15ТРЕТЬЯКОВА С.Н.
Адмиралтейств-коллегия и организация полярных экспедиций второй половины XVIII в.
TRETYAKOVA S.N.
The Admiralty Board and Organization of Polar Expeditions in the Second Half of 18th century
Сведения об авторе:
Третьякова Светлана Николаевна, кандидат исторических наук, исследователь (Северодвинск) swetsn@mail.ru
Author:
Tretyakova Svetlana Nickolayevna, candidate of historical sciences, researcher
(Severodvinsk)
swetsn@mail.ru
Аннотация
В статье рассматривается деятельность Адмиралтейств-коллегии по организации исследовательских экспедиций, которые носили не только научный, но и политический характер, поэтому их цели держались в секрете. Основное внимание уделено полярному плаванию В.Я. Чичагова по проекту М.В. Ломоносова. Рассматривается реакция Адмиралтейств-коллегии на неудачный результат, а также причины, почему эта экспедиция надолго была забыта.
Abstract
The article examines organization of marine expeditions by the Admiralty Board. They were considered not only scientific but political too, that's why their aims were kept in secret. Main attention is devoted to V.Y. Chichagov's polar voyage based on M.V. Lo-monosov's research project. The author characterizes the reaction of the Admiralty Board to Chichagov's failure and reasons why this expedition has been forgotten for a long time.
Ключевые слова:
Адмиралтейств-коллегия, М.В. Ломоносов, В.Я. Чичагов, полярные экспедиции.
Keywords:
Admiralty Board, M.V. Lomonosov, V.Y. Chichagov, Polar Expeditions
В истории России XVIII в. отмечен важными географическими открытиями. Огромную работу проделала Великая Северная экспедиция, которая в течение десяти лет (1733-1743 гг.) работала в Северном Ледовитом и Тихом океанах. Во второй половине XVIII в. на тихоокеанском направлении работало более 100 частных и 5 правительственных экспедиций1. Организация такого рода предприятий возлагалась на Адмиралтейств-коллегию, в ведении которой находилось руководство морскими экспедициями, гидрографическими и картографическими работами на флоте.
В 1764 г. Адмиралтейств-коллегия, помимо своих непосредственных задач по развитию флота, по поручению Екатерины II занималась одновременно подготовкой двух больших исследовательских экспедиций. Судить о деятельности ведомства в этой области можно главным образом по источникам официального характера - указы и распоряжения, протоколы заседаний, переписка, инструкции и наставления.
В состав Адмиралтейств-коллегии в этот период входили адмирал И.Л. Талызин, адмирал С.И. Мордвинов, граф И.Г. Чернышев, капитан 1-го ранга И.М. Селиванов, генерал-майор И.Л. Голенищев-Кутузов, вице-адмирал Ф.М. Селиванов, генерал-майор И. Ромбург, генерал-поручик И.В. Демидов, вице-адмирал Г.А. Спиридов и вице-адмирал А.И. Нагаев2.
Адмирал И.Л. Талызин по старшинству был председательствующим, но главным в коллегии был адмирал Семён Иванович Мордвинов, один из наиболее образованных морских офицеров, прошедший все чины, от мичмана до вице-адмирала, имевший богатый опыт командования кораблями и эскадрами, имел труды по навигации. Отметим также вице-адмирала Алексея Ивановича Нагаева, известного морского картографа и гидрографа, составителя атласа Балтийского моря. По поручению коллегии он занимался приведением карт в порядок, консультировал по вопросам морской науки.
В феврале 1764 г. в Санкт-Петербурге была получена реляция от сибирского губернатора Д.И. Чичерина о новых географических открытиях русских купцов в Тихом океане. Исходя из того, что «оное обретение»
Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана во второй половине XVIII в. Сб. документов. М., 1989. С. 6.
Фамилии приводятся по протоколам заседаний Адмиралтейств-коллегии. См.: Перевалов В.А. Ломоносов и Арктика. М., Л., 1949. С. 469-491.
