CC BY
43
УДК 81.22
АФОРИЗМЫ МАРСЕЛЯ ПРУСТА: ТРАДИЦИИ ИЛИ НОВАТОРСТВО?
Шумакова А.П.
Актуальность исследования определяется недостаточной изученностью афоризмов Марселя Пруста в русской и зарубежной лингвистике. В работе рассматривается применение Прустом традиционных для афоризмов средств выражения категорий авторской обобщенности и лингвистической универсальности: Présent, Passé composé, Futur Simple в значении настоящего, Conditionnel, Impératif, существительных, обозначающих человека, с определенным или неопределенным артиклем, личного местоимения 1 л., мн.ч. nous, обобщенно-личного местоимения on, безличных оборотов. К индивидуальным языковым особенностям, характеризующим Марселя Пруста как афориста, относится использование личных местоимений 1 и 3 лица единственного числа - je, il, elle, а также имен собственных. Пруст находит свое решение в споре субъективного авторского «я» и универсальности высказывания.
Ключевые слова: афоризм, Марсель Пруст, лингвистическая универсальность афоризма, авторская обобщенность афоризма, субъективность афоризма.
MARCEL PROUST' APHORISMS: TRADITIONS OR INNOVATION?
Shumakova A.P.
The message of the investigation is determined by the insufficient learning of Marcel Proust aphorisms in Russian and foreign linguistics. Proust's usage of traditional for aphorisms means of author's generalization and linguistic universalization categories : Présent, Passé composé, Futur Simple in the meaning of present, Conditionnel, Impératif, of the nouns defining a man, with a definite or indefinite article, a personal pronoun of plural nous, a general-personal pronoun on and of non-personal constructions are being observed in the investigation. There are some individual language peculiarities characterized Marcel Proust as aphorist. They are the usage of the personal pronoun in singular - je, il, elle, and proper names. Proust finds the decision in subjective authorized arguing and in the universalization of speach.
Keywords: aphorism, Marcel Proust, linguistic universalization of the aphorism, author's generalization of the aphorism, aphorism's subjectivity.
Марсель Пруст как романист издавна привлекает внимание как зарубежных, так и отечественных литературоведов, лингвистов, культурологов. Среди российских ученых-прустоведов известны А.Д. Михайлов, Т.М. Николаева, А.Н. Таганов, перу которых принадлежат многочисленные статьи и монографии, причем последние монографии увидели свет совсем недавно: «Поэтика Пруста» [Михайлов, 2012], «О чем на самом деле писал Марсель Пруст?» [Николаева, 2012], «Марсель Пруст в русском литературном сознании (1920-50-е годы)» [Таганов, 2013]. Во Франции со второй половины XX века публикуются научные журналы с результатами работы международных исследовательских групп, посвященных Марселю Прусту: «Nouvelles directions de la Techer^ proustienne» (c 1962 года) и «Bulletin d'informations proustiennes» (с 1975 года).
Несмотря на большой исследовательский багаж, накопленный российскими и зарубежными учеными в разработке творческого наследия французского писателя, остаются лакуны в изучении отдельных аспектов его произведений. Марсель Пруст как афорист остался за рамками научных исследований, а малые формы, вышедшие из-под его пера, фигурируют преимущественно в сборниках афористических высказываний разных авторов. Вышедший во Франции в 2015 году сборник «Перепады юмора Марселя Пруста» («Sautes d'humour de Marcel Proust») под редакцией и с предисловием литературного журналиста Сержа Санчеза [Sanchez, 2015] объединил цитаты с юмористическим содержанием из произведений и писем Марселя Пруста. Называя Пруста
последователем Мольера и Фрейда, Санчез подчеркивает присущую прустовским творениям смесь вдохновенных описаний, самого тонкого философского анализа и сцен неотразимого комизма [Sanchez, 131, 14]. Объединение иронических речений великого французского автора в самостоятельный сборник является, безусловно, нетривиальным подходом к прустовскому наследию, но замечания, которыми они предваряются, не относятся напрямую к афоризмам и цитатам, а характеризуют в общем творческую манеру писателя. Ценным является приведенное С. Санчезом наблюдение: «Пруст часто повторял, что анекдот (фр. anecdote — краткий рассказ об интересном случае) представляет интерес только тогда, когда он ведет к более общим размышлениям, иначе говоря, когда можно из него извлечь одно из тех универсальных правил, которые позволяют временами переносить жизнь» [Sanchez, 147]. По своему определению афоризмы как раз попадают в разряд универсальных правил. Афоризм -это авторский текст, содержащий обобщенную, глубокую, иногда парадоксальную мысль, имеющий выразительную форму и размер от одного до трех предложений [Шумакова, с.30].
