CC BY
15
Оиниченко Бладимир Бикторович,
доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник отдела по исследованию стратегических проблем управления научно-исследовательского центра, Академия управления МВД России, Российская Федерация, 125171, г. Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д. 8
ORCID 0000-0001-9384-2175
E-mail: v.v.sinichenko@bk.ru
Научная специальность: 5.1.1. Теоретико-исторические правовые науки
УДК 342.9
DOI 10.24412/2072-9391-2023-266-173-181
Дата поступления: 13 марта 2023 г.
Дата принятия статьи в печать: 15 июня 2023 г.
Vladimir Viktorovich Sinichenko,
Doctor of History, Professor, Chief Researcher of the Department for the Study of Strategic Problems Management of the Research Center, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Russian Federation, 125171, Moscow, Zoi i Alexandra Kosmodemyanskikh St., 8
ORCID 0000-0001-9384-2175
E-mail: v.v.sinichenko@bk.ru Scientific specialty:
5.1.1. Theoretical and Historical Legal Sciences
Агентурные сообщения из Северного Китая в годы Первой мировои воины
Intelligence Reports from North China During the First World War
Аннотация
Актуальность: в статье анализируется роль Министерства внутренних дел России в создании при дипломатических представительствах России за рубежом резидентур для сбора разведывательной информации о нахождении и деятельности в этих государствах российских революционеров, о состоянии экономики и общественных настроениях в этих странах.
В настоящее время в отечественной научной литературе описана деятельность заграничной агентуры периода Первой мировой войны как на территории союзных держав, так и в нейтральных странах Европы (Швейцарии, Швеции и др.). Однако деятельность заграничной агентуры Департамента полиции в нейтральных странах Азии до сих пор подробно не исследована.
Постановка проблемы: результатом революции 1905-1907 гг. стало осознание руководством Министерства внутренних дел Российской империи факта о невозможности противостояния международному революционному движению только полицейскими силами, расположенными внутри страны, поэтому в рамках МВД Российской империи создается заграничная агентура, действовавшая не толь-
Abstract
Relevance: the article analyzes the role of the Ministry of Internal Affairs of Russia in the creation of residencies at the diplomatic missions of Russia abroad to collect intelligence information on the presence and activities of Russian revolutionaries in these states, on the state of the economy and public sentiment in these countries. At present, the domestic scientific literature describes the activities of foreign agents of the First World War period both on the territory of the Allied powers and in neutral european countries (Switzerland, Sweden, etc.). However, the activities of the Police Department's foreign agents in neutral Asian countries have not yet been studied in detail.
Problem Statement: the result of the revolution of 1905-1907 was the realization by the leadership of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Empire of the fact that it was impossible to resist the international revolutionary movement only by police forces located inside the country. Therefore, within the framework of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Empire, foreign agents are being created, which operated not only in the center of emigrant life - France, but also in other foreign countries. The study of the agent composi-
174
ко в центре эмигрантской жизни - Франции, но и в других зарубежных странах. Изучение агентурного состава заграничных резидентур, характера их деятельности в годы Первой мировой войны и составили предмет исследования настоящей статьи.
Цель исследования: в рамках данной статьи целью является изучение деятельности заграничных резидентур Департамента полиции МВД Российской империи в Северной Маньчжурии в годы Первой мировой войны.
Методы исследования: автор, используя конкретно-исторический и ретроспективный методы исследования, анализирует характер донесений разведывательных резидентур России в Китае в годы Первой мировой войны.
Результаты и ключевые выводы: в результате анализа характера донесений разведывательных служб «политической полиции» России делается вывод, что заграничная агентура Департамента полиции МВД России действовала до февральской революции 1917 г. Потом некоторые сотрудники заграничной агентуры продолжили свою работу в рамках военной разведки Российского государства.
Отмечается, что в Северо-Восточном Китае (Северной Маньчжурии) разведывательные резидентуры России в годы Первой мировой войны с помощью местной агентуры пытались выяснить реальность угрозы Германии КВЖД (Китайской Восточной железной дороге). В целом, как видно из агентурных сводок, с одной стороны, до сведения российской власти доводилась информация о вербовке германскими дипломатами в Китае китайцев для совершения диверсий против российского имущества, а с другой - в них же говорилось о том, что китайские власти в Северной Маньчжурии ставили своей основной задачей недопущение провокаций со стороны как китайских граждан, так и подданных Германии и Австро-Венгрии в отношении «русской железной дороги».
В годы Первой мировой войны в интересах военного ведомства России политической разведкой в Китае собиралась информация о передислокации войск в регионе и созданных воюющими с Россией державами шпионских организациях.
Ключевые слова: секретная агентура; рези-дентура; Первая мировая война; Департамент полиции; «охранка»; разведка; контрразведка; Китай.
tion of foreign residencies, the nature of their activities during the First World War is the subject of this article.