было сделано людьми «морского знания и науки не имеющими» и их описания не могут быть достаточны, «чтоб всю могущую пользу приобрести можно было», Екатерина II указом от 4 мая 1764 г. поручила экспедицию по описанию и освоению Алеутских островов и Аляски в «особливое попечение» Адмиралтейской коллегии, т.е. иметь частую переписку, давать наставления, снабжать инструментами и картами. Велено было «производить оное предприятие секретным образом, не объявляя до времени сей наш указ и Сенату», а также уведомлять о «всех по той экспедиции происшествиях и даваемых наставлениях»1.
На заседании коллегии 5 мая старшим по предложению А.И. Нагаева выбрали капитан-лейтенанта Петра Кузьмича Креницына, который «всеохотно» согласился, «да к нему ещё одного офицера»2. Помощником был назначен лейтенант Михаил Дмитриевич Левашов (в литературе ее называют экспедицией Креницына-Левашова). Для сохранения секретности коллегия постановила официально именовать экспедицию «Комисси-ею, посланною для описи лесов по рекам Каме и Белой и по впадающим в оныя реки»3.
9-16 июня Адмиралтейств-коллегия разрабатывала инструкцию, в начале которой традиционно говорилось о важности экспедиции для «славы её величества» и пользы отечества и необходимости проявить «ревность и усердие», что будет вознаграждено поощрением. Далее подробно излагалось, как вести журналы и наблюдения, какие сведения собирать, принципы взаимоотношения с местным населением («ласковое обхождение»), подробный маршрут, «о чём не сказывать никому»4. В разработке данной Инструкции главное участие принимал А.И. Нагаев.
В то время было невозможно оперативное вмешательство в ход экспедиции, особенно такой отдалённой. Поэтому особое внимание уделялось подробным инструкциям и наставлениям. Так рапорт П. Креницына из Охотска о неудачном начале экспедиции от 18 января 1767 г. был получен в коллегии лишь 13 ноября 1767 г.5, то есть спустя почти 10 месяцев. В среднем донесения шли 6-7 месяцев.
Организация этой экспедиции не вызвала особых хлопот со стороны коллегии. Предполагалось, что она пойдёт по следам промышленников, многие вопросы должны были решаться на месте, с участием сибирского губернатора Чичерина и властей Камчатки. Экспедиция спешно выехала 1 июля 1764 г., ей предстояло проехать через всю страну до берегов
1 Русские экспедиции. Сб. документов. С. 76.
2 Там же. С. 77.
3 Перевалов В.А. Указ. соч. С. 294.
4 Русские экспедиции. Сб. документов. С. 78-83.
5 Там же. С. 112.
Тихого океана, а там начать морские походы. Она продолжится 7 лет и в Петербург вернётся только в октябре 1771 г., уже без П. Креницына.
Сложнее оказалось с подготовкой полярной экспедиции, инициатором которой стал М.В. Ломоносов. Позволим предположить, что если бы не настойчивость учёного, то реализация этого направления была бы затруднена. Причём именно с воцарением Екатерины II, выступавшей покровительницей российских муз, Ломоносов связывал надежды на возможный положительный результат. В 1763-1765 гг. он несколько раз встречался с императрицей1.
Своё сочинение, в котором обобщались все предыдущие наработки и излагался проект - «Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию»2, - Ломоносов посвятил Павлу Петровичу, имевшему чин «генерал-адмирала Российских флотов», и преподнёс ему 20 сентября 1763 г., в день его рождения.
В обращении к наследнику учёный напоминал о его великом прадеде, «неутомимою рукою» которого «выведены корабли военные на Белое, Азовское, Варяжское и Каспийское море и показана морская российская сила всем окрестным державам в краткое время громкими победами». Для великих дел правнука он предлагал «пространное поле» Северного океана, где «усугубиться может российская слава, соединённая с беспримерною пользою, чрез изобретение восточно-северного мореплавания в Индию и Америку».