Материалом данного исследования послужили афористические речения, обнаруженные в романах Пруста «Jean Santeuil», «La Prisonnière», «Albertine disparue», «A l'ombre des jeunes filles en fleurs», «Sodome et Gomorrhe», «Le Côté de Guermantes», «Le Temps retrouvé». Задача настоящей работы заключается в том, чтобы проанализировать характерные особенности философских речений Марселя Пруста сквозь призму типологических семантических характеристик жанра афоризма.
Подобный анализ позволит выделить общие характеристики, которые роднят высказывания Пруста со всеми афоризмами, и, в то же время, определить индивидуальные семантические признаки, присущие только афоризмам этого автора.
С точки зрения семантики афоризмы относятся к универсальным высказываниям малой формы. Как следует из приведенного выше определения афоризма, основной общепризнанной отличительной чертой афористического высказывания является его всеобщность (обобщенность, генерализованность) [Гаврилова, 56], [Радзиевская, 90], [Дмитриева, 45]. Эта особенность позволяет отнести афоризм к категории универсальных высказываний, отграничивая его тем самым от конкретизированных высказываний. В отличие от них, универсальные высказывания содержат обобщающее представление о фактах, повествуют о свойствах предметов, не воспринимаемых говорящим в данный момент, предписывают определенные этические правила, представляют собой вывод, знание о жизни [Сластникова, 63-64].
По мнению некоторых зарубежных и российских исследователей, релевантной чертой произведений Марселя Пруста является субъективность [Bayard, 236], [Mitterand, 42], [Трыков]. Касаясь прустовской «техники письма», Ю. Степанов отмечает близость Пруста к импрессионистам [Степанов, 24], отличительной чертой которых являлась передача личных впечатлений творца через его произведение. А.Н. Таганов, говоря о языке Пруста, отмечает, что «семантика слова определяется, с одной стороны, его традиционным смыслом, а с другой - субъективным содержанием» [Таганов, 2010, 105]. В связи с этим привлечение такого параметра, как обобщенность, к анализу афоризмов М. Пруста приводит нас к противоречию между субъективностью как творческим методом писателя и требованием объективности, предъявляемым к афоризмам. Афоризм как текст с универсальной семантикой должен быть отчужден от момента речи и говорящего. Мы проанализируем, какие языковые средства использует М. Пруст, чтобы придать своему субъективному личному опыту универсальное значение.
Афоризм выражает мнение, суждение о человеке и человеческом поведении в одном из четырех его аспектов: физическом, психологическом, социальном и политическом [Schapira, 50]. Все то, что объясняет, открывает или освещает особенности человеческой природы, может стать образцом афоризма. Как отмечает Р. Барт, в афоризмах человеческий интеллект стремится установить отношения между сущностями. Структурно это выражено числом семантических акцентов, в роли которых чаще всего выступают существительные [Barthes, 71]. В связи с тем, что в афоризме преимущественно имена существительные формируют стержень высказывания, характер глагольной системы подтверждает, что роль предикатов в этом виде текста сведена к минимуму. В
большинстве афоризмов глагол не выражает свойственных ему категорий (времени, вида, наклонения, залога). Объяснение этому мы находим в том, что афоризм как текст с универсальной семантикой отчужден от момента речи и говорящего. Использование определенных форм глагола напрямую зависит от семантико-прагматического типа афоризма. Констатируемое лингвистами статистическое преобладание глагола être над всеми другими глаголами, особенно в форме 3 л. ед.ч. est [Meleuc, 77], правомерно квалифицировать как грамматическую особенность разряда характеризующих афоризмов. Например:
(1) L'être aimé est successivement le mal et le remède qui suspend et aggrave le mal. (Sodome et Gomorrhe)
(2) La possession de ce qu'on aime est une joie plus grande encore que l'amour.