Purpose of the study: within the framework of this article, the purpose is to study the activities of foreign residencies of the Police Department of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Empire in Northern Manchuria during the First World War.
Research methods: the author, using specific historical and retrospective research methods, analyzes the nature of the reports of Russian intelligence residencies in China during the First World War.
Results and key findings: as a result of an analysis of the nature of the reports of the intelligence services of the "political police" of Russia, it is concluded that the foreign agents of the Police Department of the Ministry of Internal Affairs of Russia operated until the February Revolution of 1917. It is noted that in Northeast China (Northern Manchuria), Russia's intelligence stations during the First World War, with the help of local agents, tried to find out the reality of the threat to Germany by the CER (China Eastern Railway). In general, as can be seen from the intelligence reports, on the one hand, information about recruitment by German diplomats in China to commit sabotage against Russian property, and on the other hand, they also stated that the Chinese authorities in Northern Manchuria set as their main task to prevent provocations by both Chinese citizens and citizens of Germany and Austria-Hungary against the "Russian railway". During the First World War, in the interests of the Russian military department, political intelligence in China collected information on the redeployment of troops in the region and spy organizations created by the powers at war with Russia.
Keywords: First World War, prisoners of war, Slavs, Ukrainians, Czechs, Slovaks, Ministry of Internal Affairs of Russia, labour-bound, instructions, provisions.
До революции марта 1917 г., которая уничтожила в России не только верховную царскую власть, но и все полицей-
ское ведомство, в Департаменте полиции МВД Российской империи было 10 делопро-изводств.
В 1898 г. в составе третьего делопроизводства Департамента полиции МВД Российской империи (1880—1917 гг.) в качестве самостоятельной структуры был создан Особый отдел, которому была подчинена заграничная агентура всего Департамента полиции1.
Отметим, что о заграничной агентуре Департамента полиции МВД Российской империи в Европе много писали уже современники М. Лем-ке и В. К. Агафонов [1; 7]. Они описали деятельность таких руководителей заграничной агентуры в Европе, как П. И. Рачковского, Л. А. Ратаева, А. М. Гартинга и А. А. Красильникова.
Оставил воспоминания о своей работе по разбору архива заграничной агентуры Департамента полиции в Европе и комиссар Временного правительства за границей С. Г. Свати-ков — общественный деятель, историк и левый публицист, который в марте 1917 г. стал во главе Главного управления по делам милиции взамен упраздненного Департамента полиции [11].
Отметим, что обстоятельства миссии С. Г. Сва-тикова в Париже в 1917 г. стали в последнее время весьма популярной темой для исследования российскими историками [3; 5; 12].
Комиссия С. Г. Сватикова выявила, что агенты заграничного аппарата охранки вели оперативно-розыскную работу на территории стран Западной Европы, Скандинавии. При этом резидентами активно использовались в качестве негласных или тайных агентов как российские, так и иностранные граждане [8].
Многие вопросы деятельности заграничной резидентуры Департамента полиции МВД Российской империи (в литературе устоялся термин — «политической полиции») нашли отражение и в современной отечественной научной литературе [6; 9; 10].
Заграничная агентура Департамента полиции МВД Российской империи создавалась в странах, куда эмигрировали русские революционеры (во Франции, Швейцарии, Британии, США). Во время войны заграничная агентура была переориентирована со слежки за революционерами на сбор информации военного характера. В Германии заграничная агентура перешла на нелегальное положение. В нейтральных странах (Швейцарии, Швеции), заграничная агентура вела борьбу со своими конкурентами из специальных служб стран «Тройственного союза».
В целом, подводя итог краткому экскурсу в историю политической разведки Российской империи, отметим, что исследователям удалось описать деятельность заграничной охранки как на территории союзных держав, так и в нейтральных странах Европы. Однако дея-
1 См.: Высшие и центральные государственные учреждения России. 1801-1917. СПб., 2001. Т. 2. С. 67-69.
тельность заграничной агентуры Департамента полиции в Азии, куда не добралась чрезвычайная комиссия Временного правительства, до сих пор является неизвестной страницей для историков.
Отметим, что Отделение по охранению общественной безопасности и порядка во Владивостоке было создано в декабре 1906 г. Этот местный орган политического сыска подчинялся Департаменту полиции МВД Российской империи и должен был заниматься розыском революционных организаций и отдельных революционеров с помощью как наружного наблюдения, так и внедрения секретной агентуры в антиправительственную среду. Начальник возникшего в самом конце 1906 г. отделения -ротмистр Вячеслав Капитонович Петров, -с 17 сентября 1906 г. являвшийся также начальником Владивостокской крепостной жандармской команды, получил в январе 1907 г. поручение сформировать в сопредельных странах Востока секретную агентуру.