Ломоносов считал, что при освоении арктических регионов, несмотря на «трудности и опасности», русские имеют преимущества перед другими народами. Приводя многочисленные примеры как «россияне далече в оный край на промысел ходили», учёный предлагал распространить мореходство вдоль всего побережья Ледовитого океана, заселить и освоить эти богатые края. Он был уверен, что многие люди с охотой пойдут на это, если им дадут «отменные привилегии и вольности». А завершается сочинение Ломоносова его пророческими и часто цитируемыми словами о том, что «российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном». Очевидно, что к вопросу освоения Арктики Ломоносов подходил с государственных позиций, он видел в этом и приумножение славы России, и подъём производительных сил, и укрепление обороноспособности.
В декабре 1763 г. проект Ломоносова поступил в Морскую российских
Перевалов В.А. Указ. соч. С. 224-226.
Ломоносов М.В. Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию // Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. М., Л., 1952. Т. 6. С. 417-498.
флотов и Адмиралтейского правления комиссию, учреждённую Екатериной для приведения в постоянный «добрый порядок» этой «знатной части» обороны государства. В состав входили вице-адмирал С.И. Мордвинов, граф И.Г. Чернышёв, вице-адмирал Ф.С. Милославский и контр-адмирал Г.А. Спиридов1. Он был сопровождён письмом от имени цесаревича Павла Петровича, который формально был президентом Адмиралтейств-коллегии2. Скорее всего, письмо было составлено графом И.Г. Чернышёвым.
Ломоносов предположил, что от одного края России к другому можно добраться через высокие широты, так как в летнее время пространство там должно быть свободно ото льдов. Он предлагал два возможных маршрута - от северо-восточной оконечности Новой Земли или к западу от Шпицбергена. И если в среде учёных к этой идее относились скептически, то военно-морское ведомство проявило заинтересованность. Естественно, что сомнения были. Неодобрительно высказался по этому поводу известный моряк, автор сочинений по гидрографии и навигации, бывший сибирский губернатор Ф.И. Соймонов, который рассматривал этот вопрос по просьбе Екатерины. Комиссия затребовала также мнение гидрографа А.И. Нагаева, но тот не дал определённого ответа. Для проверки доказательств учёного в Петербург были вызваны несколько поморов и моряков, не раз совершавших плавания к Шпицбергену и Новой Земле. В марте все они были опрошены, а их рассказы подробно записаны. Особенно комиссию интересовали условия плавания в районе Шпицбергена. «Каким образом и когда они в Шпицбергене и в Новой Земле были; и какие в пути от тамошних льдов опасности имели; и что достойно примечания видели; и кто ещё другие тамо звериные промыслы имеет; и на каких судах; и что покажут»3. Однако решения комиссия не приняла, свои материалы она передала в Адмиралтейств-коллегию. Встречался с поморами и Ломоносов. После этого он доработал свой проект, остановившись на Шпицбергенском варианте4.
Посредником между императрицей, коллегией и Ломоносовым был граф Иван Григорьевич Чернышёв. Часто в литературе его называют вице-президентом, а то и президентом коллегии, хотя формально он эту должность займёт только в 1796 г., за несколько месяцев до своей смерти. В 1763 г. он становится членом Адмиралтейств-коллегии и Морской
Полное собрание законов Российской Империи. СПб.,1830. Т. XVI. № 11970. Материалы для истории русского флота. СПб, 1886. Ч. XI. С. 64-65; Перевалов В.А. Указ. соч. С. 240-241.
Более подробно об этом см.: Перевалов В.А. Указ. соч. С. 241-250.
Ломоносов М.В. Прибавление. О Северном мореплавании на Восток по Сибирскому
океану // Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. М., Л., 1952. Т. VI. С. 499-506.
2
российских флотов комиссии, а вице-президентом - в 1769 г. Сначала Чернышёв пользовался покровительством императрицы Елизаветы Петровны, затем Екатерины II, одновременно был близок двору наследника. Это делало его фактически первым лицом в Адмиралтействе. Именно он подготавливал доклады по морскому ведомству для императрицы, и все высочайшие указы и повеления Адмиралтейств-коллегии объявлялись через графа Чернышёва1.