(La Prisonnière)
Глагол être используется здесь в разных структурных моделях характеризующих афоризмов: фразе-метафоре (1) и модели SN1 - это гипероним SN2 (2).
Предикат в настоящем времени доминирует в разных типах афоризмов в связи с тем, что, как утверждает М. Перельман, «présent - это время максимы, сентенции, то есть того, что всегда рассматривается как актуальное, никогда не устаревающее» [цит. по Schapira, 75]. Présent de l'Indicatif выступает как средство языковой реализации общезначимости афоризмов и обобщенности выраженного в них суждения. Рассмотрим примеры подобного употребления.
(3) Plus le désir avance, plus la possession véritable s'éloigne.(Albertine disparue)
(4) Cela fait souvent de la peine de penser. (Sodome et Gomorrhe)
В афоризмах (3), (4) можно наблюдать реализацию так называемого генерализующего (панхронического) настоящего, способствующего намерению автора свести к нулю конкретное значение выполнения действия через операцию абстрагирования. В приведенных примерах настоящее время указывает на тот факт, что наличие у людей общих особенностей поведения (характера) ведет к некоторым действиям с их стороны, либо к некоторым для них последствиям, и эти действия (состояния, последствия) легко предугадать за счет высокого уровня типизации. Отсюда можно сделать вывод, что степень обобщенности высказывания возрастает с ослаблением его временной локализованности. Как указывает Т.В. Сластникова, «для Présent de l'Indicatif характерна передача такого действия или состояния, когда имеет место обобщение признаков, приписываемых субъекту» [Сластникова, 63].
Выражение общезначимости в афоризмах не сводится исключительно к использованию предикатов, выраженных глаголами в Présent de l'Indicatif. Афоризмам свойственно использование прошедшего времени в значении настоящего. Таким свойством обладает Passé composé. Прошедшее время может обозначать не только предшествование, но и
синхронность точке отсчета, если она (точка отсчета) не позиционируется относительно момента речи.
(5) La nature ne semble guère capable de donner que des maladies assez courtes. Mais la médecine s'est annexé l'art de les prolonger. (La Prisonnière)
Обобщенный характер Passé composé часто связан с первичной функцией этой временной формы -выражать прошедшее действие, последствия которого проявляются в настоящем. Такую взаимосвязь можно проследить в следующих примерах:
(6) La médecine a fait quelques petits progrès dans ses connaissances depuis Molière, mais aucun dans son vocabulaire . (Sodome et Gomorrhe)
Использование Futur simple в функции настоящего времени связано с модальной транспозицией. Например:
(7) Nous croirons difficilement aux vices, comme nous ne croirons jamais au génie d'une personne avec qui nous sommes encore allés la veille à l'Opéra. (La Prisonnière)
(8) Un amoureux sera moins heureux de causer de l'amour avec Stendhal que de sa maîtresse avec un porteur d'eau. (Jean Santeuil).
В афоризме (7) предикат, стоящий в будущем времени, имеет значение неизбежности, которое усиливается благодаря использованию наречия jamais, выражающего категоричность: человек никогда не поверит в гениальность людей, которых давно и хорошо знает. Автор не сомневается в своем суждении, основанном на предварительных наблюдениях, хотя в действительности соответствие (или несоответствие) авторского суждения объективному положению дел может быть установлено только в будущем.
