Адыгские (черкесские) этимологические этюды Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Иваноков Нурби Рашидович, Бижоев Борис Чамалович АДЫГСКИЕ (ЧЕРКЕССКИЕ) ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЕ ЭТЮДЫ

В статье предлагаются новые версии о происхождении слов ажэ/аччъэ "козел-производитель", дыгъэ/ттыгъэ "солнце", дыжъын/ттыжьыны "серебро", жейын/ччыйэн "спать", "засыпать", кхъуей/къуайэ "сыр", малъхъэ/ махъулъэ "зять", нап1э "веко", нат1э "лоб", папц1э "остроконечный", пашъ1э/пач1э "усы", пхъуантэ/пхъуант "сундук", пхъуы "дочь". Исконность перечисленных слов доказывается на материале адыгских диалектов и говоров с учетом последних достижений в области исторической грамматики и фонетики. Адрес статьи: www.gramota.net/materials/2/2017/3-2/29.html

Источник

Филологические науки. Вопросы теории и практики

Тамбов: Грамота, 2017. № 3(69): в 3-х ч. Ч. 2. C. 100-103. ISSN 1997-2911.

Адрес журнала: www.gramota.net/editions72.html

Содержание данного номера журнала: www .gramota.net/mate rials/2/2017/3-2/

© Издательство "Грамота"

Информация о возможности публикации статей в журнале размещена на Интернет сайте издательства: www.gramota.net Вопросы, связанные с публикациями научных материалов, редакция просит направлять на адрес: phil@gramota.net

100

^БЫ 1997-2911. № 3 (69) 2017. Ч. 2

УДК 811.352.3373.6

В статье предлагаются новые версии о происхождении слов ажэ/аччъэ «козел-производитель», дыгъэ/ттыгъэ «солнце», дыжъын/ттыжьыны «серебро», жейын/ччыйэн «спать», «засыпать», кхъуей/къуайэ «сыр», малъхъэ/ махъулъэ «зять», нап1э «веко», нат1э «лоб», папц1э «остроконечный», пашъ1э/пач1э «усы», пхъуантэ/пхъуант «сундук», пхъуы «дочь». Исконность перечисленных слов доказывается на материале адыгских диалектов и говоров с учетом последних достижений в области исторической грамматики и фонетики.

Ключевые слова и фразы: словообразовательный аффикс; заимствование; происхождение; значение; морфема; исходная форма; адыгско -абхазское.

Иваноков Нурби Рашидович, к. филол. н., доцент Бижоев Борис Чамалович, д. филол. н.

Институт гуманитарных исследований

Кабардино-Балкарского научного центра Российской академии наук, г. Нальчик kbigi@mail.ru

АДЫГСКИЕ (ЧЕРКЕССКИЕ) ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЕ ЭТЮДЫ

Этимология адыгских слов, как в целом и разработка истории становления и развития адыгских (черкесских) языков, сталкивается с такими трудностями, как отсутствие длительной письменности, с одной стороны, и малочисленность абхазо-адыгской группы кавказских языков - с другой. Как известно, этимологи в своих исследованиях опираются прежде всего и больше всего именно на древние письменные источники и данные родственных языков. Указанными причинами объясняется факт того, что эта отрасль была и остается самой слабо разработанной в адыгском (черкесском) языкознании. Те малочисленные разработки, которые все же существуют, страдают многими противоречиями и явными ошибками и поэтому требуют сейчас пересмотра, что мы и собираемся сделать в нашей статье. Наш новый подход заключается в основном в том, что главную опору мы делаем на так называемую внутреннюю реконструкцию, т.е. черпаем материал главным образом из диалектов и говоров адыгских (черкесских) языков. В этом мы имеем преимущество перед предшественниками, поскольку в новейшем периоде в научный оборот запущены многие интересные данные по диалектологии, которые им были недоступны.

1. Ажэ/аччъэ «козел-производитель». Н. Ф. Яковлев разлагает кабардинскую форму ажэ на древний словообразовательный префикс а- (сравни с абгъуэ/набгъуэ «гнездо») и корневой элемент жэ [13, с. 231-232]. Ж. Дюмезиль видит в слове возможное индоевропейское заимствование и сопоставляет его с древнеиндийским а]а-, литовским «козел» [15, р. 17]. Б. Х. Балкаров сближает адыгское слово с нахским бож/бодж «козел» [2, с. 175].