Первым агентом стал направленный в японский порт Нагасаки доброволец — Илья Ники-форович Демьяненко. Информация о деятельности этого агента в Японии докладывалась как директору Департамента полиции М. И. Трусе-вичу, так и военному губернатору Приморской области В. Е. Флугу. Последний в рапорте директору Департамента полиции М. И. Трусеви-чу писал: «Агент в Японии — знающий и очень благонадежный человек, поэтому передвижения всех подозрительных лиц нам известно, арест видного революционера Алексеевского доказывает деятельность агента» [4, с. 26].
3 апреля 1909 г. ротмистр И. Е. Хуциев, новый начальник Охранного отделения Владивостокской крепости, получил от директора Департамента полиции М. И. Трусевича указание выделить из «сумм, отпущенных на агентурные расходы», бывшему сотруднику Охранного отделения Владивостокской крепости Демьяненко 200 руб. на переезд в Россию из Шанхая [4, с. 49].
Сохранившиеся в архивах первые донесения секретных агентов охранного отделения из Шанхая мы можем фиксировать от 18 апреля (1 мая) 1909 г.
В этом документе, сохраненном в фондах Архива внешней политики Российской империи, содержатся сообщения резидента в Шанхае — неизвестного нам русского жандармского офицера, который через дипломатические каналы передал отчет о своей деятельности за 2,5 года [2, д. 490, л. 138].
Резидент жаловался на недостаток финансовых средств и отмечал, что заведывание секретной агентурой и добывание сведений сопряжено с целым рядом личных расходов, которые зна-
176
чительно превышали отпущенные лимиты. Так, в распоряжение агентуры поступало 3 250 мексиканских долларов в месяц или тысяча американских долларов в год [2, д. 490, л. 139].
В то же время, указывал офицер, как показала практика, тайный агент тратил в месяц не менее 630 руб. Резидент указывал директору Департамента полиции, что нужны большие расходы на представительство, на перепроверку сообщений агентуры, завербованной из японских и китайских подданных. В качестве примера он приводил секретных агентов в Шанхае М. и Л., которые получали по 300 долларов в месяц, а тратили на обеды, приглашения в театр и прочее для завязывания знакомств с местной торгово-промышленной и чиновной элитой около 700 долларов [2, д. 490, л. 140].
По мнению резидента, агент должен был располагать суммой не менее, чем «...2000 долларов в год на добывание сведений и предоставление этой суммы в его распоряжение» [2, д. 490, л. 142].
Сообщение от 13 (26) мая 1909 г. № 37 содержало информацию о следующем составе секретной агентуры в Шанхае:
— китайские корреспонденты в Нанкине, Учане и Кантоне;
— агент В. — работник на телеграфе;
— агент Ф. — чиновник;
— агент Хр. — кореец, работавший на территории оккупированной Японией Кореи [2, д. 490, л. 167].
Разбирая агентурные сообщения этих агентов, можно фиксировать, что есть любопытные предложения агента Ф. о попытках вручения негласных подарков крупным китайским вельможам. Так, в сообщении от 25 мая (7 июня) 1909 г. № 39 говорилось, что «.для подарка Китайскому двору нужен ценный меч с золотой отделкой, который принадлежал покойному императору Гуань Сюю и во время боксерского восстания был похищен из дворца русским генералом. Сейчас, — отмечалось в донесении, — русский владелец просит 4000 долларов. Посылаем фотографию меча» [2, д. 490, л. 200].
Впоследствии агентурная сеть была создана не только в Шанхае, но и других местностях Китая. Особенно эффективно действовала разведывательная сеть в приграничных к России районах Северной Маньчжурии, которая доставляла сведения из штабов китайской армии и канцелярий провинциальных гражданских китайских властей.
Так, резидентура в Гирине сообщала в донесении от 24 февраля 1915 г. информацию от завербованного агента в штабе китайских войск в Северной Маньчжурии. Китайские генералы полагали необходимым срочно сформировать в пределах Гиринской провинции дополнитель-
ный отряд войск в количестве 30 тысяч солдат для противостояния возможной агрессии Японии. Отметим, что в начале Первой мировой войны в провинции располагалась лишь 23-я пехотная дивизия и смешанная Чаньчуньская бригада китайской армии [2, д. 755, л. 73—76].
Разведсводка от 11 апреля 1915 г. содержала информацию об изданном начальником 23-й пехотной дивизии китайской армии приказе, который гласил о необходимости выставления постов на мостах по линии Китайской Восточной железной дороги (КВЖД), так как китайской разведкой была получена информация о том, что некоторые китайцы за вознаграждение от германских консулов готовили подрыв этих объектов. В связи с этим китайскими властями планировалось проверить все лодки-джонки, использовавшиеся местным китайским населением на Сунгари и других реках Северной Маньчжурии [2, д. 755, л. 106].