Существуют афоризмы, где предикат имеет форму глагола в условном наклонении, либо все афористическое высказывание строится как условное предложение. Например:
(9) Si nous n'avions pas de rivaux le plaisir ne se transformerait pas en amour. (Le Temps retrouvé)
(10) Les homosexuels seraient les meilleurs maris du monde s'ils ne jouaient pas la comédie d'aimer les femmes. (Albertine disparue)
(11) Il ne serait pas plus stupide qu'un autre s'il avait eu, comme tant de gens du monde, l'intelligence de rester bête. (Le Côté de Guermantes)
Способность Conditionnel выражать предположение (10) или действие, зависящее от условия (9), (11), делает его востребованным в афоризмах. Фразы с условной зависимостью формируют целую смысловую категорию афоризмов - афоризмы аподиктической зависимости [Манякина, 158].
Значительную часть корпуса афоризмов представляют высказывания с предикатом в Impératif. Повелительное наклонение является отличительным признаком предписывающих афоризмов. Обратимся к примерам.
(12) Laissons les jolies femmes aux hommes sans imagination! (Albertine disparue)
(13) Vivez tout à fait avec la femme et vous ne verrez plus rien de ce qui vous l'a fait aimer. (Le Côté de Guermantes)
В афоризмах повелительное наклонение выступает в своей первичной функции - выражение побуждения во всех его оттенках и обозначение действия, которое в отвлеченном значении имеет вневременной характер.
Как уже указывалось, имена (термы) представляют основу афоризма, его каркас. По своей семантической структуре термы делятся на следующие основные типы:
1) термы, отсылающие к конкретным индивидуализированным объектам;
2) собственные имена;
3) дескрипции - именные группы, ядром которых является имя собственное или имя нарицательное, называющее множество, к которому принадлежит обозначаемый предмет.
Универсальный характер речения находит свою реализацию в функции подлежащего, выраженного абстрактным существительным ед. числа с определенным артиклем. Например:
(14) La jalousie n'est souvent qu'un inquiet besoin de tyrannie appliqué aux choses de l'amour. (La Prisonnière)
(15) Le sommeil est comme un second appartement que nous aurions et où, délaissant le nôtre, nous serions allés dormir. (Sodome et Gomorrhe)
В рассматриваемых афоризмах определенный артикль выступает в одном из своих значений -обобщающем, - помогающем существительному реализовать понятие, свободное от пространственных и временных ограничений. Определенный артикль здесь сопровождает существительные, выражающие абстрактные понятия (сон) или психологические и духовные аспекты жизни человека (ревность).
В афоризмах можно проследить взаимообусловленность между значением
обобщенности и типом деятеля. Основные способы передачи обобщенности деятеля, как указывает В.Г. Гак, можно разместить на семантической шкале, крайними точками которой выступают определенность деятеля - полная устраненность деятеля, а между ними - совокупность деятелей, собирательность, деятель с неопределенно-личным значением, то есть те случаи, когда субъект неизвестен или не называется, деятель с обобщенно-личным значением (местоимение on), деятель с неопределенно-указательным значением (ça, cela), и, наконец, крайняя степень устранения субъекта представлена безличным предложением [Гак, 625627].
Примером определенного деятеля в афоризмах являются существительные,
обозначающие человеческое существо в ед. или мн. числе с определенным артиклем или в ед. числе с неопределенным артиклем. Например:
(16) La femme est trop heureuse que, sans rien donner, elle reçoive beaucoup plus qu'elle n'a d'habitude quand elle se donne. (Le Temps Retrouvé)
(17) Les femmes un peu difficiles, qu'on ne possède pas tout de suite, dont on ne sait même pas tout de suite qu'on pourra jamais les posséder, sont les seules intéressantes.
(Le Côté de Guermantes)
(18) Une femme que nous entretenons ne nous semble pas un femme entretenue tant que nous ne savons pas qu'elle l'est par d'autres. (Albertine disparue)
В своих афоризмах Марсель Пруст предпочитает при обобщении создавать образ типичного объекта либо через упоминание отдельных представителей данного класса (un, une): une femme - типичная женщина (18), либо через соотнесение со всем классом как совокупностью отдельных объектов (les): les femmes - все женщины (16), (17). Кстати, в афоризмах Пруста мы отметили преобладание существительного femme над существительным homme в роли деятеля. Для обозначения мужчин Пруст использует более широкую палитру обозначений, включающую их профессии (l'écrivain, le peintre), сексуальные предпочтения (les homosexuels), характер взаимоотношений (un amoureux). Можно попытаться объяснить такие различия в репертуаре средств выражения личным опытом Пруста, который лучше знал мужчин, чем женщин.