Мы считаем, что адыгская форма аччъэ/ажэ «козел-производитель» состоит из префиксальной морфемы а-со значением «предмет, характеризующийся тем, что названо производящим словом» и корня ччъэ/жэ со значением «производитель», и форма аччъэ значит «козел-производитель». См. уынэр мэзихым ыгъэччъи ч1эхьажьыгъ / «за шесть месяцев построил дом и вселился» (пример и перевод авторов статьи - Н. И., Б. Б.). То, что форма ыгъэччъи с корневой морфемой ччъы значит здесь «быстро сделал, скомпоновал, произвел», не подлежит сомнению. Разница между двумя однокоренными формами ччъы и ччъэ состоит в том, что ччъы значит «производить что-то», ччъэ значит «производитель чего-то», ср. аналогичные отношения между однокоренными формами пччы «пика», букв. «стыкованное», и пччэгъуы «кол», «стыкующийся», псэ «душа» и псы «вода» и др. Семантические отношения между членами такого рода пар не были предметом исследований и не изучались никогда. Составляющие таких пар образования отличаются друг от друга тем, что составляющие с гласным -а- обозначают действие, совершающееся в самом предмете, а формы с гласным -ы- обозначают действие за пределами обозначаемого предмета, ср. дэн «шить» в смысле «заниматься шитьем» и дын «шить что-то». Как раз таковы отношения между ччъэ в ажэ/аччъэ «козел-производитель» и ччъы в гъэччъын «создать», «построить».

2. Дыгъэ/ттыгъэ «солнце». Слово адыгского происхождения. Исходная форма ттыгъэ состоит из корневых морфем тты и гъэ. Адъективная корневая морфема тты выступает в этой форме в значении «движущийся». В этом значении тты выступает также в формах ттый ш1ы «двигайся», буквально «делай движения», форме гъэттыр «курок», буквально «сообщающий движение», «движущий», ттыу «наездник», «человек, проводящий жизнь в походах» и др. Морфема гъэ в форме ттыгъэ значит «тепло». В этом значении гъэ выступает в форме гъэмаф «лето», буквально «теплые дни». В целом форма ттыгъэ «солнце», состоящая из названных морфем, значит «движущееся тепло». Выражение гъэм сынэсымэ мэшшьы сш1эн ы1уагъ хьэм / «доживу до лета, сказала собака, посею просо» лишний раз подтверждает, что речь идет о тепле. В переносном значении «год» гъэ употребляется только в кабардинском языке.

3. Дыжъын/ттыжьыны «серебро». Слово дыжъын/ттыжьын такое же, как и ттыгъэ/дыгъэ, адыгское образование. Состоит ттыжьыны из трех морфем - тты/ды, жьы/жъы и ны. Морфема тты выступает в форме ттыжьын в том же значении, в котором она выступает в форме ттыгъэ «солнце». Морфема жьы в форме ттыжьыны «серебро» означает «воздух», «дыхание», «аура». В этом значении морфема жьы

встречается в таких образованиях, как фыжъы «белый», буквально «с белой аурой», гъуэжьы «желтый», буквально «с желтой аурой», плъыжъы «красный», буквально «с красной аурой», и ттыжъы «с движущейся аурой», в смысле «с нестабильной, изменяющейся аурой», каким является действительно цвет серебра. Суффиксальная морфема ны выступает в этой форме со значением «признак, имеющий отношение к тому, что названо производящим словом». Форма ттыжъыны в целом значит «признак с движущейся аурой».

4. Жейын/ччъыйэн «спать». Ччъыйэн состоит из ччъы «сон», «идея сна» и йэ со значением «субъект», и форма ччъыйэ(н) в целом значит «субъект (значение йэ), находящийся в состоянии сна» (ччъы), ср. образования аналогичной ччъыйэн модели: лъэйэн «взлететь на насест», буквально «субъект, прыгнувший на насест», хъыйэн «двинуться», буквально «субъект двинувшийся», а также ччъыйэ - сон, букв. «субъект сна». Указанное значение формы ччъыйэн является значением исходным.

5. Кхъуей/къуайэ «сыр». П. Чарая сопоставил слово с грузинским дм>вН и мегрельским м>аИ «сыр» [10, с. 37]. Г. В. Рогава членит основу на корневой элемент кхъу/къу(а) и окаменелый суффикс -ей/йэ [6, с. 90]. По А. И. Абдокову, с адыгским корнем одного происхождения хъуа в абхазском: а-хъуарта «плетеная корзина для хранения пищи, продуктов питания»; предполагается, что хъуа означает «сыр», а-хъуарта - «место для сыра» [1, с. 54].