В то же время в Гирин из южно-китайского города Тяньцзиня прибыл германский подданный доктор Леман с удостоверением китайского МИДа, разрешающего иностранцу передвижение по территории Маньчжурии. «Это удостоверение, — отмечал источник, — явлено у Комиссара по дипломатической части Чжи-лийской провинции. Он направляется в Янь-цзисянь, для чего им куплена лошадь. В охране у него китайцы Вэй Милэ и Хай Ши» [2, д. 755, л. 107].
Разведсводка от 26 апреля 1915 г. № 106 сообщала, что штабом 23-й дивизии было получено секретное сообщение из Дальяна (бывшего города Дальнего, расположенного на Ляодунском полуострове), в котором сообщалось, что германцами были наняты китайские анархисты — глава Шаньдунского общества «Ся и Ту-ань» по фамилии Лю Тиньхань «.для нанесения ущерба интересам Японии и России. В провинции Мукденскую и Гиринскую отправлены этой партией анархистов: Чжун Линь и другие боевики» [2, д. 755, л. 107].
Кроме того, резидентурой в Россию передавалась информация о слежке агентов китайской разведки в Чанчуне за тремя германскими подданными, которые наняли хунхуза-монгола — То Цзи для повреждения КВЖД. То Цзи, в свою очередь, нанял некоего Фуй Юйсяня для проведения диверсии на железной дороге.
Китайскими властями командиру 91-го полка в Нингуте было предписано постараться уничтожить хунхузов, а для невозможности проведения провокации усилить охрану полосы отчуждения КВЖД отрядом стражников в 10 конных и 20 пеших бойцов [2, д. 755, л. 118—119].
Разведсводка от 25 мая 1915 г. № 115 сообщала, что в Гирине на улице Бэйдагай у германского подданного Редгера проживал некий
Готлиб, торговавший ранее в Харбине. Вместе с местным жителем, тоже немцем Годе-ном по требованию германской миссии в Пекине они осуществляли поездки по Маньчжурии и собирали сведения о состоянии охраны на КВЖД [2, д. 755, л. 142].
В разведсводке от 22 сентября 1915 г. № 187 говорилось, что немецкой фирмой «Дафэньянь-хань» в Чанчуне были наняты два китайца, один по фамилии Лю Ичэнь — для наблюдения за прибывающими японцами, передвижением японских войск в Маньчжурии, провозом оружия и снаряжения и Вэй — для шпионажа уже за русскими. Оба получали жалование от фирмы по 80 долларов в месяц [2, д. 755, л. 223].
Разведсводка от 10 декабря 1915 г. № 227 сообщала о ходе расследования китайской полицией Гирина деятельности отдельных китайских революционеров, застигнутых за изготовлением бомб в Гиринской провинции. В связи с этим на всякий случай с целью усиления охраны китайскими властями было решено направить отдельный батальон на военно-полицейскую службу по охране от диверсий линии КВЖД [2, д. 755, л. 256].
Разведсводка от 15 апреля 1916 г. № 4 содержала информацию, что 10 немцев из южно-китайского города Тяньцзиня, выдающих себя за англичан, отправились на русско-китайскую границу. «Цель их поездки», — говорилось в сообщении, — организовать на границе шайки, которые бы разрушали русскую железную дорогу, мосты и прочее» [2, д. 756, л. 65].
В связи с этим командирам китайских полков, расположенных в Северной Маньчжурии, предписывалось установить наблюдение за всеми приезжающими иностранцами, спрашивать у них охранные листы, которыми должны быть снабжены все иностранцы, путешествующие по Китаю, и осматривать их вещи. В случае если между вещами оказались бы бомбы или другие взрывчатые вещества, то предлагалось задерживать таких иностранцев и отправлять их с конвоем к ближайшему дипломатическому чиновнику — «дао иню» [2, д. 756, л. 65].
Разведсводка от 7 мая 1916 г. № 5 сообщала о содержании секретной телеграммы Гирин-ского генерал-губернатора (цзянь-цзуня) Мэня министру финансов Китая: «Расход на секретных агентов в Харбине, Хунчуне, Дуньнинся-не и Илансяне, наблюдавших за приезжавшими туда немцами или командированными ими китайцами, для организации и нападения на русскую железную дорогу и прочее составляет 18 600 мексиканских долларов. Прошу о возмещении этой суммы и об отпуске аванса на те же расходы» [2, д. 756, л. 75—76].
Министерство финансов Китая выделило требуемую сумму [2, д. 756, л. 75—6].
В разведсводке от 7 мая 1916 г. говорилось, что проживавшие в Гирине немцы Рет-гер и Ридель занимались в годы войны в Мукдене и Тяньцзине скупкой железа, меди и кожи. По словам Риделя, ему германским консулом было предложено заняться разведкой. Для этого он часто получал от последнего деньги. Живя у Ретгера, Ридель часто во время поездок в Чанчунь, Мукден и другие города Северной Маньчжурии выяснял у местных китайцев состав и состояние войск России в приграничной зоне и в полосе отчуждения КВЖД [2, д. 756, л. 77].