Определенность деятеля может выражаться в афоризмах также с помощью местоимений:
1) личного местоимения 1 л. мн.ч. nous:
(19) Nous cultivons les bégonias, nous taillons les ifs, par pis-aller, parce que les ifs et les bégonias se laissent faire. Mais nous aimerions donner notre temps à un arbuste humain, si nous étions sûrs qu'il en valût la peine. (Le Côté de Guermantes)
(20) Nous ne sommes tous, nous les vivants, que les morts qui ne sont pas encore entrés en fonctions. (Journées de lecture)
(21) Nous croyons aimer une jeune fille, et nous n'aimons helas! en elle que cette aurore dont son visage reflète momentanément la rougeur. (Albertine disparue)
Приведенные примеры позволяют наблюдать семантическую многозначность местоимения nous. Nous может обозначать: всю совокупность людей, включая автора и читателя (19); противопоставление одной группы людей, включающей автора и читателя, другой группе людей (20); автора, противопоставляемого остальным людям (21). Именно к афоризму (21) относится замечание М.В. Ляпон, что «с помощью мы в подобных случаях говорящий затушевывает свою причастность ко всем, для кого верна найденная им формула ... Говорящий включает свое я в мы из вежливости. В самом деле, автор формулы (афоризма) как открыватель закономерности, свойственной массе, имеет право на особое место среди всех, он как бы встает над другими. Таким образом, мы в этих условиях может означать мнимое включение, выполняя одну из ключевых ролей. - сокрытие информации о себе» [Ляпон, 5-6]. Подобное использование местоимения nous позволяет Прусту объективировать свои личные переживания.
Посредине семантической шкалы типов деятеля располагаются афоризмы с подлежащим, выраженным обобщенно-личным местоимением on:
(22) On a toujours tort d'essayer d'aimer, on aime ou on n'aime pas. (Jean Santeuil)
(23) Dans l'attente, on souffre tant de l'absence de ce qu'on désire qu'on ne peut supporter une autre présence. (Sodome et Gomorrhe)
On представляется нам доминантным местоимением афоризма. Его обобщающий характер объясняется тем, что в силу отсутствия морфологических признаков рода, лица и числа оно способно обозначать человека как модель, как универсального агента. Прустовские афоризмы с использованием местоимения on могут быть приложимы к любому человеку, за счет чего расширяется сфера их использования.
Наряду с местоимением on неопределенность деятеля может быть выражена относительными местоимениями qui, ce qui, ceux qui, celui qui. Например:
(24) Ceux qui aiment et ceux qui ont du plaisir ne sont pas les mêmes. (A l'Ombre des jeunes filles en fleurs)
(25) Celui qui veut entretenir en soi le désir de continuer à vivre et la croyance en quelque chose de plus délicieux que les choses habituelles doit se promener, car les rues, les avenues, sont pleines de Déesses. (La Prisonnière)
Используя конструкцию с qui, которая является одной из преобладающих моделей пословиц [Schapira, 70], писатель тем самым придает своим афоризмам свойственную пословице авторитетность (24), (25).
Крайняя степень устранения субъекта представлена в афоризмах Марселя Пруста безличными оборотами il y a, il est + имя прилагательное, il faut, il vaut mieux, il s'agit. Рассмотрим примеры.
(26) Il faut qu'on se lève quand passe ta femme, cela changera de sa grand-mère car pour elle les hommes se couchaient. (Le Côté de Guermantes)
(27) Il y a des maux dont il ne faut pas chercher à guérir parce qu'ils nous protègent seuls contre de plus graves. (Le Côté de Guermantes)
(28) Il vaut mieux rêver sa vie que la vivre, encore que la vivre ce soit encore la rêver. (Les Plaisirs et les Jours)
(29) Il est faux de croire que l'échelle des craintes correspond à celle des dangers qui les inspirent. On peut avoir peur de ne pas dormir et nullement de ne pas d'un duel sérieux, d'un rat et pas d'un lion.(Le Temps retrouvé)
Афоризмы с подобной семантической организацией выполняют функцию акцентации: таким образом автор выделяет понятие (явление, процесс). Кроме того, присутствие оборотов il faut, il vaut mieux, il est faux позволяет Прусту передать категоричность, которая должна служить исчезновению всех сомнений в непреложности изреченной мысли.