Форма къуайэ обозначает молочный продукт, готовящийся из тронувшегося молока, откуда и само название этого продукта къуайэ «из тронувшегося молока». Форма къуайэ, таким образом, состоящая из корня къуа со значением «тронуться», «начать портиться» и суффикса -йэ со значением «предмет», значит «предмет (продукт) из тронутого молока»: щэ уыкъуагъэм хаш1ыч1ырэ шхын «готовящийся из тронутого молока продукт», т.е. «сыр».

6. Мальхьэ/махьульэ «зять». По мнению А. К. Шагирова, исходная форма сохранилась в адыгейском, в кабардинском произошла метатеза с делабиализацией хъу, на что указывают параллели в родственных языках: абхазское а-махъу, абазинское мхъуы «зять» [11, с. 259]. Н. Ф. Яковлев усматривает в слове древний именной словообразовательный префикс ма-, хъы «сеть»; «вяжи» и лъы «кровь»; «род», связующий по крови (свой род с родом жены), - доказательство первичности примачества при матриархате [13, с. 273]. Эту точку зрения поддерживает А. Койперс [16, р. 85]. Г. В. Рогава членит лексему на окаменелый классный показатель м(а)-, корневой элемент хъу, увязываемый, по его мнению, с адыгским хъу «самец», «мужского пола», и лъэ. Последний компонент автор сближает с шъа в абхазском айашъа «брат» и лъэ в убыхском, джылъэ то же [6, с. 33, 64]. В абхазском и убыхском -шъа, -лъэ возводят к а-шъа, лъэ «кровь» (см. под. шы «брат»). Если принять вышеуказанное сближение, то в этимологизируемом слове лъэ естественно увязать, вслед за Н. Ф. Яковлевым, с лъы «кровь» [1, с. 59].

Мы считаем, что форма махъулъэ «зять» состоит из префикса ма со значением «субъект признака», корня хъуы со значением «муж», в значении «женатый мужчина» (по отношению к своей жене) [7, с. 362]. И форма махъу в целом значит «зять родителей своей жены». Лъэ - суффикс со значением «предмет» (ср. чъ1ылъэ «земля», где лъэ выступает в том же значении). Форма махъулъэ, состоящая из названных морфем, в целом значит «предмет (лицо), являющийся зятем», иначе - «мужем дочери или сестры». Иными словами - «мужчина дочери или сестры».

7. Нап1э «веко». По мнению А. К. Шагирова, слово состоит из нэ «глаз» и п1э [11, с. 274].

Мы принимаем данное толкование, но оно требует небольших замечаний, о которых необходимо помнить всегда: такой фонемы и морфемы, как «п1уэ», нет в адыгских языках. Есть «п11уэ», которое звучит в хакучин-ском говоре в виде «п1кк1ъуэ». Нет также формы «п1уэ» «постель», есть п11уэ, нет формы «Т1уапсэ», есть «Т11уапсэ» и т.д. «1уэ» в форме «п11уэ» выступает в значении «специальное закрытое помещение, куда могут входить только те, для которых оно построено». Ср. «бжъа1уэ» «пасека» - благоустроенное помещение, в котором сосредоточено все, что необходимо для работы с пчелами, «пшшъы1уэ» «благоустроенное помещение для наездников», а также «1уашъхъ» «курган», «п11уэ» «футляр», «вместилище». «П11уэ» же («крышка») восходит к «п11уэн» «прикрыть сверху».

8. Нат1э «лоб». По А. Койперсу, в первой части нат1э имеем нэ «глаз», ср. абхазское а-лахъъ «лоб» (а-ла - «глаз»), элемент т1э он сравнивает с т1э в т1эхъуэн «чесать», п1ш1ант1э «двор», т1ы в т1ысын «садиться», гъэт1ылъын «класть», «положить» и предположительно разъясняет как «поверхность», «наружная или верхняя часть» [16, р. 111].