Использовал немец во время передвижения по КВЖД и фотографический аппарат, делая снимки станций и мостов [2, д. 56, л. 78].
Кроме этого, в сводке отмечалось, что в Северной Маньчжурии проживало в то время 200 тысяч корейцев, многие из которых принадлежали к обществу «Пай жи пай» (Ненавидящих японцев). Они готовили диверсии против японцев [2, д. 756, л. 79].
В разведсводке из Гирина от 17 мая 1916 г. начальник разведки Лань отмечал, что в районе Владивостока в русских пределах китайцы сеяли мак, выращивали опиум. В 1915 г. русские власти боролись с этим, так как был запрет на макосеянье Приамурского генерал-губернатора. В 1916 г. маком было засеяно громадное количество земли в Приморье, так как русские власти в условиях тяжелой войны перестали бороться с опиумом [2, д. 756, л. 81].
Разведсводка от 30 мая 1916 г. сообщала, что Ретгер, по-видимому, лишился доверия со стороны германских и консульских властей и, не получая более реальной поддержки, находился в стесненных условиях, преподавал немецкий язык. За образом его жизни осуществлялся негласный надзор.
В Гирине тогда же появился китаец Гунь, который служил разведчиком при германском консульстве в Мукдене. Он был снабжен оружием и деньгами и откомандирован германским консулом с заданием организации хунхузов в пограничных с Россией уездах: Дунинь-синь, Хулиньсян, Хэйдиньцзы [2, д. 756, л. 92].
Гунь нанял в Северной Маньчжурии 20 китайцев, которым дал задание прочесывать пограничный лес, оказывать помощь и сопровождение бежавшим из России военнопленным.
Узнав об этом, власти Гирина создали охранный полицейско-разведывательный отряд как для параллельного поиска военнопленных, так и для борьбы с возможными диверсиями на КВЖД.
Последнее было обусловлено тем, что губернатор Гиринской провинции получил сведения, что немцы, проживавшие в Чанчуне, решили снабдить оружием хунхузов для нападения на русскую железную дорогу. В свя-
178
зи с этим для наблюдения за немцами было решено немедленно командировать достаточное число полицейских из местностей Улиньтунь и Ичисунь. Китайские власти решили, что если они выявят факт нарушения германскими подданными китайского нейтралитета, то отправят нарушителей к германскому консулу для последующей их депортации с территории Китая [2, д. 756, л. 93-94].
Китайская разведка выявила, что в Гирин прибыли из Мукдена в Чанчунь два китайца — Юй и Сюй с двумя японцами. Они были посланы германской фирмой в Мукдене «Исинь Ян-хан» для покупки старинных вещей в Харбине и Владивостоке. Однако основная цель, поставленная китайским предпринимателям германским консулом в Мукдене, — разведка вопроса о месторасположении в Приморье лагерей военнопленных и установление точного количества находящихся там русских войск. Японцы же действительно были заняты покупкой вещей и не были посвящены в суть миссии, выполняемой китайскими компаньонами [2, д. 756, л. 95].
Разведсводка в Гирине от 20 июня 1916 г. № 7 сообщала оперативно значимую информацию, что у немца Луттермана, имевшего в Гирине торговлю (фирма «Дэхэянь хань»), проживал одно время немец по фамилии в китайской транскрипции Фэй кэсэ, командированный германским консулом в Мукдене для установления контактов как с находившимися в лагерях на русском Дальнем Востоке военнопленными, так и с бежавшими из русского плена немцами, а также для сбора сведений о русских войсках. Эти сведения он получал от своих агентов, национальность которых была неизвестна, во Владивостоке, Хабаровске и других местностях Российской империи. 18 июня 1916 г. он выехал из Гирина в неизвестном направлении [2, д. 756, л. 101].
19 июня 1916 г. приехал из Мукдена и остановился у Луттермана другой немец по фамилии Дудэ ли. За ним со стороны тайных китайских агентов российской резидентуры был установлен надзор. Однако и он оторвался от слежки приставленных к нему агентов.
Однако в разведсводке отмечалось, что Ги-ринский цзянь-цзунь Цзо получил от своего тайного агента донесение следующего содержания: «Сюда приехали из Тяньцзиня два европейца в сопровождении 4-х китайцев. Европейцы эти выдают себя за англичан. Покупают сало и бараньи меха. По моему мнению европейцы не похожи на англичан, а скорее на немцев и отправляются обратно в Тянь-цзинь» [2, д. 756, л. 102].