Таким образом, исследовав различные способы выражения подлежащего в афоризмах М. Пруста, мы приходим к выводу о том, что доминирующей тенденцией является использование термов, обозначающих общее понятие или называющих множество (как и в афоризмах других авторов). Тем не менее, мы можем отметить и другие
способы, которые использует писатель для обозначения действующих лиц. Например:
1) личное местоимение 1 л. ед.ч. je:
(30) J'appelle ici amour une torture réciproque. (Les Plaisirs et les Jours)
(31) J'avais la naïveté des gens qui croient qu'un goût en exclut forcément un autre. (Sodome et Gomorrhe)
(32) Ma paresse m'ayant donné l'habitude , pour mon travail, de le remettre jour par jour au lendemain, je me figurais qu'il pouvait en être avec la mort. (LeTemps retrouvé)
В анализируемых примерах личное местоимение je применяется Прустом либо для обозначения себя как автора и своего персонального опыта (30, 32), либо для представления так называемого «абсолютного человека», то есть человека в тех проявлениях, которые свойственны всем людям - например, наивности как распространенной человеческой черты (31).
2) личные местоимения 3 л., ед ч. il и elle:
(33) Elle croit qu'elle l'aime comme elle croit en ce moment qu'elle cite du Victor Hugo parce qu'elle dit un vers de Musset. (Le Côté de Guermantes)
(34) Le point culminant de sa journée est celui non pas où elle s'habille pour le monde, mais où elle se déshabille pour un homme. (A l'Ombre des jeunes filles en fleurs)
(35) Il trouvait "plutot bête" cette jeune fille mille fois plus intelligente que lui, peut-être seulement parce qu'elle l'aimait. (La Prisonnière)
Писатель отбирает наиболее характерные черты, которые достаточно забавны, чтобы рассмешить, и достаточно универсальны, чтобы научить. Это могут быть распущенность (34) или ограниченность знати (33), (35). Таким образом, индивидуальное у Пруста обретает черты типичного, персонаж становится выразителем
идей/достоинств/пороков своего класса. По той же причине Пруст использует
3) имена собственные:
(36) Gilberte était comme ces pays avec qui on n'ose pas faire d'alliance parce qu'ils changent trop souvent de gouvernement. (Albertine disparue)
(37) M. de Charlus taxait d'inversion la grande majorité de ses contemporains, en exceptant toutefois les hommes avec qui il avait eu des relations. (La Prisonnière)
У Пруста происходит значительная субъективизация афористического выражения по сравнению с классическим афоризмом. Можно объяснить это эволюцией не только формы, но, прежде всего, содержания, тематики новых афоризмов. Пруст осмелился вынести на всеобщее обозрение темы, которые до него оставались в полутени, но, главное, что, по мнению его друга, Фернана Грега, отличает творение Пруста, следующее: «в нем находишь такую плотность истин о человеческих сердцах, ...и о классах, описанных сверху донизу, такую коллекцию индивидуальных типов, охарактеризованных до мельчайшей детали, от графинь до кухарок и от послов до грумов..» [Gregh, 158]. Субъективное выражение становится у Пруста
одновременно гарантией истинности излагаемой мысли, ее аутентичности, а с другой стороны, залогом оригинальной формы, эффективно воздействующей на читателя.
Таким образом, Марсель Пруст как афорист, с одной стороны, оставался верен афористической традиции, используя типичные языковые средства для передачи категорий лингвистической универсальности и авторской обобщенности в своих речениях, с другой стороны, принадлежащие ему афоризмы прошли сквозь призму тонкого и субъективного взгляда на мир, что нашло отражение в новых выразительных способах, которые он использовал. Прустовские афоризмы с точки зрения семантики и формы представляют собой поиск решения в конфликте между индивидуальным опытом и системой, между универсальной значимостью и авторским «я».