По нашему мнению, в форме нат1э «лоб» нет ни одного значения из того, что здесь перечислено. В первой части формы нат1э нэ выступает не в значении «глаз», а в значении аффиксальной морфемы со значением «предмет». В этом значении морфема на выступает в словах, например, натырыф «кукуруза», нарт «нарт» и др., формы, которые в целом значат «предмет, дареный злак», «наездник», «рыцарь», «шыуыл1» буквально «субстанция, которая живет походной жизнью», «субстанция, которая проводит жизнь в седле». Вторая часть формы нат1э - т1э значит «голый». В целом форма нат1э, состоящая из морфем на со значением «предмет» и т1э со значением «голый», значит «предмет голый». Морфема т1э одного корня с формой т1эч1ын «раздеть», с адыгейской формой т1асхъ в значении «легко взять, овладеть», «уязвимый». Ккъэрэгъуылэ пыттэ и1эп. Ч1ып1э т1асхъ «Надежной охраны нет. Уязвимое место» [9, с. 412]. Свое название «лоб» получил оттого, что он является единственным предметом в головной части человека, который лишен растительности.

9. Папц1э «остроконечный». В кабардинском имеется вариант памц1э, то же самое и в адыгейском и армавирском говоре, а в речи адыгейцев аула Урупск отмечают только памц1э [5, с. 117]. По мнению

102

^ЭЫ 1997-2911. № 3 (69) 2017. Ч. 2

А. К. Шагирова, «сложение из пэ "нос", здесь "передняя часть" и п1цц1э (мц1э из п1ц1э). Вероятно, вторая часть родственна убыхскому п1ц1э "тонкий" (напр., о веревке)» [12, с. 39].

А. И. Абдоков соотносит данное слово с убыхским п1ц1э, абхазским а-ц1ара, абазинским ц1ара «острый» (о наконечнике). Он считает, что в адыгских корреспонденциях начальный элемент па восходит к слову пэ «нос», «начало», «перед», а в адыгско-убыхской основе пц1э содержится окаменелый классный показатель п1 из б [1, с. 62].

Авторы Толкового словаря адыгейского языка полагают, что начальная пэ/па в адыгской форме пап1ц1э значит не «передняя часть», не «начало», не «перед», а «передняя часть» в смысле «зыгуэрэм ыпач1», где «зыгуэрэм ыпач1» значит «кончик предмета речи» [8, с. 413]. Мы считаем такое толкование более адекватным, чем приведенные выше. Вторая основа формы пап1ц1э п1ц1э состоит из морфем п1 со значением «субъект действия, признака» + морфема ц1э со значением «острый», «тонкий» (ср. ц1эгъуы «щуплый», «тонкий»), и форма п1ц1э в целом значит «острый», «тонкий».

Окаменелого классного показателя нет в форме п1ц1э. П1 в форме п1ц1э - живая морфема со значением «субъект признака».

Конечное ц1э в п1ц1э значит, как отмечено, «острый». Адыгская форма пап1ц1э в целом значит «остроконечный», «с заостренным кончиком». При анализе абхазско-абазинских а-ц1ара, ц1ара «острый» основное внимание должно быть уделено морфеме ц1а в плане установления ее значения и продуктивности для определения места этой морфемы в адыгских языках.

10. Пашъ1э/пач1э «усы». По мнению А. К. Шагирова, форма пач1э состоит из пэ «нос» и ч1ъэ «дно» и значит «дно носа» [12, с. 8]. Возможность смягчения ч1ъэ в ч1э иллюстрируется автором наличием мягкого варианта ч1э у преверба ч1ъэ: адыг. ч1ъэзы-н = ч1эзы-н «отпасть снизу» [3, с. 169]. Однако приведенные формы отличаются друг от друга не только звучанием при тождестве значений, но звучанием и значением. Можно только столым ылъаккъуэ ч1эзыгъ «ножка стола отпала», но не ч1ъэзыгъ, бочкэм ыч1ъэ ч1ъэзыгъ «днище бочки отпало», но не ч1эзыгъ. Речь идет, таким образом, о неправильном употреблении слов, а не о каких-то преобразованиях самих форм.

Адыгская форма пач1э (русское усы) состоит из морфем пэ «нос» и ч1э «хвост», «конец». Форма, состоящая из данных составляющих, значит пач1э «усы», буквально «хвост носа», «конец носа».

