурных сдвигов. Это еще и скрытая, малоизученная до сих пор, драматическая история уничтожения традиционной системы расселения якутов. В течение последних пятнадцати лет нами собираются материалы устной истории якутских сел, включая и пережившие укрупнение или переселение. Здесь нами востребованы полевые материалы по селам, населенным этническими якутами в центральных улусахп (районах) республики: в Мегино-Кангаласском, Усть-Алданском, Таттинском и Чурапчинском. В этих муниципальных образованиях основной отраслью экономики остается сельское хозяйство.
Анализ собранных нами сельских текстов обнаруживает много интересных сведений не только по теме статьи, но прежде всего обратимся к ней. Так, в цикле записанных воспоминаний сельских старожилов по истории послевоенных 1950-х гг. вместе с сюжетами хозяйственного возрождения всегда присутствует тема поселкования.
В соответствии с этнической традицией, наши респонденты осуществляли хронологическую «привязку» локальных фактов и событий к значимых вехам. Например, они могут сказать «это случилось, когда был создан совхоз вместо колхоза», «наша семья переехала в год Большого Наводнения». И тут показательно, что информанты пожилой возрастной группы употребляют термин и феномен поселкования также как историческую веху. Типичными являются выражения «до нашего вхождения в поселок» или «до застройки поселка» [3, 4, 5]. Нужно сказать, что ментальный маркер - «до» и «после» поселкования существует еще в самоидентификации сельских жителей старших возрастов.
Данный факт объясним этнокультурной значимостью традиционного «допоселкового» расселения. Прежний мир, также менявшийся, но постепенно, в силу хозяйственной или социальной необходимости, подвергся масштабному и ускоренному преобразованию. Отметим, что ликвидация крохотных поселений вокруг производственных участков, вдоль хозяйственных маршрутов и сезонных поселений повлекла за собой не только социо-культурные, но и экологические потери. Существовавшие веками традиционные системы расселения и хозяйствования коренных этносов Якутии отличались сбалансированностью взаимоотношений с окружающей средой, экологической рациональностью. В силу того, что традиционное хозяйствование полностью зависит от природных ресурсов и состояния окружающей среды, система взаимоотношений человека с природой Севера учитывала ее географическую специфику - высокую степень уязвимости.Относительная малолюдность Севера также способствовала щадящему режиму природопользования.
Массовая кампания по укрупнению хозяйств закономерно вела к расширению сельских поселений, признанных «перспективными» и выбранными в качестве центральных уса-деб для колхозов. Забегая вперед, укажем, что в последующем организация крупных совхозов вместо колхозов усугубила экологическую напряженность в
сельской местности. Дальнейшая концентрация людей, транспорта, сельскохозяйственной техники и животных не могла не отразиться на состоянии локальных ландшафтов.
Превышение экологической емкости север-ных земель, не выдерживающих больших нагрузок, отражалось и на социальном самочувствии сельских жителей. Полевые материалы показывают, что у лиц пожилого и старшего возрастов, переживших периоды поселкования и укрупнения собственных сел в ходе реорганизаций, в интервью и беседах всегда отмечают состояние окружающей среды. «Когда построили для укрупненного колхоза большой коровник для скота, то навоз стали вывозить на ближний участок, что привело к загрязнению старинного озера.Погибли роща и ягодник рядом с фермой. Я не узнаю родных видов, чувствую себя чужим на этом вытоптанном скотиной поле, которое раньше было земляничной поляной», -говорил старожил одного из обследованных сел[4]. В этом свете можно говорить об определенном нравственном стрессе для жителей сельских поселений, когда изменения культурного ландшафта под воздействием хозяйственных и административных реорганизаций остро переживаются на личностном уровне, потому что воспринимаются как изменения уклада и образа жизни.
В ходе исследования устной истории якутских сел мы неоднократно сталкивались со следующим явлением самоидентификации: представители старших возрастов до сих пор маркируют, откуда они родом. Даже если в данном селе прошла вся их сознательная жизнь, они указывают, что предки или родители или являются «истинными старожилами» данной местности, или прибыли в данное село из другой местности. В первом случае они подчеркивали свою локальную идентичность: «Мы с отцом настоящие, истинные местные. Наши предки еще здесь жили. Нас сейчас в селе совсем немного, все больше тех, кто переехал еще при укрупнении колхоза. Они жили недалеко, на другой стороне речки. Еще много новых, кто прибыл потом при
совхозах», - делился своим видением окружающего социума пожилой мужчина[5].
Подобное отмечалось нами и в других небольших сельских поселениях: информанты пожилых и старших возрастных групп подчеркивали локальную идентичность в традиционной форме, демонстрируя хорошую сохранность старинной топонимии в социальной памяти.В данном случае обращаем внимание на следующие моменты: наш информант практически до сих пор (запись 2011 года - Л.В.) с нескрываемой гордостью, даже с легким превосходством по отношению к «новым» подчеркивает свою глубокую принадлежность к родной местности. «Новыми» в ходе беседы он назвал своих соседей, живущих рядом более тридцати лет. Последний момент, возможно, обусловлен солидным возрастом информанта 1932 года рождения, который спокойно оперирует большими временными единицами. В обыденной ситуации (не в общении с исследователем - Л.В.), он, как показало наблюдение, поддерживает с ними теплые отношения, включающие взаимную поддержку и соседскую помощь.