Языкознание
Список литературы
1. Гаврилова Е.Н. Универсальные высказывания и другие обобщающие суждения // Филологические науки, 1986, № 3. - с. 56-62.
2. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. - М.: Добросвет, 2000. - 832 с.
3. Дмитриева О.А. Культурно-языковые характеристики пословиц и афоризмов (на материале французского и русского языков). Дисс. на соиск. учен.степ. канд. филол. наук. Волгоград, 1997. - 189 с.
4. Ляпон М.В. К изучению семантики парадокса // Русский язык в научном освещении. - М.: 2001, № 2. - С.1-24.
5. Манякина Т.И. Языково-стилистическая характеристика жанра афоризма(на материале немецкого языка). Дисс. на соиск. учен.степ. канд. филол. наук. Днепропетровск, 1980. - 230 с.
6. Михайлов А.Д. Поэтика Пруста. - М.: Языки славянской культуры, 2012. -504 с.
7. Николаева Т. М. О чём на самом деле писал Марсель Пруст? — М.: Языки славянской культуры,
2012. — 128 с.
8. Радзиевская Т.В. Прагматический аспект афористических текстов // Известия АН СССР, серия Литература и Язык, т.47, 1988, № 1. - С.89-98.
9. Сластникова Т.В. Функционирование обобщающего высказывания в тексте (на материале французского языка). Дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. М., 1992. - 155 с.
10. Степанов Ю.С. Марсель Пруст, или жестокий закон искусства // Marcel Proust "A la recherche du temps perdu. A l'ombre des jeunes filles en fleur". - Moscou: Editions du Progrès, 1982. - c. 5-31.
11. Таганов А.Н. К проблеме понятия «остранение» в литературе // Художественное слово в пространстве культуры: жанр, прием. Межвуз. сб. научных трудов. Иваново: ИвГУ, 2010. - с. 101—107.
12. Таганов А.Н. Марсель Пруст в русском литературном сознании (1920-50-е годы). Иваново: ИвГУ,
2013. - 208 с.
13. Трыков В.П. Пруст Марсель. [ModFrancеLit.ru]. - Режим доступа: http://modfrancelit.ru/prust-marsel/ (дата обращения: 02.08.2016).
14. Шумакова А. П. Французский афоризм как текст: диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук: 10.02.05. — Смоленск, 2006. — 241 с.
15. Barthes R. Le degré zéro de l' écriture: Suivi de Nouveaux Essais critiques. - P.: Seuil, 1972. - 187 p.
16. Bayard P. Proust et la digression // Marcel Proust 3: nouvelles directions de la recherche proustienne 2. Textes réunis et présentés par Bernard Brun. Rencontres de Cerisy-la-Salle (2-9 juillet 1997). - Paris-Caen: Lettres modernes Minard, 2001. - p. 235-253.
17. Gregh F. Mon amitié avec Marcel Proust (souvenirs et lettres inédites). - Paris : Editions Bernard Grasset, 2013. - 159 p.
18. Marcel Proust: Œuvres complètes. (Ebook) -https://www.arvensa.com/catalogue/oeuvres-completes/marcel-proust/ (дата обращения: 02.08.2016).
19. Meleuc S. Structure de la maxime // Langages, № 13, 1969. - p.69-99.
20. Mitterand H. La littérature française du XX siècle. - Paris: Nathan, 2001. - 128 p.
21. Sanchez S. Les sautes d'humour de Marsel Proust. - Paris: Payot&Rivages, 2015. - 160 p.
22. Schapira Ch. La maxime et le discours d'autorité. - Paris: SEDES, 1997. - 176 p.
Об авторе
Шумакова Алла Петровна - кандидат филологических наук, доцент, заведующий кафедрой русского и французского языков Ивановского государственного энергетического университета имени В.И. Ленина, chumakova_alla@mail.ru