11. Пхъуантэ/пхъуант «сундук». Форма пхъуант «сундук» образована от пхъуэнтэн «схватить» при помощи нулевого суффикса со значением «предмет, характеризующийся тем, что названо производящим словом», и форма пхъуант в целом значит «схватывающий», «берущий» (на хранение), т.е. «емкость, предназначенная для хранения нуждающихся в этом предметов». См. адыгейскую загадку: «Какой предмет характеризуется словами ептырэр ккъыуетыжьы / что даешь ему, возвращает тебе в целости и сохранности?». Ответ - пхъуант «сундук». Следует отметить, что у адыгов несколько разновидностей и названий этого предмета, см. пхъуант «сундук», пхъуэнтэшку «большой сундук», пхъуэнтэжъый «сундучок», мэчэрыйэ пхъуант «сундук для вещей первой необходимости» и т.д.

Значение отрезка -н- в форме «пхъуант», на наш взгляд, утеряно из-за утраты актуальности его значения в самой форме. Другие мнения и другие толкования данной формы см. у А. К. Шагирова [11, с. 157] и Ж. Дюмезиля [15, р. 25].

12. Пхъуы «дочь». Родственно абхазо-абазинскому а-пхъа/пхъа, убыхскому пхъэ «дочь» [17, р. 222]. Н. Ф. Яковлев членит адыгское слово на древний именной словообразовательный префикс п- и хъуы «самец», которое он увязывает с хъуы «спеть», «зреть», «созревать» [13, с. 274, 293; 14, с. 261]. Г. В. Рогава сближает пхъуы в абхазском с а-пхъуыс «женщина», «жена». Элемент п в обеих основах автор возводит к б, рассматривая его как окаменелый экспонент грамматического класса женщин (и вещей). Те же основы без классного показателя Г. В. Рогава видит соответственно в адыгском хъуы «самец», «мужского пола» и абхазском айахъушьа «сестра». Адыгско-абхазское хъуы автор сопоставляет далее с хн> в сванском jexw, хех^ «женщина», «жена» [6, с. 33, 66-77]. Н. Я. Марр сближал сванский корень с абхазским хъ, который этимологически он не отделял от хъу в вышеуказанных абхазских словах. По Н. Я. Марру, а-пхъа образовано сложением а-па «сын» (здесь «дитя» без различия пола) и хъа - показателя женского пола или основы со значением «женщина», «самка» [4, с. 42-43]. Последняя этимология представляется А. К. Шагирову вполне правдоподобной [12, с. 26].

Однако, на наш взгляд, все, что сказано здесь, не имеет никакого отношения к структуре и значению адыгской формы пхъуы «дочь». Форма пхъуы «дочь» состоит из двух морфем -п со значением «субъект», «носитель признака, действия» и морфемы хъуы со значением «движение», точнее «перемещение», и форма пхъуы, состоящая из названных морфем, значит «перемещающаяся», «переместившаяся». Разведшуюся с мужем жену адыгейцы называют словом пхъуыжъ «перемещавшаяся», «бывшая перемещенной», формой, которая своим значением делает неопровержимым предложенное здесь толкование формы пхъуы «дочь». Для значения «бывший» морфемы жъы ср. форму пщыжъ «бывший князь» (фамильное имя).

Наше наблюдение убеждает нас в том, что этимологические исследования в адыговедении можно и нужно возродить на новом, более совершенном уровне, опираясь на новейшие разыскания в области исторического языкознания в целом и диалектологии в частности. Практика показывает, что указанная возможность во многом успешно компенсирует отсутствие таких традиционных источников для этимологии, как письменные документы и близкородственные языки. Мы убеждены в том, что именно игнорирование такого метода, как внутренняя реконструкция, и «поиски» истоков слов в языках, не связанных генетически с адыгскими (черкесскими), часто приводит к ошибочным выводам.

Список литературы

1. Абдоков А. И. Фонетические и лексические параллели абхазско-адыгских языков. Нальчик: Эльбрус, 1973. 81 с.

2. Балкаров Б. Х. Адыго-нахские языковые встречи // Материалы первой научной сессии по сравнительно-историческому изучению иберийско-кавказских языков. Махачкала, 1969. С. 162-183.

3. Кумахов М. А. Морфология адыгских языков. Нальчик: Кабардино-Балкарское книжное издательство, 1964. 272 с.

4. Марр Н. Я. О языке и истории абхазов. М. - Л.: Издательство Академии наук СССР, 1938. 439 с.

5. Набокова H. М. Некоторые особенности речи жителей аула Урупск // Адыгейская филология: научные труды Краснодарского государственного пединститута. Краснодар, 1965. Вып. 42. С. 114-124.