Указ об экспедиции Екатерина II подписала 14 мая 1764 г. Отметим и смелый замысел учёного, и смелое решение Екатерины II. Скорее всего, свою роль сыграли амбиции молодой императрицы, желавшей прославить себя великими географическими открытиями. И понятно, почему проект Ломоносова «пришёлся ко двору», так как именно на северо-восточном направлении у России были и географические, и исторически обусловленные возможности. Видимо поэтому его продвижение пошло быстрыми темпами. Да и самому Ломоносову успех этого начинания был важен для упрочения его положение в Академии наук.
Точнее, было две редакции указа, гласный и секретный. Первый касался возобновления китового промысла на Шпицбергене, на что выделялось 20 тыс. рублей из адмиралтейской суммы2. В секретной редакции (в обход Сената) прямо указывалось, что для пользы мореплавания и купечества учинить «поиск морского проходу Северным океаном в Камчатку и далее». Экспедиции предписывалось, выйдя из Архангельска, следовать к западному Шпицбергену и далее мимо Гренландии на север через Арктический бассейн в общем направлении к Берингову проливу. Повелевалось «всё сие предприятие содержать тайно», знать об этом должны были немногие, «для прикрытия от иностранных сего походу»3. В указе довольно подробно разъяснялось, что следовало предпринять для реализации такого масштабного предприятия. Текст этой редакции, скорее всего, был составлен самим Ломоносовым, так как его положения сходны с некоторыми суждениями «Краткого описания» и «Первого прибавления». По инициативе графа Чернышёва учёный был приглашён для работы в коллегии, что отражено в указе.
Так как было велено «не упуская времени, положить сему предприятию начало этим же летом», уже в день получения указа 14 мая 1764 г. коллегия приступила к подготовке экспедиции. Начали с кадрового вопроса,
См.: Рубцов Ю.В. Генерал-фельдмаршалы в истории России. М., 2015. С. 226-228; Большая биографическая энциклопедия. [Электронный ресурс] URL: https://gufo. me/dict/biography_ encyclopedia/Чернышев,_граф_Иван_Григорьевич (дата обращения: 20.04.2019).
Полное собрание законов Российской Империи. СПб.,1830. Т. XVI. № 12158. Соколов А. Проект Ломоносова и экспедиция Чичагова. СПб., 1854. С. XXV-XXVIII.
подбирали людей, «бывавших в Северном море». Первым, на кого обратили внимание, был капитан-лейтенант Василий Бабаев, имевший опыт плавания по Баренцеву морю, которого немедленно вызвали из Казани. На следующем заседании, 17 мая, на котором присутствовал и Ломоносов, начальником экспедиции было решено назначить капитана 2 ранга Михаила Рябинина. Он дал согласие, с него взята подписка о «содержании в величайшем секрете всего им услышанного». Рябинин был опытным моряком, не раз делал рейсы из Кронштадта в Архангельск.
Центром организации и снаряжения экспедиции был определён Архангельск. Особую роль в этом играла Архангельская контора над портом. Её возглавлял участник первой Камчатской экспедиции Пётр Чаплин. Решили использовать имеющиеся на месте два пинка и один бот1, которые обшить дополнительно для защиты ото льда. Доносить о ходе работ следовало еженедельно, «дабы коллегия могла видеть и брать свои по тому меры для скорого исполнения высочайшего повеления её императорского величества». Для этого в Архангельск был срочно направлен курьер. За содействием коллегия обратилась к архангелогородско-му губернатору Е.А. Головцыну. Подробные сообщения Чаплина о базе на Шпицбергене, покупке провианта, о наборе поморов и т. п. также заслушивались в коллегии.
Подразумевалось, что всё должно быть готово к середине июня, как видно, организационные вопросы решались довольно оперативно. Но северная навигация коротка, да и для подготовки научной стороны экспедиции требовалось время. Поэтому после указа императрицы от 28 мая о возможном переносе сроков было решено построить к сентябрю три новых судна, более пригодных для плавания во льдах2. В итоге на подготовку экспедиции ушёл почти год.