Разведсводка от 25 июня 1916 г. № 8 содержала информацию, что ранее неизвестный для агентуры немец по фамилии Ми эр получил
в Мукдене от китайских властей «хучжао» (разрешение) на путешествие по Гиринской и Мук-денской провинциям. Из Чансуня он направился в уезды Нэньань и Духэй Гиринской провинции, где скупал серу и селитру и отправлял ее в Мукден.
28 июня 1916 г. проживающий в Гирине немец Риддель вернулся из поездки в Мукден, куда возил купленную селитру. Он передал ее германскому консулу [2, д. 756, л. 118].
Последний поручил ему также скупать в Гирине медь. Медь покупал и немец Готлиб. Ри-дель и Ретгер производили скупку цветного металла не непосредственно, а через приказчика фирмы «Дэлиянь хань» китайца Цзя Дэчэна.
Бывший компрадор фирмы «Брагенгефт» Ли Цзиньчэнь через своих агентов установил постоянные сношения с главарями хунхузниче-ских шаек, расположенных на седьмой станции КВЖД (Силиньхэ), во главе с неким Ван Ли-ном, у которого под начальством было 160 человек хунхузов. На пятой станции КВЖД (Пограничная) хунхузов возглавляли другие китайские бандиты — Чжан Бо и Пао Той.
У первого из этих главарей было в подчинении более 40 человек, а у второго — более 50. Ли Цзиньчэнь снабжал их деньгами с целью подготовки нападения на русскую железную дорогу и порчи ее сооружений [2, д. 756, л. 119].
Гиринский шэнь-чжан (градоночальник) получил от Хунчунского уездного начальника секретное донесение о том, что в местности Хулубэ и Яньтуньланьцзы действовало 150 хунхузов, нападавших на русские пределы и угонявших русский скот. Русский Южно-Уссурийский пограничный комиссар писал своему китайскому коллеге, что если он своими средствами не может справиться с этими хунхузами, то русский Комиссар поможет ему. В связи с этим начальник уезда просил градоначальника и губернатора о присылке китайских войск для борьбы с хунхузами. 2 июля 1916 г. Гиринский цзянь-цзюнь (генерал-губернатор) предписал по телеграфу начальнику 2-го полка в Хунчуне расследовать, «.не наняты ли хунхузы немцами и просил выяснить, какими вооружены они винтовками».
Кроме того, приказал поставить караулы на русской границе и «.послать солдат в означенные местности для поимки хунхузов и отобрания у них ранее угнанного у русских скота, который надлежит передать русскому пограничному комиссару, сообщив ему, что помощь его не требуется» [2, д. 756, л. 121].
По проведенному китайскими властями расследованию оказалось, что в данном случае в организации хунхузских выступлений немцы участия не принимали, отобранные же у пойманных хунхузов винтовки были русского про-
изводства и куплены бандитами в местности Ханьдаохэцзы [2, д. 756, л. 122].
Разведсводка от 16 августа 1916 г. сообщала, что 10 августа в Чаньчунь приехал из Тяньцзи-ня один неизвестный немецкий офицер по фамилии Вэй Бо. У него имелось «хучжао» — документ на право путешествия по Маньчжурии, полученное от китайских властей в Тянь-цзине. С этим немцем приехали два китайца. По словам последних цель этой поездки состояла в сборе информации о военных сооружениях русских и японцев на границах Маньчжурии [2, д. 756, л. 135].
В разведсводке от 18 октября 1916 г. № 11 сообщалось содержание секретного письма Ги-ринского генерал-губернатора: «По донесению "монго" (секретного агента) немцами командированы из Мукдена несколько китайцев в Ачэн-сян, Биньчжоу, Чанчжэньянь, Иланмсянь, Ибиньцзяньсянь для покупки селитры и серы. Поэтому Управлению (китайской губернской администрации) следует командировать агентов для наблюдения за лицами тайно без удостоверений на это скупающих серу и селитру. Таких лиц арестовать. В случае если кто-то явится в Управление для покупки большой партии серы и селитры и предъявит удостоверение на это, то следует запросить уездного начальника, выдавшего удостоверение, о том, имеется ли действительно в уезде фабрика, изготавливающая фейерверки, для которой и покупается сера и селитра, и о количестве потребном для нее в год таких материалов, дабы выяснить покупает ли она для себя или с целью перепродать взрывчатые вещества» [2, д. 756, л. 163—164].
В разведсводке от 5 декабря 1916 г. № 13 отмечалось, что по сведениям секретного агента германский консул в Мукдене командировал китайцев Вань Вэньцзяна и Цзай Мосяна в Чанчун и Гирин для подкупа корреспондентов газет, дабы они помещали в газетах недоброжелательные статьи о действиях русских и японцев по отношению к Китаю, а также о разных неурядицах и восстаниях, имеющих будто бы место в этих государствах. Вань и Цзай — это бывшие служащие немецкой фирмы «Исин яньхань» в Мукдене и Инкоу, они свободно говорили по-немецки [2, д. 756, л. 194].