6. Рогава Г. В. К вопросу о структуре именных основ и категориях грамматических классов в адыгейских (черкесских) языках. Тбилиси: Изд-во Акад. наук Груз. ССР, 1956. 154 с.

7. Современный толковый словарь русского языка. 90 000 слов и фразеологических выражений. СПб.: НОРИНТ, 2002. 950 с.

8. Толковый словарь адыгейского языка. Майкоп: Полиграф - ЮГ, 2013. 552 с.

9. Хатанов А. А., Керашева З. И. Толковый словарь адыгейского языка / Адыг. научно-исслед. ин-т экономики, языка, литературы и истории. Майкоп, 1960. 696 с.

10. Чарая П. Об отношении абхазского языка к яфетическим. СПб.: Типография Императорской Академии Наук, 1912. 82 с.

11. Шагиров А. К. Этимологический словарь адыгских (черкесских) языков: в 2-х т. М.: Наука, 1977. Т. 1. 290 с.

12. Шагиров А. К. Этимологический словарь адыгских (черкесских) языков: в 2-х т. М.: Наука, 1977. Т. 2. 224 с.

13. Яковлев Н. Ф. Грамматика литературного кабардино-черкесского языка. М. - Л.: Изд-во АН СССР, 1948. 372 с.

14. Яковлев Н. Ф., Ашхамаф Д. А. Грамматика адыгейского литературного языка. М. - Л.: Изд-во АН СССР, 1941. 464 с.

15. Dumézil G. Caucasique du Nord-Ouest et parlers scythiques // Istituto orientale di Napoli. Annali. Sezione lingüistica. Roma, 1963. V, dicembre. Р. 17-40.

16. Kuipers A. H. Phoneme and Morpheme in Kabardian. Gravenhage, 1960. 124 р.

17. Meszaros J. Die Pakhy-Sprache. Chicago, 1934. 403 p.

THE ADYGHE (CIRCASSIAN) ETYMOLOGICAL STUDIES

Ivanokov Nurbi Rashidovich, Ph. D. in Philology, Associate Professor, Associate Professor Bizhoev Boris Chamalovich, Doctor in Philology Institute of Humanitarian Studies of the Kabardino-Balkarian Scientific Centre of the Russian Academy of Sciences, Nalchik kbigi@mail.ru

The article offers new versions of the origin of the words ажэ/аччъэ "goat for service", дыгъэ/ттыгъэ "sun", дыжъын/ ттыжьыны "silver", жейын/ччыйэн "sleep", "fall asleep", кхъуей/къуайэ "cheese", малъхъэ/махъулъэ "son-in-law", нап1э "eyelid", нат1э "forehead", папц1э "spiky", пашъ1э/пач1э "mustache", пхъуантэ/пхъуант "chest", пхъуы "daughter". The ver-nacularity of these words is proved by the material of the Adyghe dialects taking into account the latest achievements in the field of historical grammar and phonetics.

Key words and phrases: derivational affix; borrowing; origin; meaning; morpheme; original form; the Adyghe-Abkhazian.

УДК 811.111-26

Данная статья посвящена рассмотрению феномена сожаления с точки зрения когнитивного и семантического подходов. Дается общее представление о феномене сожаления в языковом сознании. Описываются когнитивные модели репрезентации сожаления в английской языковой картине мира. Авторы выделяют синтаксические модели вербализации феномена сожаления, фокусируясь на грамматических конструкциях с инфинитивом и герундием. Также уделяется внимание конструкциям, в которых феномен сожаления представлен имплицитно.

Ключевые слова и фразы: языковое моделирование; концепт; эмоциональное состояние; оценка; лексема; вербализация.

Игнатьева Анастасия Сергеевна, к. филол. н., доцент Калинина Виталия Валерьевна, к. филол. н., доцент Сонголова Жанна Геннадьевна, к. филол. н., доцент

Иркутский государственный университет

anastasia. ignatieva@gmail. com; vitaliya1@yandex. ru; songzh@rambler. ru

ЯЗЫКОВОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ ФЕНОМЕНА СОЖАЛЕНИЯ

Актуальными вопросами современной лингвистики являются вопросы изучения языковой системы, ее внутренней организации, системных отношений в языке. Одним из таких вопросов является репрезентация эмоций. Предметом лингвистических исследований выступают различные эмоции, а именно: вина [3], стыд [6],