10 июня на заседании коллегии, на котором Ломоносов не присутствовал, окончательно был определён командный состав. Начальником экспедиции назначили капитана 2 ранга Василия Яковлевича Чичагова, командирами других судов - Никифора Панова и Василия Бабаева. Все офицеры тогда же согласно указу императрицы произведены в следующий чин. Причина замены Рябинина Чичаговым, отличавшимся осторожностью и не имевшим опыта ледового плавания, неизвестна. Насколько удачным был новый выбор, трудно сказать, зная, что главная
По мысли М.В. Ломоносова, суда должны были быть «невелики, легки, крепки, поворотливы, притом не совсем новы для того, чтобы оных в ходу удобность и свойства» изведаны были.
Три судна с двойной обшивкой, построенные в Архангельске под руководством корабельного мастера англичанина Джемса Лембе, были готовы уже 1 августа 1765 г. и отправлены на зимовку в Колу.
задача в любом случае была невыполнима.
25 июня 1764 г. коллегия подвела промежуточные итоги подготовки экспедиции. В заседании участвовали командиры кораблей и М.В. Ломоносов, после чего капитаны и их помощники сразу же отправились в Архангельск. Это была крупнейшая по своему времени экспедиция. Личный состав - 178 человек, среди них 29 поморов. Для команды были пошиты овчинные тулупы и другие тёплые вещи, отпущены противоцинготные средства, кирпичные печи на суда. Снабдили материалами предыдущих плаваний к Америке Беринга и Чирикова. На Шпицберген были отправлены избы, амбар и баня для зимовки, а также часть провианта и разные припасы. Организацией базы остались довольны. По вопросу изготовления научных инструментов и обучения штурманов производству астрономических наблюдений шла активная переписка между коллегией и Академией наук. Однако большую часть этой работы пришлось делать самому Ломоносову и частично вице-адмиралу А.И. Нагаеву.
«Инструкцию» для экспедиции составлял Ломоносов, с проектом которой он выступил на заседании коллегии ещё 25 июня. В феврале-марте 1765 г. обсуждение инструкции продолжилось, были внесены незначительные дополнения. На заключительном заседании Адмиралтейств-кол-легии по организации экспедиции 4 марта «Примерная инструкция»1 была утверждена. В ней, в том числе, говорилось и о возможной встрече с судами экспедиции, отправившейся на Камчатку, поэтому разработали систему сигналов для опознания кораблей (несколько вариантов для разных ситуаций). Такую же инструкцию год назад получил и Креницын2. Три экземпляра «Инструкции» Ломоносов запечатал каждый в особый конверт. К ним были приложены три экземпляра карты Арктики в футляре. Императрица послала командирам (через графа Чернышёва) золотые секундные часы, что свидетельствовало об особом её внимании.
Однако сохранить в тайне подготовительные работы не удалось. Уже в сентябре 1764 г. во французском донесении из Петербурга подробно говорилось о проекте Ломоносова, о двух судах в Коле и выражалось сомнение в успехе этого плавания3, а в октябре 1764 г. подобное сообщение был напечатано в Лондоне4. Позже, во время плаваний Чичагов не раз будет встречать суда иностранных промысловиков. Да и в среде поморов
Ломоносов М.В. Примерная инструкция морским командующим офицерам, отправляющимся к поисканию пути на Восток Северным океаном // Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. М., Л., Т. VI. С. 519-535.
Эта инструкция («секретное прибавление») держалась в секрете даже от участников и должна была быть вскрыта ими только на Камчатке, при посадке на суда. Перевалов В.А. Указ. соч. С. 262.
Болховитинов Н.Н. Россия открывает Америку. М., 1991. С. 28.
довольно скоро пришло понимание, что никаким китобойным промыслом моряки не занимаются.