При проверке сведений о том, что в хунхузской шайке, оперирующей в Дуньнинся-не, имеются несколько австро-германцев, китайской разведкой были посланы специальные агенты для проверки этих слухов, но такие слухи оказались ложными. Эта проверка была проведена на случай запроса русского консула в Гирине, если до него дойдут подобные слухи [2, д. 756, л. 195].
При преследовании шайки хунхузов, действовавшей в уезде Дунин и проводящей набе-
ги на русскую территорию, китайское армейское командование отправило сильный военный отряд, который рассеял шайку и частично ее уничтожил, но, к сожалению, не удалось захватить ее предводителя — Вань Лина. Оказалось, что хунхузы вооружены хорошими русскими винтовками (системы Мосина) и имеют большое количество патронов, которыми они снабжались, по сообщению источника, русскими подданными [2, д. 756, л. 196].
Вот, собственно, переданное в разведсводке от 5 декабря 1916 г. донесение китайского секретного агента: «Ду Цзюнь (губернатор Гири-на) командировал несколько агентов для расследования причин нападения шайки Вань Лина на русские поселения. Один из агентов — Хань Шутянь, вернувшись, донес Ду Цзюню следующее: Вань Лин — уроженец уезда Ишуй-сянь, Шаньдунской провинции. Причина, почему он и его шайка ненавидят русских и нападают на них та, что два года назад по приказанию русских властей были уничтожены посевы мака на землях, арендуемых у русских 200 китайцами во главе с Вань Лином. Став сразу нищими, вся партия поклялась в ненависти к русским и поставила своей целью так или иначе вредить им. Вот почему, по словам Вань Лина, они нападают только на русских и не вредят китайцам. Что касается вопроса, как шайка эта снабжается оружием, то я выяснил, что им поставляет его шайка русских хунхузов во главе с Иваном Хухолевым («Ху Холефу» — так в оригинале документа). В прошлом году, получив однажды деньги от бежавших из России военнопленных немцев, Хухолев провел их через границу и доставил в Дуньнинь, уездный начальник которого задержал немцев и направил в Гирин, а Хухолева в русские пределы для передачи русским властям. Последние отправили Хухолева в Никольск-Уссурийский в тюрьму, но ему удалось бежать по дороге и организовать шайку хунхузов. Кроме того, шайка Вань Лина снабжается оружием и патронами, проживающими на русской территории китайцами Ли Таньцзе и Чжан Миньхао. Теперь, когда шайка рассеяна, Вань Линь отправится на КВЖД с целью произвести поджог лесных материалов и порчи железнодорожного полотна пути. Вообще он намерен вредить русским. Ду Цзинь, получив выше сказанные сведения, направил срочное предписание командиру 3-й китайской военной бригады и просил приказать командиру 2-го полка, части которого располагались на КВЖД, усилить наблюдение за появлением вблизи дороги шаек хунхузов и необходимости поймать Вань Лина, если он появится в этих местах» [2, д. 756, л. 197—199].
В разведсводке передавалось и секретное письмо Гиринскому губернатору от Иланско-
180
го даотая (уездного начальника), в котором тот писал о миссии двух агентов китайской разведки в Хабаровск и Владивосток, проследивших пути поставки опиума из этих городов до Харбина [2, д. 756, л. 205]. Китайцы выяснили, что опиум провозился в Китай русскими служащими железной дороги [2, д. 756, л. 206].
Кроме того, даотай расследовал деятельность германских подданных.
Он выяснил, что германский подданный Дэ Гэли (Гинц), проживавший в Чанчуне, готовил взрыв железной дороги [2, д. 757, л. 57].
Проводивший расследование дела начальник китайской полиции писал, что выяснено, что подготовка взрыва осуществлялась около моста местности Лаошаогоу. Начальник уезда Хай Лунь, узнав об этом, командировал полицейского офицера с отрядом для ареста китайских разбойников, собранных Гинцем, для совершения диверсии. Китайский подданный был депортирован [2, д. 757, л. 90—94].
В связи с наметившимся разрывом между Китаем и Германией и планируемым присоединением Китайской республики к Антанте по решению Гиринского губернатора в Северной Маньчжурии в феврале 1917 г. было решено установить тайный наблюдательный надзор за всеми проживавшими там германскими подданными [2, д. 757, л. 94].
Итак, работа политической разведки России в Китае в годы Первой мировой войны по свое-
Список литературы:
1. Агафонов В. К. Заграничная охранка. Пг., 1918.390 с.
2. Архив внешней политики Российской империи. Фонд. Миссия в Пекине. Опись. 761. Дело № 490; 755; 756; 757 (Москва).
3. Бибикова (Ульянова) Л. В. С. Г. Сватиков и происхождение «Протоколов сионских мудрецов» // Российская история. 2018. № 5. С. 149-150.