Как известно, в 1960-е начался новый этап аграрных реформ: перевод колхозов совхозы, радикально изменивший не только организацию сельского хозяйства, но и всю социальную сферу в сельской местности. Превращение вчерашних колхозников в рабочих советских хозяйств открывало им несравнимые с прежними социальные возможности. Кроме гарантированной заработной платы,у рабочих совхозов появился доступ к государственным социальным фондам, выросла и социальная мобильность. Такие крупные социально-экономические и культурные изменения не могли не отразиться в самоидентификации сельского населения, в его социальной памяти.
В совхозный период истории сел практически исчезла старая система расселения, сложилась современная, существующая в общих чертах до настоящего времени.Без освещения данного периода сельской истории нет целостной картины развития республики: именно в это
время сложились базовые черты культурного ландшафта сельской местности. Он многослоен, включает в себе и характерные черты колхозного села и совхозного периода активного производственного и жилищного строительства. Сельский культурный ландшафт постепенно приобретал общие для не только региона, но и страны элементы. Так, центральные усадьбы совхозов, несмотря на отсутствие общей концепции и генерального плана застройки, были похожи своим обликом. Центрами жизни селян выступали - контора совхоза, где с утра до вечера были люди, организовывались производственные будни; сельский клуб - особенно в зимнее время, когда в село после сезонных работ возвращались все рабочие. Культурным очагом также всегда была школа с коллективом сельских учителей, игравших значительную роль в деревенских социумах, в формировании всей социальной атмосферы сел. Сельская интеллигенция активно участвовала в социо-культурном развитии окружающего общества и, бесспорно,влияла на формирование идентичности сельских жителей.
Унифицированная организация производства, единые трудовые нормы, даже сходство социальных проблем (вопросы с сельским жильем и снабжением, пресловутым соцкультбытом) размывали локальные и региональные отличия сельской повседневной жизни. Хорошо поставленная идеологическая пропаганда поддерживала в людях чувство трудовой и культурной общности, ощущение сопричастности к производству общенационального материального богатства. Эти факторы были составляющими компонентами массового сознания сельских жителей республики, формирующими их советскую региональную идентичность. В этой сфере официально были объявлены анахронизмом и кочевой образ жизни северян, и традиционный уклад жизни якутов с его культурой родовых аласов и памятью о старинных улусных объединениях, некогда маркировавших происхождение человека и его место в картине мира.
На наш взгляд, произошло искусственное отторжение части
культурного наследия, но, как как показывают гуманитарные исследования, память оказалась сильнее и жизнеспособнее административных реформ: этнокультурное возрождение народов республики в постперестроечный период востребовало именно пласты наследия для создания нового пространства. При этом длительное общение с информантами показывает, что кроме «архаичной» локальной идентификации в изучаемый период они четко осознавали свою причастность к большому советскому народу. Предварительный анализ перекрестных данных - сопоставимых по времени устных свидетельств, единичных писем и открыток данного периода, оказавшихся в нашем распоряжении - подтверждает устойчивость сознания именно советской общности, единства общенационального прошлого и будущего.
Таким образом, следует признать, что во второй половине ХХ века длительные административно-организационные преобразования в аграрной сфере непосредтсвенно воздействовали на локальную и региональную идентичность жителей сельской Якутии. Одним из социальных последствий данного периода являются изменения в системе расселения,завершение процесса поселкования,концентрация сельского населения в крупных селах и административных районных центрах. Историко-культурная особенность данных процессов заключается также в том, что за сравнительно небольшой хронологический период произошли события, обычно в истории регионов занимающие длительное время. Социальная история якутского села в данном контексте также требует специального научного внимания, особенно в свете текущей рурализации общественной жизни в городах республики. Сохраняющиеся сельские «островки» традиционного знания, этнокультурной самобытности остаются хранителями социальной памяти, в которой отражена богатая история сельского населения Якутии.
Литература и источники
1. Винокурова, Л.И., Филиппова, В.В., Санникова, Я.М. Сельский культурный ландшафт Якутии: опыт междисциплинарного полевого проекта //Северо-Восточный гуманитарный вестник. - 2014. - №2. - С.17-
2. Демографический ежегодник Республики Саха(Якутия): Стат. сб. / Госкомстат РС(Я). - Якутск, 2001.
3. Полевые материалы автора ( далее ПМА - Л.В.). Информант А.С., 1934 г.р.. Таттинский улус, с. Кыйы. Запись 2014 г.
4. ПМА. Информант Е.Г., 1930 г.р. Мегино- Кангаласский улус, с. Ломтука. Запись 2012 г.
5. ПМА. Информант Е.М. (1935г.р.) Усть-Алданский улус, с. Сырдах. Запись 2011.
6. Романова, Е.Н. Ландшафт в культуре памяти /Е.Н.Романова // Арктика. XXI век. Гуманитарные науки. — 2015. — № 2(5). - С. 93-98.