Высокоширотная экспедиция отправилась в путь в мае 1765 г., через месяц после смерти Ломоносова. Она дважды пыталась пройти от Шпицбергена к Тихому океану в высоких арктических широтах, но неудачно. Во время первого плавания (9 мая - 20 августа) достигли 80°26' с. ш. Решение возвращаться было принято 29 июля, поскольку «как Гренландского берега, так и проходу сквозь льды не усмотрели и потому заключили, что прохода нет». При этом Чичагов не стал заходить на подготовленное зимовье, не видя в этом необходимости, в то время как зимовщикам требовалась помощь. И уже 20 августа он прибыл в Архангельск, откуда послал рапорт в Адмиралтейств-коллегию.
Рассмотрим реакцию коллегии на неудачный результат экспедиции. Рапорт Чичагова, полученный 1 сентября, оказался очень неожиданным (лишь 21 июля прошло последнее заседание коллегии о ходе обеих экспедиций), столь быстрого возвращения никто не ждал. 12 сентября коллегия собралась на заседание. Вполне естественно, что чиновники должны были выяснить причины невыполнения «государственного задания», несмотря на «великие трудности» и «усердие». Наиболее серьёзным, к чему можно было придраться, это некоторое отклонение от Инструкции. Заметим, что впоследствии Чичагову, наоборот, будут рекомендовать быть более свободным в выборе пути. Обратим внимание на другие замечания: недостаточное количество попыток, которые были слишком кратковременными; можно было бы открыть новые берега Гренландии; «опасного повреждения судов» и «изнеможения людей не видно»; «не было довольно терпения» и «бодрости духа», и т.п. 1.
Были сразу даны распоряжения о подготовке к следующему плаванию, а Чичагову предложили срочно явиться в Петербург. Но был и альтернативный вариант - для продолжения экспедиции уйти на зимовку на Шпицберген, от чего он отказался.
Лучше всего настроения в Петербурге отражены в письме Чичагову графа Чернышёва, которое было написано им по поручению Ад-миралтейств-коллегии. В нём явно сквозит неудовольствие и разочарование тем, что не были использованы все возможности. Приведём фразы из его письма: «прискорбность», «неожиданное возвращение», «уверенность в невозможности», «падающий на российских мореплавателей неизбежный стыд», «приуготовленная и великих денег стоящая экспедиция»2.
Соколов А. Указ. соч. С. LIX-LXV. Там же. С. LXV-LXX.
По возвращению Чичагов обработал корабельные журналы в виде сводного журнала «Экстракт» и представил их 23 декабря. Вице-адмирал Нагаев по поручению императрицы изучил журналы, но никакой вины Чичагова не нашёл. Коллегия обратилась за консультацией в Академию наук о возможности изыскания прохода. Заключение было написано академиком Ф. Эпинусом, правда, весьма уклончиво.
На заседании 16 января 1766 г. Чичагову напомнили, что открытие прохода имеет политическое значение и должно быть выполнено в интересах России, да и всей Европы, а он может обессмертить своё имя. Коллегия, понимая всю сложность предприятия, пыталась подбодрить его, отмечая, что полагается на «известное, и уже опытом доказанное, ревностное усердие, благоразумие, искусство и патриотический дух Господина Чичагова». Ему было разрешено действовать самостоятельно, не придерживаясь строго инструкции. Поясняли, что неудача могла зависеть от случайного господства ветров и надобно повторить, «дабы увидеть, невозможно ли встретившихся препон в первый раз, при другом разе преодолеть... Дабы столь славное и полезное предприятие произвести ничего не упустили, и чрез то узнали бы - или возможность или конечную невозможность предполагаемого проезда»1.
Во время второго плавания, продолжавшегося 19 мая - 10 сентября 1766 г., Чичагов смог достичь 80°30' с. ш. Через пять дней после возвращения он направил в морское ведомство рапорт об итогах второго плавания. 3 октября 1766 г. указом Екатерины II деятельность экспедиции была прекращена. Коллегия положительно оценила её труды, вынесла решение о награждении участников полярных плаваний. 9 ноября 1767 г. Чичагов подал рапорт в Адмиралтейств-коллегию о возврате инструментов и карт. Последний протокол по экспедиции Чичагова датирован 8 февраля 1770 г., он касался мелких вопросов о наградах2.