4. Бутырин Д. А. Агенты и провокаторы Охранного отделения Владивостокской крепости (1907-1908 годы) // Новый исторический вестник. 2020. № 2 (64). С. 23-58.
5. Танин А. В. Любимые женщины братьев Игнатьевых: во что они обошлись России // Родина. 2007. № 3. С. 64-69.
6. Колпакиди А. Спецслужбы Российской империи. Уникальная энциклопедия. М., 2010. 768 с.
7. Лемке М. Наш заграничный сыск (1881— 1883 гг.) // Красная летопись. 1923. № 5. С. 67-84.
8. Орлов В. Т. Двойной агент. Записки русского контрразведчика. М., 1998. 350 с.
му функционалу изменилась. Во многом работа военной и политической разведок стала дублировать друг друга, так как агентура политической разведки была переориентирована на выявление разведслужб противника и противодействие им.
Анализ разведывательных сводок показывает, что в годы Первой мировой войны агентурные сообщения содержали сведения уже не о деятельности российских революционеров в ближайшем зарубежье или о возможностях вербовки чиновников Китая ценными подарками, а о выявлении главных хунхуз-нических (бандитских) убежищ. Последнее было актуально, так как китайские преступники часто переходили русско-китайскую границу и нападали на русские и корейские деревни или выстраивали преступные цепочки по поставкам контрабандного спирта в Россию и вывозу с территории Дальнего Востока России в Китай опийного мака. Много информации было о предполагаемых со стороны Германии диверсиях на линии КВЖД. В целом, как видно из сводок, китайские власти в Северной Маньчжурии ставили своей основной задачей с 1914 по февраль 1917 г. недопущение провокаций со стороны как китайских граждан, так и подданных Германии и Австро-Венгрии в отношении «русской железной дороги» (КВЖД), проходящей по территории Китайской республики.
References:
1.
2.
4.
5.
6.
9.
Agafonov V. K. Zagranichnaya ohranka. Pg., 1918. 390 s.
Arhiv vneshnej politiki Rossijskoj imperii. Fond. Missiya v Pekine. Opis'. 761. Delo № 490; 755; 756; 757 (Moskva).
Bibikova (Ul'yanova) L. V. S. G. Svatikov and the origin of the Protocols of the Elders of Zion // Russian History. 2018. № 5. P. 149-150.
Butyrin D. A. Agents and provocateurs of the Vladivostok fortress Security department (1907-1908) // The New Historical Bulletin. 2020. № 2 (64). P. 23-58. Ganin A. V. Beloved women of the Ignatiev brothers: what they cost Russia // Rodina. 2007. № 3. P. 64-69.
Kolpakidi A. Specsluzhby Rossijskoj imperii. Unikal'naya enciklopediya. M., 2010. 768 s. Lemke M. Nash zagranichnyj sysk (1881— 1883 gg.) // Krasnaya letopis'. 1923. № 5. S. 67-84. Orlov V. G. Dvojnoj agent. Zapiski russkogo kontrrazvedchika. M., 1998. 350 s. Peregudova Z. I. Politicheskij sysk Rossii (18801917 gg.). M., 2000. 432 s.
9. Перегудова З. И. Политический сыск России (1880-1917 гг.). М., 2000. 432 с.
10. Рууд Ч. А., Степанов С. А. Фонтанка, 16: Политический сыск при царях. М., 1993. 432 с.
11. Сватиков С. Г., Никитинский И. И., Марков С. Заграничная агентура Департамента полиции: (записки С. Сватикова и документы заграничной агентуры) / подг. к печ. и отред. И. Никитинский и С. Марков. М., 1941. 151 с.
12. Хутарев-Гарнишевский В. В. Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913— 1917 гг. М., 2020. 648 с.
10. Ruud Ch. al., Stepanov S. al. Fontanka, 16: Polit-icheskij sysk pri caryah. M., 1993. 432 s.
11. Svatikov S. G, Nikitinskij I. I., Markov S. Za-granichnaya agentura Departamenta policii: (zapiski S. Svatikova i dokumenty zagranichnoj agentury) / podg. k pech. i otred. I. Nikitinskij i S. Markov. M., 1941. 151 s.
12. Hutarev-Garnishevskij V. V. Protivostoyanie. Specsluzhby, armiya i vlast' nakanune padeniya Rossijskoj imperii, 1913-1917 gg. M., 2020. 648 s.
Для цитирования:
Синиченко Владимир Викторович. Агентурные сообщения из Северного Китая в годы Первой мировой войны // Труды Академии управления МВД России. 2023. № 2 (66). С. 173—181.
For citation:
Sinichenko Vladimir Viktorovich. Intelligence Reports from North China During the First World War // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2023. № 2 (66). P. 173-181.
<
ca S H bS
И
с
и о a н
Ы a
к
<
X
л <
UJ
н s
X
X о о оэ
á %
С
181