Скорее всего, отказались от продолжения попыток, поняв, что если проход и существует, то воспользоваться им в таких условиях будет очень затруднительно. Кроме того, информация, полученная Чичаговым от иностранных китобоев о ледовой обстановке в том районе, подтверждала, что обойти вокруг Шпицбергена было невозможно.
На карьере В.Я. Чичагова, дослужившегося до чина адмирала, это не сказалось, но видимо он продолжал испытывать досаду и обиду, что на него пала ответственность за неудачу. Он даже написал объяснительную записку с изложением всех трудностей ледового плавания,
Соколов А. Указ. соч. С. ЬХХ-ЬХХШ. Перевалов В.А. Указ. соч. С. 427.
получившую среди морских офицеров название «оправдательной»1. Заметим, что в своё время подобные упрёки звучали и в адрес Беринга.
Спустя несколько десятилетий Павел Васильевич Чичагов, также ставший адмиралом, а затем и морским министром, вынужден был «оправдывать» отца в своих записках. Особенно критически он пишет об уязвлённом тщеславии и самолюбии графа Чернышёва, «которому непомерно желательно было, чтобы его управление ознаменовалось каким-либо великим открытием»2. И обвиняет членов коллегии, которые «далее Ревеля по морю не ездили», в «совершенном непонимании дела».
Авторы сочинений об адмирале В.Я. Чичагове, вслед за его сыном, во всём винят «петербургских флотоводцев». Можно прочитать такого рода высказывания: «свои интересы чиновники прикрывали вопросами престижа государства», они «обиделись на саму природу», «в коллегии было много закалённых профессионалов, просоленных в лучшем случае суровыми водами Финского залива» и т.п.3
У каждой стороны своя правда. Коллегия выполняла поручение императрицы, её члены следовали плану, разработанному Ломоносовым. Наверное, можно говорить о некомпетентности адмиралов в вопросе полярных плаваний, хотя многие из них имели в своей карьере опыт переходов из Балтики в Архангельск. Но авторитет Ломоносова оказался сильнее, в том числе и для амбициозного графа Чернышёва. Его называли «комнатным адмиралом». Не имея практического военного и тем более морского опыта, он был успешным царедворцем, обладал организаторскими способностями. Екатерина II высоко оценивала его роль в «приведение флота в доброе состояние», за что после окончания русско-турецкой войны он получил одну из высших наград в государстве - орден св. Андрея, а также орден Александра Невского.
Приведём мнение автора сочинения «Ломоносов и Арктика» В.А. Пе-ревалова, который оценил уровень подготовки экспедиции как хороший. Он считал, что Чичагов «не понял ни «Краткого описания», ни «Инструкции» Ломоносова, составленной в форме программы научно-исследовательской экспедиции в Северном Ледовитом океане, а не оперативных указаний для плавания в известных водах Балтийского моря и Атлантического океана». Не понял он и политической необходимости открытия
Соколов А. Указ. соч. С. LXXIV-LXXXVII. Чичагов П.В. Записки. М., 2002. С. 104-106.
См.: Усыкин Л.Б. Адмирал Василий Чичагов. М., 2009. С. 75-79; Бриг Д. Адмирал Василий Яковлевич Чичагов: вторая арктическая экспедиция и служба в Архангельске [Электронный ресурс] URL: topwar.ru/138523-admiral-vasiliy-yakovlevich-chichagov-vtoraya-arkticheskaya-ekspediciya-i-sluzhba-v-arhangelske.html (дата обращения: 22.04.2019).
для России полярного мореплавания, превратив плавание экспедиции «в обычный рейс морских судов, искавших свободной ото льдов воды в высоких широтах Арктики»1. Это, наверное, единственное, в чём его можно упрекнуть.
С другой стороны, Чичагов сохранил корабли и не потерял ни одного члена своей команды в тяжёлых условиях ледового плавания. Но это сейчас мы знаем, что достижение цели экспедиции было невозможно. Отрицательный результат, это тоже результат.
Считают, что неудачный результат экспедиции был главной причиной, почему она долгое время оставалась неизвестной для широкого круга лиц. «Мы как будто стыдились своей неудачи и не объявляли результатов этой экспедиции», поэтому и проект Ломоносова также остался тайной, а потом его забыли, объясняет морской историк XIX в. А. Соколов, и «Краткое описание» было впервые опубликовано лишь в 1847 г., спустя 84 года. Но возможно это было связано с сохранением секретности, на соблюдении которой, напомним, настаивал сам учёный, чтобы возможностями арктического плавания не смогли воспользоваться иностранные моряки и купцы. В 1775 г. описание экспедиции Чичагова по инициативе графа Чернышёва было сделано Г. Миллером, на немецком языке. Затем переведено на русский язык, но так и не издано2.
Но в узких кругах об этом не забывали и совсем от идеи Ломоносова не отказались. Отметим интерес, проявленный морским ведомством к результатам экспедиции Ф. Розмыслова к Новой Земле в 1768-1769 гг. «Тщательная обработка данных Розмыслова, чего нельзя сказать в отношении других полярных экспедиций, лишний раз убеждает в том, - писал историк М.И. Белов, - что в ней были заинтересованы правительственные круги, которые после неудачи на Шпицбергене считали Новую Землю базой для поисков морских путей в Сибирь и Северную Америку»3.
Участившееся появление в Беринговом проливе иностранных судов, в частности, известного английского мореплавателя Дж. Кука, вызывало опасение, как бы они не открыли проход из Атлантики в Тихий океан. Поэтому в августе 1785 г. Екатерина II поручает Адмиралтейств-кол-легии снарядить Северо-восточную географическую и астрономическую экспедицию под командованием капитан-лейтенанта И.И. Биллингса (экспедиция Биллингса-Сарычева продлилась 8 лет), которая также носила секретный характер. В «Наставлении», разработанном коллегией определялись цели и задачи экспедиции, подчёркивалась необходимость
1 Перевалов В.А. Указ. соч. С. 424-425.
2 Соколов А. Указ. соч. С. LXXXVIII-XC.
3 Белов М.И. Арктическое мореплавание с древнейших времен до середины XIX века. М., 1956. С. 390.
выяснения очертаний Аляски и возможности прохода Беринговым проливом в Ледовитый океан. Фактически это было продолжением предыдущих плаваний Левашова-Креницына и проекта Ломоносова. Экспедицию снабдили картами «прежних плаваний» и подготовили «экстракт» из журналов путешествий, которые велись в 1729-1779 г., в том числе, плаваний Чичагова и Креницына. Экспедиции были предоставлены рукопись «Краткого описания», копии «Первого прибавления», «Второго прибавления», «Инструкции» Ломоносова, копия инструкции Креницыну с «Секретным прибавлением»1.
В заключение отметим, что в экономическом и политическом плане восточный регион в этот период оказался более привлекательным. В исследовании арктического направления, конечно же, большая заслуга принадлежит Ломоносову, но без правительственной поддержки мероприятия такого масштаба были бы невозможны. Помимо организации экспедиций, Адмиралтейств-коллегия аккумулировала в своём архиве полученные сведения и материалы, которые при необходимости могли быть использованы в дальнейшем. В то же время в Адмиралтействе отсутствовала планомерная работа с полученными в ходе экспедиций материалами, недостаточным было взаимодействие с Академией наук. По мнению Е.Н. Лебедева, экспедиция Чичагова не имела серьёзных научных результатов, так как коллегия игнорировала эту часть ломоносовской инструк-ции2. «Многое только недавно обработано, и многое остаётся ещё вовсе неразработанным; история целой экспедиции не известна в подробностях». Причём написано это было Соколовым о Великой Северной экспе-диции3, но вполне применимо и к другим экспедициям.
1 Перевалов В.А. Указ. соч. С. 460-461.
2 Лебедев Е.Н. Ломоносов. М., 1990. С. 519.
3 Соколов А. Северная экспедиция // Записки Гидрографического департамента. 1851. Ч. IX. С. 192.
